Чаровница

Глава восьмая

Воздуха катастрофически не хватало. Рванув верх, оттолкнулась от дна, потревожив ил, вода помутнела из-за этого, но я отчетливо видела впереди блики солнечного света. Удар о что-то горячее, и я беспомощно пытаюсь сдвинуть огненный пласт, который неотвратимо двигается на меня, заставляя погружаться все глубже и глубже.

Горло обжигало, легкие нещадно болели, а глаза щипали. Я из всех сил старалась пробить хоть малейшую брешь и вырваться, однако, огненная магия оказалась для меня непосильной. Воздух не отзывался на мои призывы и ни единого потока не ощущала.

Когда сил уже не осталось, и руки смиренно опустились, а сознание стало медленно утекать в пространство, я будто вынырнула в другой реальности. Пару секунд и приходит понимание, что это был просто плохой сон. Но реальность оказалась не лучше. Паника с новой силой заглушила все остальные чувства.

Воздуха опять не хватало, но на этот раз не из-за того, что пугающий огненный пласт топил меня, вовсе нет. Кто-то со страшной силой прикладывал к моему лицу подушку! Я со всех сил стала брыкаться, размахивая руками в попытке отогнать от себя, и замычала, в надежде, что меня все-таки услышат.

Это и было моей ошибкой, остатки воздуха моментально закончились, и я стала задыхаться, теряя силы. Сознание медленно уплывало, а паника все сильнее разгоралась.

«Борись!» — кто-то будто закричал прямо в моей голове.

Я в стальной хватке уцепилась за руки нападающего, ощущая, как в ладони впиваются железные перехлестья кольчуги. Кратковременная боль, прошедшая по моим пальцам и мужчина отлетает от меня, гулко ударяясь о противоположную стену. Но поднялся он быстрее, чем я успела что-то сообразить и позвать на помощь. Его лиц ощерилось злобой и ненавистью, он бросился на меня, вытягивая руки и целясь прямо в мое горло.

Я метнулась в сторону, судорожно хватая ртом воздух и кашляя. Переползла через разбросанные подушки, но не успела, мужчина схватил за ногу и резко рванул на себя. Я лягнула его второй ногой, попала куда-то по лицу, и когда меня освободили, скатилась на пол, больно ударившись плечом.

— Сдохни! — прохрипел он, бросаясь следом!

Отползти получилось к окну, я успела подтянуться за подоконник, когда меня больно схватили за волосы. От боли хлынули слезы и, забившись, пыталась вывернуться или хотя бы выцарапать ему глаза.

Его лицо было все в крови, спереди один зуб выбит, а бесцветные глаза горели бешеным огнем ненависти. Он приблизился ко мне, попутно прижимая к подоконнику. Спиной я ощущала холод идущий от распахнутого окна. Забившись еще сильнее, почувствовала гнусный смрад алкоголя идущий из рта нападающего воина.

— А теперь посмотрим, умеешь ли ты летать, чаровница! — он выплюнул это прямо мне в лицо.

— За что? — закричала, ощущая со страхом и обиду, непонимание от того, что сейчас творится.

Мощнейшее ослепительное сияние, заставило зажмуриться на с обоих. Мужчину это сияние больно ударило по глазам и отшатнувшись он отпустил меня. Я уже сидящая на самом краю еле успела удержаться, чтобы не завалиться и не полететь на гладко отесанные камни двора.

Оттолкнув согнувшегося мужчину, рванула в сторону. Он схватил меня за край рубашки, и послушался звук рвущейся ткани. Подножка и я падаю прямо на пол, подвернув ногу и закричав. Воин схватил стоящее рядом тяжелое кресло и замахнулся им. Попытавшись отползти, уткнулась спиной в кровать, поняла, что бежать некуда. Все происходило будто отрывками и одновременно на бешеной скорости.

Движения пальцами, руками, неосознанное изменение движения ветра, подувшего так вовремя прямо из-за окна. И тугой жгут, который я отчетливо видела, обвил шею нападавшего, моментально сжав и как головное чудовище потащило его в открытое окно. Кресло выпало из ослабевших рук и упало, больно ударив мне ноги ниже коленей. Я закричала, но меня перекрыл вопль ужаса и паники, доносившейся из окна. Миг, глухой удар и все затихло. В комнате кроме меня больше никого не было…

Я дрожащими руками кое-как сдвинула тяжелое дубовое кресло и попыталась встать. Ноги прошило острой болью. И слезы с новой силой хлынули. Я все еще не могла поверить, что все хорошо. Подползла к окну, на руках подтянулась и из последних сил выглянула.

На улице разрастался рассвет, причудливо окрашивая фиолетовое небо в яркие розовые и пурпурные тона, смешивающиеся с синевой облаков. Ветер ласково подул, будто пытаясь успокоить, обещая защиту и поддержку. Я вздохнула полной грудью и посмотрела вниз, чтобы увидеть, что происходит внизу.

Миг, два, три… отшатнувшись, болезненно осела прямо на пол, на изломанные деревянные колья, которые были ножками кресла. Задышала часто-часто, руками затыкая рвущийся наружу ужас и крик. Он там был… прямо на серых когда-то камнях, сейчас окрасившуюся в кровь, вытекающую их его села. Ноги, руки, шея неестественно повернуты, рот распахнут в немом предсмертном крике, который я услышала, кольчуга и наплечники смяты от падения, желтые волосы испачканы кашей из грязи и крови. Я так отчетливо это видела, будто была совсем рядом. И сейчас перед глазами будто выплыл его бешеный взгляд.

Осознание пришло только сейчас, меня ведь убивали. Я уставилась в одну пустую точку, ощущая слабость в теле и пустоту в голове. И никаких эмоций и только одно слово: «убийца!» Чудовище, несущее разрушение и смерть.

Я сидела так и, раскачиваясь из стороны в сторону, не веря, что все это происходит со мной. За что? Почему меня?

— Кто-нибудь мне объяснит?! — закричала, даваясь нахлынувшими слезами и глотая их.

Закашлялась, согнулась и оперлась на локоть, в сторону сплевывая слюну.

— Хранительница! — звала в иступлении, надеясь найти ответы. — Я же не убийца. — твердила и твердила, а перед глазами стоял изувеченный труп.

Я распахнула веки, ощущая холод и жар одновременно. Руки: пальцы, ладони, запястья, предплечья, — все будто изрисованы серебряной вязью. А лицо будто горит, и в глазах все стало двоиться. И больно, и страшно, и хочется уменьшиться и забиться в самый дальний уголок, спрятаться, исчезнуть из виду.

Грохот входной двери, тяжелые мужские шаги, кто-то бежал, остановился, вот продолжил движение ко мне. Я не замечала людей, заполнивших мою комнату, смотрела на руки. Вязь медленно сходила, впитываясь.

Меня подняли. Ощутила, как безвольно повисли ноги и руки, будто не мои, а кукольные. Голова закружилась, я застонала, ощутив прилив тошноты. Вот положили на кровать, потрогали лоб… холодной рукой… чувство, будто со стороны наблюдаю… движение, будто расступаются все… испуганный вздох в дверях… ропот… споры… меня тут нет, я просто не хочу тут быть… это не со мной происходит…

Забытье было хуже, чем реальность. Я прямо перед собой видела окровавленное лицо и спутанные испачканные кровью желтые волосы. Отбивалась от мертвых орков и троллей, которых видела в битве. Огромный тролль все пронзал меня копьем или оставлял глубокие кровоточащие раны на теле. А рядом лежал в луже крови Леусетиус и из его спины, прямо из левой лопатки торчал короткий кинжал, какие носит фиртрикийская охрана.

Дверь распахнулась перед Сиятельным императором и сопровождающей его женщиной — генералом Омарти. Следом с некоторой опаской в комнату вошел командир Иммор, придирчиво рассматривая устроенный нападавшим стражником бардак и затертое пятно крови. Его человек, и решился напасть на спящую обессиленную девушку, ранить ее имрита, чуть не выбросить Эматрион в окно. Последнее видели все, кто в тот момент вел свое дежурство на восточной башне крепостной стены. Последующий полет и приземление вызвали ужас даже у бывалых вояк. Это было просто уму непостижимо, командир знал каждого из своих людей, все они были хорошими ребятами, исполнительными и усердными в службе. А тут такое происшествие. И после этого все будто с цепи сорвались, требуя справедливого наказания за смерть фиртрикийского воина, и больше всех старался этот маг Дивет. Хорошо, что у Правителей получилось с большего успокоить людей, но появилось странное ощущение затишья перед бурей.

Император склонился над девушкой, провел рукой по лбу, убирая растрепавшиеся волосы. Не поднимая взгляда Раанан, после того как дверь закрыли, обратился к эланийке:

— Генерал, отправляйте Ревущего в Бориманский замок, сообщите императрице, что в Солнечном дворце ее очень ждут. — голос мужчины звучал резко, холодно и отстраненно. — Пусть привезет с собой Правительницу Илерису.

— Да, Сиятельный, — приятным грудным голосом ответила женщина, — будет лучше, если Ревущий, Аржар и Вуати отправятся вместе и доставят леди в замок по воздуху.

— Для молодой Правительницы это может оказаться шоком, — после минуты молчания он ответил.

Командир Иммор напрягся, он надеялся, что девушку отправят к жениху после окончания войны. Тем более, что сейчас прозвучало фактически нарушение фиртриканских традиций, по которым каждую фиртрикийку в дом будущего мужа вводит представитель ее семьи мужского пола. А тут мало того, что Илериса будет практически одна в незнакомой стране, в чужой столице, так ее на порог замка приведет не родной брат, а вдовствующая эланийская императрица. Мужчина очень надеялся, что сумеет что-нибудь придумать и перевестись в стражу Солнечного стража, чтобы и дальше служить и заботиться о своей любимой.

— Вы же понимаете, Сиятельный император, что это нарушение всех традиций и договоренностей между Эланиейи Фиртрикой? — сжав кулаки, командир Иммор постарался думать только о том, что нарушаются общепринятые правила, загоняя тем самым в самую глубь сердца тот факт, что в Солнечном замке его любимая будет совсем одна какое-то время.

— Почему же? — притворно удивился Раанан, даже не взглянув на собеседника. — Я в своем праве жениха. Или вы беспокоитесь за свою Правительницу?

— Я буду обязан доложить об этом Правителю Кадагану. — твердо сказал командир, поклонился и уже хотел уйти, как у него на пути встала генерал Омарти.

Темнокожая женщина пристально посмотрела на Иммора, слегка покачала головой, будто предостерегая. Черные глаза, казалось, заглядывали в самую душу, хотя вся ее поза расслабленной. Командир молча оглядел сверху вниз фигуру, оценил короткий извилистый меч, висящий по традиции Наездников у правого бедра на длинных ремнях. Женщина определенно умела им обращаться, он не раз видел это в битвах. И сейчас не следовало бы с ней связываться, но поступить так, как требовал эланийец? Это даже представить сложно. Солгать тем, кому служишь верой и правдой много лет.

Иммор обернулся вновь к императору и с изумлением заметил, как он переносит спящую Эматрион на единственное уцелевшее кресло в комнате. Так бережно и осторожно, что если бы кто-нибудь рассказал об этом командиру, то мужчина бы не поверил. Опустил девушку, присел на корточки перед ней, будто пытаясь согреть ладони и все так же не глядя на окружающих. Но на следующей фразе его голос прозвучал властно, хоть и тихо:

— Вы, командир, единственный, кто не ловил жадно каждое слово мага Дивета.

— В любом случае, я вам не помощник, император. Я служу лишь Дому фиртрикийских Правителей.

— Лучше будет, если вы меня дослушаете, командир Иммор и тогда будете принимать какое-то решение, — настаивал на своем Раанан. — Когда, вас спросят, скажите всем, что вы отправили Эматрион в столицу, чтобы она, так же как и труп напавшего стражника прошла проверку на наличие психотропных трав, порошков или же иных добавок в организме.

— Для чего вам это? — спросил мужчина, не сводя взгляда с посеревшего лица чаровницы. Девушке явно снилось что-то плохое, но будить ее никто не собирался.

— Не в этом суть дела, — ответил император таким тоном, что уже не хотелось задавать какие-либо вопросы. — Вы же понимаете, что у вас, командир Иммор, нет выбора.

— Выбор есть всегда, я могу пойти к Правителям и рассказать об этом разговоре.

— Но не пойдете, ибо сами заметили, что маг Дивет что-то темнит, — император поднялся и, наконец, обернулся, сверкнув зелеными глазами, будто прошивая насквозь, но продолжил совершенно беззаботно: — Это всего лишь невинная ложь. А Правительница Илериса просто будет гарантом того, что вы будете молчать до самого конца.

Раанан улыбнулся, спокойно и слегка смущенно, пытаясь расположить к себе командира. Хотя, это практически невозможно и он это понимал прекрасно. Сейчас на первом месте была безопасность Малдии, а то, каким путем ему придется добиться этого — дело десятое. Но помощь главы охраны определенно необходима, ему доверяют.

— Вы угрожаете венценосной особе моей страны! — злобно выплюнул Иммор, но эмоции сдержал, все-таки вспомнив, кто перед ним.

— Я не угрожаю, — поправил император, — я — констатирую факт. Ваша любимая не пострадает, пока вы будете лгать о том, куда исчезла Ма… хкм… Эматрион. — Раанан поправился, но Иммор услышал оговорку:

— Вы знаете ее?! — изумленно прошептал мужчина, переводя взгляд от императора на девушку.

— Знаю. Но предупреждаю, что вам лучше помалкивать. Не лезте в дело, которое вас не касается. Может быть чревато.

— Я отвечаю за каждого в этом замке, — Иммор сжал кулаки еще сильнее, так что короткие ногти больно впились в ладони.

— Вот именно. — рыкнул император, — но за двумя покушениями не уследили, а значит, Эматрион я забираю с собой. Илериса-послужит гарантом.

Что-то мокрое и холодное неприятно прикоснулось к моему лбу. Я попыталась отстраниться, сонно отмахнуться рукой. Было холодно, промозгло, очень болели ноги и было жуткое ощущение неправильности происходящего. Я задышала чаще, чувствуя гудение и неприятный звон в голове. Внезапно вздрогнула, неосознанно попыталась ударить сидящего напротив человека, вырваться и убежать как можно дальше.

Но, во-первых, из-за напряжения, ноги заболели еще сильнее и я невольно даже вскрикнула, а во-вторых, меня кто-то крепко держал за плечи, а затем немного встряхнул. Открыла глаза, и узнав, кто сидит напротив, запаниковала еще сильнее, — Сиятельный император.

Он терпеливо удерживал меня, пока я пыталась выбраться, внимательно рассматривал меня внизу вверх. Задышав часто-часто, умоляюще посмотрела на него:

— Я не хотела, клянусь, — слезы потекли из глаз, а в голове крутилось только «убийца!» — Там… он… такое говорил, — шептала сбивчиво, спрятав лицо ладонями.

Мне так было страшно, стыдно, невыносимо больно. В горле как комок появился, затрудняющий дыхание. Так хотелось проснуться и вновь оказаться в светлой комнате в Дентивирелле, зарыться лицом в густую шерсть Леусетиуса, вдохнуть аромат лесных цветов.

А руки на плечах согревали, поддерживая и отгораживая от произошедшего. Даже легче стало, будто кто-то дал сил смириться со всем. Я отняла руки от лица, подняла заплаканные глаза и посмотрела на Сиятельного императора. От был так близко, что можно даже рассмотреть золотистые пятнышки по самому краю зрачка.

— Я верю тебе, — тихо сказал император и чуть-чуть сжал руки, — Но даже моего слова будет мало, чтобы переубедить всех.

Повисло тягостное молчание. Вновь захотелось плакать, а чудное ощущение защищенности развеялось, оставив за собой горький привкус обреченности. Меня и так все бояться, а после такого и вовсе могут приговорить к смерти. И ведь они все будут правы, я — убийца, чудовище, от которого следует избавиться в срочном порядке. Шмыгнув неловко носом, попыталась отстраниться подальше, чтобы остаться наедине со своим ощущением безысходности.

— Прекрати, — император жестко встряхнул меня. На его лице была решимость и даже некая брезгливость, будто ему неприятно это проявление слабости. — Воздушная, послушай меня внимательно.

Я в удивлении смотрела в лицо мужчины, пытаясь угадать, о чем он думает, но ни одной лишней эмоции, кроме холодного презрения. Но кивнуть-то кивнула, приготовившись к худшему. Если он сейчас вынесет мне приговор, то лучше выслушать его достойно. Не думаю, что то кратковременное проявление тепла и доброты может мне сулить что-то хорошее. Наверняка, это просто из жалости.

— Я заберу тебя с собой. Если хочешь? — он сказал это так просто, а мне стало страшно. Чего угодно можно было бы ожидать, но не такого предложения. Тем более, что оно было крайне неожиданным.

— Зачем? — спросила, стараясь предугадать следующий ответ. Где-то в глубине души зажглась маленькая надежда.

— Не хочу, чтобы невиновный человек пострадал, — он откинул упавшую на лицо прядь, сверкнув зелеными глазами в нетерпении и покосился влево.

Я перевела взгляд и испуганно дернулась. На левой стене, будто нарисованный пылал переход. Единственно, что его отличало от причудливого рисунка — это бесшумное движение золотисто-оранжевых и красных языков пламени. Они даже не оставляли следов копоти. Невероятно красивое зрелище, если бы не резкое понимание того, что мне предлагают через этот проход пройти.

— Но как? — выдохнула, сообразив на каком-то подсознательном уровне, что передо мной один из видов стихийной магии.

— Есть разные секретные артефакты, — как данность произнес император, пожимая плечами. — Многие располагаются в моей власти. Послушай меня, Эматрион, — мое имя прозвучало как-то неуклюже, непривычно неправильно. — Нет времени взвешивать все «за» и «против». Скоро тут появится Дивет. И я не уверен, что он придет с добрыми намерениями.

— Но ведь мое наказание заслуженно, — прошептала, сама не веря в свои слова.

— Кто это тебе сказал? — рыкнул мужчина и не дожидаясь ответа, подхватил на руки.

— Отпустите, — попыталась вырваться.

— Воздушная, если ты не соображаешь, что тебя ждет, то лучше просто помалкивай. — шаг к порталу. — Если Дивет до тебя доберется, то не помогут ни Кадаган с Гаральдом, ни все мое влияние. Тебя идут не наказывать, а «законно» убивать. — до портала осталось пять шагов.

— Откуда вы знаете? — испуганно прошептала, стараясь не верить, но интуиция говорила, что вот сейчас мне говорят чистую правду.

— Я слишком долго жил в пучине дворцовых интриг, — устало ответил император, а затем как-то горько и вместе с тем так знакомо улыбнулся мне: — Закрой глаза, будет сначала неприятно жарко. И расслабься.

Последний шаг и пламя объяло нас. Я испуганно зажмурилась, пряча лицо на груди императора. Правое плечо обдало жаром, будто бесшумные языки огня лизнули кожу, оставляя после себя ожог. Казалось, что мы никуда не движемся, но через несколько долгих минут, Раанан Сиятельный сделал несколько шагов и опустил меня на мягкое кресло.

Я еле разжала пальцы, выпуская ткань его рубашки, выдохнула и прислушалась к себе. Магия была спокойна и чувство опасности исчезло. Плечо еще немного пекло, но это вполне терпимо. Только ноги ниже коленей болели, как раз в том месте, куда упал стул.

Вздрогнув, стремительно вздохнула, распахивая ресницы. Император сидел передо мной на корточках и внимательно рассматривал лицо. Мы оба молчали. Мне было неловко, страшно и одновременно интересно.

Мы были в какой-то комнате. Она казалась будто продолжением нашего огненного перехода — украшена во все возможные оттенка красного и желтого. С тонких резных колон спускалась легчайшая полупрозрачная ткань усеянная вышивкой с изображением восходящего солнца, и поблескивающая в лучах уличных фонарей. Это было как настоящая сказка — волшебным, таинственным и очень далеким от реальности. Я с замиранием сердца оглядывалась по сторонам, пытаясь запечатлеть в памяти.

Император продолжал молчать разглядывая меня с легка заметной улыбкой на губах. Его будто радовало, что я с таким восхищением и трепетом осматриваюсь. Вот, легчайший порыв теплого ветерка всколыхнул шторы, чуть-чуть приподнял ткань у колонн из-за чего она стала переливаться огненными всполохами. И наконец, достигнув меня, будто ласковым покрывалом укутал плечи. От чувства абсолютного умиротворения и гармонии я даже прикрыла глаза, и неосознанно сжала руку Сиятельного императора. Мужчина не сопротивлялся, слегка сжав мои пальцы в ответ. И мне вдруг показалось, что я дома. Дома, которого не помню.

Это было так прекрасно, так невообразимо и одновременно реально. И я наслаждалась им, пока можно, забыв обо всем, что было недавно. Были только спокойствие и ощущение тепла.

Все это длилось до тех пор, пока вторым порывом, взметнувшим все ткани вокруг, ко мне в душу не закралось ощущение щемящей боли и одиночества. Захотелось прогнать императора и свернуться прямо тут, среди цветных подушек, никого не видеть и просто тихо плакать, омывая душу горькими слезами. Я стала практически задыхаться от ощущения обреченности и стремления сорваться прямо с места и бежать далеко-далеко, к самому близкому существу — Леусетиусу. Чувства сменяли себя с головокружительной скорость. Остановилось все в тот момент, когда я, не заметно для себя, вскочила с кресла, и в поисках выхода стала оглядываться, сжимая руки в кулаки и не обращая внимания на боль в ушибленным мышцах.

Раанан Сиятельный, стремительно поднявшийся, навис надо мной будто скала над бушующим водопадом. Он попытался схватить меня за плечи, но я отпрыгнула, споткнулась, упала опять в кресло.

— Где мой имрит? — подавляя слезы, прошептала.

Он молчал, лишь пристально разглядывая и о чем-то думая. Вот тут мне стало страшно. Вытерев набежавшие слезы, посмотрела на императора, надеясь, что он скажет что-то хорошее. Я так устала от плохих новостей. Раанан Сиятельный не стал долго меня томить, вздохнув, странным очень знакомым нервным движением провел по волосам рукой и, наконец, сказал:

— Ты не пугайся, воздушная. — После этих слов стало только хуже, шумно выдохнув, сконцентрировалась и кивнула. — Твой зверь пока не может пока здесь быть. Он был ранен защищая тебя.

Это все было сказано предельно мягко, будто ребенку говорили, что его сломанную игрушку можно починить. А я готова уже была бежать к Леусетиусу, убедиться, что и ним все хорошо и рана не смертельна. В ведь в том сне было что-то подобное…

— Нет, я не верну тебя обратно. Почему — сама знаешь. — жестко сказал император и повернулся будто бы из неоткуда явившемуся мальчику-подростку со смуглой кожей: — Тетлай, позови Фемаля, тут срочно необходима его помочь. И передай моему брату, что я здесь. Мне нужно с ним поговорить.

— Что вы собрались делать? — прошептала.

Этот вопрос был первостепенным, но вместе с этим с раздумывала еще и над тем, как связаться с Аувелесием и узнать состояние Леусетиуса. И каким образом можно будет в максимально короткие сроки разрешить ситуацию с Диветом. Этот побег мне явно на руку не играет, но и в словах Сиятельного императора есть доля истины — меня в Фиртрике бояться и ненавидят.

Стало горько, но я собралась, решив, что достаточно уже жалеть себя, надо со всем этим делом разобраться раз и навсегда. И первым дело, мне необходимо успокоиться и перестать казнить себя за убийство. Хотя, при мысли внутри все сжималось. Закрыв глаза, все еще прислушиваясь и оставаясь начеку, потянулась к окружающему меня воздуху, ощущая, какой от тут горящий. Не такой мягкий с запахом листвы, как в Детивирелле, и не свежий, будто после дождя, как в Фиртрике. Тут он жаркий, тягучий и будто бы неподвижный. Кстати, а тут это…

— Я в Гелиорине? — в шоке задала вопрос, дернувшись и открыв глаза, повернулась в сторону окна. Правда, ничего не получилось рассмотреть из-за занавесей.

— А где ты думала? — насмешливо спросил император, сложив руки на груди, но увидев мой недоуменный взгляд, сказал: — Да, ты в столице Эланийской империи.

— Так далеко… — прошептала понимая, что возможности хоть как-то связаться с Аувелесием все стремительнее и стремительнее исчезают. Но не все. Есть еще одна мысль — маги. В империи их намного больше, чем в королевстве.

— Эматрион, — с официальными нотками в голосе обратился ко мне император. — Это самое безопасное место, где до тебя не доберутся, — император сделал упор на слово «самое».

Правитель еще хотел что-то сказать, но в дверях, скрытых за такой же красно-желтой полупрозрачной тканью появился очень высокий мужчина с настолько темной кожей, что казалось будто она совсем черна, но, когда он приблизился, я заметила красивый шоколадный отлив. Незнакомец повернулся к императору, почтительно поклонился сложив руки таким образом, чтобы кончики пальцев дотронулись до противоположного плеча.

— Сиятельный император Раанан — свет и солнечные лучи озаряющие бескрайний простор нашей великой Империи, — поприветствовал он все еще находясь в низком поклоне, — чем ничтожнейший может служить Вам?

— Фемаль, отбрось уже эти пиететы, — император заметно скривился, — я же просил.

— Но здесь посторонние, а значит, как предписывает мне глубочайшее уважение, необходимо с должным почтением обращаться к Вам. — последовал завуалированный ответ.

— Ты и почтение. — Усмехнулся Раанан Сиятельный, но повернувшись ко мне обратился: — Эматрион, познакомься, это — Фемаль Вений — мой личный врач, хороший маг и очень лукавый человек. Фемаль, эту девушку зовут — Эматрион.

Я постаралась не слишком откровенно смотреть на темнокожего мужчину, но он казался мне такой диковинкой, от которой невозможно отвести взгляда. Он даже одет был очень странно и непривычно — длинное, до самого пола, платье без рукавов серого цвета и немного темнее жилет. Его удивительные глаза, черные-черные, темнее, чем даже у командира Иммора, смотрели пытливо. Мужчина даже склонил голову и задумчиво почесал подбородок с аккуратно подстриженной бородой.

— Я безмерно рад приветствовать в Гелиорине деву, красотой своего прекрасного лика посрамляющую саму луну, — мужчина вновь поклонился, но не стал складывать руки так как при поклоне Раанану.

Я даже не знала, что ответить, и уже по привычке хотела встать и присесть в вежливом реверансе, но боль вновь прошила ноги, стоило мне только попытаться подняться. С глухим стоном осев, потерла ноющие икры.

— Простите, — посмотрела на мужчин, ощущая сильную неловкость, — к сожалению, я не могу должным образом вас поприветствовать. Но мне очень приятно познакомиться.

Врач ничего не ответил, только укоризненно посмотрел на императора, чем вызвал у меня некоторое недоумение. Только он был учтивым и покорным, а сейчас с него будто все слетело, оставив только собранность и концентрацию.

— Ну-ка, покажите старому лекарю, где у вас болит, прекраснейшая. — потирая руки и ставя на пол старую потертую кожаную сумку, мужчина двинулся ко мне, присел на корточки возле моих ног, а затем поднял одну мою ноги, закатал штанину, не обращая совершенно никакого внимания на протесты. — Ох, ты ж, пресвятые Солнечный бог и невинная Дева-Луна! — выдохнул он. — Где же вы так?

А я и сама с нескрываемым ужасом смотрела на свою ногу, штанину на которой закатал врач. Кожа стала отвратительного фиолетово-пурпурного цвета, кое-где были маленькие красные пятнышки.

Тихий рык и громкий вздох привлек мое внимание. Но взглянув на императора, стоявшего рядом и все видевшего, я испугалась еще сильнее. В зеленых глазах как раз в этот момент вспыхнуло изумрудное пламя, но стоило мужчине моргнуть и все исчезло. Миг и император с легким удивлением переводит взгляд на мое лицо и лишь слабо улыбается самыми уголками губ. Вот сейчас, глядя на него, поняла, насколько сильно я ошиблась насчет этого мужчины. И хотя, не могла его вспомнить, но он казался мне таким знакомым и понятным. Может быть император все-таки солгал, и мы на самом деле знакомы?

Я резко вскрикнула, когда Фемаль стал водить руками над моей ногой, бормоча что-то себе под нос. И ту же ощутила движения магии, невидимой глазу, но такой явной. Когда прохлада разлилась по мышцам, я, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла. Сразу же стало легче. Со второй ногой лекарь проделал те же манипуляции.

— Ну вот и все, — через какое-то время сказал Фемаль и я окончательно расслабилась, а мужчина прикоснулся к ступне левой ноги.

Легкое движение пальцев, на этот раз теплое поглаживание и резкий рывок, заставил меня дернуться и практически вскочить.

— А вот теперь точно все, прекраснейшая. — Лекарь поднялся, отряхнул жилетку. — У вас, Эматрион, была старая травма, не существенная, но я все-таки решил ее исправить. Проверьте, ходить сможете?

Я неуверенно поднялась, придерживаясь за кресло. Пошевелила сначала правой ногой, затем левой, сделала несколько шагов. Никакой боли или неудобства. Даже немного подпрыгнула, чтобы точно удостовериться в том, что мои ноги излечены.

— Спасибо, — радостно присела в реверансе перед лекарь.

В ответ так же последовал поклон и шутливое:

— Прекраснейшая, я рад, что моя скромная помощь сможет вам вновь наслаждаться прогулками и танцами, услаждая взор нашего Сиятельного императора.

Я даже растерялась от такого, не зная, что можно ответить.

— Фемаль, — жестко отчеканил император Раанан.

Лекарь не смутился, не испугался, а лишь поклонился повтори в почтительный поклон с скрещенными руками.

— Брат! — в комнату степенно вошел еще один мужчина. Такой же высокий как и император, с красными волосами, непослушными прядями спадающими на лицо с по-женски тонкими чертами. Он широко распахнул свои объятья, приближаясь к Раанану Сиятельному и весело улыбаясь. — Вернулся наконец.

— Эдорик, — отвечая на объятья, сказал император, — мне нужно было вернуться.

— Сколько же у тебя еще в запасе амулетов драконов? — спросил красноволосый.

— Не счесть. — последовал ответ. — Брат, познакомься с моей спутницей — Эматрион. — легкий поклон в мою сторону. — Эматрион, — позвал меня мужчина. И когда я посмотрела на него, он кивнул на брата, представляя: — Эдорик Мар Орлейс — мой младший брат.

Я склонилась в низком реверансе, ощутив на себе колючий взгляд серо-зеленых глаз. Меня пристально изучали, следили за каждым движением и составляли собственное мнение. Стало неприятно и как-то неуютно, даже не спасало то, что мы до сих пор находимся в завораживающей комнате.

— Приветствую, — наконец сказал красноволосый.

Его голос ничего не выражал, ни дружелюбия, ни ненависти, только холодную отстраненность.

— Эдорик, эта девушка под моей личной защитой и пока она будет жить в Солнечном замке. — Император сказал это, не выражая никаких эмоций, просто ставя брата перед фактом. — Охрану усиль, никого не пропускайте без тщательного досмотра. Особое внимание, удели магам. Удали из замка тех, кто не пользуется нашим безграничным доверием.

— Да, брат. — Кивнул мужчина, скользнув по мне ледяным взглядом. — Гостевая комната Красной башни?

— Да, — император кивнул, задумался и затем, ободряюще кивнув мне, дополнил: — Всю прислугу тоже перепроверь.

Я видела, что у Эдорика было много вопросов, но он их не задал. Видимо, не желая посвящать в свои мысли и меня. Бросив ему в ответ извиняющийся взгляд, опустила голову, рассматривая одну из причудливо расшитых подушек. Лучше сейчас помалкивать.

— А теперь оставьте нас. — приказал император, но? когда я подняла на него взгляд, он лишь улыбнулся.

И лекарь Фемаль и господин Эдорик без лишних вопросов поклонились и вышли. Я даже не услышала, как за ними закрылась дверь, но точно знала, что никто не будет подслушивать. Императора Раанана боялись и уважали. Аура силы, исходящая от него, сейчас особенно была ощутима. В Фиртрике он казался каким-то другим… я бы сказала проще, но здесь, будто подпитывается силой родной земли.

Неловко переступив с ноги на ногу, выдохнула и начала, осторожно подбирая слова:

— Сиятельный император… Я благодарна Вам, — нервно сглотнула. — Надеюсь, что эта вся ситуация проясниться и больше не доставит никому никаких хлопот.

Что еще сказать я не знала. Поблагодарить его такими простыми словами — это все, на что я сейчас была способна. Надеюсь, что в будущем, мне представится случай действительно выразить свою признательность.

— Пойдем, — император в пригласительном жесте махнул рукой, и я заметила все тот же огненный проход, который принес нас сюда.

— И куда мы сейчас? — спросила осторожно.

— В твою комнату. Пока Эдорик занимается усилением безопасности, тебе лучше не выходить без сопровождения даже в коридоры дворца.

— Я в состоянии сама себя защитить, — сказала, поджав губы.

— Я уже успел оценить твою силу Воздуха. Прошу, — Сиятельный положил руку мне на плечо, мягко, но настойчиво подталкивая к проходу. — Эматрион, я не умаляю твои возможности, но пойми, ты не в том положении, чтобы отказываться от защиты.

Шаг, второй, обжигающее дыхание прохода, неприятное жжение на спине и правом плече. Мне показалось, что мы даже никуда не шли, просто стали частичкой света в комнате с тканями, стремительно переместились и вот мы уже в чьей-то сильно освещенной большим количеством магических светильников спальне.

— Твои покои, — Раанан Сиятельный отошел от меня, а я только сейчас поняла, что мужчина обнимал меня все это за плечи.

Я вздохнула, стараясь переключиться от неприятного ощущения на спине, принялась оглядываться, рассматривая комнату. Здесь преобладали зеленые, белые и коричневые оттенки, чем — то напоминая спальню в Вирельском чертоге. Большая кровать, дамский столик с зеркалом, несколько кресел — все милое и довольно уютное. Окна от пола до потолка, украшенные причудливо вырезанными ставнями, сейчас были занавешены все той же легкой тканью..

— Сядь, — попросил мужчина, опускаясь в кресло, стоящее около дамского столика.

Постояв немного, рассматривая и пытаясь привыкнуть, пожала плечами и, сев на самый край мягкой кровати, приготовилась внимательно слушать.

— Эдорик позаботиться о твоей безопасности, но и тебе нужно постоянно быть настороже, — опять повторил Раанан Сиятельный.

— Вы думаете, что я совершенно не понимаю всей серьезности происходящего? — недовольно спросила.

— Я думаю, — император слегка повысил голос, выделяя следующую фразу, — что ты даже представить не можешь всей глобальности нависшей над тобой беды.

— После двух покушений довольно легко понять, что на меня ведется охота, — выдохнула, стараясь справиться с эмоциями.

Сейчас главное спокойствие и рациональное мышление. Очередной взрыв паники и страха приведет только к тому, что я опять серьезно подставлюсь. А значит, лучше внимательно следить за всем происходящим вокруг, и быть максимально аккуратной с окружающими. Чего-чего, но осознание того, что не все настолько благожелательны, насколько хотят мне показаться, все-таки пришло. Пусть и с опозданием.

— Раз ты это понимаешь, то лучше, если будешь слушаться моего брата. Желательно беспрекословно подчиняясь любому его слову.

Так… а вот это мне совершенно не нравится.

— Сиятельный император, — обратилась, старательно подбирая слова, раздумывая, как бы мягче сказать, но дальше я могу справиться и сама. — Мне очень приятна Ваша забота и участие, но… — неожиданная идея посетила меня: — Не смогли бы Вы дать мне лошадь, чтобы я добралась до Дентивирелла?

— Уважаемая Эматрон, — очень медленно, растягивая слова, проговорил мужчина. И хотя выражение на его лице было спокойное, и даже какое-то ехидное, но мне вдруг показалось, что в комнате стало еще светлее. — Вы остаетесь здесь. — попытку моего возмущения прервали небрежным движением руки. — У меня совершенно нет времени с тобой пререкаться и доказывать очевидный факт того, что только в Гелиорине в Солнечном дворце с тобой ничего не случится, и ты останешься в безопасности. Я итак много времени потерял.

— Но…

— Никаких «но». - сказано зло, высокомерно и тоном, не терпящим никаких отказов или альтернативных предложений, а затем уже мягче и сдержаннее: — Я вернусь через два — три дня и если тебе тут не понравится, то по прошествии этого времени можешь ехать хоть к эльфам, хоть к наемникам… хоть к демонам! — на последней фразе голос мужчины вновь стал немного, но он будто опомнившись, смягчился:- Но пока будь тут, отдыхай и приводи эмоции в порядок.

— Хотя бы расскажите, что происходит? — постаралась говорить максимально мягко. Если меня не отпускают, судя по всему, во время отсутствия императора и не отпустят, то хотя бы попытаюсь разузнать и представить всю картину происходящего.

— В следующий раз, — сказал мужчина и поднялся, а затем, распустив шнуровку на рукавах, закатал ткань по локоть.

Плотно обхватив его запястья, в мягком свете магических светильников, блестели золотые браслеты, переливаясь красными вспышками рубинов. Они мне были знакомы, смутно, правда, но появилось странное ощущение того, что в своей жизни, я их видела, может быть даже трогала. И это уже была даже не просто догадка. Это было еще не точное воспоминание, что-то на грани интуиции.

— Кстати, та комната с тканями предназначена для медитации, думаю, завтра тебе можно будет ее посетить и немного отдохнуть, — вырывая меня из моих размышлений, сказал император Раанан. — А теперь, нам нужно попрощаться на несколько дней, моя драгоценная Эматрион.

Мужчина поклонился, взял мою руку и в легком прикосновении поцеловал ладонь, я даже не успела задать ни одного вопроса, которые появились после созерцания этих браслетов. Он настолько стремительно взмахнул руками в стороны, что я испугавшись дернулась, назад. Яркая слепящая вспышка огня, стремительно окружившая императора, поглотившая его, и вся огненная фигура распалась множеством огненных искр, которые, однако, не прожгли ни дорогой ковер, лежащий у кровати, ни тонкого покрывала.

Я старалась взять себя в руки, уговаривая, что это всего лишь такой вид перехода… наверное. Но было во всем этом что-то жуткое, неприятное и отталкивающее. Будто навеянное чем-то перед глазами все запылало. Испугавшись, подскочила, но видение исчезло. Нет, мне нужно успокоиться, надо подышать свежим воздухом, ощутить свою стихию. Только вот, мне же строго-настрого запретили одной перемещаться одной.

Лучшим выходом оказалось подойти к окну и попытаться выйти на балкон. Резные створки поддались не сразу, наталкивая меня на мысль, что эта спальня чем-то напоминает красивую клетку. Но немного усилий и одна из створок открылась, выпуская на балкон. Я осторожно вышла, памятуя, что каждый мой шаг может оказаться путем к очередной ловушке.

Прижавшись спиной ко второй створке, затаив дыхание смотрела на столицу Эланийской империи. Гелиорин поражал воображение и был по-своему прекрасен.

Солнечный дворец стоял немного в отдалении от всех кварталов. И такое его местоположение помогало рассмотреть весь город как на ладони. Тут и там были сады и парки, но с какими-то другими деревьями, совершенно непохожими на привычную растительность Фиртрики. Дома из кирпича и глины, а плоские крыши из красной черепицы. Над ними возвышались высокие башни, казалось, что они своими тонкими шпилями задевают облака. Улочки, переулки, широкие улицы пересекались в причудливом рисунке, освещались светильниками, помещенными на высокие столбы. И тишина. Такая спокойная и вместе с этим какая-то всеобъемлющая. Будто я одна была во всем городе. Но грусти не было, просто уже сил не осталось грустить, печалиться и корить себя.

По сути, правильным было бы выяснить все до конца, разобраться с тем, кто послал того убийцу, кому я так сильно мешаю жить, что он не гнушается такими грязными методами в попытке меня устранить. Но вот сейчас, в одиночестве мне ничего не хотелось. Только вот так сидеть и вдыхать прохладный воздух. Кажется, я добралась то той точки, когда все становиться таким мелочным и далеким. И хочется просто этой тишины и спокойствия. Только, надолго ли они мне дарованы?

Видимо, я так и задремала. Помню, что снился мне огонь, много-много пламенных языков вспыхивали вокруг, будто танцуя. А я стояла, обессиленно опустив руки, и даже не пытаясь вырваться. Просто наблюдала за золотисто-красными всполохами. А кулон на моей груди становился все ярче и ярче, окружая фиолетово-голубым сиянием, которое, отделившись, стало приобретать чью-то фигуру.

Я не успела разглядеть чью фигуру приобретет в конечном итоге свет. Меня будто рывком вытянули из сна и, раскрыв глаза увидела, что перед мной кто-то сидит. Неосознанное защитное движение, будто я в попытке пытаюсь оттолкнуть — порывы горячего ветра, налетевшие из ниоткуда, отбрасывают императорского лекаря, с силой припечатав его в кованные перила.

— Простите, — испуганно прошептала, вскочив и бросившись к мужчине.

Он уже поднимался, потирая ушибленные плечи и кривился, видимо, ему прилично досталось.

— Я не хотела. Вы меня так неожиданно разбудили, а в виду прошедших событий, уже на подсознательном уровне сначала магию применяю, а потом разбираюсь что и как. — протягивая руку, оправдывалась. Он ко мне был так добр, а я его чуть с балкона не выкинула.

— Прекраснейшая, хвала Солнечному Богу, что самые лучшие мастера-кузнецы занимались оградами дворца. Лететь все-таки высоко.

Но ответила я со смехом, пытаясь тему сгладить:

— Я бы Вас поймала.

— Охотно верю, — выдохнул с затаенным интересом поглядывая на меня.

И вот тут меня это напрягло, ему бы испугаться, но не заинтересоваться моими силами. Прикусив язык, чтобы не задать вопросы, которые были бы для меня не слишком удобными. Лучше пока понаблюдать за ним и разузнать его отношение к таким как я. Истории с Диветом мне хватило.

— Странные сны Вам сняться, — проговорил мужчина, оглядывая меня и задумчиво поглаживая бороду.

— Вы видели? — удивилась я еще больше. Этот лекарь меня начинает немного пугать своими возможностями.

— Ваше лицо было более, чем красноречиво, — Фемаль поднялся, привычно поправил длинную ткань своего одеяния. На мой вопросительный взгляд, он ответил довольно широко, но вместе с этим странно: — Слезы, страх, гнев и почему-то надежда… И да, Ваш кулон, Прекраснейшая, светился. Необычный амулет.

Я непроизвольно проследила взглядом туда, куда смотрел лекарь, прикоснулась к камням, будто ощутив это, они замерцали ярче. И тут поняла, что есть еще один вопрос, который может внести кое-какую ясность:

— Уважаемый лекарь, — начала.

— Лорд Вений, — поправил меня мужчина, придерживая одну из створок окна и пропуская вперед.

— Лорд Вений, — кивнула, отметив, что нужно в срочном порядке разузнать о правилах этикета в Эланийской империи. В Фиртрике можно было обращаться по имени или названии профессии. — Скажите, а какого рода магию Вы только что применили?

— Пройдемте, Прекраснейшая, — мужчина лукаво улыбнулся и кивнул на еще одну дверь, ведущую судя по всему в гостиную.

Просторное светлое помещение с золотыми подсвечниками, свечи в которых слабо мерцали, стеклянным столиком на ажурных ножках и мебелью с кремовой обивкой. На столешнице дымился странный напиток, распространяющий удивительный и непривычный запах, стоял изящный чайный набор. А из распахнутого окна лился еще пока несмелый рассветный свет, и доносились звуки просыпающегося города — гомон людских голосов, лошадиное ржание. Изредка из общего хора особенно выделялся чей-то, — наверно, зазывалы работали.

Мне хотелось подойти к окну, полюбоваться рассветом, погрузиться в атмосферу этого загадочного города. Но подавив в себе это желание, присела на край дивана и, как учила меня Амина, сложила руки на коленях, ожидая, когда мой собеседник устроится напротив.

Лорд Вений принялся разливать странного вида напиток, от одного запаха которого казалось, что уходит усталость и легкое головокружение. Подав мне чашку, мужчина сел в кресло и аккуратно отпил небольшой глоток.

Я с любопытством наблюдающая за ним, поднесла чашку к губам. Горячая жидкость вмиг обожгла губы и кончик языка, оказавшись в дополнение ко всему еще и невероятно горькой. Чуть не разлив ее, поставила на столик, стараясь дышать глубоко. Ужасный напиток. Но свое мнение я оставила при себе, не желая обижать лекаря.

— Его называют «кофе», — с легкой усмешкой в голосе проговорил мужчина, — Помогает проснуться.

— Ну да, — глухо ответила, ощущая онемение на языке, — его температура бодрит как ничто иное.

Ответом мне был громкий мужской смех. Лорд откровенно потешался ситуацией, а мне было неловко. Хотя, тут так же присутствует и его вина, мог бы хотя бы предупредить, что напиток горячий.

— Лор Вений, — обратилась к мужчине, когда хохот прекратился, — так что это за магия, с помощью которой вы меня из сна вытащили?

— Прекраснейшая, вы несколько преувеличиваете, — глоток горького напитка, — Вас никто не вытаскивал, я все лишь послал несколько магических импульсов к вашей нервной системе. Просыпаться иными способами вы просто не хотели.

Я потерла переносицу, откровенно ничего не понимая из сказанного.

— Вы, как я вижу, тоже маг, — изменил течение разговора лорд. — Необычный всплеск силы. — с намеком проговорил он.

На миг задумавшись стоит ему доверять или нет, пришла к выводу, что пусть мне будет потом стыдно, но лучше никто не будет знать до поры сути моих возможностей.

— Он был непроизвольным, — смущенно улыбнулась и потянулась к чашке. — Как вы думаете, кофе уже остыл?

— Попробуйте, — небрежно брошено в ответ. — А у вас, Прекраснейшая, давно такие всплески?

— Нет, — прикинула в уме, — месяца полтора примерно.

— И они вам неподвластны?

Мне не понравились его расспросы. Он будто что-то вынюхивает.

— Они очень редкие, поэтому сложно сказать, — пожала плечами и скривилась — кофе действительно ужасно горький напиток, а вот аромат мне понравился.

— И что лорд Дивет по этому поводу говорит?

А вот этот вопрос уже откровенно настораживает. Хотя, и тут можно перекрутить все так, чтобы разузнать побольше.

— Он не успел исследовать, — откровенно солгала, памятуя, как в первый же день маг просматривал мою память и отметил необычную силу. Да и если задуматься, то у него было достаточно демонстраций, чтобы оценить мою магию и даже, в случае правоты императора Раанана, подготовить несколько покушений. — А придворный маг вам кем приходиться, лорд Вений?

— Мой наставник, — кратко ответил лекарь, продалчая отпивать из своей чашки и пристально следить за мной.

Я же от этой новости вздрогнула, но сжав руки так, что ногти больно впились в ладонь, постаралась сохранять спокойствие. Вот сейчас надо очень аккуратно себя вести. Оба мага могут быть связаны и разделять желание моей скорой смерти.

— Оргенитус Дивет по национальности чистокровный эланиец. Он родом из Восточных степей и родился в период упадка империи. — лорд Вений рассказывал все как само собой разумеющееся, а я от нетерпения даже подалась вперед, жадно впитывая каждое слово. — Он упоминал, что, когда пришли на те территории кочевые племена орков, его семья успела перебраться ближе к столице и жила в одном из оазисов Саракейской пустыни.

Я кивнула, вспоминая выдержку из географической книги. Великая Саракейская пустыня, простершаяся на много километров от северо-западной границы с Фиртрикой, огибает по большой дуге Бориманскую низину и на востоке перетекает в невысокий горный кряж. Действительно, богата на разнообразия природа Эланийской империи.

— А по окончании Магического института остался работать и преподавать другим, — продолжал лорд, — так мы и познакомились.

Тихий стук в дверь не позволил мне задать вопросы, которые практически срывались с языка.

В комнату с низким поклоном вошла девушка, одетая в легкую, но прочную, черную ткань, подпоясанную широким поясом. Черные, как сажа костра, волосы собраны в несметное количество косичек, а кожа похожа оттенком на горький кофе. Но больше всего меня удивили украшения. Мочки и хрящи обоих ушей унизаны маленькими серебряными колечками, а в носу справа такая же небольшая серьга.

— Ох, — спохватился лекарь, — Прекраснейшая, а я и забыл вас предупредить. Его Светлость Эдорик просил прибыть Вас на завтрак и составить ему компанию за вкушением изысканных плодов.

И куда только делась вся серьезность и невозмутимость? Передо мной вновь сидел веселый мужчина, привыкший подшучивать даже над самим Сиятельным императором.

— Оставлю Вас, Прекраснейшая, — поднялся лекарь и протянул руку.

Я на миг замерла в недоумении, но быстро сообразив, что этот жест предполагает собой прощание и желание поцеловать мое запястье. Присев в реверансе, протянула ладонь. Крепкое рукопожатие, легкое прикосновение губами и лорд Вений стремительно покидает покои.

Сев на диван, оперлась локтями о колени и спрятала лицо в ладонях. Сложно, очень сложно воспринимать все произошедшее. Оно калейдоскопом образов проходит перед глазами, заставляя верить в происходящее, но уже хотя бы боль исчезла. Лишь глухая пустота. Об отчаянии я даже думать не хотела, понимая, что пора перестать надеяться на честность других. Внимательное наблюдение за всем и крайняя осторожность в словах и поступках. А магию я еще успею применить. Благо, воздух всегда будет со мной.

Легкое покашливание, напомнившей в себе служанке, позволило собраться и, когда я отняла руки от лица, повернулась с мягкой улыбкой, обратилась к девушке:

— Меня Эма зову, а тебя?

— Ная, — она сдержанно поклонилась. — Меня прислали помочь вам с платьем. — направилась в спальню. — Прошу за мной.

Я последовала следом с любопытством наблюдая за ней, но все равно на всякий случай потянулась к воздушным потокам. Они отозвались моментально, как доверчивый зверь прильнули прямо мне в руки. По ощущениям воздух был невероятно горячим и сухим. Хотя, это и понятно — Гелиорин находился на южной границе Великой Саракейской пустыни, на территории самого большого из оазисов.

— У нас не принято ходить в мужской одежде, госпожа Эма, — девушка скрылась в незаметной двери, но быстро вернулась, принеся с собой ворох зеленой ткани насыщенных оттенков.

Мне сразу же вспомнились изумрудные глаза Сиятельного императора, как в них мелькают едва заметные смешинки, когда он смотрит прямо на меня, как они потемнели, при нашем последнем разговоре пару часов назад, когда Его Величество разозлился на мою попытку благодарности и самостоятельного путешествия в Дентивирелл. Вздрогнув, оборвала эти воспоминания и попыталась задавить что-то теплое в сердце. Я испытываю чувства к Кадагану, давно простила его за ту «ссылку», а император и вовсе жених Илерисы, моей подруги. Но эти странные эмоции удивительны и испугали меня. Я ведь его даже толком не знаю, имею о его характере лишь поверхностные представления, и сейчас совершенно недопустимым является тот факт, что с таким трепетом вспомнились его глаза.

Постаравшись списать все на простую благодарность, улыбнулась Нае, стараясь больше не думать об этом мужчине. Служанка разложила ткани в каком-то одной ей понятном порядке, повернулась ко мне и, сложив руки на груди, осмотрела с головы до ног. Да так придирчиво, что мне неловко стало.

— А ведь и времени совсем нет, — вздохнула она наконец и вдруг в ее руках материлизовалось огромное полотенце. — Раздевайтесь, госпожа.

— Зачем? — подозрительно уточнила.

— Оботру Вас, а то с дороги вы вся пыльная, а у нас не принято, чтобы женщины запускали себя до такой степени, — еще взмах и я замечаю, как полотенце становится влажным и с него капают капельки воды.

Я в оцепенении уставилась на пол, а девушка, уже сноровисто подбежала ко мне, протягивая свободную руку к завязкам на рубашке. И мне бы вот устыдиться, но как-то я не предала этому значению, все еще пытаясь понять как и каким образом она смогла это сделать. Проскользнула мысль, что она маг Стихий, причем водный.

— Да не пугайтесь вы так, — она раздраженно сказала, неверно расценив мою реакцию, попутно вытаскивая полы рубашки из-под ремня брюк. — Обычная Бытовая магия.

— Что? — я чуть не вскрикнула от понимания ее слов.

— А чего вы удивляетесь? — девушка спешила, но ловко и аккуратно стгивала с меня рубашку. Я даже смутиться не успела. — Это же Эланийская империя, а не какое-то королевство наподобие Фиртрика. Это у них нет магии практически, а у нас и самый большой университет и лучшее магическое образование. Да все прислуга во дворце обязана уметь обращаться хотя бы с Бытовой магией. Как по-вашему, госпожа Эма, мы весь огромный дворцовый комплекс в таком порядке можем содержать?

Она зашла мне за спину и с каким-то трепетом проговорила:

— Так вы что… из Наемниц? — тихо-тихо, но мне показалось, будто она благоговела перед тем, что увидела.

А я сообразила — татуировки! И закусив губу промолчала, понимая, что лучше меня наемницей будут считать, чем пойдет слух о моей магии.

— Ная, — позвала ее в тот момент, когда она уже обтирала мою спину влажным полотенцем, — а магия для вас — это нормально?

— Вы будто меня и не слушали, — сокрушенно прошептала девушка, но уже веселее продолжила: — Конечно, нормально, привычно. Хотя, мы от магии не зависим, она просто помогает нам в мелких делах.

— Невероятно, — прошептала, испытывая трепет и недоверие. — Я думала, что магия пропала вместе с магами Стихий.

— Вы меня удивляете! — гневно воскликнула, но в этот же момент отступила на шаг, сложила руки и поклонилась. — Прошу прощения. Видов магии такое количество, что и представить невозможно. — она на миг задумалась, а затем направившись к кровати уточнила: — Вы откуда родом?

— Ну…из Фиртрики….- протянула я. И хотя место моего рождения мне неизвестно пока, но если по совести, то о королевстве я знаю больше всего.

— Так вот, — девушка без лишних вопросов приняла мой ответ, за что я была ей несказанно благодарна, — в Фиртрике основным направлением были как раз-то маги-стихийники. Они не очень терпимо относились к другим магическим проявлениям, а вот Элания — в этом плане лояльное государство.

— Но кентавры и минотавры? — спросила, понимая, что это слишком все удивительно.

— А так же русалки и эльфы, — продолжила Ная. — Это же создания стихий, поэтому их там и больше, чем у нас. Тем более, на тех территориях было больше земных и водных магов. Зато нигде в Фиртрике или даже в том же Дентивирелле, вы никогда не увидите дракона!

И сказано с такой гордостью, что я даже невольно улыбнулась, наблюдая за манипулирование с длинным обрезом ткани.

— Ну, а я видела драконов в королевстве. — немного язвительно сказала.

— А… — девушка замялась, — Вы, госпожа Эма, штаны снимите. Сейчас платье наденем.

Я что-то не замечаю тут никакого платья, только ткань, но может быть, она просто на мне скреплять будет ее?

— Так это же тарисаторские драконы. — возвращаясь к прерванному разговору, сказала девушка. — А вот истинно фиртрикийских нет.

— Стоп, — остановила я. — Но драконы же по сути существа стихийные.

— Да, — девушка кивнула и вновь задумалась, но при этом обматывала мое туловище плотной темно-зеленой тканью, а затем закрепила ее, перебросив через плечо и зафиксировав круглой брошью. — Как-то я не подумала об этом.

— Исходя из вашей логики, Ная, можно сказать, что и на территории империи было много магов-стихийников. — осторожно предположила.

В ответ мне лишь печальный вздох:

— Нет. Немного не так — с наших территорий началось уничтожение такой магии.

И мне бы удивится, спросить, почему другие маги не помогли своим братьям. Но промолчала, понимая, что была одна лишь причина — их боялись. Точно так же как сейчас большинство фиртрикого войска боится меня.

— Вы очень гордитесь, что драконы на вашей стороне в этой войне? — выдвинула предположение, чтобы как-то снять неловкость.

— Не драконами. — поправила она, расправляя ткань, служившую мне юбкой. — А императором. Всем народом, входящим в состав империи есть за что его благодарить и за что бояться.

Я вопросительно изогнула бровь, ожидая, что мне поведают что-нибудь невероятное о столь грандиозном человеке как Раанан Сиятельный, но девушка, расчесав мои волосы, осмотрела меня пристально и кивнула.

Меня повернули к зеркалу и я увидела свою отражение. Оттуда смотрела высокая девушка с едва заметными уставшими глазами, но кожа казалась очень свежей. Волосы завивались и падали на обнаженные плечи. Из украшений только мой кулон. Я бы никогда не подумала, но такой насыщенный цвет зеленого мне бы пошел, но он очень хорошо оттенял кожу. Ткань, которая была юбкой и падала до самого пола была двухслойной. Первый — полупрозрачный и легкий, а вот второй плотный и немного темнее, чем верхний. Повернувшись спиной к зеркалу, откинула волосы на плечо, пытаясь рассмотреть рисунки.

И золотая и серебряная вязь все так же причудливо переплетались по позвоночнику до самой шеи, расходясь к плечам. Только вот серебряной было намного больше, и она причудливым рисунком перебралась на мое предплечье, практически добравшись до локтя.

И вот тут мимолетная догадка сформировалась в полноценную мысль. А что, если она разрастается из-за применения магии? Но, тогда что с золотой? Она отчетливо потускнела.

— Все, мы и так опаздываем. Алая тень не любит, когда кто-либо задерживается. Еще накажет за нерасторопность.

— Алая тень? — прошептала я и запнулась. Это имя показалось мне каким-то зловещим.

— Его Светлость Эдорик. — девушка будто только сейчас сообразила, что сказала что-то не то и тут же взмолилась: — Госпожа Эма, вы только не говорите ему!

— А почему вы его так прозвали?

— Сложно вот так сказать, — прошептала Ная, испуганно оглядываясь. — Я вам потом все-все расскажу, а сейчас лучше поторопимся.

И стоило нам шагнуть за порог дверей, как вся веселость с девушки спала, она стала собранной, скромной, с опущенным в пол взглядом.

— Госпожа, поспешим. — Прошептала она и последовала вперед, а я зашагала за ней, стараясь приноровиться к хождению в столь странном наряде.

Вдоль по широкому коридору, украшенному лепниной и цветами, вниз на два пролета по светлой лестнице. Эта часть дворца казалась легкой, изящной, обставленной с любовью. Так и манила сесть в каком-нибудь мягком кресле и насладиться душистым чаем. Про «кофе» вспоминать не хочется, ужасный напиток.

Удивительно то, что мне встречались лишь женщины. Большинство из них, судя по одежде, — служанки, тоненькие, незаметные, очень шустрые и при этом взгляд в пол. Они едва заметными тенями проскальзывали мимо, заходили и выходили в комнаты. Пару раз заметила компании из нескольких женщин разных возрастов, степенно разговаривающих и пристально рассматривая меня. О чем они говорили я не слышала, а вот их взгляды мне очень не понравились. Будто на ходу раздевают, оценивают и выносят вердикт. Наткнувшись очередной раз на такую компанию, я просто перестала на них смотреть, глядя строго прямо перед собой. Успею еще налюбоваться красотой Солнечного дворца.

Еще один коридор, но сильно отличающийся от предыдущего своим убранством. Строгое оформление в неброских коричнево-бежевых тонах. Никаких цветов, лишь картины, на которых изображались предыдущие поколения эланийских правителей. Мне очень хотелось остановиться и рассмотреть подробнее этих людей, но Ная, заметив, что я отстала, умоляюще на меня посмотрела и тихонько потянула за ткань юбки.

Вздохнув направилась следом, ощущая внутри странное напряжение. И, чтобы его снять, потянулась за воздухом. Звон, клекот над головой, заставляющий согнуться и закрыть уши. Как только этот отвратительный звук исчез, я подняла голову и увидела направленное на меня лезвие необычного извивающегося меча. Оружие держал невысокий мужчина с черной-черной кожей и такими же темными глазами. Сурово рассматривая меня, он перевел взгляд на Наю, от чего девушка лишь расправила плечи и присев в реверансе к нему и еще троим мужчинам, окружающим нас.

— Прошу прощения за ложную тревогу. — голос девушки звучал спокойно, я бы даже сказала, что слегка насмешливо. Из-за этого лицо чернокожего охранника едва заметно скривилось, но вопросительного взгляда он не отвел.

— Мне показалось, что на лифе платья госпожи есть небольшое пятнышко, поэтому хотела его по-быстрому убрать. — сказано официально, но с некоторой издевкой.

Мужчина пристально еще раз осмотрел меня, пытаясь найти это мифическое пятнышко, не нашел и тяжело выдохнув: «женщины», подал знак рукой. Окружающие нас исчезли, будто растворились в воздухе, а Ная опять усмехнувшись каким-то своим мыслям, посмотрела на меня укоризненно и развернувшись поспешила вперед. Я пошла за ней и даже попыталась разузнать, что происходит, на что мне просто ответили:

— Все потом, госпожа. Все потом.

Еще несколько переходов, лестница. Мы то поднимались вверх, но спускались вниз. И вот вступили в большую столовую, сдержанно украшенную лепниной и тонкими изящными колонами. Из высоких арочных окон лился солнечный свет и доносились «звуки» города.

За небольшим столиком у окна, сидел Его Светлость Эдорик и ил из небольшой чашки. Судя по запаху — кофе. Мужчина, заметив меня, поднялся и легко кивнул, видимо, этим выражая свое почтение. Непроизвольно вспомнилась первая трапеза в фиртрикийском замке. Там все было иначе. И Кадаган и Гаральд искренне пытались разузнать, объяснить, помочь. Тут же ко мне относятся как минимум настороженно.

— Как вам отдыхалось у нас? — официальным тоном спросил Его Светлось.

— Благодарю. Комната замечательная. — Присела в реверансе.

— Прошу садитесь, — кивнув напротив стоящее кресло, мужчина сел обратно и жестом руки отозвал склонившуюся в низком поклоне Наю. — Мне доложили, что в картиной галерее сработал сигнал магии. А до этого странные возмущения магического поля были зафиксированы в зеленых покоях. — на мой недоуменный взгляд, Эдорик холодно пояснил: — Ваша спальня.

Я задумалась о том, насколько во дворце хорошая охрана. И ведь сейчас мне необходимо что-то придумать, чтобы правдоподобно объяснить происхождение своей магии. Если меня еще и здесь бояться будут, то добраться до Дентивирелла будет крайне сложно. Только решив, что можно все оправдать случайностью и, может быть, некоторыми огрехами в магической системе оповещения, как мой собеседник продолжил, рассматривая меня с некоторым презрением.

— Система усилена по приказу моего брата, но если и вы будете приносить мне такие «маленькие» неприятности, то охрана вашего спокойствия может быть крайне проблематичной. Впредь надеюсь этого не повторится, и мы сможем поймать тех, кто на вас охотиться.

— Ваша Светлость, — тихо начала я, решившись на просьбу. — Дайте мне коня и отпустите.

Вопросительно вздернутая бровь и откровенно недовольный взгляд, направленный на меня. Пока он пил из чашки, мне показалось, то в его глазах сменилось невообразимое количество эмоций. Подчеркнуто спокойно, даже с некоторой ленцой, советник Эдорик опустил чашку на стол, промокнул губы белоснежной салфеткой и только после этого ответил мне, напряженно ожидающей его решения:

— Я бы с радостью отпустил человека, который с таким пренебрежением относиться к высочайшей части, ему предоставленной. — сказано жестко, даже как-то зло. — Но к моему сожалению, Раанан не поймет этого моего поступка. Думаю, вам стоит его дождаться и попытаться самой поговорить, Эмарион.

Мое имя мужчина будто выплюнул, а затем поднявшись, уже хотел уйти, но опомнившись, демонстративно склонил голову, будто в издевательском поклоне. Усилием я подавила раздражение и желание ответить ему что-нибудь малоприятное.

Выдохнув, поднялась и выйдя из кресла, присела в реверансе. Если мужчина так пренебрежительно и невежливо себя ведет, это еще не значит, что я сама должна забыть о банальном этикете. Видит Хранительница, я хотела как лучше для всех.

Появившаяся из неоткуда Ная, быстро посмотрела на меня, и прежде, чем она опустила голову, я заметила осуждающий взгляд. Но девушка лишь молча повернулась и пошла обратно, ведя меня в мои покои, которые почему-то еще более усилили возникшие ассоциации с клеткой.

Два дня я старательно изучала правила жизни в Солнечном дворце, верования народов, населяющих империю и пришла к выводу, что жизнь в Элании намного отличается от порядков в Фиртрике или том же Дентивирелле. Чего стоило только разделение дворца на части: женскую, мужскую и нейтральную. Ная долго и терпеливо объясняла мне, что на женскую половину не имеют права входить мужчины, за исключением лекаря Фемаля и «евнухов». Когда я спросила про то, кто это такие, девушка разрумянилась и отвернулась, но объяснять не стала. Рассудив, что потом просто сама разберусь, попыталась разузнать больше об остальных частях дворца.

В мужскую половину не допускались женщины, за исключением дам из зарубежных посольств. И то дальше пиршественной залы их не пускали. А вот на нейтральной половине допускались и совместные прогулки, и игры. Во дворце в основном обитала молодежь, старшее поколение проживали в особняках в столице. Поэтому, ежевечерние посиделки, танцы были делом обычным для аристократической молодежи. Однако, их без присмотра не оставляли, — вдовствующие жены чиновников, если они хотели, могли обосноваться во дворце.

Кстати, об этих дамах самых разных возрастов. Судя по косым взглядам, обо мне уже ходят слуги, и скорее всего неприятные. Я и сама не стремилась к общению, пребывая в основном или в своей комнате, или в зале медитаций. Книги об империи мне приносила Ная, предварительно тщательно их отобрав.

С каждым днем становилось все сложнее терпеть жар местного воздуха. Казалось, что он опаляет, хотя, я во избежание новой тревоги, не пыталась к нему прикоснуться. Хотелось сбежать отсюда куда-нибудь подальше, но пока это не представлялось возможным. За каждым моим шагом внимательно следили и не только Ная, но и мастерски прячущиеся стражи.

Даже сейчас, сидя в самом дальнем, практически заброшенном углу этого огромного сада, ощущала на себе пристальный взгляд служанки. Она хорошая девушка, рассказывает много интересного, но все равно я помню тот ее осуждающий взгляд. Как бы я не пыталась объяснить суть своей просьбы, никто меня не поймет. Желание императора — закон. А сейчас он желает меня держать в своем дворце. Значит, мне надо напрямую с ним договариваться.

Может быть он и хотел, как лучше, но вот тут возникает вполне закономерный вопрос: как лучше для кого? Почему император, которому по суди до меня не должно быть дела, решил мне помочь и спрятать от таинственных заговорщиков?

Пока я размышляла, появилось ощущение, что не хватает чего-то, какой-то маленькой детальки, с которой сразу бы сложился весь рисунок. Раанан Сиятельный упоминал Дивета, но вот тут у меня большие сомнения. Зачем седобородому старцу понадобилось избавляться от одинокой девушки, пусть и имеющей непонятные силы? Можно предположить, что и он испугался, но опять же, о наличии скрытых возможностей Дивет знал, но ничего не предпринял прежде, когда они спали. А вот тут можно предположить, что, испугавшись продемонстрированной мощи, кто-то из войска решил избавиться от меня, при этом спрятавшись за приближенного Правителей. Да, вполне логичное объяснение. Не верю я в то, что Дивет организовал покушение. Да он же сам меня благодарил за спасение Кадагана! Причем, оба раза!

Помассировав виски, искоса посмотрела на сидящую рядом Наю. Девушка рассматривала причудливые деревья с большими листьями, в тени которых мы устроились. Она не пыталась со мной заговорить. Точно знаю, что была обижена за мое стремление быстрее сбежать из дворца. И никак не хотела понимать, что мне действительно здесь плохо. Все чужое. В Ней'кеве было все иначе, там даже воздух был приветливее.

— Ная, — позвала я, надеясь отвлечься от печальных размышлений, — а что делают те молодые люди?

Вдали от нас группа парней и девушек с визгом и заливистым смехом носились между фонтанами. Как я поняла, кто-то один пытался поймать кого-нибудь из своих друзей, и если ему это удавалось, то пойманный уходил в сторону, дожидаться, пока игра закончиться.

— Играют в «Луна и звезды», — ответила будто бы беззаботно девушка, только вот поза ее была очень напряженной. — Суть заключается в том, чтобы, будучи «Луной», поймать каждую звездочку за определенной время. Кто больше поймал, тот и выиграл.

Им было весело, а мне интересно за ними наблюдать. Правда, присоединиться не хотелось, да меня бы и не приняли. Но на всякий случай у Наи спросила:

— А мне можно к ним?

— Наверное, можно. — Девушка пожала плечами, но пристально посмотрела мне в глаза. — Но вы, госпожа, человек северный и боюсь, наше солнце будет для вас слишком жарким.

Я вздохнула, принимая ее правоту. Вот и еще один аргумент в пользу того, что лучше вернуться в Дентивирелл. Там нет такого испепеляющего солнца.

Неожиданно все, кто играл остановились и бросились на колени, низко склоняясь. Я завертела головой, понимая, что для такого поведения есть только три причины: Раанан Сиятельный, его брат, ну или их мать — Анелена Дивная.

Мои предположения оказались более, чем правильными — перед молодыми людьми стоял сам император и что-то говорил, громко смеясь. Стоящий рядом Эдорик задумчиво тер подбородок, а лорд Вений оглядывался по сторонам, будто в поиске кого-то.

Вот его взгляд нашел меня и в тот же миг, мужчина, слегка склонив голову, что-то сказал императору. Раанан Сиятельный моментально повернулся в мою сторону. Что-то небрежно приказав, двинулся в мою сторону, при этом не сводя с меня глаз.

Я как завороженная смотрела на него, очередной раз поражаясь величию, сквозящему в каждом движении, в мимике лица, даже в легкой улыбке чуть полноватых губ, не говоря уже о взгляде. Он казался выше всего происходящего, мудрее и сильнее. Рядом с ним меркнет и доблесть Кадагана, и ум Гаральда.

На крохотный миг, я даже почему-то представила огненный венец на блестящих под солнечными лучами волосах. Сама не знаю почему огонь, но уверена, что именно эта стихия подчинилась бы этому величественному мужчине. А может быть по тому, что вспомнилось то видение во время песни драконов. Сфера вокруг императора была золотой, а дымка внутри напоминала языки огня.

Когда они подошли, Ная, так же, как и остальные опустилась на колени и низко поклонилась. Я с удивлением посмотрела на девушку, и уже хотела было повторить, но император, невероятно стремительно приблизившись, взял мою руку и прикоснувшись губами к внешней стороны ладони, посмотрел прямо в глаза. Ласковая улыбка губ нашла отражение в его взгляде. Меня будто обернули чем-то мягким и очень теплым из-за чего стало еще жарче.

— Эматрион, я безмерно рад видеть вас в добром здравии. — Вот кажется обычная вежливая фраза, а мне стало очень приятно.

Будто и не было всех недавних размышлений. Странно это как-то, но пока все мое внимание переключилось на императора Раанана, я не смогла дальше нормально развивать мысль о моем пребывании тут. Но я не придала этому внимания, любуясь мужчиной в традиционном эланийском наряде — рубашка под самое горло, шаровары и длинная жилетка. Все в красных и золотых тонах. Подчеркивая крепкое стройное тело.

Примечательно было то, что и на мне было красивое алое платье без рукавов, лишь сзади ткань свисала с плеч. Серебряная вязь татуировки на предплечье побледнела и практически исчезла, поэтому, я позволила Нае облачить меня в это.

Император, видимо, так же заметил это забавное сочетание наших нарядов, окинул вновь взглядом меня с ног до головы, пристально всматриваясь в мои глаза. Будто что-то искал в них. И опять мысль о том, что он определенно что-то знает и мне стоит всеми правдами и неправдами выяснить хотя бы маленькую кроху информации, утонула в ощущении покоя и умиротворения.

— У вас прекрасный дворец, Ваше Сиятельство. — Отмерла я наконец, приседая в реверансе.

Краем глаза взглянув на Наю заметила слегка удивленный взгляд. Видимо, девушку поразило то, что мне не дали поприветствовать императора по всем принятым традициям.

Это заметила не только Ная, в отдалении за спиной Эдорика столпились молодые люди, еще недавно с таким задором бегавшие. Они удивлено смотрели на нас, а я поняла, что к тем слухам, что уже летали по дворцу о странной, откуда не возьмись взявшейся незнакомке, добавятся еще и сплетни об особом отношении императора. Стало противно, но на лице я удержала вежливую улыбку.

— Рад, что вам понравилось здесь. — Продолжил светскую беседу император. — Может быть, вы удостоите меня своим внимание во время сегодняшнего ужина?

Я молчала, подбирая слова. Это именно тот шанс, о котором я молила Хранительницу. Возможность задать интересующие меня вопросы, а так же попросить еще раз отпустить меня к эльфам. Тем более, что судя по всему Раанан Сиятельный в хорошем расположении духа.

— Благодарю за честь. — Присела в реверансе, склоняя голову, чтобы никто не заметил мою предвкушающую улыбку. Только бы Хранительница позволила мне разузнать все в подробностях.

Главная трапезная зала была огромной даже по меркам Звездного замка Фиртрики. Потолок украшенный витражным окном, заливающий мозаичный пол, поддерживали высокие белые колонны. Их изящная простота лишь подчеркивала богатство окружающего помещения. Стол располагался возле выхода на просторный балкон, откуда был прекрасный вид на сад и столицу.

За два дня пребывания по дворце, я успела выучить, ту часть, которая открывается из моих окон. Гелиорин совершенно не похож на Нэй'кеву. Но нельзя не признать, что в свете вечерних фонарей он еще прекраснее, чем в солнечных лучах. Изысканный, таинственный и вместе с этим величественный город. И очень-очень старый. Это чувствовалось в его архитектуре, людях здесь проживающих.

Сиятельный император сидел ко мне спиной, эмоционально что-то объясняя своему брату, который со средоточенным лицом быстро записывал карандашом. Для меня это удивительно, потому что и в Фиртрике и в Дентивирелле было не принято во время еды обсуждать дела, даже самые важные откладывались на потом. Темы могли быть разными, но обязательно общепринятыми, чтобы каждый мог высказаться. Государственные дела решались за закрытыми дверями, подальше от лишних ушей. А здесь император очень красочно описывал новую идею, насколько я поняла, касающуюся защиты внешнего рубежа границ. Мне даже пришлось тихонько покашлять, чтобы обратить на себя внимание.

Раанан Сиятельный замолчал, медленно ко мне обернулся и так же медленно поднялся со своего стула. Мужчина величественно подошел слегка склонил голову. Я даже на миг удивилась. Вся живость движений, резкость и быстрота реакции будто испарились.

— Прошу прощения, что прервала вас, Сиятельный император. — Присела в глубоком реверансе ощущая неловкость. И не только из-за того, что пришлось вмешаться в разговор братьев.

Ная, впечатленная приглашением императора, настояла на том, чтобы я сменила наряд на более по ее мнению подходящий. В итоге, на меня надели алую с золотом ткань, хитро присобрали ее побокам, расправили сзади, и подвязали тонким ажурным поясом. В таком наряде мне было непривычно, казалось, что невесомая ткань не прикрывает, а наоборот оголяет тело. Хотя, я долго вертелась перед зеркалом, убеждаясь, что все прилично и довольно скромно. Но на одном наряде Ная не остановилась, заплетя мои волосы в две косы, вплетя золотисто-красные нити. На мой вопрос, зачем она так старается с нарядом, мне ответили, что алый цвет мне очень идет и подчеркивает красоту. Только вот зачем мне это подчеркивание?

Но спорить не стала, не потому, что мне не было что сказать. Нас поджимало время. А ждать такую важную особу не вежливо.

— Не стоит, Эматрион, извинений. — Император подвел и галантно отодвинул стул, приглашая сесть.

Я косо взглянула на Эдорика, пытаясь понять, что думает младший из братьев. Но по его лицу сложно было что-то прочесть. Разве что в глазах читалась слегка прикрытая враждебность, но вся поза была расслабленной. Вполне возможно, я ошиблась, что он ревнует меня к собственному брату. Уже легче.

— Ваше Сиятельство, скажите, как там Леусетиус? — задала самый волнующий меня вопрос.

Из-за расстояния, я не ощущала состояние своего имрита, и с каждым днем, становилось все страшнее, что Аувелесий не справился. Упорно заталкивая подобные мысли в глубь сознания, старалась верить лишь в самое лучшее.

— Удивлен, что вы сразу не спросили о состоянии своего зверя. — Сказал император, и мне показалось, что с укором.

Опустив глаза, вздохнула, признавая правоту. Тщательно подбирая слова, ответила:

— Приходиться соблюдать все правила вежливости, пребывая у вас в гостях. Именно они не позволили мне сразу задать наиболее волнующий меня вопрос.

Подняв глаза на императора удивилась слегка ехидной усмешке и приподнятой брови. Понять, что означает эта реакция было сложно, но Раанан Сиятельный и не собирался долго молчать, произнеся наставническим тоном:

— Зачастую показная вежливость становиться бременем. Манеры — это хорошо, но не тогда, когда они перекрывают искренний порыв. Даже, если это просто вопрос о здоровье вашего зверя.

Удивленно переведя взгляд от тарелки на мужчину, а затем на его брата, уловила легкое изменение в мимике императора — он был недоволен, а Эдорик и вовсе презрительно скривил губы.

— Может сложиться впечатление, Эматрион, что вы недалекая, эгоистичная особа. — пояснил слова императора Алая тень.

— Что? — выдавила из себя я, пораженная этой маленькой лекцией до глубины души.

Амита нещадно гоняла меня, заставляя вызубривать все правила поведения, рассказывать их наизусть и неукоснительно им следовать. Так было принято в Звездном замке, так было принято во всей Фиртрике.

— Вы прекрасно поняли, что сказал Эдорик. Не надо переспрашивать. — Улыбнулся император и подозвал одного из прислужников.

Нам подали ужин, невероятно вкусный, но я не смогла в полной мере насладиться им. Погруженная в свои мысли пыталась понять, что происходит вокруг и как мне на все это реагировать. Вот казалось бы, я четко решила добиться от императора, чтобы меня отпустили в Дентивирелл. А теперь мне кажется, что это очень неблагодарно с моей стороны. Ради меня рисковали, спасли от недобро настроенных людей. И правильнее было бы остаться, пока все не утихнет. А я не хотела. Потому что тут нет той свободы, к которой привыкла, живя у эльфов.

— Эматрион, вы меня слышите? — немного громче, чем принято, спросил Раанан Сиятельный.

— А? Что? Простите, я задумалась. — спохватилась, понимая, что настолько глубоко ушла в себя, что не обратила даже внимание на то, как уже принесли десерт, и Эдорик покинул нас, оставив наедине.

Почему-то представилась, какие слухи поползут по дворцу среди служанок и молодых аристократок. Мало мне было в Фиртрике, еще и тут эта грязь.

— Эдорик сказал, то тебе сложно удержаться и не использовать магию. — видимо, это было последнее, что хотел разузнать император.

— Я успела привыкнуть к ней. — Пожала плечами, пробуя крем на одном из кусочков оранжевого фрукта.

— Да, к такой магии как у тебя очень быстро привыкаешь. — усмехнулся мужчина, делая глоток из высокого бокала с красным вином.

Смешок я подавила. Откуда он может знать хоть что-то обо мне и той силой, которая мне подвластна. Я ощущаю ее везде, она как часть меня. Успокаивающая, родная, уже такая привычная. А тут резко приходиться подавлять ее, чтобы лишний раз не дергать охрану.

Дверь распахнулась и в зал, семеня, вбежал с десятой невысоких стройных девушек. Все с черными волосами, смуглой кожей и изящными фигурками. В одежде, до боли напоминающей те обрывки ткани, которые заставил меня надеть Плеть, тогда у работорговцев. Разноцветные лоскутки, расшитые бисером, прикрывали пышные бюсты, а на бедрах длинные легкие юбки с множеством продольных разрезов. Замерев, девушки вопросительно взглянули на императора.

Небрежное движение рукой и в зал вошли музыканты, на ходу играющие незатейливую мелодию. Я, сжав руки с такой силой, что ногти впились в ладонь, отвернулась, стараясь унять беснующееся сердце и мысли. Неужели они — рабыни? И если так же прошли через то, что Бурый уготовил мне?

«Так, Эма, спокойствие, не тебе диктовать правила.» — успокаивала себя, стараясь не думать о плохом. Но тоненькие звуки скрипочки напоминали о том, что за моей спиной танцуют и соблазнительно извиваются девушки, судьба которых могла сложиться иначе. Может быть они так же, как и я, по незнанию одни гуляли в каком-нибудь из городов, и как глупые птички попались в силки.

Закусила губу, чтобы болью перебить поток мыслей:

— «А что, если и меня что-то похожее ждет?»

— «Нет, нет, нет! Я не хочу!»

Как в подтверждение моих страхов в зал через окно ворвался порыв ветра такой силы, что стекла тихонько зазвенели, а девушки испуганно вскрикнув, забились в кучку.

— Спокойно! — Поднялся император, и взмахом руки приказал всем удалиться, лишь маленькому мальчику, который с поклоном опасливо приблизился, косясь на меня, небрежно кинул кошель. Судя по звону внутри — с деньгами. Мальчишка убежал, безостановочно кланяясь и благодаря.

— И что же сейчас заставило тебя волноваться, Эматрион? — спросил Раанан Сиятельный, присаживаясь на свое место и подавая знак, чтобы ему налили еще вина.

— Ничего особого, Ваше Сиятельство. — Взяв наконец себя в руки, нашла силы даже улыбнуться. Неужели этот кошмар будет меня постоянно сопровождать?

— И распугала артистов ты случайно?

— Именно. — даже не хочу думать о том, что император рабов так обтекаемо назвал.

— Они наемные, — будто в ответ на мои мысли сказал император, — Хотел порадовать тебя хорошим выступлением.

— Спасибо, — облегченно выдохнула, даже не заботясь, чтобы это выглядело прилично. Сразу вся тяжесть с плеч спала, стало даже легче дышать. Не знаю почему так, но не хотелось мне верить, что такой человек как император держит у себя рабов. Он представляется мне чуть ли не героем из старых сказок. Причем этому в большей степени поспособствовали краткие рассказы Наи. Она так восхищалась своим правителем, поспевала его ум и силу.

— Не за что, — усмехнулся мужчина. — Ты так переживала за них. Какие-то неприятные воспоминания?

И столько неподдельной заботы у него в голосе было, участия, что слова сорвались с языка раньше, чем я успела сообразить кому и что говорю:

— Похожий наряд мне выдали у работорговцев, перед тем, как отвести на заклание к главарю.

Повисшая тишина, заставила взглянуть на императора. Он в полуобороте смотрел в распахнутые балконные двери. Спокойное выражение лица, расслабленная поза — все говорило о том, что его ни в какой степени не затронуло то, что я только что сказал. Но страшные пылающие глаза заставили усомниться в моем предположении. Раанан Сиятельный был в ярости, пугающей сжигающей все кругом.

Сглотнув, обернулась затравлено, чтобы постараться успокоиться и не подавать виду, что хоть что-то заметила. Зря я это сделала, очень зря. Все свечи вокруг полыхали. Яркие языки взметнулись в верх, практически опаляя. Обычные маленькие огоньки сейчас казались огромными пожарищами. Огонь бесновался в диком танце, уничтожая узорчатые занавеси.

Вскочив, опрокинула стул и по залу раскатился грохот от удара. Я заметалась как загнанная птичка, пытаясь позвать хоть кого-то из прислуги. Но никого не было, только мы. Вдруг все потухло, погружая зал в темноту. Свет лился лишь из распахнутой двери.

Я выбежала на балкон, стараясь отдышаться и пытаясь принять одну единственную мысль:

— «Император такой же как и ты…» — тихо шептал мой внутренний голос, тот, который помог мне у работорговцев и во время покушения на Кадагана.

Огонь, пламя, свет… даже титул «Сиятельный»… сияние… невероятно, я не одна, действительно не одна! Как?! Как мне теперь на это все реагировать? Просить помощи? Бежать, чтобы не подвергать опасности ни его, ни себя? Что делать?

Я оперлась руками о каменные перила, вздыхая полной грудью горячий воздух Гелиорина. Вот почему он здесь такой. Огненная сила императора делает мою стихию такой обжигающей. Это страшно, удивительно, непонятно и сложно.

— Эматрион, с тобой все в порядке? — вопрос прозвучал совсем рядом.

Император подошел, пока я пыталась отдышаться и, судя по всему, старался не подать виду, что что-то произошло. Неужели, он сам не заметил, что сотворил?

— Ваше… Сиятельство, — подавившись все же выдавила из себя это обращение. Так много вопросов кружиться на языке, а я даже не знаю, с какого начать. — Что вы там про Леусетиуса говорили?

Сама не знаю почему спросила именно это. Это просто необъяснимо.

— Оказывается, пока я переносил тебя сюда, приехала ведьма. Не поверишь, но она не побоялась сунуться к Иммору в тот момент, когда разрабатывалась основная стратегия наступления. — усмешка появилась на тонких губах, но не отразилась в зеленых глазах, которые стали совсем обычными. Проскользнула мысль, что это все просто игра моего воображения. Но верить в то, что все причудилось не хотелось. Это означало признать, что со мной все не в порядке, что я точно какая-то ненормальная и не зря в Фиртрике меня стали бояться.

— Командир рвал и метал. — Тем временем продолжал император, спокойно, будто забавляясь тем, что рассказывает, не замечая моих метаний. — А ведьма оказалась не проста — представительница одного из древнейших родов столицы. Она привезла защитные обереги для войска. Причем такой силы, что даже Дивет подивился, как она на ногах вообще стоит.

— Простите, я не совсем поняла к чему это все? — потерла лицо ладонями, стараясь уследить за повествованием и не начинать самокопание раньше времени.

— Все в свое время, Эматрион. — Низкий тихий голос обволакивал, расслаблял. Я встряхнула головой, чтобы сбросит наваждение. — Она помогла Аувелесию залечить раны имрита. Точнее даже будет сказать, что она практически сама это сделала.

— Ее необходимо будет отблагодарить. — прошептала, ощущая облегчение. Мой зверь жив и идет на поправку. Хотя бы тут все предельно ясно и больше не вызывает тревоги.

Тяжелый день, непонятные события. Мне надо срочно все взвесить, иначе я просто сорвусь от переполняющих меня мыслей, предположений и домыслов. Показалось мне или нет?

— Когда все уляжется, обязательно тебя к ней перенесу и ты ей все сама скажешь. — Император подошел очень близко. Настолько, что я ощутила его дыхание на своих волосах.

Подняв голову, постаралась не придавать значение таком близкому расположению. Внутри все сжалось от ожидания чего-то.

— Я…

— Ты так изменилась. — Прошептал мужчина, глядя пристально и вновь будто что-то искал в выражении моего лица, во взгляде. Он выглядел сейчас таким уставшим, затравленным, одиноким…

Мне стало его очень жаль, настолько, что я даже не придала никакого значения сказанным словам. Только последующая фраза заставила вздрогнуть:

— Ты как тень себя прошлой. Жалкая, забитая тень прежней. Где же ты растеряла всю себя?

Он знает меня! Меня! Ту, которую я все также не могу вспомнить!

Судорожно хватая воздух ртом, внутренне молилась Хранительнице, чтобы император еще хоть что-нибудь сказал. Мне было страшно попросить его об этом. Я просто готова жадно вслушиваться в его слова.

— Малдия, как же мне тебя не хватало. Я так скучал. — подцепив подбородок пальцами, Раанан Сиятельный наклонился ко мне, всматриваясь, выискивая.

Не понимая до конца происходящее, подсознательно уцепилась за необычное слово, судя по всем у когда-то бывшее именем. «Малдия»… Кажется оно было моим…

Я не успела сказать ни слова, как горячие губы императора прикоснулись к моим. Пробуя, как самый изысканный из десертов. Как тогда, когда мы были наедине в целом мире, но вокруг гремел бал в честь кронпринца. Когда он казался таким родным и таким далеким…

Перед глазами вспышками мелькали картинки: огромный огненный Лев, распахнувший свою пасть в оглушительном реве; белая аскетичная маска, прикрывающая лицо странного незнакомца, пригласившего меня на танец страсти; синие волосы девочки, которую наградили страшным проклятьем; черно-алый камень в форме шеснадцатиконечной звезды для книги; фиолетовые ласковые глаза дорогого, любимого человека… черная лента над его склепом… розовые щупальца энергии, обвившие меня за талию…

Я задыхалась, размахивая руками и пыталась оттолкнуть от себя огненный пласт, придавливающий меня к самому дну. Давясь собственным воплем, прикладывала все силы, чтобы выбраться. Уже не соображая, где я и что происходит вокруг, призвала всю мощь, которая была мне доступна.

— НЕ-Е-Е-Т! — закричала, перекрикивая завывания ветра и грохот.

Я пыталась зацепиться за ускользающие призраки прошлого, которые издеваясь подкидывало распахнутое сознание. Получай! Хотела вспомнить? Наслаждайся собственной болью и бессилием!

Это было страшнее, чем даже оказаться под ударами странной магии. Я не могла! Не могла их оставить! Каждая улыбка, которая сейчас всплывала в моей памяти, будто страшным огненным клинком наносила незаживающие кровавые раны на сердце. Я падала стремительно вниз и разбивалась об острые камни собственных воспоминаний, которые безжалостно уничтожали, затаптывали и захлестывали меня. Пугающая черная правда наконец вылезла на поверхность, представь передо мной во всем своем ужасе. Я рвалась к ним, тем, кто исчез бесследно из-за меня, из-за того, что случилось. Стремилась вернуться и все изменить, избавиться от ужасающего понимания происходящего.

Что-то или кто-то схватил меня за руку. Щеку обожгло от удара, но от этого стало хуже, я ощутила невыносимую боль в предплечьях… как тогда, когда пыталась удержать странный черный огонь. Щелчок, еще один и я теряюсь в жуткой водной пропасти.