Через бурные волны

— Где Серена? — спросил Рассел, и в его глазах отразилось беспокойство.

— Не волнуйся, — сказала я. — Она вернется за Беллами. Она не уйдет без него.

— Как же мы после всего этого вернемся домой? — Голос МакКензи звучал слабо, и даже с того места, откуда я смотрела в воду, могла видеть следы слез на ее лице.

— Это будет трудно, — я сглотнула, глядя на Беллами. — Но я пытаюсь просто продолжать говорить себе, что это то, чего он хотел.

Внезапно позади меня раздался плеск воды, и поверхность озарилась мягким светом, когда Серена поднялась из воды. Она вышла из воды, царственная и элегантная, платье цвета морской воды струилось за ней шлейфом, похожим на водопад. Ее кожа, казалось, почти искрилась под распущенными волосами с голубым отливом. На поясе у нее висела бархатная сумка и меч в ножнах.

Но ее лицо было мрачным от душевной боли. Она стояла, глядя на каждого из нас по очереди.

— Спасибо вам всем за помощь в восстановлении моей силы. Мы заплатили за это высокую цену. — Ее взгляд упал на Беллами, и она на мгновение заколебалась, пока мы с нетерпением ждали ее последних слов. — Я должна вернуться к морю, потому что больше не осталось сирен, которыми можно управлять, но всегда есть темнота, которую нужно сдерживать. И прежде чем я уйду, у меня есть кое-что для каждого из вас, чтобы выразить свою благодарность и почтить жертву Беллами.

Сначала она подошла к МакКензи, которой передала ожерелье из морского стекла, висевшее у нее на шее.

— Подходящий подарок на память о том времени, когда ты изображала морскую богиню. — Они с МакКензи обменялись улыбками, а затем МакКензи бросилась к Серене и заключила ее в объятия, что меня не удивило. Я улыбнулась про себя.

Затем она протянула Ною что-то похожее на свернутый свиток.

— Карта морей и даже их тайных уголков, — подмигнула она. — Чтобы напомнить тебе о вещах, в которые ты когда-то не верил. — Ной кивнул в знак благодарности.

Затем она молча подошла к Расселу, положила руку ему на щеку и что-то тихо произнесла между ними. Я предположила, что она помогала ему смириться с тем фактом, что его дочь на самом деле богиня океана, и, возможно, чтобы облегчить прощание. Я не видела, что она подарила ему, но полагала, что в этом-то и был смысл.

Наконец, она повернулась к Майло. Она потянулась к мечу, висевшему у нее на боку, и вложила его в его руки.

— Это…

— Кортик Беллами, — прервал ее Майло, его голос срывался на полуслове.

— Да. — Она моргнула. — У кого еще может быть меч, как не у того, кого он научил владеть им?

Майло поджал губы и покорно кивнул. Когда Серена отвернулась, я заметила, что он уставился на меч пустыми глазами. Ее взгляд долго держался на ее руках, прежде чем снова вернуться к нам.

Когда со всеми, кто был на суше, разобрались, настала моя очередь. Серена повернулась ко мне лицом, стоя ногами в полосе прибоя, и посмотрела на меня сверху вниз.

— А ты, маленькая сирена, что я могу тебе дать?

Я колебалась, казалось, у меня пропал голос. Я все равно планировала попросить об этом Серену, но надеялась, что это ее не разозлит. Черт, я просто надеялась, что это вообще возможно.

— Ты можешь… ты можешь забрать мою форму сирены? — выплюнула я это, дрожа.

Серена опустилась на колени, ее серьезное выражение лица не изменилось.

— Скажи мне. Зачем тебе это нужно, Катрина?

Я посмотрела на друзей, стоявших позади нее, и долго смотрела на Майло.

— Из-за них. И из-за моей мамы. Я хочу быть полноценным человеком. Мне нужна душа.

Серена отступила, и я была готова к тому, что она откажет мне в том, о чем я просила. Я даже не знала, сможет ли она дать мне это. Поэтому, когда она заговорила, я вздохнула с облегчением.

— Я могу сделать то, о чем ты просишь, но не без твоей помощи. Океан требует от меня заверения в твоей искренности, чтобы я выполнила столь важную задачу.

— Все, что нужно, — сказала я. — Это будет не первая сделка, которую я заключаю.

— Это не сделка, — отрезала Серена. — Но это единственный способ отказаться от всех своих качеств сирены — твоего голоса, твоей мощи, твоей силы. Точно так же, как Бастиану нужно было уничтожить то, что делало меня богиней, чтобы убить меня, то, что делает тебя сиреной, должно быть уничтожено, чтобы ты стала полноценным человеком. И чтобы ты обрела душу.

— Так что же тебе тогда нужно? — Я нетерпеливо и немного нервно взмахнула хвостом.

Серена бросила на меня взгляд, который пронзил меня насквозь.

— Ты должна отрезать свой хвост.

Удушающая тишина окутала нас всех, словно мокрое одеяло, пока я обдумывала ситуацию.

— Другая русалка до меня отрезала себе хвост, и с этого все началось.

— И теперь это должно закончиться тем же самым. Твоя прабабушка сделала это, чтобы наложить проклятие и уберечь себя. Ты делаешь это, чтобы снять проклятие и уберечь тех, кого любишь.

— Хорошо. — Я сделала глубокий вдох. — Если это то, что нужно, я сделаю это.

— Катрина, ты уверена в этом? — спросила МакКензи, и ее лицо исказила гримаса.

Я снова вспомнила все случаи, когда моя сирена заставляла меня делать то, о чем я сожалела, и ответ пришел сам собой. Стала бы я отрезать часть себя, чтобы избавиться от ее влияния?

— Да. — Я смотрела на Серену, и во мне нарастал гнев из-за того, что она собиралась заставить меня сделать. Было ли это действительно требованием океанских законов или просто ее собственным, я не могла не возненавидеть ее в тот момент. Но это ничего не изменит. Моим единственным выбором было преодолеть это и схватить меч.

— Давай отправимся в более… уединенное место, — Серена посмотрела в сторону моря. Она была права. Это был только вопрос времени, когда кто-нибудь заметит нас здесь, внизу. Побережье и старый город уже были охвачены переполохом из-за обрушения форта. Она повернулась и посмотрела на меня. — К востоку отсюда есть небольшая гряда песчаных отмелей.

— Встретимся там, — твердо сказала я, на секунду перевела взгляд на Майло, который наблюдал за мной напряженным взглядом и неловко переминался с ноги на ногу. — Ты пойдешь со мной?

— Я надеялся, что ты это скажешь. — Он тут же шагнул вперед, но Серена остановила его. — Она должна сделать это одна.

— Почему? — выпалила я эти слова с презрением и шоком. — Почему он не может пойти со мной?

— Потому что, — Серена вздернула подбородок, — когда ты ощущаешь слабину в самый момент и когда думаешь, что не можешь больше терпеть боль, когда твоя сирена умоляет тебя остановиться, ты должна доказать, что твоя человеческая сила действительно больше. Я не позволю тебе стать кем-то меньшим, чем ты есть на самом деле. Если я лишу тебя натуры сирены, значит, без нее ты более могущественна. И это, моя русалочка, ты должна доказать.

Я прикусила губу и раздула ноздри, не зная, какой ответ я могла бы предложить в столь запутанном положении. Но Серена была богиней океана, и, как само море, она была непредсказуемой, могущественной и, несомненно, иногда даже безжалостной. Но если это было то, что я должна была сделать, чтобы избавиться от той стороны, которая делала меня такой, меня это не остановит.

— Увидимся на песчаной отмели, — объявила я достаточно громко, чтобы все услышали, прежде чем нырнуть под воду и направиться прямо к крошечным островкам, видневшимся чуть ниже горизонта. Голос моей сирены преследовал меня всю дорогу.

«Убей королеву. Забери корону».

Когда я прибыла, Серена каким-то образом уже была там и ждала, стоя по пояс в воде на берегу. Луна блестела на поверхности воды, как маяк, отмечающий место, где я отдам половину себя. Позади нее, на островке, криво приютившемся в полосе прибоя, находился каменный алтарь, который, как я предположила, прибило волной после обрушения. Я медленно подплыла к ней. Она не произнесла ни слова, но протянула мне меч. Меч Беллами.

— Майло подумал, что это может тебе помочь, — произнесла она.

«Вот он, шанс. Убей ее мечом. Убей ее!»

Я бросила один взгляд на клинок и подумала о кровопролитии и морских сражениях, которые он пережил. «Сколько жизней он унес?» подумала я. Забирал ли он когда-нибудь жизнь сирены до сегодняшнего вечера?

Я скользнула по песку и взобралась на каменную плиту. Мой взгляд задержался на картинах, украшавших края алтаря, каждая из которых изображала историю о том, как женщина стала сиреной. Но теперь все должно было закончиться наоборот. И я подумала, как удачно, что последнее изображение было почти стерто. Потому что мы сами придумали свой конец, несмотря на требования легенды.

Серена последовала за мной к камню и вложила меч в мои раскрытые ладони. Все это казалось таким торжественным и священным, что у меня мурашки побежали по спине и хвосту. Когда меня охватило молчаливое чувство обреченности, я посмотрела на звезды в поисках утешения.

«Убей королеву».

Сидя, опустив хвост в воду, я вытянула его перед собой, выпрямляя так же, как если бы это были мои ноги. Я подняла лезвие, изучая невероятную нижнюю половину, которой была одарена и проклята. Серебристо-голубые чешуйки отражали лунный свет и соперничали со звездами. Это напомнило мне о платье Звездного света, в котором я была на приеме в тот вечер, когда Майло признался мне в любви. И это было все, что мне было нужно, чтобы заглушить голос в моей голове. Я хотела танцевать с мужчиной, которого любила, под звездами и строить с ним жизнь. Я хотела, чтобы эта ночь длилась вечно. И я больше никогда не хотела пытаться убить его.

Это видение поддерживало меня, я подняла меч над головой обеими дрожащими руками, когда сжала рукоять, теперь скользкую от моего пота и морской воды. Я посмотрела на небо, чтобы определить местонахождение Полярной звезды. Когда я нашла его, то устремила на него свой пристальный взгляд и глубоко вздохнула.

«Что ты делаешь? Остановись! остановись!»

Я опустила меч. Я смотрела на звезду, стиснув зубы от боли, такой сильной, что думала, чтобы сломаю челюсти. Лезвие медленно вонзалось в меня, причиняя мучительную боль в пояснице. Я продолжала смотреть на звезду.

«Прекрати это, сейчас же! Ты совершаешь ошибку! Ты предаешь себя!»

Сирена вопила во мне, умоляя, и, в конце концов, потребовала, чтобы я остановилась. Человеческая часть меня тоже умоляла, потому что жгучая боль от разрезания собственной плоти была почти невыносимой. Такой сильной, что я остановилась на полпути, когда сталь лезвия коснулась кости. Пронзительная боль, которую невозможно было понять, парализовала мое тело и разум. Мой хвост извивался, а руки дрожали от боли и изнеможения. Соленая вода, попавшая на открытую плоть, жгла, как адское пламя, просачиваясь в каждый порез.

— Я не могу этого сделать! — закричала я, меч торчал из меня. Я опустила голову, мое тело сотрясалось от прерывистого дыхания.

«Верно. Послушай меня».

Я открыла глаза, еще раз обратившись к силе звезд. Я должна была заставить ее замолчать. Я должна была обрести свою душу.

Я усилила хватку и ударила, вонзив лезвие в самую сердцевину себя, разорвав связь между туловищем и хвостом.

«Нет! Ты дура!»

Крик, вырвавшийся из меня, возможно, потряс глубины души, но кровоточащий вой моей сирены пронзил разум, как нож для колки льда в мозг. В изнурительной, жестокой пытке я давила на рукоять изо всех сил, какие только оставались в моих дрожащих, ослабевших руках, пока не прорвалась на другую сторону. Вой сирены затих, когда у меня закружилась голова, а звезды перед глазами померкли. Каждую частичку моего тела охватило ледяное оцепенение, пока я вообще ничего не перестала чувствовать. Я посмотрела вниз и увидела, как волны омывают камень у моего пояса, смывая реку крови, текущую с бешеной скоростью.

Вспышка света ослепила меня, призма поднялась из воды к моему поясу и засияла до небес. Мое тело казалось опустошенным, а голова — легкой и пустой, когда зрение покинуло меня. Шум разбивающихся волн превратился в ничто. Я проснулась. Едва ли. Мое сознание ускользало, тонуло во тьме дезориентации.

— Открой глаза, русалочка, — прозвучал из-под воды голос Серены.

Мои слабые глаза распахнулись, я робко моргнула. Белый свет померк, и я увидела, как волны набегают на меня, обнажая мои голые ноги на том месте, где только что был хвост.

— Что ж, ты доказала свою силу. Теперь ты полностью стала человеком. — Она стояла у меня за спиной, где и была все это время. Я обернулась, чтобы посмотреть через плечо, мое тело все еще дрожало от только что пережитой травмы.

— Спасибо, — с трудом выдавила я. Я прикоснулась пальцами к животу и провела ими вниз, к бедрам. Моя талия была гладкой, за исключением небольшого шрама в виде чешуйки прямо перед бедренной костью. Я с удивлением посмотрела на Серену.

— Небольшое напоминание для тебя. О том, кем ты могла бы стать. Честно говоря, я не была уверена, что ты действительно сделаешь это. — Она шагнула вперед, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Встать было непросто само по себе, мои ноги дрожали так, словно я никогда раньше ими не пользовалась.

Я задрожала, обхватив себя руками под ночным морским бризом. Серена взмахнула рукой и вызвала прилив. Он омыл мои ноги, закручиваясь спиралью вокруг меня, пока не превратился в струящееся платье, верх которого отливал темно-синим, а низ переходил в серебристую каскадную юбку.

— Ты всегда будешь дочерью моря.

Услышать эти слова было облегчением, каким-то освобождением, и все же немного грусти не покидало меня. Несмотря на то, как сильно я это ненавидела и, хотя, знала об этом всего несколько месяцев, я все равно отдала часть себя. Это было странное чувство разбитого сердца, которое приходит с прощаниями любого рода. Я почувствовала, что мое тело восстановилось, и хотя я вернулась к своему обычному человеческому облику, оно каким-то образом изменилось, и я не могла его точно определить.

— У меня… у меня теперь есть душа? — спросила я, робко дыша.

Серена кивнула.

— Да. И есть еще кое-что, что, я думаю, ты заслужила. У меня для тебя небольшой сюрприз. — Она указала на воду, и я, прищурившись, увидела фигуру на воде, тень, скользящую по поверхности, как призрак. Наконец, я разглядела, что это была женщина, одетая в такое же, но более изысканное платье, чем мое. И когда она шагнула сквозь ночной туман ближе к береговой линии, ее глаза встретились с моими, и я сразу узнала ее.

— Мама! — Я бросилась бежать на дрожащих ногах, каждый шаг казался мне первым, так как под ногами у меня вздымался песок. Она распахнула руки, и я встретила ее объятия, возможно, самыми крепкими в своей жизни. — Ты…

— Полностью человек, — закончила Серена. — Она попросила меня об этом раньше, чем ты.

— Там ты была? — Я изучала лицо матери. Она была все такой же красивой. Но теперь я заметила, что на ее лице появилось несколько морщин, которых раньше не было. Лишь небольшие морщинки под глазами говорили о том, что она скоро состарится. Теперь она старела нормально, чего не случалось ни с кем в нашей семье. У нее была душа.

— Я была недостаточно сильна, чтобы сделать это, Трина. — Мама провела своими тонкими руками по моему лицу, касаясь моего шрама, и заговорила нежным голосом, которого я не слышала с тех пор, как в детстве убегала к ней от своих ночных кошмаров. — Но ты, прекрасная девушка, в очередной раз спасла нас обеих.

Я проглотила ком в горле.

— Нет, мам, — прошептала я. — Ты пожертвовала собой, чтобы спасти всех нас. Мир, о котором ты узнала всего несколько дней назад. Ты защищала нас все это время. Кто знает, что Бастиан мог бы сделать с нами, если бы ты этого не сделала?

Мама отстранилась, чтобы посмотреть на меня с вымученной улыбкой. Звездный свет отразился в крошечных слезинках, скатившихся по ее ресницам.

— Я люблю тебя, Трина.

— Я люблю тебя, мам. — Я крепко обняла ее, и все, что еще оставалось между нами, казалось, исчезло вместе с приливом у наших ног.

Когда мы отстранились, я заметила, что Серены нет. Я пошла по следам на песке и обнаружила ее далеко в стороне, стоящей лицом к другой стороне берега. Повернувшись, словно зная, что я наблюдаю за ней, она с нежной улыбкой прикрыла усталые глаза, избегая встречаться со мной взглядом.

— Мне нравится эта отмель, — произнесла она. — Думаю, Беллами бы тоже понравилась.

Между нами повисло долгое молчание, прежде чем я, наконец, что-то сказала.

— Давай позовем остальных.

Серена прикусила губу и отвела взгляд, ветерок подхватил несколько распущенных прядей ее волос.

— Да, — она произнесла это достаточно громко, чтобы я расслышала сквозь плеск волн. — Давай позовем остальных.

Она сложила ладони чашечкой и окунула их в небольшое озерцо, набранное приливом, поднесла пригоршню воды к губам и прошептала какое-то послание. Она вылила воду в океан, и та золотыми каплями потекла вниз и унеслась по воде обратно к берегу материка, оставляя за собой светящийся след.

— Теперь мы ждем, — сказала она.

54. Похороны в море

Катрина

Я не была уверена, сколько времени прошло. Никогда не умела вести счет. Но рассвет еще не наступил. Мы с мамой сидели на берегу и наблюдали за остальными, в то время как Серена стояла одна, неподвижно, в нескольких метрах от нас.

Вдалеке сквозь туман пробился слабый свет, исходивший от фонаря на прозрачном, как стекло, каноэ, сформировавшемся из воды, когда оно приближалось с остальными на борту. Их лица были мрачны, Майло и МакКензи стояли по одну сторону от тела Беллами, а Ной и Рассел — по другую.

Они соскользнули на берег, притащив заколдованную лодку, которая снова растворилась в волнах, как только все вышли. Никто не издал ни звука. Слышался только плеск волн и хруст шагов по мокрому песку, когда Майло и Ной отнесли Беллами к Серене и положили у ее ног.

Серена посмотрела на своего безжизненного возлюбленного. Двигаясь слишком грациозно для любого человека, она опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Мы все стояли, окружив их, сопровождая этот момент, как могли.

— Похоронить в море, чтобы он всегда мог быть со мной. — Ее шепот разносился в воздухе, как призрак. — Любить сирену — это всегда путь к гибели. — Затем она начала петь, немного изменив версию колыбельной сирены.

— Мое сердце встретило милого и отважного моряка,

В этих морях и неизведанных глубинах,

Моряка, который любил меня и последовал за мной на дно,

Моряк, которого я поцеловала, — это моряк, которого я утопила.

На последнем слове ее голос дрогнул, и слеза скатилась с кончика ее носа и упала на бледную щеку Беллами. Я обнаружила, что сама сдерживаю слезы, все еще переполненная гневом на Бастиана, который я не могла сдержать. Он давно умер, но причиненный им ущерб был нанесен.

Майло шагнул вперед и направил меч к Беллами, осторожно положив ладони на рукоять, будто держал его сам.

— Это для сундука, приятель. — Он поперхнулся.

Я дала ему минуту, а затем сама опустилась на колени и положила свою руку поверх руки Беллами. Холодная жесткость его пальцев заставила меня всхлипнуть, я и не подозревала, что с таким трудом сдерживалась. Опустив голову, я попрощалась.

Серена расправила плечи и призвала поток воды, который закружился неподалеку и превратился в веселую лодку из кристальной воды, на этот раз достаточно большую для одного человека. Еще один поток воды омыл Беллами и начал осторожно поднимать его, втягивая в лодку. Когда мы приготовились отослать его, внезапное изменение ветра привлекло всеобщее внимание. С запада подул резкий бриз, рассеяв весь морской туман вокруг нас. И вслед за этим появилось облако тени, пронесшееся прямо сквозь нас и выбившее меч из рук Беллами.

— Дэйви Джонс, — нахмурившись, произнесла Серена. — Даже сейчас он не дает нам покоя.

Черная тень двигалась агрессивно, снова и снова проскальзывая между нами и над Беллами, прежде чем, наконец, устремиться в море и погрузиться в воду. Там, где она вошла, образовалась черная рябь, которая становилась все больше и больше, пока не превратилась в медленно клубящуюся черную водянистую пустоту, достаточно большую, чтобы целиком поглотить маленькую лодку.

— Оставь нас! — закричала Сирена, и ее отчаянная мольба резанула мне слух. Но омут теней не исчез. — Я скорее сожгу его тело, чем позволю тебе забрать его!

Мы все посмотрели друг на друга, даже Серена не знала, что делать дальше. И на мгновение мне не хватило моих способностей сирены, потому что я почувствовала себя беспомощной, когда темнота обрушилась на берег.

55. Темная вода

Майло

Странный темный водоворот заворчал от голода, подбираясь все ближе и ближе к берегу песчаной отмели. Я подбежал, схватил Беллами и оттащил его подальше от ватерлинии. Во время моей борьбы рука Беллами сдвинулась, обнажив его раскрытую ладонь с черной змеей на ней. И я понял.

Я остановился, все еще цепляясь за Беллами, когда осознание проникло в меня до мозга костей.

— Серена, — позвал я. Выражение ее глаз причинило мне боль, но она должна была знать, — его выбрали. Он следующий, кто станет Дэйви Джонсом.

— Нет, нет! — Она упала на тело Беллами, прижавшись к нему. — Нет, он не может забрать его! Я защищу его. Если он станет следующим избранным, Дэйви Джонс никогда не перестанет преследовать его. Итак… я никогда не перестану защищать его. — Каждое слово было более неистовым, чем предыдущее. Она ударила в пустоту струей своей золотой воды, и всего на секунду та уменьшилась и исчезла. Но через несколько секунд вернулась невредимой.

Темный вихрь продолжал вращаться, хлюпая и разбрызгивая воду, как рычащий лев, готовый к трапезе. Мы все семеро наблюдали за происходящим, украдкой поглядывая друг на друга, будто, возможно, кто-то из нас знал ответ на стоящий перед нами вопрос. Правильно ли было позволить Беллами стать Дэйви Джонсом, даже если казалось, что судьба распорядилась именно так? Или Серене действительно суждено было охранять его вечно?

Я посмотрел на Катрину. Она уже смотрела на меня, и я знал, о чем она думает… о чем мы оба думаем. Я склонил голову набок, словно желая убедиться, и она ответила торжественным кивком. Поэтому я заговорил.

— Души. Затерянные в море, которых Бастиан поймал в ловушку. Беллами мог бы освободить их.

Я ожидал, что за этим последует словесная перепалка, когда Серена покраснела от ярости при одной мысли об этом. Некоторые из присутствующих ахнули или пробормотали что-то между собой.

— Как ты вообще мог осмелиться? — Ее ноздри раздулись, когда она пронзила меня убийственным взглядом. — Что ты даже предполагаешь…

— Если и есть кто-то, кто мог бы справиться с силой Дэйви Джонса, так это Беллами, — выпалила Катрина. — В нем достаточно хорошего, чтобы уравновесить тьму. Это должен быть он. Это обязан быть он.

Серена резко повернула голову от меня к себе, ее лицо блестело от слез.

— Нет, это не так!

— Она права, Серена. — Я увидел Серену, стоящую на коленях на песке. — Если это не он, Джонс может найти кого-то с по-настоящему черным сердцем, возможно, еще хуже, чем у Бастиана. Но Беллами… в Беллами достаточно хорошего, чтобы уравновесить власть. Он выполнит долг, который боги возложили на Джонса. Он отправит души дальше. — Я вложил безжизненную руку Беллами в ее ладонь, искренне веря в свои слова и надеясь, что это может быть ключом к тому, чтобы не потерять Беллами навсегда. — И он будет править морями вместе с тобой, а не против тебя.

Это, казалось, вызвало у нее реакцию. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и опустила взгляд на руку Беллами в своей.

— Со мной, — фыркнула она. — Со мной, навсегда. Он никогда не состарится. Никогда не умрет… никогда не умрет. — Она тихо повторяла эти слова, поглаживая большим пальцем его холодную кожу.

Она оттолкнула меня в сторону и встала на ноги, повернувшись лицом к бурлящему черному озеру с тенями, ожидающими в воде. Она наблюдала за этим мгновение, пока мы находились в напряжении. Дышал ли кто-нибудь из нас, сказать было невозможно.

— Это твое решение, Серена. — Я тоже встал, прежде чем отойти, чтобы занять свое место рядом с Катриной. — Делай то, что считаешь правильным.

Ее взгляд метался между мной, затем Беллами и водоворотом. Словно тиканье часов, он манил ее, побуждая сделать свой выбор.

Наконец, одним быстрым, внезапным движением она отправила хрустальную лодку в море, на путь кружащейся черной пустоты. Вздохи и крики раздались в нашей группе, когда ее сила привела лодку в самое сердце этого. Несмотря на то, что вода бурлила вокруг, лодка оставалась неподвижной, будто дрейфовала по спокойному морю. Вода, похожая на чернила, просачивалась в лодку, заполняя ее до краев, пока полностью не накрыла Беллами и медленно не затянула его в свои глубины. Лужа успокоилась, снова превратившись в рябь, движущуюся в обратном направлении — внутрь, а не наружу. А когда все это исчезло, не осталось ничего, кроме спокойного, невозмутимого моря.

56. В конце концов, мертвецы рассказывают сказки

Майло

Рыдания Серены эхом отдавались в тишине, пока мы ждали на берегу. МакКензи уткнулась лицом в плечо Ноя, а Катрина и Грейс стояли, держась за руки, и с нетерпением наблюдали за происходящим. Мы с Расселом переглянулись, прежде чем он снова принялся заламывать руки и с беспокойством наблюдать за своей дочерью.

Поскольку тишина затягивалась, я начал сомневаться, было ли это правильным решением. Возможно, мне не стоило говорить об этом. Возможно, Серена знала лучше, и для нее действительно было бы лучше провести вечность, охраняя Беллами. Мы с Катриной, возможно, совершили серьезную ошибку… И если бы это было так, смогли бы мы смириться с тем, что наш друг вернется марионеткой в руках самых темных сил моря? Сомнения грызли меня, и я беспокойно покачивался, все еще наблюдая за водой, которая поглотила Беллами.

— Я дура, что послушалась тебя! — взвыла Серена, прежде чем наброситься на меня. — Он ушел из-за тебя! Ты был неправ! — Я не остановил ее, когда она молотила меня кулаками в грудь и плечи. Я не мог ее винить.

— Напротив, любимая, на этот раз он был прав, — голос, который прорвался сквозь неистовство Серены, заставил нас всех замереть. Я резко повернул голову и увидел Беллами, появившегося из потока теней на песке. Теперь на нем была одежда лорда пиратов — длинный черный капитанский камзол и медальон с черепом на шее. Его волосы снова были длинными, как в наши первые дни на «Презрении сирены». Он выглядел восстановленным и помолодевшим каким-то зловещим образом, будто ему подарили возможность переделать свою давно прошедшую жизнь.

Улыбке, появившейся на моем лице, помешал охвативший меня страх. Я был уверен, что мы все задаемся одним и тем же вопросом. Беллами стоял перед нами, но был ли он все еще тем Беллами, которого мы знали?

Он широко раскрыл объятия, когда Серена побежала и бросилась к нему, плача от радости. Он развернул ее и, поцеловав, поставил на землю. Мы с Катриной отошли в сторону, а все остальные бросились приветствовать его с волнением и облегчением. К моему удивлению, он подошел ко мне и хлопнул по плечу.

— Не напрягайся, приятель. Я не совсем злой.

Я раздраженно вздохнул, пряча улыбку.

— Вижу, ты все такой же мудак, как и раньше.

— С небольшими улучшениями. — Он щелкнул пальцами, и черная вода хлынула из его ладоней и обвилась вокруг нас с Катриной как лента, прежде чем Беллами остановил ее движением пальца.

— Беллами! — Катрина шагнула вперед и обвила его руками. — Я никогда еще не была так рада тебя видеть.

— Тебе следовало бы уже знать, что я недолго остаюсь мертвым, девочка, — усмехнулся он, дружески обнимая ее, но затем он это был жесть защиты, и я понял, что никогда не смогу отблагодарить его в полной мере за то, что он оберегал ее.

— Спасибо тебе… за все. — Я вытащил его меч, висевший у меня на боку, и протянул ему. — Думаю, это твое.

Он долго смотрел на лезвие, и на мгновение мне показалось, что он не находит слов, так как он на мгновение потерял бдительность и позволил мне заглянуть под его отчужденную и саркастичную внешность.

— Оставь себе, приятель. Не думаю, что мне еще понадобится меч. — Его глаза сверкнули серебром, а на плечи легла тень.

— Ты освободишь души, которые Бастиан поймал в ловушку? — спросила Катрина с надеждой в глазах.

— Если должен, — он со вздохом закатил глаза.

— Да, ты должен, — вмешалась Серена с укоризненной ухмылкой. — Это своего рода твоя новая работа.

— Ага. Гробовщик из морских глубин. Могло быть и хуже, я полагаю.

Мы с Катриной рассмеялись, когда остальные собрались вокруг нас.

— Итак… мы когда-нибудь еще увидимся с вами, ребята? — спросила МакКензи.

Беллами и Серена обменялись взглядами.

— Может быть, иногда, — мягко сказала Серена. — Например, когда ты приходишь к океану просто для того, чтобы полюбоваться восходом солнца. Когда ты остаешься один на берегу во время прилива. Когда твоя душа по-настоящему нуждается в глотке свежего морского воздуха. Мы будем там, наблюдая за океаном и за теми, кто превратил его в свою могилу. Последние остатки того, что оставили после себя морские боги.

— Значит, на этом наши пути расходятся? — заметил я, что рассвет, наконец, забрезжил над горизонтом. Серена кивнула.

— Мы будем скучать по вам, знаете. — Катрина обращалась к ним обоим, но ее внимание было сосредоточено на Беллами. Она шагнула вперед и заключила его в объятия, и вспышка яркости осветила его темную, вырисовывающуюся фигуру. — Без тебя все будет по-другому.

— Я знаю, девочка. — В голосе Беллами было больше мягкости, чем я ожидал от него услышать. — Но пока ты у моря, я всегда рядом.

— Тогда ты приедешь к нам в гости?

— Если Бастиан мог управлять подпольным клубом, уверен, что смогу время от времени навещать своих лучших друзей. — Они разжали объятия, и Беллами несколько раз моргнул и сглотнул. — Просто захвати с собой немного рома и «Доктора Пеппера». Не уверен, что там, куда я направляюсь, есть что-то подобное.

Катрина рассмеялась, вытерла слезу и шмыгнула носом.

— Идет.

Беллами отвернулся и повел Серену к кромке воды. Прилив шел на убыль, и влажный песок был прохладным, предвещая приближение утра. Как раз перед тем, как рассветный свет достиг нас, Беллами взмахнул рукой над водой, призывая темную бригантину, на которой ранее находился Бастиан. Она поднялась, высоко подняв призрачно-черные паруса, и, казалось, почти парила над водой.

Мы стояли позади, ожидая, когда они уйдут, но Беллами обернулся в последний раз и обратился ко мне.

— Оказывается, мертвецы все-таки рассказывают истории. И что за историю ты можешь рассказать, брат. — Он продолжил с легкой улыбкой и покачиванием головы. — Мне лучше не видеть тебя долгое время. Постарайся на этот раз прожить так до конца своей жизни.

Я кивнул в его сторону и положил руку на рукоять его меча.

— Да. До встречи, брат.

— Конечно, до встречи, приятель.

Кивнув в последний раз, они с Сереной взялись за руки и взошли на борт корабля, где исчезли с восходом солнца, являя собой потрясающее зрелище — всплеск золотого света, смешанный с волной теней.

57. Дэйви Джонс

Беллами

Я стоял на скалах, наблюдая, как освобожденные мною души покидают предметы, которые держали их в заточении, забирая с собой магию. Они отправились дальше, чтобы встретить свой заслуженный конец на дне моря, где они могли отдохнуть раз и навсегда. И как только ушла последняя душа, я хлопнул в ладоши и увидел, как коллекция Бастиана разлетелась вдребезги, когда две черные волны обрушились на некогда заколдованные предметы и превратили их в пыль. Теперь это было мое шоу.

Что я могу сказать? Становиться следующим Дэйви Джонсом не входило в мои планы. Но каким-то образом все встало на свои места. Мой отец, Корделия, проклятие, Катрина, встреча и потеря Серены — все привело к этому. Как бы странно и дико это ни казалось, быть темным властелином морей было не так уж и плохо. Я мог вечно быть капитаном собственного корабля, а моя морская королева была рядом со мной… Мне просто приходилось время от времени следить за несколькими жалкими душами. Насколько это может быть сложно?

Неважно, что по замыслу легенды мы должны были стать заклятыми врагами. Но мы устанавливали свои собственные правила. Мне нравится думать, что мы нарушали законы судьбы. Богиня-сирена, неукротимая и непредсказуемая, как море, вечно проводит время с мрачным жнецом смерти — что может пойти не так?

Катрина и Майло, возможно, выбрали путь смертных, но я надеялся, что они знают, что мы всегда будем рядом, на каком бы берегу они ни оказались.

— Знаешь, что нам нужно? — спросила Серена, положив свою руку поверх моей, лежащей на руле.

— Что? — Я поставил ногу на подножку колеса и притянул ее к себе на колено. Она сморщила нос и потерлась им о мою щеку. — Домашнее животное. И думаю, что у меня на примете есть идеальное.

Я закатил глаза, пожал плечами и улыбнулся.

— Твой кракен?

Она кивнула с ухмылкой и хихиканьем, которые, как я думал, я больше никогда не услышу.

Я надел ей на голову свою шляпу.

— Приказ капитана. Пойдем, заберем твоего зверька.

Итак, мы направились к великому горизонту, два вечных стража вод, по которым мы плыли.

58. Может быть, однажды

Катрина

Пуэрто-Рико исчезал под нами, когда самолет набирал высоту, а синее море было так далеко внизу. Было непривычно находиться в такой дали от воды и не чувствовать, как зовет сирена. Может, я больше и не русалка, но мое сердце всегда будет по-своему тянуться к морю. Серена была права насчет этого.

Когда мы возвращались домой, в Константин, я надеялась, что школа позволит мне продолжить с того места, на котором я остановилась. Но это могло подождать до начала следующего семестра. А пока я просто хотела отдохнуть. Просто посидеть на пляже, как обычная 19-летняя студентка, и насладиться песком и солнцем. Возможно, я снова остановлюсь в своем доме в Арканзасе, чтобы немного прийти в себя, но в глубине души я знала, что в конечном итоге всегда вернусь на побережье. Я гадала, сможет ли жизнь когда-нибудь снова стать нормальной. А если нет, то, может быть, все в порядке. Майло нежно положил руку мне на бедро, напоминая, что, что бы ни случилось дальше, он всегда со мной. Они все были — МакКензи, Ной и, наконец, мама. В некотором смысле, я могла рассчитывать даже на Рассела.

«Мы прошли через ад, но я бы сделал все это снова, чтобы знать, что все закончится именно так».

Я подпрыгнула от неожиданности, услышав голос Майло в своей голове.

— Я только что слышала тебя!

Его глаза расширились от удивления, когда я ответила ему своими мыслями.

«Думаю, Серена все-таки кое-что забыла». Я положила голову ему на плечо.

Майло наклонился и поцеловал меня в лоб.

«А может, она просто не могла изменить то, что предначертано звездами, прекрасная девушка».

Я легонько толкнула его локтем в бок и рассмеялась.

«Если бы только она избавила тебя от этой вульгарности».

Он тихо усмехнулся.

Я потянулась к запястью, нащупывая браслет в виде чешуи сирены, которого там не было. Я все еще с трудом могла осознать все те фантастические вещи, которые появились в результате переезда в маленький городок Константин. Всего за несколько месяцев мне показалось, что я прожила тысячу жизней. Просто девушка из маленького городка, которая любила рисовать, обнаружила, что она — русалка, и нашла свою вторую половинку в лице пирата, которому не было равных во времени. Это было не совсем то, что я имела в виду, когда поступал в колледж в ISA. Но если что-то и подтверждало, что я была именно там, где должна была быть, так именно это. И у меня было твердое намерение вернуться и закончить то, что я начала. Я просто надеялась, что отказ от моих способностей сирены не означает, что вместе с ними исчезли и мои способности к акварели. Но, думаю, скоро я это выясню. У меня уже было так много идей для следующего произведения, которое я хотела нарисовать — недостающее изображение, которое должно было быть на последней части расписного каменного стола — королева русалок, окруженная своей истинной силой… и те, кто ее короновал.

Я улыбнулась, услышав, как Рассел несколько раз мягко поддразнивал Ноя по поводу МакКензи, а Ной нервно отрицал свои чувства к ней.

— Нет, нет, все не так, — клялся Ной.

— Да, определенно, совсем не так. Мы просто… действительно хорошие друзья. — МакКензи запнулась, подбирая слова.

Я посмеивался про себя, когда Рассел давил на них, отказываясь принимать их явно фальшивые опровержения. Это было ясно как божий день для всех, кроме них самих. Может быть, старик, подшучивающий над ними, поможет им наконец разобраться в этом.

Судя по всему, Ной и Рассел начали залечивать разрыв между собой, и я надеялся, что Ной продолжит давать своему дедушке шанс теперь, когда понимал все намного лучше.

Мама повернулась, встав со своего места передо мной, и протянула мне руку, чтобы я ее приняла. Я взяла ее пальцы в свои и сжала.

— Так мы расскажем папе обо всем этом? — Я приподняла бровь.

Мама замолчала, явно задумавшись, и отвернулась к окну рядом с собой.

— Я заставила его пройти через многое… — Она моргнула. — Но, может быть, однажды.

— «Может быть, однажды», — звучит заманчиво. — Я заулыбалась. Может быть, однажды в будущем мы найдем способ все это объяснить, а может, и нет. Потому что все, что имело значение, — это то, что то, что началось как кошмар, закончилось как сон. И то, что когда-то было разорвано на части, теперь починено.

ЭПИЛОГ

Майло

Десять лет спустя…

Солнце должно было сесть через час, но эти двое никак не могли насытиться океаном. Я наблюдал с пляжа, как они подбирали ракушки в полосе прибоя, время от времени разбрасывая их в разные стороны, когда накатывал пенящийся прилив. Красивая босоногая женщина и ребенок с мечтательными глазами рядом с ней, который любил море так же сильно, как и она. Мои жена и сын. Мое самое большое сокровище.

— Катрина! Каспиан! — Я позвал оттуда, откуда наблюдал за происходящим из камышей у дощатого настила, соединяющего наш дом с пляжем. — Лодка будет готова, когда вы будете готовы!

— Еще пять минут! — Катрина рассмеялась, ветер развевал ее волосы, когда она танцевала на мокром песке с нашим маленьким мальчиком, которому едва исполнилось два года.

«Еще пять минут, Звездный свет», — сказал я ей с теплой улыбкой, слушая их смех, смешанный с плеском волн.

Мы планировали провести ночь на парусной лодке, чтобы понаблюдать за звездами недалеко от побережья, втроем. Я надеялся показать Каспиану звезды и рассказать ему историю о русалке, которая любила пирата, и о том, как они пересекли время, чтобы найти друг друга. И как пират обрел свое самое большое богатство в жизни, которую он построил здесь, на берегу океана, где он мог стать таким человеком, каким хотел видеть его отец. И спустя годы я передам ему свой компас, чтобы он помогал ему ориентироваться, когда на него обрушатся бури.

Я протянул руку и нащупал шрам над своим слепым глазом, постоянное напоминание о моем пути. Но мне не нужно было видеть обоими глазами, чтобы понять, что все, что мне было нужно, было прямо передо мной здесь, в моей последней и самой бесценной жизни — гораздо большей, чем я заслуживал, — в качестве портового инженера, женатого на художнице-акварелистке на побережье Кейп-Кода. Конечно, мы не забывали навещать Константин каждые пару лет, чтобы навестить Ноя и Рассела, у которых была совместная автомастерская и мастерская по ремонту лодок, и где картины Катрины украшали стены школы, в которой, как она когда-то боялась, ее не примут.

Когда Катрина приблизилась с Каспианом на буксире, она улыбнулась мне, и я, как и всегда, был очарован ее глубокими карими глазами. Я смотрел, как они возвращались к дому, оставляя за собой цепочку следов, больших и маленьких, покрытых морской водой. И я подумал, что пересек бы океаны, чтобы хотя бы мельком увидеть этот момент. Но мне не пришлось этого делать. Это было мое. Полный вперед, навстречу грядущим дням. Больше никаких проклятий. Больше никаких пиратов и сирен. Только она, я и целая жизнь.

— Ты проверял почту сегодня? Я жду открытку от МакКензи. В последний раз, когда я с ней разговаривала, она сказала, что ей нравится Лондон. Она говорит, что не может дождаться, когда… о! Все в порядке? Ты идешь? — Катрина с улыбкой обернулась и отпустила руку хихикающего мальчика, который подбежал ко мне.

Я очнулся от своих размышлений и пошел им навстречу, посадив Каспиана к себе на плечи и поцеловав Катрину на ходу.

— Конечно, иду. — Я улыбнулся.

И упаковал «Доктор Пеппер». На всякий случай.