Чернила

Глава 11

Кровотечение остановилось, повязка Томохиро так потемнела, что я едва могла прочитать на ней черные кандзи. Двойной путь ручки и меча. Только для Томохиро ручка и меч были равными.

Рана на запястье была очень глубокой, могли потребоваться швы, но тогда пришлось бы объяснять его отцу и докторам случившееся, а значит, в больницу он не пойдет.

Мы какое-то время не говорили, сидя под деревьями, укрывшись от дождя. Я не могла облечь все случившееся в адекватный вопрос. Томохиро сидел рядом со мной, потирая повязку на запястье и заправляя пряди челки за уши. Я устала и хотела домой, но не знала, что сказать Диане, а потому осталась в аду, что раньше был нашим раем.

- И что теперь? – сказала я, когда тишина стала невыносимой.

- Надеюсь, буря прикрыла нас, - сказал он. – Вокруг живет не так много людей. Они могут воспринять дракона как игру света. Вспышка молнии в небе, как-то так.

- Серьезно?

- Надеюсь. Он не успел подняться высоко в небо.

- Томо.

- Хмм?

- Я говорила, чтобы ты перестал рисовать, но ты не послушался.

Голова Томохиро склонилась вперед.

- Странно, - сказал он. – Ты была рядом со мной, но голос доносился издалека. Я не мог слышать твои слова. Все было… нечетким.

- Ты должен перестать рисовать.

Он не ответил.

- Ты не понимаешь? Почти повторился случай с Коджи. Ради этого ты рискуешь жизнью?

Он медленно поднял голову, глядя на примятую траву, куда упало тело дракона.

- Это стоит моей жизни, - сказал он. – Но не должно забрать и твою жизнь.

- Как можно такое говорить? Твоей жизни это не стоит тоже.

Он покачал головой.

- Даже если я не буду рисовать, эта… сила, проклятие, как ни назови… Она не исчезнет. Я Ками, Кэти. Я такой. Мне снятся такие реалистичные кошмары, что я могу умереть в них. Кандзи, что я рисовал для экзамена, могут разрезать запястье. И во многих иероглифах есть та же линия, что и в «мече», знаешь ли. Чернила повсюду, куда бы я ни шел, и порой… порой я теряю себя, как в этот раз, когда я не смог тебя слышать. Я отмечен этой тьмой. Такой я.

Он опустил голову.

- Я могу лишь научиться управлять этим.

- Тогда я… наверное, пойду.

- Что?

- Из-за меня все становится только хуже. Я – некий катализатор. И я не знаю, почему.

- Б-будет опаснее, если ты уйдешь.

- Прости, что?

- Мои чувства к тебе, Кэти, - сказал он, глядя на меня карими глазами. – А если сила реагирует на мои эмоции? Если ты уйдешь, то я… то есть, сила Ками может захватить меня. А если я не справлюсь с ней, или меня одолеют кошмары? Пока ты в безопасности. А для меня будет даже лучше, если чернила уничтожат меня. Если я не проснусь, то и не смогу тебя ранить.

Я уставилась на него. Я так много для него значила?

- Слишком драматично? – сказал он, рассмеявшись и покачав головой.

- Это не смешно.

- И не должно быть. Быть монстром – одиноко.

- Ты не монстр.

Он вытянул окровавленную руку в доказательство.

- Но так и есть. Но это не честно, - капли дождя стекали по его волосам. – Не только чернила охотятся на тебя, Кэти. Я тоже охочусь. Я хочу тебя так, как ничего еще не хотел.

Я горела. Каждый нерв пульсировал.

- Я пытался оттолкнуть тебя, издевался над тобой. Я едва заставил себя так поступать. Можешь думать, что я – сволочь, но когда я тебя увидел, боже, я не мог выбросить тебя из головы. А потом ты взобралась на дерево и позвала меня. Ты не боялась меня. Ты не отступила. Я почувствовал, словно ты можешь видеть настоящего меня. Мию служила напоминанием, что мне слишком опасно не быть одному. Но ты оживила меня, Кэти. И если мне придется за это сгореть, то я сам подожгу для этого спичку.

- Томо, - сказала я. В сознании кружились его слова.

- Знаю. Прости. Я должен был промолчать.

- Нет, я…

Зазвенел мой кейтай, и веселая мелодия разнеслась по всей поляне. Томохиро прижался спиной к стволу дерева, пока я искала телефон.

Высветился номер Дианы. Я не могла ответить. Я замерла, не в силах ни ответить, ни отложить телефон.

- Что будешь делать? – тихо спросил Томохиро.

- Я не могу пойти домой в таком виде, - сказала я. Телефон замолчал. А через пару секунд зазвенел снова. – Что мне сказать? – я промокла, испачкалась в грязи, чернилах и крови. Форма была скорее всего испорчена, а я не знала, как это объяснить. Даже Диана, не вводившая комендантский час, устроит мне скандал за такое. И тогда я уже не поеду с Юки в Мияджиму.

Юки.

- Стой, - сказала я. – А если я останусь у Юки? – но Томохиро тут же не понравился этот вариант.

- А как ты объяснишь ей чернила и кровь? – спросил он. Прикусив губу, он прислонился головой к стволу дерева - Идем ко мне домой, - сказал он.

- Что?

- Мой отец по работе в Токио. Ты сможешь постирать форму.

- А Диана?

- Скажи, что ты попала под дождь. Это будет правдой.

- И что я останусь в доме у старшеклассника.

Он моргнул.

- Она не знает, кто я?

Мои щеки вспыхнули.

- Она думает, что я с Танакой, - сказала я.

Он усмехнулся, мое лицо пылало.

- С Ичиро? – удивился он. – Вот уж не знал, что он пришелся тебе по вкусу.

- Заткнись, - сказала я, но не нашла сил ударить его.

- Нет уж. Ты не можешь идти в таком виде домой. А потому тебе придется позволить мне помочь тебе.

Он хитро улыбнулся.

- Если, конечно, ты не хочешь остаться у Ичиро.

Я этот раз я ударила его по плечу. Он был, конечно, прав, даже если решил схитрить. Но добраться до его дома, чтобы никто нас не увидел, будет сложно. Надеюсь, ливень оставит всех дома.

Он поднялся на ноги, схватил промокшую сумку и смахнул с нее капли.

- Идем, - сказал он, протягивая левую руку. Я посмотрела на его раскрытую ладонь. Кивнув, я взяла его за руку. Он потянул меня на себя и привел к краю леса, где у сливового дерева стоял его велосипед. Он попытался протереть седло рукой, но оно было настолько мокрым, что лучше не стало. Он рассмеялся, и я услышала свое эхо. Я не знала, что в этом смешного, ведь нас только что чуть не съел дракон, но мы улыбались, покрытые грязью и кровью.

Нырнув под сеткой забора, мы опустили ее. Гром еще урчал среди туч над нами, улицы были почти пустыми. Томохиро первым взобрался на велосипед, а потом похлопал по металлическому багажнику над задним колесом.

- Это не опасно?

- Но ты ведь не пойдешь пешком? И, кстати, - добавил он, - я не дам тебе упасть.

Я села на багажник и согнула ноги. Я обхватила руками край сидения, но Томохиро фыркнул и заставил обхватить руками его тело.

- Ладно, - сказал он и надавил на педаль. Велосипед покачнулся и помчался вперед, я вцепилась пальцами в его испачканный пиджак. Он слегка склонился в сторону, чтобы двое прохожих увидели только его здоровую руку, набрал скорость и направился на север, перед нами раскинулась Шизуока. Дождь беспощадно заливал улицы, но мы не боялись промокнуть, мы и без этого вымокли до нитки.

Томохиро, казалось, ехал вечность. Мир вокруг смешался в серое пятно с белыми зонтиками. Высокие здания остались позади, мы мчались по узким переулкам мимо домов, что расходились от нас под углами. Наконец, мы замедлились у двухэтажного дома с аркой над калиткой.

А над кнопкой звонка висел серебряная табличка: семья Юу.

- Ты здесь живешь? – удивилась я. По американским меркам, дом был небольшим, но отдельным, что было редкостью в Шизуоке. Томохиро пожал плечами и направился, сутулясь, к калитке.

- Отец – глава бухгалтерского учета в «ШизуЧа», - отозвался он.

- «ШизуЧа»? – повторила я. – Чайная компания? – но Томохиро выглядел смущенным, и я опустила эту тему. Он открыл врата и поманил меня внутрь, проходя на дорожку с велосипедом.

- Обувь, наверное, лучше оставить снаружи, - пошутил он, когда мы добрались до входной двери. Я опустила взгляд на грязные, покрытые чернилами ботинками, а он вытащил из кармана ключ и повернул его в замке с громким щелчком.

- Тадаима, - пропел он, пройдя внутрь, по привычке, ведь дома никого не было. Вход вел во тьму. Застоявшийся воздух пах, как погасшая свеча, но он был теплым, по сравнению с дождем на улице.

Томо сбросил туфли на пол веранды, и я последовала его примеру. Пришлось снять и промокшие гольфы, и я уложила их поверх своих туфель, словно полоски бинта.

Он провел меня к ванной, где в отдельной кабинке был душ, а в центре комнаты стояла стиральная машинка.

- Вот, - сказал он, открыв крышку стиральной машинки, что еще и сушила белье. – Можешь оставить свою сейфуку здесь.

- А разве ее не нужно застирать сначала? – спросила я, но мы плохо в этом разбирались.

- Тогда оставь блузку здесь, - сказал он. – Брось ее в рукомойник, а потом попробуем отстирать или отбелить чернила. А пока что иди и прими горячую ванну. Я поищу сухую одежду и оставлю за дверью.

Я смутилась, но он выглядел собранным, как и всегда. И я ненавидела его за это.

- Спасибо.

- Не простудись от холода, - сказал он, протягивая руку к моим мокрым волосам. Он убрал пряди с моего лица, заправив их за ухо, и я надеялась, что он уйдет раньше, чем у меня подогнутся колени.

Услышав его шаги по ступенькам, я расстегнула блузку. Придирчиво рассмотрев ее, я бросила ее в раковину. Включив воду, я принялась тереть края блузки друг о друга. Но если кровь я еще вывести могла, то чернила – никак. Я вздохнула и оставила блузку в раковине. Я сунула юбку в стиральную машину, но не решилась включать ее без Томохиро, ведь не прочитала и половины кандзи на кнопках. Я не знала, что делать с нижним бельем, - оно промокло, но я не могла оставить его в стиральной машинке. Потому я взяла его с собой в ванную, оставив в уголке и надеясь, что каким-то чудом оно само высохнет.

Душ ударил горячими струями по моей коже, и я жадно вдыхала пар. Кожа порозовела, и я избавилась от дрожи из-за холодного дождя. Кровь и чернила засохли под моими ногтями, и я вычищала их, пока не избавилась от следов полностью.

Я ополоснулась и подняла бамбуковую заслонку, запуская в ванну воду. Погрузившись в нее, я в тишине смотрела на лазурный потолок. И тут я вспомнила, что еще не позвонила Диане. Я резко села, вода плюхнулась на пол через край. А я поднялась и открыла дверь ванной, обнаружив у рукомойника стопку мягких полотенец.

- Томо? – робко позвала я, встав у двери, ведущей в коридор. Ответа не было, и я приоткрыл дверь. Томохиро оставил аккуратную стопку из спортивных штанов и рубашки на полу.

Белье мое, конечно, не высохло, и я сунула его в карман штанов и обрадовалась, что они были мне чуть великоваты. Я облачилась в одежду и позвала Томохиро, а тот спустился по лестнице с чистыми вещами, что он держал на расстоянии вытянутой руки от себя.

Он замер, его глаза расширились. Мою кожу покалывало.

- Мило, - сказал он, мне захотелось его ударить. По рукам побежали мурашки. – Моя очередь, - добавил он. – Моя комната вверх по лестнице. Не заблудишься.

Я кивнула, подхватила сумку и направилась наверх. Дверь ванной закрылась.

На втором этаже было несколько дверей, и только одна была приоткрыта, и я проскользнула внутрь. По одну сторону стояли простая книжная полка и стол, а напротив – его кровать, накрытая синим пледом. Я ощутила укол вины, ведь ворвалась в его комнату, и это чувство волновало и смущало меня.

Я села на его кровать и осмотрелась. Были здесь милые безделушки – миниатюрная Эйфелева башня, несколько мягких игрушек, и я задумалась, были ли они подарками других девушек. Но мое внимание привлекли плакаты, их на стенах было около двадцати. Рембрандт, Рубенс, Моне, Микеланджело – их я узнала сразу. На многих плакатах сталкивались ангелы и демоны в вечном противостоянии. Дождь стучал по крыше, капли стекали по окнам, из-за чего на картины попадал странный свет, пугая.

Я услышала шум душа.

Были и другие рисунки, но черно-белые и серые, как наброски Томохиро. Призрачные изображения лесов и пейзажей, бушующих океанов и лепестков вишни, летящих на ветру. Рисунки чернилами напоминали традиционные картины в храмах или в спортзалах. Тени, падавшие на пейзажи, делали их далекими, но эти отдаленные миры словно оживали, если на них долго смотреть. Я задумалась, нарисовали ли их тоже Ками, но я понимала, что такое вряд ли возможно. Слишком опасно выставлять такие работы.

Может, все эти жуткие рисунки и были причинами кошмаров Томохиро. Вряд ли я смогла бы спать, когда рядом ангелы и демоны пытаются разорвать друг друга на куски.

Я глубоко вдохнула и потянулась за телефоном.

Гудки отдавались эхом в голове, пока я ждала, все еще не зная точно, что сказать.

Телефон щелкнул, соединяя.

- Моши моши, резиденция Грин.

- Диана…

- Кэти! – тут же воскликнула она. – Слава богу. Где ты? Я столько раз звонила.

- Прости. Я попала под дождь. И не слышала звонки.

- Творится, что попало. Словно сезон тайфунов начался раньше времени. Ты где?

- Я у Юки, - соврала я. – Мы промокли до нитки, и она пустила меня к себе принять ванну и переодеться в сухую одежду.

Выдох облегчения.

- Хорошо, что у вас остался здравый смысл. А Танака?

- Танака?

- Разве вы не встречаетесь каждую среду?

- О. Сегодня только мы с Юки. Мы ушли после занятия клуба вышивки.

- Я одолжу машину Моримото и заберу тебя.

- Нет! – крикнула я. – То есть, эм, я надеялась, что смогу остаться. Моя форма уже в стирке, у нее есть дополнительная пижама.

Молчание.

- Но вы с Юки носите одежду разных размеров.

- Для сна подойдет, Диана. Правда.

- И все же я настаиваю, что ты должна вернуться, - ее голос звучал решительно. Она меня подозревала? Все было так очевидно? Нужно менять тактику, и побыстрее.

- Диана, - сказала я. – Слушай. Переезд в Японию дался мне сложно, а теперь у меня начали появляться друзья, понимаешь?

Я слышала ее дыхание.

- Разреши мне остаться, - сказала я. Зажмурившись, я надеялась, что смогла надавить на ее сочувствие.

И это сработало. Я услышала вздох.

- Ладно, - сказала Диана. – Но до тех пор, пока ты в безопасности, а мама Юки не против.

- Все в порядке, - сказала я и быстро попрощалась, пока она не передумала. А пока Диана пыталась возразить, я думала о том, чего она не сказала. Например, что в небе летал огромный чернильный дракон.

Я набрала Юки и слушала гудки.

- Кэти? – послышался ее голос.

- Юки-чан, нужна помощь, - сказала я, скривившись от слов. Да я же звучала как тринадцатилетний подросток. – Если Диана позвонит, прикроешь?

- Что?

- Я попала под дождь, сейфуку испорчена. Если я такой приду домой, Диана с ума сойдет, думая, где я была.

- А где ты была?

- Катались на велосипеде с Томохиро, - сказала я. – И упали в грязь.

Она взвизгнула.

- И теперь ты у него дома? – я сжала зубы, но другого выхода не было. Мне нужна ее помощь.

- Все не совсем так. Здесь его отец. Просто прикрой меня, пожалуйста. Ладно?

- Кэти, будь осторожно, ладно? Ты ведь не можешь знать точно, что все это слухи.

- Только слухи, - сказала я. – Обещаю, - я не говорила о нападении на Коджи, что, если подумать, все же было виной Томохиро. И чуть не повторилось со мной.

- Хорошо, поняла. Нет проблем, - сказала Юки заговорщическим тоном. Я уже представила, как она подмигивает и показывает пальцами знак мира. Так она делала в школе, но теперь она и не знала, каким темным и сложным был этот секрет. Я закрыла кейтай и сунула его в сумку.

Я спаслась.

Шум воды в душе стих, а мигом позже по ступенькам поднялся Томохиро, вытирая полотенцем медные волосы.

- Ах, - вздохнул он, на нем были серая футболка и красные клетчатые штаны от пижамы. – Как же хорошо быть сухим, пока идет дождь, - он, не думая, сел рядом со мной, и мы оказались на его кровати. Его щеки вспыхнули, он тут же поднялся. – Идем, - сказал он, уводя меня по ступенькам в гостиную.

Он включил телевизор и принялся переключать каналы. На его запястье была свежая повязка, ее края свисали на руку. Я поняла, что он ищет. Он проверял новости, а потом искал следующие.

- Ты ищешь дракона.

- Его не мог никто видеть, - сказал он, но страх просочился в меня, он был холоднее дождя, что еще лил снаружи. Но он щелкал и щелкал, в новостях ничего не было. Он опустился на белый диван и вздохнул.

- Похоже, нам повезло, - сказала я.

Я подпрыгнула от бодрой мелодии звонка.

Томохиро сузил глаза и встал, направившись к своей сумке. Он вытащил кейтай, с него свисал амулет кендоука.

Он уставился на номер звонившего, по краю закрытого телефона мерцали радужные света.

- Черт, - сказал он. – Почему он никак не отстанет?

- Ишикава? – сказала я.

- Опять, наверное, попал в стычку, - вздохнул он. – Надоело постоянно спасать его шкуру, но больше ему помочь некому. И приходится мне. Я не хочу, чтобы его избили.

- Тогда тебе стоит пойти, - сказала я.

- Я тебя не брошу, - заявил он, взглянув на меня. – И он заметит, что у меня порезано запястье.

Он закрыл телефон, звон прекратился, цвета угасли. Звонок раздался снова, но короткий, пришло сообщение.

- Да что ему надо? – сказал Томохиро, открывая телефон. – Обычно он отправляет сообщение, если я не отвечаю, - он прочитал текст, его глаза расширились, а лицо побелело.

- Что там? – спросила я. В горле пересохло.

Томохиро не ответил, он стоял и смотрел, замерев в ужасе.

- Что? Написал кто-то еще? Кто, Томо?

Он прошептал охрипшим голосом:

- Сатоши.

Я тут же напряглась.

- Опять Ишикава? – сказала я. – А я уже испугалась.

- Он видел.

Моя кровь застыла.

- Что?

- Он видел. Я это знаю.

- Ишикава…

- Видел дракона.

Он повернул свой кейтай и показал мне сообщение на экране.

えた Я видел это. Коротко и пугающе.

И вдруг телефон снова зазвонил, мерцая цветами и бодро звеня у руке Томохиро. Он медленно разжал ладонь, и кейтай упал на пол, гудя на дереве и потихоньку ползя по нему, все еще звеня.

- Откуда тебе знать, что он имел в виду это? – сказала я. – Он ведь… он не знает про Торо Исэки.

- Он знает, что я хожу туда рисовать, - ответил Томохиро.

Паника накрыла меня, руки тряслись.

- Ты сказал ему?

Он покачал головой.

- Не ты первая решила последовать за мной, - сказал он. – Он пришел лишь один раз, увидел, что я рисую, и заскучал.

Телефон умолк.

- Но как тогда он увидел?

- Не знаю, - бросил он. – Не знаю, как. Но он следил за мной после того случая с чернилами на турнире кендо. Он знает, что такое Ками, ведь якудза знают о них, он пытался выбить из меня признание. Он думает, что я соглашусь на дурацкую судьбу оружия якудза или что-то типа того, - ты мешаешь его судьбе. Ох. – Я пару раз переубеждал его, говорил, что все не так, что я даже не знаю ничего о Ками, но потерял контроль.

Из-за меня. Меня сковала вина.

- Но он твой друг. Он же сохранит секрет?

- Для него есть вещи важнее, чем дружба, - его глаза потемнели, он осел на пол и прижал колени к груди. – Коджи до конца защищал меня. Он чуть не потерял глаз, но защищал мой секрет. Сато такого не сделает. Он решит защитить себя, - и это было правдой. Я понимала. Ишикава тонул и тянул Томохиро за собой.

- И что ты будешь делать? – слезы застилали мне глаза.

Я не хотела убегать от якудза.

- Будем отрицать, - сказал Томохиро, сжав руками голову. Концы повязки легли на его колено. – Не говори никому, что мы были вместе сегодня.

Я застыла, вспомнив о Юки. Она же никому не скажет? Она сохранит мой секрет.

Кого я обманываю? Она и пяти минут не продержится. Она уже наверняка говорит об этом с Танакой

Но исправлять уже поздно, а он был таким искренним. Я не хотела подвести его.

- Не скажу, - сказала я. Он кивнул. Телефон зазвенел снова, его глаза вспыхнули.

- Я уже врал ему раньше, - сказал он, но словно пытался убедить себя. – Я просто совру еще раз. Черт. Он снова был в Ишиде. Так и увидел.

Ишида. Там они тогда столкнулись с парнем в вязаной шапке, а Джун тогда спас меня от страшного типа с татуировкой. Это было недалеко от Торо Исэки. Он мог легко все видеть оттуда.

- Томо, - выдавила я. Он поднял взгляд, и, видимо, я выглядела ужасно, потому что он вскочил на ноги и опустился на диван рядом со мной.

- Не бойся, - сказал он, беря меня за руки. – Все будет хорошо.

Я кивнула, но все внутри сжалось. Я сморгнула слезы, одна слезинка покатилась по щеке. Он коснулся ее, и слезинка сверкнула на его тонком пальце, я видела его мерцающие глаза, он смотрел на меня.

Я напряглась, а он склонился ближе. Я чувствовала запах шампуня его еще влажных волос.

Я чувствовала его дыхание, и он прижался губами к моим губам, рука все еще лежала на моей щеке. Жар пронзил меня, растопил другие мысли, кроме той, что меня целовал Юу Томохиро.

Он резко отстранился. Щеки его пылали, глаза расширились в удивлении. Он виновато опустил голову.

- Прости, - сказал он. – Тебе, наверное, хочется пить. Я принесу.

Извинившись, он почти побежал на кухню, и я слышала слишком много шума для поиска стакана.

Я приложила пальцы к губам, вспоминая ощущения поцелуя. Я и не думала, что могу краснеть еще сильнее, хорошо, что он задержался на кухне.

Кейтай зазвонил снова, мерцая на полу радужными цветами.

- Холодный чай подойдет? – он перекрикивал звонок, голос был слишком оживленным. – Есть оолонг и лимон.

- Конечно, - ответила я, глядя на телефон.

Он вернулся, сунув мне в руки холодный стакан. Выключив телефон, он бросил его на стол и сел рядом со мной. Я глотнула горький чай и отставила чашку на стол. Он не сводил с меня взгляда.

- Ты как? – спросил он. А я не смогла сдержать смешок.

- Шутишь? – сказала я. – Нас чуть не порвал на куски дракон, а теперь Ишикава хочет разболтать твой секрет своим дружкам-якудза. Все просто отлично, - но я могла смотреть только на его мягкие губы, желая, чтобы он снова прижался ими к моим. Глупо, глупо.

- Они не знают, во что ввязываются, - сказал Томохиро, его глаза потемнели. – Думаешь, они страшные?

- Они ведь бандиты.

- А я – тень, ждущая за углом. Я – демон-ёкай, что заставит их кричать в ночи.

- Во-первых, это страшно. Во-вторых, прекращай говорить о монстрах. Ты не зло, Томо. Ты был там, когда был нужен. Ты спас меня от дракона, но и помог стать собой, когда остальные лишь говорили, что все пройдет. Ты рискуешь всем, чтобы быть со мной, чтобы помочь мне. Ты… ты… - я не могла говорить, когда он так на меня смотрел. Он опустил на столик свою чашку, но все еще глядел на меня.

- О-рэ са, - прошептал он, склонившись ближе. Я, знаешь ли… Я помнила, что впервые он с этих слов и начал признание, мы сидели на траве Торо Исэки.

Пальцы скользили по моей челюсти, от этого по коже бежали мурашки.

- Кими но кото га… - я тебя… Он коснулся губами моего подбородка, там, где были его пальцы. Тепло проникало в меня.

Его губы были так близко к моим, скользя по коже все выше.

- Ски, - выдохнул он. Я тебя люблю. И его мягкие губы прижались к моим, мир вспыхнул, все пылало и светилось.

Его пальцы скользнули к моим волосам, концы повязки на запястье щекотали мне ключицу. Я тянулась к нему, касаясь пальцами его скул, шеи, путаясь в его волосах.

Пряди его челки щекотали кожу, пока он целовал мои губы, щеку, подбородок. Он скользил к моей шее. Прикосновения обжигали, вспыхивали и покалывали холодом.

Мой голос был тихим, его едва можно было услышать в этом треске пламени.

- Ски, - прошептала я, меня поглотил его океан, поцелуи стали глубже, мы тонули. Он сжал меня в руках крепче, прикосновения пальцев посылали волны жара по моей талии.

Он вцепился в край рубашки, что дал мне, моя спина пылала. Я скользнула руками по его футболке и под нее. Пальцы казались ледяными на его жаркой коже, они словно таяли, а он тихо застонал в мою шею, и звук отозвался дрожью по коже.

Все уплывало. Все горело. Все тонуло.

- Черт! – простонал он и отстранился, убирая руки, мои пальцы сжимали пустоту.

По повязке растекалась кровь и чернила неровными следами, как и дождь на окне.

- Ты в порядке? – спросила я, задыхаясь. Глупый вопрос, но я вообще едва могла мыслить здраво, меня словно вытащили из сна, и я запуталась в том, где реальность.

Он зажмурился, обхватив руку.

- Ужасно колется, - сказал он. Когда он прошел в ванную, я услышала шум воды из крана. Мгновением позже он вернулся с новой повязкой на ране.

- Прости, - сказала я, чувствуя себя ужасно неловко. Но он сел рядом со мной, коснувшись левой рукой моего уха.

- Просто немного крови, - усмехнулся он.

- Ты бываешь таким глупым порой.

- Но это часть моего очарования, - сказал он. И скривился.

- Тебе нужно в больницу, - сказала я, но он покачал головой.

- Нельзя. Все заживет. Просто нужно отдохнуть и, знаешь ли, дать крови бежать спокойно. А ты этому слегка мешаешь, - он опустил голову, челка закрывала его глаза. Я не видела, закрыты ли они, но он испытывал больше боли, чем показывал.

- У тебя есть обезболивающее? - спросила я.

- На кухне, - прохрипел он. – В шкафчике у холодильника, - я прошла на кухню и высыпала из баночки две таблетки.

- Вот, - сказала я, и он запил их оолонгом.

- Спасибо, - отозвался он, вытирая рот здоровым запястьем. – Но знай, что эти таблетки отключают меня мгновенно, - конечно, я взяла не те лекарства, я же едва читала кандзи на баночках.

Он лег на диван и сжался.

- Помочь тебе подняться?

- Я буду спать здесь, - сказал он. – А ты – в моей комнате. У нас, конечно, есть футоны, но отец удивится, что я их брал, потому лучше я посплю на диване.

- Уверен? – сказал я. Его глаза угасали, но я могла преувеличивать.

- Прости, - сказал он. – Так даже лучше, ведь я не могу себя контролировать, - он выдохнул от боли. – Можешь дать одеяло? – я оглянулась и увидела его, тут же укрыв его одеялом. Он поймал мои пальцы левой рукой, прижав их к губам. Его глаза слипались, но сияли, пока смотрели на меня. Оставив мои пальцы у губ, он сказал. – Я защищу тебя. Обещаю.

Я погладила его по волосам, наслаждаясь их шелком, а он резко убрал мою ладонь с головы.

- Кровь течет, - выдохнул он.

- Балда, - сказала я, и он усмехнулся.

Во тьме его комнаты и скрутилась калачиком на кровати. Дождь отбрасывал тени на чернильные рисунки, словно капли бежали и по деревьям на них.

- Что вам нужно? – прошептала я во тьму. – Почему я катализатор? – я ненавидела себя за такие мысли, но я не знала, какая часть его чувств ко мне принадлежала ему, а какая… его другой части, охотящейся на меня? Или это его чувства так влияли на чернила?

Не может быть. Он даже толком не знал меня, когда ручка взорвалась.

Рядом с кроватью Томохиро стоял будильник, он громко тикал, и я зажмурилась.

Я слушала, как дождь стучит по крыше. Окружив себя синим пледом плотнее, я вдыхала его аромат, а кожа пульсировала там, где он ее касался.

Я уснула, и во сне ко мне пришел дракон, а рядом с ним бесстрашно стоял Ишикава.