Четверть мили

Глава 1

Кэтрин

Пятью днями ранее…

Восемьсот тридцать одна миля.

Мое сердце забилось сильнее, когда я посмотрела на цифру на карте. У меня перехватило дыхание. Это была всего лишь поездка по дороге, но мой желудок сжался в комок.

Я не покидала Монтану с того дня, как приехала. Румяная восемнадцатилетняя девушка нашла здесь безопасность. Дом. Я редко покидала Ранчо «Грир и Горный Курорт», не говоря уже о штате, но мне нужно было выбраться отсюда.

Мне нужна была каждая из этих восьмисот тридцати одной мили.

Волнение смешалось с тревогой, когда я дрожащими пальцами закрыла приложение GPS на своем телефоне. Осматривая свой офис, я ломала голову, не забыла ли я что-нибудь сделать в своих стремительных попытках подготовиться к этому неожиданному, но запоздалому отпуску.

У сотрудников был мой номер телефона на случай чрезвычайной ситуации. Электронные письма могут подождать, пока я не остановлюсь на заправке или не окажусь в своем гостиничном номере. Они прекрасно обойдутся без меня пару недель, верно? Кроме стихийного бедствия или пожара, я могла удаленно справиться практически с любой чрезвычайной ситуацией.

Курорт работал как хорошо отлаженный механизм, по крайней мере, когда я была за рулем. Я усовершенствовала процессы и процедуры, тщательно обучая своих подчиненных. Моя квалифицированная команда сможет справиться со всем, что возникнет в течение двух недель. При условии, что никто не уволится.

О боже, пожалуйста, не дай никому уволится. Мое сердце снова бешено заколотилось. Неужели так же чувствовали себя родители, когда отправляли своих детей в колледж? Неудивительно, что матери плакали, а отцы слонялись без дела в день отъезда. Это было тревожно.

Этот курорт был моим детищем. Для меня он был всем. Я работала по десять часов в день шесть дней в неделю. Каждое второе воскресное утро я приходила на работу, чтобы утвердить платежную ведомость, а во вторник задерживалась допоздна, чтобы встретиться с шеф-поваром и обсудить его план питания на будущее.

Мы приближались к летнему сезону, и у меня, честно говоря, не было времени на поездку по тихоокеанскому северо-западу. Возможно, мне стоит отменить поездку.

Вот только я отчаянно нуждалась в этой поездке.

Потому что, если я увижу Кэша сегодня после того, как он провел последние две ночи вдали от дома в постели с женщиной, я выцарапаю себе глаза. Поскольку я любила свои глаза и способность видеть, мне нужно было немного пространства.

Восемьсот тридцать одна миля пространства, если быть точной.

Именно столько было до Херон Бич, штат Орегон, от Клир Ривер, штат Монтана.

В последний раз просмотрев электронную почту, я выключила компьютер и положила ноутбук вместе с телефоном в сумку. Две ручки рядом с ежедневником — красная для задач, связанных с сотрудниками, и синяя для мероприятий с гостями — были убраны в специально отведенное для них место в моем ящике. Скрепка, которая пыталась оторваться от контракта, была распрямлена. Лист бумаги, который я использовала для составления утреннего контрольного списка, был скомкан и выброшен в мусорную корзину. Затем я провела рукой по спинке своего кресла руководителя, задвигая его под дубовый стол.

Часы на стене, завешенной книжными полками, показывали, что у меня осталось восемь минут до того, как нужно будет заехать к Джемме за «Кадиллаком». Я работала с пяти, но это ноющее чувство, что я что-то забываю, заставило меня пожалеть, что я не пришла в четыре.

Я бросила последний взгляд на свой прибранный стол, и обратила внимание на единственную фотографию в рамке, которая стояла рядом с телефоном. На ней я была запечатлена с Грирами. Как почетный член их семьи, они пригласили — точнее, приказали — мне прийти в день фотосессии семь лет назад. Это была семейная фотография, которая в настоящее время была размещена на веб-сайте курорта и в его рекламных проспектах.

Теперь, когда Истон и Джемма обручились и вскоре станут родителями, я подозревала, что скоро мы сделаем новую фотографию. Но эта всегда будет моей любимой. Возможно, потому, что она была сделана так давно.

Все выглядели более или менее одинаково. У Джейка и Кэрол, основателей ранчо, в последнее время прибавилось морщин. Их сын Джей Эр и его жена Лидди вышли на пенсию. Истон стал чаще улыбаться с тех пор, как влюбился в Джемму.

Но Кэш выглядел точно так же. Красивый, с дьявольской улыбкой и яркими карими глазами, которые напомнили мне солнечный свет, пробивающийся сквозь лесную листву.

Он обнимал меня за плечи и улыбался прямо в камеру. Возможно, причина, по которой мне так нравилась эта фотография, заключалась в том, что было легко смотреть на нее и представлять, что мы и есть та самая любящая, счастливая пара, которой казались.

Вот только, Кэш был моим другом, и только моим другом, на протяжении двенадцати лет. Мы познакомились в начале моей карьеры на курорте, когда я работала экономкой и жила в помещении для персонала. Он приехал домой из колледжа на весенние каникулы, и мы с ним поладили из-за нашей взаимной любви к Маунтин Дью (прим. ред.: Маунтин Дью — безалкогольный сильногазированный прохладительный напиток). За все эти годы он ни разу не флиртовал и ни разу не приглашал меня на свидание.

Эта нелепая и эпическая влюбленность была исключительно односторонней.

Я опустила рамку лицом вниз, скрывая снимок от посторонних глаз. Мы не были парой. И уже не будем. И пришло время отпустить его.

Пришло время для новой фотографии.

— Кэтрин? — Кэрол просунула голову в дверь моего кабинета. — О, хорошо. Ты все еще здесь.

— Привет. — Я улыбнулась своей приемной бабушке и женщине, которой хотела стать. Я сомневалась, что за всю свою жизнь встречу кого-нибудь с таким же пылом и духом, как у Кэрол Грир. — Как дела?

Улыбка на ее лице была теплой и нежной, когда она пересекала комнату с конвертом в руке. Ее волосы были заплетены в длинную ярко-белую косу, перекинутую через плечо. На ней была мягкая фланелевая рубашка, заправленная в поношенные джинсы. У этой женщины было больше денег, чем я могла себе представить за всю свою жизнь, а ее ботинки, которые я купила ей в подарок на день рождения пять лет назад, были изношены до неузнаваемости.

— Это тебе. — Она протянула конверт через стол.

— Что это? — Я взяла его у нее, бросив косой взгляд.

Она улыбнулась, и морщинки вокруг ее карих глаз стали глубже.

— Открой.

Я приподняла незапечатанный конверт и вытащила чек, который она сложила пополам. Чек на…

— Боже мой, Кэрол.

— Маленький подарок от нас с Джейком для тебя.

— Это не маленький подарок. — Она выписала мне чек на десять тысяч долларов. — Я не могу его принять. Это слишком.

— Можешь и примешь. Это подарок. Я хочу, чтобы ты насладилась отпуском. Ты не ездила в отпуск уже двенадцать лет. Повеселись. Трать эти деньги безрассудно. Насладись отдыхом. Мы позаботимся обо всем.

Мои глаза были прикованы к сумме. Я неплохо зарабатывала, работая генеральным менеджером на многомиллионном курорте Гриров. Мой грузовик был оплачен, а Кэш не позволял мне платить за аренду дома, в котором мы жили вместе, поэтому большая часть моей зарплаты уходила на сбережения. Но видеть цифры на экране компьютера после того, как я раз в два месяца вносила депозит напрямую, было не совсем то же самое. Я никогда не держала в руках подарочный чек на десять. Тысяч. Долларов. Я заставила себя оторвать взгляд от чека.

— Спасибо. Это… спасибо.

— Не за что. — Она кивнула и, порывшись в кармане джинсов, достала четвертак и протянула мне. — И у меня есть еще кое-что. К нему прилагается история.

— Хорошо. — Я улыбнулась. Я любила истории Кэрол.

Она присела на краешек моего стола.

— Когда я была маленькой, мой папа взял меня с собой в поездку. Всего лишь на выходные. Мы были бедны и не могли позволить себе ничего дорогого. Мы взяли палатку, несколько спальных мешков, холодильник с едой и отправились в путь. Моя мама была на пятом месяце беременности, и папа хотел заняться чем-нибудь вдвоем, пока не родилась моя сестра.

— Это мило.

— Он был милым человеком, — в ее голосе было столько нежности. Я была рада, что она любила своего отца, и огорчена, что потеряла его. — Мы играли в игру. Орел — налево. Решка — направо. Вот так мы и решали, куда ехать.

— Какая забавная идея. Где вы в итоге остановились?

— Недалеко. Думаю, мы провели большую часть дня, катаясь кругами. Но мы проделали почти весь путь до Айдахо, прежде чем время вышло и нам пришлось повернуть обратно.

Четвертак, зажатый у меня между большим и указательным пальцами, заблестел на солнце, струившемся сквозь окна у меня за спиной.

— Не думаю, что тебе нужно торопиться обратно, — сказала она. — Потрать две недели. Три. Или четыре. Потрать столько времени, сколько тебе нужно, и, если тебе захочется попутешествовать, просто подбрось монетку.

Четыре недели? Я подавила смешок. Ей повезет, если я буду отсутствовать запланированные две.

Я сунула четвертак в карман.

— Спасибо. За подарок. И за то, что поделилась своей историей.

Она обошла стол и положила руки мне на плечи.

— Мы любим тебя, Кэт.

— Я тоже вас люблю. — Я с легкостью заключила ее в объятия, закрыла глаза и глубоко вздохнула. От нее пахло ветром, землей и цветущей сиренью, сладостью, но в тоже время силой и свободой.

— Уже скучаю по тебе.

— Я тоже. — Я в последний раз крепко обняла ее, затем отпустила, чтобы перекинуть сумку через плечо. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. У Аннабет есть список всего, что нужно сделать для гостей, а у Истона — расписание экскурсий…

— Дорогая, ты не забыла, кто строил этот курорт с нуля? — Кэрол рассмеялась, взяла меня за локоть и повела к двери. — Мы справимся.

— Я знаю. — Я вздохнула. — Прости. Не хотела проявить неуважение. Я просто чувствую себя… виноватой.

— Потому что ты слишком много работаешь. И я знаю, что ты не хотела проявить неуважение. Но это твой шанс отключиться. Доверься мне. У нас все будет хорошо.

— Хорошо. — Я прижалась к ней, бросив последний взгляд через плечо на окна и вид за ними.

Мне нравился этот офис. Я любила женщину, которая работала в этом офисе. Уверенная. Властная. Успешная. Никогда, даже в самых смелых мечтах, я бы не подумала, что вырасту и стану женщиной, работающей в угловом офисе и управляющей одним из лучших роскошных курортов Монтаны.

Зеленые луга покрывали долину, окаймленную пологими, поросшими деревьями холмами. Вдали виднелись высокие синие горы. На их вершинах лежал снег, белые шапки сияли под ярким утренним небом.

Это было захватывающе и дерзко. Гости со всего мира приезжали сюда, потому что пейзаж был совершенно очаровательным. Была причина, по которой я годами не брала отпуск. Когда живешь в раю, зачем уезжать?

Эта моя поездка была вызвана не только страстью к путешествиям. Это был вынужденный побег. Мысленно представив, как Кэш обнимается с Дэни, девушкой-сюрпризом, на семейном ужине в пятницу вечером, я чуть не закричала.

Кэрол вывела меня из кабинета, выключив свет, как только мы переступили порог. Вероятно, она почувствовала мое непреодолимое желание вернуться и еще раз заглянуть в ежедневник, поэтому взяла меня под руку и повела — или потащила — по длинному коридору. Ее шаги эхом отдавались по деревянным доскам пола, когда мы проходили мимо ряда пустых офисов.

В этом крыле лоджа (прим. ред.: изначально словом «лодж» (lodgе) британцы называли дома садовников или охотничьи избушки. Со временем понятие расширилось: сейчас это и гостиница, расположенная за городом — на курорте или в национальном заповеднике) были в основном офисы, складские помещения и два конференц-зала для тех корпораций, которые время от времени отправляли своих руководителей на рабочий отдых. Под нами располагались столовая и пятизвездочная кухня. Комнаты для гостей находились на другом конце лоджа, а также у нас были шале и экстравагантные палатки.

Мы продавали роскошь Монтаны. Наши гости приезжали сюда за традиционными Западными видами — по крайней мере, так было заявлено в рекламе. В отеле «Грир Резорт» не было ничего традиционного. Мы обслуживали сверхбогатых людей, знаменитостей и состоятельных горожан, которые хотели на неделю сбежать от реальности и отправиться в пеший поход, покататься на лошадях и заняться глэмпингом (прим. ред.: глэмпинг — гламурный кемпинг) в Монтане.

Наша репутация и качество обслуживания позволяли нам брать четыре тысячи долларов за ночь в роскошном шале с тремя спальнями.

Я взглянула на офис Аннабет, когда мы проходили мимо, и мое сердце упало, когда я увидела, что там темно и пусто. Я опаздывала на встречу с Джеммой, но чувствовала бы себя лучше, если бы перед уходом поговорила хотя бы с одним сотрудником.

Кроме кухонного персонала, который был здесь с шести, большинство моих сотрудников появлялись не раньше половины девятого. Офис Джей Эра находился напротив моего, и, хотя формально он был на пенсии, он любил приходить каждый день около одиннадцати, что давало ему достаточно времени для последней чашки кофе, прежде чем отправиться на кухню обедать.

— Я просмотрела меню на следующие две недели, но когда Джей Эр придет сегодня, не попросишь ли ты его регулярно заходить к нам? Шеф-повар Вонг откажется от меню, если кто-то не будет следить за ним.

Этот человек был блестящим шеф-поваром, которого мы наняли из Нью-Йорка, но временами он забывал, что мы находимся не на Манхэттене и наши гости приехали сюда не для того, чтобы попробовать изысканные блюда фьюжн (прим. ред.: кухня фьюжн — это фантазийное, творческое направление в кулинарии, в котором в равных долях смешиваются технологии и продукты географически отдаленных национальных кухонь).

— Да, мы проследим, чтобы он придерживался меню, — сказала Кэрол, когда мы спустились по широкой лестнице, ведущей в вестибюль.

— И не могла бы ты напомнить Аннабет, что в четверг у нас будет гость в инвалидном кресле? Это маленький мальчик с церебральным параличом. Они остановятся в Шале «Игл Ридж», и я бы хотела, чтобы она лично сопровождала их, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Что-нибудь еще? — Кэрол искоса взглянула на меня.

— Эм… — Да. Миллион вещей. — Знаешь что? Я напишу Аннабет по электронной почте в дороге.

— Кэтрин, ты можешь расслабиться?

— Я расслабилась. — Я выдавила из себя слишком широкую улыбку, когда мы вошли в вестибюль. Воздух наполнился запахом свежего кофе, бекона, яиц и блинчиков. Через вестибюль прошла пара, направляясь в столовую. — Доброе утро.

Они оба улыбнулись и ответили на мое приветствие, прежде чем удалиться завтракать.

— Стоп. — Я высвободила руку из объятий Кэрол и бросилась к стойке регистрации, где стул администратора был пуст. — Я забыла сказать шеф-повару Вонгу о вечеринке, которая состоится на следующей неделе. Они заказали на ужин особые ребрышки, с которыми не должно быть проблем, но я не хочу, чтобы он забыл.

— На какую фамилию? — спросила Кэрол, появляясь рядом со мной.

— Бойд. Они будут в Шале «Гризли».

— Хорошо. — Она отмахнулась от меня и схватила ручку, чтобы что-то нацарапать на стикере. — Я позабочусь об этом.

— Я могу просто зайти на кухню.

— Кэтрин Гейтс. — Она пригвоздила меня взглядом, который обычно предназначался для ее внуков, сына или мужа. — Увидимся через две недели.

— Хорошо, — пробормотала я. — Я ухожу. Я позвоню и проверю…

— Ты ничего подобного не сделаешь. — Она уперла руки в бока. — Не звони.

— Но…

— Кэт, иди уже в этот отпуск. Это для твоего же блага.

Я подавила в себе отвращение к этим словам.

Голос Кэрол стал мягче, а мольба в ее глазах заставила меня затаить дыхание.

— Давай не будем притворяться, что я не знаю причины, по которой ты решила отправиться в это головокружительное путешествие. Кэш появился на семейном ужине с женщиной и… я понимаю. Думаю, для тебя это блестящая идея — сбежать.

Я была слишком упряма и горда, чтобы рассказать о влюбленности своей лучшей подруге. Но я была дурой, думая, что Кэрол не заметила моих чувств к ее внуку. Я любила Кэша много лет. Все ли Гриры знали? Обменивались ли они жалостливыми взглядами за моей спиной?

Наша бедная Кэт, застрявшая во френдзоне на всю жизнь.

Я подавила стон.

— Иди. — Она положила руку мне на плечо. — Когда я сказала тебе не торопиться, именно это я и имела в виду. Тебе нужно уехать отсюда и решить, действительно ли ты хочешь такой жизни.

— О чем ты говоришь? — Почему я не должна хотеть такой жизни?

— Мы любим тебя. Ты — часть нашей семьи, независимо от того, живешь ты здесь и работаешь или нет. Но тебе нужно уехать отсюда. Подышать. Подумать. Отпустить его.

Ауч. Разве я сама не думала о том же самом? Так почему же мне было так больно слышать это от кого-то другого?

— Я не хочу, чтобы ты провела свою жизнь в ожидании, — сказала она.

Комок в горле не давал мне говорить, поэтому я кивнула и натянуто улыбнулась.

— Иди. — Она поцеловала меня в щеку. — Подумай хорошенько. Мне бы не хотелось тебя терять, но я бы не хотела, чтобы ты осталась здесь и была несчастна еще больше.

Я отошла от стойки, у меня кружилась голова. Почему у меня было такое чувство, будто меня только что выгнали? Почему у меня было такое чувство, будто мне только что выдвинули ультиматум?

Откажись от Кэша или иди туда, где его нет.

У Кэрол были добрые намерения, и я верила, что она заботится обо мне. Она не хотела, чтобы я страдала, пока он жил своей жизнью. Я и сама не хотела этого для себя.

Но это было суровым напоминанием о правде. Я не была Гриром. Я была гостем на семейном снимке.

Кэш был Гриром, и она не собиралась терять внука.

Мой грузовик ждал снаружи лоджа, припаркованный перед столбиком, который мы использовали как указатель расстояния. Я забралась внутрь и сделала глубокий вдох, борясь с желанием расплакаться.

Часть меня хотела уткнуться лицом в грязь и притвориться, что это не проблема. В конце концов, я годами отрабатывала этот прием. Я могла заниматься своей работой, наслаждаться своей простой жизнью и утопить чувства, которые я вынашивала в течение десяти лет, в работе и отрицании.

Но у меня это не очень хорошо получалось, не так ли? Я оказалась на распутье, и, возможно, проехав восемьсот тридцать одну милю, я пойму, какой дорогой идти.

Я сделала еще один глубокий вдох, затем завела двигатель и сдала с места. Гравийная дорога, ведущая от лоджа к шоссе, была влажной после вчерашнего ливня, и трава вдоль подъездной дорожки блестела. Когда я ехала, мои шины не поднимали обычного облака пыли, что позволяло мне отчетливо видеть внушительный лодж в зеркале заднего вида.

Его бревна были окрашены в темно-красновато-коричневый цвет. Возвышающаяся вершина карниза была почти такой же высокой, как столетние вечнозеленые растения, росшие вокруг здания.

Это здание было моим домом. Моим убежищем. И с каждым поворотом колес я чувствовала, как оно ускользает из моих рук. По мере того, как лодж становился все меньше и меньше, я все больше и больше убеждалась, что больше никогда его не увижу.

— Ты ведешь себя глупо, — пробормотала я себе под нос, устремив взгляд прямо перед собой.

Это был всего лишь отпуск. Я вернусь через две недели или даже раньше, и мои чувства к Кэшу будут под контролем. К тому же у меня в кармане лежал чек на десять тысяч долларов.

Экономная девушка, которая когда-то выпрашивала мелочь, требовала, чтобы я убрала их в сбережения. Но женщина, которая редко тратила деньги на себя, представляла себе спа-процедуры, халаты с монограммами и походы по магазинам.

Волна возбуждения пробежала по моим венам, смешиваясь с моими нервами в пьянящей смеси предвкушения.

Орегон, я иду.

Я отправлюсь в путь, как только возьму машину.

Восемьсот тридцать одна миля. И двадцать пять центов в кармане.

Возможно, Кэрол что-то придумала. У меня не было расписания. Хотя я не собиралась проводить в дороге три или четыре недели, возможно, мне нужно было заставить себя потратить две. Четырнадцати дней было вполне достаточно, чтобы добраться до Орегона и сесть на самолет домой. Этого времени было вполне достаточно, чтобы провести лишний день или два, исследуя окрестности.

Монета в моем кармане так и просилась, чтобы ее подбросили.

Орел — налево. Решка — направо.

Я улыбнулась, мне не терпелось забрать «Кадиллак» и сесть за руль. Еще одна остановка, и я уеду.

Еще одна остановка, и я проеду четверть мили.