ГЛАВА ПЕРВАЯ

Не веря своим глазам, Мэгги смотрела на забарабанившие ни с того ни с сего по капоту машины крупные капли дождя. С небес полило с такой силой, что дорога сразу же превратилась в огромную лужу. Мало того, приходилось до боли в висках напрягать зрение, чтобы хоть что-то увидеть.

Мэгги решила купить дом сразу же, как только увидела объявление о его продаже. Она почему-то не сомневалась, что именно он необходим ее обожаемой бабушке, чтобы оправиться от горя. Нет, Мэгги знала, что никто и ничто не заменит бабушке ее покойного мужа, но была убеждена, что попав снова в дом, где когда-то начиналась их счастливая супружеская жизнь, дом, полный воспоминаний об их любви, бабушка отыщет хоть какой-то лучик света в окружившем ее мраке. А Мэгги была из тех женщин, которые, решив что-то, твердо идут по намеченному пути. Может быть, потому она и стала состоятельной деловой женщиной — достаточно состоятельной, чтобы участвовать в аукционе по распродаже обширного поместья в Шропшире, где дед с бабкой в первые годы своего супружества снимали дом. Этот дом, в числе прочего, был также выставлен на продажу.

Мэгги с детских лет постоянно слышала рассказы о Шропшире и его благодатных землях, но она была горожанкой: фермы, дождь, грязь, животные — все это не для нее. Ей было близко и дорого иное — компания, которой она владела и управляла уверенной рукой, собственная современная городская квартира, друзья. Особняком стояла ее любовь к бабке и деду. Это было что-то совсем другое. Когда родители Мэгги разошлись, именно в их доме она нашла любовь и заботу. Старики неустанно поддерживали ее, не давали пасть духом, наставляли и направляли, и для нее стало тяжелым потрясением видеть свою никогда не унывавшую бабушку потерянной и сломленной.

Мэгги уже впала было в отчаяние, не зная, как вывести бабулю из этого состояния. Иногда, в минуту откровения, ей даже приходила в голову убийственная мысль о том, что она может ее потерять. И вдруг такая удача: продажа поместья Шопкут — большого дома в георгианском стиле, сельскохозяйственных угодий и различных строений, включая так называемый Вдовий дом, в котором дед и бабка провели первые годы своей долгой совместной жизни. Теперь важно непременно принять участие в аукционе и приобрести этот дом. И она купит его, иного просто быть не может.

Если бы не внезапный ливень, она уже добралась бы до небольшого городка по соседству с поместьем, где должен был состояться аукцион и где она загодя заказала номер в единственной приличной гостинице.

Когда с неба, только что ясного и безоблачного, вдруг полились струи воды, Мэгги сразу же сбросила скорость до черепашьей. Небо стало почти черным, а дорога почему-то сузилась и уходила вниз под немыслимо крутым углом.

Неужели это шоссе, по которому она только что ехала? Невозможно! Она наверняка умудрилась заблудиться. Хотя нет, ерунда. Если Мэгги чем и гордилась, так это умением владеть собой, не допуская никаких случайностей.

С головы и до ног — с головы, увенчанной прекрасно подстриженными и ухоженными белокурыми волосами, и до ног, оканчивающихся аккуратно подрезанными и покрытыми лаком ногтями, — Мэгги была живым олицетворением женственного изящества и самообладания. К этому следовало добавить прекрасную фигуру, предмет зависти ее подруг, безупречно чистую кожу и столь же безупречно чистую личную жизнь, так же свободную от всякой грязи и запутанности отношений, как свободна была ее квартира от малейшего беспорядка. Да, Мэгги была женщиной, с которой нельзя не считаться, и ни один мужчина не осмелился бы выказать какое-либо неуважение и уж тем более снисходительность по отношению к ней. Наглядевшись на родителей с их эмоциональной неустроенностью и разбросанностью в сексуальных отношениях, Мэгги решила, что намного безопаснее оставаться в одиночестве. И пока что никто из многочисленных встретившихся ей мужчин не заставил ее задуматься, стоит ли отказаться от этого решения.

— Ты слишком хороша, чтобы быть одинокой, — сказал как-то один из потенциальных любовников, за что и был пригвожден к месту одним из ее самых язвительных, уничтожающих взглядов.

Возможно, в глубине души она и сама порой удивлялась, почему страсти и желания, сотрясавшие других женщин, ей совершенно чужды, однако Мэгги не позволяла себе задерживаться на этой мысли и быстро выбрасывала ее из головы. Почему она должна быть как все? Ей и так хорошо. По-крайней мере будетхорошо, когда она переживет этот аукцион и станет владелицей Вдовьего дома.

— Нет, ну надо же было забраться в такие дебри, — со злостью проворчала Мэгги, начиная крутой спуск. Она попыталась купить дом до аукциона, но агент отказался продавать его. И вот результат — она здесь и… — О нет! Только не это! — воскликнула Мэгги, когда дорога круто вильнула и впереди показался щит с надписью «Брод».

Брод… Можно подумать, будто все происходит в Средневековье, а не в наше время. Однако надпись никуда не исчезла, а впереди текла мелкая речушка. Дорога проходила прямо через нее и исчезала за вершиной холма на другом берегу.

И это шоссе?! Мэгги раздраженно двинула машину вперед, в воду.

Сквозь натужное урчание мотора послышался, усиливаясь с каждым мгновением, какой-то звук, от которого у Мэгги почему-то зашевелились волосы на голове. Она повернула голову и едва не вскрикнула от ужаса. С немыслимой скоростью по реке двигался водяной вал высотой почти что с саму машину.

Мэгги впервые в жизни охватила паника. Она судорожно надавила на педаль газа, колеса бешено задергались, но автомобиль не двинулся с места. Вал надвигался…

* * *

Финн был не в настроении. Встреча непростительно затянулась, и он возвращался много позже, чем рассчитывал. Погруженный в свои мысли, он от удивления вытаращил глаза, когда вдруг увидел незнакомый автомобиль, застрявший посередине брода. Еще больше удивило его то, что река вздувается на глазах, угрожая потопить маленькую машинку.

У Финна не было ни малейшего желания выручать непрошеного гостя, у которого хватило глупости попытаться пересечь речку в разгар сильнейшего на его памяти ливня, да еще на такой никуда не годной машине. Сердито хмурясь, он затормозил.

Его наставник на службе недаром говорил, что ему никогда не попадались молодые люди с такой финансовой смекалкой, как у Финна. Вернись Финн снова в мир коммерции, он бы многократно приумножил свое состояние, и без того достаточно солидное, чтобы спокойно отойти от дел. Вот только возвращаться в этот мир и ко всему, что было с ним связано, ему нисколько не хотелось. Заняться настоящим делом — вот чего требовала его душа. И когда — это было три месяца назад — обнаружилось, что продлить аренду фермы невозможно, Финн решил побороться на аукционе за поместье Шопкут. Насколько ему было известно, дом, земля и другая недвижимость выставлялись на аукцион отдельными лотами, но Финн был намерен скупить все сразу. Поместье должно перейти в его руки целиком.

Уединение и покой — это было жизненно необходимо для Финна, а благодаря многолетней лихорадочной деятельности в Сити, где он считался чрезвычайно удачливым дельцом, у него, слава богу, было теперь достаточно средств, чтобы обеспечить себе и уединение, и покой — в виде поместья Шопкут.

Люди, знавшие Финна, когда тому было едва за двадцать, очень удивились бы, увидев, каким он стал теперь. Да, конечно, десять лет есть десять лет, но в те дни… В те дни перед молодым успешным бизнесменом были открыты все двери в суетливом мире финансовых воротил, моделей, денег и наркотиков. Финн очень скоро обнаружил, что в этом мире царит жажда наживы и полностью отсутствует искренность. Он оказался достаточно здравомыслящим человеком, чтобы не прельститься доступностью женщин и наркотиков, но ему были знакомы те, кому не хватило ума или, может, везения.

Настороженность по отношению к тому, что творилось вокруг, сменилась у Финна глубоким отвращением к жизни, которую он вел, когда один его приятель умер от случайной передозировки наркотиков. Не раз и не два девушки открыто, не стесняясь, предлагали себя Финну ради дозы, и ему доводилось участвовать в вечеринках, где те же самые девушки и разрушившие их жизнь наркотики передавались по кругу, точно коробка конфет. Это был мир, где ценились только деньги, а человек не стоил ни гроша, и Финн, проснувшись однажды утром, вдруг понял, что здесь ему не место.

Наверное, это было несправедливо, но грехи людей, среди которых вращался, он приписал большому городу. Спрашивая себя, чего хочет сам, Финн понял, что жаждет покоя и простой, чистой жизни, а заодно преисполнился ненависти к городу и всему, что с ним связано. Признаться откровенно, ненависть эта распространялась и на тех, кому городская жизнь нравилась.

Мать Финна была из фермерской семьи, и, судя по всему, именно от нее он унаследовал любовь к земле. Придя к решению, он на свой страх и риск провел крупную сделку, получив прибыль в несколько миллионов. Не слушая уговоров своих нанимателей, которые были готовы принять любые его условия, он без колебаний свернул дело. Собственная земля была нужна ему, чтобы выращивать экологически чистое зерно, разводить скот и увеличить свое небольшое стадо альпака.

В отличие от Мэгги, Финн, услышав нарастающий шум воды, стремительно приближавшейся к броду, мгновенно понял, что к чему, и остановил свой «лендровер», проклиная все на свете. Было ясно: вздувшуюся реку не пересечь даже на его мощной машине с четырьмя ведущими колесами, а это означало, что он намертво застрял на берегу. Финн бросил сердитый взгляд на автомобиль Мэгги. Нет, ну надо же быть такой идиоткой, чтобы полезть в реку, которая вот-вот выйдет из берегов, на этой новомодной, явно дорогущей таратайке!

Поднимавшаяся с угрожающей быстротой вода доходила уже до середины дверцы автомобильчика и продолжала прибывать. Еще пара минут — и машину смоет вместе с сидящей в ней блондинкой.

Финн, скрипнув зубами, включил зажигание и медленно, осторожно двинулся сквозь бурлящую воду к Мэгги, всем телом ощущая, как мощный поток бьет в бок «лендровера», стремясь его развернуть и унести с собой.

Мэгги оцепенело сидела в машине, не веря, что все это происходит наяву. Как такое могло случиться… тем более с ней? Она испуганно охнула, почувствовав вдруг, как машина начинает разворачиваться. Все, ее сейчас унесет течением. Может, она вообще утонет. Оглянувшись на приближающийся сзади «лендровер», Мэгги стиснула зубы. Без паники. Если он в состоянии преодолеть брод, то и она тоже сумеет. Она решительно нажала на газ.

Финн не мог поверить своим глазам. Когда блондинка, наклонившись так, что волосы упали ей на лицо, стала давить на газ, он просто оцепенел от удивления. Что она делает? Неужели не понимает, что ее машинка не сдвинется с места? А если даже и сдвинется, что практически нереально, то…

Поровнявшись с застрявшим автомобилем, он затормозил и опустил стекло.

Блондинка бросила на Финна в высшей степени надменный взгляд, тот сделал вид, что ничего не заметил. Это явно была городская штучка, что вполне объясняло ее поведение и лишь усилило его злость. Глядя на нее с нескрываемой неприязнью, Финн покрутил рукой, показывая, чтобы она опустила стекло.

Мэгги собиралась сначала проигнорировать его командный жест — мало ли как может жестикулировать незнакомый мужчина, в городе женщина в таких случаях делает вид, что ничего не замечает, — и в этот миг ее машина сдвинулась с места.

— Что вы творите, черт вас побери?! — сердито закричал Финн, как только Мэгги все-таки опустила стекло. — Вы что, перепутали автомобиль с подводной лодкой?

Презрительный тон, каким это было сказано, возмутил Мэгги до глубины души. Она не привыкла к такому обращению. Обычно одного ее вида было достаточно, чтобы мужчины говорили с ней вежливо.

— Я просто пытаюсь перебраться через реку, вот и все, — сердито ответила она.

— Перебраться? При таком течении? — Финн не мог сдержать раздражения.

— Тут нет никакого течения, — с горячностью возразила Мэгги и охнула, почувствовав, как ее машина вздрогнула и снова подвинулась.

— Вам надо выбраться из машины, — сказал Финн. Маленький автомобиль вот-вот захлестнет волной. Если дамочка не поторопится, то уйдет под воду вместе с ним.

— И как, интересно, я это сделаю? — язвительно вопросила Мэгги, бросая на него ледяной взгляд. — Открою дверь и поплыву?

— Нет, это слишком опасно… течение очень сильное, — сухо ответил Финн, словно не замечая ее сарказма. Он окинул взглядом ее худощавую фигуру. — Вылезайте через окно, я думаю, вы протиснетесь, — распорядился он деловито. — Моя машина стоит почти вплотную к вашей, так что заберетесь ко мне на заднее сиденье.

— Что?! Хотите, чтобы я… — Мэгги осеклась, обнаружив, что растеряла все слова. — Да… да на мне эксклюзивный костюм и очень дорогие туфли, а вы мне предлагаете вот так запросто лезть в окошко?! Да во что я превращусь в этом вашем грязном «лендровере»?

Финн почувствовал, как у него в висках застучало от прилива крови. Он был в бешенстве. Еще никто не доводил его до такого состояния, как эта сумасбродка.

— Поймите, если вы останетесь там, можете потерять не только туфли. В опасности ваша жизнь… и не только ваша. Как, интересно, вы собираетесь?.. — Финн умолк, потому что в это мгновение машина блондинки дрогнула и накренилась под напором воды. Дальше медлить было нельзя. — Лезьте! Быстро! — скомандовал он.

Мэгги, к величайшему своему изумлению, обнаружила, что незнакомец еще не успел закрыть рот, а она уже вылезает. Сильные руки схватили ее и потащили к открытому окну «лендровера», точно… мешок с картошкой. Эта мысль разозлила ее еще больше. Извиваясь и пыхтя, она протиснулась внутрь… и как раз в этот миг с ее ног свалились туфли.

Не удосужившись даже проверить, все ли с ней в порядке, спаситель продолжал вести машину через реку. Дело шло медленно, но «лендровер» все же прокладывал себе путь, невзирая на течение. Когда Мэгги кое-как уселась, первое, что она увидела, — это ее машина, уносимая потоком. От пережитого потрясения и запоздалого страха Мэгги дрожала, как в лихорадке, но водитель джипа продолжал ехать, ни разу не взглянув на молодую женщину, пока наконец они не выбрались на сушу и стали подниматься на холм.

Промешкай эта идиотка еще несколько секунд, унесло бы вместе с машиной, сердито подумал Финн, когда «лендровер» благополучно достиг берега. Ну вот, пока вода не спадет, с фермы не выбраться. Других дорог нет, со всех сторон крутые холмы.

— Вы можете высадить меня в центре, — проговорила блондинка не допускающим возражений тоном. — Лучше у обувного магазина, я осталась без туфель. — И вообще без всего, пронзило ее, словно током. Без багажа, без сумочки, без кредитных карточек…

— В центре чего? — недоверчиво спросил водитель. — Вы хоть соображаете, где находитесь?

— На шоссе, милях в пяти от Лэмптона, — ответила Мэгги.

— На шоссе, значит… Ну-ну… И как вам кажется, это похоже на шоссе?

Мэгги посмотрела на дорогу. Нет, явно не шоссе. Прежде всего, здесь с трудом разъедутся две машины. А это значило, что она где-то свернула не туда. Что вообще-то было ей несвойственно — не только на дороге, но и в жизни.

— В деревне все не по-людски, — проворчала Мэгги. — Кто его знает, может, эта старая дорога считается тут скоростным шоссе.

Финн еле сдержался, чтобы не взорваться.

— К вашему сведению, — сказал он, — это частная дорога, и ведет она на ферму… на мою ферму.

Карие глаза Мэгги округлились и уставились на затылок незнакомца. У него было крепкое сложение и густые темно-каштановые волосы, почти черные. Подстригся бы, что ли. Волосы так отросли, что закрывают воротник рубашки. Мэгги пренебрежительно наморщила нос, заметив, какой на этом парне мешковатый и потертый пиджак. Она почти физически ощущала окружавшую его ауру злобы и враждебности и испытывала то же самое по отношению к нему.

— Значит, я все-таки заблудилась. — Мэгги дернула плечом. Только она одна знала, чего ей стоило признаться в своей ошибке. — Если б вы не затащили меня в свою машину, я бы наверняка развернулась и…

— Развернулись бы? — Финн презрительно фыркнул. — Да если б не я, вас разве что чудо спасло бы от смерти.

Мэгги прошиб озноб, но она решительно взяла себя в руки.

— А вода долго продержится? — спросила она. — Может, переждем здесь?

— Да вы что, леди?! — В голосе водителя явно слышалось недоумение. — На таких реках, как эта, надо ждать несколько дней, прежде чем спадет вода, — пояснил Финн назидательным тоном. Нет, ну надо же быть настолько наивной! Нельзя позволять таким людям болтаться по незнакомым местам. Они так же слабо представляют себе опасности, которые таит в себе природа, как несмышленый ребенок, выбегающий на дорогу.

— Несколько дней…

В зеркало заднего вида Финн разглядел, как помрачнело ее лицо. Интересно, почему это ее так расстроило? Впрочем, какое ему до этого дело, что за глупое любопытство?

— И сколько… дней? — спросила Мэгги, стараясь не выдать своей тревоги.

Финн пожал плечами.

— По-разному. Последний раз вода держалась где-то около недели.

— Около недели… — повторила Мэгги, больше не в силах скрывать свое уныние. Если, как говорит этот мужчина, дорога в самом деле ведет на его ферму, то выходит, что ей так или иначе придется провести неделю с ним.

Они были уже почти на вершине холма, и Мэгги, повернувшись, посмотрела туда, откуда они приехали. Узкая черная лента реки влажно блестела на фоне осеннего пейзажа, а из воды выступал лишь краешек ее перевернутой машины, зацепившейся за дерево.

Совершенно выбитая происшедшим из колеи, Мэгги почувствовала, как ее охватывает непривычная для нее растерянность. Вещи, мобильный телефон, кредитные карточки — все смыто водой вместе с машиной. У Мэгги засосало под ложечкой, когда она осознала, что целиком и полностью зависит от своего спасителя.

Финн внимательно наблюдал, как меняется лицо Мэгги. Он хорошо знал людей и умел угадывать их потаенные мысли — недаром столько лет прожил в городе, где без этого пропадешь. А дамочка насквозь городская. Интересно, что ее занесло в это захолустье? Сразу видно, она не из тех, кого привлекает сельская жизнь. А сейчас ее явно что-то очень беспокоит, это ясно как день.

— Если у вас есть поблизости знакомые, можете позвонить с фермы и сообщить им о том, что случилось.

Сказав это, Финн сердито умолк, проклиная себя за то, что вмешивается в ее дела. Он не хочет помогать ей, это ему совершенно ни к чему. Она довела его до белого каления, она разозлила его до такой степени… до такой степени, что оставалось лишь одно: схватить ее в охапку и попробовать, так ли прекрасны ее пухлые сочные губы на вкус, как кажется.

Финн стиснул зубы. Да что, черт побери, с ним происходит? Он потряс головой, словно вытряхивая из нее негодные мысли.

— Я ехала не к знакомым, — сухо пояснила Мэгги.

Финн молчал, ожидая продолжения, но его не последовало. Почему его задело то, что она не желает ничего о себе рассказывать? По идее, он должен быть доволен, что она, судя по всему, твердо намерена держаться от него на расстоянии.

Мэгги, поняв, что спаситель ждет от нее каких-то откровений, почувствовала, как в ней закипает раздражение. Как будто она провинившееся дитя, а он взрослый, и она должна перед ним отчитываться. Ну нет, ее дела его не касаются, да и вообще, многого она бы достигла, если б не умела вовремя смолчать и не говорить лишнего? Это она умеет, до такой степени, что сдержанность стала частью ее натуры. Как бы то ни было, с чего вдруг она станет выкладывать этому… этому фермеру причину своего приезда сюда?

Они достигли вершины холма, дальше дорога становилась еще уже, тянулась извилистой линией через пастбища и упиралась в симпатичный старинный дом. Животные, пасшиеся с одной стороны дороги, испуганно косясь на «лендровер», шарахнулись от изгороди, чем привлекли внимание Мэгги.

— Кто это? Ламы? — не удержавшись, спросила она.

— Нет, ламы гораздо крупнее. Это альпака, я развожу их из-за шерсти.

— Из-за шерсти? — повторила Мэгги, наблюдая, как маленькое стадо остановилось, а один смельчак даже вытянул шею, с любопытством разглядывая машину.

— Да, из-за шерсти. — Финн насмешливо улыбнулся. — Она очень дорого стоит… Я бы не удивился, узнав, что ваш модельер тоже без нее не обходится.

Слово «модельер» он произнес таким ехидным тоном, что Мэгги захотелось его резко осадить, но не успела она открыть рот, как он прибавил скорость и включил радио, так что, даже если б она что-нибудь и сказала, ей все равно бы не удалось перекрыть голос диктора.

— Похоже, не нам одним досталось из-за грозы, — прокомментировал метеосводку Финн.

— Благодарю вас, — язвительно отозвалась Мэгги. — Мне не нужен переводчик. Я говорю по-английски.

До торгов оставалось еще шесть дней — к тому времени вода в реке спадет. Мэгги теперь жалела, что отправилась в путь заранее, но она надеялась, встретившись с агентом с глазу на глаз, все-таки уговорить его продать ей Вдовий дом до аукциона. Она была готова заплатить, не скупясь, только бы заполучить этот дом. Ради того, чтобы снова увидеть улыбку на лице бабушки.

Тем временем машина въехала во двор. В дальнем его конце, за сетчатой загородкой, бродили куры, выискивая что-то в траве, в пруду плавали утки. Идилическое местечко, подумала Мэгги. Кому-то, может, и нравится, но только не ей, и уж тем более, если тут живет этот тип.

— Давайте все сразу поставим на свои места, — проговорил Финн. — То, что происходит, мне не нравится так же, как и вам, и даже, пожалуй, больше. В конце концов, это не я имел глупость сунуться на автомобиле в реку, когда начался подъем воды.

— Когда я съезжала в реку, все было нормально, — сердито прервала его Мэгги. — Волна накатила неожиданно, ни с того ни с сего… как будто… — У нее чуть не сорвалось с языка: как будто меня подстерегал злой рок, но она была слишком разумным человеком, чтобы сказать такую глупость. — И если вы хозяин этого отвратительного места, то должны были бы вывесить предупреждение для водителей, что ваш пресловутый брод представляет опасность для жизни.

Финн недобро ухмыльнулся.

— В этом нет необходимости, — проговорил он враждебно, — потому что это частная дорога и проходит она по моим владениям.

— Пусть так, — заметила Мэгги. — Но, скажите на милость, как человек поймет это, если нет никаких объявлений?

— Никаких объявлений и не нужно, — процедил сквозь зубы Финн. — На карте прекрасно видно, что это, по сути дела, проселок, заканчивающийся тупиком. Женщины! — воскликнул он насмешливо. — Ну откуда у них такая патологическая неспособность читать карту?

Мэгги решила, что с нее достаточно, тем более что внутренний голос тихонько нашептывал ей — этот тип в чем-то прав.

— Я прекрасно разбираюсь в картах, а в людях еще лучше, — запальчиво возразила она. — Вы самый грубый, самый нахальный, самый… возмутительный человек из всех, кого я когда-либо встречала.

— А я никогда не встречал такой противной женщины, — прорычал Финн.

Оба застыли в молчании, со злостью глядя друг на друга.

Загрузка...