Четырехлистный клевер

Глава 8

Где-то к утру Ричард наконец попытался заснуть.

Сколько похожих на эту ночей он уже провел в прошлом. Слишком много. Бесконечное хождение взад-вперед по комнате, пачка сигарет, выкуренная полностью, полупустая бутылка ирландского виски. Потом до утра приходилось ворочаться в постели, пытаясь выбросить все из головы – мысли, воспоминания, страхи. Все, что обступало плотной стеной, все, что призрачные голоса бормотали в его воспаленном мозгу, грозя свести с ума.

Он жил в аду, и в этот ад его ввергла женщина. Сузан. Никогда больше…

«Никогда», «всегда» – вот два слова, которые не имеют смысла. «Я всегда буду любить тебя». «Я никогда не изменю тебе». «Никогда» или «всегда» означают лишь «некоторое время». «Я буду любить тебя некоторое время».

Ричард в раздражении отбросил простыню, натянул джинсы и босиком спустился вниз, не забыв захватить с собой бутылку. Он вышел в душную, пахнущую мятой и чабрецом темноту июльской ночи. Кому в конце концов какое дело? Разве что совы или кролики его заметят. На мили вокруг ни души. Обогнув коттедж, он вышел за ограду и увидел, как дышит и таинственно поблескивает в темноте море.

– Никогда! – выкрикнул он, забыв обо всем том, что думал про это слово. Ричард был пьян, его покачивало из стороны в сторону, как дерево, терзаемое жестоким ветром. – Как я мог допустить, чтобы та же самая женщина снова поразила меня в самое сердце?

Только теперь не было способа избегнуть случившегося. Выхода не существовало. Факт был налицо, и скрыть его не представлялось возможным. Лучше бы Сузан ударила его дубиной по голове, все было бы проще.

– Почему, Господи? Ну почему? – вопрошал Ричард безмолвное темное небо, на котором сквозь облака просвечивали редкие звезды.

Луна уже ушла с небосклона, и было очень темно. Темнота и духота – так, наверное, выглядит ад. Только там не пахнет цветами и не стрекочут кузнечики.

Конечно, Ричард подозревал, что Сузан что-то скрывает от него. Что-то тревожило ее с тех пор, как они снова встретились. Теперь он знал, что именно. Понятно, почему она была так отстранена, всегда думала о чем-то своем, не хотела говорить с ним. А он… он блуждал в потемках.

Голова кружилась от выпитого алкоголя. Мысли путались. С тех пор как Сузан ушла, Ричард не написал ни строчки. Просто не мог. Ничего не шло на ум. Он не мог работать, зная, что рыжеволосой женщины нет в его доме, что никто не будет напевать вполголоса, готовя еду в кухне. Что не будет тонкого запаха духов в спальне. Никто не сядет у камина, глядя на огонь, уютно закутавшись в плед.

Ричард вспоминал ее звонкий смех, легкую походку, то, как она накручивает волосы на палец, когда думает о чем-нибудь. Вспоминал ее руки, губы, теплое податливое тело. Кожу, светящуюся в темноте подобно опалу…

– Дьявол!

Ричард изо всей силы стукнул кулаком по ближайшему дереву, разодрав руку в кровь. Глупые надежды! Дурацкие мечты! Он думал, что их чувства так сильны, что могли выжить, даже если у Сузан и был роман с этим Оуэном.

– Оуэн старый друг моего брата Шона. Я его знаю с детства. Мы вместе выросли. Он уехал учиться в Штатах, поэтому мы не виделись несколько лет, но теперь получил ученую степень и вернулся. Пришел в наше агентство по делам. Знаешь, я не поверила своим глазам, когда он открыл дверь!

Он верил ей!

Ричард снова в бессильной ярости саданул кулаком по стволу дерева, оставляя на нем ошметки кожи.

Он верил ей!

Теперь-то понятно, почему Сузан так спешно покинула его дом.

Да, конечно, она старалась скрыть истинное положение дел. Пыталась показать, что все в порядке. Но он-то видел, что что-то происходит. У Сузан часто менялось настроение, она стала бледна, задумчива. Ее тяготила некая проблема, из-за которой она избегала смотреть Ричарду в глаза. В конце концов он не выдержал и потребовал объяснений.

– Скажи мне правду! У тебя кто-то есть?

Глаза Сузан странно сверкнули, но она промолчала, закусив губу.

– Ответь мне!

– Да, – тихо сказала она. – У меня есть кто-то очень, очень важный для меня. Я не могу без него жить.

Не надо было особенно раздумывать над тем, кто это. Оуэн Маккилох.

Тогда им овладела гордыня. Злая гордыня того рода, что заставляет сладострастно поворачивать нож в собственной ране.

– Хорошо, – медленно произнес Ричард, старательно пряча боль под маской спокойствия. – В таком случае, чем скорее ты уйдешь, тем лучше.

Но определение «лучше» мало выражало истинное положение вещей. Больше подошло бы «прекрасно». Он прекрасно себя чувствовал, когда Сузан ушла. Прекрасные ночи без сна. Прекрасное виски, лучше не бывает. Впору было удавиться. Сколько времени он провел, сидя у камина, тупо глядя в огонь и стараясь понять, что же было не так! Почему Сью, его нежная, преданная Сью, ушла к другому мужчине. Ответа не было.

Он не мог даже вообразить, что есть еще и Джинни! Ведь она могла бы быть его дочерью. Если только…

Ричард произвел быстрый подсчет. Сузан ушла от него полтора года назад, а Джинни исполнилось только девять месяцев. Никаких шансов!

– Ты дурак, Райвен, – произнес он вслух. – Ты полный, законченный идиот!

Сузан была так молода, так неопытна. Отважна и неосмотрительна. Их любовь вспыхнула сразу и сильно. Наверное, она перенесла ее на Оуэна, расставшись с ним, с Ричардом, и была так же неосторожна. Сузан никогда не умела просчитывать свои действия – и попалась в ловушку.

Дело в том, что Ричард направился в Корк, узнав, что Оуэн собирается жениться. Свадьба должна была состояться в сентябре. Поэтому был очень удивлен, когда Сузан ничего об этом не сказала.

Теперь-то все встало на свои места. В ней говорила гордость, не желавшая смириться с тем, что эта крыса Маккилох сделал ей ребенка, а потом променял на другую женщину.

Ричард приехал сюда для того, чтобы найти Сузан. Как осуществить задуманное, ему было неизвестно, но он надеялся на удачу. Переносить затянувшееся одиночество не было никаких сил.

Он все еще желал эту женщину. Все еще тосковал по ней. И не оставлял надежды снова завоевать ее расположение и любовь.

Сама того не ведая, Сузан дала ему шанс, позволив узнать о Джинни. Несмотря на ее уверения, денег явно не хватало, да это и понятно: бедняжке теперь самой приходится зарабатывать на жизнь. А маленькой девочке, наверное, нужны многие вещи.

Неудивительно, что Сузан боготворит свою дочь. Ведь это все, что у нее осталось. Малютка такая хорошенькая, совсем не трудно ее полюбить! И она способна помочь ему снова покорить сердце Сузан. Кто знает, может быть, в один прекрасный день эта женщина решит, что девочке нужен отец.

Да, он принял правильное решение. Ричард удовлетворенно улыбнулся сам себе, внезапно успокоившись, и нетвердой походкой отправился домой спать. Утром надо будет позвонить Сузан и сделать предложение, от которого она не сможет отказаться.

Сузан стояла у окна в домике фермера, глядя на светлеющее небо.

Ее подняла Джинни, которая проснулась очень рано из-за духоты, стоящей на улице и в доме. Сузан дала ей холодное питье, поменяла подгузник и спела колыбельную. Наконец девочка снова заснула, а ее мать так и не смогла этого сделать и теперь смотрела в окно.

События прошедшего дня не давали заснуть. Всю эту ночь она пролежала в кровати, глядя в потолок. Перед глазами снова и снова прокручивалась ужасная сцена.

– Чтоб тебе гореть в аду, Сузан! – вот что он сказал, яростно сверкая глазами, как будто она совершила преступление.

– Я… Дай мне объяснить, – пробормотала тогда Сузан, не вполне понимая, как это можно сделать.

Да, не так-то просто объяснить случившееся. Откровенная ложь, недопонимание, ошибки – все это сплелось в единую сеть, и теперь надо было как-то из нее выпутываться. Лишь одно было несомненно, и Сузан твердо решила, что скажет прежде всего. «Да, Джинни – моя дочь, но и твоя тоже! Тот самый ребенок, которого ты не хотел! Дитя, которое не должно было войти в твою жизнь!»

Но эти слова так и не были сказаны. Ричард, как обычно, не стал ничего слушать. Он в объяснениях не нуждался. Всегда считал, что сделает правильные выводы сам.

– Не утруждай себя, – бесстрастно произнес он, мгновенно возводя между ними невидимую стену безразличия. – Ты совершенно ничего не должна мне объяснять.

– Но…

– Сузан, здесь нечего объяснять. – Его тон был холоден как лед и так же обжигал.

Это, наверное, конец, пронеслось в мозгу Сузан. Как глупо – врать, изворачиваться, уехать на другой конец острова только затем, чтобы через полтора года быть настигнутой собственной ложью. Теперь Ричард уйдет из ее жизни и никогда больше не вернется. А ложь так и останется между ним.

– Что ты намерена делать, как будешь жить дальше и с кем, это меня отныне не интересует. Сие касается лишь тебя и твоих любовников.

Это было уже слишком.

– Как ты можешь так говорить! Ты же отлично знаешь, что у меня не было никого, кроме тебя…

– И кое-кого еще, – закончил за нее Ричард. – Джинни – дочь Оуэна?

– Джинни – моя дочь! – закричала Сузан. – Моя, и ничья больше!

Ричард иронически изогнул бровь.

– А не кажется ли тебе, что мистер Маккилох мог бы что-нибудь добавить по этому поводу?

– Нет, не кажется! И я не думаю, что кто-либо способен предъявить права на Джинни. Если тебе так удобнее, считай, что у нее нет отца. Джинни и я неразделимы, и никто не будет вмешиваться в нашу жизнь.

О том, что бы случилось, если бы Ричард узнал, кто на самом деле отец девочки, Сузан боялась даже думать. И вот теперь стояла у кроватки спящей дочери и беззвучно плакала. Одиночество – тяжелое испытание для тех, кто не создан для него.

– Может быть, ты тоже хочешь знать, кто твой отец? – прошептала она спящей дочери. – Правильно ли я поступаю, разделяя вас?

Джинни улыбалась Ричарду. Он ей явно понравился. Она так ласково погладила его по щеке вчера вечером. Девочка растет, и ей нужен отец. Хорошо ли будет, если рядом не окажется внимательного и доброго папы, способного защитить и помочь?

Надо бы наконец решиться и сказать Ричарду, что у него есть дочь. Дать Джинни возможность видеть отца. Может быть, все еще сложится не так плохо…

Он тоже улыбался малютке вчера. И терпел детские выходки, ласково объясняя девочке, что она не должна так делать. Что, если из Ричарда еще получится хороший отец?

Как бы сделать так, чтобы эти двое проводили больше времени вместе?

Сузан задумчиво комкала на груди простыню, в которую завернулась, и пыталась что-нибудь придумать. Пожалуй, следует согласиться на предложение Ричарда и взять на себя обязанности домоправительницы. Приходить к нему в коттедж вместе с Джинни. Тогда он, пожалуй, привыкнет к девочке. Может быть, даже полюбит ее.

Да, это был единственный шанс исправить ошибки, совершенные за последнее время.

Ричард как раз шел к телефону, когда, к его удивлению, тот зазвонил.

– Кто это не спит в такую рань? – пробормотал он, поднимая трубку. – Райвен слушает.

– Ричард…

Он немедленно узнал голос Сузан, и сердце его забилось быстрее. Может быть, что-то случилось? Нет, вряд ли она стала бы ему звонить в таком случае. Он закрыл глаза и представил любимую: как она стоит, придерживая трубку плечом и подтягивая простыню, мягко облегающую округлые формы. В телефонной трубке было слышно ее дыхание.

– Ричард, это Сью…

– Я узнал тебя. Чем могу быть полезен?

Его собственный голос слышался словно издалека. Как хотелось ему увидеть дорогую малышку, обнять, прижать к себе! Если бы только можно было в мгновение ока перенести ее сюда…

– Я подумала насчет домоправительницы…

Вот это да! Он же собирался звонить как раз по этому поводу. Неужели Сузан читает его мысли? Тем лучше, легче будет убедить ее.

– А что ты хочешь сказать? Если снова насчет Нэн…

– Нет, если она тебя не устраивает, забудем о ней, – подозрительно кротко ответила Сузан.

– И Мэгги меня тоже не устраивает, – поспешно напомнил Ричард.

– Хорошо, хорошо. Мэгги тоже не будет к тебе приходить. Поэтому…

– И не вздумай предложить мне какую-нибудь тетушку Дейзи! Она перевернет верх дном все мои бумаги.

– Я знаю.

Было слышно, как Сузан глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в холодную воду. Теперь она уже сомневалась, что нашла хорошее решение. Дважды она открывала рот, чтобы произнести заготовленные фразы, но ничего не получалось.

– Сузан, ты еще здесь? – с тревогой спросил Ричард.

– Да, здесь.

– Так скажи мне, пожалуйста, ради чего ты позвонила?

– Я согласна… – с трудом выговорила Сузан, – быть домоправительницей. Я стану помогать тебе по хозяйству, но с условием…

– Каким еще условием? Сейчас ты опять что-нибудь придумаешь, – забеспокоился Ричард. – Если хочешь, чтобы я полз ради этого на коленях до твоего дома…

– Нет, не хочу! – отрезала Сузан. – Но мне придется взять с собой Джинни. Она слишком мала для того, чтобы оставаться дома одна. А Патриция не может вечно за ней присматривать, у нее и своих дел хватает. Как ты на это смотришь?

Тишина на другом конце трубки была весьма красноречивая. Сейчас он ей откажет. Для человека, который не переносит детей, было бы слишком тяжелым испытанием каждый день видеть маленькую девочку. Наверное, он боится, что Джинни помешает ему работать. Ну что ей стоило вести себя вчера в пабе чуточку поспокойнее!

– Эй, Ричард, – неуверенно произнесла Сузан, – ты еще не умер? Скажи что-нибудь. Я без Джинни, правда, не смогу прийти. Она же будет скучать. – Голос ее слегка дрожал. – И она будет вести себя хорошо, обещаю. Я стану все время за ней следить и не буду пускать в твой кабинет. Она и не плачет почти никогда…

Ответит он ей или нет?

Сузан сменила тактику. Никогда не следует показывать Ричарду Райвену, что ты зависишь от его решения, иначе он немедленно сядет тебе на голову. Недаром от него стонут все редакторы.

– Я и Джинни или ничего. Выбирай, Ричард. Ты уже достаточно взрослый, чтобы принять решение. Других вариантов не дано.

– В таком случае я выбираю вас, – неожиданно согласился ее собеседник. – Ты не могла бы приступить к своим обязанностям сегодня? У меня страшный беспорядок.

Только повесив трубку, Сузан поняла, что все это время почти не дышала. Надежда на то, что Джинни и ее отец смогут быть вместе, казалась такой несбыточной, что она готова была молиться за то, чтобы все получилось. И Ричард согласился! Он сказал «да»!

Вбежав в детскую, молодая женщина подхватила толстенькую малышку, ползавшую по ковру.

– Твой папа согласен! Он согласен! Ты скоро его снова увидишь, – повторяя это, она кружилась по комнате с Джинни на руках, пока та не залилась радостным смехом.

Тогда Сузан остановилась и крепко прижала к себе теплое тельце дочери. Ее сердце пело от радости впервые за долгие полтора года.

– О, Джинни, конечно, это только начало, но у нас с тобой еще все впереди!

Ричард Райвен повесил трубку и с удовлетворением посмотрел на телефонный аппарат. Он только что сделал большое дело.

Длинная речь, которую он заготовил ночью, оказалась ни к чему. Сузан просто позвонила ему и согласилась. И даже сказала, что возьмет с собой дочь. Вот у них и будет шанс познакомиться поближе. В конце концов малышка не виновата, что к ее появлению на свет причастен Оуэн Маккилох, а не Ричард Райвен. Это не имеет никакого значения.

Немного удачи, и все будет хорошо.