Чудесные рецепты крестьянки-самозванки

Глава 26

Владияр Николаевич провел в больнице больше недели. Афанасий регулярно телеграфировал из Москвы, сообщая, что здоровье хозяина улучшается, но лечение продолжается. Митя скучал. Я же старалась провести время с пользой.

Тщательно убрав дом, я поддерживала в комнатах чистоту, и это не занимало много времени. Как и готовка, ведь мы с Митей неприхотливы в еде. За одеждой Владияра Николаевича следил Афанасий, я лишь забрала из прачечной то, что он сдал туда до отъезда. Зато появилось время заняться рецептами из тетради.

Во-первых, я прочла ее всю, от первой до последней страницы. И содержание, мягко говоря, повергло меня в шок. Я не представляла, что в мире существуют такие блюда. В ингредиентах — обычные продукты, но готовить из предлагалось весьма замысловатым способом.

Например, томатный суп. Ничего необычного — куриный бульон, лук, морковь и томаты, зелень и специи. Однако после из него рекомендовалось сделать из супа пюре, процедить его через марлю, добавить желатин, остудить, отправить в холодильный шкаф, а как застынет — порезать на кубики. Так и подавать к столу. К слову, называлось это безобразие «Кровавый поцелуй».

Охотно верю, что «кровавый», особенно если добавить туда свеклы, для цвета. Но поцелуй? Вообще, у меня сложилось впечатление, что к названиям блюд составитель подошел с толикой юмора. Ничего ведовского в них не было. Разве что… ксантановая камедь и альгинат натрия — слова какого-то заклинания. Но навряд ли. Тут же, в тетради, я нашла объяснение, что камедь можно получить из цареградских стручков, и альгинат натрия купить в аптеке, как и хлорид кальция.

Я не понимала, зачем такие сложности. Суп можно остудить и съесть холодным. Зачем делать из него желе? Однако игнорировать бабушкины комментарии не стала. А она писала, что блюда обладают чудодейственными свойствами и, при желании, мертвого на ноги поставят. Живого… наверное, исцелить легче?

Поэтому, во-вторых, я занялась поиском ингредиентов и необходимой кухонной утвари. И для этого обошла весь поселок.

Кое-где я уже бывала. Например, на рынке и в булочной. Теперь же, взяв Митю за руку, я обошла все местные магазины, аптеки и лавки. И оказалось, что в Малаховке кипит жизнь, которая совсем не слышна на даче княгини Нестужевой. Именно так назвали дом Владияра Николаевича.

Так как целью наших с Митей прогулок были ингредиенты для чудесных рецептов, первым делом я изучила продуктовый магазин купца Халдина, булочную купца Гордеева, аптекарский и парфюмерный магазины купца Шлезингера.[1] Обнаружила, что цены на местные продукты дешевле, а на привозные дороже, чем в Москве. Но зато можно купить практически все, что поделаешь. Неудивительно, ведь Малаховка считалась центром подмосковной дачной местности, а лекари рекомендовали это место пациентам вместо курортов Крыма. Воздух здесь считался целебным. И на летний сезон сюда съезжалась московская интеллигенция и аристократия.

Центром дачного поселка с северной стороны был парк, где дачники гуляли и отдыхали, там же располагался летний театр. С южной стороны — озеро и лесной массив. Вблизи железнодорожной станции работали буфет и кафе, играл оркестр. По Невскому проспекту, между клумб, вдоль ряда скамеек и фонарей, прогуливалась дачная публика.

Из развлечений, кроме прогулок, здесь любили рыбную ловлю, катание на лодках и лошадях, домашние театры и музицирование, купание. Молодежь передвигалась на велосипедах. Играли в крокет и теннис. Здесь даже ходила конка, и мы с Митей ездили на ней, когда нужно было попасть в противоположный конец поселка.

Цареградские стручки я не нашла, но под заказ из Москвы мне привезли камедь, изготовленную из этих стручков. Стоило это бешеных денег, и я потратила часть своих сбережений. Владияр Николаевич оставил мне приличную сумму на текущие расходы, но то, что я собиралась готовить — не необходимость, а моя прихоть. Поэтому мне казалось неправильным оплачивать ингредиенты его деньгами.

В аптечном магазине вытаращили глаза на мой запрос, однако нашли тех, кто знал об альгинате натрия и мог его приготовить. И хлорид кальция, само собой, продали.

Из продуктов, что не употреблялись каждый день, я купила апельсины и желатин. Много желатина. В аптеке же заказала стеклянные трубочки маленького диаметра, подходящие по размеру к насадке кулинарного шприца, оговорив, что стекло должно быть прочным, выдерживать высокую и низкую температуры.

Когда все необходимое было собрано, я приступила к экспериментам. Кубики «Кровавого поцелуя» получились легко. И я пришла к выводу, что оформить так можно любой суп. Пришлось повозиться с «Рулетиками счастья». Самое сложное — сделать тонкий пласт желе из свеклы. Такой, чтобы не рвался и не ломался, когда в него закатываешь начинку из вареных яиц, картофеля и огурца. В оригинальном рецепте рекомендовалось использовать селедку и яблоки, но Владияр Николаевич яблоки не любил, а есть соленое ему запрещали. Когда рулет получился целым, оказалось, что нарезать его на ровные кусочки тоже непросто. Но, в итоге, я справилась и с этим блюдом.

Особенное развлечение доставили «Хорошее настроение» и «Здоровье слона». В первом случае готовилось обычное фруктовое желе — из ягод, сахара и желатина. Правда, тут я использовала пектин. Горячее варево не заливалось в формочки. Им наполняли кулинарный шприц, а через него — трубочки. Трубочки помещали в холодильный шкаф, и когда желе застывало внутри, выдавливали при помощи того же шприца, воздухом. Получались длинные тонкие колбаски из желе. Митя, поедая их, веселился, так что, можно сказать, свое название блюдо оправдало.

Похоже, бабушка считала, что у слона много здоровья, потому что он большой. Иного объяснения странному названию я не находила. Молочный коктейль с фруктами… и камедью. Я замучилась его взбивать, но вкус получился отменным.

На закуску я оставила опыты с веществами, купленными в аптеке. Рецепт назывался «Брызги удачи». Апельсиновый сок взбивался с альгинатом натрия и по капле выдавливался из шприца в воду с хлоридом кальция. Внешне полученный продукт напоминал крупную оранжевую икру. Митя успел улучить момент и схватил одну «икринку» до того, как я промыла их водой. И долго плевался от горького вкуса хлорида кальция.

Владияр Николаевич оказался любителем устраивать сюрпризы. Накануне Афанасий писал, что лечение продолжается, и я не ждала их возвращения, занимаясь экспериментами на кухне. И так увлеклась, что не заметила, как во двор въехал ведомобиль. Но вопль Мити: «Ура! Дядюшка вернулся!», не услышал бы только глухой.

Отдохнувшим и посвежевшим Владияр Николаевич не выглядел. Наоборот, осунулся сильнее. И был бледным, как призрак. Не то чтобы я призраков видела, но представляла их именно такими.

Мите Владияр Николаевич улыбнулся, потрепал его по волосам и сказал, что позже отдаст подарки. Со мной же поздоровался хмуро и сказал, что не желает видеть ничего, напоминающего ему о больничной еде. Даже похожего. Даже вкусно приготовленного.

— Да я ничего и не готовила, — ответила я. — Вы же не предупредили, что возвращаетесь.

— А я обязан? — пробурчал Владияр Николаевич. — Я к себе домой вернулся, а не к тебе в гости приехал.

Прозвучало это так, будто он разочарован, что за время его отсутствия мы с Митей не убрались восвояси. Я даже растерялась, не нашлась, что ответить. Впрочем, он ответа и не ждал.

— Не обращай внимания, — сказал Афанасий, когда перенес вещи в дом и заглянул на кухню на минутку, чтобы меня поддержать. — Из больницы он сбежал, с братом из-за этого поругался. Не в настроении. Отойдет.

— Кормить-то его чем? — спросила я. — У меня ничего не готово!

— Ты не спеши. Он ванну примет, время есть. Лепешек своих можешь сделать, он их вспоминал.

— Одними лепешками сыт не будешь…

— Да ему не сытость сейчас нужна, а почувствовать, что он дома.

Я и решила, что не буду ждать удобного случая, чтобы накормить Владияра Николаевича брызгами удачи и рулетиками счастья. Эти блюда из тетради, может, и не особо сытные, зато точно не похожи на больничную еду.

[1] Перечислены реально существующие в начале ХХ века магазины Малаховки. И далее — реальные факты из истории этого поселка, включая существование местного Невского проспекта.