Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона

Глава 13. Ужин.

День десятый

– Это что, я ещё и виновата во всём? – вот тут я не удержалась. И плевать, что он мой работодатель, я такое пережила по его, если разобраться, милости, а он! – Это, вообще-то, в меня огненными шарами кидались, а перед этим поркой ни за что грозили! Это мои брат с сестрой могли совсем одни остаться и в приют попасть – а это, как оказалось, вообще место небезопасное! И я не просила меня с собой тащить! И в успокоительное превращать – тоже. Если у вас работа такая нервная – настойкой у травницы запаситесь.

Высказавшись, я надулась, скрестила руки на груди и отвернулась к окну. Если после этого меня уволят… ну и ладно! Вернусь в Тонреш, лорд Додвелл меня возьмёт на работу, пока доберёмся, мне уже можно будет пользоваться магией. Конечно, условия и зарплата будет в разы ниже, зато безопаснее. Ну, я на это надеюсь.

– Кимми, – на моё плечо легла большая рука, всё же драконы такие большие, что я не только ящеркой, но и в двуногой форме чувствовала рядом с ним, какая же я мелкая. – Не обижайся, пожалуйста. Я хотел пошутить, и вышло не особо удачно. Опыта в этом деле маловато.

И дракон вздохнул, а мне вдруг захотелось обернуться и утешить его. Ну, бедняга же! Всё время приходится изображать из себя ледышку перед окружающими, семьи нормальной нет, даже от собственных сыновей приходится отстраняться. До чего дошёл, бедолага, что передо мной, практически совсем ему незнакомой, душу раскрывает. И чувства свои настоящие не прячет. Как же ему одиноко.

Оглянулась, посмотрела на наигранно жалобную гримасу, которую скорчил лорд Корбед, и, вздохнув, признала своё поражение.

– Ладно. Только, пожалуйста, не давайте меня никому другому «утешаться». Мне это неприятно.

– Не отдам. Император – единственный, кому я не могу отказать, но, к счастью, на него ты так, как на меня, не подействовала. А остальным просто скажу «нет». А точнее – просто никому больше не стану рассказывать о твоём на меня влиянии.

– И даже если меня просто захотят в руки взять? – уточнила я на всякий случай. – Я хоть и мелкая, но всё же не кошка, а разумное существо.

– И им я тоже скажу «нет». А скорее – предложу решать тебе. И ты можешь отказывать кому угодно, кроме императора, конечно. У тебя, кстати, это неплохо получается, помнишь графа Дьюрана?

– Кого? – растерялась я.

– Того, кто ставил мне защиту на окна.

– А-а, первый синий, – сообразила я.

– Первый синий? Слышал бы он, – тихонько засмеялся лорд Корбед. – Насчёт синего понятно, а почему первый?

– Второй – Радрик. Я же не знала поначалу его имени, и он тоже синий. Хотя оттенок немного другой, конечно.

– Забавно. Мне как-то не приходило в голову, что цвет наших волос можно в имя или, скорее, в прозвище, превратить. А меня ты первым зелёным называешь?

Вопрос был задан с улыбкой, поэтому я тоже улыбнулась и решила ответить честно.

– Нет. Вы были просто «дракон», ведь, не считая Эйдера, вы были первым знакомым мне драконом, да и Эйдер не совсем дракон, он ещё дракончик. А вот остальных я уже по волосам различала, пока имена не услышала. Только я их тут же забыла, – я смущённо пожала плечами.

– Тебе в тот момент было точно не до имён посторонних личностей, к которым тебя впихнули в качестве магической аномалии, – покивал дракон, хитро прищурив глаза.

– Ой, только вслух никому это не говорите, – буквально взмолилась я. – Хватит с меня и чуда с ушами, мне вот только магической аномалии не хватало.

– Договорились, – кивнул дракон. – Буду называть тебя так только наедине.

Я едва не застонала – вот зачем мне всё это? И тут лицо дракона снова стало застывшим, словно он маску надел.

– Приехали.

А я даже и не заметила, так меня увлёк разговор. Оказывается, мы уже и в ворота поместья въехали, и по лужайке перед входом повернули так, чтобы карета дверью к ступеням встала.

Дракон дождался, пока лакей эту самую дверцу откроет, и первым покинул карету, я вышла следом, и только спрыгнув на траву обнаружила, что лакей мне руку протягивает. Он тоже был слегка удивлён моим появлением, видимо, не ожидал, что простая горничная – ладно, не совсем простая, а ещё маг и гувернантка, – едет вместе с его светлостью. Похоже, о нашем совместном отъезде если кто и знал, то слухов по всему дому не разнёс.

– Кимми, Кимми! – услышала я знакомые голоса и притормозила быстрый шаг, почти рысь, на которую невольно перешла в попытке не отстать от широко шагающего дракона. Зачем мне это было нужно, сама не поняла, уже привычка какая-то появилась.

Оглянувшись, я обнаружила, что ко мне бегут Луки и Силли, за ними, чуть отстав – Брандерон, замыкал строй Эйдер, в отличие от остальных, идущий, а не бегущий. Чуть дальше я заметила Тенки и Вуста – приятелей Луки из прислуги, один помогал на кухне, другой – на конюшне, и по возрасту они были ближе к Эйдеру, чем к Луки. Сейчас они настороженно застыли возле деревьев, там, где прежде, как я понимаю, дети играли все вместе.

Первой, опередив брата на шаг, в меня врезалась Силли, обняв за талию и крепко прижавшись всем телом. Луки обниматься не кинулся, всё же он считал себя совсем взрослым, но встал совсем близко. Брандерон затормозил в шаге от нас и растерянно затоптался на месте – он явно поддался общему настрою, но добежав, не знал, что делать дальше. Я бы и рада была обнять парнишку, но… не в тех мы ещё были отношениях, чтобы обниматься.

– Я боялась, что ты не вернёшься, – пробухтела Силли мне в живот. – Уже почти темно, а тебя всё нет и нет.

– Ну, что ты... – гладя сестрёнку по растрёпанной головке – её вьющиеся волосы никак не желали оставаться в косе весь день и к вечеру всегда свисали кудряшками над ушами и падали на лицо, – забормотала я. – Куда я денусь от вас? Пришлось немножко задержаться, но ты же знаешь, я всегда к вам вернусь!

– Папа не вернулся, – едва слышно выдохнула малышка, не поднимая головы. А я внутренне похолодела, понимая, что не будь у моей ящерки этой странной способности, я и правда могла бы не вернуться. Или если бы Кэмэнор бросил в меня огненным шаром, когда я была в обычном виде. Хотя он, наверное, не рискнул бы? Или всё же рискнул?

– Папа был один, ему некому было помочь. А я была вместе аж с самим лордом главным имперским дознавателем. Что могло со мной случиться рядом с ним?

Да, я откровенно врала сестрёнке – именно по милости этого самого дознавателя я едва не влипла в большие неприятности. Но всё же не влипла, а слегка исказить истину для пользы дела можно.

Силли оторвала, наконец, лицо от моего живота и оценивающе посмотрела в сторону дома. Оглянувшись туда же, я увидела, что дракон никуда не ушёл, а стоит на нижней ступеньке, внимательно нас слушая.

– Да, наверное, – кивнула сестрёнка, успокаиваясь. – Но ты на ужин не пришла. А мы ждали, ждали…

– Мы не хотели без тебя есть, но матушка Риада заставила, – подхватил Луки. – Сказала, что от неё ещё ни один ребёнок ненакормленным не уходил. И дала нам для тебя булку и сыр.

– И ещё кувшин с молоком. Но сказала, это нам на троих, – добавила Силли. – Пойдём, поешь, ты голодная, наверное.

– Раз уж ваша сестра пропустила ужин по моей вине, мне её и кормить, – послышался совсем рядом, едва ли не у меня над головой, голос дракона. Я едва не подпрыгнула от неожиданности – так неслышно он подкрался. – Поэтому булку с сыром можете съесть сами.

Возникла неловкая пауза – лорд Корбед, наверное, ждал какого-то ответа, но я не знала, как реагировать, дети тоже растерянно застыли. Наконец, сам дракон и прервал молчание, обратившись к сыновьям:

– Я смотрю, вы уже подружились?

– Да, – кивнул Эйдер, прямо глядя на отца, в то время как Брандерон уткнулся взглядом в траву у себя под ногами. – Мы с Брандом договорились погулять вместе после занятий и встретили Луки с Силли – они сестру ждали. А потом пришли Вуст и Тенки, – он кивнул в сторону деревьев, – и мы решили все вместе поиграть. Ой, а они ушли уже.

Я оглянулась – мальчишек уже не было. Я бы на их месте тоже удрала.

– У нас был урок верховой езды, – продолжил Эйдер, тоже не особо удивившись исчезновению приятелей. – Тренер Умбер сказал, что я делаю успехи.

– Молодец, сынок, – дракон шагнул вперёд и похлопал парнишку по плечу, и хотя лицо его осталось привычно бесстрастным, Эйдер расплылся в радостной улыбке от этого знака внимания. А я перехватила короткий взгляд Брандерона на брата – сколько же в нём было тоски и зависти. Миг – и он снова смотрит себе под ноги.

Пользуясь тем, что дракон стоит совсем близко ко мне и чуть впереди, я незаметно подёргала его за рукав и, когда он на меня оглянулся, глазами указала на Брандерона. Встретила непонимающий взгляд, постаралась скорчить более выразительную гримасу, снова указав на малыша.

Меня всё равно не понимали, тогда я, одними губами, беззвучно велела: «Похвалите». Наконец до него дошло. Дракон сверкнул на меня недовольным взглядом, а потом спросил:

– А как твои успехи, Брандерон?

Тот вскинул голову, недоверчиво посмотрел на отца – такое чувство, что тот едва ли не впервые напрямую к нему обратился, – а потом робко ответил:

– Тренер сказал, что у меня стало лучше получаться.

– Я рад этому, – кивнул дракон. Я, не удержавшись, ущипнула его за спину и, получив ошеломлённый взгляд, намекающе погладила Силли по головке.

Взгляд дракона сулил мне страшные кары, но меня это почему-то совершенно не пугало. В конце концов, я его успокоительное, и обижать меня – не в его интересах. Не получалось у меня его бояться, может, потому, что я точно знала, какой он под этой ледяной маской и сверкающими глазами. Настоящий.

Лорд Корбед сделал шаг к младшему сыну и неловко погладил его по макушке.

– Я горжусь тобой, сын, – эти слова дались ему явно нелегко, но он их всё же сказал. И был вознаграждён широкой сияющей улыбкой и обожающим взглядом мальчика.

У меня аж слёзы на глазах выступили – как же мало нужно было заброшенному малышу для счастья. И я тут же дала себе слово, что постараюсь наладить отношения между отцом и сыном. Потому что, ну, нельзя же так! Да, дракон когда-то пережил страшную трагедию, но малыш Брандерон не заслуживает такого отношения от единственного оставшегося у него родителя. Особенно когда перед глазами будет Эйдер, проявлять привязанность к которому лорд Корбед не боится.

– Кстати, – дракон огляделся, увидел стоящую в сторонке няню, – миссис Эмул, а Брандерону ещё не пора спать?

– У него есть ещё семнадцать минут до вечерних процедур, ваша светлость, – сделав книксен, ответила женщина.

– Тогда, думаю, вы можете ещё поиграть, – лорд Корбед обратился к детям. – Мисс Лиор, за мной.

И, раздав указания, дракон снова широко зашагал к двери. А я, извиняюще улыбнувшись детям и шепнув Луки, что встретимся в нашей комнате, потрусила следом за хозяином, чувствуя себя дрессированной собачкой, которой дали команду. Но почему-то меня это совсем не обидело, даже странно.

Ну и, в любом случае, поговорить с драконом мне нужно, поэтому я послушно следовала за ним до малой столовой, где, по его распоряжению, лакеи моментально добавили для меня посуду и, опять же, по короткому приказу герцога, оставили нас наедине с накрытым столом и сервировочным столиком, полным разных блюд. А учитывая, что ужинала я с драконом не в первый раз, особого удивления в глазах лакеев я не заметила – или же они очень тщательно его скрывали.

Поначалу ели мы молча. Дракон поглощал поданные блюда в огромных количествах – большой, здоровый и откровенно голодный мужчина и должен столько есть. Потому что, если меня хотя бы чаем с печеньем напоили, то в кабинет императора ничего подобного не проносили, а если там и были какие-то запасы на перекус, то вряд ли особо сытные.

Дракон магией подогревал блюда, которые, так же магией переносил на обеденный стол с сервировочного, ему и правда лакеи были без надобности, и то, что блюда успели остыть, ожидая его, тоже проблемой не оказалось.

Видимо, догадываясь, что вернуться хозяин может нескоро, кухарка наготовила блюда, которые можно есть холодными или же легко подогреть магией, не испортив. Мне кажется, это было уже чем-то привычным – такие вот задержки герцога по работе и поздние одинокие ужины. А так как наготовлено всё было с запасом, мне хватило наесться досыта, и ещё осталось порядочно еды. Может, лорд Корбед иногда приглашал кого-то из друзей или коллег на такой вот поздний ужин, и матушка Риада готовила в расчёте на подобных визитёров? Наверное, так и было, и вот сегодня таким визитёром оказалась я.

Наконец на столе оказалось сладкое, а на моей тарелке – несколько крохотных корзиночек из теста с фруктами и такого же размера шариков с кремом. Себе же дракон взял по штучке того и другого и больше внимания на два больших блюда с лакомством не обращал – ел фрукты.

Съев корзиночки и один шарик, я оглядела пяток шариков, оставшихся на тарелке, потом несколько десятков их же на блюде и робко подала голос:

– А можно мне ещё вот этих, кругленьких?

Дракон даже взгляд на меня не поднял, нарезая грушу, но десяток кругляшков перелетели на мою тарелку. Отлично. Раз на моей тарелке – значит, моё, могу делать что хочу! Поэтому я взяла салфетку и стала перекладывать на неё вкусняшки.

– Настолько любите профитроли? – послышался насмешливый голос. Подняв глаза от своего занятия, я обнаружила на себе пристальный взгляд дракона.

– Вы же прекрасно понимаете, кому я их беру, – не прерывая своего занятия, пожала я плечами.

– Думаете, тарталетки Луки и Силли не понравятся? – дракон поднял брови.

– Думаю, что я не донесу их в салфетке, не раздавив в кашу.

– Возьмите вместе с блюдом, – и оба блюда с пирожными оказались передо мной. – И поешьте сами, здесь достаточно и вам, и детям.

– А вы? – на всякий случай решила уточнить, перекладывая профитроли – вот как они, оказывается, называются, – обратно на блюдо. Просто третьей руки для узелка у меня не было, а в кармане раздавятся.

– Я к сладкому равнодушен. Ешьте.

А я что? Я стала есть. Тут и правда было много, а я-то, в отличие от дракона, к сладкому была далеко не равнодушна, просто обычно старалась для младших приберечь. Но тут нам всем троим хватит досыта наесться.

– Кстати, о детях, – заговорил мой работодатель, дождавшись, когда я наемся, наконец, непривычной вкуснятины, и сыто отвалюсь от стола, задумчиво глядя на вазу с фруктами, размышляя, что из там находящегося всё же поместится в мой набитый живот, что – в карман, а что можно было бы пристроить на частично опустевшие блюда с пирожными. Вряд ли дракон пожалеет для моих младших пару груш или персиков, если щедро отдал им кучу сладостей.

– Что «о детях»? – насторожилась я, взглянув на лорда Корбеда, который внимательно наблюдал за мной, пристроив подбородок на сцепленные пальцы, а локти – на стол, нарушив даже мне известное правило этикета.

– Что означает твоё сегодняшнее выступление там, во дворе? – дракон приподнял одну бровь, словно подкрепляя свой вопрос. – Я вроде бы объяснил тебе, почему стараюсь держаться в стороне от Брандерона. Так зачем ты пытаешься заставить меня с ним сблизиться?

– Вы не хотите в будущем испытать боль потери, если сблизитесь с ним, – сказала я, и хотя это не звучало вопросом, герцог удовлетворённо кивнул и вновь вопросительно поднял уже обе брови, молодец, мол, урок усвоила, продолжай отвечать. – А вам не приходило в голову, что ваш сын тоже может испытывать сильную боль? Причём не когда-то в будущем, а вот прямо сейчас?

С лица дракона словно ветром сдуло всю лёгкую игривость, с которой он позволял мне «отвечать урок». Он замер, выпрямился и буквально впился в меня взглядом.

– Боль? О чём ты?

– А вы не понимаете? – удивилась я в ответ. Пригляделась, вздохнула и сокрушённо покачала головой: – Нет, не понимаете. Вы, главный имперский дознаватель, не видите того, что происходит у вас под самым носом?

– Объяснись.

– Ваш сын – да-да, именно ваш, плоть и кровь, пусть даже и бескрылый, точнее, неопределённый, но всё равно ваш, – страдает от своей заброшенности и вашего им пренебрежения. Он и так матери лишён, так ещё и отец вроде бы есть, вроде бы где-то тут присутствует, но ведёт себя так, словно самого Брандерона не существует.

– Неправда! Я забочусь о сыне, у него есть всё, что нужно ребёнку – няня, одежда, игрушки, образование… ну, оно будет в итоге. И я всегда буду его поддерживать в будущем.

– Ему не надо в будущем, ему нужно сейчас! Ему нужен кто-то родной, близкий, но он не рискует даже глаза на собственного отца поднять! Это ненормально!

– Я… может где-то и перегнул, давая инструкции миссис Эмул, – задумчиво протянул дракон. Кажется, до него стали доходить мои слова. – Я хотел избежать ошибок, которые Сиандерин наделал с Кэмэнором…

– И в итоге наделали своих, – покивала я, начиная понимать лорда Корбеда. – Вы опасались избаловать Брандерона, как сделал император – и в итоге сын не решается даже глаза на вас поднять. Побоялись сблизиться с ним, как со своим первенцем – в итоге отстранились слишком далеко. А малыш страдает! Особенно теперь. Сегодня вы поступили с ним очень жестоко.

– Даже так? – нахмурился герцог.

– А разве нет? Он ваш сын, живёт в вашем доме, но сколько раз вы обращались лично к нему? Я уж не говорю про похвалу или какое-то другое проявление отцовской любви или хотя бы заботы – сколько раз вы просто с ним разговаривали?

– А не помню, – дракон посмотрел на меня виновато. – Я так старался не привязываться, так боялся повторения…

– Так и не привязывайтесь, – воскликнула я, всплеснув руками. – Вы же разговаривали с моей сестрой, и ничего страшного не произошло. И вряд ли простой разговор об учёбе заставит вас настолько к ней привязаться, что её смерть в будущем доставит вам страдание. Собственно, вы и со мной нормально разговариваете, хотя и я умру слишком быстро по драконьим меркам, значит, всё же можете. Просто разговаривайте – и ваш сын будет счастлив. А вот хвалить старшего сына… то есть, предпоследнего, и игнорировать при этом младшего – жестоко.

– Я не подумал, – лорд Корбед смотрел на меня совершенно больными глазами. – Я просто не подумал.

Какой-то инстинкт заставил меня встать, подойти к стулу дракона и погладить его по плечу.

– Когда вы в последний раз разговаривали с кем-то по душам? – спросила мужчину. – Не о работе, не о проблемах страны, не на нейтральные темы, вроде погоды. Когда вы в последний раз разговаривали с кем-то о том, что у вас на сердце?

– С отцом, – глухо уронил лорд Корбед. – Когда он был ещё жив.

– А… давно?.. – я не решилась продолжить вопрос.

– Больше семидесяти лет назад, – и большой, сильный мужчина, трёхсотлетний дракон, который сидя был едва ли не одного роста со мной, стоящей, вдруг уткнулся лбом мне в плечо и замер так. А я стояла, продолжая гладить его по плечу, и ждала, когда его отпустит. Потому что, очень тяжело жить, когда нет того, кто тебя выслушает или даже просто помолчит рядом. И погладит по плечу.

Наконец лорд Корбед выпрямился и снова сделал ледяное лицо, но меня уже было не обмануть – маска, она и есть маска, а под ней одинокое и ранимое сердце, которое никому показывать нельзя. Главному имперскому дознавателю не положено быть ранимым.

– Спасибо, Кимми, – сухо сказал он, слегка отстраняясь. – Можешь идти – отнеси детям лакомства. Потом жду тебя в спальне.

– Что, опять?! – я чуть не села, где стояла. – Но вы же спокойный! То есть… ну, не злитесь настолько, чтобы дом подпалить. Зачем я вам сегодня-то?

– Затем, что вчерашняя ночь была первой за… даже и не скажу, за сколько лет, которую я проспал спокойно, не просыпаясь и не видя кошмаров. Мне это понравилось, поэтому – жду тебя.

– Я что, каждую ночь теперь с вами спать должна?!

– А что тебя не устраивает? – дракон искренне удивился.

– Да всё не устраивает! Я, вообще-то, молодая незамужняя девушка, и ночи в постели хозяина – не то, что пойдёт на пользу моей репутации.

– Начнём с того, что в моей постели будет спать не девушка, а ушастое чудо, к которому я испытываю что угодно, но только не мужское влечение, – парировал дракон, а потом усмехнулся. – Спи ты рядом со мной девушкой – другое дело, тут всякое возможно, не скрою, но пока ты четвероногое чешуйчатое, то рядом со мной ты в абсолютной и полнейшей безопасности. А во-вторых – кто узнает-то?

– Мне придётся рассказать детям.

– Насколько я понял, они знали о том, в кого ты превращаешься, но твой секрет никому в вашей деревне не выдали, верно?

– Верно, – вынуждена была согласиться я.

– Значит, хранить секреты они умеют.

– Умеют, – вздохнула я.

– Поэтому – у тебя два часа, но можешь прийти и раньше. В кои-то веки у меня нет ничего срочного по работе, что заставило бы меня снова задерживаться и ложиться в постель далеко заполночь. Хочу воспользоваться этой возможностью отоспаться, неизвестно, как долго продлится это спокойствие.

И с этими словами дракон просто встал и вышел из столовой. А я осталась хлопать глазами ему вслед. Потом вздохнула, пристроила на блюда виноград и несколько персиков, пару груш сунула в карман – не пропадать же добру в чужих ртах, лучше уж в наших, – и вышла из столовой, нагруженная добычей. Мне предстоял нелёгкий разговор с детьми, и я не знала, как Силли отреагирует на то, что спать я теперь буду в другом месте. Луки-то точно обрадуется – ему теперь достанется большая кровать.

Разговор с детьми прошёл гораздо легче, чем я опасалась, немалую роль в этом сыграли профитроли с тарталетками – невиданное ими прежде лакомство.

Как ни странно, но Силли спокойно восприняла известие о том, что ночевать я теперь буду в спальне лорда Корбеда. По малолетству ей даже в голову не пришло, что это может быть чем-то неприличным, и она даже прониклась некоторой жалостью к дракону, который видит по ночам кошмары, а моя ящерка эти кошмары прогоняет. Она скорее расстроилась переселением на маленькую кровать – Луки всё же отвоевал себе право на большую, – но утешилась тем, что это будет теперь её личная, собственная кровать, и никто не будет ворочаться и пихаться рядом.

Вот уж не знала, что настолько беспокойно сплю. Но это теперь проблема дракона, сам виноват, пусть терпит!

Уложив детей и дождавшись, когда они уснут, я отправилась в уборную, сполоснуться и переодеться в чистую ночную рубашку. Собственно, когда я в виде ящерки, не имело никакого значения, что на мне надето до оборота, я же всё равно была «голой» в этот момент, как и любой оборотень. Но всё равно мне казалось правильным переодеться перед сном.

Раздевшись, я обнаружила, что моя нога измазана в саже. Ещё раз мысленно пожелав Кэмэнору самых суровых военных в наставники, я отмылась до скрипа – что было не так-то просто, сажа от огненного шара не особо желала оттираться, – оделась в чистое и выскользнула через крохотное окошко под потолком уборной, куда только я и смогла бы пролезть.

Дракон ждал меня, разлёгшись на кровати и оставив включённым ночник. Я слегка поторговалась с ним насчёт места моей ночёвки – сначала пыталась убедить его, что даже лёжа в кресле прекрасно смогу защитить его от возможных кошмаров. Потом была согласна и на подушку, которая мне предлагалась прошлой ночью – бесполезно. Лорд Корбед не зря работал главным имперским дознавателем – мне не удалось выторговать ни единой поблажки, и, признав поражение, я свернулась клубочком на его груди.

Сегодня на ней было гораздо меньше оборок, только вокруг шеи, а на груди – простой разрез, который должен был завязываться под горлом. Должен! Только вот рубашка была распахнула… даже и не знаю, насколько, покрывало, которым дракон был укрыт выше талии, скрывало глубину разреза.

Поэтому спать я улеглась не посредине груди, а слева, благо, грудь у дракона было широченная. Сверху на меня опустилась ладонь в половину всей меня размером, и я даже не заметила, как быстро заснула под ровный стук сердца у себя под ухом.

А проснулась от того, что мужская рука медленно гладила меня по волосам.

Что?

По волосам?

Но у моей ящерки нет волос. И талии, на которой пристроилась вторая рука дракона, у неё тоже нет.

Замерев и не дыша, я попыталась осознать, что происходит, и поняла, что каким-то непонятным образом обратившись во сне, я лежу сейчас в своей двуногой форме, в одной ночной рубашке, на груди лорда Корбеда, по сути – в его объятиях!