Цугцванг

Глава 26. План. Амелия

18; Февраль

Курьер доставки смотрит на меня, как на дуру. Луп-луп глазами, хлопает хмурит брови. Парень совершенно не понимает, что происходит и насколько я адекватна, но я его не виню. Наверно, если была на его месте, и мне бы предложили сто тысяч за самый обычный телефон, который стоит не больше пяти тысяч, тоже офигела бы.

— Эээ…

— Слушай, ты тоже же молодой, должен понять, — устало цыкаю, закатывая глаза, чтобы больше приблизиться к истинной бунтарке, — Предки совсем звери! Они закрыли меня здесь, а сами улетели на Багамы, и за что?! Ну да, я сбежала из дома, но цель благородная!

— Правда?

Он усмехается, расслабляясь, но главное — идет на контакт. Я прижимаюсь плечом к двери и улыбаюсь во все тридцать два зуба, накручивая кончики волос на палец. Специально для такого пришлось обрезать футболку, чтобы пупок был виден, ведь половина успеха спектакля в чем? Правильно. В идеально подобранных костюмах…

— …Правда. Весь мой класс поехал на дачу, а я что же?!

— Честно? — улыбается сильнее, как и идет на поводу охотнее, разглядывая меня во все глаза, — Мы ставки делали, кто ты такая.

— В смысле?

— Ну…я же не один на доставке работаю. С коллегами обменивались мнениями.

— И к чему пришли?

— Кто-то говорил, что ты затворница. Кто-то, что жена какого-то бандита, который прячет тебя от своих врагов.

Начинаю смеяться громко и искренне, отчасти потому что это почти правда. Только вот я не жена, а дочь. И прячет меня не мой муж, а мой любовник, и не от врагов, а от правды, которой, как оказалась, обклеена вся Москва. «Помолвка года» стала «помолвкой века», и о ней трубят из каждого угла, а их счастливые лица пестрят на каждом столбе, образно говоря, и если короче: гуляй я и дальше так свободно, спалила его быстрее, чем бы он снова назвал меня по имени.

«Интересно, как сильно взорвется сама свадьба?» — хотя нет, мне неинтересно, и, надеюсь, что я буду к тому моменту настолько далеко, насколько только могу.

— А на деле все не так интересно, да?

— Ну…если учесть тот факт, что ты предлагаешь мне сто тысяч за мой старый телефон, который я купил с рук, нет. Очень интересно.

— Мне срочно надо… — понижаю голос, надувая губки, а потом заговорщически приближаюсь, как бы осматриваясь по сторонам, и расширяю глаза, — У меня есть парень, но родители его не выносят, потому что он ездит на байке и постоянно зависает в гараже…

«Точный удар по хобби…» — ненароком бросив взгляд на его пальцы в мазуте, я улыбаюсь глупо-глупо, как улыбалась бы, будь мои отношения обычными. И будь они вообще отношениями…

— Но…я в него по уши влюблена…он такой…такой…!

— Ага. Понял. И тебе нужна труба, чтобы с ним связаться?

— Очень нужна. Брось, соглашайся. Я тебе сто тысяч, ты мне телефон. Равный обмен, ты разве что-то теряешь?

— Нет, но мне совесть не позволит отдать этот кусок говна за сто косых. Забирай за десятку.

— Серьезно? — искренне удивляюсь, на что он пожимает плечами и показывает милые ямочки на щеках.

— Да. Я итак много сверху беру…

— Немного, нормал. Так сказать, за беспокойство.

Странно, но этот парнишка хотя бы на один процент возродил во мне надежду на то, что не все мужики — козлы вонючие. Как некоторые. А если к списку добавить и то, что он согласился сходить и купить мне сим-карту у метро, можно смело накинуть еще полтора процентика сверху.

Конечно для моего плана телефон стоял чуть ли не во главе угла, потому что без него я знаю, что не смогу выбраться. Меня банально закрывают на ключ, а дверь настолько хитро устроена, что я даже при кое-каких навыках не могу ее вскрыть.

«Жаль, что не слушала…» — сокрушалась, пока продумывала каждый свой шаг, — «Надо было!» — Хан умел вскрывать двери и предлагал научить и меня просто на всякий случай, мол, никогда не знаешь какие навыки и где тебя смогут выручить, а я отмахнулась, — «Дура-дура-дура!!!»

Так и получилось, что единственный вариант — это связаться с кое кем, кто когда-то первым открыл глаза на все, что происходит.

Вы:

Мы все еще друзья?

Я этого не хотела, если честно — обращаться к «неизвестному абоненту» так себе план. Как ни крути, но слишком уж много обстоятельств, которые я не могу контролировать, а самый главный заключается в том, что я без понятия, кто этот чертов «неизвестный» абонент. НО! Во-первых, у меня нет выбора. Я много думала о том, что будет дальше, и поняла кое что: когда Макс перевезет меня на ту квартиру, так как контроля станет меньше, например, я смогу выходить из дома, как минимум, он снова нацепит на меня маячок, как на собаку. Сейчас на мне его нет, смысла то ноль: я сижу под замком, надежно скрытая за толстыми стенами, и никуда не денусь. Он "благородно" снял с меня браслет, как только я переступила порог, пообещав ему потерпеть и подождать, дальше такой лояльности ждать не приходится. Во-вторых, что самое-самое главное в моей попытке довериться незнакомцу — я уверена, что это кто-то из его родственников. Марина, может быть Лекс, а может даже Миша или Адель? Никому из них не нравилось то, что я есть, так что все произошедшее вполне тянет на план «Как-убрать-нежелательное-лицо-из-уравнения».

«Думаю, что это была Марина…» — размышляю в ожидании ответа, — «Она знает, что их отца я ненавижу, так что ни за что не пойду к нему, чтобы не случилось. При этом ей совершенно точно не нравится мое присутствие в жизни ее брата. Я ее в этом не виню, после Лилианы вряд ли она может доверять нашей семье, даже не смотря на то, что мы — разные люди. Плевать. Это не контролируется, и, спорю на что угодно, она специально заманила меня в тот двор, чтобы я увидела все своими глазами и никогда больше не подпустила Макса к себе!»

Допускаю, что возможно это была и не она, конечно, но определенно кто-то, кто в курсе их «плана», кто знал, где они будут в этот конкретный вечер, кто видел видео…

«Точно. Видео. Тогда это мог бы быть Лекс? У него гораздо больше причин отсеять меня. Он считает мою скромную персону угрозой, переживает за свою мать…имел доступ к видеозаписи…»

Лекс и правда на такое способен, я вижу по нему, что да. Максу он едва ли уступает в своей изворотливости и способности «принимать сложные решения». Тогда на Мосфильмовской я своими глазами видела, как он на самом деле боится допустить ошибку и поставить под угрозу свою мать. Даже в теории. Он готов был прямо там пожертвовать мной, лишь бы ее спасти, и я тоже не виню его. Мама — это святое.

«Но то, как мне отвечал аноним…как злостно смаковал? Ядовито. На мужчину это не совсем похоже, скорее чувствуется женская рука. И у кого тогда есть похожие мотивы, если не у Адель? И странная ненависть, которая появилась как будто из ниоткуда? Это же и не ненависть вовсе, если раскрыть глаза пошире, видно, что это — страх…»

На самом то деле, она не так и глупа, как я говорила. Пару раз я видела своими глазами, как она сражается за «место под солнцем», и если Адель была готова хитро вывернуться и продумать каждый шаг ради соло, то разве она не способна на что-то подобное ради матери? При том, что она для нее, как моя для меня — абсолютное «всё». Украсть видео — дело техники, как никак, а если ты также близок со своим братом, как она с Лексом, вообще раз плюнуть. И разве, в конце концов, она не обдурила меня?…

«А Миша? Я действительно верю, что он мог так поступить?» — «Нет, но я едва ли могла представить, что «Алекс» может оказаться сыном Властелина мира. Что он притворялся с самого начала. Что врал мне. Выкручивался. Что женится, после того, как пообещал, что больше не причинит мне боли и будет «абсолютно честен»…» — «С ними никогда нельзя полагаться на слепую веру, не поняла еще?!»

Неизвестный абонент

Охо-хо…какие люди. Дай угадаю…Амелия? 😈

Глубоко вдыхаю и задерживаю выдох, хмуря брови. Узнаю этот ядовитый почерк и из тысячи бы узнала его, потому что снова будто чувствую, как этот миг смакует «кто-то» на другом конце. На секунду я задумываюсь, а правильно ли поступаю? Я уже думала об этом, пока вводила номер, который отпечатался на подкорке, будто его татуировкой набили на внутренней стороне черепа. У меня вообще очень крутая память на числа, которая досталась от отца, но я уверенна, что сейчас дело не в этом. В том, что кроется за этими числами…

«Большое, вонючее…кхм-кхм…» — и я застыла. Минут сорок взвешивала «за» и «против», пока не осознала, что сколько бы я не гадала, у меня все равно нет другого выбора.

Мне срочно нужно бежать, поэтому и сейчас я напоминаю себе об этом, киваю и подбираюсь.

Вы:

Верно. Ну и? Мы все еще друзья?

Неизвестный абонент

Допустим 😉

Вы:

Будем считать, что это да. Ответь на один вопрос

Неизвестный абонент

Задавай, посмотрю, что смогу для тебя сделать 😛

Вы:

Зачем все это было нужно?

Для меня это фундаментально важный вопрос, если честно. Я догадываюсь какой будет ответ, но обязана его услышать, чтобы, так сказать, не оказаться в заднице и быстрее прийти к общему знаменателю. Аноним, наверно, тоже взвешивает то, что хочет сказать с тем, как будет лучше. Правда пока это происходит, я, клянусь, обкусаю себе ноготь вместе с фалангой большого пальца, но терпеливо жду. Ну как терпеливо? Просто жду, бью себя по рукам, когда хочу написать что-то вдогонку, заставляю, настраиваю, вспоминаю, что значит — дышать…и все напрочь забываю, когда телефон коротко вибрирует.

Неизвестный абонент

Я хотела, чтобы ты исчезла из его жизни.

Колит, все вокруг сходит с орбиты, а мне приходит еще одно сообщение…

Неизвестный абонент

Слышала, что ты очень гордая, и я думала, что когда ты узнаешь правду, больше его к себе не подпустишь. Увы и ах, как это часто бывает, слухи — это лишь слухи, прямо, как в случае с твоей сестрой. Ты по-прежнему здесь

Вы:

Меня бы не было здесь, если бы он умел отпускать

Неизвестный абонент:

Не льсти себе, малышка. Скоро все кончится

Прикрываю глаза. Уверена, что мой аноним знает, о чем говорит, да и сама я знаю, о чем он говорит. Мы с Максом не виделись уже пять дней, после той неудавшейся попытки «поговорить», но он не отступает. Продолжает мне писать, звонить — я не отвечаю, а сама про себя приговариваю:

«Ничего, скоро все кончится, скоро все кончится…» — леденея.

Потому что мне страшно. Потому что я знаю, что как только звонки прекратятся, а они непременно закончатся — ему же рано или поздно надоест стучаться в закрытые двери, — как и сказал Петр Геннадьевич, он уйдет и больше не вернется. Забавно, но этот момент, который я так жажду, так сильно и страшусь. Я хочу закончить эти отношения головой, но сердцем…оно, глупое, верит, что все еще у нас может быть.

«Нет, не может!» — решительно смотрю в экран, — «Нам не судьба быть вместе, это больше совершенно точно невозможно. И не потому что если я соглашусь, добровольно уничтожу себя. Ты прекрасно знаешь, что есть причина поважнее…»

Вы:

Правильно, но все кончится раньше, если ты мне поможешь

Неизвестный абонент

И чем же?)

Вы:

Я хочу сбежать

Аноним сказал «да». Конечно, как иначе то? Иногда в попытке защитить свою семью, ты делаешь вещи, которые могут причинить им боль, но в перспективе обернутся плюсами. Мне это известно не понаслышке, и пусть первое время ему, возможно, будет сложно смириться, пройдет время и все встанет на свои места.

Что касается плана, он был до безобразия прост:

А) Чтобы открыть дверь, я вызову курьера с доставкой еды. Внизу его за неплохую плату заменит человек от «анонима», который поднимется и выпустит меня на волю.

Б) Так как мне известно, что Макс в попытке найти меня в первый раз, пошел на такие шаги, как отсмотр камер слежения, когда я спущусь, меня будет ждать девушка по внешним признакам точно моя копия. Аноним затребовал фотографии моей одежды и сумок, включая переноску для Лýны, чтобы повторить образ без единого отличия.

В) Она пойдет по своему маршруту, а меня от дома отвезет машина туда, куда я скажу. И выйду я, как и полагается грязному секрету, через запасной выход.

Неизвестный абонент

Лучше бы из Москвы вовсе. Есть пожелания?

Я понимаю, что да, лучше мне покинуть Москву, как можно быстрее, и да. У меня есть пожелания.

Вы:

Рязань. Подойдет?

Неизвестный абонент

Я рассчитывала на что-то поближе и не знала, как попросить максимально удалиться с радаров. Спасибо, что решила эту проблему

Вы:

Не благодари

Неизвестный абонент

Только предупреждаю. Машина будет самая простая, никаких мерседесов. Нам нельзя привлекать внимание

«Это точно Марина…» — усмехаюсь про себя, а после подкатываю глаза и быстро ввожу сообщение:

Вы:

Хоть телега с лошадью. Я хочу убраться отсюда, как можно скорее

Неизвестный абонент

Телега с лошадью? 😁 Извини, но я же говорю: нам нельзя привлекать внимание.

Вы:

Сарказм

Неизвестный абонент

Ага. Это будет бордовая копейка 😉

Вы:

Как скажешь

Неизвестный абонент

Что ж. Тогда прощаемся? 🤣 удачной дороги, малышка. Надеюсь, что больше тебя никогда не увижу 😘

Вы:

Спасибо. Надеюсь, что тоже больше никогда не увижу вашу конченную семейку 😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘😘

Переборщила со смайликами, но как же бесит!

«Будто я тут цепляюсь за них, хотя по факту, только и делаю, что хочу свалить!»

Неизвестный абонент

🤣🤣🤣

Вот и все. Побег назначен на четырнадцатое февраля, по иронии, ведь еще по большей иронии Макс родился именно в этот день. Очевидно, что его такой знаковый день — это возможность выиграть время. У него, оказывается, будет шумная тусовка с миллионом гостей, а значит, он будет слишком занят, чтобы обращать внимание на глупого котенка, который воспользуется лазейкой и выскочит за порог. С нездоровой грустью я осматриваю квартиру, а потом слезаю с подоконника и бреду в сторону спальни, прежде спрятав телефон в ванной. На всякий случай. Но там, не смотря на всю изрядную усталость, я не могу заснуть, а вместо того смотрю в потолок и слушаю шум города, в котором проживаю последние деньки…

«Я все делаю правильно. Я все делаю правильно. Я все делаю правильно.»

Киваю самой себе, плотнее закрываю глаза, а потом и вовсе накрываюсь с головой, запрещая себе плакать. Потому что я ведь действительно все делаю правильно. Возможно так и есть, нет, точно, так и есть! То, что происходит еще через пару дней, скорее подтверждение пословицы: хочешь насмешить судьбу, расскажи ей свои планы. Она ведь смеется в голос, черт бы ее побрал…

12 Февраля

Мне нечего было собирать, кроме кошки, поэтому я не особо запариваюсь. Устало вздыхаю и отодвигаю от себя салат, который накрываю крышкой и убираю в холодильник, а потом бреду спать. Я уже приучилась ложиться в определенное время — 23.20, и я уже десятый сон вижу, — но сегодня все было не так. Весь день какой-то слишком «шиворот навыворот». Сначала я забыла закрыть крышку на кухонном комбайне и залила банановым смузи весь потолок. Потом, когда его отмывала, чуть не упала и плюнула на скакание по кухонной гарнитуре, взяла швабру и помыла только там, куда достала. Облилась душем, который забыла отключить…Короче. Злоключения сыпятся, как из рога изобилия, успевай собирать, и в виде вишенки на торте, меня будит звук, который я ни с чем не спутаю.

Фортепьяно.

Проморгавшись, я прислушиваюсь к темноте и ловлю сладко-притягательные ноты, плавно перекатывающиеся с одной на другую. Прекрасные. От которых мурашки бегут по телу.

01:22

Не смотря на время, встаю с постели, крадусь по коридору, чтобы посмотреть, хотя прекрасно знаю, кого я найду в гостиной, и не ошибаюсь. Макс сидит при свете всего одной лампы в самом углу, играет. Никогда не думала, что он тоже умеет, и невольно застываю, глядя на его плечи, обтянутые белой рубашкой. Так это горько — видеть его сейчас, когда я фактически одной ногой за порогом, но я хочу увидеть его напоследок. Запомнить. Поэтому подхожу ближе, запахнув шелковый халат.

— Ты не отвечаешь на мои сообщения и звонки.

Почувствовал. Конечно да, хотя я и не пряталась, но уверена, что ощутил бы, даже если и да.

— Не думаю, что нам есть о чем говорить, — вздыхаю, он издает сбитый смешок.

— А-га. Подойди.

Оцениваю ситуацию быстро, так как слышу прекрасно, что Макс совсем далек от «трезвости» — он изрядно накачался, если по простому. Поэтому нехотя, но обхожу его, останавливаясь со стороны гладкого корпуса. Подальше. На расстоянии. Макса это улыбает.

— Держишь дистанцию?

— Зачем ты здесь?

Если до этого момента он не отрывал взгляда от клавиш, сейчас же приковал его ко мне. Мне некомфортно, и я ежусь, а он оценивает меня и злится. Снова вижу это на дне его глаз и очень хочу сбежать, но вместо этого продолжаю стоять. Чтобы не провоцировать.

— Подойди ближе.

— Макс, ты пьян.

— О да, малыш. Совершенно точно. Подойди. Ближе.

«Лучше сделать так, как он хочет…»

Делаю. Снова обхожу и останавливаюсь по правую руку от длинной черно-белой клавиатуры.

— Не знала, что ты играешь.

— Мама научила. Она любила играть, это помогало ей сбегать от реальности и мужа тирана. Почему ты меня игнорируешь?

— Потому что я не знаю, что тебе еще сказать.

Пару раз кивает, а потом вдруг берет меня за бедра и подтягивает к себе так, что теперь я стою напротив. Не сопротивляюсь, так ведь действительно лучше, позволяю обнять себя, позволяю его лбу уткнуться себе в живот.

«А "лучше ли"?» — раздается гулко из недр моего подсознания, — «Или ты просто не хочешь уйти, не попрощавшись?…»

— Макс, что ты здесь делаешь? — шепчу, уложив руки на плечи, он усмехается, но не отрывает от меня головы.

— Я по тебе скучал.

— Макс…

— Почему ты так реагируешь? — устало протягивает, — Я подарил тебе квартиру, признался в чувствах, пытаюсь идти тебе на компромисс, а ты все в штыки…

— Ты дал мне золотую клетку.

Резко смотрит мне в глаза.

— Так ты это видишь?

— Так это есть.

— Нет. Я хочу быть с тобой и ищу возможности, которые ты отталкиваешь.

— Они мне не подходят.

— А что тебе подходит, а?!

Я было тушуюсь, но потом все равно слегка его отталкиваю и отхожу в сторону.

— Прости меня, но я так не могу.

— Как «так»? Быть со мной?

— Это не быть с тобой, очнись ты наконец! — повышаю голос, чувствуя, как в глазах собираются слезы, поэтому отворачиваюсь и уже шепотом добавляю, — Это просто фикция. Притворство. Способ сбежать от реальности и разнообразить свою жизнь.

Резким рывком Макс подтягивает меня обратно, так что задницей я задеваю клавиши, рождая гулкий звук. Замираю.

«Возможно я сказала что-то лишнее, что опять не смогла сдержать, разозлила его? Идиотка! От тебя только и требовалось, что молчать…» — но сталкиваясь с его взглядом, убеждаюсь в обратном.

Он не злится, скорее опечален и полон сожалений. Нежно касается моей щеки, смотрит так открыто, по-настоящему, не прячется за маски. Вообще ни за какие, и тогда у меня рождается идея, что, возможно, сейчас он будет готов меня отпустить. Нормально. Без разных, детально спланированных побегов?

Я кладу руки ему на щеки и хмурюсь, глядя точно в глаза. Смотрю долго, веду с ним какую-то немую беседу, которую сама до конца не понимаю, словно пытаюсь убедить его прислушаться, а потом, когда мне кажется, что этого достаточно, произношу…

— Пожалуйста, отпусти меня.

— Не могу, — также тихо отвечает, снова разрушая все мои надежды.

Я закрываю глаза и опускаю голову, хочу отстраниться, но вместо этого Макс перехватывает мое запястье, а потом нежно целует в ладонь. Еще. Выше. И шепчет…

— Я не могу тебя отпустить, малыш. Не могу представить себе, что не увижу тебя, не почувствую. Не услышу твой голос…Мне тебя дико не хватает, и когда ты не отвечаешь, я нервничаю. Вернись ко мне, малыш, пожалуйста. Просто будь со мной…

Мне хочется рыдать от столько проникновенных речей. Громко и с расстановкой. В голос. В носу свербит, в горле словно ком, и я не могу вдохнуть, но вместо того, чтобы плакать — таю. Его слова проникают мне под кожу, разбивают лед, и я почти перед ним на коленях. Как раньше.

«Только вот ничего уже не будет, как раньше. Очнись!»

— Макс… — пытаюсь его оттолкнуть, но мои карты биты.

Он резко подсаживает под бедра так, что я оказываюсь на клавишах, которые тут же недовольно ершатся. Снова цепляюсь за его плечи, но куда как надежнее, чтобы не свалиться на пол, а он будто не замечает. Сжимает бедра, ведя по одному губами. Оставляет поцелуи и будит во мне огонь.

— Макс, пожалуйста… — жалобно пищу, пытаясь свести колени, но упираюсь в противоположное желание.

Клавиши снова грохочут. Вздрагиваю, когда неловко опускаю на них руку, вызывая еще один «ба-бам!», и тогда Макс подхватывает меня и поднимает. Мы оказываемся на диване.

Я слышу, как часто он дышит, как жалобно трещит ткань моего халата, пижамы, белья…От ветерка по телу пробегают мурашки, а от его поцелуев внутри все поджимается. Я издаю тихий стон, когда он акцентирует внимание на груди, и Макс резко смотрит на меня. Оценивает насколько я позволяю себя касаться, а к своему стыду я позволяю.

«Последний раз. Это последний раз, чтобы его запомнить…» — судорожно оправдываюсь, хмуря брови и наблюдая за тем, как он спускается еще ниже, перебирается на пол, а потом оплетает мои ноги руками.

И все рассыпается. В моей голове больше нет ничего, кроме ощущений, кроме возбуждения и жара. Он так умело двигается, так знающе и так уверенно, что не оставляет мне ни единого шанса слушать разум. А может быть и слушать нечего? Может быть сейчас, в эту самую минуту, он отступает в тень намерено? Давая мне возможность попрощаться…

— Только осторожней, — сбито шепчу, когда он ложиться на меня сверху, — Я не хочу жестко.

— Значит я буду нежным, — хрипло отвечает, а потом целует и через миг плавно заполняет собой.

Да…я, наверно, никогда не смогу быть более полной, чем в этот момент…

С утра, когда мы просыпаемся вместе, день «не везет, хоть ты тресни», продолжается. Макс обнимает меня двумя руками, дышит в макушку, молчит, пусть я и знаю, что он уже не спит. Думает о чем-то. Я не хочу говорить и спрашивать, это слишком для меня. Сегодняшняя ночь итак сделала цепи между нами прочнее, а мой выбор более сложным и безумным.

«Боже, как бы я хотела, чтобы все всегда было вот так…»

— У меня день рождение на днях, — тихо нарушает утреннюю тишину, прижимая к себе сильнее, — Двадцать шесть.

— Поздравляю?

— Рано еще. Поздравишь четырнадцатого февраля.

«ЧТО?!» — долбит красным, и я резко поворачиваюсь на него, хмурюсь, а потом притворяюсь, чтобы скрыть свою странную, как даже мне кажется, реакцию.

— У тебя день рождения четырнадцатого февраля?

— А-га.

— Забавно…

Отворачиваюсь, а сама судорожно думаю и ищу подвох, а точнее смысл брошенной фразы.

«В смысле поздравлю?!»

— Намек, чтобы я ответила на твои сообщения и звонки? А лучше сделала все это сама?

— Нет, малыш, — мягко шепчет, оставляя поцелуй на плече, — Я приеду к тебе.

Внутри я леденею.

«Это плохо. Это очень плохо…» — но ставлю стоп на панику, решая сначала выяснить, может и паниковать не о чем особо?

— Приедешь? А разве не будет пышного бала в твою честь?

— Будет, но плевать. Приготовь мне утку, в качестве подарка, м?

И так выглядит фиаско, если кому-то интересно…

14 Февраля

Я кручу в руках пачку с таблетками и хмурюсь. Мне капец, как не хочется делать этого, но разве есть какой-то другой выход? Он приедет. Макс написал мне с утра, что будет у меня в семь, как будто подгадывает — свалить я должна была в восемь. У меня в этот момент даже закралась мысль, что, возможно, он просто в курсе? Но потом аноним написал, что вместе с продуктами, я получу и небольшую посылку — отлегло. В ней было снотворное, которое я, логично, вынуждена буду добавить в еду или напиток Макса.

«Может быть так даже лучше?» — думаю, пока дроблю таблетку в специальной чаше, — «Он будет здесь, спать и совершенно точно не сможет мне помешать…»

Фора в целую ночь и, возможно, в половину дня обеспечена, так что я перекладываю порошок в небольшой пакетик и убираю его подальше. Сама принимаюсь за готовку. Мне несложно, я люблю готовить с детства, пусть и не всегда удачно, но что-то у меня получается круто. Например утка, которую мне и заказали.

«Это почти, как у всех: я готовлю для своего мужчины в день его рождения его любимое блюдо…» — слегка улыбаюсь, но потом вспоминаю, что на самом то деле он не мой. И отношения у нас необычные, а с четкими границами и сроками годности.

Думаю, что он их прекрасно осознает, просто мне не говорит, а "сегодня" ни что иное, как попытка подтолкнуть меня туда, куда ему выгодно. Мол, смотри, родная, я делаю выбор в твою пользу!

«Очередная игра, партия, где Макс умело расставляет ловушки…только я в них больше не попаду!» — даю зарок и отправляюсь переодеваться.

Время для последней партии почти подошло, и я хочу встретить своего соперника во всеоружии…