Цветочная фантазия

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ночью Вито лежал без сна и гладил спящую Кристин по волосам. Лучик лунного света, просачиваясь между шторами, отбрасывал мягкий голубоватый свет на ее черты.

Думая о том, что произошло между ними, он сознавал, что весь его мир остановился, прекратив свое стремительное движение.

Уехав из Штатов почти шесть лет назад, он двигался по жизни на легкой скорости, стараясь наверстать упущенное. И хотя какое-то время это было увлекательно, приходилось признать, что в последний год все вокруг него стало казаться каким-то нечетким, смазанным — так выглядит окружающее через ветровое стекло его гоночной машины на скорости двести миль в час.

Но сегодня его мысли приобрели более четкие и ясные очертания.

Было в этой девушке что-то такое, пробуждавшее в нем желание прекратить эту гонку и насладиться покоем, прислушаться к тишине, ощутить вкус спокойной, размеренной жизни. Впервые с тех пор, как уехал из дома, он провел больше недели в Майами. И дело было не только в подготовке к свадьбе Жизель. Он легко мог бы летать сюда и обратно все лето, как и планировал до встречи с Кристин. Его неугомонная натура ни разу за эти шесть недель не порывалась отправиться в дорогу, предпочитая оставаться рядом с женщиной, которая теперь занимала все его мысли. Но сегодняшней ночью, держа ее в своих объятиях, пока она засыпала, он осознал, что его летнее увлечение из приятного времяпровождения выросло в нечто большее.

Неужели он полюбил Кристин?

Откинувшись на спину, Вито попытался осмыслить открытие, ожидая, что вот сейчас придет страх. В конце концов, гонки — его профессия, его жизнь, его страсть. Но часы тикали, отсчитывая минуты, лунный свет сменили первые лучи рассвета, а страха все не было. Лишь радостное волнение. И любовь.

Жаль только, что все это не поможет ему придумать, как сохранить и свою спортивную карьеру, требующую постоянных разъездов, и это вновь обретенное чувство. Чем он станет заниматься здесь, в Майами, чтобы остаться с ней?

Зазвонил сотовый, и он поспешил ответить, чтобы не разбудить Кристин. Какой идиот звонит ему в это время? Разве что…

— Да?

— Вито, это Освальд. — Резкий голос его агента вырвался из трубки. — Я знаю, ты сейчас занят семейными делами, но ты мне нужен сегодня здесь для кое-какой предвариловки. Сам закажешь билеты или хочешь, чтобы я этим занялся?

— Черт возьми, Оззи, неужели ты сам не можешь справиться с подготовкой? — Он просто не может улететь сегодня в Германию. Кристин заслуживает лучшего.

Хотя, с другой стороны, она вполне способна расстроиться, когда проснется и обнаружит, что провела всю ночь в его постели. Это неприятность для женщины, которая до сих пор крепко удерживает свои границы. Кроме того, это же не она влюбилась за одну ночь, это он готов на любые безумства ради нее.

— Я считал, что смогу со всем управиться, но СМИ проявляют куда больший интерес к предстоящей гонке, чем ожидалось. Ты можешь подъехать, дать несколько интервью — это займет пару-тройку дней — и вернуться к церемонии. Вполне успеешь.

Очевидно, Освальд не имеет представления, что такое итальянская свадьба. Жизель запланировала на эти дни с десяток всевозможных мероприятий.

— Ладно, я буду. Но ты должен встретить меня в аэропорту, потому что мне много нужно сделать в этой поездке. — От этого зависело его будущее и, если повезет, будущее его возлюбленной.

Что-то неладно в Датском королевстве. Или в данном случае на другой стороне огромной, королевских размеров, кровати в гостиничном номере «Занаду».

Кристин затаила дыхание, когда Вито закончил разговор, пытаясь понять, отчего он выглядит таким напряженным. Озабоченным.

Отстраненным.

Не потому ли до сих пор она не позволяла себе провести с ним всю ночь? Не хотелось сталкиваться с утренней неловкостью и смотреть, как Вито осторожно высвобождается из ее объятий. Из ее жизни.

— Я, пожалуй, пойду. — Она поспешила произнести эти слова, пока их не сказал он. Выбираясь из постели, она старательно твердила себе, что это просто интрижка и не стоит так расстраиваться и переживать.

Просто интрижка. Просто интрижка. Просто…

— Не уходи. — Он обнял ее рукой за талию, когда она натянула платье через голову. — Останься здесь, поспи еще немного.

Собравшись с духом, она сумела-таки изогнуть губы в легкомысленной улыбке. По крайней мере надеялась, что ей это удалось.

— Похоже, у тебя какие-то неотложные дела, надо куда-то ехать. Да и у меня полно дел. — Шесть утра? Единственное, что она планировала на сегодня, — это сходить на Похмельный завтрак, устраиваемый Жизель в одиннадцать часов.

Они договорились с Жизель, что несколько дней Кристин отдохнет, поскольку основные работы по оформлению усадьбы уже закончены. К счастью, удалось уложиться и в сроки, и в бюджет. И единственное, что от нее теперь требовалось, — это полив и подрезка, чтобы к приему все выглядело роскошно.

Она ждала, когда Вито отпустит ее, но теплая мускулистая рука оставалась у нее на талии. Он притянул ее назад, на спутанные простыни, где они предавались искусству любви.

— Мне действительно надо кое-куда съездить, — признался он, старательно делая вид, что сожалеет. — У меня гонка сразу после свадьбы, и я думал, что смогу пропустить все предварительные мероприятия, но, как выяснилось, мне надо там ненадолго появиться.

Укол в сердце был быстрым, но болезненным.

Вообще-то, если рассуждать здраво, это было глупо, поскольку он с самого начала готовил ее к тому, что их отношения временные и никого ни к чему не обязывают. Но дело в том, что за эту ночь она растеряла последние остатки здравомыслия, оставшись с ним до утра, занимаясь любовью снова и снова, до тех пор, пока не стало казаться, что сливаются не только их тела. Сливаются души. Сердца. Жизни. Сама не зная как, она совершила классическую ошибку, приняв физическое влечение за любовь. И сердце уже болело при мысли о неизбежном расставании.

— Звучит забавно, — солгала она. Они живут в двух разных мирах, даже если он и старается показать, что может вписаться в ее жизнь, ее среду.

— Я уже давно собирался сказать тебе об этой гонке. — Темные брови сошлись у переносицы. — Не знаю, почему не сделал этого раньше. Видимо, потому что вся моя прежняя жизнь кажется такой далекой, когда мы вместе.

Она сидела тихо-тихо, боясь, что если пошевелится, то не сдержит слез, а этого никак нельзя было себе позволить. С самого начала она знала правила, и, если придется страдать, ей некого винить, кроме себя.

— Ничего удивительного. Тебе наверняка не так часто приходится подрезать пальмы или находить птичий корм на своей кухне.

От его улыбки у нее защемило сердце.

— Именно это и сделало прошедшее лето таким незабываемым для меня.

— Тем не менее все когда-то кончается. — Кристин вновь спрыгнула с кровати, не в силах выносить соблазн его тела, такого близкого и уже такого далекого.

— Это не конец, Кристин. — Он поднялся и стал одеваться, пока она безуспешно пыталась запихнуть свое нижнее белье в крошечную дамскую сумочку, старательно отводя взгляд от его великолепного тела. — Я вернусь к свадьбе, и ты обещала быть со мной. Ничего не изменилось.

— Если ты не сможешь вернуться, я пойму. — Может, будет лучше, если он просто останется за границей. Пропустит свадьбу. И тогда ей не придется страдать, слушая все эти «да» и «люблю», к ней не относящиеся, а он будет стоять всего в нескольких шагах.

Это будет невыносимо.

— Ты же знаешь, сестра меня убьет, если я не поспею к свадьбе. — Вито потянулся к ней, все еще теребящей свою сумочку. — И когда я вернусь, нам надо будет серьезно поговорить.

— Ты с самого начала сказал мне, что не хочешь никаких сложностей. Давай же обойдемся без долгих прощаний. — Она направилась к двери.

— Это не прощание. — Он догнал ее. — Я серьезно, Кристин. Мы будем вместе на свадьбе и повеселимся от души. Ты так много работала все лето, что заслуживаешь награды. О, пока я не забыл… — Он взял конверт с тумбочки и подошел ближе. — Джузеппе просил передать тебе это. — Он подал ей пухлый конверт, подписанный её именем. — Я знаю, он в последнее время слишком поглощен ухаживаниями за миссис Ковальски и не успел выразить тебе свое восхищение. Усадьба выглядит просто потрясающе.

Стискивая пальцами тяжелый белый конверт, она думала, что никогда не забудет этот свой проект, эту работу, в которую вложила и сердце, и душу.

Телефон Вито опять зазвонил, спутав ей мысли. Надо просто взять деньги и бежать. Забавно, как важна была для нее эта сумма, когда она только начинала. И хотя деньги по-прежнему были нелишни, за последние недели работа как-то незаметно отошла на задний план, уступив первое место личной жизни.

Кристин распахнула дверь и шагнула в коридор.

— Увидимся в субботу на свадьбе. Счастливого пути, Вито.

Лишь несколько часов спустя она открыла пухлый конверт и обнаружила там премиальные. Очень солидные премиальные, которые, как она хорошо знала, Джузеппе никогда бы не дал ей, поскольку весьма скрупулезно подсчитывал стоимость проекта и настаивал, чтобы она непременно уложилась в весьма строгий бюджет. Не говоря уж о том, что он хотел расплатиться с ней чеком.

А это значит, что наличные заплатил ей Вито, прежде чем улететь. Решил таким образом поддержать ее зарождающийся бизнес? Или это плата за услуги иного рода? И тот, и другой варианты ей одинаково ненавистны. Кристин почувствовала, как внутри закипает гнев, вытесняя сердечную боль. Что ж, когда он явится, она скажет ему все, что думает по этому поводу.

Когда пришел день свадьбы, Вито вынужден был признать, что Кристин ужасно злится на него за что-то. Через пять дней после того, как она вышла из его гостиничного номера, он сидел в задней комнате церкви «Корал-Гейблз», которую посещал всю свою жизнь вместе с семьей. Когда и как он умудрился испортить их отношения? Он, не отрываясь, смотрел в маленькое окошко, выходящее на автостоянку, в надежде увидеть подъезжающий старый пикап, между тем как Нико уже поправлял галстук, а Ренцо поносил его за отсутствие мастерства у хоккейных игроков.

Вито слушал вполуха, ругая себя за то, что ему приспичило уехать. Он дважды звонил Кристин из Германии, но не заставал ее. По горло занятая предсвадебными хлопотами и развлечениями сестра ничем не могла ему помочь. Она каждый раз сообщала, что Кристин либо занята в саду, либо в отъезде.

Очевидно, она выехала из дома Сезаров, пока его не было, не оставив нового адреса. Закончив работу над проектом, она, вероятно, вернулась туда, откуда приехала. А он, на свою беду, понятия не имел, где это.

— Эй, Вито, — проорал Нико, на секунду оторвавшись от импровизированного мачта по армрестлингу с их младшим братом Марко, студентом Гарвардского университета. — Ты должен успокаивать Хью, а не взвинчивать всех нас.

Неужели его нервозность так заметна? Он не сводил глаз со стоянки, где по-прежнему не было заметно никаких признаков грузовичка Кристин.

— Здорово, что ты был рядом с нами этим летом, брат. Серьезно, здорово.

— На этот раз я намерен остаться. — При этом спокойном заявлении все в комнате на несколько секунд замерли с открытыми ртами, а потом братья заговорили все разом.

— Ты собираешься бросить гонки?

— Ты правда возвращаешься домой?

Один только Нико сразу все понял, проследив за его взглядом, прикованным к стоянке машин.

— Все дело в ней, да?

— Чертовски верно. — Именно в ней, Кристин. За последние два дня не было минуты, когда бы он не думал о ней. Ему следовало бы раньше понять, как дорога ему эта девушка, и поговорить с ней об их будущем еще до отъезда. Но он растерялся, не знал, как это сделать, как решиться на крутой вираж в своей жизни.

— А что, если ее сегодня не будет на свадьбе, братишка? — задал Нико тот же вопрос, который Вито задавал себе целое утро.