Цветок жизни. Книга изумрудная

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава 1. Илья. Магнит

— Что ты видишь, ма? — разглядывать картины Лилит де Монк стало для меня потребностью, непреодолимой, такой же опасной, как и наркотическая зависимость.

Почему опасной? Потому, что ее работы были единственной моей настоящей радостью. Тем самым лучём, теплом, которого так не хватало мне. Я смотрел и видел Мир ее глазами, она, будто в насмешку, писала то, на что я сам обращал внимание. А меня (я всегда был странным) интересовало вовсе не то, что других. И опасность заключалась в том, что кроме ее работ, меня почти ничего не волновало. Я, словно фанатик, был готов сделать что угодно, лишь бы заполучить в свою коллекцию ее картину.

Я сам, да и друзья мои, близкие, почитали меня холодным, называя за глаза, кто во что горазд.

Рыба, амеба, сухарь. Были и те, что завидуя моему успеху в делах (я- дитари*), говорили, что я самый настоящий Аль- Ваджид, Бог наживы, алчности, равнодушия и золота.

Ма, прекрасная, даже в своем возрасте, как и все тиби*, замерла перед картиной.

— Илья, я вижу отчаяние…. Ужасное, — брови ма изогнулись печально.

— Нет, это конец. Смерть, — к нам подошел Константин Романов, принц, член Императорской семьи и мой деверь или шурин, никогда не понимал этой семейной иерархии, иными словами, муж моей сестры.

— Почему смерть? Что ты видишь? — Коста — суперарэ*, до недавнего времени был командиром дистэто (элитное военное подразделение), и кому, как не ему знать о Смерти?

— Вижу я цветок. И висит он на стебле. Это объективно. Вот скоро цветок оторвется от стебля и все закончится, — описал он, как умел, потому, что далек был от искусства.

Я и сам вижу, что это Конец! И мне чудовищно страшно! Тоскливо так, словно моя жизнь подходит к концу, а я один и некому мне помочь.

Лилит де Монк… Самая большая загадка в моей жизни.

Мы были на модной столичной выставке. Весь цвет высшего общества собрался в зале Художественной галереи Замковского. Много данов*. Эксультатэ*, дитари, аудитэ*, суперарэ. Представители Суда Трех* тоже здесь. Правда, не могу понять, зачем? Реклама, полагаю, сработала.

Были даже две тиби- моя мама и сестра. Тиби очень редки. Рождаются только у пар- Тантум Тиби*. По моим приблизительным подсчетам в данный момент на всей Планете их около пятнадцати. И три из них, моя семья.

Моя мама, Первая Леди Империи, жена премьер-министра, Лара Бессонова. Сестра, принцесса Алена Романова и моя племянница, дочь Алены и Константина, малышка Стефания.

Информации о тиби нет почти нигде. Я сам знаю о них только потому, что они мои близкие.

Выставка проходила как обычно- много шума, мало таланта. Куча шелухи. Сплошные пустышки. Была одна работа молодого художника Рескина, на которую мне захотелось смотреть более минуты. Шел я сюда, зная, что тут будет картина Лилит де Монк.

Она выставлялась все реже и реже. Я следил за ее творчеством уже лет пять. По началу, она писала много. Я узнавал те места, где она брала свои сюжеты. Потом меньше, еще меньше, долгий перерыв в целый год и вот он, итог.

Смерть.

Я понятия не имею, кто она такая. Нет, я знаю точно, что она дочь одного из самых богатых людей Мира, дитари — Каро де Монка. Единственная наследница огромного состояния. Но, ни ее внешности, ни возраста, ни ее дара я не знаю. Могу лишь предполагать, что она эксультатэ.

Глухо. Никакой информации. Даже я, будучи сыном премьер-министра Империи, не смог получить ни крохи сведений о ней. Не говоря уже о том, чтобы добиться встречи. Я пытался. Несколько лет пытался и пшик…

У меня почти полная коллекция ее работ. Две картины «ушли» в семью Демидовых. Древний, богатейший род. Зачем им картины? Там же сплошь мясники. Борис Демидов и вовсе считался маньяком. Ходили слухи о его жестокости и садизме. Впрочем, слухи рождаются там, где мало информации. Борис редко появлялся в обществе, еще реже в газетах и на телевидении. Но, его процветающий бизнес (еда, выпивка, алмазы и железо), показывал, что дан- дитари парень не промах.

Я купил картину Лилит. Не спрашивая цены, просто подписал чек и передал распорядителю. Тот, подобострастно улыбнулся и обещал направить холст ко мне домой.

Я распрощался с семьей и отправился к Рите. Моей постоянной любовнице.

Рита Хромова, человек, красавица, прекрасная любовница, и самое главное умница. Она не была влюблена в меня. Чистая корысть. Я не ждал от своих женщин любви, просто потому, что сам никого и никогда не любил. Ни юношеской влюбленности, ни молодых восторгов.

Знаю, цинично, но я всегда оставлял женщин, слегка заподозрив наличие эмоций в мою сторону. Никого не обижал, был щедр и вежлив.

— Илья, хорошо, что ты здесь. Как раз открыла бутылочку Шато де Мун, — брюнетка, глаза карие, губы сочные, великолепная фигура и шикарная грудь.

— Я за рулем. На ночь не останусь, Рит, — и никаких обид и сожалений со стороны красавицы.

Все мои женщины, без исключения, были красивы. Да, я избалован, привередлив, но только потому, что с детства окружен тиби. Мать и сестра божественно прекрасны.

Если девушка не была красива, бесспорно и очевидно, я попросту не смотрел в ее сторону. Никаких «изюминок», «чертовщинок» и прочего объяснения привлекательности просто симпатичной девушки. Только красавицы.

После приятного секса, мы лежали в постели, и Рита вела беседу и со мной и не со мной. Она всегда так делала. И я был рад этому, предпочитая молчать.

В мыслях моих только картина. Смерть. Лилит, что это?

Я затосковал, душа моя спящая заметалась в поисках выхода, решения. И решение пришло. Странное, но я привык к своим странностям и их проявлениям.

Точка. Я должен поставить точку. Сжечь мосты и отправиться…куда? Понятия не имею! Ровно как и не знаю, была ли та мистическая точка «началом» или «концом». Хочется верить, что началом.

Я поднялся резко и пошел одеваться, чем и удивил Риту. Пока был в душевой, позвонил Федору Шуйскому.

— Илья Маркович, здравствуй, чудик. Случилось что-то? — Федор Шуйский, глава огромной продюсерской корпорации «Шуйские и К», один из знаменитых братьев Шуйских.

Они близкие друзья нашей семьи, «стада». Так называет друзей мой па. Избранные даром моей матери. Она дарит мечты тем, кого любит. Буквально.

— Дядя Федя, выручи. Есть красивая девушка, Рита Хромова. Умница. Проныра. Ей нужно свое шоу. Уверен, потянет. Есть что-то из старт-ап? Ведущая получится неплохая, — я планировал расстаться с Ритой через десять минут.

— Как не быть. Хромова…Хромова… Это, случайно не брюнетка с грудью? — издержки шоубиза.

Шуйские не помнили лиц. Грудь, попка, ноги… Лишь в случае таланта, искры, записывали фамилии и имена, вспоминая, позже, по подсказке.

— Она, — я ждал.

— Пять минут. Вадик Ратеев скинет тебе смс. Пусть завтра приедет на Башню и подпишет контракт, — вот и весь разговор.

— Спасибо, дядя Федя. Должник я твой.

— Забудь! Картина, что ты посоветовал мне, подскочила в цене и масштабно. Рита тебе премиальными. Ну, бывай!

Я принял душ, оделся, получил смс от Ратеева и пошел к Рите.

Она все еще лежала в постели, разглядывая потолок.

— Рита, завтра к одиннадцати, приедешь на Башню. Пропуск заказан. Найдешь Вадима Ратеева и подпишешь контракт на роль ведущей телешоу «Как быть красивой».

Она даже привстала! В глазах триумф. Вот, чего ты ждала? Глупая, нужно было просто сказать.

— Илья…дорогой! Это так неожиданно! Может, останешься? — она сияла и сверкала, но не грела.

— Нет. И мы не будем больше встречаться, Рита. Прости.

Она поняла и не обиделась. Умница. Жаль, не сдержала слов, и вот они.

— Ты очень красивый, Илья. И волосы твои черные и глаза серебряные. И шрам этот брутальный на губе. Фигура и рост офигенские. Ты умный и успешный. Только холодный, как лед. Вы, мажоры, все такие.

«Мажоры». «Такие». Полагаю, ей было с кем сравнить меня. Рита, Рита…во скольких же кроватях ты побывала? Неважно. Для меня ты уже прошлое.

— До свидания. Звони, если понадобится помощь. Надеюсь, наше знакомство станет для тебя приятным воспоминанием.

— Даже не сомневайся, Иль. Да и ты звони, если что, — она подмигнула, — Любовник из тебя шикарный. Тело сильное.

Я ушел.

Мое поместье прекрасно расположилось на берегу озера. Сосны, тишина. Дом из дерева, и отделан деревом. Кедр, сосна, лиственница, бук, дуб, черное и красное дерево. Я сам занимался своим домом. Много света. Много пространства. В саду большая Lounge зона с диванами и крышей. Лужайка, ровная и красивая. Сейчас, серым февралем, все это было присыпано острым, колким снегом, кашей. Но, сосны зеленели. Как всегда.

Я рассеянно побродил по большой гостиной комнате и не удержался, направился в свой громадный кабинет. Именно там я хранил картины Лилит де Монк

Вот они, все десять полотен. Плюс та самая, Смерть. Она уже доставлена и стоит, прижимаясь к стене, не желая выпускать свою боль и отчаяние.

Лилит писала только цветы и деревья. Фоном могло быть море, окно, луг. Но, всегда цветы и деревья. На первом плане. Крупно. Никогда в вазе или горшке, в корзине или букете. Все «живые».

Первая ее работа — ленои. Остров Мансо, она там была, похоже, славился цветком — бунгви. Большой, красный, кричащий. Он и стал символом курортного острова. Но душой, ароматом и настроением были неприметные ленои. Красивого тона. Сирень и голубизна мелких соцветий. Они просыпались к сумеркам и отдавали свой чудесный аромат Миру. Я помнил этот остров вот этим запахом и любил его, насколько запах вообще можно любить. Она их тоже заметила….

Моя любимая картина-цветок яблони. В оконный проем виден сад и яблоневый цвет, нежно розовый, запечатлен Лилит превосходно. Ей удалось поймать и отразить невесомость цвета. Яблони скоро роняют свои лепестки. Век их недолог. Время цветения коротко. Тем и дороги они мне. Ей, видимо, тоже.

Еще одна примечательная работа. Пион. Сочный, свекольно красный. Помню, как сердился, приметив эту ее картину. Почему? Сам не знаю. Но уверен, в момент, когда писала она этого красавца, была влюблена.

А дальше надлом… Резкий и кровавый. Ягоды бузины. Ядовитые и неприятные. Картина эта, пожалуй, самая агрессивная из всех ее работ. Лилит — гений.

Потом кривой, нераскрывшийся тюльпан. Желтый. Тревожный. После тюльпана был год молчания…и вот Смерть.

Я развернул картину и повесил ее на стену.

Орхидея. Сухие палочки стеблей-стволов. Последний цветок, темно- лиловый (цвет гангрены) со смятыми лепестками. Корни-черви и желтые лопухастые листья. Цветок умирал. Последний прямой лепесток прощался, зная о неизбежной своей кончине, ожидая Смерти, как избавления от агонии.

Я заметался по дому, не находя себе места. Все время возвращался к Смерти и смотрел, смотрел. Чего я там искал? Кто его знает. Но, нашел. На картине орхидея стояла на столе у окна. За стеклом дождь со снегом, но все же видны туманные очертания Собора Спаса-на-Крови!

Плёсков. Она в Плёскове? Кто она? Лилит? С чего я это решил? Может, она была там проездом? Может, решила отразить то, чего не было?

Я разумно принял коньяку и лег спать. Не усну- сойду с ума от неясной тревоги и…чего? Ожидания?

Утром ко мне заявился Антон. Кот мой бесовский. Даже не он мой, а я его. Здоровый, дымчато-серый битюг. С маленькими ушами, круглой мордой и оранжевыми глазами. Он мощным мявом велел кормить его, и я не отказал.

Антон не выносил на дух моего па и Косту (кстати, Косту мы в семье называем Стива, долгая история). При появлении одного из этих суперарэ, котяра мой выгибался дугой, шипел дико и царапал когтями пол. Не смешно, страшно!

Часом позже мы встретились со Стивой в спортивном зале. Я с детства занимался борьбой. Был неплох, но Стива- дистэто, профессионал. Мне было чему поучиться. Сам деверь-шурин, получил в моем лице неплохого спарринг-партнера и друга.

— Стива, у тебя было ощущение, что надо куда-то ломиться, а куда не понятно? — принц вытирался полотенцем после душа.

— Было. Когда вокруг фугасы рвутся. Нужно ломиться, а куда не понятно. Зарыты же, — солдатский ответ.

— Я не о том! Тревога. Неописуемая и не ясно откуда.

— Было. Когда Алена попала в ураган на Седзё и не смогла вылететь в Столицу.

Вот оно. Я волнуюсь за Лилит де Монк! Бред. Я ее не знаю. Мы незнакомы!

Я посидел, поругал себя мысленно и выдал Стиве неожиданное.

— Я еду в Плёсков, Стива, — видимо тон мой показался ему странным и выскочил из него верный друг.

— Мне поехать с тобой, Илька? — и больше никаких вопросов.

Скажи я ему «да», он соберется и поедет. Но я скажу ему «нет», потому, что не хочу объяснять, что сошел с ума и еду в Плёсков не пойми зачем.

— Нет.

— Звони, если что.

Затем мы плотно поели и направились в разные стороны. Стива- реформировать армию Империи, а я мотаться по Плёскову.

Ну, кто на что учился, как говориться.

Я сел за руль своего верного внедорожника. И втопил. До Плёскова километров 700. И их я проехал часов за семь. По дороге слушал радио и… Знаки. Непонятные и нереальные в своей правде!

По всем радиостанциям новость номер один! Лилит де Монк выходит замуж за Бориса Демидова. Два крупных конгломерата сливаются. Акции, облигации, дивиденды, котировки.

Я ПОНЯЛ, почему она писала Смерть. Если то, что говорят о Демидове правда, то ей не позавидуешь. Зачем я еду в Плёсков? Вряд ли знаменитый Демидов станет праздновать свадьбу там. Зачем ему городок этот? Зачем мне Лилит? Зачем?!!

Голова моя почти взорвана, но я все равно еду. Февраль метет противным серым снегом. Крупа громко бьет о стекла машины. Свинцовое, безнадежное небо и я…безнадежный душевнобольной.

Я мотался по улочкам Плёскова. Вел меня странный, непонятный компас. МАГНИТ. И привел!

Река. Парапет. Дорога. Забор и голые деревья. За забором дом, серый и мрачный. Крупичатый снег шуршит под ногами, как фантик от карамели.

И среди этого великолепия я и моя машина. Я вышел, и стал ждать… Дождался!

Девушка, тоненькая и маленькая, выскочила из ворот и побежала к реке. Свадебное платье, кружево и шелк, подметало шлейфом грязный снег. Она босая. Волосы светлые, прекрасного пшеничного оттенка были настолько густыми и пышными, что я не вовремя припомнил «Дети подземелья». В книге изумительно описана девочка, с пышными волосами. Автор посчитал, что ее волосы «выпивали» из нее всю силу, тем и были живы и роскошны, убивая саму их носительницу.

Клянусь, тут все то же самое! Она тоненькая, как прутик! Хрупкая. Миниатюрная. Странно, но я по привычке уставился на грудь. Та, видимо, тоже «выпивала» хозяйку. Тем, наверно, была высока и замечательно округла. Боже, о чем я думаю?!

Девушка- человек. Никакой ауры. Бледная. Она приближалась, и я разглядел исключительной красоты лицо и глаза…. У нее что, линзы? Такого яркого изумрудного цвета? Зачем?

Пока я мотал головой, стряхивая нереальность события, она вскочила на парапет и…

Я побежал. Я никогда ТАК не бегал! Успел ухватить ее, несостоявшуюся утопленницу, за руку и вытянуть из кошмарной бездны. Вытащил и обнял. А потом в глаза ей заглянул и…

— Бегите. Он убьет Вас. Оставьте меня, — что ты сказала, русалка?

Из ворот дома выскочил здоровый мужик и бросился к нам. Я все еще обнимал малышку.

И вот тут я понял, что предстоит мне встреча с Борисом Демидовым. Это был он, без сомнений. Она его любовница? И он рассердился, что примерила платье невесты? Закатила скандал и не хочет отдавать Бориса в мужья другой? Лилит де Монк — данни. А малышка-человек. Или как? Она кто ему? Топиться с горя побежала? Да что происходит-то?!!!!

Странно, что был он один. Предполагалось, что охрана должна следовать по пятам за таким денежным мешком.

— Бессонов? — удивился и изрядно.

— Демидов, — я не торопился психовать, зачем, если можно договориться?

Девушка, услышав его голос, затряслась и прижалась ко мне плотнее. Я, конечно, обнял крепче. Ты чего испугалась, глупенькая?

— Отдай девчонку и езжай, — напрасно он так.

Впрочем, я бы мог сказать «да», но маленькая как-то не «отдавалась». Поэтому, я сказал.

— Нет.

Теперь Демидов застрял с ответом. Перед ним стоял сын премьер-министра Империи и брат принцессы Романовой. Хотя, и сам Илья Бессонов дель Торе-Пачего Лакри-Пяст не пустой звук.

Глаза Демидова полыхнули золотом дитари и он попёр на меня танком. Напрасно, Боря, напрасно.

Я полыхнул в ответ, отодвинул девушку и накостылял Демидову.

Да, во мне иногда, очень редко, просыпался страшный в своем гневе и проявлениях, Бес. Пресловутая бессоновская ярость не раз помогала мне. И шрам я получил, избивая бородачей в одном из баров Сордида- Локо (криминальный район Столицы), когда вытаскивал сестру из очередной передряги.

Я с удовольствием двинул в последний раз ногой по ребрам Демидова, подхватил повисшую на парапете девушку, закинул ее в машину и уехал, оставив грозного Бориса валяться в февральской дорожной грязи.

А как же Лилит? А никак. Тревога моя улеглась, и я был УВЕРЕН, что сделал все ПРАВИЛЬНО.

Только вот, что делать с русалкой? Она поникла на переднем сидении моего внедорожника. Хрупкая, бледная, напуганная…босые ступни замерзли. Я засмотрелся.

Очень красивая. Слишком. Боря не дурак на счет девиц, как я погляжу.

Я кое-как извернулся и снял куртку, прямо по ходу движения. Накинул теплую одежду на ее ноги, укутал, как сумел.

— Спасибо, — прошелестела она, и ее затрясло, заметало на сидении.

Нет, это точно не от нервов. Не от холода. Что-то идет не так. Она проваливалась в сон и стонала, будто кошмар снился….

Я попытался уловить ускользающую мысль, воспоминание… Точно. Алена после «поглотителя» дара была такой же. Еще в школе получила «поглотителя» от напуганной учителя-человека.

«Поглотитель» один из самых страшных артефактов для любого дана. Выпивает дар под чистую, заставляя мучиться кошмарами, бродить в пустоте и безнадежности сновидений. Но, только сон может восстановить дар. Замкнутый круг.

Кто ты?! Кто ты такая?!!!

Я «бросил» машину на обочину (мы уже мчались по трассе Плёсков- Столица) и уставился на девушку. Нет, так не пойдет. Не буду я сидеть истуканом и смотреть на все это. Взял ее за руку, и она успокоилась. Унялась. Провалилась в сон. Так и сидеть теперь?!!!

Так и сидел. Часа три. Потом рискнул отпустить ее ладонь и…удалось. Заметил только, что под длинным кружевным рукавом свадебного платья, прятались синяки. Страшные.

Очень захотелось вернуться и избить Демидова снова. А потом еще добавить. Даже полыхнул от злости. Ладно, Боря, встретимся еще.

Я утопил педаль газа в пол и поехал домой. Девушку не брошу. Странно, но не могу…физически, анатомически. Бред какой-то. Надо еще понять, кого я везу? Если «поглотитель», то, значит, дар в ней есть.

Вот я неумный! Свадьба, платье, Демидов, данни, моя интуиция и картины Лилит!

Лилит де Монк. Вот, кто она. Я украл невесту Бориса Демидова. Хорошо я скатался в Плёсков, ничего не скажешь.

До моего поместья добрались уже ночью. Я не остановился, не притормозил, потому и долетели скоро. Лилит (если, это она, конечно), спала. Я осторожно вытащил ее из машины и отнес в дом, уложил на постель в одной из гостевых комнат. Выбрал самую светлую.

Солнечные волосы ее, укрыли подушку целиком. Маленькие ступни, грязные после бега по серому снегу, трогательно выглядывали из-под венчального платья. На изящной лодыжке я приметил след красный, круговой, словно от наручника. Ее держали пленницей в доме? Приковали?

Лилит, ты всегда была загадкой для меня, но сейчас загадка стала страшной сказкой.

Пока я укрывал ее уютным пледом, в комнату вошел Антон. Даже, вбежал. Я удивился, потому, что обычно битюг этот передвигался по моему дому с гордым и спокойным видом царственной особы. Как всегда, проигнорировав меня, он подлетел к Лилит (Лилит, ли?) и ткнулся носом в ее ладонь. Мяукнул тихо и нежно (снова, загадка!), потом запрыгнул на постель и устроился рядом с ней.

— Ну, тогда охраняй, Антон, — а что еще я должен был сказать?

Кот оглядел меня (презрительно, между прочим) и милостиво отпустил взмахом хвоста.

Я устал. Совсем не хотел думать о последствиях своей выходки, приключения, вестерна, да как угодно называйте. Пошел в свою спальню и растянулся на постели.

Когда засыпал, понял, что мне очень хорошо сейчас. Спокойно и счастливо.

*- Дан — представитель древнего рода (клана), с особым магическим даром.

*- Тиби — всегда очень красивые женщины с даром. Рождаются только от женщин тиби. Свойства дара разнообразные (целительство, внушение и прочее). Отличаются от людей исключительной внешностью и нереальным цветом глаз. Очень редкая группа.

*- Суперарэ- победители. Обладают яркими способностями к тактико-стратегическому анализу. Легко даются борьба, противостояние на всех уровнях, освоение оружия и планирование. Редкая группа.

*- Дитари — Притягивают к себе деньги. Всегда на четверть шага впереди конкурентов. Самые богатые люди планеты. Могущественная группа.

*- Эксультатэ — менталисты. Могут влиять на эмоции человека. Умеют заставить плакать, смеяться, сопереживать, гневаться. Прекрасные деятели искусства. Самая многочисленная группа данов.

*- Аудитэ — ораторы. Дар убеждения, красноречия. Прекрасно умеют убедить кого- либо в чем-либо. Минус в том, что они всего лишь исполнители. Весьма ценные, но не более чем инструмент в руках кого-то более умного, прагматичного. Многочисленная группа.

*- Суд Трех — высший суд данов. Видящий, Спрашивающий, Говорящий. Всегда трое данов, обладающих даром «вытягивать» правду. Выясняют, задают вопросы, выносят вердикты.

*- Тантум тиби- в переводе с мертвого языка- «Только ты», «Только для тебя», «Только так». Истинные пары для тиби. В момент формирования оба тантум отмечаются руной под цвет глаз тиби на левой части груди у мужчин, и под левой грудью у женщин.