Цветок жизни. Книга изумрудная

Глава 16. Лилит. И, все же, демон

— Ли, смотри, какое бюстье! И цвет, словно для борделя! — Алена восхищалась дамскими штучками в магазине «Ласкин».

А я разглядывала волны кружев, атласа и шелка, не решаясь примерить хоть что-то. Одно казалось мне некрасивым, другое вызывающим, третье напоминало сеть для ловли рыбы!

— Давай уже, определись. Ты знаешь, какое платье на тебе будет? Требуется бюстгальтер? Нет? Да? Ли, это ни в какие ворота! Невеста еще называется, — какая разница в чем, главное с кем, разве нет?

— Я еще не видела платья. Все очень быстро произошло, — в ответ шипение Алены!

— Быстро?? Ты знала, что выйдешь замуж еще в начале весны. Как так- то? — а вот на этих словах она замолчала, — Хотя, если честно, я сама не видела своего платья до дня свадьбы. И мне было глубоко начхать, что за тряпку на меня повесят. И я замуж идти отказывалась. Давай педалировать примерку. Не завтра, а сегодня.

Для принцессы Романовой мало невозможного, поэтому салон «МилаЯ» готов был принять нас сегодня, вот прямо сейчас, и мы поехали.

Суета продавцов и распорядителей, ВИП зал для ожидания, примерочная в арке и с портьерой. И в примерочной я, с зеркалом, белым платьем и помощницей.

Атлас, никаких кружев. Четкое декольте плеч, жесткий абрис талии и юбка — колокол. Я в этом модном и стильном платье стала похожа на куклу. Да, на изящную и красивую, но куклу.

— Алена, — я прошелестела, когда портьера была откинута, и мною можно было любоваться, — Я хочу другое платье. Это не мое. Думаешь, это возможно?

Она не успела ответить, раздался мужской голос.

— Для данни де Монк мы сделаем все, — ухоженный мужчина, к пятидесяти, седой и бородатый.

— Спасибо. Я бы хотела нечто иное, — он поднял руку, призывая к молчанию, и обошел меня по кругу, внимательно оглядел.

— Я осмелюсь предложить данни, нечто совершенно нереальное. Как на счет легкого платья, почти прозрачного? Поверьте, оно больше подойдет Вам. Ничего, что может сковать Ваши движения, никаких строгих юбок и тяжелых тканей. Пусть жених Ваш опасается, что Вы сможете улететь в любой момент! — все это он сказал на Суавитатис.

— Мсье Мила, очень любезно с Вашей стороны посетить примерку данни де Монк, — Алена на Суавитатис этому мужчине, и уважительно!

Он поклонился принцессе Романовой, а потом снова стал смотреть на меня.

Мсье Мила? Минутку, личный портной королевы Гиз? Той самой, что сменила на троне Исабель? Откуда он здесь?

— Данни де Монк моя Муза. Если быть точным, ее картины. Теперь я вижу, что и сама данни произведение искусства, как и Вы, принцесса Алена, — снова поклон, — «Лилит», имя непростое, согласны? Двоякое. Двусмысленное и двуличное. В ангеле живет демон. И в Вас данни, я замечаю силу и покорность одновременно. Редкое, изумительное сочетание святости и порока.

Пока я раздумывала, в чем же моя порочность, мсье Мила вышел и вернулся с платьем в руках.

— Это Ваше платье. Взамен, потребую всего лишь одно фото в нем для моего журнала и салона в Осве. Прическа к платью не нужна. Волосы данни прекрасно впишутся в общий образ. Примерьте.

Я, не смея возражать, прошла в примерочную с помощницей. И….

Оно не было белым. Скорее цвета светлого шампанского. Легкое кружево, длинная юбка. Открытые руки. Закрытые грудь и спина.

При всей его закрытости, оно было странно порочным. Облегало меня, как вторая кожа, но смотрелось воздушным. Казалось, любой, даже самый малый порыв ветра, сдует с меня кружевной рисунок, и я останусь обнаженной.

— О, Боже… — помощница округлила глаза и отступила на шаг, — Мсье Мила создал шедевр! Это Ваше платье, совершенно точно! Грудь великолепна, бедра роскошны! Талия ангельская! И столько сексуальности.

Ее слова повторила и Алена, когда увидела меня в этом «шедевре». А мсье Мила…

— Цвет. Самое интересное, что цвет платья подходит к оттенку Вашей кожи и волос. Не собирайте свои локоны, данни. Пусть свободной волной укрывают Вас. Никаких вуалей и венков! Один шелковый цветок над ушком и картина закончена. Согласны?

— Она согласна, мсье, — Алена не дала мне и слова молвить, а потом, обернувшись ко мне, шепотом, — Илька офигеет, когда увидит тебя в этом!! Хочу видеть его глаза! И вот еще что, вопрос о нижнем белье сам собой отпал. Под это платье ничего не наденешь, ни лифчика ни трусиков, их будет видно!

Я слегка зависла, обдумывая вариант Алены…. И в момент раздумий, четко поняла, я сделаю именно так! Я — женщина и хочу быть счастливой. Я хочу любви, секса, удовольствий, эмоций для себя и для НЕГО! Да, у нас с Илей не все гладко, но это надо прекращать. Вчера, после поцелуев я готова была сдаться ему, но…почему-то не смогла. А в день свадьбы я хочу быть с ним! Да, возможно, он снова откажет мне, но если я буду в ТАКОМ платье, то ему будет сложнее! Я попытаюсь его соблазнить.

— Благодарю, мсье Мила. Когда Вы хотите получить фото?

— Я пришлю своего фотографа в день свадьбы в ваш дом, данни. И помните, никаких причесок! — он поклонился нам обеим и ушел.

Лишь спустя половину часа, мы узнали от администратора, что Мила приехал специально ради меня и заранее, за два дня до примерки. Муза….так он сказал. Спасибо…

С Аленой мы многое успели. Она неутомима, вольна и прекрасна. Я следовала за ней, сожалея, что у меня нет характера, хотя бы наполовину такого же бойкого, как у нее.

Алена и Стива прекрасно подходят друг другу. Оба вольные смелые, даже дикие, если угодно. Я «видела» их яростную сущность. Защитник и Справедливая. Когда окончу картину с Ильей, я стану писать их обоих. Вместе. Точнее «если» закончу…. Проклятье может сработать в любой момент. Но, я не хочу, и не буду думать об этом! Все время, что отмеряно мне моей Планидой, я постараюсь провести счастливо и рядом с Ильей.

После салона и множества мелких, но дорогих лавчонок, мы с Аленой встретились с Ларой и Стефой. Пообедали и пощебетали, как выразилась Первая Леди Империи. За нами наблюдали репортеры и фотографировали издалека, не смея обойти личную охрану Лары Бессоновой.

А потом был звонок от Каро де Монка.

— Лилит, здравствуй, — по голосу его я поняла, что этот звонок ему дался нелегко.

— Добрый день, Каро.

— Я бы хотел встретиться с тобой. Десять минут. Это все, чего я прошу.

— Где?

— Клуб Штраубе. Часов в шесть вечера. Тебе будет удобно?

А этого я не знаю. Бессоновы не хотели оставлять меня одну. Сегодня рядом со мной была Алена, но у нее много дел и маленькая дочь. Лара тоже занятой человек. Ехать одной и совершить глупость?

— Дорогая, что случилось? — Лара, как всегда внимательна ко мне.

— Я должна встретиться с Каро в шесть у Штраубе. Он просил о краткой встрече, и я не отказала ему. Лара, можете подвезти меня туда? А я попрошу Илью и он заберет меня.

— К чему вопрос? Конечно! Ирэн понаблюдает за вами и все будет хорошо! Это же клуб нашего стада, Ли, — Лара улыбнулась.

К столику, за которым ждал Каро, меня проводила Ирэн. Она благодарила за Нестора!

— Лилит, присаживайся. Я, как и обещал, много времени не отниму, — я присела, и Каро слегка сгорбился, сжал кулаки и, решившись, взглянул мне прямо в глаза, — Ты больно ударила меня своими словами, Ли. Старею. Размяк. Но, я благодарен тебе, как бы то ни было. Я оставил тебе все свое состояние, уверен, Бессоновы помогут тебе правильно им распорядиться. Это мое окончательное решение. Возражать ты не имеешь права. Только я сам могу распорядиться своими капиталами. Умру, отдай кому хочешь, если мои деньги тебе неприятны. Руна уже появилась на Илье?

— Нет. Не появилась, — мне тоже нелегко давались слова и сама беседа с Каро, и я хотела отказаться от его денег, но всем своим даром понимала, для него это ВАЖНО!

Это отпущение грехов, а я Судья.

— Тогда слушай меня, девочка. Здесь бумаги, которые оставляют за тобой право распоряжаться деньгами. Отдельно, траст, почти бездонный. Как бы ни сложилось, ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Деньги, это все, что я умею! И хочу быть уверенным, что ты хотя бы в них не будешь нуждаться. И еще одно, — он выложил на стол папку с бумагами, достал из внутреннего кармана пиджака коробочку с вензелем дома Зотовых и протянул мне.

Я взяла коробочку.

— Здесь серьги. Это фамильная драгоценность Зотовых — Анненковых. Родовая. Пусть будет у тебя. Таня надевала их на нашу свадьбу, Лилит.

— Я надену их на свою, — две крупные, редкого золотистого цвета жемчужины в обрамлении бриллиантов, сияли мне из бархата коробочки и были единственным осязаемым напоминанием о матери, — Каро, я хочу, чтобы ты был на моей свадьбе. Я не обещаю тебе теплого приема со стороны Бессоновых, но ты это сможешь пережить, уверена. Я не приглашаю тебя на праздник, но на венчании хочу видеть тебя. Ты сможешь потратить немного своего времени и прилететь на Корте в субботу?

Он замолчал надолго. Я тоже молчала, понимая, что он решает для себя нечто.

— Я буду. Я приду на венчание и сразу после него уеду. Так будет правильно, Ли. Это не мой праздник, а твой. Не стану его портить. И, спасибо…. - он выпил воды, стараясь не показать, насколько тронут.

— И тебе. За память о маме.

— Девочка, опасайся Демидова. Он бился за тебя, когда просил твоей руки. Его любовь ненормальна и неуправляема. Я мог бы предложить тебе свою охрану, но знаю, что Бессоновы позаботились об этом.

— Я знаю, Каро. И мне пора, — я поднялась, он вслед за мною.

Ни рукопожатия, ни поцелуя, только взгляды. Взгляды двух людей, которые будут помнить друг о друге до конца жизни.

Илька ждал меня у входа. Как только я увидела глаза его серебристые, его смоляную голову, я побежала. Влетела в его объятия и снова могла дышать вольно и счастливо!

— Иля, как я рада тебя видеть, если бы ты знал! — я болтала в воздухе ногами от счастья!

— Жуть какая. Ли, чем тебя Ирэн накормила? Дай догадаюсь. Грибы — воткнушки? Нет? Чай с кусочками мухомора? Тоже нет? — он нес всякую чушь, но обнимал меня так крепко, что не было никаких сомнений, любит и рад мне!

— Домой? Или есть другие планы?

— Есть! Сегодня фестиваль фейерверков. Давай поедем на Мост и полюбуемся, а? А потом я накормлю тебя. Орехи, орешки, орешищи. Все, что пожелаешь!

— Хот — дог. Можно мне такой, который тебе больше всего нравится? — он задумался.

— Не проблема. Я даже могу дать тебе откусить от своего….два раза.

— Ты щедрый, Илья.

И так хорошо мне стало, так здорово, что я совсем прекратила обращать внимания на боль под грудью, которая преследовала меня весь день. Руна реагировала и на людей и на данов! Главное теперь — «шакал». И я понимала, что это Демидов.

Новая грань моего дара, та самая, что проснулась после признания Ильи, шепнула мне, что «сущность» его именно такова. Так я поняла о Стиве и об Алене, Защитнике и Справедливой. Оба Высшие. Люди. А вот сущность Каро оказалась камнем, но с сердцем. Высший, но не совсем человек. Удивительно.

На Мосту мы встретили Стиву, Алену и Стефу! Принц смотрел недобро, помня о моем выигрыше, но смеялся всякий раз, как «вываливался» из образа обиженного парня. Мы хохотали, болтали и вечер этот остался в моей памяти, как что — то очень красивое, нарядное и яркое!

А вот Дома состоялся неприятный разговор с Ильей. Нет, он был приятен для меня и неприятен для Ильи.

— Иль, — я начала, когда мы уселись на любимый свой диван в саду и укутались пледом, вечер прохладный, — Я пригласила на венчание Каро. И еще Никиту Рескина и мою единственную подругу из школы Богдановского, Дженнифер Прайс.

Я зажмурилась, понимая, что сейчас начнется!

— Ну, предположим. Каро и Дженнифер я могу понять. Но, Рескин!!!! — и так полыхнул, что я залюбовалась.

— Понимаешь, со стороны невесты никого, совсем. А это мои друзья, — нелепо прозвучало, учитывая то, что Илья знал, кто для меня Никита.

— Нет. Ли, ни за что. Я все могу вытерпеть, вынести и простить. Но Никиту — нет! Он для тебя так важен? — и горячий, полный ревности серебряный взгляд, от которого по моему телу побежали мурашки.

— Для меня важна свадьба с тобой, Илья. Если ты категорически против, то я позвоню Никите, извинюсь и попрошу не приезжать. Но, поверь, он для меня только друг. И напоминание о моей глупой юности. К тому же, Дженни и Никита теперь…э…пара.

Я звонила Дженни сегодня, она была рада меня слышать и о многом поведала.

— Пара? Я видел, как он смотрел на тебя в Галерее. Одно твое слово и он снова твоя…э….пара! — он так пыхтел от ревности, что я не удержалась и начала его целовать, приговаривая.

— Ты самый лучший, самый красивый и самый — пресамый. Хочешь, я напишу тебе две расписки? Что не стану смотреть на Никиту, и что не буду принадлежать никому, кроме тебя? Хочешь? — он упрямился, но совершенно не мог мне отказать.

Я не могла понять, почему мне нравится вот это ощущение? Илья в моей власти. И странное, дикое и древнее нечто, клубилось во мне темным туманом, заставляя задуматься о двойственности моей натуры, про которую вещала Ирэн фон Штраубе!

Я демон?

— Ли, ты убийца моих принципов! — он уже схватил меня в объятия и на этом разговоры наши оборвались надолго.

Поцелуи Ильи были нежными и долгими, а я с удивлением и радостью поняла, что этого мне становится мало! Планида моя, ты позволишь мне стать его женщиной? Убьешь мой страх? Пусть не сегодня, но когда — нибудь?

Илья уснул, а я, лежа на его груди, не смогла. Я слушала, как бьется сердце моего сероглазого Бессонова и не могла удержать себя от желания идти и рисовать ЕГО.

Выскользнула из под теплых рук и направилась в мастерскую. Там, на мольберте, холст. На холсте Илья. В белоснежной рубашке, руки скрещены на груди. Сияние теплого серебра глаз. Улыбка, та, которая только для меня. И сад за ЕГО спиной.

Я писала, стараясь передать, ЧТО значит для меня Илья. Он открыл мне дверь в Жизнь, сам став моей Жизнью. Потому и изобразила его, стоящим у распахнутой двери, а за ней цветущий сад- яблони, жасмин, свежая зелень Весны. Солнце. Воздух. Свобода и Любовь.

Я торопилась писать. Эта картина могла стать моим последним творением. Моим завещанием. Моим признанием Миру в том, что я люблю ЕГО.

Проклятье висело надо мной. Моя война уже шла, только врагом себе, была я сама. А еще, моя боль и мои воспоминания. Мои кошмары. Мои комплексы и зависимости. Я должна прогнать «шакала» из своей головы! А уже потом из своей Жизни.

Рассвет застал меня за работой. И еще, я почувствовала, что Илька за дверью. Быстро накинула на холст ткань и вышла встречать сероглазого.

— Доброе утро, — и нежное объятие.

— Я не против делить тебя с живописью, но прошу, не сбегай от меня часто, ладно? — он зарылся носом в мои волосы, а я жадно вдыхала его запах.

Жасмин.

Потом колыхания Жу и мяуканье Антона.

Сегодня со мной осталась Лара. И, когда Илья уехал, мы начали приятные женские занятия. Неспешные прогулки по парку. Чай со сластями и разговоры обо всем и ни о чем.

Мой дар снова шепнул мне. Теперь о Марке и Ларе. Сила и Ее Источник. Высшие. Люди. Такова их сущность.

Спасибо Илья, любимый. Точно знаю, что именно благодаря тебе открылась во мне новая грань видения Мира. Жизни.

— Лилит, сегодня Илька на мальчишнике. У нас девичник. Все мирно, тихо и с пирожными. В четверг все стадо у нас и в пятницу утром мы вылетаем на Корте. Будет шумно и весело. Марк Андреевич отпросился в отпуск! Так что, завтра ждем у себя на ночевку и веселые трепалки, — Лара потрясающая, вот не знаю, как ей удается быть настолько жизнелюбивой?!

Я показала ей новое свадебное платье, и она запищала от восторга, буквально! Я была рада этому, все же сомневаясь, насколько прилично подобное одеяние на свадьбе.

— Девочка моя, это то, что нужно! Корте- остров свободный и жаркий. Все вполне приемлемо, поверь Первой Леди Империи, которая спит в обнимку с книжкой по этикету, — и смеется.

Девичник наш прошел мирно и смешно! Лара, Натали, Ирэн, Алена, ее подруги Волконские (правда, двое уже замужем), Дженни. Ей я была так рада, что расплакалась и она вместе со мной!

Ночью, когда все уехали, а со мной осталась Ирэн, звонил пьяный Илья и пытался петь. Насмешил меня до колик и заставил плакать от счастья.

Четверг был сплошным хаосом и хлопотами! Меня упрятали в дальнюю комнату поместья Бессоновых, потому, что руна больно дергалась! Выпустили только для интервью Главному Каналу Империи. Мы с Ильей вещали о предстоящей свадьбе и, как просил, журналист, снова поцеловались. К вечеру мы опять стали новостью номер один!

Утро пятницы выдалось ясным, солнечным и по- настоящему майским! Большая толпа близких. Много смеха и шуток, иной раз фривольных, учитывая предстоящее событие, вполне уместных. Все расселись по машинам и двинулись в аэропорт, где ждал уже личный самолет премьера.

Марк Андреевич был в ударе и шутил так, что дядя Миша Воронцов пугал своим басовитым смехом маленькую Стефу!

А я была сплошной узел нервов. Нет, даже не так, я была сгустком силы. Она сворачивалась во мне воронкой инферно, ожидая БЛИЗКОЙ развязки. Все даны это понимали, наверно оттого шутили и смеялись громче обычного. Возбуждение перед схваткой?!

Что происходит?!!!

Илья, сидя рядом со мной, светился золотом дитари. Стива отсвечивал пурпуром, Алена сапфирами. Мы ехали вчетвером в лимузине с Имперским гербом на двери.

На выезде из парка поместья Бессоновых, я поняла, ВОТ ОНО!

Отряд дистэто и личная охрана премьера стояли напротив отряда наемников. Напряженные, воинственные позы солдат и руки на кобурах, пока еще застегнутых!

Во главе наемников ОН. Шакал. Демидов!

Воронка во мне развернулась на всю мощь, и я поняла, я все же демон….