Цветок жизни. Книга изумрудная

Глава 5. Илья. Бесы

Обнаженная Лилит в моих руках и в моей же власти. Она полыхала демоном, заставляя и меня сиять бесом.

Я стану кем угодно, Ли, только люби меня и желай, как сейчас!

Мои поцелуи — укусы заводили маленькую сильно. Они и меня заводили! Разум я утратил, когда положил ладонь на ее живот. Почувствовал дрожь ее тела и сильный, горячий отклик. Женский. Древний.

Ну и все! Не могу больше!

Я схватил Ли и потянул к постели. Она царапнула мою спину и заговорила со мной голосом жутким и прекрасным одновременно.

— Я хочу сама. Позволь мне. Ждала долго. Не могу больше, — после этих слов я понял, демон в ней ждет моего позволения!

Да, демоница, сокрушительная суккуба, но подчиняется мне. Моя. Так почему не позволить маленькой любить меня так, как ей хочется, как ей нужно?

— Все, что пожелаешь, Ли, — она будто только этого и ждала.

Толкнула меня в постель и оказалась сверху. Быстрый, болезненный поцелуй и завеса волос, ласкающая мою кожу шелком. Двоякие, изумительно противоречивые ощущения. Нежные и болезненные одновременно! Опасные, долгожданные….

Я видел ее, ощущал. Сейчас на мне сидела демон Лилит, ослепительно красивая в своей наготе. Я вцепился руками в спинку кровати, позволив этой обольстительной суккубе делать все, что вздумается.

Она укусила меня за плечо ощутимо, и оставила влажный поцелуй на месте укуса, залечив боль. Ладони ее скользили по моей груди, по животу, выбивая из меня воздух и заставляя стонать. Ли это только подстегнуло, и ее ручка — майко оказалась на моем естестве.

Нет, я не взорвусь раньше времени! Спинка кровати под моими руками затрещала.

А Ли в это время скользила уже губами и языком по моей коже, не пропуская ни миллиметра! Полупоцелуи, полуукусы. Вот такого буйства и таких ощущений я ждал всю свою жизнь, сам не понимая того. И подарить все это могла только ОНА. Ангел и демон в одном убийственно красивом теле!

Изящные колени Ли сжимали мои бедра и я ощущал ее горячее лоно, отзываясь на близость стальной эрекцией.

Ли играла со мной, как с игрушкой и я не был против, понимая, что никогда еще не был настолько возбужден и никогда еще не ждал с таким нетерпение соития! Еще минута и я начну умолять ее взять меня! А если этого не сделает она, то я возьму ее сам, и это не будет нежным актом любви!

Она не заставила меня ждать, приняла в свое тело часть меня, и я пропал….

Я даже не мечтал о подобном! Ли была живым демоном страсти!

Спинка кровати все же треснула, так сильно я сжимал ее! Ли на мне и танцует танец свой, то ли убивая меня, то ли возрождая….

Я не выдержал, полыхнул темным, схватил Ли и подмял под себя. Не было нежности, только страсть, яростная и неукротимая! Это была схватка, бой! Но, какой упоительный!

Маленькая не сдавалась и это придавало мне сил, и не простых, бесовских! Я не знаю, что чувствовала она, но надеялся, что это было для нее так же сокрушительно, как и для меня.

Всполохи, черные и темно-золотые, кружили над нами, сметая со стен картины, сшибая лампы, скручивая легкие занавеси жгутами.

Мы не замечали ничего, сгорая в огне Безды и получая нереальное удовольствие. Я — точно!

Феерический взрыв. Долгий стон моей Ли и странное, нечеловеческое рычание, которое выдал я сам.

«Подождите, прошу!» — умолял я, сам не зная кого мысленно! Я не отдам ее стон Миру, заберу себе. Это мое и для меня. Я поцеловал Лилит и ее принял ее восторг, проглотил его и остался голоден!

Это был конец всему и начало всего! Я осознал, что любовь моя к ней и мое желание, плотское, горячее, безграничны. Это навсегда. И голод мой тоже, вечный.

Одной только Ли под силу голод мой утолить, сделать меня счастливым. Я однолюб.

Однолюб! Понимание накатило сразу после того, как очнулся я от безумного кайфа. Потому и не любил никого, и не полюблю более.

— Я однолюб, Ли. Тебе придется с этим жить. Ну, и со мной тоже, — все это я проговорил ей в волосы.

Чёрт, я точно раздавлю маленькую! Я прижимал ее к постели всем своим телом, понимая, что миниатюрная Лилит запросто может задохнуться!

Приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза. Вы поверите мне, если скажу, что в них я увидел изумление? А я увидел! Растерялся, расстроился, заметался.

Вскочил и уселся рядом с ней. Пока шел наш изумительный бой, Ли оказалась лежащей поперек кровати и ее локоны свешивались с края постели до самого пола.

— Ли? Что с тобой? Я сделал больно? Тебе плохо? — теперь мне стало страшно!

Она изумилась еще больше и уставилась на меня, потом ее губы, полные, припухшие от моего безжалостного обращения, раскрылись и она произнесла то, что заставило меня очешуеть. В полном смысле этого дурацкого слова!

— Вот они какие, волны экстаза, — и улыбнулась так, словно я сделал ей самый большой в жизни подарок, — Илья, а так всегда? А еще раз можно?

Я даже думать не стал!

— Можно! Только теперь я главный!

После моих слов Лилит рассмеялась и протянула ко мне свои руки — майко, а я, еще очешуевший от всего происходящего, нырнул в ее объятия, как в ту пучину, из которой мне посчастливилось вытащить Лилит когда-то.

Само бунгало выдержало, но не его обстановка. Да, спинка кровати была сломана. Мелкие вещи в беспорядке, а иные и в осколках, валялись на полу. В роскошных волосах Ли прятались перышки и лепестки каких-то цветов. Еще я нашел там листок с куста самарии.

Это было уже утром, когда мы, обессилев, просто валялись в постели обнявшись.

— Эй, вы там целы? — я даже не удивился, услышав голос Жу под окном бунгало.

Все, как дома! Жаль, Антона не прихватили на свадьбу эту психическую. Он бы добавил красок этому чудесному утру своим грозным мявом!

— Пышка, иди и займись своими делами. Развлекись. Поиграй в карты. Спой песню министру финансов, — я привычно ворчал, но был непривычно счастлив, прижимая к себе обнаженную Ли и чувствуя ее улыбку своей шеей.

Она в нее улыбалась, и подумалось, что не так уж я и обессилел!

— Слава Богу, живы! А Ли? — экономка моя не входила, но и не унималась.

— Со мной все хорошо, Жу, — Ли принялась кусать меня за ухо.

— Мы всю ночь наблюдали за фейерверком! Вы хоть знаете, что бунгало светилось, как звезда Чекменёва? Подойти страшно было. Вот утром и договорились, тянуть фанты, кому выпадет идти и проверить, живы ли вы тут. Выпало Ане Волконской, но я решила, что меня Ли точно не сожрет и вызвалась добровольцем, — Жу уже улыбалась, а Ли уже добралась до моей груди.

— Иди, Жужа, скажи всем, что мы в порядке. Привет передай. Поклон. Ну и прочее разное, — не до тебя мне сейчас, пыха!

Она ухохоталась и ушла.

Ну а я…. А что я?! Догадайтесь, что делал крепкий, здоровый мужчина в постели с любимой девушкой!

Позже, мы уснули. А когда проснулись, было далеко за полдень. И снова наши бесы взялись играть нами. Это было очень здорово!

Потом мы купались и снова бесы. И так до самого вечера, пока Жу не пришла нас кормить. Вовремя, кстати! Голодный любовник не совсем то, что сейчас было нужно!

— Есетинская сила! Тут торнадо пролетел? — это был изумленный вопль Жу, когда она увидела наше бунгало! — А, поняла! Вы так бесов изгоняли друг из друга!

Она смеялась, колыхаясь, а я подумал, что «бесы» слишком часто стали всплывать в мыслях и словах. Да по фиг! Ли счастлива, и это очевидно.

Такой красивой я никогда ее еще не видел! Мы сидели за столом на террасе и я забывал есть, глядя на Ли. А голоден был, как сотня…кого? Бесов, мать их!

— Вот что, бесноватые, мне домой пора. Там Антон один. Ну, как один…. Шоси его кормит. Вроде целы оба, хоть Боскас и ругательски ругается на кота нашего. Говорит, охломон одичал и все ждет кого-то, — Жу собрала посуду и направилась к выходу, но притормозила, — Я буду вас ждать. И вот еще что… Поздравляю вас, ребятки мои. Рада видеть вас обоих такими. Дай Бог вам.

Она собралась прослезиться, но Ли побежала обнимать добрую Жу и успокоила, утешила.

С гостями мы прощаться не стали. Стадо, хоть и ехидное временами, но родное, прекрасно поняло наше желание никого не видеть и проявило массовую деликатность.

Мы остались на Корте еще на две недели. И чего только не было в эти шизофренические две недели!

Когда мы не были в постели, то нас носило по городку. Мы танцевали, пили, смеялись и занимались любовью в самых разных, необычных местах!

Демон Лилит была неутомима и мой бес отвечал ей адекватно, а иной раз и сторицей!

А потом нам пришлось уехать. Нет, ничего не случилось, просто дела. Да кому я лгу?! Я заметил, что счастливая Ли стала часто рисовать на обрывках бумаги. На песке.

Она оставила дома незавершенную работу! Я понял, что мне без разницы, где конкретно обнимать жену, на Корте или в Столице.

— Ли, едем домой, а? — она просто кивнула и улыбнулась.

Дома нас ждал душистый, теплый май и пушистый, веселый Антон. Жу, само собой. Знаете, каким был первый ее вопрос?

— Вам на полу постелить? Разломаете мебель, причпокну! — Ли обнимала кота, я обнимал Ли и было по фиг, где спать!

После веселого обеда, Жу ушла, а я принялся докапываться до Лилит.

— Данни, ты не откажешься переехать в мою комнату? Или мне прикажешь в твоей размещаться? Предупреждаю, моя кровать больше и крепче!

— Я могу жить в мастерской, — сюрприз!

— Нет, так не годится. Я не смогу отказать тебе, но прошу, будь со мной рядом. Если захочешь жить в студии, я буду жить там же.

Ли подошла и присела ко мне на колени. Я любил, когда она так делала, потому сразу обнял и зарылся носом в ее волосы.

— Иль, ты вдохновляешь меня. Всегда вдохновлял. Я не знаю, как тебе это удается, но от твоей любви я хочу рисовать. Ты знаешь, я странная. У всех Муза, а у меня Муз. Ты, — она поцеловала меня нежно, — Я буду с тобой всегда, но когда тебя не будет рядом, я стану проводить время в мастерской. Конечно, я перееду в твою комнату. Кровать там и, правда, крепче.

Через минуту кровать начала проходить краш — тест! А когда я, ближе к вечеру, уснул, Ли ушла рисовать. Я даже во сне почувствовал, что ее нет рядом, но она близко и дал любимой возможность уйти от меня в свой Мир ненадолго.

Полетели, побежали счастливые дни. Печали и грусти в них не было. Усталость, радость, понимание, веселье, но не горе, не отчаяние. Я вновь стал работать, оставляя Лилит одну дома. И не бросил привычки писать ей сообщения и посылать фото.

Ли отвечала мне всегда и тоже присылала фото. Иногда откровенные, и в такие моменты я срывался с любой встречи, переговоров и мчался к ней.

Мы встречались с друзьями. С семьей. И планировали поездку в горы Дятлова. Там, по инфо от археологов моего Центра, в одной из пещер Левого массива могли прятаться древние статуэтки Мойро. Старая легенда. Миф. Но я, как никто знал, что легенды имеют привычку оживать. И Ли с ее светящейся ладонью, была тому подтверждением. Фактом, который слегка меня беспокоил, но не настолько, чтобы я перестал верить в ее любовь.

Недели за две до конца лета, мы с Ли готовились к поездке. Она было взбудоражена и предстоящим путешествием и тем, что едет вместе со мной «искать красоту». Она, точнее ее дар, считал, что я тот, кто знает, где искать.

— Иль, а что в них такого? В статуэтках?

— Они все разные. Из камня — фой. Самый долговечный материал Мира. Но, не это главное. Их делал один человек, Мойро. И все эти творения изображают его самого. В юности, в молодости, в зрелости и так далее. Всего их двадцать. Легенда гласит, что камень- фой, не подвластен течению жизни, времени. А Мойро показал, как течет жизнь человека, как он меняется и увековечил. Если поставить статуэтки по порядку, можно увидеть Время.

Ли задумалась о чем — то и стала молчаливой. Ближе к вечеру она ушла в мастерскую, и я остался один. Бродил, скучая о ней, мысленно призывая свою птичку.

Она не позволяла мне взглянуть на свою работу. Я сходил с ума от любопытства, но обещание держал.

Стоп! А кто мне мешает закрыть глаза и быть рядом с Ли? Курица Бессонов! Нужно было раньше подумать о подобном!

Я выкопал в глубинах своей гардеробной маску для сна. Поскакал к мастерской Ли, остановился перед дверью и нацепил на глаза ткань.

— Иль, я знаю, что ты там. Еще немного и я приду к тебе! — я чувствовал, что Ли улыбается там, за дверью.

— Выходи, жестокая. Я слеп и беззащитен, — я знал, как ее выманить.

Она открыла дверь через секунду и засмеялась, увидев меня с маской на глазах.

— Хитрый дитари, — и затащила меня в свою студию.

Запах красок и Лилит. Я вдыхал его и был счастлив, как ненормальный.

— Тебе придется вести меня за руку. Не вижу ничего совершенно! Тут диван же был, где он? Усади калеку, сжалься, — ехидствовал я, но услышал нечто, что положило конец моим прохиндейским речам и развернуло бег мыслей моих градусов так на сто восемьдесят.

Шорох ткани? Ли укрывает холсты? Но, я же ничего не вижу. Зачем?

Я понял зачем мгновение спустя, когда обнаженная Ли обняла меня. Она снимала одежду!

Я знал и помнил ее тело наизусть. Каждый сантиметр. Жаль, что на коже Лилит не было ни единой родинки, я был бы счастлив помнить хотя бы одну. Иногда, я даже рисовал на Ли точки и целовал их. Она приходила в восторг от таких вот моих завихрений и становилась еще счастливей.

Сейчас ощущения мои были странными, однако и интересными. Под моими руками было роскошное тело жены, но я его не видел. Да, осязал, прикасался, ласкал, но не видел. А вот память моя, такая же как и я, идиотски влюбленная, подкидывала образы.

Вот плечи, золотистые, гладкие. Я помнил их блеск еще с Корте, когда Ли покрылась легким загаром и очаровывала меня новыми красками тела. А вот шея, ключицы. Спина, стройная и гладкая. Упругие бедра и узкие лодыжки.

Не знаю, что вселилось в меня, что произошло, но какая- то сверхнежность захлестнула меня и я любил Ли единовластно, сам, не позволяя маленькой ни единого движения, жеста или поцелуя.

Еще я слышал стон Ли, и как тогда, на Корте, в первую нашу ночь, заглушил этот божественный звук губами, сам же, отдал ей свой ненормальный всхлип апофеоза.

Потом я слушал, как бьется ее сердце и выравнивается дыхание. Удивительно, как много можно УВИДЕТЬ с закрытыми глазами.

Ли встала, судя по шороху, надела что — то на себя и сказала.

— Иль, сними повязку. Думаю, я закончила, и ты будешь первым, кто увидит мою картину «Жизнь».

Я даже полыхнул от счастья и любопытства. Конечно, сбросил повязку и зажмурился по началу, привыкая к свету. Помотал головой и открыл глаза.

Ли стояла возле мольберта, его я и не заметил, любуясь своей птичкой. Ее улыбка была нежной, счастливой. Знаете, так она улыбалась только мне! Совершенно точно!

А потом я посмотрел на картину….

На ней был Я. С Большой и Главной буквы. Был виден цветущий сад и Солнце. Весна и Воздух. Но, это обо мне и про меня.

Любимая моя, маленькая, честно? Твоя Жизнь, это Я?

Говорить не получилось. Двигаться невозможно. Я мог только подохнуть от счастья и любви сей момент, но удержало лишь одно, Лилит без меня будет плохо. Теперь я знал это наверняка. Был уверен и…на этом все. Точка.

Не знаю, что увидела на моей морде Ли, но заплакала. Лично я рыдать не стал, но запросто мог бы! Бросился к Ли, крепко обнял и начал нести чушь, как я делал всегда, когда птичка моя печалилась.

— Ах ты, гадкая. Провела глупого дитари. Я же просил картину, на которой мог бы нажиться, спустя годы, а ты что натворила? Я же не смогу это продать! Во-первых, кто купит картину с моей рожей? А во — вторых, я никогда и никому не отдам ЭТО! — и как обычно, у меня получилось заставить Ли смеяться.

Она счастливо всхлипнула мне в шею и щекотно улыбнулась в нее же.

— Иль, не сердись, я напишу тебе картин очень много. И ты продашь их, — ага, прям бегу и падаю!

Не продам. Ни одной! Выставки — пожалуйста. Но все картины я оставлю у себя. Ли — гений. И я физически не смогу расстаться с КРАСОТОЙ.

— Нет. Никогда. Я уже начал переговоры с семьей Демидова о выкупе двух твоих картин. «Мак» и «Плющ».

Ли отстранилась от меня и заглянула прямо в душу.

— Не смотри так, маленькая. Картины твои — мои! Да, я жуткая эгоистичная скотина, но ты ведь простишь мне, верно?

В этот самый момент, Ли подняла свою мерцающую ладонь и прикоснулась ею к моей груди. Обожгло, но как- то правильно, нормально!

Всполох и выплеск кошмарной силы смел кисти со столов, перевернул листы бумаги и пошатнул мольберты. Ставня на открытом окне стучала, словно бесноватая.

А я смотрел на свою девочку и понимал, я стал ее Тантум. Она снова выбрала меня, теперь уже своим даром!

Когда ураган — тантум стих, я не смог найти слов, чтобы передать Ли свои чувства, по обыкновению, выдав несусветное!

Глянул на свою грудь, где сияла ярко изумрудная руна и…

— Красивая! А дай на свою посмотреть? Уверен, она еще лучше! — Ли засмеялась и скинула рубашку.

Мы выпали из жизни дня на два, а то и на три. Я потерял счет времени.

Ну, бесы, оба! Что тут скажешь.