Цветок папортника

1

Золотистые волосы Линды разметались по плечам, она задыхалась от стремительного бега, но Ралф все-таки настиг ее и теперь держал в железных объятиях, глядя с ненавистью. Этот взгляд страшил ее, а главное, причинял такую нестерпимую боль, что Линда отвернулась.

— Ты же знаешь, я никогда не позволю тебе уйти. Скорее убью тебя, чем допущу, чтобы другой мужчина дотронулся до этой нежной кожи.

— Ралф… — Линда умоляюще смотрела на мужа.

— Запомни, дорогая, ты всегда будешь моей, хочешь ты этого или нет.

— Не сходи с ума! — Линда попыталась высвободиться из его безжалостных рук.

— Похоже, я действительно сошел с ума из-за тебя. — В черных глазах сверкнула беспощадность. — Но тебе должно быть известно: пустые угрозы не в моих правилах. Тебе придется заплатить за все, что ты сделала. Поверь, я сумею заставить тебя пожалеть о том, что родилась. А когда ты будешь уже достаточно наказана… — Красивое лицо с твердым подбородком казалось высеченным из камня. — Ты по-прежнему останешься моей женой, Линда.

— Нет!

Линда рывком села в узкой кровати. Это был сон, всего лишь сон. Она обхватила колени руками, вслушиваясь, как постепенно замедляется, становится нормальным сердцебиение. Ралфа здесь нет, муж не нашел ее — пока.

Сон был настолько ярким, что всколыхнул страхи, которые Линде с трудом удавалось подавлять. Ралф наверняка отыщет меня. Невольно застонав, Линда тряхнула головой, и шелковистые волосы упали на мокрое от слез лицо. Нужно быть сумасшедшей, чтобы сбежать так, как я. Следовало сначала все продумать в деталях, составить план. Никому еще не удавалось безнаказанно насолить Ралфу Бьюмонту, и где уж мне, молодой жене, которая и женой-то была всего полгода. Его власть и влияние огромны — что же может предпринять одинокая беглянка?

Ничего. Линда с трудом поднялась, побродила по маленькой квадратной комнате, затем машинально включила кофеварку, глядя в узкое окно на старую каменную ограду запущенного сада и дальше, на простирающиеся на мили вокруг поля. В комнате, наполненной утренней прохладой, было сумрачно, но за окном синело сулившее прекрасный день небо.

Ралф… Она обхватила голову руками, впервые за несколько недель позволяя себе подумать о муже. Ралф Бьюмонт, американский финансовый магнат, волевой, энергичный, с репутацией человека безжалостного — иногда до крайности… Она закрыла глаза, но мысли бежали все быстрее и быстрее. С ней Ралф был нежным, мягким, любящим, всепонимающим — трудно ожидать подобного от столь высокомерного и самоуверенного человека. Как мы были счастливы, как любили друг друга…

Линда непроизвольно раскачивалась из стороны в сторону, казалось, воспоминания причиняют ей физическую боль.

— Хватит, Линда.

Ее собственный голос прозвучал неожиданно громко в пустой комнате, красивое, с тонами чертами лицо побелело от напряжения. После драки кулаками не машут, все кончено, назад пути нет. Я слишком люблю его, и поэтому выход один — уйти, и ничего с этим не поделаешь.

Позже, когда пришло время отправляться на работу, скучное утро, как часто случается в капризной на погоду Англии, перешло в яркий солнечный день, и свежий осенний воздух наполнил маленькую комнату запахом вересковых низин и полевых цветов. Линда вспомнила дом Ралфа в Лондоне. Дом, в который она больше никогда не войдет.

Она вошла в маленький ресторанчик, все еще думая об этом, но минутой-другой позже лихорадочная суета тесной кухни отогнала грызущую тупую боль, сменившуюся привычной тяжестью в пояснице.

Линда считала, что ей повезло с работой. Она быстро оглядела светлый крохотный зал, который казался набитым битком, если человек семь-восемь имели несчастье проголодаться в одно и то же время. Когда она появилась в провинциальном городке три месяца назад, потрясенная, едва не раздавленная поступком, на который решилась, то не думала о будущем, лишь надеялась через пару недель скрыться от мужа где-нибудь за границей.

Но потом спокойное, медлительное течение жизни тихого городка очаровало ее истерзанную душу, и когда деньги закончились, Линда узнала о вакансии официантки от миссис Хьюстон, заботливой хозяйки небольшого коттеджа, в котором снимала комнату. Ей не хотелось брать ни пенни с того огромного банковского счета, который Ралф открыл на ее имя. Лучшая часть жизни позади, теперь придется рассчитывать лишь на себя.

Предшественница Линды помогала повару и вообще была мастерицей на все руки, но сбежала с заезжим моряком, бросив на произвол судьбы детей и мужа.

— Вертихвостка, какой я и не видывала, — заключила, поморщившись, миссис Хьюстон и неодобрительно покачала седой головой, точно раскормленная голубица.

Что же до хозяина ресторанчика, Остина Гардни, то он встретил Линду с распростертыми объятиями еще до того, как узнал об оконченных ею трех курсах экономического факультета пищевого колледжа.

Так она и осталась в этом заведении. Наливая по-домашнему густой мясной суп в глубокие керамические тарелки, Линда наблюдала, как жизнь плетет свою замысловатую паутину. Эта работа пришлась ей по душе. Когда-то она начинала в ресторане, благодаря чему и познакомилась с Ралфом, теперь такая же работа помогает ей пережить разлуку с мужем. Едва ли Остин мог догадаться, что изнурительный труд нужен Линде куда больше, чем ему ее помощь.

— Тебе нехорошо, Линда, — вывел ее из задумчивости Остин, грубое лицо хозяина выглядело озабоченным. — Может, погода меняется, а, девочка?

— Да нет, я в порядке. Замечталась немного.

Линда виновато улыбнулась, быстро расставила на подносе тарелки и вышла в обеденный зал. Остин был типичным девонширцем: добрым, честным, имел привычку лезть в чужие дела и думал прежде всего о своем бизнесе. Линде эти качества очень импонировали. И владелица коттеджа, в котором жила теперь Линда, и работодатель наверняка удивились внезапному появлению столь яркой красотки в их захолустье, но ни о чем не спрашивали. Впрочем, иногда лиловые круги под ее глазами говорили сами за себя.

Едва Линда поставила две тарелки дымящегося супа и корзиночку со свежеиспеченными булочками перед клиентами — молодым человеком и девушкой, скорее всего молодоженами, — как старинный колокольчик на входной двери известил о новом посетителе. Она обернулась, не догадываясь, что в следующую секунду с превеликим трудом обретенное шаткое душевное равновесие рухнет.

— Привет, дорогая. — Голос прозвучал чересчур спокойно, глаза же мужчины были угрожающе прищурены.

— Ралф…

Она побледнела, в то же время на какое-то мгновение ее пронзила неистовая радость оттого, что муж здесь, но затем, осознав ужас случившегося, Линда чуть не упала в обморок.

Ралф, похоже, был настроен решительно. Не давая ей опомниться, он властно усадил ее на стул и резко сказал:

— Нечего удивляться. Ты же знала, что я найду тебя, это был вопрос времени.

— Ралф… — Линда обнаружила, что ничего, кроме его имени, произнести не может. В голове был вакуум, ни одной связной мысли.

— Ты повторяешься.

Его сверкающие гневом глаза притягивали взгляд Линды, не давая возможности ни потупиться, ни отвернуться. Лицо мужа было надменным и красивым, точно высеченным из камня, совсем как во сне. Сон… Она ухватилась за эту мысль. Ну конечно, это было предупреждением, значит, она предчувствовала встречу с Ралфом. Следует быть начеку.

— Поднимайся!

— Что? — Линда ошеломленно смотрела на мужа.

— Я сказал — поднимайся.

Линду охватил панический страх, но тут она услышала позади себя за столиком, где сидела молодая парочка, какое-то движение, и почти сразу же к ним подошел юноша.

— Послушайте, вы тут не очень-то… — На вид ему никто не дал бы больше двадцати, и напуган он был просто до смерти. — Все в порядке, мисс? — обратился он к Линде, избегая смотреть на свирепого Ралфа. — Может, позвонить в полицию?

— Не надо.

Ее голос утонул в гневных раскатах баса, сотрясших стены обеденного зала.

— Не лезь не в свое дело, парень! — Ралф не сводил взгляда с лица Линды с того момента, как вошел в ресторанчик, и теперь, обращаясь к молодому человеку, продолжал в упор смотреть на жену.

— Послушайте, похоже, девушка вовсе не хочет разговаривать с вами…

Ралф прервал его бормотание, вперившись в лицо храбреца откровенно злобным взглядом, и Линда, несмотря на оцепенение, с восхищением отметила, что юноша не ретировался, поджав хвост.

— Возвращайся на свое место! — Акцент Ралфа усилился, и из-за легкого порыкивания, типичного для американского произношения, слова звучали как удары хлыста. — Иначе я собственноручно усажу тебя!

— Прекрати! — Линда вскочила, ее охватил приступ ярости. — Не смей его запугивать!

— Не сметь?!

Большое тело Ралфа будто налилось свинцом, и Линда, вновь почувствовав страх, поспешно повернулась к своему заступнику.

— Все в порядке, не беспокойтесь.

— Вы уверены? — с заметным облегчением осведомился молодой человек.

Хотя его мужское самолюбие явно было уязвлено, благоразумие все же взяло верх, и он вернулся к своей спутнице, которая с интересом наблюдала за чересчур оживленной беседой.

— Чего ты хочешь, Ралф?

Они оба теперь стояли, и Линде пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Линда всегда выглядела Дюймовочкой рядом с мужем, в котором было больше шести футов, а в ней — всего пять с небольшим, но сейчас в парусиновых туфлях без каблуков казалась совсем крохотной.

— Тебе известно, чего я хочу, так что не изображай из себя дурочку.

Злоба исказила лицо Ралфа до неузнаваемости, раньше Линда не видела его даже сердитым. Ралф мог запросто оборвать досаждавшего собеседника или цинично уязвить кого-то, но при этом всегда держал себя в руках, так что все походило на игру. Сейчас же никакой игры не было, и Линда это отчетливо осознавала.

— Ты пойдешь сама или тебя вынести?

— Я не могу уйти, я работаю здесь…

— Еще как можешь, Линда. — Он произнес имя жены так, что ноги у той стали ватными. — И именно это ты сейчас сделаешь.

— Я все равно не вернусь, Ралф…

— А кто тебя об этом просит? Неужели ты вообразила, что я позову тебя обратно после всего, что ты сделала? Что меня только это и волнует? Я, по-твоему, похож на дурака? — Выражение глаз Ралфа при этих словах на долю секунды изменилось, но когда он вновь заговорил, голос звучал еще тверже. — Однако я хочу поговорить с тобой и выяснить, где он. Вы оба получите хороший урок, который вряд ли забудете.

— О ком ты? — Она тянула время, понимая, что теряет контроль над ситуацией.

— Прошу тебя, Линда, не увиливай.

Сильные пальцы тисками сжали ей руку, и молодые люди за соседним столиком обеспокоено зашушукались.

Похоже, объяснения не избежать. Линда подняла глаза. На мрачном лице Ралфа появилась та жесткая решимость, которая помогла младшему сыну ничем не примечательного американца к тридцати пяти годам стать миллионером. Об упорстве Ралфа в достижении желанной цели ходили легенды. Да, придется объясниться и чем скорее, тем лучше.

— Я только спрошу Остина, могу ли отлучиться ненадолго. Это хозяин, он там… — Линда махнула рукой в сторону кухни.

— Спроси. — Ралф разжал пальцы. — Но учти, у тебя всего шестьдесят секунд.

Минуту спустя они вышли из душного помещения на продуваемую ветерком старинную улицу, и Линда поспешила вдохнуть побольше свежего воздуха, прежде чем последовать за Ралфом к его машине.

— Может, нам лучше пройтись? — спросила она нервно. Низкий спортивный автомобиль распластался на серой мостовой, как наседка на яйцах. — Я бы предпочла…

— Мне плевать, что бы ты предпочла, — грубо отозвался Ралф, открыл дверцу автомобиля и жестом велел ей сесть. — Ты сделаешь так, как я скажу.

Никогда прежде он не позволял себе подобного тона, и все ее существо восстало против этого высокомерного диктата.

— Не смей мне приказывать, Ралф. — Линда старалась говорить твердо и холодно, но голос предательски дрожал от обиды. — Я хочу развестись, как тебе известно, поэтому ты не имеешь права…

— К черту права! — Он кипел от злости. — Никогда мои права, как ты изволишь выражаться, не повлияют на мои желания! Впрочем, не принимай этого на свой счет, Линда, тебя я не хочу, не волнуйся. Кроме отвращения и презрения, других чувств ты не вызываешь. Пора бы это понять.

Она поняла, да так ясно, что дыхание перехватило от резкой боли в груди. Ей не в чем упрекнуть Ралфа. Она предполагала, что он забудет или возненавидит ее, думала, что так ему будет легче перенести ее уход, но, встретившись вновь… Господи, ну как это вынести!

— Тогда почему… — Голос сорвался, Линда судорожно глотнула воздух. — Зачем ты нашел меня?

— Потому что, нравится тебе или нет, ты пока еще моя жена, и будь я проклят, если позволю тебе уйти без всяких объяснений. Наказание началось. Так что садись в машину и не вздумай открыть без разрешения свой очаровательный ротик. — Ралф говорил спокойно и негромко, но угрожающе.

Автомобиль быстро проскочил городок, миновал вымощенную булыжником рыночную площадь, старинную церковь и играючи въехал на крутой холм. Ралф молчал, сосредоточившись на узкой извилистой дороге.

Загорелая кожа, прямой нос, копна темных блестящих волос. В первые дни бегства это лицо стояло перед мысленным взором Линды, словно живое, но прошло три месяца, и любимый образ начал терять четкие очертания. И вот Ралф рядом. Как же я люблю его, всегда буду любить!

— Ну вот, сейчас все и выясним.

Ралф резко свернул с дороги в небольшие ворота, за которыми открывалась великолепная панорама зеленых полей с рассыпанными там и сям деревенскими домиками и волнообразных холмов, убегающих за линию горизонта.

— Говоря «все», я и имею в виду все. И еще одно предупреждение. — С этими словами он взял жену за подбородок и повернул к себе лицом так, что их глаза встретились. — Если ты будешь лгать, а я это почувствую обязательно, ты будешь не рада, что сделала это. Я хочу знать правду, какой бы неприятной она ни оказалась. Понятно?

Еще бы не понять. От страха сердце Линды забилось сильнее прежнего. Что же делать? Сказать правду и увидеть, как темнеет от горя любимое лицо, увидеть нестерпимую жалость и отчаяние? А потом ждать начала всего этого кошмара? Ни за что. Я правильно поступила, сбежав, и сейчас нельзя сдаваться. Но с чего же начать? Смотреть мужу в глаза и говорить, что никогда его не любила, заставить поверить в это?

— Если это поможет тебе заговорить, то знай, мне известно о Майкле Крофте. — На этот раз холодный тон не выражал ничего. Ралф даже отвернулся. — Частный детектив, которого я нанял, чтобы отыскать тебя, нашел заодно и твоего дружка. К сожалению, его не оказалось дома, когда я заходил, — мрачно усмехнулся он.

— Ты ходил к Майклу домой? — едва слышно спросила Линда. — Но зачем?

Он так резко повернулся, что у девушки перехватило дыхание.

— Ты давно его знаешь? Когда это началось?

— Началось? Что?

Она слышала, как он скрежетнул зубами, сдерживая гнев. Внезапная догадка поразила ее. Ралф решил, что я бросила его из-за Майкла? Милого, простодушного Майкла, который вот уже несколько лет был мне верным другом? Трудно представить что-нибудь более нелепое.

— Я помню, его имя было в списке приглашенных на свадьбу. — Слова падали, как тяжелые камни. — Но мистер Крофт не почтил нас своим присутствием. Теперь понятно почему.

— Он не мог прийти, — с трудом вымолвила Линда. — Последние три года Майкл провел в Португалии. Он…

— На черта он мне сдался! — вспылил Ралф.

— Майкл никакого отношения к моему бегству не имеет. — Она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони почти до крови. — Несколько месяцев назад я получила открытку с его новым адресом, он написал, что возвращается в Англию. Уходя из дому, я еще не знала, где найду пристанище. Но я ни разу не ночевала в доме Майкла. Он представил меня одной пожилой леди здесь, в городке, которая принимает постояльцев, ее зовут…

— Миссис Хьюстон, — закончил Ралф. — Знаю. Как и то, что вы с Майклом регулярно видитесь. Так что прекрати молоть вздор!

Она безнадежно вздохнула. Может, это и к лучшему, пусть думает, что я бросила его из-за Майкла. Линда почувствовала, что Ралф теряет терпение. Уезжая, она оставила записку, где сообщала, что их брак — ужасная ошибка и что она осознала это со всей определенностью. Все кончено. Она отказывается от каких-либо выплат, хочет лишь, чтобы бракоразводный процесс начался немедленно.

Ралф — человек болезненно гордый, и если решит, что жена сбежала с любовником, такой удар по мужскому самолюбию должен привести лишь к безоговорочному и окончательному разрыву их отношений.

— Мои отношения с Майклом никоим образом тебя не касаются, — заметила она спокойно. — Я не…

— Проклятье! — сквозь стиснутые зубы процедил Ралф, изучая ее застывшее лицо сверкающими черными глазами. — Ты чертовски лихо одурачила меня, дорогуша, никому еще это не удавалось. Когда я его достану… — Он не закончил фразы, но по его глазам было понятно, что Майклу грозит смертельная опасность.

— Это глупо. — Линда старалась говорить как можно спокойнее, хотя сердце колотилось где-то у самого горла. — Выяснять отношения с Майклом бесполезно. Я все равно не вернусь.

— А тебя никто и не ждет, — грубо перебил Ралф. — Ты — порченый товар, а я предпочитаю только высший сорт.

Линда понимала, что его брань — всего лишь попытка скрыть обиду, но слушать подобное было невыносимо. После стольких дней и ночей, полных любви и счастья, планов на будущее!

Что бы с тобой ни случилось, как бы долго ты ни прожил, ты никогда не надоешь мне, это я обещаю, вспомнила она свои слова.

— Ралф… — начала было Линда и осеклась.

Что она может сказать? Пропасть становилась все глубже, но она не может позволить, чтобы Майкл, который в трудную минуту поддержал ее, принял на себя главный удар.

— Майкл только друг, не больше.

— Ха! Другой бы муж сомневался. — Он распахнул дверцу и шагнул на некошеную траву. — Мне необходим глоток свежего воздуха, тут просто смердит.

— Я говорю правду, Ралф. — Линда тоже вышла из машины и потребовала: — Пожалуйста, выслушай меня!

— Выслушать тебя?! — Его лицо исказилось от ярости. — Выслушать, говоришь? Думаешь, любовник — неплохое прикрытие? — Угольночерные глаза превратились в щелки. — Не было дня за последние три месяца, когда бы я не пожалел, что ты не мужчина. Ох, я бы с тобой поквитался! Но ведь… — он горько усмехнулся, — ведь семь шкур враз не спустишь.

— Ралф… — Слова застревали в горле от страха. — Не можешь ли ты просто дать мне развод и оставить все как есть?

— Ты получишь развод.

Неожиданно пара грачей спикировала с огромного дуба прямо на дорогу, их грубый хриплый крик как нельзя лучше подходил к ситуации, и, пока Ралф провожал птиц глазами, Линда отважилась посмотреть на него. У нее нет выбора. Сейчас она причиняет мужу боль, но если вернется, через какое-то время боль станет еще невыносимей. Выбора действительно нет.

— Почему, Линда?

Когда он повернулся к ней лицом, это был тот самый Ралф, — что стоял у нее перед глазами долгими бессонными ночами. Тот Ралф, которого знала она одна: ранимый, беззащитный, безгранично нежный и деликатный. Можно справиться со свирепым чужаком, враждебным, извергающим проклятия, но с ее любимым мужем — никогда.

— Что произошло? Мне казалось все таким… — Он резко отвернулся, не договорив. Руки в карманах сжались в кулаки. — Но я тебя не знал, да? Все было обманом, абсолютно все?

Любимый мой! Линда смотрела на его затылок, солнечный свет бликами играл на темных волосах, и чувствовала, что переживает худшее из того, что могло с ней произойти. Будущее, сулившее кошмар наяву, ад при жизни, было ничто в сравнении с мертвой хваткой, сдавившей душу, убивающей всякую искру радости. Я переживу этот день, но мне уже не стать прежней. Я слишком люблю Ралфа, чтобы тащить за собой в бездну. Он одолеет эту боль и будет жить нормальной жизнью. Забудет меня со временем, и наверняка найдется не одна женщина, которая захочет ему в этом помочь.

Слезы, возможно, принесли бы облегчение, но их не было, лишь нестерпимая боль. Линда отвернулась, глядя невидящими глазами на маленький домик вдалеке с тоненькой струйкой дыма, поднимающейся над крышей и бесследно таящей в небесной синеве.

— Вот так и бывает, — задумчиво проговорила она пересохшими губами. — И в жизни так.

— Линда?

Она очнулась, только когда Ралф развернул ее лицом к себе, внимательно вглядываясь в глаза.

— Есть ведь что-то еще, да? Что-то, о чем ты умалчиваешь?

Как я могла забыться! Следует каждую секунду быть начеку, не расслабляться ни на миг. Он так проницателен, у него звериная интуиция. Сколько раз мне приходилось видеть, как он идет прямо к цели, восхищаться его способностью видеть на много ходов вперед. Именно эти качества сделали его непобедимым в бизнесе. Следует быть осторожной, очень осторожной.

— Разве известных тебе фактов недостаточно? — Лицо Линды стало непроницаемым. — Ты непременно хочешь раскрыть все мои карты? Извини, не могу сделать тебе этого одолжения, Ралф. Ты волен ненавидеть меня за то, что тебе уже известно, и только.

Он пристально смотрел на нее, пожалуй, не меньше минуты, затем покачал головой и процедил сквозь зубы:

— Мне на секунду показалось… — Он не договорил и махнул рукой в сторону машины. — Садись, с меня довольно.

Они не разговаривали на обратном пути, и лишь когда автомобиль подъехал к ресторанчику Остина, Ралф равнодушно произнес:

— Всего хорошего.

— Прощай.

Линда не помнила, как вышла из машины, дошла до ресторана, открыла дверь. Послышался рев рванувшего с места автомобиля. Ничего перед собой не видя, Линда прошла на кухню и рухнула без чувств прямо к ногам Остина Гардни.

— Линда? — встревоженный и растерянный Остин помог ей подняться и подвел к табуретке. — Ради бога, девочка, что с тобой? Что случилось?

Когда Линда смогла заговорить, сил хватило только на шепот.

— Остин, можно я пойду домой? Ужасно себя чувствую.

— Ты и выглядишь не лучше. — Он озабоченно выглянул в зал, заполненный посетителями. — Я не смогу тебя подбросить, к сожалению. Вызвать такси?

— Спасибо, не надо.

Ближайшая служба такси находилась в соседнем городке в нескольких милях отсюда, а Линде хотелось остаться одной немедленно.

— Мне лучше пройтись. Через десять минут я буду дома.

— Что ты, девочка, разве в таком состоянии можно идти пешком?

— Пожалуйста, Остин. — Огромные голубые глаза смотрели умоляюще. — Мне уже получше.

— Ладно, поступай как знаешь. — Он обреченно вздохнул. — Но обязательно позвони, как придешь домой, хорошо? Уж осчастливь старика.

— Непременно. Увидимся завтра.

Вечером после ужина в компании почтенной миссис Хьюстон, за которым не съела ни кусочка, Линда сидела в своей комнате. Свет зажигать не хотелось, и в комнате стоял полумрак. Она старалась вспомнить мельчайшие детали встречи с Ралфом. До этого дня где-то в глубине души вопреки всякой логике теплилась надежда: когда мы встретимся — а то, что это произойдет, не вызывало сомнений, — он каким-то чудесным образом вернет все на прежние места. Да, я вела себя нелепо и глупо, словно великовозрастная дурочка, верящая в существование Санта Клауса.

Девять месяцев знакомства с Ралфом и шесть совместной жизни Линда прожила, словно в раю. Как она испугалась в тот день, когда ей, новенькой сотруднице крупной компании по доставке ресторанных блюд, поручили встретиться с секретарем какого-то большого босса по поводу обслуживания предстоящего официального обеда. Она боязливо вошла в подавляющий солидностью офис, а в ушах звучали предостерегающие напутствия коллег:

— Ему почти невозможно угодить, так что на всякий случай записывай абсолютно все, до последней детали.

— Он терпеть не может ошибок. Проверь список с его секретарем как минимум дважды. Только тогда можно быть уверенной, что все в порядке.

— Не переспрашивай и не удивляйся, что бы он ни заказал. Желание клиента — закон.

Меню казалось бесконечным, пришлось его многократно перечитать, чтобы запомнить, и это чуть не довело девушку до нервного припадка. Наконец Линда постучала и вошла в приемную, обставленную куда лучше ее маленькой квартирки.

Обнимая обеими руками большую кожаную папку, она стояла посреди пустой комнаты, по щиколотку утопая в длинном ворсе ковра. Мертвая тишина только усилила ее волнение, папка, словно была живая, вдруг выскользнула и многочисленные проспекты представляемой Линдой фирмы и груда других бумаг веером рассыпались по ковру. Девушка ползала на четвереньках, поспешно собирая бумаги, когда услышала низкий мужской голос. Линда застыла в совершенно нелепой позе.

— Полагаю, вы мисс Симпсон? Из фирмы «Раут»?

Она обреченно подняла глаза на неулыбчивого человека, небрежно подпиравшего дверной косяк, и оцепенела под его испытующим взглядом.

— Моя секретарша приболела сегодня, мисс Симпсон. Боюсь, вам придется иметь дело со мной.

Это он-то боится? Что же тогда можно сказать про меня? На ватных ногах Линда вошла в роскошный кабинет. И как назло, папка вновь повторила свою скверную шутку.

— Мисс Симпсон, похоже, сегодня не ваш день.

Он вышел из-за стола, чтобы помочь собрать бумаги. В темных глазах прыгали чертики, его явно забавляло смущение девушки.

Позже Ралф признался, что влюбился в нее в тот самый момент. «Как удар молнии», — добавил он серьезно, любуясь ее лицом, обрамленным золотистыми волосами.

Линде едва исполнилось двадцать лет, и она оставалась безнадежно наивной. Ему стукнуло тридцать пять, и этим все сказано.

Ралф был преуспевающим, к тому же весьма привлекательным молодым человеком, за которым тянулся шлейф скоротечных романов. Однако когда он сказал Линде, что никого не любил до нее, она поверила.

Они любили друг друга, но теперь все кончено. Ралф Бьюмонт — человек действия. Совершенно очевидно, что такой волевой человек, с неуемным интересом к жизни не вынесет общества жены, в тридцать лет прикованной к инвалидной коляске, а лет через пять — к больничной койке. Жены, неспособной сначала двигаться, затем и дышать самостоятельно.

Жестокий приговор вновь встал перед глазами Линды, как в первый раз, когда она читала расплывающиеся строчки. Клиническая картина наследственного заболевания, дремлющего в глубине ее организма и способного в два-три года с беспощадностью палача лишить ее всех радостей и при жизни превратить в труп, не внушала оптимизма.

Бесстрастный, отпечатанный на машинке отчет врезался в ее память слово в слово. Стоило закрыть глаза, маленькие черные буквы выстраивались в злосчастные строчки. Сердце билось все быстрее, пока Линда мысленно пробегала их глазами, и сознание того, что ей суждено влачить растительное существование, причиняло по-прежнему невыносимую боль.

Я совершенно правильно поступила, уйдя от Ралфа. Линда хотела вздохнуть, но вместо этого всхлипнула. Выбора нет, но разве — она обвела полными слез глазами темную комнату — разве от этого легче?