Дамский соблазн

46

Мужчина очень смутился от слов Коли и потому молчал секунд двадцать, пытаясь взять себя в руки и восстановить свое хладнокровие.

— Ну, девочка перенесла хирургическое исправление прекрасно, — наконец-то врач Бернский нашел нужные слова, отпустив руку Оли и сосредоточив все свое внимание на отце маленькой пациентки. — Молодой организм большое значит! Девочка очень сильная и, я уверен, очень скоро поправится.

— А можно мне к ней? — спросил Коля с такой надеждой в глазах, что врачу стало очень обидно, что это сейчас сделать было нельзя.

— К большому сожалению, пока нет, — ответил он. — Она находится пока в реанимации. А туда никого не пускают. Все должно быть стерильным, ну, сами понимаете.

— Да, понимаю, конечно. Большое вам спасибо, доктор, — поблагодарил Коля врача так искренне, что с его глаз скатились несколько скупых мужских слезинок, которые, правда, заметил только господин Бернский, потому что именно в этот момент отец пациентки крепко сжимал его руку, выражая тому свою благодарность от всего сердца.

— Приходите уже утром. За девочкой ведется наблюдение, поэтому не волнуйтесь за нее. Лучше идите домой, и отдохните несколько часов.

Лидия Михайловна поблагодарила врача за внучку и даже поцеловала поэтому его золотые руки, чего не ожидал человек, потому что в противном случае помешал бы это сделать старой женщине.

— Езжай домой, отдохни, бабушка, — сказал ей Коля, когда Бернский ушел.

- Как я могу, внучек, отдыхать в такой момент, — стала отпираться Лидия Михайловна. — А тем более спать, зная, что Заинька там лежит одна-одинешенька в холодной палате…

— Уважаемая, там совсем не холодно, — вмешалась в разговор медсестра. — За пациенткой там хорошо присматривают. И кроме того вам нужно принести свидетельство о рождении девочки, которое в такой спешке вы так и не принесли. А вы сами понимаете, что такого мы не могли допустить. Просто пошли на встречу вам через срочность операции. Но вы должны это сделать немедленно.

— Хорошо, мы все сделаем, — заверил медсестру Коля, которая после этого исчезла в том же направлении, что и хирург.

- Ой, Колинька, то уже так поздно, — стала жаловаться старушка. — Автобусы уже в такое время не ездят.

- Не волнуйся, бабушка, я возьму такси, — успокоил женщину ее внук.

— Я тебя подвезу, — вмешалась Оля в разговор родственников.

— У меня хватит денег на такси, если ты думаешь, что я не в состоянии позволить себе такую роскошь! — грубо рявкнул Коля девушке, которая от его слов и взгляда смутилась и даже подалась немного назад, будто опасаясь, что он ее ударит или еще чего похуже сделает.

- Колинька, ну, почему ты такой невежливый к Олечке, — стала ругать Лидия внука. — Она от всей души нам хочет помочь. Спрячь ты наконец-то свои принципы! Принимать помощь — это нормально. И это отнюдь не унижает твою мужскую гордость!

- Хорошо, бабушка, — сказал Коля, поняв, что победа все равно будет за старушкой, которую он не хотел огорчать.

— Олечка, а меня ты подбросишь по дороге домой, — попросила Екатерина подругу. — Это все равно вам в одном направлении.

— Конечно, — согласилась с радостью Оля, радуясь про себя, что хоть полпути с ней будет ее подруга, и ей не придется находиться столько времени наедине с этим надутым индюком, который злобно поглядывал на нее из-под своих опущенных ресниц.

Добравшись до машины, Коля предпочел заднее сиденье, за что Оля была ему очень благодарна, потому что если бы он сидел возле нее — еще не известно пришлось ли бы им оказывать медицинскую помощь в результате ДТП, которое произошло бы из-за невнимательности и рассеянности водителя машины или нет. Екатерина также бросила подругу в одиночестве, устроившись удобно вместе с Горским на заднем сиденье. Всю дорогу она прижималась к его ноге своей ногой, развлекая и утешая бедного отца девочки, которая пережила операцию. Оле хорошо было все видно из зеркала, куда она время от времени заглядывала, наблюдая за наступательными действиями ее подруги, которые имели целью — заарканить мужчину в ее амурные сети. И Невской, казалось, что у Кати это хорошо получалось. Коля радостно улыбался девушке, время от времени вставляя свое слово в поток ее слов, что лился непрерывно, пока Оля не доставила подругу к месту ее обитания. Катя неохотно вышла из машины, тепло попрощавшись с мужчиной на прощание, улыбаясь, как рождественская елка, при этом она чуть не забыла сказать своей подруге на прощание «спокойной ночи», вовремя спохватившись в последнюю секунду. Когда Екатерина исчезла в подъезде, то Оля собиралась уже тронуться с места, как Коля сообщил с заднего сиденья:

— Подожди, я пересяду наперед.

Невская ничего не могла ему на это ответить так, как потеряла дар речи, пока мужчина не пересел к ней.

— Готово, — сообщил он, хлопнув дверцей. — Можешь трогать.

— Что трогать? — переспросила озадачено Оля, покраснев, как свекла. — Я не собираюсь ничего трогать. Ишь, что вздумал. Сам себя трогай! — резко выпалила она, возмутившись его наглости.

— Трогай с места эту колымагу, — спокойно ответил Коля, дав этим понять девушке, как она ошиблась, чем смутил ее до белого колена. Правда, смеяться над ней он не стал. Пожалел ее нервы. Хотя про себя он, конечно, улыбнулся ее смешной реакции на слово «трогай». Это его хорошенько повеселило.

Продолжения этой смешной ситуации не последовала. Горский, как истинный джентльмен, молчал об этом, чтобы еще больше не конфузить девушку. А сама Невская моментально завела мотор и нажала на гас, чтобы себя хоть как-то отвлечь от того факта, что Горский находился так близко от нее. Она слышала его беспокойное дыхание, чувствовала его взгляд на себе, однако боялась на него взглянуть, чтобы убедиться в своей правоте. Поэтому она полностью сосредоточила свое внимание на дороге. Правда, после двенадцати ночи количество других участников движения была минимальной. Поэтому Оли трудно было очень внимательно сосредоточиться на дороге, поскольку такое вождения не мешало ее мыслям хаотично бушевать в голове, заставляя напрягаться и нервничать возле каждого светофора, где приходилось ожидать. Так долго и мучительно тянулись для нее тогда секунды! Еще никогда желание, чтобы появился зеленый свет на столбе светофора, не было для девушки столь важным. И как назло, будто специально именно тогда, когда в машине у нее так близко сидел этот наглый Горский, который ее заставлял так нервничать в его присутствии, небеса о ней совсем забыли, и всюду показывали красный свет, как только она приближалась к следующему повороту.

«Да тебе просто кажется, что он не сводит с тебя своего взгляда, — думала Невская, тяжело дыша. — Вот сейчас гляну на него и буду права в том, что это просто наваждение. Это просто нервы шалят. Слишком богатая у тебя фантазия, Оля». Однако, сделав то, что она задумала, наткнулась на мужские глаза, которые пронзили ее насквозь моментально. Завораживающая глубина и чувственность этих зеркал души позволили Оли окунуться в мужской мир, открывшись перед ней во всей своей красоте и загадочности, и показывая ей, которым безграничным и красивым был он. Девушке захотелось остаться в нем навсегда, чтобы иметь возможность всегда чувствовать такое блаженство, которое на нее нахлынуло всего на несколько секунд, однако которые показались ей вечностью.

Только гудок машины, которая была позади них, вывел Олю из какого-то транса, который полностью парализовал ее волю и сознание.

— Да еду! — буркнула Оля громко, рассердившись на нетерпеливого водителя. — Куда спешишь?!