Дамский соблазн

50

— Your passport, sir, — попросил Горского работник в строгой форме после того, как он положил на конвейер свой чемодан и прошел через ворота металлоискателя.

— Here you are, sir, — ответил вежливо Коля, протянув в руке свой документ, который мог засвидетельствовать его персону.

Работник взял паспорт Горского и стал внимательно его изучать, время от времени поглядывая на него, проверяя, похож ли он с собой на фотографии. Для Коли чрезвычайно важным было попасть в Лондон, потому что эта поездка должна была определить дальнейшее его жизненное направление. Или он дальше продолжает трясти своими ягодицами перед богатыми фифами или он станет заниматься тем, чего его души хочется. А главное — он сможет отдать деньги этой капризной дочери Павла Федоровича Невского за ее такую щедрую благотворительность, которую она предоставила его дочери. Он так себе и представлял, как бросает ей на стол деньги с гордо поднятой головой, а еще много раз прокручивал в голове тот момент, когда она на него смотрит свысока и с надутыми губами. «Они у нее точно искусственные! — размышлял над этим Коля. — Получила, наверное, на свое шестнадцатилетие, как подарочек от богатого папочки для капризной дочурки!» Потому что таких соблазнительных губок ему еще никогда не приходилось видеть и целовать. А они у нее уже были тогда такими красивыми и соблазнительными, когда они впервые встретились в Ялте. Правда, сейчас они у нее стали еще больше, наверное, ложилась и не раз на коррекцию в пластическую клинику, чтобы достичь такой неотразимости. А еще сейчас она научилась их так обольстительно открывать, что каждому мужчине, который ее впервые видит — в голову приходит только одна мысль, как бы прикоснуться к этим сладким, розовым губкам.

— You can go, sir, — услышал Коля, как сквозь густую пелену такие желаемые слова от работника пограничной службы, забирая свой паспорт у того.

Взявшись за ручку чемодана, он поднял его с конвейера и переступил «границу». Увидев, что он уже находился за той чертой, разделяющей его от его мечты, Коля с легкостью вздохнул и снова вдохнул полной грудью кислорода, пробуя его будто на вкус.

«Ты что думаешь в Лондоне какой-то другой воздух? — стал он сам над собою смеяться. — Какой ты дурачок, Коля!»

Горский вышел из аэропорта и направился к ряду машин, которые выстроились сразу у тротуара. Коля сел в один из многих такси и сказал таксисту адрес. Автомобиль тронулся с места. Коля никогда до этого не был в Лондоне. Все, что он о нем знал — можно было пересчитать по пальцам рук. «Первое, что приходит мне в голову о столице Великобритании — это Биг Бен, известные на весь мир часы, — размышлял он, любуясь столичными улицами, которые проносились за окном такси, в котором он ехал к осуществлению своей мечты. — Второе — это Эйфелева башня. Хотя, нет! Это, кажись, во Франции! Как я мало знаком в мировой географии! Надо было внимательнее на уроках географии слушать Картографичку, а не писать есемески Аньке Демин, за которой я тогда ухлестывал».

Горский погрузился в школьные воспоминания, перестав замечать все, что проносилось перед его глазами.

Аня Демина была первой любовью четырнадцатилетнего школьника Николая Горского. Она была самой красивой девушкой не только в их классе, но и во всей школе, и даже во всем Кривом Роге, где тогда жил он вместе с бабушкой и с мамой. Ее белоснежные волосы контрастировали с ее загорелой кожей, что создавало очень странное сочетание светлого и темного. Голубые глаза были такими глубокими, что парень мог много часов подряд смотреть на них, любуясь их загадочностью. Вместо слушать скучные лекции учителей, Коля то пялился на Аню, то строчил ей любовные есемески. К счастью Горского девушка отвечала на его ухаживания, поэтому после уроков они прятались по скверикам, или каких-то другим безлюдным или малолюдным местам и пробовали на практике все известные им в то время способы поцелуев. Так они встречались год, пока в подростковом теле не разыгрались так мужские гормоны, что Коли стало слишком мало простых, невинных поцелуйчиков от его девушки. На пятнадцать лет Горский выглядел на все девятнадцать лет, если не больше. Из-за этого его тело требовало от него всего того, что делали взрослые студенты после пар.

Поэтому чтобы как-то намекнуть своей девушке о более интимных вещах, которыми занимались взрослые люди, Коля какие смешные вещи только не выдумывал, чтобы она поняла, наконец, чего ему хотелось. А Аня почему-то наотрез отказывалась понимать, что требовалось пятнадцатилетнему юноше в его возрасте. Она была такой наивной и светлой, что ему казалось, она даже не догадывалась, что кроме поцелуев взрослые люди делали еще более приятные вещи. Его друзья советовали ему ей прямо сказать, что он хотел от нее, но он на это все никак не решался, не хотел травмировать психику юной девушки. Коля считал, что каждый человек имеет право до этого момента дорасти сам, не делать это только потому, что так захотелось какому-то другому человеку. Поэтому Горский терпел, но заставлять свою девушку к интимным отношениям с ним он не стал, поскольку очень ее любил.