Давай познакомимся!

Глава тринадцатая, или «Come on, baby, light my fire!»[6]

Он оказался младше меня на два года, что в свете последнего нокдауна в клубе казалось мне смелым вызовом судьбе. Мне было уже двадцать девять, а ему всего лишь двадцать семь. Василий не утруждал себя особыми ухаживаниями, однако быстро распаковал свой ноутбук у меня в спальне. Кажется, он продолжал отвечать на письма барышень с «Мамбы», однако меня это не очень волновало. Мое одиночество потеряло пугающую фундаментальность, в квартире весело копошился и шлепал настоящий живой мужичок, да и мама сделала перерыв в телефонном терроризме. Как ни крути, кругом были плюсы — Вася представлял из себя хоть и весьма странный, но не самый на — слова из песни группы The Doors («Двери»). прягающий меня вариант для поддержания обрушенной в «Вермеле» самооценки.

За несколько недель, которые я провела на сайте знакомств, мне написали, казалось, все извращенцы вселенной. Это была настоящая витрина альтернативного секса. Среди любителей страпона, фистинга, женских колготок и футбольной команды «Зенит» скромная и оттого вполне безопасная Васина анкета выглядела вполне конкурентоспособной.

И вот теперь, стоило мне наконец расслабиться, — снова гром среди ясного неба! Те же и родители Василия. Я представила себе немую сцену «Знакомство», и у меня онемели руки и ноги.

— У меня есть верная примета — как встретишь Новый год, так и проведешь, — прозвучал в голове приветливый мамин голос.

Я стояла у черты, шагнуть за которую означало окончательно признать себя побежденной. Мне наконец пришлось задуматься о том, к чему привел страх остаться одной, помноженный на минутную слабость. Конечно, за неимением лучшего я дрогнула и завела плохонький романчик с мужчиной, который мне, признаться, совершенно не нравился. Ему было одиноко, мне было чертовски одиноко — так и сложилось наше немаркое счастье, вроде скромной свадебки двух хомячков, случайно запертых в одной клетке. Говорят, такое происходит сплошь и рядом, однако в моей жизни это были первые отношения, на которые я пошла не из большой любви, а от огромного ужаса. Теперь же скрытые мотивы стали очевидны, однако рассудок и жизнь были еще слишком дороги мне, чтобы превратить проходную пьесу бродячего театра в главное событие своей жизни. Может быть, я была недостаточно молода, чтобы танцевать, но уж точно недостаточно стара, чтобы списывать себя в утиль по себестоимости. Все, что случилось с нами за эти три недели (а не случилось ровным счетом ничего, о чем я могла бы припомнить), подчеркивало некрасивую правду — у нас с Васей были неполноценные отношения. Это были мини-отношения, пробник отношений, который никогда не заставит меня купить полную версию. У Васи же, как назло, включилась программа «Брачуемся за полгода: что, где, почем?».

— Все будет замечательно, мама приготовит фирменные пельмени, и я тебя со всеми познакомлю!

«Ну и как я после этого от тебя сбегу?» — хотелось спросить мне, однако, глядя в красноватые от постоянного сидения в Интернете, голубенькие, как васильки в поле, глазки моего полового партнера, я почувствовала укол совести. В конце концов, не он один автор того несмешного комикса, который представлял собой наш, с позволения сказать, роман. Рано или поздно, конечно, мы с Зигмундом проводим Васю за дверь: сам ли он уйдет или придется его вытолкать — время покажет. Но вплетать в это его родителей и пельмени?.. Абсолютнейший перебор! В конце концов, и у брачных рекрутеров есть принципы. Мы стараемся без толку не волновать сложившиеся семейные пары.

Назавтра я подкралась к Василию, сияя от восторга: «Ура! Мы едем в Египет!» В обеденный перерыв, влетев под засиженную голубями вывеску «Горящие туры», я схватила две путевки в затрапезный отель. В турфирме горел тур, а у меня пылала задница — на этом мы и сошлись. Я готова была пойти на крайние меры и заплатить за то, чтобы не встречать Новый год, отбиваясь от потенциальных свекров. Бегство в Африку, на другой континент, — чем не план для отчаявшегося человека? Заодно я решила переждать за границей мрачный день календаря — приближающийся юбилей. Можно будет отключить телефон под предлогом дорогого роуминга и продремать сутки в отеле в обнимку с бутылкой рома. Никаких идиотских напутствий, бывший не дозвонится, девочки не смогут сказать «Поздравляем тебя, наша зрелая рыба!», и никто не брякнет риторическое «Ты разменяла четвертый десяток!». Идеальный план. Я молодец. Осталось уломать Васю — вдруг его принципы не позволяют ему путешествовать за счет подруги?

— Это мой тебе подарочек, — тараторила я, бегая по комнате в поисках водолазной маски. — Ты как-то писал мне в Интернете, что давно не был на море. Вот и съездим, там как раз мой день рождения отметим. На свежем воздухе!

— Ты ведь делаешь это не потому, что тебе не хочется знакомиться с моей семьей? — неожиданно проинтуичил Василий. А он, кажется, был не так уж прост!

— Нет, что ты! — с жаром ответила я. — Просто мне захотелось сделать что-то для наших отношений!

Мы ехали в аэропорт, вдыхая полной грудью сизый дым автострады, который, казалось, тоже впитал в себя царящее в городе предвкушение праздника. Впрочем, стоило только распаковать вещи в отеле, как стало очевидно — в этом году самого праздника мне не видать как своих ушей.

— И что мне здесь делать? Здесь даже Интернет не ловит, — подал голос мой немногословный друг.

Последующая неделя представляла собой непроходящий кошмар. Василий все время ныл и критиковал все, что попадало в его поле зрения. Кроме того, выяснилось, что это был его первый визит за границу. В Интернете он был бодр и остроумен, но при виде шведского стола, как выяснилось, впадал в совершеннейшую панику. Мне приходилось бегать за едой на завтрак, обед и ужин, чтобы предотвратить его неминуемую голодную смерть. Вася заглатывал ее, не жуя, в нашем бунгало. Вытащить его на ланч удалось только спустя пять с половиной дней. Плавать он не умел, гулять не любил, от экзотической еды немедленно заседал в туалете и постоянно страдал от невозможности подключиться ко Всемирной сети. Я наконец поняла, что меня так раздражало в Васеньке — он был страшным занудой. Я как будто привезла с собой из Москвы говорящий модем.

Новый год мы встречали в большом неопрятном шатре, где веселились немецкие пенсионеры. Играл фокстрот, кружились пары, мне все сильней хотелось застрелиться.

— Вот и мы так с тобой будем через много лет. — Василий выпил шампанского, которое я притащила из бара, и был настроен на светлую грусть. — Давай приедем сюда, в этот отель, на нашу годовщину? Может быть, тут к этому времени наладят Wi-Fi. Я сходил на ресепшн и написал жалобу в книге отзывов.

Я нервно икнула и взглянула на пляж. В неверном свете факелов было видно — по Красному морю ходили огромные волны. Вплавь мне было не спастись. Надежды же на то, что Господь, войдя в мое положение, повторит свое чудо: разверзнет воды и позволит мне дойти до Москвы аки посуху — не было никакой. Оставалось покинуть вечеринку другим путем, и желательно по суше.

— А налей-ка мне сухого вина, — вздохнула я. — Новый год все-таки!

В день своего рождения новоиспеченная тридцатилетняя тетка проснулась после очередной порции местного пойла, дешевых ромовых коктейлей и трех стопок водки. Несколько трудных минут ей пришлось провести, соображая, где вообще она находилась. Реальность не радовала.

Я очутилась здесь, в бунгало египетского отеля, чтобы избежать знакомства с родителями мужчины, которого я не любила. Этого мужчину я нашла на сайте виртуальных знакомств.

Голова раскалывалась, перед глазами все плыло. Опытным путем окончательно выяснилось, что результаты быстрых знакомств подходят мне ничуть не больше, чем рестораны быстрого питания. Мне хотелось, чтобы все вернулось в исходную позицию; машина времени, волшебные грибы — подошло бы все что угодно, лишь бы отмотать время назад. Одиночество больше не казалось мне таким ужасным. Меня мучила вполне реальная, физически ощутимая изжога.

Однако я была здесь, и он, видимо, тоже. Я осторожно открыла глаза и вновь зажмурилась. Все началось очень плохо с самого утра: первое, что я увидела, свесив ноги с одра, был чудовищного вида букет в розовом целлофане и с сердечком на пружинке. Букет стоял в алюминиевом ведре у стеклянной стены нашего бунгало. Я огляделась вокруг — Василия в бунгало не было. Встав с кровати, я подошла к ведру и присела на корточки, чтобы рассмотреть поближе икебану. Среди топорщащихся лилий и бордовых роз вилась широкая целлофановая ленточка. На ней была какаято повторяющаяся надпись на арабском.

«Надеюсь, это „Аллах Акбар“, и если рвануть за сердечко — бунгало взлетит на воздух», — с тоской подумалось мне. Уныло хмыкнув, я протянула руку и дотронулась до дурацкой пружинки. Сердечко качнулось. И тут под окном действительно что-то взорвалось! Раздался треск, подул ветер, явственно потянуло бензином, где-то зарыдал младенец.

— Маааааааааамааааааааааааааааа!!! — раздался громкий крик.

Никогда еще мои мысли не материализовались так быстро. От ужаса я моментально вспотела.

Прижавшись к стене, я подползла к балконной двери и осторожно выглянула, прикрыв голову подушкой. То, что творилось за стеклом, было чудовищным.

Хуже я давно ничего не видела.

Там, на песке, на виду у всего отеля, пылала гигантская цифра «тридцать». ТРИДЦАТЬ и ни годом меньше! Она была сплетена из каких-то канатов, натянутых на железную рамку. Рядом с факелом в руке стоял перепачканный сажей Василий.

— С днем рождения, моя булочка! — прокричал он.

Черный дым, низко стелющийся над морем, затягивал пляж мутным облаком. И впервые за долгое время в моей голове воцарилась абсолютная ясность.

Через неделю жизнь вернула все на свои места: меня — в свой офис, а Василия — на сайт знакомств. Оказывается, экономический рейс «Аэрофлота» иногда способен работать в режиме машины времени. Могут, когда захотят. Удивительно, но произошедшее имело и значительный терапевтический эффект — само собой, это не входило в планы Василия, но в огне его сюрприза сгорела и львиная доля моих комплексов. Теперь, когда я рассказала, как встретила тридцатый год своей жизни, может быть, стало понятно, почему у меня почти не осталось фобий, связанных с возрастом.

День рожденья — грустный праздник!