Давай познакомимся!

Глава двадцать первая, или Жидкие щи vs мелкий жемчуг

– Ну и как это называется?! — В голосе Марго можно было различить любые эмоции, кроме доброжелательности. — Используем служебное положение? Я требую объяснений! — Она сидела прямо передо мной, нетерпеливо постукивая пальцами по светлому столу из карельской березы. Комнату оглашал нервный, сухой стук, отзывавшийся у меня в голове. Сегодня я совершенно не выспалась и теперь тупо уставилась на стол, машинально отмечая, что рисунок дерева напоминает сердце неправильной формы.

— Что случилось? — в недоумении пробормотала я.

— И ты еще спрашиваешь? Катя, я не ожидала от тебя того, что ты вытворила вчера. — Марго сверлила меня пронизывающим взглядом.

«Штирлиц никогда еще не был так близок к провалу». В голове внезапно прояснилось, как будто кто-то включил свет в старом захламленном чулане. Господи, как она узнала? Так быстро! Паника постепенно охватывала меня, наползая тяжелой огненной волной, словно вулканическая лава. Все, все было неправильно. И почему я решила, что умнее самой пронырливой свахи Москвы? Как могла надеяться, что проведу ее? Наверняка у меня в сумке давным-давно лежит какой-нибудь хитроумный жучок, прибор, нанокамера, которая показывает мои преступные действия прямо на экран компьютера Марго. Она в курсе вчерашних похождений в «Корчме»! Небось даже знает величину счета. И то, что я ушла и не передала документы самостоятельно, а вместо этого отправила Ирину. Может быть, даже Герштейн знаком с Марго и позвонил, чтобы спросить, хорошо ли она кормит своих сотрудниц. Все! Я окончательно завралась. Моей карьере конец, Марго уволит меня с волчьим билетом, и мне придется начинать жизнь с нуля. Интересно, что еще я могу? Придется зарабатывать переводами инструкций к сотовым телефонам, как на третьем курсе. Ужасно нудная работа, да и оплачивается гораздо хуже, чем моя... Зигмунд перейдет на подножный корм, а мама... Даже думать не хочу, что она скажет. Безработная и старородящая — это уже диагноз. Нужно разогнаться и убить себя об стену. Да, прямо об эту стену цвета скорлупы, здесь, в кабинете Марго. На память у нее останется драматическая инсталляция — одинокая тридцатилетняя не пережила увольнения. Вполне в духе современного искусства, вроде сушеного куриного яйца на футболке.

— Мне очень неудобно, — залепетала я. — Я даже не знаю, как так вышло, но, честное слово, я ничего плохого не хотела!

— Не хотела? Ну и что теперь мне делать? Ванеев оборвал мне телефон. Почему, спрашиваю я тебя, он решил, что сотрудница компании, которая должна была только передать ему договор, кокетничала? Теперь он желает продолжения! Отлично, просто великолепно. Компания превращается в бордель! Мы торгуем сотрудницами! Что ты там делала, прежде чем подсунуть ему документы? Катя, я вне себя от ярости. Это внештатная ситуация, я теперь вообще не знаю, как мне выставлять ему счет. Да и разве ты не в курсе, что Ванеев ходячий кошмар? Ты с ним долго не протянешь, убежишь и от него, и из агентства — если, конечно, мне не придется тебя уволить за нарушение профессиональной этики.

— Ванеев? Вы сказали — Ванеев? — У меня вырвался вздох облегчения. Кажется, я начинала понимать, что еще произошло вчера вечером.

— И как только у тебя наглости хватает делать вид, что ты не в курсе, Екатерина, — разозлилась Марго. — Еще скажи, что не крутила перед ним хвостом!

— Не крутила, — твердо заявила я. — Я вообще его не видела!

— Что? — нахмурилась начальница. — Перестань делать из меня идиотку!

— Извините, пожалуйста, я не знала, получится ли у меня, и от этого не хотела говорить вам раньше времени... — Нужно было сочинять на ходу.

— Что говорить? Что значит «получится»? — испугалась Марго.

— На встречу с Ванеевым ходила не я, — немного помолчав, ответила я ей. Внезапно у меня появился план, как избежать позорного увольнения. Детали продумывать было некогда, впрочем, и отступать поздно. Была не была! — Дело в том, что вчера я просмотрела все файлы о нем, и подумала, что, может быть, смогу проявить некоторую инициативу.

Марго смотрела на меня с таким удивлением, как будто с ней заговорили обои.

— Какую еще инициативу? — сдвинула она брови. — Да я всю Москву обшарила — все сбегают от этого клиента. Никому он не подходит.

— Я отправила к нему на встречу кандидатку из своих резервов, — выдохнула я. — Положительная, из хорошей семьи, терпеливая.

— Терпеливая, говоришь? — хмыкнула Марго.

— Очень терпеливая.

— И что, может быть, он ей еще и понравился? Да девяносто девять процентов женщин на планете вообще не понимают, о чем он говорит.

— Я не знаю, понравился или нет, но я обязательно выясню и буду держать вас в курсе, если позволите мне продолжать... эээ... операцию. Ведь хорошо хотя бы то, что она ему приглянулась.

— Катя... — Марго была явно удивлена. — Я, право дело, не знаю, что тебе и сказать! Ты работаешь давно, но с инициативой выступаешь впервые. Это все на тебя не похоже. Здесь что-то не так!

— До сих пор моя активная помощь не требовалась. Я же не зря работаю в одной команде с лучшими профи на рынке, — уверенно льстила я. Как Мюнхаузен, я тащила сама себя из болота за волосы — раздумывать, правильно ли я поступаю, было некогда. — А теперь я просто решила чуть-чуть помочь, но если вы против, я скажу Ирине, чтобы больше никогда не...

— Почему это я против? В жизни все бывает, — перебила меня Марго. — Ты хоть проверяла эту Ирину? Она не аферистка?

— Очень подробно! Совсем не аферистка, скорее наоборот, растяпа. Ну такая романтически настроенная личность, — спохватилась я, поймав недоуменный взгляд Марго. — У нее даже есть заключение от нашего Сербского. — Я не была уверена, что Ира дошла до терапевта, которого я ей посоветовала. Но если что, я всегда успею затолкать ее на прием и получить психологический портрет подруги — нюни, мозгоедки и неразборчивой особы. Вот уж не ожидала от нее такой прыти! Оказалось, что Ирина не в состоянии даже передать пачку бумаг без того, чтобы не состроить глазки какому-нибудь проблемному мужичку. Внезапно я разозлилась на подругу, да и на себя — не надо было устраивать весь этот цирк из-за Герштейна, просто пошла бы и передала документы сама! Все равно все пошло кувырком, и теперь он мне никогда не позвонит. Подумав об этом, я почувствовала себя совсем ужасно.

— Как бы ты ее охарактеризовала? Одно-два слова. — Кажется, гроза потихоньку сменялась переменной облачностью.

— Неразборчивая. Хорошо готовит, — выпалила я, пытаясь собраться. Нужно изображать рабочий энтузиазм, а не морочиться из-за мужика, который затолкал меня в такси и даже не нашел времени написать эсэмэс.

— Ве-ли-ко-леп-но! — просияла Марго. — Мне приятно, что ты начинаешь расти как профессионал. Наконец-то цыпленочек проклюнулся из скорлупы. Ну а теперь иди на свое место. Будем считать, что инцидент исчерпан. Это все невероятно странно и подозрительно, но я не хочу ставить тебе оценки прежде, чем ты завершишь задание. Да, и говори с этой Ириной сама — я потратила на господина Ванеева слишком много времени. Будем надеяться, ему поможет такое нестандартное решение, — пожала она плечами. — Хотя бы оттянем ужасный конец. Поздравляю, теперь это твой клиент.

Я выходила из кабинета Марго на неверных ногах. Беда, как водится, не приходит одна, и, похоже, вчера у цыпленочка началась настоящая черная полоса. И чего мне не сиделось в яйце? Сначала эта катастрофа с борщом, потом нервотрепка у начальства. А теперь мне достался самый проблемный клиент за всю историю агентства. И конечно же блудливая подруга! Пустила козу в огород! Неудивительно, что меня весь день мутит — я-то думала, что это результат вчерашнего обжорства, но, скорее всего, сказывается общая реакция организма на повышенную абсурдность окружающей среды. Нет, нужно было что-то немедленно предпринимать! Но что, если до Ирины никак не дозвониться? Надеюсь, она еще не взгромоздилась на Ванеева.

Ванеев... Вот уж кого не хватало! Кстати, и почему это Марго говорила о нем с таким сомнением в голосе? Обычно она трепещет, когда рассказывает о клиентах. Кто он вообще такой? Следует, по крайней мере, взять его файл из картотеки, раз уж я так лихо соврала начальству о том, что стала специалисткой по сложным случаям. Он что, извращенец или раньше был женщиной? Что с ним не так?

Я торопливо подошла к шкафу и начала искать папку Ванеева. Найти ее удалось довольно быстро — она оказалась раза в три толще, чем остальные. С тревожным чувством я двинулась к своему столу и дрожащими руками открыла ее.

Конечно, шансы обнаружить под пластиковой обложкой описание маньяка или досье серийного убийцы стремились к нулю. Светлана и Маргарита очень внимательно относились к собственному бизнесу, и сведения о клиентах собирались более чем тщательно. Газетные статьи, поиск информации в социальных сетях, сотрудничество с агентствами по подбору персонала — это далеко не все методы, которые они использовали для проверки подозрительных мужчин на вшивость. У каждой из моих начальниц был огромный круг знакомых, разговоры с которыми, кроме всего прочего, служили прекрасным источником информации. Марго никогда не ленилась, к примеру, неформально пообщаться с одногруппниками клиента, узнать, каким он был в студенческие годы, полистать альбомы с семейными фотографиями, а то и познакомиться с его первой любовью. Конечно же в этом не было праздного любопытства.

— У многих мужчин существует приверженность к определенному типажу, — объясняла Маргарита. — Если человек упорно выбирает хрупких блондинок с короткой стрижкой, а его вторая жена похожа на первую любовь, девочку из седьмого класса «Б», зачем тратить время и знакомить его с рубенсовской красоткой?! Лучше приберечь ее для любителя пышных форм. В некоторых случаях гораздо выгоднее плыть по течению! Просто удивительно, насколько похожи между собой женщины некоторых мужчин. Листаешь фотографии, между которыми десятилетия, а видишь одно и то же лицо. Если изучить клиента, выяснить, какой типаж его привлекает, поиск превращается в детскую игру.

Итак, кем же был этот Ванеев, который, судя по пухлой папке, давно мучает наше агентство? На первых страницах я не нашла ничего особенного. Математическая школа, американский университет по гранту — талантливый студент. Играл в «Что? Где? Когда?». Интеллектуал! Странно, что у него такие проблемы с женщинами...

Однако стоило мне увидеть фотографию Ванеева, многое становилось понятно.

Наш клиент был не красавец.

Отбросив излишнюю политкорректность, я бы даже сказала, совсем не красавец.

Черт возьми, фотографию Ванеева впору было ставить в буфет, чтобы дети не воровали конфеты!

Я держала в руках фото, с которого на меня косился пожилой злобный гном. Внешность гнома никак не вязалась с анкетными данными, в которых значился возраст Сергея Николаевича Ванеева — тридцать семь лет. Может быть, неудачный снимок? Сейчас проверим... Я включила компьютер, но, к сожалению, Яндекс и Google выдали еще больше несимпатичных фотографий Ванеева. Судя по их количеству, клиент плевать хотел на то, что его внешность была далека от модельной. Он обожал сниматься: перед моим носом оказалось около двадцати фотографий гнома на фоне европейских достопримечательностей. Это был жутковатый римейк фильма «Амели»: в костюме, в смокинге, в шортах, подтянутых под мышки, на фоне океана, Эйфелевой башни, фонтанов в Петергофе, на слоне, в маске дайвера — везде, на суше и на воде, Сергей Николаевич Ванеев выглядел одинаково плохо. На экране, то нарядный, как пингвин, то полуголый, неизменно отражался крайне невзрачный мужчина: приземистый, с яйце образной, наполовину лысой головой. Под нависающими бесцветными бровями, словно окуни под песчаным берегом, таились маленькие, широко расставленные глазки, глядящие в камеру с самолюбивым апломбом. На тонких, по-змеиному поджатых губах играла саркастическая ухмылка. Зрелище завораживало. Через несколько минут первый шок отпустил меня, и я поняла, что дело было даже не во внешних данных. Конечно, до Аполлона Бельведерского Ванееву было далеко, но, в конце концов, совершенно не обязательно быть красавчиком, чтобы вызывать положительные эмоции у женщин. Рост тоже был ни при чем — у невысоких мужчин своя харизма, стоит вспомнить хотя бы Антонио Бандераса. Нет, дело не в технических характеристиках! Меня неприятно поразила не внешность — настороженность вызывало выражение лица Ванеева.

Я закрыла папку и спустилась вниз, к кофейному автомату. Нужно переключиться, посмотреть на клиента свежим взглядом, а для этого необходима чашечка эспрессо. Ну конечно, из-за Ванеева я чуть не вылетела с работы, наверняка мое отношение к нему отдает предвзятостью. Сейчас я спокойно допью кофе и посмотрю, что говорят о нем женщины, с которыми его знакомила Марго (а судя по папке, их было немало). Нужно просто открыть соответствующую закладочку и....

От увлекательного чтения я с трудом оторвалась только через два часа. Уму непостижимо! Наш с Ириной общий гном неожиданно оказался обладателем сложного характера. Судя по записям, он первый отвергал всех предлагаемых кандидаток под разными, иногда крайне изобретательными предлогами: «чересчур меркантильна», «абсолютно равнодушна к благотворительности»... Я с растущим недоумением взглянула на фотографию Ванеева. Надо же! А я-то думала, что такому подойдет любая женщина планеты, лишь бы у нее была близорукость высокой степени. Парадоксально, но факт: как будто опасаясь критики со стороны прекрасного пола, гном раз за разом успевал нанести упреждающий удар. А он оказался не так прост! Все кандидатки, представленные Маргаритой, ему не подходили: были глуповаты, жадноваты, дурно воспитаны и недостаточно хозяйственны. Конечно, обратные отзывы тоже не блистали комплиментами: в заявлениях женщин о Сергее Николаевиче сквозили обида и недоумение.

«Скупердяй, помешанный на агротуризме...» Дочитав до этого емкого определения, я еще раз набрала Ирине. И — о чудо! — на этот раз линия отозвалась призывными длинными гудками.

— Ты совсем, да?! — зашипела я на подругу. — Меня из-за тебя чуть не уволили!

— А что такого я сделала?! — лицемерно заверещала Ирина. — Кстати, привет.

— Это не телефонный разговор. Я к тебе сегодня приеду, и только попробуй мне не открыть дверь! — Я положила трубку.

Ровно в половине восьмого я стояла у панельного дома на оживленном проспекте Мира, нажимая на кнопку домофона.

— Здесь живет всемирно известная укротительница крокодилов? — пробурчала я в домофон.

— Шестой этаж. — Ирина предполагала, что я не помню ее этаж. Мило, очень мило.

— Ну? — С порога я двинулась прямо на Ирину, сунув ей в руки папку с компроматом.

— Проходи, попробуй яблочный пирожок, — беззлобно зажужжала Ирина, вертясь вокруг меня. — По новому рецепту, называется «Тарт Татен»!

Куда бы ни переезжала Ира, она перевозила с собой ощущение непередаваемого уюта, занавески в горошек и... аромат свежевыпеченных пирогов! Удивительно, как при таких талантах она умудрилась до сих пор не выйти замуж раз пятьдесят подряд. Из кухни обезоруживающе пахло ванилью, да и сама Ира, стоявшая рядом в симпатичном фартуке, с мукой, прилипшей к щеке, выглядела полнейшей чеховской Душечкой. Вид у нее был виноватый. От этого сердце мое немедленно дрогнуло.

— Тащи свой пирог, — вздохнула я.

Вдыхая дразнящие запахи мяты и душицы, доносившиеся из носика заварочного чайника, я поглядывала на подругу, которая суетливо металась между столом и плитой. Как Ирина ни старалась, ей не удалось скрыть от меня непривычное волнение и легкий блеск глаз. Увы, мне было несложно его припомнить по истории с украинским политиком, до этого — с иранским врачом-многоженцем... Как только появлялся этот особенный блеск, мы с Аленой понимали: время упущено, теперь можно только занять позицию сторонних наблюдателей. В прихожей толпились огромные бумажные пакеты из ГУМа — судя по надписям, в них была дорогая одежда, а вовсе не пирожки к чаю. Итак, все признаки влюбленности налицо. Завтра она пойдет делать эпиляцию, а потом сядет на диету. Плавали, знаем. В предыдущие три тысячи пятьсот восемнадцать раз, поддавшись чувствам, подруга менялась на глазах: становилась неудержимой, словно самка лосося, идущая на нерест, и непрерывно принимала жизненно важные решения. Пожалуй, если дело так пойдет дальше, волноваться мне надо будет не за тонкую душевную организацию Иришки, а за безопасность самого Ванеева.

— Бери кусочек. — Ирина подложила мне пирога. — Я не буду, я на диете.

— Ира, — поперхнулась я, — ты почитай, почитай, что я принесла. Это про Ванеева. Сергея Николаевича.

Смерив меня высокомерным взглядом, подруга шлепнулась на стул и открыла файл.

— Пирог потрясающий, — заметила я. — Просто великолепный!

Мне почему-то было очень сложно перейти к основной теме, ради которой я пробиралась к дому Ирины по московским пробкам. С одной стороны, я должна была предупредить подругу; с другой — папка должна была сделать это за меня. Как еще я могла бы повлиять на ситуацию? Тем временем кусочек пирога незаметно исчез с моей тарелки. Ира внимательно читала «материалы дела», медленно перелистывая страницы под умиротворяющее тиканье настенных ходиков. Ее лицо оставалось при этом совершенно непроницаемым, что окончательно сбивало с толку. Не выдержав мхатовской паузы, я приступила к сложному разговору. Нужно приводить взвешенные, логичные аргументы спокойным, хорошо поставленным голосом.

— Я не знаю, что произошло вчера, — затараторила я, — и в общем-то, это не мое дело. Вернее, это могло бы быть не моим делом, но Марго... ты понимаешь, Ванеев — наш клиент, и теперь я не знаю, что делать.

— Ну и не нужно ничего делать, — мягко улыбнулась Ирина.

— Но я должна предупредить тебя! — волновалась я.

— О чем?

— Он очень странный, этот Ванеев... — Я тщательно подбирала слова. — Он никому не нравится.

— А мне нравится. — Ирина удивленно подняла брови.

— Ты его совсем не знаешь! Здесь целая папка, мы собирали информацию, — убеждала я.

— Представляю, что будет, если собрать информацию обо мне, — оживилась Ирина. — Я бы не хотела видеть всех своих любовников в одной папке, бррр! Она была бы еще толще. Даже думать не хочу об этом...

— Одна девушка сказала, что Ванеев скупердяй, — выложила я главный козырь. — И там еще такая странная фраза про агротуризм.

— Серега мне рассказывал, кажется, — наморщила лоб Ирина. — К нему на встречу от агентства приехала фифа в накладных ногтях, и он отвез ее на дачу к родителям, прикинулся, что обожает полоть грядки. Не знал, как от нее отделаться.

— Серега? Он уже для тебя Серега? Ничего себе темпы, за одно свидание!.. То есть встречу... Или свидание?

— Свидание у меня в пятницу, — просияла подруга. — Катаемся на катере по Москве-реке. А вчера мы просто поболтали. И ты знаешь... — Ирина сверкнула глазами. — Я что-то чувствую! Потом он детей любит. Всем малышам в кафешке улыбался.

Я тоже что-то почувствовала. Я почувствовала себя сволочью.

— Но он такой... несимпатичный, — пробурчала я. — Страшновато заводить от такого детишек!

— Ты видела солиста группы Aerosmith? По твоей логике, его жена должна ходить, завернувшись в гигантский презерватив? — парировала Ирина. — А у него дочка-красавица, Лив Тейлор, в рекламе снимается и в кино играет королеву эльфов.

Поединок с Ириной принес мне неожиданное поражение: судьба явно была благосклонна к гномам. Как я ни старалась, мне не удавалось вселить в подругу хоть каплю благоразумия. Я честно рассказала все, что смогла узнать, а в ответ услышала следующее:

— Вот тут какая-то барышня пишет черным по белому: «Жадный, ужасный скупердяй». Так она просто не знакома с моим Тарасиком. Непуганая! А я тебе так скажу: жаднее Тараса быть нельзя в принципе, даже если очень постараться. Этот политик у мамы две пепельницы увел — пропали бесследно. А Серега приглашает меня в «ДжуДжу»[11]. Вот еще тут написан отзыв: «Заумный». Неужто хуже, чем Василий Ильич? Помнишь, тот, который рассказывал про принцип действия подшипников качения. Каждый день рассказывал, в деталях. С ума бы другая сошла! А я любила! Катька, как я его любила. Заумным не казался вообще. А Сергей... Ну разве же он заумный! Истории интересные рассказывал, про этих же барышень кое-что, которые тут пишут. Смешно было... И читал мне из Бродского! «Нынче ветрено и волны с перехлестом...» Наизусть, кстати, Катя.

На тысяча восемнадцатом недостатке Ванеева моя уверенность в том, что гном — неподходящая партия, начала таять, как утренний туман. И в самом деле — даже без помощи Heart Hunt & Co через руки Ирины прошла целая армия чудовищных экземпляров. Чем хуже Сергей Николаевич? Может быть, и ему нужно дать шанс.

В конце концов все серебряные пепельницы пропали из квартиры Ирины задолго до появления Ванеева.

Так постепенно жаркий августовский вечер расставил все по местам. Ирина вернулась мыть посуду после посиделок с подругой, я потихоньку пробиралась по пробкам поближе к Зигмунду, который надул посреди коридора. Что же касается черной папки... Утром черная папка вернулась в тот шкаф, откуда я ее и вытащила.

Только мое сердце не находило себе места.

Потому что Алекс мне не звонил.