День рождения для двоих

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Но, увы, на следующее утро как назло шел проливной дождь. Довольно часто здесь, в Австралии, в это время года можно наблюдать такое грозное погодное явление, как тропический шторм с ураганным ветром, бесконечным дождем, громом и молнией. Именно этот незваный гость обрушился на Кэрис около полуночи. К десяти часам, когда Лиам уже вот-вот должен был прийти, небо по-прежнему оставалось угрюмым и серым, а дождь пошел еще сильнее и, казалось, уже никогда не прекратится. Элис, накануне весьма основательно подготовившаяся к долгожданному свиданию в походных условиях, с самого раннего утра пребывала в дурном настроении, каждую минуту ожидая звонка от Лиама с извинениями, что из-за плохой погоды пикник и экскурсию придется отложить. Но телефон упрямо молчал, и она начала беспокоиться, не случилось ли с ним беды по дороге к ней.

Но вот у ее дома остановилось блестящее, словно налакированное, такси. Из него вышел высокий темноволосый человек и, быстро пройдя по ухоженной аллее, вошел в подъезд. Лиам! Элис кинулась открывать дверь. Это действительно был он такой невероятно привлекательный в длинном черном кожаном пальто, с которого тонкими струйками стекает дождевая вода…

— Ая уже и не надеялась, что ты придешь! — не скрывая радости, воскликнула она. — С канатной дороги «Скайрэйю» мы уже все равно ничего не увидим, да и пикник едва ли возможен…

— Разве я мог позволить себе отменить наше свидание?! — улыбнулся он, стряхивая с плаща оставшиеся капли.

Со стороны они выглядели, наверное, очень комично, даже глупо.

— Ой, о чем я только думаю! — спохватилась Элис. — Проходи же скорее в квартиру! Сейчас я принесу тебе полотенце и сварю крепкого ароматного кофе.

Лиама не пришлось долго уговаривать. Он быстро вошел, бесшумно закрыл за собой дверь и нетерпеливым движением снял плащ. Сияющая Элис сбегала в ванную, с улыбкой протянула ему большое махровое полотенце, и они, крепко обнявшись (словно боялись расстаться хоть на миг), поспешили на кухню. Лиам нежно обнял ее за плечи и, чуть запрокинув ей голову, заглянул в прекрасные серые глаза, искрящиеся счастьем и каким-то необъяснимым — исходящим откуда-то изнутри — мягким светом.

— Забеременев, ты стала еще привлекательнее, — ласково прошептал он.

— Да, я сильно изменилась, — согласилась Элис, бессознательно проводя рукой по небольшому животику. — Ты многое пропустил с тех пор, как мы виделись в последний раз. Раскаиваешься?

— Ты и представить себе не можешь, насколько сильно!

— Все происходит, пожалуй, слишком быстро: еще на прошлой неделе я носила одежду на полномера меньше.

— А какого размера сейчас наш малыш?

— О, в нем около четырнадцати сантиметров!

— Он еще совсем крошка.

— Да, но у нашего ребеночка уже есть реснички и бровки. И даже — только представь себе! — вкусовые рецепторы.

— Вкусовые рецепторы? — удивленно переспросил Лиам. — Ты шутишь?

— Вовсе нет. Так сказал врач. Кроме того, в свободное время я много читаю о ходе беременности и поэтапном развитии малыша в возрасте до трех лет. Удивлен? — хитро прищурилась Элис.

— Вовсе нет. Я давно подозревал нечто подобное, видя повсюду кипы толстых книг.

— И даже более того, у меня есть все снимки УЗИ. И я с нетерпением жду следующего приема у врача… А теперь отпусти меня, Лиам, иначе я просто не смогу сварить тебе обещанный кофе, — с этими словами она ловко выскользнула из его объятий, поставила чайник и, насыпая ему кофе, а себе цветочный чай в зеленые фарфоровые чашки, поинтересовалась: — Молоко добавлять или нет?

Лиам с нежностью накрыл ее руку своей:

— Все равно. Делай так, как тебе больше нравится, дорогая. Меня больше интересует другой вопрос: кто у нас родится — мальчик или девочка?

— На следующей неделе мне назначили очередное УЗИ. В принципе, срок беременности уже позволяет определить пол будущего ребенка.

— А ты бы хотела заранее знать, кто родится?

— Не уверена. Наверное, нет.

— Может, ты и права: в жизни и так мало приятных неожиданностей.

— В последнее время я много думала об этом. Какая-то часть меня, безусловно, хочет выяснить правду, а другая жаждет чуда…

— Но у тебя наверно есть свои предпочтения. Итак, мальчик или девочка?

— Очень трудный вопрос… — для пущей важности Элис ненадолго задумалась, хотя уже знала ответ. — Скорее всего, мальчик — такой же милый, как ты, Лиам…

— А я хочу маленькую дочку!

— Итак, решено: мы сохраним это в тайне до счастливого момента рождения малютки. Гадать и надеяться гораздо интереснее и невероятно волнующе! А теперь я разгружу корзину для пикника и мы перекусим. Наш малыш давно требует свою долю…

— Потерпи еще немного, моя малышка…

— Могу я попросить тебя об одолжении?

— Все что угодно! Любой каприз! — великодушно предложил он.

— Убери корзину вон туда, на самый верх буфета.

Ну, разве могла она упустить такой редкий шанс тайком полюбоваться тем, как гармонично и слаженно напрягаются его мышцы под белоснежной льняной рубашкой или под более плотной джинсовой тканью, когда он, стоя к ней спиной, выполнял такое пустяковое поручение?!

— Готово! Даже я — при своем высоком росте — еле-еле дотянулся. Как же ты справилась с этой непростой задачей без моей помощи?

— А стремянка, по-твоему, для чего существует? — краснея и пряча глаза, вопросом на вопрос ответила она.

— О боже! — не удержался от восклицания побледневший Лиам. — Отныне я запрещаю тебе ею пользоваться, слышишь?! Это же так опасно, особенно в твоем интересном положении

— Подумаешь, несколько ступенек, — беззаботно отмахнулась Элис. — Такие пустяки! Лучше скажи мне вот что: а ты смог бы повторить это упражнение С корзиной раз пять-шесть?

— Запросто. А почему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно.

— Погодика! Ты смутилась, значит, тебе понравилось…

— Возможно.

Бесконечно долгое мгновение они молча смотрели друг другу в глаза. На кухне царила такая тишина, что было слышно не только как в окно тихо барабанят капельки дождя, но и как осторожно тикают часы на стене…

А потом они поцеловали причем произошло это так быстро, что сказать, кто первый — он или она — сделал шаг навстречу, было крайне сложно, практически невозможно поцелуй оказался в буквальном смысле слова сногсшибательным. Элис мгновенно почувствовала слабость в ногах и прижалась к Лиаму всем телом, чтобы не упасть, но этим бессознательным движением лишь еще сильнее распалила его. О, как давно она ждала этой минуты! Ее руки без малейшего стеснения гладили его мускулистые плечи и спину, желая как можно скорее прикоснуться к самым интимным частям его тела, а что в это время вытворял его умелый язык…

Неожиданно Лиам разжал их тесные объятия и, с величайшей неохотой оторвавшись от ее чувственных губ, хрипло сказал:

— Послушай, Элис. Я должен извиниться перед тобой…

— Конечно, — пробормотала она. — Но почему ты остановился? Как видишь, я в восторге от твоего способа просить прощения…

— Но ты же сама столько раз убеждал меня, что секс приносит нам лишь одни неприятности…

— Неужели? Значит, я ошибалась. Говоришь, одни неприятности? А как же удовольствие, которое мы доставляем друг другу? А как же… — Элис нежно похлопала себя по животу, — наш малыш? Я ни о чем не жалею и твердо знаю одно: не могу жить без тебя! Всю неделю, что мы с тобой не виделись, я просто не находила себе места от тоски…

Лиам ласково погладил ее по щеке:

— Значит, ты все-таки поняла, что мы обязательно должны пожениться?

— Нет, — смутилась она. — Просто я хотела сказать, что безумно скучаю и… люблю тебя, вот и все.

— О, Элис… — вот то единственное, что он смог вымолвить, услышав это неожиданное признание.

— Не беспокойся, Лиам: я не жду, что ты ответишь мне взаимностью… — не поднимая глаз, продолжала она. — Мне достаточно просто быть с тобою рядом так часто, как это возможно.

— Это очень благородно с твоей стороны, Элис, но… Тебе не кажется, что ты немного опоздала? И как только тебе в голову могла прийти подобная вздорная мысль?!

— Опоздала? Почему? За что ты сердишься на меня? Не понимаю…

— В Сиднее я вдруг понял, что тоже люблю тебя, глупая, и даже осмелился намекнуть на свои чувства в карточке, вложенной в посылку с той вазой!

— Но там было написано только два слова:

«Безумно скучаю..» — растерянно пробормотала Элис, все еще боясь поверить своему счастью, ненароком спугнуть его.

— А разве ты не обратила внимания на то, как она была оформлена? Точно в центре большое сердце, а под ним золотистыми буквами написано ЛЮБЛЮ… — Когда же она отрицательно покачала головой, он не смог удержаться от ироничного замечания: — А я-то думал, что все женщины мгновенно понимают намеки подобного рода и с легкостью читают между строк!

— Не все, как видишь… — Элис была раздосадована: ее гордость только что получила удар ниже пояса.

— Ну-ну, не хмурься, дорогая. Лучше дослушай эту историю до конца. В тот день, когда ты сообщила мне о своей беременности, я собирался признаться тебе в любви…

— Но вместо этого стал говорить высокопарные слова о том, что хочешь защитить меня от пустых сплетен.

— Совершенно верно. Но, думаю, ты не станешь отрицать тот факт, что в данной ситуации я имел полное право в лучшем случае на растерянность. Однако твоя — безусловно, приятная, но, пожалуй, чересчур неожиданная — новость, признаюсь честно, сразила меня наповал…

— Я знаю о твоем несчастье, Лиам, — вдруг совершенно неожиданно выпалила она и тут же испуганно зажала себе рот рукой: «Я же совсем не это собиралась сказать! Боже, что я натворила…»

Несколько секунд его лицо вообще ничего не выражало, но в конце концов ему все-таки удалось совладать с эмоциями и тихо спросить:

— Откуда?

— Джулия рассказала мне. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Вовсе нет. Я уже давно хотел обо всем рассказать, но никак не мог собраться с духом…

— Оно и понятно. Трагедии такого масштаба остаются в памяти на всю жизнь! Я искренне сочувствую твоему горю…

На лице Лиама появилась печальная улыбка.

— Спасибо. Ты и представить себе не можешь, что значат для меня эти твои слова! Помимо прочих несомненных достоинств, у Джулии есть одна поистине удивительная способность: она всегда точно знает, когда и что нужно сказать или сделать, чтобы помочь близкому человеку.

— Да, она уникальная женщина! — охотно согласилась Элис и тут же притворно сдвинула брови и нахмурилась, стремясь как можно скорее уйти от этой болезненной темы, чтобы не бередить кое как затянувшиеся раны далекого прошлого. — Но… давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно? Иначе я снова начну ревновать тебя к ней…

— Неужели? — судя по голосу, Лиам был явно польщен.

— Можешь не сомневаться, — с улыбкой ответила она.

— Тогда давай вернемся к обсуждению наших отношений. Это тема тебя больше устраивает?

— И ты еще спрашиваешь!

— В тот незабываемый вечер у меня в кармане лежал один маленький сюрприз для тебя…

— Какой?

— Да так, ничего особенного: милый пустячок. Обручальное кольцо.

— Обручальное кольцо?! — как эхо повторила Элис, не веря своим ушам. — Значит, ты собирался сделать предложение до того, как узнал о моей беременности?

— Именно.

«Кто знает, что было бы, прояви я в тот вечер чуть больше терпения и выдержки, тем самым позволив ему высказаться первым! Возможно, уже сегодня я была бы женой Лиама Конвея!» — от волнения у Элис перехватило дыхание в закружилась голова, а мысли, мешая друг другу, слились в хор бессвязных голосов.

— Не будь я от природы здравомыслящим человеком, наверняка сделал бы тебе предложение в день нашего знакомства.

— В баре «Хиппо»? Ты шутишь!

— Да-да, прямо там. Я прекрасно помню, что сразу обратил внимание на твои прекрасные грустные глаза. Ты — такая таинственная и печальная — сидела в полном одиночестве у барной стойки и неторопливо помешивала трубочкой кубики льда в пустом бокале. Я нашел повод познакомиться, а потом мы пили коктейль. Кажется, он назывался «Ночное возбуждение»?

— Совершенно верно. У тебя прекрасная память, Лиам! Но это еще не повод делать такие смелые заявления…

— Значит, ты мне не веришь?

— Хотела бы, да не могу: твоя история слишком похожа на сказку или пустую браваду… — с недавниУ пор Элис не упускала ни одной возможности затеять шуточную словесную дуэль с Лиамом, который, обладая хорошим чувством юмора, всегда умело подыгрывал ей.

— И мне не следует — в качестве доказательства своих слов — дарить тебе это обручальное кольцо? — хитро пришурившись, улыбнулся он.

— А вот этого я не говорила!

— Должен ли я понимать твои слова как согласие выйти за меня замуж?

— Просто обязан.

— И ты решишься стать моей женой, даже ни разу не взглянув на него?!

— Разумеется, нет! Я сгораю от любопытства! Показывай его скорее, а то передумаю… А если серьезно, — озорные лучики в ее глазах мгновенно погасли, — я буду рада даже дешевому пластмассовому колечку с обычным стеклом вместо драгоценного камня. Ведь это доказательство твоей любви.

— Мой подарок определенно лучше, чем тот, что ты описала. Скажу без ложной скромности, он великолепен: оправа, цвет, огранка кольца — все идеально!

— А ты уверен, что оно мне подойдет? Не зная размера, очень трудно сделать правильный выбор.

— Ну-ка, покажи свой безымянный палец… да, боюсь, с размером я немного погорячился!

— Ничего страшного. Опытный ювелир легко сможет его уменьшить.

— Элис, я просто пошутил, а ты расстроилась, — расхохотался Лиам. — Признавайся: расстроилась?

— Вовсе нет! — деланно возмутилась она. — Ну, может быть, совсем чуть-чуть…

— К сожалению, я оставил его дома. Поедем ко мне?

— С удовольствием! Я за рулем. Вот только переоденусь во что-нибудь более нарядное, чтобы полностью соответствовать торжественному событию.

— Тебе помочь?

— Даже не вздумай подглядывать! Я мигом… — последние слова Элис произнесла уже из-за двери спальни, второпях раскидывая по комнате детали одежды и косметику и проверяя, в сумочке ли расческа и водительские права.

И вдруг ее испуганный крик безжалостно разорвал тишину в клочья:

— Господи, Лиам!

— Что случилось?! — воскликнул он, мгновенно влетая к ней в комнату.

Элис смотрела на него широко распахнутыми от страха глазами и, безрезультатно ловя ртом воздух, чтобы хоть что-то сказать, сжимала в руке запачканные кровью брюки. Лишь невероятным усилием воли взяв себя в руки, она пролепетала, балансируя на грани истерики:

— У меня открылось кровотечение! Видишь эти пятна…

— Ты так бледна. У тебя шок…

— А все так хорошо начиналось… Обручальное кольцо…

— Успокойся, дорогая. Присядь. Тебе очень больно?

— Не знаю. Я… я не хочу, не могу потерять нашего малыша!

Когда Элис начал трясти озноб, Лиам по-настоящему испугался, но внешне оставался абсолютно спокойным:

— Едем в больницу.

— Да-да! Я не смогу вести машину. Вызови такси… Боже, как мне страшно!

— В такую погоду такси вряд ли скоро приедет. Воспользуемся своим транспортом.

— Сейчас я немного приду в себя и…

— Нет, Элис. даже не думай об этом!

— Но как же тогда?..

— Я поведу, — бледный как полотно Лиам взял с комода ее сумочку. — Ключи здесь?

— Да. Серебристый ключ — от квартиры, второй — от гаража, а самый маленький — от зажигания. Лиам, послушай, тебе совсем не обязательно…

— Я доставлю вас в больницу, обещаю, — с этими словами он осторожно обнял ее за талию и помог встать. — Медлить нельзя. Идем же… — на этот раз в его голубых глазах она увидела не сомнение или страх, а непоколебимую уверенность в своих силах. — доверься мне. Я позабочусь о вашей с малышом безопасности… Пойми, это моя обязанность!

Приободренная его мужественными словами, Элис постаралась улыбнуться как можно беззаботнее:

— Я верю тебе и буду верить всегда! Все обойдется…

Заботливо держа над ней зонтик, Лиам довел ее до гаража, открыл двери i, оставив ее на пороге под крышей, шагнул в темноту.

— Подожди! Сейчас я зажгу свет… — крикнула она, на ощупь щелкая выключателем.

Выведя машину, Лиам удобно устроил Элис на переднем сиденье и сел за руль. Убаюканная ритмичной работой двигателя, она почти сразу же крепко заснула.

В ожидании Элис в приемной Лиам, казалось, умер тысячью самых мучительных смертей. Честно говоря, за рулем он чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее: мысль о том, что любимая женщина и их еще совсем крошечный малыш сейчас, как никогда, нуждаются в его помощи, позволила ему побороть страх, и, по ходу дела вспомнив забытые навыки вождения, он быстро доставил их в Центральную клиническую больницу Кэрнса. Однако уже два часа — с тех пор как Элис увезли на обследование в инвалидном кресле — его неотступно преследовала мрачная мысль о том, что пока еще рано наслаждаться победой над самим собой: ведь двое самых дорогих ему людей находятся так далеко и, возможно, подвергаются серьезной опасности: «Это я виноват в том, что произошло! Как бледна и испугана она была, когда ее увозили прочь от меня! Нет, Элис не может, не должна потерять нашего ребенка! Еще одной смерти по своей вине я просто не переживу…» Чтобы хоть как-то отвлечься, Лиам подошел к окну: проливной дождь, щедро умывший улицы Кэрнса, наконец прекратился, и больничный двор сиял мокрым асфальтом, ярким разнообразием прекрасных цветочных клуб — красных, белых, желтых, розовых — и лакированным блеском припаркованных входа автомобилей.

Последние события заставили его по-новому оценить, насколько дороги ему эти двое. За относительно короткий срок их знакомства Элис Мэджикан удалось сделать то, что в течение долгих десяти лет безуспешно пытались осуществить Джулия и Джейк, — вырвать его из цепких лап тоски по погибшему брату, чувства вины за внезапную инвалидность невестки и фанатичной преданности бизнесу. Ее любовь, как чудодейственный бальзам на кровоточащую рану, помогла унять его боль! А их чудесный малыш — четырнадцатисантиметровый кроха, уже имеющий реснички, бровки и даже вкусовые рецепторы, — еще не родившись, раз и навсегда завоевал его сердце! Несколько раз подряд пройдя из конца в конец длинный широкий коридор, Лиам решил почитать журналы, стопкой сложенные на журнальном столике в углу. Но ни одна из статей его не заинтересовала. Все его мысли были сосредоточены на одном: «Почему я сижу здесь, в то время как Элис, бедняжка, окружена строгими врачами? Что они с ней делают? Напугана ли она? В безопасности ли наш малыш?» — снова и снова спрашивал он себя и не находил достойного ответа ни на один вопрос.

— Мистер Конвей? — совершенно неожиданно, словно из воздуха, перед вим возникла пожилая медсестра.

— Да, это я, — откликнулся Лиам, холодея при мысли о возможном несчастье с Элис, их ребенком или с ними обоими. — Что-то случилось?

— Доктор О’Брайан собирается делать ультразвук, и мисс Мэджикан выразила желание, чтобы вы тоже присутствовали. Идемтё. Я вас провожу.

— Хорошо, — Лиам поднялся на ноги, каждой клеточкой тела чувствуя невероятное нервное напряжение. — Спасибо.

Путь до смотрового кабинета гинеколога показался ему бесконечно долгим, хотя шли они достаточно быстро. Отбросив все тревоги и сомнения, он решительным шагом вошел в кабинет. Элис — слегка бледная, но еще более прекрасная на фоне безликой больничной одежды — лежала на кушетке и о чем-то беседовала с серьезным пожилым мужчиной, очевидно лечащим врачом. А медсестра уже начала приготовления к запланированной процедуре.

— Как ты, дорогая? — с улыбкой поинтересовался Лиам, подходя ближе.

— Не волнуйся: мне уже гораздо лучше, — ответила она. — Вот, Лиам, познакомься с доктором О’Брайаном. Он ведет мою беременность…

— Здравствуйте.

— Рад встрече, доктор.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Как дела у Элис?

— Тревожных симптомов у мисс Мэджикан не наблюдается, так что серьезных причин для беспокойства нет. На данном этапе беременности умеренное кровотечение отнюдь не редкое явление. И в большинстве случаев оно, в принципе, неопасно. Но, чтобы окончательно убедиться в том, что все благополучно и развитие плода протекает должным образом, нужно сделать ультразвук.

— Ну, разумеется. Делайте то, что считаете нужным, доктор.

Несмотря на оптимистичный прогноз врача, Лиам по-прежнему заметно нервничал, хотя умом прекрасно понимал, что должен, напротив, прямо-таки излучать уверенность, чтобы в этот трудный час поддержать любимую женщину. Словно угадав его мысли, Элис крепко сжала его руку и лучезарно улыбнулась:

— Не волнуйся, милый. Все будет хорошо.

— Ну, разумеется, дорогая.

В какой-то момент в кабинете воцарилась полная тишина. И когда доктор, несколько раз проведя маленьким устройством по ее животу, стал внимательно изучать изображение на мониторе компьютера, Лиам заметил, как дрогнул ее подбородок, а в глазах вдруг появились сомнение и страх. Да и сам он переживал отнюдь не меньше Элис. «Не имея профессиональных навыков, вслепую посадить самолет, честное слово, гораздо проще, чем быть отцом! — размышлял он, слушая лихорадочный стук собственного сердца. — И я скорее соглашусь тысячу раз рискнуть своей жизнью, чем еще хоть раз вот так ждать и беспокоиться за судьбу крошечного младенца, живущего сейчас внутри Элис… Как же я люблю их обоих!» Не в силах больше выносить эту гнетущую тишину и желая хоть как-то поддержать любимую, Лиам наклонился и прошептал ей на ухо:

— Как только все закончится, мы поедем ко мне на квартиру. Надеюсь, ты не забыла, что я еще не сделал тебе предложение руки и сердца?

— Интересно, какое оно, это загадочное обручальное кольцо?

— Попробуй угадать хотя бы цвет драгоценного камня. Смелее — и все получится…

— Ну, конечно, зеленый! И изумруд наверняка такой же прекрасный, как и та хрустальная ваза…

— Так, так…. — задумчиво протянул доктор О’Брайан. Молодые люди, обратите на меня внимание.

— Ой, простите! — спохватилась Элис. — С малышом все в порядке?

— Сейчас я разверну монитор — и вы сами все увидите…

Не заметив на экране ничего, кроме серых расплывчатых очертаний, они недоуменно переглянулись, невольно вызван у врача снисходительную улыбку.

— Обратите внимание на два темных пятнышка в самом центре. Это две головки. Со всей определенностью могу сказать, что скоро у вас родятся двое совершенно здоровых малышей. Поздравляю!

— Поразительно, правда, Лиам?! А кто они — близнецы или двойняшки?

— Об этом пока еще трудно судить, мисс Мэджикан.

— Что с тобой, милый? Ты не рад?

— Нет, ну что ты! Просто…

— Будущий отец в шоке, — с улыбкой, прояснил ситуацию доктор О’Брайан. — Дайте ему немного времени, чтобы прийти в себя, мисс.

Лиам действительно не знал, что ему делать — плакать или смеяться, а может, сразу и то и другое. На него мгновенно нахлынули воспоминания и о далеком детстве, проведенном рука об руку со старшим братом-близнецом, и о его безвременной гибели более десяти лет назад: яркие жизнерадостные картинки с быстротой калейдоскопа сменялись темными и мрачными…

И тут на него как будто снизошло озарение, сдернувшее с глаз черную пелену отчаяния и чувства вины: «Мы с Питером были очень дружны и неразлучны… да, я хочу, чтобы наши дети тоже всегда были вместе, несмотря ни на что!»

— Лиам! — с тревогой в голосе позвала Элис. — Не молчи, пожалуйста! Скажи хоть что-нибудь…

— Ура! Просто фантастика! Я так счастлив…

— Если хотите, я могу определить пол малышей, — предложил доктор О’Брайан, возвращая монитор в исходное положение. — С определенной долей вероятности, разумеется…

Лиам выразительно посмотрел на Элис, предлагая ей самой решать этот вопрос.

— Пожалуй, не стоит. Спасибо. Пусть будет приятный сюрприз… — после минутного колебания лучезарно улыбнулась она. — Кто бы у нас ни родился, мы будем одинаково рады и счастливы, правда, милый?

Вместо ответа Лиам молча поцеловал ее изящную руку, а Элис, невольно краснея, смущенно опустила глаза.

Закончив процедуру, Элис быстро переоделась за ширмой — и они, обнявшись, вышли из смотрового кабинета, а потом как на крыльях прошли до конца коридора и спустились в фойе.

— Ты молодец, сделала правильный выбор, — заметил он, протягивая ей сумочку.

— У нас будут близнецы! Невероятно, правда?

— Честно говоря, я еще не осознал эту новость, но в одном уверен: мы неплохо постарались для первого раза!

— С двумя новорожденными в два раза больше хлопот. Признайся, ты готов к этому?

— Вместе мы непременно справимся со всеми трудностями, — ответил Лиам, помогая ей сесть в машину.

— Но еще задолго до рождения наших малышей меня ждет серьезное испытание… — мрачным тоном, но с озорным блеском в глазах заявила Элис.

— О боже! Какое?! — захлопывая дверцу со стороны водителя, охотно подыграл ей Лиам.

— Совсем скоро я ужасно растолстею!

— И останешься по-прежнему прекрасной…

— Возможно, ты и прав! — торжествующе улыбнулась она и вдруг нахмурилась:

— Знаешь, Лиам, я всегда считала, что выходить замуж, будучи беременной, по крайней мере неловко. И вот уже сама собираюсь сделать этот — весьма далекий от романтики — шаг…

— Поверь, нам еще не раз представится возможность наверстать упущенное, — мягко возразил он, сжимая ее руку в своей ладони. — А что касается твоих опасений по поводу нашей свадьбы, вот тебе мой совет: забудь о них раз и навсегда! По-моему, любая женщина в интересном положении справедливо вызывает искреннее восхищение окружающих. Что уж тут говорить о беременной невесте!

— О, Лиам, я тебя не заслуживаю… — растроганно прошептала Элис.

— Ты достойна только самого лучшего. — С этими словами он принял горделивую позу и без ложной скромности заявил: — А поскольку я, по твоим же собственным словам, сейчас, как никогда, близок к идеалу, тебе остается лишь смириться и сделать меня счастливым мужем и отцом…

— В таком случае не хочет ли идеальный мужчина поцеловать меня?

Лиам наклонился и быстро коснулся губами ее щек:

— Два поцелуя для малышей…

— А где же поцелуй для мамы?

— Нам нужно быть очень осторожными, забыла?

— Ну, пожалуйста…

— Хорошо, но не здесь и не сейчас.

— Лиам Конвей! — деланно возмутилась она. — Немедленно поцелуй меня! И как следует!

— А вдруг нас кто-нибудь увидит? — хитро сощурился он.

— Тогда действуй быстро!

— Ну, если ты так настаиваешь. Я так люблю тебя, Элис!

— И я тоже. Очень! — едва слышно пробормотала она, когда их губы неохотно разомкнулись.

— Теперь у нас четверых все будет хорошо, вот увидишь! — Неожиданно ее серые глаза удивленно распахнулись. — О боже! С этими переживаниями я совсем забыла поблагодарить тебя за то, что ты так быстро довез нас до больницы… Это настоящий подвиг!

— Скажешь тоже: подвиг… — в этот момент Элис, пожалуй, впервые увидела, как смущается Лиам. — Сущие пустяки! Знай: ради тебя я готов и на большее… Все! Хватит болтать! Поехали. Мне не терпится увидеть твое лицо, когда ты наконец примеришь свое обручальное кольцо! А потом я уложу тебя на диван и угощу чем-нибудь вкусненьким…

— Я чувствую себя царицей Савской!

— Клянусь боготворить тебя всю жизнь, моя королева…