Дерзаю

День 349-й 1392 год по Стандартному календарю Улица Гамильтон Пустошь

Он очнулся, слыша отзвуки выстрелов и ощущая обжигающую боль потери.

— Натеза!

Кто-то рядом с ним прошептал ее имя. Голос был незнакомый — слабый и хриплый, — но если рядом есть ее друг…

— Проклятие, только не вздумайте опять начинать это!

А вот этот голос он узнал сразу: Чивер Мак-Фарланд, на что-то злится, судя по громкости.

Пат Рин открыл глаза и немедленно увидел лицо крупного землянина, на котором отражалась не столько злость, сколько беспокойство, несмотря на всю его громкость. А потом беспокойство сменилось глубочайшим облегчением.

— Ну почему я не догадался сделать это раньше?

— Сделать что? — спросил Пат Рин и понял, что незнакомый хриплый шепот издает он сам.

Тут он начал замечать другие детали своего состояния: у него болело все тело, а левая рука была обездвижена.

— Не догадался просто приказать вам заткнуться, — продолжал тем временем Чивер. — Только, конечно, это все равно не помогло бы: разве вы когда-нибудь делали то, что вам сказано?

Он нахмурился, стараясь казаться кровожадным.

— Вы лежите здесь уже почти два дня, без памяти, в жару. Уже это было бы достаточно тревожно. И вы безостановочно говорите по-лиадийски, не считая тех часов, когда окликаете Натезу. Вот что случилось с вашим голосом. Что случилось с вами еще: вам в руку попала пуля, и еще одна — в ногу. Вы в личном доме босса Пенна Калхуна и за вами ухаживают его люди. Кстати, никто из них на лиадийском не говорит, что, наверное, к лучшему, судя по тому немногому, что удалось разобрать мне.

Ему действительно припоминались… разговоры. Долгие, откровенные разговоры с его погибшими родными — такие, каких он почти никогда не вел. Ему хотелось сказать многое — в первую очередь дочери, а еще Шану, на которого он так часто злился, и, как правило, по таким пустякам…

— Натеза.

Чивер поморщился, и Пат Рин снова ощутил яростный ожог потери — и лицо пилота расплылось в постыдном приливе слез.

— Ну-ну, только не надо скоропалительных заключений.

Голос великана зазвучал неожиданно мягко. Пат Рин закрыл глаза. Слезы выкатывались из-под его век и оставляли на щеках холодные влажные дорожки.

— Послушайте, босс, с ней все будет в порядке. Пуля попала ей в плечо, и куртка почти погасила ее скорость. Не будь в ней добавочного груза, выстрел ее и вовсе не остановил бы. И так она встанет и начнет ругаться раньше, чем местная пародия на врача разрешит вам съесть что-нибудь получше овсянки.

Он немного помолчал, а потом задумчиво добавил:

— По правде говоря, Натеза довольно зла на то, что вы вот так подвергли себя опасности. Я и сам не испытываю по этому поводу радости. Мы — ваша охрана. Я уверен, что уже говорил вам это — раз двадцать, не меньше. Мы рискуем, а вы остаетесь в укрытии. Что на этот раз, как говорит Гвинс, вы и сделали. Только потом вдруг взяли и вышли из укрытия и превратили себя в мишень, по которой не промахнулся бы никто, кто не накачался наркотиками до одури. Что Айвернет, на ваше счастье, сделал.

— Принесшие мне клятву, — прошептал Пат Рин, не открывая глаз, из которых упорно продолжали сочиться слезы, — это не расходный материал.

— Нет, расходный, — с досадой возразил Чивер. — В этом вся идея… А, оставим. Пусть Натеза вбивает это вам в голову. Может, у нее получится лучше.

Он лежал неподвижно, медленно усваивая услышанное. Натеза жива. С ней все будет в порядке. Жизнь продолжается.

— А босс Айвернет? — спросил он, наконец вспомнив, почему он подверг себя и — да сжалятся над ним боги — свою любимую такой опасности.

— Когда толпа угомонилась, от босса Айвернета не осталось ничего, что можно было бы отнести в крематорий.

В голосе пилота-землянина появились нотки мрачного удовлетворения. Пат Рин расширил глаза и уставился на него.

— Толпа?

— Верно. Понимаете, после того как вы пошли и чуть было не погибли на этом, Пенну Калхуну не оставалось ничего, как поддержать вас. И к тому же жильцы Айвернета вдруг поняли, что у них появился выход, — и присоединились к делу… — Он тряхнул головой. — Было некрасиво. Но быстро, надо признать. Особенно когда боссы по другую сторону Айвернета пришли на подмогу. Оказалось, всем хотелось от него избавиться, но никто не мог придумать, как это сделать. Пока не пришли вы.

Он пожал плечами.

— Так что вы эту территорию получили. Заместитель Пенна, Мардж Фендер, временно заняла место босса и старается со всем разобраться и наладить дела. Пенн просил, чтобы я передал вам: они взяли власть временно, не пытаются перехватить вашу территорию. Вы пролили ради нее кровь — она ваша. Так он сам сказал.

— Честь ему и хвала, — прошептал Пат Риц, снова закрывая глаза.

Он чувствовал себя совершенно неуместно вымотанным, а его лицо стало мокрым уже не только от безостановочного потока слез.

— Нам надо известить наши остальные территории и…

— Сделано, — прервал его Чивер. — Некоторые из нас не сидели без дела.

Честь и хвала Чиверу Мак-Фарланду, который удержал корабль на траектории, как и полагается пилоту, несмотря на почти произошедшую катастрофу.

Его слух уловил какое-то движение в противоположной части комнаты. Зазвучал решительный женский голос, который приближал стук каблуков по плиткам.

— Мистер Мак-Фарланд! Вы обещали!

— Извините, сударыня. Заболтался.

— Ну так отправляйтесь болтать вниз, к Чиму, и не мешайте мистеру Конраду отдыхать. Даже боссам нужно восстановиться после огнестрельной раны и жара! — Резкий звук, словно от хлопка ладоней. — Ну же, убирайтесь. На сегодня хватит портить дело!

— Да-да. Босс, если я буду нужен, так я рядом, поняли?

— Да. — Он сам едва слышал собственный голос. — Спасибо вам, мистер Мак-Фарланд.

Кровать немного подрагивала в такт тяжелым шагам Чивера по плиточному полу. Отчаянным усилием воли Пат Рин открыл глаза — и обнаружил, что смотрит в круглое лицо улыбающейся женщины примерно одного с ним возраста.

— Я — Казн, — сказала она. — Как говорит мистер Мак-Фарланд, «местная пародия на врача».

Она приложила прохладную пухлую руку к его лбу, недовольно прищелкнула языком и убрала волосы у него со лба, словно он был капризным ребенком.

— От вас уже одни только нервы остались, да? Не знаю почему, но людям кажется, что боссы — не люди. Ну-ну. Давайте вас умоем, а потом я проверю, как у вас дела. Вам повезло, если мистер Мак-Фарланд вам еще об этом не сказал: выстрел в ногу не задел ни артерии, ни кости. Рана чистая, хорошая. Тут никаких проблем. С рукой чуть сложнее, но, думаю, и тут все будет в порядке, если будете благоразумны. Вы можете быть благоразумным?

Она откуда-то достала тазик и тряпку. Прищурив глаза, он наблюдал за тем, как она макает тряпку в тазик, а потом выжимает ее.

— Возможно… смогу, — прошептал он. — Я… давно не пытался.

Кази улыбнулась, наклонилась над ним и протерла ему лицо прохладной тряпкой.

— Ну вот, так лучше, правда?

Она бросила тряпочку в тазик и отставила его в сторону.

— Ладно, теперь я посмотрю ваши раны. Потом сможете подремать. А если заснете, пока я буду вас тыкать, то я не обижусь. Я захочу, чтобы потом вы выпили немного отвара, но сон — это первым делом. — Она сняла одеяло с левой стороны его тела и потянулась к нему. — Будет немного больно. Не стесняйтесь кричать и ругаться.

Действительно, было просто на удивление больно, хотя прикосновения ее были легкими и уверенными. Пат Рин закрыл глаза и полностью сосредоточил свое внимание на попытке точно вспомнить, какие книги стояли в кабинете его матери, начиная с верхней полки доходящего до потолка стеллажа. Он как раз перешел ко второй полке, когда Кази снова заговорила.

— Обе выглядят неплохо. — Он снова открыл глаза и посмотрел на нее. Она улыбнулась и кивнула. — Почему бы вам теперь не поспать? Попозже я приду и принесу нечто вроде обеда.

Спать. Его тяжелые веки начали опускаться. «Спасибо вам», — сказал он — или намеревался сказать — и позволил черному бархатному приливу сна унести его прочь.