Десять причин никогда не быть с тобой

Причина пятая. Покровительство. Джэйн

Одиннадцать лет назад

Джэйн:

Отношения со Слайнором складывались тяжело. Странное чувство, посетившее её в тот день, больше не возвращалось, напротив, в присутствии мастера она всё чаще испытывала напряжение и нарочитую холодность. Напрасно Джэйн кокетничала, истязала Слайнора многочисленными вопросами и даже изображала обмороки — всё без толку. Мастер оставался невозмутим, словно скала. И это невероятно раздражало, потому Джэйн постоянно спускалась в подземелье полной ярости, что приводило лишь к новым нравоучениям и насмешкам.

— Вы поразительно упрямы, эйс Редиан, — замечал Слайнор, всякий раз, когда щенок буквально накидывался на неё и тёмные чувства овладевали ей, туманя сознание. Обычно он молча наблюдал за тем, как тварь истязала её, после чего со вздохом разочарования прибавлял: — И на удивление глупы… Постоянно совершаете одну и ту же ошибку! Неужели так сложно держать свои эмоции под контролем?

— А вы поразительно бессердечны! — вспылила Джэйн. — И слепы, раз не в состоянии увидеть, что мне нужна помощь!

— И в чём же вам нужна помощь? В воспитании? — В глазах мастера загорелся недобрый огонёк. — Мне научить вас быть более сдержанной и почтительной к старшим? Уверены, что вам нужен этот урок?

— Вы это нарочно? Эта тварь буквально сжирает меня! А ваши поучения только действуют мне на нервы! — продолжала негодовать Джэйн, напрочь забыв о каких-либо правилах приличия.

— В таком случае, вам больше не стоит сюда приходить, — холодно, но в то же время весьма жёстко заявил Слайнор.

— Вы… выгоняете меня? — опешила от неожиданности Джэйн, но, наткнувшись на суровым взгляд мастера, поняла, что перегнула палку. Слайнор был крайне рассержен, и аура неодобрения окутала его, словно плащ. — Но… как же метка? — жалобно заикнулась она, пытаясь сгладить свой неудачный выпад. Однако мастер был неумолим:

— Благодаря вашей несдержанности вы уже накачали щенка сверх меры. Дальнейшее общение повредит вам обоим.

— Получается… — начала Джэйн медленно и немного плаксиво: слёзы сами собой выступили на глаза. Ей стало очень обидно, что всё обернулось именно так, а в глубине туманом заклубился страх от осознания совершённой ошибки. Как она могла быть так беспечна? Ведь, если не будет больше встреч в Доме Пламенных Роз, значит, у неё не останется и поводов увидеть мастера. А она хотела вовсе не этого! Джэйн запнулась не в силах произнести застрявшие в горле ужасные слова, но их без труда озвучил мастер.

— Вам больше не нужно приходить — озвучил он приговор, и её сердце ухнуло вниз.

Горячие слёзы обожгли глаза, а ярость и гнев мгновенно наполнили всё её существо. Она резко дёрнула руку, вновь заставив раздувшегося от слишком щедрого питания щенка удариться о решётку.

— Да отцепись ты уже! — принявшись долбить маленького волкодлака головой о прутья, Джэйн безжалостно вымещала на том своё разочарование. Однако, несмотря на удары, щенок и не думал отпускать её пальца.

— Я ведь вам уже говорил, что силой его не одолеть, — устало повторил мастер и вновь приблизился к ней.

Джэйн замерла, ожидая, что тот вновь коснётся её, но рука Слайнора прошла между прутьев и легонько потрепала щенка по макушке. Маленький волкодлак внезапно поддался ласке и открыл пасть. Джэйн рванула руку к себе и, резко развернувшись, понеслась в темноту подземелья. То и дело спотыкаясь на ступенях, она и не думала останавливаться. Обида захлестывала её сознание, подобно девятибалльному шторму. Злые слёзы полосовали щёки, а ладони сами собой сжимались в кулаки.

«Ну и пусть! Да катись всё в Бездну!» — мысленно ругалась Джэйн, больше не пытаясь сдерживаться. — И этот Слайнор туда же. Вот ведь сноб!'

Напрасно она думала, что за ней бросятся в след. Мастер так и остался в подземелье, и, похоже, даже и не думал о ней переживать. Джэйн вылетела на кухню и едва не сбила с ног появившегося на пути Льюиса.

— Пошёл прочь! — швырнула она в него гневно, и тот едва успел посторониться, чтобы не оказаться задетым.

Лишь оказавшись в саду, её злость немного поутихла, уступив место горечи. В горле застыл комок, плечи затряслись от рыданий. Она оглянулась на очаровательный домик, увитый розами, и в сердце предательски защемило от несправедливости. Так быть не должно! Всё, что с ней происходило в этих стенах — неправильно. Она чувствовала этой каждой клеточкой своего тела, но не могла объяснить, откуда в ней родилась подобная уверенность.

— Я ещё вернусь, — процедила Джэйн сквозь зубы, после чего решительно отвернулась от уютного жилища и, с трудом заставив себя расправить всё ещё содрогающиеся плечи, поспешила покинуть сад.

Она больше не оборачивалась, хотя внутри её продолжали раздирать совсем недобрые чувства накрывающей злости и жгучей обиды. Однако даже такой удар не мог разрушить её гордости. К счастью, никто не призвал её к ответу за происшествие в Доме Пламенных Роз. Отчасти это даже удивляло, Джэйн была уверена, что Слайнор непременно пожалуется на неё Шамиджу. Но дело странным образом замялось. Впрочем, постигшая неудача лишила Джэйн прежней безграничной уверенности. В её голове внезапно поселились сомнения в собственном очаровании, и это настолько тревожило, что вынудило на необдуманные поступки.

Так Джэйн, прежде равнодушная к своему наставнику, вдруг ощутила стойкое желание завоевать и его. Конечно, её совсем не заботили последствия, и она вовсе не испытывала к нему действительно серьёзного интереса, но ей жизненно необходимо было доказать самой себе, что перед ней никто не сможет устоять.

Джэйн принялась понемногу кокетничать, найдя идеальный для того повод. Почему бы не попросить мастера пояснить ей некоторые слова из справочника? Шамидж всегда охотно соглашался и всякий раз принимался увлечённо рассказывать о тех или иных растениях, порой даже забывая о своих делах. Джэйн мысленно улыбалась: пока всё шло очень даже хорошо. Затем она уговорила мастер отпускать её за покупками на ярмарку, вместо того чтобы прозябать на кухне с Кори, а потом и вовсе убедила, что ей лучше ходить за травами именно с ним. Это и в самом деле оказалось чрезвычайно удобно. Мастер находил нужные травы, подзывал Джэйн, и ей оставалось только собирать всё необходимое, что избавляло её от необходимости что-то искать, запоминать и распознавать. Довольно быстро она сумела создать себе комфортные условия, ловко манипулируя наставником и почти всем своим окружением, в котором вскоре осталась только одна заноза — Кори.

Старшая ученица, наблюдая за триумфом Джэйн, кажется, всё больше негодовала. Во всяком случае, она не упускала возможность поворчать и как-то задеть.

— Не понимаю, что в тебе особенного! — недовольно заявляла она. — Ведёшь себя, как избалованная принцесса! И почему все должны виться вокруг тебя?

— Разве я не заслужила того, чтобы обо мне заботились? — Джэйн только ухмылялась в ответ. В такие моменты Кори её даже веселила. Было занятно наблюдать, как та кипятится и негодует, твердя очередные прописные истины о важности обучения и развитию самостоятельности, но все приводимые доводы разбивались об очередную подаренную мастеру улыбку. И тот готов был позабыть обо всём на свете, лишь бы помочь своей «милой Джэйн».

— Не представляю, как ты собираешься проходить испытания! — бросала в отчаянии свой последний контраргумент Кори. Вот только Джэйн беспечно отмахивалась:

— Их ведь судят мастера, верно? Значит, я смогу их очаровать!

— Очаровать? Да ты не в своём уме! — вновь начинала закипать Кори. — Ты опозоришь весь Зелёный Дом! Подумать только, за три месяца обучения так и не научилась отличать одуванчик от лопуха! Да на это способен любой деревенский ребёнок!

Джэйн демонстративно закатывала глаза: подобные увещевания и попытки её пристыдить только раздражали. И пусть Кори хоть волосы на себе рвёт, это ничего не изменит. Успехи в учёбе её не волновали, да и заниматься тем, что ей неинтересно, Джэйн не собиралась. И травы, увы, к своим увлечениям она отнести никак не могла.

— И почему мастер тебя только не выгонит, — под конец снова недовольно бормотала она. — Зачем держать в ученицах такую нахальную лентяйку!

— Может, потому что я наследница великого рода? — в ход шёл самый главный аргумент, после которого Кори всегда затыкалась. Здесь ей обычно нечем было крыть, однако за неделю до обязательных испытаний, она не смогла смолчать:

— Да будь ты хоть дочерью Главы города, никому не позволено вести себя так нагло! Не удивлюсь, если ты докатишься до Лагеря Костей!

Обычно их пикировки не вызывали особого интереса у других жителей Зелёного Дома, но в этот раз вмешались даже мальчишки.

— Давай я помогу тебе с подготовкой? — вызвался Аслан. — Поверь, в травах нет ничего сложного!

— Я тоже могу тебя поднатаскать в теории, — тут же подхватил Дик. — Ошибиться не страшно, за такое не наказывают, но если начать спорить или вести себя неуважительно…

— Разве я когда-нибудь грубила нашему мастеру? — прервала его Джэйн. — Пусть я и не очень люблю учиться, но это не значит, что я не понимаю, как себя вести!

Для того, чтобы все, наконец, успокоились, она придвинула к себе справочник по травам и сделала вид, что собирается что-то там изучать. На деле Джэйн с трудом осилила пару абзацев, после чего до конца вечера просто бессмысленно пялилась в схемы и картинки. Медленно, но неукротимо её настигала скука. Зелёный Дом слишком быстро покорился ей, и бурлящие внутри эмоции требовали новых ощущений.

«Может, снова выбраться на ярмарку и подыскать себе какого-нибудь красавца?» — задумалась Джэйн, невольно вспоминая о доме. Будь она сейчас у бабушки с дедушкой, ей точно некогда было бы скучать! Ощутив внезапно накативший приступ тоски, она невольно погрузилась в воспоминания. Обычно в это время они уже начинали готовиться к празднику урожая. Дедушка развешивал в саду цветастые гирлянды, а бабушка пекла вкусные яблочные пироги. Джэйн вечно таскала с кухни сладкие груши и набивала карманы чищенными орехами, чтобы потом залезть на крышу сарая, где она любила вдоволь полакомиться и поглазеть на деревню.

«И никто не заставлял меня что-то учить!», — проворчала про себя она, и её мыслями завладел предстоящий праздник, который ей, увы, не отметить задорными танцами с Джанни. Ах, если бы она всё ещё была в деревне, то сейчас, конечно же, хлопотала о платье. За ним, без сомнения, следовало отправиться в город. Сначала выбрать самую дорогую и роскошную ткань, а затем обратиться к самой искусной портнихе, чтобы та сотворила нечто совершенно невероятное, от чего все местные кумушки обомлели бы, и не смогли закрыть ртов до конца вечера! Впрочем, мысленно перебирая шелка и парчу, Джэйн вдруг ощутила лёгкое недовольство. Вспоминая необычные переливающиеся ткани, которые она заприметила на ярмарке в Волшебном городе, образ прежнего умопомрачительного наряда померк, став обыденным и скучным. Теперь ей хотелось чего-то невероятного и даже магического. Нечто такого, чтобы к её ногам упали все мужчины, а не только деревенские увальни. Очаровать весь Волшебный город — вот это было бы поистине потрясающе!

Вспыхнувшая идея быстро завладела умом Джэйн и, разрастаясь с каждым мгновением, превращалась в жгучее желание. Ей непременно надо попасть на праздник урожая. Может, выпросить платье у мастера? Джэйн невольно покосилась на Шамиджа. Тот по обыкновению сортировал травы и даже не подозревал о её коварных планах.

Решив, что достаточно насиделась, Джэйн с облегчением захлопнула справочник и, поставив его на полку, направилась прямиком к мастеру.

— Простите, что отвлекаю, — начала она, придав голосу сладость и нежность. — Но я давно хотела узнать, как проходит праздник Урожая в Волшебном городе?

Однако, прежде чем мастер успел ответить, между ними вдруг выросла Кори.

— На праздник Урожая попадают лишь те, кто проходит испытания! — выдала она.

— Благодарю за ценные сведения, — старательно пряча раздражение, ответила Джэйн. Но я спрашивала мастера о другом.

— Тебе понравится, Джэйн, — примирительно заметил мастер, отвлекаясь от своей работы. — На ярмарку приедут волшебники из других стран со всякими диковинками, а на площади будут танцы. И если ты хорошо пройдёшь испытания, я разрешу вернуться тебе после полуночи.

— Звучит вдохновляюще, — обрадовалась Джэйн.

Возможность протанцевать едва ли не всю ночь будоражила сознание, после чего совсем не хотелось возвращаться в унылую реальность и уж тем более что-то учить. Усевшись в кресло, Джэйн лишь на секунду раскрыла справочник, но, ощутив приступ раздражения, решительно его захлопнула. Хватит с неё на сегодня! Старательно состроив скорбную мордашку, она вновь поднялась и подошла к Травнику:

— Простите, мастер. Мне как-то нездоровится, перед глазами всё расплывается, и никак не удаётся сосредоточиться на чтении, — жалобно проблеяла она, а затем, скуля, словно щенок, попросила: — Можно мне пойти спать?

Встревоженный Шамидж мгновенно отвлёкся от трав и придирчиво её оглядел:

— Что-то болит? Голова, горло, или, может, поднялась температура?

— Не знаю… — Джэйн начала слегка покачиваться, будто собиралась упасть в обморок. — Похоже на внезапную слабость…

Мастер на мгновение нахмурился и вновь прошёлся по Джэйн серьёзным взглядом. Казалось, тот вот-вот раскроет её ложь, но секунду спустя Шамидж смягчился:

— Вероятно переутомление. Иди, ложись.

Джэйн едва подавила в себе торжествующую улыбку. Поблагодарив мастера, она, чтоб не выдать себя, медленно побрела к выходу и, лишь закрывая дверь, поймала на себе гневный взгляд Кори. Бедняжка даже слегка раскраснелась от душившего её негодования, осуждение так и плескалось в её глазах. Джэйн не удержалась и показала ей язык. Победа всё равно будет за ней, чтобы там зазнайка Кори не думала. Главное, чтоб ей в экзаменаторы не поставили Слайнора. Впрочем, если верить Аслану и Дику, тот занимался, как правило, уже опытными волшебниками, а не начинающими. И хотя крошечный червячок сомнения продолжал возиться где-то в глубине, Джэйн предпочла его не замечать и не мучить себя лишними переживаниями.

В день испытания она была спокойна, как никогда. И даже взволнованная обстановка в доме не смогла выбить её из того удивительного умиротворения, что снизошло на неё с самого пробуждения. Джэйн была единственной, кто оказалась способна позавтракать в Зелёном Доме. Кори сидела бледная, словно смерть, и без конца что-то бормотала себе под нос — видимо, повторяла какие-то заклинания или важные сведения. Аслан и Дик выглядели взъерошенными и слишком нервными. Похоже, оба не спали всю ночь, пытаясь что-то в срочном порядке выучить. Немногим лучше вели себя близнецы: Артур хмурился и задумчиво ковырялся в тарелке, а Алиса то и дело вздыхала, словно что-то её сильно утомляло. Скорее всего, Льюис снова слишком переживал и без конца третировать свою истинную пару советами. Даже мастер и тот заметно волновался: его движения были суетливы, а взгляд тревожным. Казалось, он едва дождался конца завтрака, после чего они все вместе направились к площадке для испытаний.

Джэйн впервые оказалась в этом месте. Огромное поле тонуло в сизой дымке, в которую поочерёдно входили юные волшебники. Сверху на плотных облачках парили одетые в разноцветные одежды мастера. Они внимательно смотрели в густую пелену и периодически посылали вниз небольшие молнии-заклинания.

— А кто именно будет меня экзаменовать? — поинтересовалась Джэйн, высматривая среди летающих мастеров Слайнора. Однако того не было видно, зато почти мгновенно она наткнулась взглядом на самодовольного Нэриэла.

«И что только этот старик здесь забыл?» — с неудовольствием подумала Джэйн и повернулась к мастеру:

— Вы не говорили, что Глава города тоже будет здесь.

— Я и сам удивлён, — признал Шамидж. — Вероятно, среди испытуемых есть кто-то, в ком он заинтересован лично.

«Вот только не говорите мне, что это я!» — мысленно выругалась Джэйн и уже с некоторым опасением посмотрела на сизую дымку.

Если верить словам Кори, то внутри её ждала какая-то проверяющая иллюзия, но объяснить более подробно, что там к чему, никто так и не смог. Волшебный туман устраивал для каждого нечто уникальное, помогающее проявить все способности и полученные навыки. Джэйн даже испытывала долю любопытства в ожидании, что именно приготовят для неё. В конце концов, это было намного интереснее, чем бессмысленное зазубривание каких-то текстов или формул из учебника, что порой приходилось делать в деревенской школе.

Кори, Аслан и Дик вошли в туман первыми. Дымка мгновенно поглотила их тела, и Джэйн смело вступила в неё вслед за ними. Она сделала всего несколько шагов в непроглядном пелене, прежде чем та начала рассеиваться. Под ногами зашелестела трава. Испытание вывело её на бушующий травами луг, очень похожий на тот, на котором Джэйн встретила трупы волкодлаков. Она успела сделать всего пару шагов, как несколько колючек больно впились ей в ногу. Вскрикнув, Джэйн запрыгала на месте. Вот только она явно сделала это зря. Здоровую ногу тут же располосовали острые листья, и капли крови начали выступать из царапин.

«Да что здесь происходит!» — возмутилась Джэйн и нервно принялась озираться в поисках того, кто мог бы прийти к ней на помощь. Однако вокруг были только травы и ничего больше. Разозлившись, Джэйн уселась прямо на жёсткую траву и попыталась самостоятельно выдернуть колючки, но их тонкие иглы так прочно воткнулись в ступню, что любое прикосновение к ним причиняло только возрастающую боль. По ноге пошла судорога, и страх затуманил разум.

— Эй, кто-нибудь! Помогите! — закричала Джэйн и вновь принялась нервно озираться. Однако луг ответил ей мёртвой тишиной — ни шелеста, ни звука. Джэйн завертелась на месте, чувствуя подступающую панику. Она совершенно не понимала, что ей делать! Царапины на второй ноге неприятно саднили и кровоточили, медленно выкрашивая кожу в красный. Джэйн попыталась стереть кровь ладонью, но лишь сильнее измазалась. Она снова позвала на помощь, но безрезультатно. Солнце припекало макушку, а запах крови начал привлекать насекомых. Вокруг Джэйн закружили огромные слепни, и она долгое время пыталась от них просто отмахиваться, но, когда один всё-таки изловчился и укусил её в спину, заорала во всю глотку.

— Ну и что ты вопишь? — позади раздался раздражённый женский голос. — Разве ты не видишь рядом растут все необходимые травы? Или ты не в состоянии даже дотянуться до них?

Джэйн резко развернулась, чтобы встретить незнакомку, и уставилась на роскошную блондинку. Высокая, стройная и голубоглазая красотка была прямо-таки воплощением идеала внешности. Тонкие, аристократичные черты лица портили разве что поджатые в недовольстве пухлые губы.

— Я в них ничего не понимаю! — буркнула недовольно Джэйн, а затем, опомнившись, тут же принялась канючить: — Вы мне не поможете? Мне так больно, что я даже встать не могу!

— Это шутка? У тебя в ноге всего лишь репейник! — возмутилась красотка. — С ума сойти, и это наследница Редианов⁈ Какой позор!

— Ну-ну, Анхелика, ни к чему так горячиться! — вступился за Джэйн внезапно спустившийся с подлетевшего облачка Нэриэл. — Девочка просто растерялась!

Анхелика? Джэйн от неожиданности даже вздрогнула. Она совсем не ожидала увидеть здесь мастера, которым так восхищались Аслан и Дик. Вот только, несмотря на внешнюю красоту, лично ей та совершенно не понравилась. Вдобавок эта въедливая особа вела себя ещё хуже, чем надменный Слайнор, и не просто насмешничала, а откровенно не скрывала своего презрения.

— Настолько, что не в состоянии сорвать подорожник, чтобы остановить кровь? — продолжала неистовствовать Анхелика. — На это способен даже пятилетка! Или вы хотите сказать, что ей никто ничего не объяснил? Мастер Травник! — позвала она, и Шамидж через секунду материализовался в воздухе.

— Мастер Превращений. — Он кивнул в знак приветствия, а затем вопросительно посмотрел на Джэйн. — Что случилось?

— Ваша ученица саботирует испытание! — выдала Анхелика.

— Джэйн? — Шамидж строго посмотрел на неё.

— Я… я ничего не понимаю! — сорвавшимся голос воскликнула она, и её глаза тут же наполнились слезами. — Мне ужасно больно!

— Вот же выдумщица! Такую лгунью нужно наказать! — ещё больше рассердилась Анхелика. — Глава города, почему вы молчите?

Она повернулась к Нэриэлу, а меж тем за её спиной начали появляться и другие мастера. Все они выглядели крайне обеспокоенно. Многие хмурились, некоторые даже перешёптывались, но, так как они находились слишком далеко, Джэйн не смогла разобрать их слов.

— Похоже, я ошибся, и напрасно измучил юную эйс Редиан, — вдруг выдал Нэриэл. — Я надеялся, что в ней проявятся целительские способности, которыми славился её род, но совсем не учёл её особенностей.

— Каких таких особенностей? — продолжала наступать Анхелика. — Она не в состоянии банально позаботиться о себе!

— У Джэйн нет магических способностей, — мягко заметил Нэриэл, но это, отнюдь, не успокоило разбушевавшуюся мастера Превращений.

— И что с того? Чтобы разбираться в травах они и не обязательны! Любой житель деревни справился бы лучше с тем, что ей было преподнесено!

— Соглашусь с Анхеликой, девочка невероятно избалована и слишком привыкла полагаться на наследный дар, — внезапно вступил в разговор подошедший мастер Слайнор.

Что? Да как он смеет так её унижать! Джэйн негодующе воззрилась на него, но мастер даже этого не заметил.

— Боюсь, мастеру Травнику с его мягким характером не под силу справится с такой непростой ученицей, — отсалютовав Шамиджу, продолжил Слайнор. — Прежде чем учить, тут явно стоит заняться воспитанием.

— Отлично сказано, Маркус! — похвалил его Нэриэл. — Как насчёт того, чтобы взять её себе?

— Простите… — Слайнор удивлённо уставился на Главу города. — И чему же я, мастер Привратник, должен обучать ту, у которой даже нет магических сил?

— Это совершенно недопустимо! — тут же вклинилась Анхелика, и её поддержали ещё несколько мастеров.

— Как можно отдать такую ученицу лучшему мастеру⁈

— Многие годами пытаются добиться его расположения, при этом трудясь до седьмого пота, а тут…

— И что с того, что у неё нет способностей, девчонка не проявила ни капли старания! Анхелика права, запомнить травы способен и ребёнок!

— Давайте не забывать, — прервал их Нэриэл. — Эйс Редиан всё-таки наследница великого рода и, к сожалению, росла вдали от Волшебного города. Случай, безусловно, сложный, потому, раз тяги к целительству у неё нет, было бы разумно доверить её кому-то, чьи методы обучения и воспитания уже зарекомендовали себя.

— Но Маркус и так сильно загружен! — не отступала Анхелика. — Зачем на него навешивать ещё одну проблему? Да ещё такую. — Она покосилась на Джэйн и пренебрежительно скривилась.

— Маркус уже всё равно с ней возился, — парировал Нэриэл. — На девочку было нападение с тёмной стороны, и он занимался последствиями. Или вы так настойчивы, потому что хотите забрать её себе, в память о вашем мастере, или чтобы поддержать семейные узы?

— Простите, но я воздержусь! — мгновенно отреагировала Анхелика, и её глаза блеснули гневом.

— Тогда, быть может, кто-то из мастеров готов взяться? — Нэриэл повернулся к собравшейся толпе, и все, как один, промолчали. — Что ж, Маркус, похоже, тебе придётся немного поступиться со своими принципами и взять ученицу…

Джэйн покосилась в сторону Слайнора, уж очень ей было интересно, как отнесётся в этот мистер Принципиальность к перспективе вновь видеть её рядом с собой. Однако лицо мастера не выражало совсем ничего, как и равнодушный тон.

— Верно ли я понимаю, что право на отказ не подразумевается? — переспросил он, но в его словах Джэйн уловила скорее безысходность, чем раздражение.

— Если так тебе будет легче, считай это приказом, — с коварной улыбкой возвестил Нэриэл.

Возникла тяжёлая пауза, во время которой мастера лихорадочно переглядывались, явно пытаясь разобраться в хитросплетениях интриг и замыслов. Джэйн едва не кожей чувствовала, что всё неспроста, однако объяснить себе истинную суть происходящего не могла. Впрочем, не могла она и решить, как относится к грядущим переменам. С одной стороны, ей было радостно: у неё вновь появлялся шанс. Признаться, забыть мастера никак не получалось, а прошлый провал до сих пор тяготил. С другой же стороны, Джэйн отлично понимала, что методы Слайнора ей могут очень не понравится. И, вспоминая его фразу о воспитании, она не тешила себя особыми надеждами. Однако, был и ещё один внезапный положительный момент. Ей доставляла невероятное удовольствие мысль о том, какой шок будет у зазнайки Кори, когда та узнает, как прошло и чем закончилось испытание Джэйн. Подумать только, чтобы заслужить честь стать ученицей великого мастера оказалось совсем не нужно покорять его умениями, а надо показать полную бесполезность! Вот так ирония судьбы!

Тем временем Джэйн окружили лекари и, наложив холодящую целительную мазь, быстро избавились от всех ран, и уже спустя пару минут она позабыла о всяком неудобстве и направилась вместе со Слайнором к его дому. По пути Джэйн то и дело косилась в сторону мастера, пытаясь понять, насколько ему в тягость её присутствие. Однако на его лице снова застыло равнодушное, нечитаемое выражение, которое она никак не могла расшифровать.

— Простите, что меня вам навязали, — не удержавшись, произнесла Джэйн, однако быстро пожалела об этом, получив суровую отповедь.

— То, как вы сегодня вели себя на испытании, — отвратительно, — строго заметил он. — Асмик мой давний друг и прекрасный мастер и едва ли заслужил такого позора!

— Мне жаль, — виновато произнесла Джэйн, впрочем, ей явно не хватило искренности, потому Слайнора её слова не убедили.

— Жаль? — усмехнулся он. — Что-то не похоже, но я готов взять свои слова обратно, если к завтрашнему дню вы расскажете обо всех растениях из справочника!

— Что? Да это же невозможно! Там миллион страниц! — опешила от такого заявления Джэйн.

— Всего несколько тысяч, — поправил её Слайнор. — Это совсем немного для той, кто изучает его два месяца. Боюсь, без этого я буду вынужден вас наказать.

— За что? Я ведь ещё ничего не сделала!

— Если забыть о проваленном испытании, пока действительно ничего, — согласился он. — Но, судя по тому, как вы готовы всё оспаривать, не думаю, что это приведёт к чему-то хорошему.

Недоброе предчувствие кольнуло сознание Джэйн. Теперь она уже жалела о недавнем триумфе. Зачем ей этот мастер Принципиальность, когда из Травника можно было легко вить верёвки? В Доме Пламенных Роз будет совсем непросто!

— Можно мне вернуться в Зелёный Дом? — жалобно спросила она. — Я осознала свои ошибки, впредь буду стараться и учиться…

— Какое сильное заявление! — хмыкнул Слайнор, и в его голосе было столько иронии, что сразу становилось понятно, с каким недоверием он отнесся к её словам.

— Почему вы мне не верите? — чувствуя, что снова закипает, раздражённо переспросила Джэйн.

— Простите, эйс Редиан, но я привык доверять делам, а не запальчивым обещаниям. — На лице мастера расцвела хитрая улыбка. — Впрочем, я совсем не против дать вам шанс убедить меня в искренности ваших намерений. Как насчёт того, чтобы прямо сейчас заняться изучением?

— Вы шутите? Я устала, ранена и ужасно голодна! Разве в таком состоянии можно истязать себя какими-то травами? — всё больше злилась Джэйн. Она подозревала, что мастер, вероятно, нарочно дразнит её, но сдержать себя не могла.

— Что ж, тогда, видимо, придётся остаться в Доме Пламенных Роз на какое-то время, по крайней мере до тех пор, пока ваши намерения не воплотятся в жизнь.

Несмотря на всё изящество выражений, слова били наотмашь. Джэйн, осознавая, что невольно угодила в ловушку, от бессилия что-либо исправить сжала кулаки. Ей оставалось только копить злость и ждать подходящего случая, чтобы, наконец, излить её.

Оставшуюся дорогу она предпочла пройти молча. Мрачные мысли одолевали её голову, и среди них всё никак не появлялось достойных идей, как выкарабкаться из расставленного капкана.

«Мне нипочём не выучить эти бесконечные травы, похоже, придётся доказывать свою полную несостоятельность», — под конец решила Джэйн и немного успокоилась. В конце концов, в том, как саботировать любую работу ей не было равных, что довольно быстро поняла даже зазнайка Кори. Достаточно было испортить несколько блюд подряд, чтобы её обязанности на кухне ограничились нарезкой хлеба и походом за овощами в кладовую или подвал. Оставалось только узнать, насколько хватит терпения мастера Принципиальность.

Слайнор поселил её на широкой мансарде, огромные окна которой выходили на море. Здесь было просторно и практически пусто. Вместо шкафа — сундук, судя по обивке и массивным чуть потертым крепления довольно древний, небольшая этажерка, заваленная книгами, рядом строгая конторка, на которой уже лежал ненавистный справочник, и явно новенькая, ещё пахнущая свежим лаком, кровать с ажурными ножками и узорчатой спинкой. Конечно, эта комната сильно проигрывала спальне в доме бабушки, но Джэйн была чрезвычайно рада тому, что у неё снова есть своё пространство. Тесниться в комнате с другими ученицами ей очень не нравилось.

Джэйн подошла к конторке и неохотно открыла справочник. Устало вздохнув, она пробежала взглядом по первому абзацу, но её внимание сразу переключилось. Джэйн невольно покосилась в окно. Ей вдруг стало невероятно интересно, смогла бы она, при необходимости, выбраться наружу? Ну в самом деле, сделать из простыни и одеяла верёвку и попробовать спуститься… Оставив справочник, Джэйн подошла к окну и улыбнулась захватившим её мыслям. Ветви ближайшего дерева находились достаточно близко, чтобы в случае необходимости перелезть на них с карниза. Борясь с искушением испытать замыслы на деле, Джэйн приоткрыла одну из створок окна, но едва потянулась к другой, как за спиной раздался голос мастера:

— Собрались изучить более подробно строение листьев липы?

Джэйн нервно дёрнулась и отшатнулась от окна. Однако минутная растерянность быстро прошла, сменившись негодованием.

— Мне просто стало душно, — капризно выдала она, а затем нахмурилась. — Не ожидала от вас такой бестактности. Вломиться в комнату девушки без стука… Вам не кажется, что это совершенно недопустимо?

— Вы правы, эйс Редиан. Мне следовало быть более осмотрительным, — внезапно согласился он.

Джэйн удивлённо захлопала ресницами. Его ответ застал её врасплох, впрочем, то было лишь секундным замешательством, так как Слайнор, добавив в голосе заботливых ноток, любезно продолжил:

— Однако мои действия были продиктованы беспокойством о вашей безопасности… — В следующий миг он щёлкнул пальцами, и окно затянуло решёткой. — Кажется, так намного лучше!

«Да как он узнал!!!» — Джэйн была просто в бешенстве. Гнев рвался наружу, но она с трудом заставила себя его подавить. Интуиция подсказывала, что сейчас не стоило устраивать сцену.

— Что ж, раз один насущный вопрос мы решили, давайте перейдём к другому, — смягчился Слайнор. — Если мне не изменяет память, вы желали пообедать. Можете спускаться на кухню, всё уже готово. Заодно и обсудим правила Дома Пламенных Роз.

Услышав об обеде, Джэйн весьма обрадовалась: в животе урчало ещё по пути, да и в кулинарии мастер был не промах. Во всяком случае, вкус его вафель она помнила до сих пор. Но вот выслушивать очередные правила…

Стол уже был накрыт, и за ним сидел угрюмый Льюис. Судя по кислому выражению лица, тот был не рад видеть Джэйн. Однако она всё равно решила одарить его одной из самых кокетливых своих улыбок, правда Льюис совсем не оценил её внимания и любезности. Скривившись, он сразу же обратился к Слайнору.

— Алиса сказала, что ей… — Льюис кивнул в сторону Джэйн. — Не стоит доверять никаких домашних дел. Она всё испортит!

Мастер нахмурился, словно собрался отчитать ученика за резкие слова. Вот только Джэйн сказанное совсем не задевало. Она невольно усмехнулась: дурная молва тоже порой могла сослужить добрую службу. Тем временем мастер отодвинул для неё стул, а затем сел напротив.

— Весьма прискорбно это слышать, — заметил он, однако в его голосе не появилось осуждающих нот. — Тогда, верно, придётся отправить эйс Редиан работать в саду. Заодно сразу попрактикуется в изучении ботаники.

— Не уверен, что это безопасно для растений, — с сомнением высказался Льюис, но Слайнор поспешил его успокоить:

— Не волнуйся, они в состоянии за себя постоять.

Настало время недоумевать Джэйн. Она озадаченно покосилась на мастера, но тот не спешил с разъяснениями, в то время как по губам Льюиса пробежала понимающая ухмылка. Джэйн та очень не понравилась, но, прежде чем её возмущение вырвалось наружу, Слайнор пододвинул ей дымящийся горшочек. Аппетитный аромат сбивал все мысли и пробуждал острое чувство голода.

— Что это? — поинтересовалась она.

— Фасоль с овощами, — любезно ответил мастер.

— Да? Никогда бы не подумала, что фасоль может так вкусно пахнуть, — признала Джэйн и, поддавшись искушению, положила сразу несколько ложек.

Необычное блюдо не обмануло ожиданий: овощи и фасоль буквально таяли во рту, оставляя нежнейшее послевкусие. Увлекшись, Джэйн не заметила, как положила добавки, а потом ещё и ещё, пока живот не набился так туго, что стало трудно дышать.

— Ну ты и обжора! — высказался с осуждением Льюис, но ей было слишком хорошо, чтоб обращать внимание на глупые зацепки.

— Это ведь вы готовили? — наконец, отодвигая тарелку от себя, спросила она у мастера. Тот коротко кивнул, а Джэйн вдруг разоткровенничалась: — Никогда не пробовала ничего подобного даже на ярмарке!

Льюис презрительно фыркнул, однако сам мастер был более сдержан:

— Приятно слышать. И, если ваша трапеза окончена, не пора ли приступить к делам?

Джэйн скривилась: больше всего сейчас ей хотелось власть подремать на своей новой кровати, а не тащиться на грядки и клумбы. Но излишняя сытость напрочь убивала мятежный дух и на то, чтобы спорить просто не осталось сил. Сама поражаясь послушности Джэйн поплелась за мастером в сад.

Морской ветер нежно трепал выбившиеся из причёски пряди. Было непривычно тепло, и многочисленные цветы, торчавшие повсюду, благоухали, словно и не чувствуя подступающих зимних холодов.

«Наверное, это даже хорошо, что мне оставили сад, как только выпадет снег, я буду свободна», — размышляла Джэйн, следуя за мастером. Слайнор вёл её куда-то вглубь, там, где ей прежде не приходилось бывать. Признаться, она и не подозревала, что сад Дома Пламенных Роз настолько большой. Нехорошие подозрения стали закрадываться, когда вдали показалась крытая теплица. Её надежды, что придётся потерпеть совсем немного, разбились в пух и в прах, когда они приблизились к огромной оранжерее.

— Здесь собраны самые редкие и полезные травы, необходимые для волшебников и целителей, — пояснил Слайнор.

— И что я должна буду делать? Поливать и полоть? — с поступающим раздражением оглядывая фронт работы, переспросила Джэйн. Казалось, в этой теплице можно было потеряться.

— Они вам сами сообщат, что им нужно, — уклончиво ответил мастер и, открыв дверь, пропустил Джэйн внутрь.

Она неохотно вошла, и первый страх немного улёгся. Чинные ряды грядок тянулись по всему периметру и казались весьма безобидными. Идеально рыхлая земля без признаков каких-либо сорняков, все растения высажены, словно по линейке. И что тут только делать, когда всё и так хорошо?

— Я оставлю вас, — внезапно откланялся мастер и захлопнул за собой дверь.

Оставшись наедине с растениями, Джэйн ещё раз осмотрелась, примечая то, на что не обратила внимания сначала. На перекрёстках между грядками стояли бочки с водой, а в одном из углов обнаружились полки, на которых аккуратно были расставлены лейки и вёдра разных размеров, на крючках висели лопатки, грабли и прочие приспособления. Вспоминая редкие просьбы бабушки о помощи на огороде, Джэйн решила начать с полива, но стоило ей только сделать шаг в сторону, как нечто мохнатое коснулось её плеча. Она резко дернулась, страх колкой волной пробежался по телу. Паук или ещё какая-то жуткая тварь? Но, обернувшись, Джэйн узрела ползущую по телу тонкую лиану, покрытую мелкими шипами. Мгновение, и один из острых усиков воткнулся в обнажённую кожу шеи. Секундная боль, заставившая подскочить на месте, резко сменилась оглушающим чувством жажды. Жуткое ощущение, будто каждая клеточка тела иссохла заполнила всё существо. Джэйн, словно в бреду, бросилась к ближайшей бочке. Перед глазами уже двоилось, когда она смогла окунуть руки в живительную влагу. Щедро зачерпнув пригоршню воды и жадно припав, чтобы, наконец, утолить сводящую с ума жажду, Джэйн ожидала скорейшего окончания навалившейся пытки, но одна пригоршня сменялась другой, а облегчение так и не наступало! Напротив, кошмар продолжался, вызывая безумный зуд и отвратительно ощущение, будто кожа трескается. Джэйн, как сумасшедшая, заметалась по теплице. Она хотела уже выбежать прочь, но, словно назло, споткнулась о заграждение и, не сумев сохранить равновесие, рухнула прямо на дорожку.

Хотелось плакать от собственной беспомощности, но глаза были сухи до болезненной рези.

«Спасите! Кто-нибудь, спасите меня от этого ужаса!» — мысленно взмолилась Джэйн, на крик просто не оставалось никаких сил. Она всё ждала, когда на неё снизойдёт её провидение, но почему-то в этот раз оно не спешило на помощь. Чувствуя, как внутри закипает гнев, Джэйн попыталась встать. Медленно, упираясь ладонями в пыльную землю, она кое-как смогла приподнять голову. Сквозь невнятную пелену перед ней возникла грядка с растрескавшейся по краям землей. Внезапное понимание кольнуло измученное жаждой сознание. Джэйн не помнила, как встала, как на подворачивающихся неверных ногах доковыляла до ближайшей бочки и, вновь окунув руки, зачерпнула воды, которую тут же направила на ближайший куст.

Волна блаженства пробежала по телу, подарив мимолётное облегчение, чтобы затем обрушаться дикой почти безумной жаждой. Вот только теперь Джэйн не стала тянуть и быстро отправила новую пригоршню воды на рассохшуюся землю. Нащупанный интуитивно метод работал, потому вскоре в её руках появилась оставленная у одной из бочек лейка, а затем к ней в пару добавилось ведро. Джэйн щедро поливала грядки, пока чувство жажды, наконец, не перестало её изнурять. Вот только радости и успокоения ей это не принесло. Как только начала сходить жажда, её начал терзать тошнота и сотни странных, непонятных желаний. То ей вдруг начинало хотеться чего-то кислого, то сладкого, то становилось невероятно душно, то отчего-то начинали мёрзнуть ступни. Она вновь заметалась по теплице, смутно догадываясь, кто и что именно от неё хочет.

Это походило на бесконечное сражение: едва что-то удавалось преодолеть, как появлялись всё новые и новые трудности, которым просто не было конца. Ей постоянно чего-то нестерпимо требовалось, порой даже взаимоисключающих вещей. Последнее особенно раздражало и злило, ведь чтобы избавиться от очередной напасти приходилось носиться по всей теплице и действовать наугад. Нередко она жестоко ошибалась, навлекая на себя ещё большие неприятности. Запутавшаяся, безмерно уставшая Джэйн уже и не надеялась, что её тяготы когда-нибудь прекратятся, но, едва солнце скрылось, а пелена ночи принялась затягивать небо, дверь в теплицу отворилась. Продолжая ощущать невнятные желания растений, Джэйн отчаянно рванула наружу. Спустившаяся на осенний сад прохлада на миг остудила её, подарив надежду, что муки, наконец, прекратятся. Но то было лишь очередной иллюзией. Неприятные ощущения лишь притупились, но так и не оставили ни тела, ни сознания. И всё же Джэйн стойко решила их игнорировать. Где-то в глубине души всё ещё теплилась надежда, что ей удастся прекратить эту пытку. Быть может, связь с растениями покинет её, когда она окажется в доме, или же строгий мастер всё же смилостивиться над ней и даст ей передышку. Но все чаяния таяли, словно песчаный замок, построенный на линии прибоя, при встрече с волной. Оказавшись в доме, она, едва волоча ноги, поплелась на кухню, но, заслышав голоса у приоткрытой двери, не стала торопиться.

— Вам не кажется, что это слишком жестокое испытание для той, кто не владеет магией? — вопрошал Льюис. Джэйн впервые слышала в его голосе волнение, тогда как мастер, напротив, не скрывал усмешки:

— Жестокое? — хмыкнул он. — Тебе не стоит в таких вопросах доверять своей паре. Эйс Хэйдли ещё мала и склонна к излишней жалостливости!

Джэйн подкралась чуть ближе, надеясь увидеть говорящих. Но, увы, те сидели к двери спиной, так что оставалось только догадываться, как отреагировал Льюис на строгость мастера.

— Будь разумней и предусмотрительней, — продолжил назидательно Слайнор. — Если всё-таки пойдёшь на стезе лорда придётся не раз столкнуться с упрямцами и глупцами, и труднее всего будет с теми, кто будет сочетать оба этих качества. Помни, в этом случае не стоит уповать на то, что такие люди разберутся сами. Даже если станут утверждать, что точно знают, что делают, все свои ошибки и неудачи в итоге они свалят на тебя. Так что нет смысла потакать им…

«Так вот значит, кто я в ваших глазах! — чувствуя, как обида захватывает горло, гневно подумала Джэйн. — Упрямая дурочка!»

Она собиралась уже ворваться на кухню и высказать всё своё негодование, но новый вопрос Льюиса её остановил:

— Тогда почему бы вам не дать ей подсказку?

— А с чего ты решил, что я этого не сделал? — Тон мастера стал ещё насмешливей.

— Но… значит, выходит… — замялся Льюис, не решаясь озвучить приходящие на ум мысли.

Вот только Джэйн не интересовали его выводы. Она уже сделала свои, и, ощущая всё возрастающую волну гнева, резко развернулась. Насмешка мастера так и звучала в ушах, заставляя зубы скрипеть от злости. Ничего она ему говорить не будет! Нет уж! Да и что даст очередной скандал? Лишь убедит того же Льюиса в правильности мнение мастера. И хотя то, что подумает о ней юный Вэрриней, волновало Джэйн слабо, но стать посмешищем для всего Зелёного дома становиться не хотелось. А то, что Льюис обо всём сообщит своей истинной паре, сомнений не было. В чём-то всё же малышка Алиса лукавила, твердя, что не хочет лишний раз видеть своего избранника. Впрочем, разбираться в сложных взаимоотношениях истинных пар Джэйн было уже не под силу. Едва поднявшись на мансарду, она буквально рухнула на кровать.

Сон сморил её почти сразу, даже не дав сформироваться ни одной ясной мысли. Но и он не принёс ей облегчения. В сознание то и дело пробирались чужие желания и ощущения, Джэйн то и дело чувствовала себя то хрупким цветком, жаждущим тепла, то слабой травинкой, прячущейся за своих сестёр и братьев, то мощным кустом, пытающимся расправить свои ветви пошире и свободнее. Среди всего этого безумия порой мелькал силуэт мастера, рядом с которым, подобно верному псу, ходил маленький щенок волкодлака. Малыш то и дело шипел и скалился на всё вокруг, а Слайнор трепал его за холку и тот успокаивался. Порой ночной ветер доносил реплики мастера, но Джэйн не могла разобрать и слова.

Жуткая жажда пробудила её ещё на рассвете, заставив устремиться в теплицу и провести очередной мучительный день в попытках избавиться от навязчивых желаний растений. Однако те лишь сильнее затягивали Джэйн в свои сети, начиная управлять сознанием. Она очнулась лишь тогда, когда под вечер сама стала пить воду из бочки. Вот только бесконечно злясь на себя и весь мир, Джэйн решительно не понимала, как изменить ситуацию. Ни сбежать, ни скрыться от овладевших её сознанием растений не удавалось. Коварная теплица выпустила её лишь в ночи, прежде измучив до почти полного изнеможения. Джэйн с трудом помнила, как добралась до кровати, на которую она вновь упала и сразу же провалилась тревожный сон, в котором снова царствовали растения, и изредка появлялся мастер и щенок волкодлака.

Ещё несколько дней слились в один бесконечный кошмар. Джэйн уже не могла сказать, когда в последний раз что-то ела из тарелки и принимала ванну, а не окуналась, как сошедшая с ума девица в бочку и не жевала пряные листья и горькие ягоды. Она с трудом осознавала себя и, в очередной раз возвращаясь к дому, поймала себя на странных мыслях — ей вдруг стало искренне не понятно, зачем вообще покидать теплицу. Разве её дом не там, среди прочих растений? Что она вообще забыла в доме человека? Кое-как поднявшись на крыльцо, Джэйн привалилась к ограде и, пытаясь отдышаться, покосилась на закрытую дверь. Аромат роз окружил её, ещё больше путая сознание.

«Может и правда, вернуться?» — пролетело у неё в голове, но в следующий миг дверь открылась и за ней показался Льюис. Он спешно подошёл ближе и протянул чашку с сильно пахнущей травами жидкостью.

— Выпей и послушай меня, — строго потребовал Льюис.

Джэйн, несмотря на слабый внутренний протест, всё же потянулась к кружке. Жидкость была горячей и остропряной, но стоило ей проникнуть в тело, как уставшие мышцы словно очнулись, вновь наполнившись силами, а сознание впервые за несколько дней очистилось.

— Ну как? Полегче? — с беспокойством переспросил Льюис, на что Джэйн только кивнула.

Она наконец вновь ощутила себя свободным человеком, мысли которого принадлежат только ей одной и никому кроме! Это было что-то схожее с эйфорией, вот только продлиться ей долго не дали.

— Ты должна начать читать тот справочник, что оставил в твоей комнате мастер, — сурово начал Льюис. — Если ты не запомнишь, как заботиться о растениях и не будешь предупреждать их желания, они будут тобой командовать!

— Что ты мне дал? — повертев в руках опустевшую кружку, задумчиво спросила Джэйн.

— Это укрепляющее зелье, — раздражённо ответил Льюис. — Ты поняла, что я тебе сказал?

— Поняла, — кивнула Джэйн. — И сколько будет длиться эффект?

— Ночи должно хватить. Утром я позабочусь о теплице, чтобы у тебя появилось немного времени…

— А как же мастер? Тебя не накажут за своеволие?

— Только если ты провалишься, и вообще мастер занят подготовкой к празднику Урожая, ему сейчас не до тебя, — признал он.

Напоминание о празднике мгновенно испортило настроение. Подумать только, главное событие осени вот-вот наступит, а она тут погрязла в грядках, будто какая-то чумазая селянка!

— Видимо, мне стоит принести благодарность за подаренную возможность. — оттолкнувшись от ограды, довольно холодно произнесла Джэйн. Признаться, в тот момент она чувствовала себя особенно уязвлённой и не видела особой разницы между тем, чтобы продолжать носится по теплице, или заучивать огромную книгу. Возможно, для кого-то поступок Льюиса стал бы подарком судьбы, но Джэйн не могла оценить его по достоинству, потому не удержалась от укола: — Вот только я не знаю кому — на самом деле тебе, или же жалостливой Алисе!

— Ты неисправима! — фыркнул явно задетый Льюис и резко развернулся.

Он поспешил скрыться за дверью, тогда как Джэйн лениво осмотрела раскрасивший листву сад, с тоской поглядела на калитку и, ощутив нестерпимое желание как можно быстрее вырваться из этого плена, потащилась в дом. Перед тем как отправиться к себе, она наведалась на кухню: стащила из кладового шкафа несколько яблок, оторвала краюху свежеиспечённого хлеба и налила себе целый кувшин ароматного чая. И только после того, как отхлебнула немного свежей студёной воды из ведра, Джэйн заметила, что на столе оставлена какая-то еда, заботливо накрытая полотенцем. Скорее из любопытства, чем чувства голода, она подошла ближе. Под полотенцем находились горшочек с тушенными овощами, несколько вафель и маленькая пиала с чищенными орехами. Прикоснувшись к горшочку и поняв, что тот ещё тёплый, Джэйн ощутила внезапный резкий приступ голода. Испугавшись, что тот мог принадлежать какому-то растению, она на миг замерла, но услышав урчание собственного живота, решила всё-таки задержаться на кухне. Только после того, как горшочек опустел, а вафли и орехи распиханы по карманам, Джэйн, наконец, поднялась на мансарду.

Справочник по растениям сиротливо валялся в самом дальнем углу, куда и был некогда отправлен в приступе гнева. Джэйн неохотно его подняла и пристроила на конторке и зажгла фонарь. С явной неохотой она открыла книгу и принялась вновь разглядывать картинки. К её удивлению, первое растение показалось ей знакомым. Такое точно росло в теплице. Джэйн пробежала взглядом по названию, и сама не заметила, как углубилась в чтение. И хотя описание строения растения её не сильно увлекло, к требованиям по выращиванию и культивированию она отнеслась с поразительным вниманием. По мере продвижения в изучении Джэйн всё чаще ловила себя на неприятных мыслях. Там, в теплице, она многое делала не так. Излишний полив и рыхление создавали дополнительные проблемы, и будь Джэйн прежде чуть более рассудительна, то могла бы избежать больше половины всех свалившихся на неё мучений. Чувства досады и злости вновь поселились внутри, но сначала они даже немного помогали продвигаться — несмотря на постоянно наваливающуюся скуку, Джэйн продолжала читать. Ей отчаянно не хотелось вновь оказаться в ловушке собственной глупости, но силы были не равны и надолго их не хватило.

— Это не жизнь, а издевательство какое-то! — проворчала она себе под нос, отрывая взгляд от страницы. За окном уже стояла глубокая ночь, луна спряталась за тучи, и в комнате было слишком темно. Фонарь, устроенный на конторке, выхватывал из мрака лишь крохотный островок, внутри которого и находилась Джэйн. Всё остальное пространство тонуло в плотных кружевах тьмы, но внезапно слух уловил подозрительный шорох. Джэйн внутренне напряглась и уставилась в сторону лестницы, но чутьё её подвело, и голос донесся от окна.

— Как вам новый мастер, эйс Редиан? — каркающим голосом произнёс Нэриэл, и его силуэт выдвинулся из темноты.