Девочка для опасного Альфы

Глава 19

Комната, которую эти оборотни назвали моей, больше сорока квадратных метров. Тут есть балкон, своя ванная и гардеробная. Светлый пол, стены песочного цвета. На окнах темно-розовые шторы. Такого же цвета покрывало на двуспальной кровати. Вещевой шкаф нежно-розового цвета. Обращаю внимание на полки, на которых сидят игрушки. У окна письменный стол. На нем стоит деревянный кукольный домик. Несколько коробков с куклами. Чайный столик, на нем стоит игрушечная посуда. Вся стена напротив кровати украшена фоторамками. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть фотографии. Чувствую, как в носу щиплет и губы дрожат. Проглатываю колючий ком.

На одной фотографии моя выписка из родильного дома. Отец держит маленький сверток на руках. Я завернута в розовый тонкий плед. Я родилась летом. Месяц назад мне исполнилось двадцать два года. Рядом с отцом светится от счастья мама. На ней красивое голубое платье, светлые волосы распущены. Рядом с отцом стоит Артур в белой рубашке с коротким рукавом и в синих джинсах. На вид Артуру лет тринадцать. У него гордая, прямая осанка, подбородок вздернут. Настоящий старший брат. Рядом с мамой стоит Мирон в белой рубашке и черных джинсах. Все улыбаются. Они радовались моему появлению.

Дальше идут другие фотографии. Мое первое купание. Мои первые шаги. Я в кроватке. Я на руках у Артура. Я на руках Мирона. Я с родителями. Невольно улыбаюсь, когда замечаю себя полугодовалую. Я в нарядном голубом платье сижу на полу рядом братьями и смеюсь. И у меня торчит один нижний зуб. Я такая смешная тут, довольная.

Мой первый день рождения. Я в пышном розовом платье с бантом на голове в окружении стаи. Отец держит меня на руках, а я пытаюсь выщипать волосы на его голове. Не могу сдержать улыбку. Кажется, я была хулиганкой.

Еще одна фотография, на которой Артур стоит с коляской, а я сижу с бубликом в руках и смотрю на Мирона, который сидит на корточках рядом с моей розовой коляской.

Скольжу взглядом дальше. Здесь отец таскает меня на шее. Тут я сижу на спине у Мирона, будто он лошадка. Я не могу оторвать взгляда от стены, которая вся увешана фотографиями. У меня было счастливое детство. Меня любили.

Слезы текут по щекам. Ком в горле душит. Я шмыгаю носом. Нервно стираю слезы тыльной стороной ладони. Я понимаю, что у меня была бы совсем другая жизнь, если бы Гончаров не забрал меня к себе. И у Вити была бы другая жизнь. Он бы рос с отцом. Он бы не стал сиротой. Этот проклятый охотник сломал наши жизни. Он отнял у меня семью.

А потом мой взгляд цепляется за фотографию, из-за которой мое сердце пропускает удар. Мне два года, судя по дате. Я сижу на качелях во дворе дома. С одной стороны от меня стоят братья, а с другой стороны синеглазый темноволосый парень пятнадцати лет. На нем черная рубашка с коротким рукавом, темные джинсы, волосы торчат в хаотичном беспорядке. Подбородок вздернут, взгляд цепкий, тяжелый.

— Это… Это Виктор? — выдыхаю я ошарашенно и тыкаю пальцем в фотографию.

Он ровесник моих братьев. И он был в этом доме.

— Угу. Он один раз был у нас в гостях со своим отцом. Пока мы гуляли, наши отцы ссорились и выясняли отношения. А через два дня ты пропала, — заявляет Артур и прижимается плечом к стене.

Это что же получается? Мы с Витей один раз виделись в детстве? Может ли быть так, что именно тогда его звериная сущность и выбрала меня? Или у оборотней это как-то иначе происходит?

— Раньше тут стояла крошечная кроватка. Но мы недавно заменили ее на двуспальную кровать. Мы надеялись, что однажды ты вернешься в свою комнату, — говорит Мирон и встает рядом с Артуром. — Ты нас не помнишь. А вот мы тебя забыть не смогли. Мы скучали.

Я смотрю на братьев. Как же они похожи между собой. В их серых глазах вижу теплоту и тоску. Мама обнимает меня, а я вздрагиваю. Меня в детстве вообще редко обнимали, поэтому я не привыкла к подобной нежности. Мама гладит меня по голове, а потом целует в щеку.

— Все будет хорошо, моя милая. Ни о чем не переживай, — шепчет она успокаивающе, а потом строго смотрит на моих братьев. — Кыш из комнаты. Вашей сестре надо переодеться и отдохнуть. Купите для нее вещи.

— Хорошо, мам, — кивает Артур и отталкивается от стены, прячет руки в карманах брюк.

Мои братья уходят. Я остаюсь в комнате наедине с матерью. Мне неловко. И как-то тоскливо. Я понимаю, что она пережила страшное горе. У нее украли малышку. И вот я нашлась. Но для меня эта женщина чужая. А мне не хочется ранить ее сердце.

— Я помогу тебе снять платье, — шмыгает она носом. — Прости. Я просто эмоции не могу удержать. Сейчас возьму себя в руки.

Мое сердце не выдерживает. Я обнимаю маму и зажмуриваюсь.

— Дай мне время ко всему привыкнуть. Я никого из вас не помню. Но мне любопытно узнать вас всех, — признаюсь я.

— Конечно, родная. Я все понимаю, — она смотрит на меня с теплотой и любовью.

У меня душа в комочек сжимается. На меня никто так не смотрел. От Ульяны и Николая я слышала лишь упреки. Они били меня, называли никчемной, не жалели. Мать меня никогда не защищала от отца, и я теперь понимаю почему. Я была для них чужой. Они просто использовали меня. Только Боря был моим другом, был моим братом. Он меня защищал от отца, он меня жалел, угощал сладостями, машину научил водить, заступался за меня, когда меня мальчишки во дворе дразнили. Я не знаю, был ли в курсе Боря, кто я такая. Посвящал ли Гончаров своего сына в свои планы? И с какой целью меня растил Николай, мне тоже не ясно. Тут что-то есть еще. Чтобы развязать войну между кланами, достаточно было меня убить. Почему он сохранил мне жизнь? Зачем растил? Почему он отгонял от меня парней? Почему внушал мне, что надо оставаться девственницей? Голова кругом. Как выяснить правду, я не знаю.

Я поворачиваюсь спиной. Мама расшнуровывает корсет, помогает мне выбраться из платья. Я стону от облегчения. Свобода! Как же хорошо. Разминаю ладонями поясницу.

— В ванне есть чистые полотенца и банный халат. Может пока искупаться. Я тебя тут подожду.

Я скрываюсь в ванной комнате. Вытаскиваю из волос шпильки. Смотрю на свое отражение. Мда… Тушь размазалась, под глазами темные круги. Волосы растрепались. Принимаю душ. Намыливаю волосы шампунем, смываю пену с головы. Искупавшись, выбираюсь из душа. Рукой протираю запотевшее зеркало. Ну, вот. Хоть стала на себя похожа. Мокрые волосы лежат на плечах. На щеках появился румянец. А вокруг радужки глаз сияет янтарное кольцо. Никак не привыкну к нему.

Приближаюсь к зеркалу, смотрю, не моргая в свои глаза.

— Я не знаю, как Витя со мной связывается через магию, — шепчу я. — Не ищи меня! Витя! Ты умрешь тут! Пожалуйста, услышь меня, — я отчаянно качаю головой. — Не приходи! Умрешь!

Я всем своим естеством хочу, чтобы он услышал эту мысль. С тоской смотрю в свои глаза. Янтарное кольцо начинает сильнее сиять.

«Не бойся. Я тебя верну» — возникает в моей голове шепот Дикого.

Я аж вздрагиваю от неожиданности. Я его слышу! Обалдеть просто! Все оборотни так умеют? Или нет? Как это вообще работает?

Я накидываю на обнаженное тело белый халат. Волосы просушиваю полотенцем. Возвращаюсь в комнату.

Мама сидит на кровати. У Дарьи ровная, прямая осанка. Эта женщина очень элегантная, милая и красивая. По моим подсчетам ей около пятидесяти лет, но выглядит она не старше сорока.

— Иди сюда, — говорит мама и хлопает ладонью по розовому покрывалу. — Ложись. Поболтаем. Я хочу узнать, какой ты стала.

Я забираюсь на кровать, ложусь. Кладу голову матери на колени. Мама перебирает пальцами мокрые пряди моих волос. А мне хочется урчать от удовольствия. Я нутром ощущаю теплоту и любовь, которые исходят от этой женщины. Какая-то часть меня тянется к ней, доверяет ей.

— Значит, ты полюбила Виктора? Ты уверена в том, что это любовь, а не обычное увлечение? — спрашивает она, а я пожимаю плечами.

— Я не знаю, — признаюсь ей. — То, что я к нему чувствую… Я не знаю, как это описать. Когда он рядом, я будто целостность души ощущаю. И рядом с ним чувствую себя дома. Это очень странные и непонятные мне чувства. Его нет рядом и на душе тревога. А еще он иногда общается со мной через мысли. Как это вообще возможно?

Рука мамы замирает на моей голове.

— Ваша связь очень крепкая, — вздыхает мама. — Раз ты его слышишь, значит, любишь. Смерть Виктора разобьет тебе сердце, — вздыхает она. — Я бы и рада остановить Сережу. Но он одержим желанием отнять власть у черных. А я всего лишь человек. Во мне нет магии. Я обычная. Твой отец купил для меня салон красоты. Я там работаю. А к своим делам Сережа меня никогда не подпускал. Я же человек. Оборотни людям не доверяют, даже если ставят метки. Твой муж гораздо сильнее Сережи, поэтому он правит городом. Но теперь у Дикого появилась слабость. И это ты. За что нам все это? Если бы ты укрепила свою связь с Диким и забеременела от него… Твой волчонок объединил бы две враждующие стаи. Мальчик получится сильнее своего деда и отца. Магии в нем будет очень много. Он бы правил городом. В теории все красиво, а вот на практике… Сережа не подпустит к тебе Витю. А Витя, если узнает, чья ты дочка… Он, скорее всего, будет предохраняться. Он будет любить тебя до потери разума, но мешать свою кровь с твоей не станет. Эти ненормальные мужики готовы на всякие безумства ради власти. И порой жертвуют они самым дорогим.

— И что мне теперь делать? — выдыхаю я.

— Мы с тобой будем хитрее этих мужчин, — подмигивает она мне. — Они всегда женщин недооценивают. Сегодня после семейного ужина ты сбежишь. Я дам тебе свою машину и карту с безопасным путем. Найди Виктора. Проведи с ним брачную ночь. Одного раза достаточно, чтобы понести от истинного волка. А потом скажешь ему правду. Я тебе дам то, чем можно усыпить оборотня. Усыпишь мужа и вернешься домой. Артур и Мирон рванут за тобой, когда поймут, что ты убежала. Но я знаю, как их задержать.

— Это безумие! — выдыхаю я. — Как ты задержишь Артура и Мирона? Они ведь даже отца не слушаются. Лезут на территорию черных. Рискуют своими шкурами.

— В соседнем доме мы поселили уцелевшего охотника. Парень ничего не помнит. Он помогает Сереже создавать какие-то капсулы. И в этот дом Артур притащил девушку. Она дочка охотника. Артур выбрал ее. Он с ума по этой девочке сходит. Но в семью привести не может. Боится, что Сережа ее убьет. Но и находиться далеко от истинной не в его силах. Поэтому девочка живет в соседнем доме. Оборотни чуют охотника, но на его фоне никогда не заметят девочку. Это так Артур прячет у всех на виду свою истинную. Только я об этом знаю. Я навещаю охотника. Для меня он не представляет угрозы. Я же человек. Я отношу еду этому парню и этой девушке. В доме хорошие условия. Но какими бы не были условия, плен есть плен. Я помогу Рите сбежать. Отправляю ее на другой машине в противоположную от тебя сторону. Артуру придется решать, кого ловить первым. И поверь, сначала он погонится за Ритой. Его зверь не желает далеко отпускать от себя истинную. Мирон всегда следует за братом. Они неразлучные с детства. Поэтому у тебя будет время. Сережа, когда узнает о твоей пропаже, отправит ищеек. Это оборотни с особой магией, которая позволяет им отыскать по запаху беглецов. Таких в стае всего трое. Я усыплю этих мужчин. Я устала от войны. Устала бояться за жизнь сыновей. Есть шанс остановить кровопролитие. Нам нужен альфа, которого не тронут ни серые, ни черные.

— А если они убьют малыша? — испуганно шепчу я.

— Оборотни так устроены, что не могут убить тех, в ком есть хоть капля их собственной крови и магии. Ни черные, ни серые не смогут причинить зло твоему малышу. Они признают в нем лидера. Им придется смириться и объединиться ради подрастающего альфы. И они будут защищать мальчика от стаи белых и коричневых волков. Эти стаи тоже мечтают править. Но не во всех оборотнях присутствует сильная магия.

— Думаешь, есть шанс остановить войну, если у меня родится сын? — морщу я нос. — Сложно в это поверить.

— Ну, если родишь малыша, война сначала остановится между Сережей и Витей. Им придется защищать волчонка, в нем будет кровь и черных, и серых. А если эти двое научатся жить без вражды, то Сережа прикажет своим не нападать на черных. И Витя, надеюсь, тоже отдаст такой приказ своим.

— А что делать с Гончаровым? Он ведь не остановится. Он теперь хочет убить меня. И я не понимаю, почему? Столько лет растил, а тут охоту на меня объявил.

Мама нежно гладит меня по голове.

— Сережа выяснит, зачем ты нужна охотнику. Твой отец пока еще в шоке, он не до конца осознал, что ты теперь с нами. Он не может в это поверить. Как и в то, что тебя растил охотник. А я верю тебе, моя маленькая, — говорит мама и смотрит на меня с теплотой.

— Мам, а ты можешь отвести меня к Рите? Она моя лучшая подруга, — признаюсь я. — Я хочу ее увидеть.

Мама бросает взгляд на наручные часы.

— Через час я пойду в тот дом, чтобы покормить ребят. Возьму тебя с собой.

Я встаю с кровати, а потом крепко обнимаю маму.

— Спасибо, — шепчу я и шмыгаю носом. — Я чувствую, что ты не причинишь мне зла. Какая-то часть меня ощущает, что тебе можно доверять. Я так устала быть одна. Я устала выживать.

Мама крепче прижимает меня к себе.

— Моя родная, моя маленькая девочка. Все будет хорошо. Теперь ты не одна. У тебя есть я. И я всегда буду на твоей стороне, моя крошка. И я тебя в обиду не дам. Раз любишь Витю, то я помогу вам быть вместе. Помни… Отец не сможет тебе навредить, потому что ты его кровь и плоть. Витя не сможет тебе навредить, потому что ты его женщина. Братья тем более не тронут. Они могут рычать, психовать, угрожать, но никто из них тебя не тронет. Для тебя опасен охотник и волки из стаи белых и коричневых. И я покажу тебе, как определять, когда охотник рядом. Я дам тебе специальный браслет. Если он начнет краснеть, значит, магия охотника близко и надо спасаться бегством.