Девочка для опасного Альфы

Глава 23

Я в пути уже несколько часов. Спина затекла, глаза устали, но частые остановки делать боюсь. Бросаю взгляд на браслет. Он из красного стал снова серебряного цвета. Значит, охотников рядом нет. Это радует.

Когда делала вынужденную остановку, чтобы сбегать по нужде, нашла на заднем сиденье сумку. Мама собрала для меня немного вещей, положила две бутылки с водой и бутерброды. Я когда все это обнаружила, не смогла удержать слез. Обо мне еще никто и никогда так не заботился.

На рассвете я добираюсь до отеля. Неприметное здание с желтой вывеской «отель Уют».

Захожу в отель, направляюсь к администратору. За стойкой сидит девушка лет сорока. На девушке белая блузка, черные брюки, темные волосы собраны в хвост. Зевнув, администратор переводит на меня взгляд.

— Хотите заселиться? — спрашивает она, а потом настораживается, когда замечает янтарное кольцо вокруг моих зрачков. — Извините, — сразу подбирается она, суетливо наводит порядок на столе. — Вы от Петра Андреевича? С проверкой? — испуганно спрашивает она.

— Нет. У меня номер забронирован. Анна Дикая.

Мне спать ужасно хочется. Глаза слипаются. Мечтаю вытянуться на кровати и отдохнуть.

Девушка недоверчиво косится на меня, проверяет информацию в компьютере, а когда находит там мое имя, заметно выдыхает.

— Ваш ключ, — говорит она и кладет на стойку ключ. — Восемнадцатый номер. У вас оплачено двое суток.

— Хорошо. Спасибо.

— Я провожу вас.

Мой номер на первом этаже. Это радует. Кажется, мама предусмотрела различные варианты развития событий. Открываю белую дверь и переступаю порог.

Оказываюсь в небольшом коридоре. Отсюда можно попасть в ванную, вторая дверь ведет в спальню. Чисто, уютно. Запираю дверь, сумку ставлю на тумбу. Стягиваю с себя платье, разуваюсь. Первым делом иду в душ. Хочется освежиться и смыть усталость. Искупавшись, заворачиваюсь в белое полотенце. Достаю из сумки нижнее белье и черный шелковый халатик. Переодеваюсь, забираюсь на двуспальную кровать. Как только моя голова дотрагивается до подушки, мгновенно отключаюсь.

Просыпаюсь из-за того, что кто-то водит костяшками пальцев по моей щеке. Резко открываю глаза и дергаюсь в сторону.

— Извини, не хотел напугать, — слышу сталь в голосе Виктора.

Он смотрит на меня исподлобья. На его скулах ходят желваки. У черной рубашки две верхние пуговицы расстёгнуты. Смотрится очень сексуально. Особенно с учетом того, какая потрясающая у моего мужа фигура. Он высокий, широкоплечий, атлетического телосложения. Муж сидит на кровати и внимательно на меня смотрит. Будто решает: зацеловать меня до смерти или все же сначала устроить допрос. Я соскучилась по нему. Собственные эмоции удивляют. За окном уже сумерки. Я спала большую часть дня.

Я сжимаю края халата в области груди, чтобы края не расползались в разные стороны. Сажусь, поджимаю под себя ноги.

— Привет, — осторожно выдыхаю я.

— Привет? — хмурит брови Виктор, а я слышу, как внутри меня довольно рычит мой внутренний зверь. — Это все, что ты хочешь мне сказать?

Суетливо заправляю волосы за ухо. Настороженно смотрю на мужа. Молчу.

— Ты где, мать твою, была все это время? М? — рычит он.

Он испепеляет меня убийственным взглядом, а я судорожно сглатываю.

— Отлично. Теперь еще и страхом тут все пропитается. Боишься меня? Правильно делаешь, — цедит он сквозь стиснутые зубы, злится. — Какого хрена, Анечка? М? Сама расскажешь или мне тебя пытать? — зловеще выдыхает и тянет ко мне руку.

Я испуганно соскакиваю с кровати. Дышу часто, рвано.

— Серьезно? — вскидывает брови муж. — Думаешь, тебе удастся от меня сбежать? Знаешь, мне надоело за тобой гоняться. Сначала это было весело, азартно, а сейчас подбешивает. Повторяю вопрос! Кто утащил тебя из моего дома? Почему ты тут, а не вернулась ко мне? М? Не молчи! — рявкает он, а я вздрагиваю. — Какую игру ты затеяла, Анечка? Ты сказала мне, что тебя хочет убить охотник. Но он выманил меня из дома и скрылся в неизвестном направлении. А когда я вернулся домой, тебя не оказалось на месте. Никто не смог взять твой след. И вот ответь мне, дорогая жена, что я должен думать? М?

У меня сердце сейчас грудную клетку пробьет. С трудом делаю вдохи, дышу через раз. Я отшатываюсь, стоит Виктору встать с кровати. Срываюсь с места, надеясь проскочить к выходу. Я понимаю, что не могу, я боюсь его, боюсь брачной ночи, боюсь его реакции, когда он узнает правду. Легче сбежать, спрятаться и не высовывать нос из норки. Опять я пытаюсь поступить, как трусливый мышонок, а не как хищник.

Чувствую, как внутри меня поднимается волна протеста. Внутренний зверь бунтует. Хищник, пробудившийся внутри меня, не хочет никуда уходить. У меня мысли начинают путаться.

Я ойкаю, когда врезаюсь в стену. Это Дикий поймал меня и припечатал к стене, придавил меня своим телом, чтобы я не рыпалась. У меня адреналин лопается пузырьками в крови. Пожар в груди.

Чувствую запах насыщенный, мужской. Дикий пахнет лесом и хвоей. Его тело буквально кричит о силе и победе. Сильный, опасный зверь, который убьет и глазом не моргнет.

— На меня смотри, — рычит он зловеще, вызывая в моей душе панику. — Я повторяю вопросы, — чеканит. — Кто тебя утащил? Зачем? Что ты задумала?

Виктор двумя пальцами подхватывает мой подбородок. Мягко, почти невесомо надавливает. Заставляет смотреть ему в глаза. А в глазах клубится что-то темное, опасное, пугающее.

«Поцелуй его, разожги пожар страсти. И твой истинный ни о чем думать не сможет. Все, что его будет волновать, это ты. Поверь, ему будет не до разговоров… Оборотни падки на ласку…» — в памяти всплывают слова мамы.

Мне пипец как страшно! Я резко обвиваю крепкую шею руками, приподнимаюсь на носочки и целую мужа. И в этот поцелуй вкладываю все свои эмоции: страх, боль, волнение, радость от встречи, нежность, любовь. Обрушиваю на него эмоции, которые меня разрывают на части. Этот поцелуй запускает какие-то странные процессы в моем теле. Будто мурашки под кожей беснуются. В голове дурман. Витя отвечает на поцелуй так, что у меня голова кругом. Он тоже обрушивает на меня свою злость, ярость, нетерпение и дикое желание. У меня внизу живота появляется томление.

Я охаю, когда Виктор прикусывает мою губу. Оттягивает ее. А у меня сердце сжимается в груди. Сильные руки нагло меня касаются, усиливают напор.

Довольный рык мужа заставляет мои внутренности пульсировать и натягиваться. Эта близость меня опьяняет. Я чувствую силу и мощь этого мужчины и дурею. Будто себе уже не принадлежу. Какая-то часть меня хочет поскорее поддаться первобытным инстинктам.

— Какая же ты охренительная, — рычит Витя, его глаза заволокло пеленой страсти. — Моя горячая девочка. Вижу, что скучала, — довольно тянет и впивается в мою шею жадным поцелуем.

Я стону от удовольствия. Слышу треск ткани. Пугаюсь. Виктор разорвал на мне трусики, отшвырнул их в сторону. Его горячие пальцы надавливают мне на лоно. Я тихо пищу. И от стыда, и от смущения, и от невыносимых острых ощущений. Между ног становится еще горячее.

— Сейчас буду наказывать за молчание и непослушание, — рокочет он и пальцами нежно скользит по моим складочкам.

Эти наглые пальцы не знают ни пощады, ни жалости. Я готова в обморок грохнуться от происходящего. Стону в голос, цепляюсь за крепкие плечи. Колени дрожат. Если бы муж не придавил меня к стене, я бы уже упала.

Витя проводит языком по моим губам, прожигает меня взглядом.

— Какая же ты мокрая и отзывчивая. Заставлю тебя кончать снова и снова, пока мне всю правду не расскажешь, — рычит в губы, обжигает своим дыханием.

— Витяяяя… — тяну я, задыхаясь от нарастающих ощущений.

Его рука у меня между ног вырисовывает узоры, давит, гладит. Я содрогаюсь в его руках. Волна оргазма такая мощная, что на миг в глазах темнеет от удовольствия. Я будто на частички рассыпаюсь.

Витя одной рукой меня за талию держит, другой в стену упирается, наклоняется ко мне ближе. Наши губы практически соприкасаются.

— Готов вечно смотреть на то, как ты кончаешь, — хрипит он и покусывает мои губы. — Кайфую от тебя. А еще я в бешенстве. Так и будешь молчать?

Я дышу часто, смотрю в синие глаза. А там пламя страсти бушует.

— Я люблю тебя, — признаюсь ему в своих чувствах. — Не рычи на меня. Ты мне сердце ранишь. Мы можем поговорить потом? Я соскучилась. И кажется, ты хотел, чтобы я тебе сына родила.

Лишь на миг на невозмутимом лице оборотня появляется удивление. Кажется, он не ожидал услышать подобное.

— Охренеть, — выдыхает Дикий и дышит тяжело и рвано. — Я с тобой точно чокнусь. То сбегаешь, то в любви признаешься. Пиздец какой-то. Даже злиться на тебя нормально не получается, — возмущается он. — Вот что мне с тобой делать? М?

А я обхватываю его щеки ладонями, чувствую колючую щетину.

— Я просто боюсь лишиться девственности, — шепчу ему. — Поэтому ты чувствуешь страх. Я хочу быть с тобой. Только с тобой. Ты мой муж, мне другого не надо.

Дикий рычит и набрасывается на мои губы. Он подхватывает меня под ягодицы, отрывает от пола. Я чувствую полет. Падаю на кровать. Матрас пружинит, а потом прогибается под моим весом и весом Вити.

Муж буквально срывает с меня халатик. Лежу перед Витей обнаженная. Щеки горят от смущения. Нервно кусаю губу. Но когда вижу, каким голодным взглядом на меня смотрит муж, душа начинает трепетать.

Он нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке, по шее, скользит пальцами по груди.

— Не бойся, моя девочка. Я тебя не обижу, — заявляет он и утыкается носом мне в висок. — Я дурею рядом с тобой, хочу тебя до безумия. И когда тебя нет рядом, я зверею. Мне не нравится, что у моей истинной от меня есть тайны.

— Я все тебе расскажу… Потом, — обещаю и охаю, когда Витя снова прикасается к моим складочкам, надавливает, проникает в меня пальцем. — Пиздец, какая же ты узенькая. Чтобы больно не было, я тебя подготовлю, — заявляет он и придавив меня своей лапищей, начинает языком ласкать меня между ног, при этом к одному пальцу, добавляет второй, потом третий.

Я сжимаю пальцами простынь, стону, пытаюсь вырваться, чтобы не умереть от острых, крышесносных ощущений. Он снова закручивает пружину внутри меня. Она давит и тянет. По венам жидкий огонь несется. Я превращаюсь в вулкан.

Дышу тяжело. Мне кажется, что воздух стал плотный и тяжелый.

— Кончи для меня еще раз, — хрипит Виктор, а у меня с губ срывается хныканье.

Я не могу больше сопротивляться волне, которая затапливает меня. Прогибаюсь в спине, и пружина лопается. И я чувствую себя свободной, окрыленной. Так хорошо. Я будто лечу. Мир растворяется.

— Какая же ты горячая и отзывчивая, — шепчет Витя мне на ухо.

Я опомниться не успеваю, что-то твердое упирается мне в лоно. Впиваюсь кончиками пальцев в мужские плечи.

— Ты огромный, — шепчу испуганно. — Не поместишься, — пищу испуганно.

Дикий усмехается, качает головой, а потом целует меня с нежностью.

— Шшшш… Не бойся. Я буду осторожен, ты только расслабься, — говорит ласково, успокаивающе.

Будто вся злость и раздражение из него испарились. Эти перепады его настроения меня пугают.

— Я ведь люблю тебя, моя бедовая девочка. И я подыхал без тебя. И злился, потому что найти не мог.

Я облизываю губы. Меня потряхивает от волнения. Сердце гулко стучит в груди.

Витя целует меня, отвлекает, а сам очень медленно проникает в мое тело. У меня глаза расширяются, пульс зашкаливает, когда начинаю чувствовать Виктора внутри себя. Ощущений слишком много. Витя пальцами начинает гладить мою чувствительную горошинку, умело задевает точки в моем теле, отчего я расслабляюсь, выгибаюсь навстречу.

— Только не дергайся, — предупреждает он меня.

А у меня такой коктейль крышесносный, что я уже с трудом соображаю. Охаю, когда член полностью оказывается во мне. Витя замирает, позволяет к себе привыкнуть, нежно гладит меня по щекам, ключицам, груди.

— Больно? — смотрит на меня и хмурится.

— Непривычно, — выдыхаю я.

В висках стучит.

— Привыкнешь, — заявляет он. — Я тебя каждую ночь буду трахать. Каждую ночь буду доставлять тебе удовольствие, и буду кайфовать, наблюдая за тем, как ты кончаешь.

Мне кажется, у меня не только уши покраснели от смущения, но и все остальное тело.

Витя начинает медленно двигаться. Я чувствую, как его трясет от нетерпения, но он сдерживает себя, контролирует свою силу, чтобы не сделать мне больно. Он заботится обо мне, я это чувствую, и тепло заполняет душу. Толчки Дикого становятся все быстрее, мощнее, глубже. Его пальцы при этом нежно поглаживают мой клитор. И я снова получаю оргазм. И в тот же момент Витя кончает в меня.

Муж осторожно отстраняется от меня, ложится рядом, прижимает меня к себе. Он нежно водит пальцами по моему плечу. А я потихоньку прихожу в себя. Все еще чувствую, как между ног пульсирует. Чувствую себя как-то иначе. Будто целостность обрела. Чувство насыщения возникает. Умиротворение на душе. И так хорошо рядом с мужем, спокойно, уютно. Что я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь из-за того, что горячие губы целуют мой пупок. В комнате ярко светит солнце. Сколько же я спала?

— Проснулась, моя девочка? Голодная? Я еду нам заказал, — заявляет муж.

Он уже успел искупаться, судя по мокрым волосам. И штаны натянул.

Его губы прокладывают дорожку из поцелуев от пупка и ниже. Я интуитивно свожу ноги вместе. Опять щеки горят от смущения.

— Как самочувствие? Болит? — еще больше смущает он меня.

— Не болит, — шепчу я. — Как-то непривычно тянет.

— Это только в первый раз так. Потом легче будет, — заявляет Витя. — Рассказывай, что случилось на свадьбе? Как ты тут оказалась?

— Можно мне сначала в душ?

— Иди.

Я сбегаю в ванную комнату. Принимаю душ. Лихорадочно соображаю, что дальше делать. По плану мамы, я должна использовать сонный порошок. Мне надо бросить порошок в Витю, и его вырубит. Но сначала надо сказать ему правду. Ох. Боюсь, он меня убьет, если я его усыплю и убегу. Хотя… Убить он меня не может, я же его истинная.

Я решаю, что сначала посмотрю на реакцию мужа. Может, он нормально воспримет новость о том, что породнился с серыми волками? Тогда и усыплять его не придется.

Заворачиваюсь в полотенце. Достаю из сумки, которая стоит в коридоре, пакетик с порошком, сжимаю в кулаке. Возвращаюсь к Вите. Сажусь на кровать рядом с ним.

— Пообещай, что не будешь психовать и злиться, — вздыхаю я.

— Так. Начало разговора мне уже не нравится. Выкладывай, что случилось? — строго смотрит на меня, а я под натиском обжигающего взгляда судорожно сглатываю.

— Ты же знаешь, что я сирота? — захожу издалека.

— Знаю, — кивает он.

— Знаешь, что меня воспитывал Гончаров, и что он гасил в моей крови магию оборотней?

— Да. К чему ты клонишь? — настораживается он.

— Я нашла свою настоящую семью. Вернее, это они меня нашли. Меня Гончаров выкрал, когда я маленькая была. Я боюсь, ты психанешь, когда узнаешь, кто мои родители. А я не люблю, когда ты злишься. Ты меня пугаешь своей агрессией.

— Да говори уже! — рявкает он, теряя терпение.

— Мое настоящее имя… — закусываю губу. — Анна Амурская.