Девушка брата

Глава 30

Ну и что теперь придумать, чтоб Влад не пошел и не разбил Глебу лицо за синяк у меня на запястье? В том, что он сделает именно это, я не сомневалась. И зачем я только согласилась на эту дурацкую встречу? Думала, мы «простим друг другу все и пожмем на прощанье руки»? С одним бывшим действительно так и вышло. Мы даже потом еще пару лет обменивались поздравлениями на праздники. Но ведь я не дура, чтоб надеяться на нечто подобное с Глебом, да и не надеялась. Зачем тогда поперлась? Попытаться сгладить ситуацию? Ну уж сгладила, так сгладила.

Впрочем, теперь уж точно более-менее понятно происхождение ссадин на костяшках у Влада. Видимо, мнением о его неспособности научиться летать, Глеб поделился не только со мной. И времени до того, как вместо какой-нибудь стенки, кулак Влада врежется в его холеную физиономию вряд ли оставалось много.

Пора нам поговорить.

Обдумывая, что и как скажу, я уточнила, актуальна ли аренда студии, созвонилась с фотографом, еще раз просмотрела свои записи… Приготовила традиционные овощи с запеченным мясом на ужин. И направилась в душ.

Только успела смыть с волос маску, как ощутила знакомые прикосновения. В спину вжалась твердая грудь, в ягодицы — вставший член, горячие ладони жадно прошлись по груди, талии и спустились между ног. Изгиб шеи вспыхнул от жалящих трепетными касаниями поцелуев.

Я обернулась, подставив истосковавшиеся губы. Оплела за шею и плечи, наслаждаясь шелковистой гладкой кожей и твердыми рельефами мышц.

Выдавив на ладонь шампунь, вспенила его в волосах, массируя кожу головы под довольное урчание, прикрывшего глаза мужчины. Ополоснув, неторопливо перешла к гелю для душа. Мышцы твердели от моих нарочно медленных движений, член нетерпеливо упирался в живот. Ладони Влада с голодным напором рисовали на мне обжигающие узоры.

Сладостное томление между ног все нарастало.

Едва вся пена исчезла в воронке водостока, Влад подхватила меня на руки и отнес в кровать. В который раз я пожалела, что вопреки уточненному вопросу полного здоровья, он против оральных контрацептивов. Тогда бы можно было не отвлекаться на презервативы. Но вопреки моим заверениями и заверениям гинеколога, Влад так и не согласился позволить «лезть в мой организм».

Теплые пальцы уже почти доведя меня до точки кипения, через несколько секунд сменились членом. Я обхватила руками плечи мужчины. Обвила ногами бедра, смакуя обрушившиеся на мои губы и позабыв обо всем. Яркая вспышка. Мы вместе. И вдруг, сквозь негу отходняка, вопрос:

— Кто?

Рука Влада осторожно и нежно держала мою чуть пониже запястья. Так, будто она хрустальная. Эта нежность не вязалась с яростным выражением его лица, сменившим удовлетворенную расслабленность насытившегося зверя.

— Вла-ад…, - глупо промурлыкала, еще не придя в себя.

— Глеб?

Обвилась с левой стороны, чтоб не тревожить ребра, взглянула в лицо.

— Это вышло случайно, правда. Мы говорили в кофейне, он просто не рассчитал силу. Не нарочно.

— То есть, ты была не против его руки на своем запястье? — почти прорычал со злобой. Лучше б злился на меня.

— Господи, нет! — ахнула я.

Отлепилась от его груди, села в постели полубоком к оставшемуся лежать на спине Владу.

— Он приперся прямо сюда. Я сказала, что согласна поговорить только где-то в людном месте. Он согласился. Ну я и приехала в ту кофейню. Как бы ни было, нам дальше пересекаться, Влад. Я хотела попытаться о чем-то договориться. Но Глеб живет в своей, пограничной реальности, в которой он — пуп земли.

— В какой из моментов попыток договориться, ты получила синяки на запястье? — глаза мужчины сканировали мою кожу в поисках других.

— Я уже уходила, он неудачно удержал, чтоб произнести эффектно пламенную речь. Не веришь, там есть камеры.

Я очень похоже сделала вид, что обижена на его ревность, хоть той в охватившей Влада злобе на Глеба сейчас была лишь малая толика.

— Я не верю не в этом плане, Настя, — окаменевшими руками Влад обнял меня, притягивая на грудь.

— А я не верю, что ты ведешься на его дешевые провокации, — выпалила я, подняв голову.

— Не понял…

— Он тебе вчера наговорил всякой фигни, вроде того, что тебе не видать его «успешности», а ты повелся. Как он того и хотел.

Влад до скрипа сжал зубы. На скулах заходили желваки. Я обхватила его лицо, заглядывая в глаза.

— Влад, все, что он говорит — это затем, чтоб тебя позлить! Чтоб вывести из себя, и только! Глеб бесится, он вне себя от того, что с тобой я, и что ты занялся делами. Подумай, если б сказанное им было правдой, стал бы он париться? Или просто купил бы ведро попкорна и наблюдал за твоим путем к фиаско?

Похоже, подобное не приходило ему в голову. Потому, что он привык считать себя хуже, его к этому приучили с детства. Что ж, придется теперь привыкать жить иначе. И не только ему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍