Дикая звезда

Глава 32

— Что вам нужно? — спросила Байрони, осадив кобылу.

Фрэнк Пакстон сорвал с головы шляпу и изобразил насмешливый поклон.

— Дорогая миссис Хаммонд, мы с вами еще не закончили. Я уже несколько дней поджидаю вас.

— И пьете с утра до вечера, как я вижу. Ну а теперь, мистер Пакстон, будьте любезны удалиться…

С отвратительнейшим смехом Пакстон вырвал у нее из рук повод, совсем как какой-нибудь злодей в жалкой мелодраме. Нет, Байрони нашла другое сравнение — иногда точно так смеялся ее отец, перед тем как окончательно рассвирепеть. Это воспоминание было настолько реальным, что мысли ее внезапно прояснились. Байрони пристально посмотрела на Пакстона. Раньше он выглядел джентльменом — всегда хорошо одетый и на первый взгляд учтивый и вежливый.

Теперь же он был грязным и потрепанным, на опухшем лице неопрятная щетина, покрасневшие глаза.

— Байрони. — Пакстон смакуя произнес ее имя. — Странное имя, но ничего, сойдет. Что же до наших фамилий, то дело идет к тому, что они будут очень близкими. — Прервав свое словоизвержение Пакстон, мерзко рыгнул.

— Мистер Пакстон, — попыталась образумить его Байрони, — вы ведете себя совершенно бессмысленно. Я просила бы вас уехать. Мой муж вряд ли обрадуется, увидев вас на территории своего имения.

— Вы, разумеется, правы, — согласился он, широко ухмыляясь и проводя по губам ладонью. — Я рад, что вы так заботитесь обо мне, Байрони. Как многие женщины. Ну а теперь поехали.

Когда эти его слова дошли до ее сознания, Байрони, не в силах произнести ни слова, только пристально посмотрела на Пакстона.

— Никуда я с вами не поеду, — наконец тихо и спокойно проговорила она. — Я продолжу прогулку одна, а потом вернусь домой. Отдайте мне повод.

Она протянула обтянутую перчаткой руку, но Пакстон не пошевелился, продолжая улыбаться. Она почувствовала безотчетный страх и, переведя дыхание, подумала о своем ребенке.

— Я предпочитаю белых женщин, — заметил он. — Но хотел и ту маленькую потаскушку Лиззи.

Такая юная, и девственница. Впрочем, уже нет. Быстро вы выдали ее за эту скотину Джоша. — Глаза Пакстона сузились, а голос стал злобным. — Я хотел взять девчонку первым, и уж ей, поверьте, Байрони, это наверняка понравилось бы. Белый мужчина, а не какое-то тупое животное.

— Джош не скотина. Он любит Лиззи. Вы пьяны, мистер Пакстон.

— Не так чтобы очень, моя дорогая, — возразил он, наклоняясь к Байрони. Ей в нос ударил отвратительный запах перегара.

Не соображая что делает, Байрони подняла плетку и изо всей силы ударила по его руке. Он завопил от боли и отшатнулся. Байрони тут же ударила каблуками в бока кобылы, одновременно пытаясь подхватить выпавший из рук Пакстона повод.

Но это ей не удалось.

Она пригнулась к самой шее кобылы и потянулась за болтавшимся в воздухе поводом, а мысль ее уже яростно заработала в поисках выхода из положения.

Она понимала, что должна обязательно вернуться.

Она слышала, как позади несся Пакстон, и на ходу обернулась в седле. Он ее нагонял.

Не следовало бы гнать в галоп, подумала Байрони, это может повредить ребенку. Кобыла вдруг споткнулась.

Байрони беспомощно схватилась за луку седла. Пакетов крепко обхватил ее рукой за талию и поднял с седла — этим он спас ее от падения с лошади, спас ее ребенка.

Он держал ее перед собой лицом вниз, и в нос Байрони ударила смесь запахов лошади, пота и грязной кожи. Она чувствовала пальцы Пакстона на своих бедрах, тискавшие ее через одежду.

— Мерзкий тип! — вскричала она. — Убери руки?

— Тихо, маленькая сучка!

Она замолчала. Если бы не беременность, она боролась бы с ним изо всех сил, но сейчас лежала спокойно, надеясь, что быстрая скачка не повредит ребенку.

К удивлению Байрони, Пакстон вдруг резко осадил лошадь. Ей не было видно, что он делал, но она услышала храп своей кобылы.

— Так, — заключил Пакстон, и она в недоумении отметила прозвучавшее в его пьяном голосе удовлетворение.

Байрони показалось, что ехали они бесконечно долго. Ее мутило от грязи, и что-то дергалось в животе.

Пакстон наконец остановил лошадь перед небольшой хижиной, жалкой заброшенной развалюхой.

Байрони, не сопротивляясь, позволила ему снять себя с лошади.

— Это, конечно, не Уэйкхерст, но сойдет, — скорее самому себе, чем ей, пробормотал Пакстон. — Пошли, Байрони.

Она на секунду закрыла глаза, преодолевая боль, которую ей причиняли цепкие пальцы, державшие ее.

Дверь проскрипела ржавыми петлями, и Байрони уди вилась, как она не отвалилась, когда Пакстон распахнул ее ударом ноги.

Он отпустил ее, и она стояла на месте, переводя дыхание и пытаясь осмыслить происходившее. В лачуге была всего одна комната. Нижние концы полусгнивших досок, которыми были обшиты стены, тонули в грязи, покрывавшей пол. В комнате стояли кровать, грубый деревянный стол и два стула. В одном из двух окон не было стекол.

Байрони глубоко вздохнула и повернулась к Пакстону:

— Зачем вы меня сюда привезли?

Он не обратил ни малейшего внимания на ее вопрос, подошел к столу, взял стоявшую на нем кружку и поднес ко рту. Байрони чуть не стошнило, когда она увидела, как по его подбородку потекли струйки резко пахнувшего виски.

Пакстон с грохотом поставил кружку на стол и повернулся к ней с широкой ухмылкой.

— Я привез вас сюда, моя очаровательная маленькая леди, чтобы заняться вами, пока не запросите пощады. Или продолжения, — добавил он, глядя на нее с пьяным вожделением.

Байрони не сразу поняла, о чем он говорил, но когда смысл слов дошел до ее сознания, это ее, как ни странно, не испугало. Ее охватила ярость.

— Не будьте идиотом! — крикнула она, уперев руки в бедра. — Смотрите, мистер Пакстон, как бы вам не досталось от моего мужа. Я не чувствую к вам большой симпатии, но мне не хотелось бы, чтобы он вас убил. А он наверняка убьет, если вы ко мне прикоснетесь. Я ухожу.

— Черта с два вы у идете! — Он взял ее за руку и повернул кругом, прижав к себе. — Я всегда, глядя на вас, думал, что скрывается под вашими нарядными платьями. Теперь насмотрюсь вволю, точно.

Язык у Пакстона заплетался, и хотя хватка его была сильной, Байрони понимала, что он очень пьян.

Думай, дурочка, Бога ради, думай! Она чувствовала, как его руки ощупывали ее тело, и содрогалась от отвращения.

— Как я вижу, тебе уже начинает нравиться, — заметил он, целуя ее в щеку, кусая в шею.

Внезапно все его тело, как ей показалось, расслабилось, и она услышала, как он выругался. Пакстон опрокинул ее на проваленную кровать.

— Придется немного подождать, — пробормотал он, поворачивая Байрони на спину.

Она попыталась вскочить на ноги, готовая к сопротивлению, но перед глазами возник кулак Пакстона. Он опустился на ее челюсть, и больше она ничего не помнила.

Байрони медленно открыла глаза, чувствуя какой-то странный звон в голове. Она хотела было сесть на кровати, но это ей не удалось. Попытавшись пошевелить руками, она поняла, что привязана за запястья к грубым деревянным стойкам кровати у нее над головой.

Ей хотелось закричать, позвать на помощь, но она остановилась, поняв, что полностью одета. Пакстон ее не изнасиловал!

Она очень медленно повернула голову, стараясь не думать о ноющей боли в челюсти, и увидела согнувшегося над столом Пакстона, рядом с которым стоял кувшин. Он громко храпел, опустив голову на руки.

Она потянула веревки, стягивавшие ее запястья.

Они больно врезались в кожу, скрипнули стойки кровати. У Байрони вспыхнула надежда.

Она снова пошевелила руками, не спуская глаз со спины Пакстона. Тот громко заворчал, а она застыла без движения.

Дрю догонял Брента, удалявшегося по прогулочной тропе.

— Подожди! — закричал он. — Ее лошадь только что вернулась к конюшне!

Брент быстро соскочил с лошади и повернулся к брату. Он крепко стиснул зубы, представив, что Байрони упала с лошади и лежит где-то в луже крови, потеряв ребенка. Перед его мысленным взором возникло восковое лицо умирающей жены.

— Посмотри, Брент!

— Что там еще, черт возьми?

— — Записка, — отвечал Дрю, подходя к брату.

Брент выхватил из его рук клочок бумаги. «Я уже взял ее, Хаммонд, — прочитал он. — Ей понравилось. Она хочет уехать со мной».

Записка была подписана — «Пакстон». Брент почувствовал, как к горлу подступил комок.

— Нет! — взвыл он от ярости.

— В чем дело? Что случилось с Байрони?

— Ее схватил подонок Пакстон, — не обращая внимания на Лорел, ответил Брент брату. он услышал шум голосов и увидел столпившихся на веранде рабов со всего дома, возбужденно говоривших разом. Он покачал головой. И рявкнул на Джимми, одного из конюхов.

— Приведи ко мне Джоша, немедленно!

— Что вы собираетесь делать, Брент? — спросила Лорел.

— Найти этого подлеца и убить. Дрю, пошли ко мне в кабинет.

Они склонились над картой земель Уэйкхерста.

— Уверен, что он где-то в имении, — сказал Брент. — И вряд ли расположился под каким-нибудь кленом. Он где-то здесь, я уверен. Может, в заброшенной лачуге.

И он завладел Байрони и мучает ее.

Дрю, хорошо представлявший себе размеры угодий Уэйкхерста, на мгновение закрыл глаза. Все равно что искать иголку в стоге сена.

Через десять минут появился Джош с холодными, как зимняя ночь, карими глазами.

— Скажите, что случилось? — спросил он, остановив взгляд на лице Брента.

Фрэнк Пакстон чувствовал себя паршиво — голова просто раскалывалась. Он вскочил на ноги, едва не перевернув стол, выбежал на улицу и его тут же стошнило. , Он рычал и ругался, схватившись за живот., Байрони поняла, что у нее мало времени. Она еще раз пошевелила руками, и одна из прогнивших стоек сломалась.

Фрэнк Пакстон ввалился обратно в лачугу, жалея о том, что встретился с проклятым разносчиком, который продал ему это неочищенное виски. Настоящая отрава. Он совершенно забыл про Байрони Хаммонд и вспомнил о ней только теперь, когда, пошатываясь, оказался на пороге.

Он посмотрел затуманенными глазами в сторону кровати. Как он еще собирался ее изнасиловать? Ему хотелось только одного — умереть. Он вдруг обомлел — Байрони исчезла.

Пакстон выругался и в следующее мгновение получил удар по голове и рухнул на пол.

Байрони стояла над ним, держа в руках стойку кровати. Какой у него жалкий вид, подумала она. Аккуратно положив свое орудие на стол, она нагнулась к Пакстону, чтобы пощупать пульс. Негодяю, видимо, было совсем плохо. Она, нахмурившись, выпрямилась.

Что, если он умрет, оставшись один? Идиотка, он намеревался тебя изнасиловать! Сейчас он был не в состоянии даже убить комара. Она напрягла все силы и подтащила его к кровати. Она поворачивала и подталкивала его, пока он не оказался распростертым на спине на кровати. Байрони стала обдумывать свое положение. Нужно найти Брента. Но он, вероятно, убьет этого подонка. И хотя он был дрянным человеком, Байрони не хотела его смерти.

На голове у Пакстона выросла большая шишка от ее удара.

— Глупец, — вслух проговорила она.

Выбора у нее не оставалось. Надо спешить за помощью. Байрони накрыла его одеялом и вышла из лачуги.

Брент оглядел три группы людей, составлявших поисковую команду. Становилось темно. Он вспомнил содержание записки Пакстона, и волна ярости охватила его.

Внезапно раздался крик одного из чернокожих.

Брент отвернулся от Джоша и увидел Байрони, мчавшуюся прямо на него. Она упала в его объятия, прежде чем остановила лошадь. Брент подхватил ее, прижимая к себе так крепко, что она испугалась, выдержат ли ребра.

— Со мной все в порядке, — без конца твердила она, уткнувшись ему в плечо.

Брент чуть ослабил руки и всмотрелся в Байрони. Растрепавшиеся волосы разметались по спине и падали на лицо, костюм для верховой езды был испачкан и разорван. Он почувствовал, как похолодела кровь в его жилах.

— Байрони, — отрешенно проговорил он.

— Со мной все в порядке, Брент, — повторила она, встретив его потрясенный взгляд. — Клянусь.

— Где Пакстон? — подойдя ближе, спросил Дрю.

— Откуда тебе известно о Пакстоне? — нахмурившись, спросила Байрони.

— Он оказался настолько предупредительным, что прислал мне записку, прикрепленную к седлу твоей кобылы. Он написал, что изнасиловал тебя, — Несчастный глупец, — пробормотала Байрони.

— Что?

Байрони никогда не думала, что в одном слове может вместиться столько горечи.

— Он не тронул меня, Брент, — повторила она, освобождаясь из объятия.

— Как, черт возьми, тебе удалось от него вырваться?

— Он привез меня в заброшенную лачугу, привязал к кровати и уснул, так как был совершенно пьян. Я выломала стойку кровати и ударила его ею по голове, когда он проснулся. Ему очень плохо, Брент, нужен врач.

— Этому грязному подонку нужно поскорее встретиться с дьяволом!

В голосе его звучал гнев, тело напряглось в решительном, яростном порыве.

— Нет, — возразила Байрони. — Не убивай его.

Он слишком жалок.

Брент посмотрел на спокойное лицо жены.

— Где эта лачуга? — прошептал он.

Байрони объяснила, как проехать.

— Пойди в дом и отдохни. Я скоро приеду.

Байрони беспомощно смотрела вслед удалявшимся Бренту, Дрю и Джошу. В руках у каждого из всадников было ружье.

— Боже, у тебя вид как у драной кошки.

Байрони обернулась на голос Лорел.

— Вы предпочли бы, чтобы он меня изнасиловал?

— Вид у вас такой, словно он так и сделал, — съязвила Лорел. — Такая растрепанная…

— О, это ему не удалось, а хорошая ванна вернет мне безупречный вид.

Почему, черт возьми, она беспокоилась о Фрэнке Пакстоне? Байрони в десятый раз задавала себе этот вопрос, расхаживая взад и вперед по спальне в ожидании Брента. Ее, впрочем, беспокоил не столько Пакстон, сколько Брент. Она не хотела чувствовать на себе ответственность за его жестокость, не хотела, чтобы он совершил убийство. Она и сама вполне могла убить Пакстона, если бы этого потребовали обстоятельства.

Что за ситуация!

— Байрони.

Она бросилась к показавшемуся в дверях Бренту и обвила его шею руками.

— Я так волновалась, — бормотала она, поглаживая ладонями любимое лицо, его плечи и руки.

— С тобой правда все хорошо?

— Да, — ответила она, теснее прижимаясь к мужу.

Он положил руки ей на плечи и отодвинул от себя.

— Я не убил Пакстона, — проговорил Брент.

У нее вырвался вздох облегчения.

— Ты была права. У него был такой жалкий вид.

Дрю с Джошем отвезли его в Начиз, к доктору Гаррисону. Он, вероятно, поправится.

— Хорошо, — сказала Байрони.

Брент прищурил глаза.

— Он.., гладил тебя?

— Только когда перебросил через седло, но в этом не было ничего ужасного. Я слишком беспокоилась за ребенка.

— Да, конечно, — заметил он, и к нему быстро вернулся гнев, — ребенок! О чем ты думала, отправляясь верхом на прогулку? И притом одна!

— Я, собственно, никуда не собиралась, просто. решила прогулять Бархатную. Пакстон сказал, что подкарауливал меня несколько дней. Я думаю, что он помешался от этого ужасного виски, — добавила она, качая головой.

Брент опустил руки и отошел от Байрони. Он дьявольски устал и от переживаний этого дня чувствовал себя стариком. А тут еще Байрони представляет Фрэнка Пакстона жертвой! Он повернулся к ней и холодно заметил:

— Я нахожу твою чрезмерную симпатию к нему отвратительной.

Она, потеряв дар речи, смотрела на мужа.

— Ты так же просила бы сохранить его никчемную жизнь, если бы он тебя изнасиловал? Что, как ты думаешь, он сделал бы, если бы не был смертельно пьян?

Представляешь? Проклятие, женщина, ты же могла потерять ребенка!

Она услышала, как задрожал его голос, но подумала, что из-за гнева.

— С ребенком все нормально, — возразила она.

— Твоей заслуги в этом нет — с твоим упрямством и глупостью!

Байрони прищурилась:

— С самого начала ты не хотел ребенка, а теперь проявляешь к нему слишком хозяйский интерес.

Дело было не в ребенке, по крайней мере отнюдь не ребенок заботил его сейчас прежде всего. Он снова представил себе Байрони, одну, дрожащую от страха, истекающую кровью.

— Боже мой, — рычал он, — всех женщин надо посадить под замок, пока они не докажут, что наделены хоть каким-то здравым умом!

Байрони открыла рот, но Брент поднял руку и рубанул ею по воздуху.

— Нет, ничего больше не говори. Я смертельно устал и ложусь спать.

— Ты рассуждаешь совершенно неразумно, — пробормотала она ему в спину.

Брент раздевался, швыряя одежду на пол. Не сказав больше ни слова, он погасил лампу и улегся на кровать.

Байрони постояла несколько минут посреди комнаты. Лунный свет, прорвавшийся через деревянные ставни, освещал ее. Слепое счастье последних дней исчезло. Если муж действительно любил ее, то показывал это весьма странным образом. Она вздохнула, медленно снимая халат, и тихо легла в постель, на самый край, как можно дальше от Брента.

Проснувшись перед самым рассветом, Байрони ощутила ласковые прикосновения рук мужа к ее грудям и животу. Она тихо застонала от удовольствия и вдруг словно очнулась. Как он может так к ней относиться, а потом заниматься с ней любовью? Как ни в чем не бывало!

— Не прикасайся ко мне, — процедила сквозь зубы Байрони.

Брент окончательно проснулся от холодного тона Байрони.

— Я уже хотел простить тебе твою глупость.

— Мою глупость!

— Почему бы тебе не полежать спокойно? Считай свое тело платой за то, что я не убил твоего беднягу Пакстона.

— Наглец, — выдохнула Байрони. Она соскочила с кровати, потянув с собой одеяло, и подошла к двери спальни, разъяренная тем, что не могла придумать ничего, что сказать Бренту. Она распахнула дверь, бросив ему через плечо; — Тебе нужна женщина, Брент?

Изволь платить!

— Ты только что стонала и вдруг решила, что надо меня наказать.

— Ты просто невозможен! — яростно выкрикнула она и хлопнула дверью.