Дитя Ее Высочества (СИ)

Глава 16 О супружеской подлости и изящных шутках судьбы

«Нет, он, конечно, не подарок, — размышляла юная принцесса, пряча в карман пузырёк с ядом. - Но каждый месяц снова замуж выходить так утомительно!»

Ты, конечно, ждёшь, мой юный друг, что сейчас я снова поведаю тебе о каком-нибудь забавном обычае минувших эпох, которыми мы так с тобой восхищаемся? Но я же вижу, каким жарким нетерпением горят твои глазки. И трепет твой понятен и близок стариковскому сердцу. Потому что в прошлый раз мы оставили героев в совсем неоднозначной ситуации. Ты, конечно же помнишь изумление принцессы, увидевшей в случайной таверне двух путников. И, несомненно, твой ясный и пытливый ум уже подсказал, что это оказались не просто мимо проезжие, а принц и его юный брат собственной персоной. Оттого всеобщее изумление и стало настолько сильным.

Но не буду мучать тебя более. Перенесёмся же туда, где застыли в ожидании зрителей герои, и посмотрим, в трагедию или фарс обернётся нежданная встреча. Вперёд, дружок!

Как ты наверняка уже убедился, друг мой, Её Высочество совсем не стоило относить к людям робким и нерешительным. Но неожиданная встреча с собственным супругом в придорожном трактире настолько выбила принцессу из колеи, что она даже слова против не смогла вымолвить, когда благородный Дарин схватил жену за руку и решительно куда-то повлёк. Тут, конечно, уместнее было употребить слово «поволок», но в отношении утончённой Лареллы оно звучало бы слишком грубо.

Путь их не стал долгим. Как правило, такие заведения как то, где они оказались, не сдают путешественникам комнат в наем. Хочешь, ночуй на сеновале или в общем зале, являющимся и единственным гостевым помещением. Но за отдельную плату хозяева охотно сдавали собственные покои, чаще всего представляющие собой жалкую спальню, в которой ночевало все семейство. А в особо холодную погоду им компанию составляла ещё и живность, мёрзнущая в хлеву.

Вот в такую-то комнатёнку и сопроводил принц прекрасную Лару. К счастью, наши герои для своих приключений выбрали тёплое, даже жаркое время года. Поэтому, в спальне ничем особым и не пахло. Разве что старой золой из дурно вычищенного очага, которые в домах более приличных давно заменили каминами.

Но плотно прикрыв за собой дверь, и даже вдвинув в массивные ушки засов, принц потерял к Ларелле интерес. И оставив её у входа, сам отошёл к окну. Даже не замечая, что оно закрыто ставней. Молчание затягивалось, но умная принцесса не спешила его нарушать. Ибо каждый знает: проигрывает тот, кто первым нападает. И эта, не побоюсь данного слова, золотая истина справедлива как для фехтования, так и для словесных дуэлей.

— Могу я поинтересоваться, как вы тут оказались, моя дорогая супруга? Да ещё и в мужском платье? — не глядя на жену, будто само зрелище это ему сильно досаждало, поинтересовался, наконец, Дарин.

— Конечно, можете, — со всем доступным ей смирением, которого в своей поистине бездонной душе девушка — при желании — могла набрать совсем немало, ответила Ларелла.

И замолчала.

— Так я жду ответа, — напомнил грозный принц, продолжения так и не услышавший.

— Ждите, — добросердечно ответила принцесса. — Я сказала, что вы можете поинтересоваться. Но это вовсе не означает, будто я вам отвечу.

— То есть, объяснений я от вас не дождусь? — уточнил Дарин, во всем предпочитающий ясную определённость.

— Не дождётесь, — с милой улыбкой ответила нежная супруга.

Жаль, что Его Высочество не мог оценить всей прелести лица девушки, так как при всех своих многочисленных способностях, глазами на затылке он ещё не обзавёлся. А ведь Ларелла не только сложила губы в чарующей улыбке, но и носик сморщила, продемонстрировала розовый язычок и, высоко задрав брови, выпучила глазки. В общем, состроила довольно жутенькую рожицу.

— Я даже спрашивать у вас не буду, каким образом вы сумели покинуть обитель святых сестёр, — кивнув, будто другого он от своей жены и не ждал, тоном государственного обвинителя продолжил принц. — Чем дольше я с вами общаюсь, тем больше убеждаюсь: в момент вашего зачатия не обошлось без самого Нечистого. Но мне по-человечески интересно. Вас совесть не гложет?

Ларелла немного поколебалась, выбирая из простого «Нет!» и «А что это такое?» наиболее удачный ответ. И решила ограничиться нейтральным вопросом.

— А почему, собственно, меня должна донимать совесть? — невинно поинтересовалась принцесса.

— Все королевство считает, что вы молите Отца как можно скорее даровать трону наследника. А вместо этого вы рассекаете невесть где. Да ещё и в штанах!

— Сделайте милость, объясните, что вас злит больше. Что я хожу в штанах или то, что я ослушалась ваше приказа? — тоненьким голоском кающейся грешницы поинтересовалась Её Высочество.

— И то и другое в равной степени, — ни на минуту не задумываясь, отрезал Дарин.

— Тогда, клянусь, я больше ни разу не поступлю так, как вы велите. И по возвращении во дворец прикажу сжечь все юбки. А сейчас у меня при себе платьев все равно нет, — спокойно констатировала смиренная супруга.

Лара отошла от двери, брезгливо провела ладонью по покрывалу на кровати. Убедилась, что оно собирает пыль уже не первое десятилетие, а знакомить со щёткой его никто не спешит, уселась на край постели. Весьма вызывающе закинув ногу на ногу.

— Кроме того, дорогой мой, просто обожаемый супруг, мне никогда не бывает стыдно за то, что я не занимаюсь бессмысленными занятиями, — закончила она наставительно.

— Вы молитвы называете «бессмысленным занятием»?

Дарин изволил-таки взглянуть на девушку. Но, впрочем, глаза он тут же и отвёл, вновь занявшись изучением старых и, в общем-то, ничем не привлекательных ставен.

— Молитвы сами по себе, конечно, могут принести пользу, — вынужденно согласилась Ларелла. — Но не в данном случае. Насколько мне известно, для зачатия наследника требуются как минимум трое.

— Трое? — до глубины души поразился Дарин и даже обернулся.

Видимо, у него имелись другие сведения о процессе производства младенцев.

— Именно так, — серьёзно кивнула Её Высочество и наставительно добавила, — Женщина, Отец Небесный и мужчина. Насколько я знаю, в истории зафиксирован как минимум один случай, когда обошлось без последнего. Но и тогда к Чистой Деве сошёл ангел и возлёг с ней на ложе. Боюсь, что меня даже ради трона анкалов такой чести не удостоят.

— Тем более, когда вы пренебрегаете молитвой, — нехорошо усмехнулся принц.

— Тем более тогда, — не стала спорить на удивление покладистая Ларелла. — И вернись я из монастыря в положение, вы бы первый, не смотря на свою набожность, усомнились в непорочности зачатия, не так ли? Вот во избежание недоразумений я и решила попутешествовать.

— Нисколько не сомневаюсь, что в этом и кроется истинная причина, — ещё мрачнее хмыкнул Дарин. — Этот рыжий — ваш любовник? — без всякого перехода резко спросил Его Высочество.

— Вы в своём уме? — не столько возмутилась, сколько удивилась Лара. — Конечно же… да.

Она и сама не знала, какую выгоду можно извлечь из согласия. Но почувствовала, что со временем выгода найдётся, потому и передумала. Может быть, этим фактом она сможет хоть немного досадить противному супругу, кто знает?

— У вас удивительно примитивный вкус, — поморщился Великолепный. — С таким же успехом вы могли взять в компанию жеребца.

— А жеребец у меня уже есть, — пояснила Ларелла. — Знаете, как говорят у нас на севере? Каждая уважающая себя дама должна обладать четырьмя животными: вороным жеребцом в конюшне, белоснежным песцом на плечах, горячим львом в постели и безотказным бараном, который за все это платит.

— Даже не буду пытаться догадываться, какая из ролей отведена мне.

— Не стоит. Это и впрямь задачка не из простых, — сочувственно покивала принцесса. — Не перетруждайтесь. А то геморрой вылезет.

— Заметьте, я вам не хамил, — совсем уж помрачнел Его Высочество. — Видимо, пора начать.

И сделав столь парадоксальный вывод, Великолепный Дарин стремительно покинул комнату, швырнув брус, выполняющий роль задвижки, в угол.

От стены откололся и практически бесшумно рассыпался невесомой пылью пласт штукатурки. Принцесса даже не вздрогнула.

— Я её придушу собственными руками! — взбешённым быком ревел принц, расшвыривая ногами ни в чем, в общем-то, неповинную солому, укрывающую дощатый пол конюшни. — Разорву напополам! А потом четвертую! Шею сверну.

Его предусмотрительный младший братик наблюдал за разыгрывающейся трагической сценой с верхней ступеньки лестницы, ведущей на сеновал. Далан считал себя не только предусмотрительным, но ещё и умным юношей. Потому на ступеньку он уселся не просто так. Не смотря на сострадающую позу — локоть поставлен на колено, а кулак горестно подпирает щеку — блондин приготовился к любым неожиданностям. Если бы лестницу из-под него вышибли, красавчик вмиг успеет забраться в люк. А вздумай кто попытаться подняться наверх, Далан с лёгкостью мог скинуть лестницу и опять же скрыться на сеновале. А там ему и психующий брат не страшен. Как бы не Великолепен был Дарин, а росту допрыгнуть и у него не хватало.

— Так опозорить на все королевство! Лопухом выставить! Ослом! Мальчишкой!

— Ну что ты сразу… — успокаивающе прогудел красавчик. — Можно подумать, она первая женщина, которая любовника себе завела.

— При чем тут её любовник? — окончательно вышел из себя Его Высочество, на все королевство прославившийся своим холоднокровием.

Тут уж даже жеребец принца, испуганно косясь, попятился вглубь загона. Животное неплохо знало нрав своего хозяина. И в конюшне — не в этой конкретно, а в конюшнях вообще — Дарин бушевал не в первый раз. С горяча он мог и стойло начать рубить. Не то чтобы конь опасался, что господская карающая длань опустится на его крепкую шею. Но в запале чего только не сделаешь. Ну его к Нечистому. Лучше уж в стороне держаться.

Жеребец оценивающе глянул на щелястую стену у себя за хвостом, прикидывая: сможет он её выбить копытами или нет. Да-да, дружок, я ничуть не преувеличиваю. Именно так он и сделал. Знаешь, новомодное учение о том, что каждая живая тварь развивается, то есть, эволюционирует? Так вот, ни что так не подстёгивает прогресс, как оправданные опасения за собственную шкуру.

Ну а пока его собственная лошадь эволюционировала и совершенствовала стратегическое мышление, Дарин продолжал буйствовать. Он метался вдоль стойл, словно зверь в слишком тесной клетке, не забывая распинывать солому.

— Пусть хоть десяток любовников себе заведёт. Пусть даже целый гарем! Кто бы против, но не я! Ты не понимаешь! Пока я уверен, что она запертая сидит, ума набирается, эта сволочь путешествует по всему королевству, да ещё и ногами сверкает!

— Ноги у неё в шоссах… — глубокомысленно заметил юный герцог.

— Зато задница голая! — взревел принц.

— И задница прикрыта, — не словив мух, попытался возразить блондин.

Правда, тут же и прикусил язык. Не из предусмотрительности, а потому что старший брат от всего своего пламенеющего сердца пнул лестницу, едва не заставив её свалиться.

— Да пусть хоть совсем нагишом! Но не моя жена! И не тогда, когда она должна сидеть в монастыре!

От сиятельного рявка балки в конюшне испуганно вздрогнули.

— Я понял-понял, — снова попытался успокоить разошедшееся высочество брат. — Покарать! Да так, чтоб неповадно было. А любовника на каторгу.

— В сортир! — прорычал сквозь зубы Дарин.

— Чистить? — уточнил наивный герцог. — Тоже мысль. Но где ты сортир-то приличный найдёшь? Да даже ближайший неприличный в твоём загородном поместье, под столицей. А больше-то любителей инновацией и не сыщешь.

— Утопить! — кровожадно пояснил Его Высочество. — Утопить в сортире.

— Ну, ход твоей фантазии меня восторгает, — осторожно порадовался красавчик. — Но до Осколково ещё добраться надо.

Тут я вынужден опять прервать моё плавное повествование, дружок, и отвлечься на минуту. И пусть эта деталь никак не влияет на приключение наших героев, но уж коль скоро она была упомянута, то объяснить все до конца стоит.

Дело в том, что Осколковым прозвали загородную резиденцию Великолепного Дарина. В самом начале нашей истории я упоминал, что принц наук чурался и к искусству никакого томления не испытывал. Все это правда. Но, как и во всякой правде, тут имелись свои исключения.

Так вот, наш принц просто обожал химию, которую в ту пору ещё именовали алхимией. А, точнее, ту её отрасль, которая относилась ко всяческим взрывам, возгораниям и способностям разносить нечто материальное в прах. Принц тратил немалые средства, приглашая в свои превосходно обустроенные лаборатории самых известных специалистов подрывного и артиллерийского дела. Теперь, я думаю, прозвание, данное местным людям поместью, для тебя приобрело смысл.

Но кроме любви к шуму и пламени, испытывал Дарин ещё и страсть к техническим новшествам, делающим жизнь комфортнее. Вроде платформы на блоках, доставляющих еду с кухни прямо в покои и из-за того не успевающую остыть. Или кровати, способную принимать разную форму. Такая диковина весьма споро помогала в… э-э… спанье. В смысле, спящий мог принять удобную ему позу. Или вот, извольте, сортир.

Но я, как обычно, увлёкся. Мы остановились на том, что Его Высочество высказал пожелание утопить рыжего певуна в этом чуде передовой инженерной мысли.

— Доберёмся! — отмёл в сторону все сомнения Дарин и улыбнулся плотоядно, как волк, увидавший наивно заблудившуюся одинокую курочку. — Все равно я их с собой прихвачу.

— Куда прихватишь? — вытаращил глаза герцог.

— А куда мы с тобой направляемся? — внезапно успокоившийся принц оперся локтями о хлипкую, жалобно скрипнувшую под его немалым весом, дверь стоила. И изящно скрестил икры, поставив одну ногу на носок сапога. — В замок Райген. Если я не путаю, повитуха сказала, что отправила ребёнка именно туда?

— Да нет, не путаешь, — растерялся блондин. — Но зачем свою жену в замок тащить? Ты же хотел, чтобы её ребёнок стал твоим козырем.

— А он и станет, — заверил Его Высочества, не лишённый известного семейного коварства. — Заодно избавит меня от долгих объяснений и лишних угроз. Сразу все будет понятно. Вот, дорогая, твой поскрёбыш. И я в любой момент могу сделать с ним все, что захочу.

— А если Её Высочество не склонна к материнской любви? — усомнился герцог.

— Все бабы склонны, — непререкаемо отрезал принц. — Они же самки. Ну, а если мне доставшаяся и в этом имеет изъян, то угроза расторжения брака на основании подобных пикантных обстоятельств заставит её запомнить место моей жены. И станет она шёлковой, покладистой…

— Н-да? — блондин явно не разделял розовых надежд своего брата.

Но и спорить с ним не спешил. На собственной шкуре этот юный, но уже умудрённый тяжким опытом человек не раз испытал справедливость утверждения: нет ничего опаснее, чем разрушать чужие мечты. Особенно если мечтатель силен, быстр и известен как лучший фехтовальщик королевства.

Стук в дверь отвлёк Лареллу от её не слишком весёлых дум, которым она предавалась вот уже битый час. К сожалению, ничем более продуктивным принцесса не могла себя развлечь. Подлый супруг ушёл поспешно. Но не забыл придавить дверь комнаты чем-то настолько тяжёлым, что хрупкая девушка даже на ширину пальца приоткрыть створку оказалась не в силах. А ставни, как назло, запирались снаружи. Потому как служили защитой от холода и света, а не от лихих людей. С другой стороны, в этом наблюдался определённый рационализм. Кого и когда останавливали запоры?

Это если, конечно, ты не нежнейшая из принцесс, твоя шпага не слишком тонка, чтобы воспользоваться ей как рычагом, а в мужья не достался самый настоящий козел. Не в смысле с рогами — ими-то Его Высочество обзавестись пока не успел. А в смысле такой же противный и мерзкий.

В общем, в ответ на стук Лара только усмехнулась.

— Войдите! — не без ехидства пригласила она.

За дверью растерянно и даже смущённо замолчали.

— Это я, Ваше Высочество, — пискнула верная Фрейда.

— И что мешает тебе войти?

— Сундук, — честно призналась девушка. — Он очень большой и тяжёлый. А ещё приказ Его Высочества, — подумав, добавила честная фрейлина.

— Вообще-то, ты служишь мне, а не ему.

— Вообще-то, он тут, а вы там, — парировала рыженькая, кое-чему научившаяся за время путешествия с госпожой.

Не сказать, что это «кое-что» относилось к вещам, которым стоит учиться юной, благовоспитанной барышне. Но иногда мы не в силах контролировать наши навыки. Вот и Фрейда, уже выпалив не слишком почтительное возражение, мигом затаилась и даже, кажется, от страха дышать перестала.

Ларелла мрачно посмотрела на потолок, опустила взгляд к полу, покосилась на окно. Сказать бы она могла многое. Да только смысл ругаться и угрожать, если паршивка тоже «там», а ты «тут»? Но Ее Высочество умела ждать. Нет, высказывание: «Спокойно жди на берегу. Рано или поздно, но река сама пронесёт мимо трупы твоих врагов!» — никогда не являлось её жизненным кредо. Лара, как человек действия, сама предпочитала не только делать трупы трупами, но и собственноручно их в реку кидать. Только вот для всего нужен свой, особенно подходящий момент.

— Тебе чего нужно? — мало дружелюбно буркнула принцесса.

— Я хотела вам сказать, что Григо… В смысл, господин Родс раскрыл местоположение ребёнка, которого вы ищите, — змейкой прошипела фрейлина.

— Да ну? Как своевременно он это сделал! — оценила поступок певуна Лара. — И где же этот паршивец?

— Сейчас он на сеновале. По крайней мере, я оставила его именно там. И…

— Ты ребёнка оставила на сеновале? — тяжело поразилась принцесса.

— Ой, нет! Я думала, вы спрашивали про Григо. То есть, конечно, про господина Родса, — смутилась Фрейда.

— На кой мне надо знать, где эта сволочь ошивается? Хотя, знания небесполезные. Я его ещё не успела поблагодарить за то, что он с такой старательностью нам обеспечил извилистый, но полный впечатлений путь. Да и за последние приключение он остался не отблагодарённым, — не без здоровой доли кровожадности, заверила дверь Ларелла. — Но, вообще-то, меня ребёнок интересовал.

— Он в замке Райген, — понизив голос до совсем почти неслышимого шёпота, прошелестела фрейлина. — Это в пяти днях конного пути отсюда. Между прочим, вот вы на него наговариваете, а Григо нас туда и вёз. Получается, что мы крайне неблагодарны ему.

— Везли нас лошади, — усмехнулась Лара, имеющая свои представления о благодарности, её размере, соотношении к оказанной услуге и форме. — И мне интересно, с чего это он вдруг стал таким добрым, что выложил тебе все?

Даже через плотно закрытую дверь Её Высочество ощутила, как Фрейда замялась. Принцесса буквально увидела вспыхнувшие алыми маками обычно бледные, с едва видимыми веснушками, щёчки рыженькой.

— Фрейда-Фрейда, — усмехаясь, укоризненно покачала головой Лара, помня о святой обязанности госпожи блюсти нравственную и духовную чистоту своих подопечных. — Как же так? Нет, я, конечно, ценю твои старания. Но, все же, есть определённые границы, через которые девица не должна переступать…

Ларелла говорила, и собственные брови поднимались все выше и выше. Во-первых, принцесса и не подозревала в себе таких талантов. Ей-то всегда казалось, что от подобной морализирующей мути её саму парализует. А, во-вторых, Лара и не подозревала, что читать нотации другим — это такое удовольствие. Теперь, пожалуй, она лучше понимала престарелых благообразных кумушек, к месту и не к месту берущихся поучать молодёжь.

С другой стороны, не стоило ли такое удовольствие расценивать как знак приближающейся старости? Ведь принцессе вскоре девятнадцать должно было исполниться — отнюдь не девочка.

— Ваше Высочество, это не то, что вы подумали! — изнемогая от смущения, простонала Фрейда. — Ничего не было! Да и он обещал на мне жениться.

— Чего он тебе обещал? — подавилась нравоучениями Лара. — С ума ты, что ли сошла? Или специально всю последнюю неделю уши пальцами затыкала?

— А чего бы мне и не жениться? — недовольно проворчали под окном. — Девушка ладная, симпатичная. Не бедная, опять же.

— Да, это немаловажно, — согласилась принцесса, прислушиваясь к скрежету открываемого засова на ставнях. — И давно ты это решение принял, позволь узнать?

— Жениться-то? Нет, про жениться только сегодня. До этого я же не знал, что она девица, — признался певун, пыхтя от усилий открыть ставни, — Думал, что парень. А на мальчишке жениться как-то не очень. Даже если он и смотрит на тебя влюблёнными глазами, и краснеет мило. Должны же быть у мужчины какие-то принципы.

— Какие-то, безусловно, должны, — согласилась Ларелла. — Только ты сейчас про которого из мужчин говорил? Про себя, или про мою фрейлину? В смысле, пажа?

— Да про себя, понятное дело. Какой из него мужчина? Усов ещё не бреет.

— Вот теперь я все поняла. Твой главный принцип в жизни — не жениться на влюблённых мальчиках. Между прочим, достойно уважения. Не многие таким похвастаться могут. Ты долго там возиться будешь?

— Да уже все, — заверил её рыжий, — вылезайте.

Лара, улыбаясь в предвкушении вытянувшейся морды супруга, когда тот увидит зад её коня, лихо перепрыгнула через подоконник, придерживая ладонью шпагу.

И очень неудачно приземлилась. Впрочем, никто её не осудит за недостаток ловкости. Ничто так не способствует подворачиванию ног и потери равновесия, как разочарование. А уж зрелище собственного мужа вместе с деверем стоящего всего в пяти шагах от окна, из которого ты выпрыгиваешь, и наблюдающих за этим зрелищем с нескрываемой иронией, выведет из себя кого угодно.

Вот и разум Лары покинул свою хозяйку, аккуратно прикрыв за собой дверку. Взбешённая принцесса, даже не обращая внимания на вывихнутую щиколотку, с рычанием камышовой кошки накинулась на врага. Но, почему-то, в данной ситуации врагом она посчитала не мужа, а скромно стоявшего в сторонке певуна.

Да, о шпаге и умении недурно фехтовать, девушка позабыла тоже.

- Ну а что я? — жалостливо басил певун, промокая не слишком чистым рукавом рубахи, натянутым на ладонь, царапины.

Впрочем, это стоило назвать самыми натуральными ранами. Такие обычно оставляет разъярённая пантера или тигр. Человеку, не бывавшему в восточных колониях, подобные ужасы и представить себе сложно. Ибо, к счастью, у нас животных, способных нанести похожие повреждения, с древнейших времён не водилось. Ну, в самом деле, не считать же нежнейшую Лареллу за опасное животное?

Но, так или иначе, а принцесса и без шпаги справилась весьма недурно. Физиономию рыжего украшали длинные, кровоточащие, с натурально рваными краями, порезы. Причём Её Высочество старающаяся быть оригинальной во всем, не стала уподобляться всем остальным женщинам. И царапины на коже шли не только вдоль, но и поперёк. И, при желании, на лице певуна теперь вполне можно было в крестики-нолики играть. Ларелла, может, и сыграла, не оттащи девушку герцог.

— Они же вон какие! Как таким ничего не скажешь? Ведь на твоих же собственных штанах повесят и сапогами накормят, — тянул певун.

Кстати, вполне себе мелодично тянул. И даже носом шмыгал в такт, музыкально. Все-таки, чувствовался в нем профессионал. Но и импровизируя, он не забывал кивать на «тех, которые». Чтобы все присутствующие могли убедиться — выхода у парня действительно не имелось.

— Я себе лежу спокойно в сене, никого не трогаю…

— Подслушиваю, — подсказал юный герцог, в очередной раз хлюпнув разбитым носом.

Ларелла засадила свой локоть в личико красавчика столь прицельно и удачно, что кровь даже сейчас, спустя десять минут после нанесения травмы, сворачиваться и не собиралась.

— Но ведь не трогаю же! — резонно возразил певун, печальна глядя на рубаху, изрядно испятнанную красным. — А тут налетают! Бить начинают почём ни попадя! И только приговаривают «Куда едешь?» да «Зачем?».

— Неправда твоя, — прогундосил блондин, пытаясь засунуть в ноздрю платок сомнительной чистоты, но зато обшитый кружевом и до сих пор пахнущий духами. — Братик говорил не только это.

— Заткнись! — посоветовал принц тоном, каким палач, страдающий жёстким похмельем, обычно разговаривает с осуждённым.

Мол: «Может, милок, ты сам зарубишься, а? Я ведь и промахнуться могу, не туда попасть. Раз десять так, а то и поболе. Видишь, как руки-то трясутся?».

Впрочем, повод для дурного настроения у Дарина имелся весьма достойный. Он тоже красовался поцарапанным лицом. Правда, его кожа не зияла рваными ранами, а краснела обыкновенными царапками, словно на физиономию Великолепного разом с пяток котят с крыши сигануло. Фрейда, бросившаяся на защиту потенциального жениха, профессионализмом, точностью, да и яростью принцессы не обладала. Зато старания у неё было хоть отбавляй. Поэтому внешность Его Высочества декорировали не только царапины, но и угрожающе чернеющий кончик носа с багровыми следами мелких, но острых зубок.

— Ну, при дамах я такое повторять и не собирался, — оскорблённо прогудел рыжий, не без нежности поглядывающий на свою наречённую, спокойно отдыхающую под стеной дома.

Просто принц несколько не рассчитал собственных сил, когда отбросил взбесившуюся девушку прочь. Вот и встретилась рыженькая головка со стеной. Впрочем, штукатурили трактир на совесть, слой был толстым и довольно мягким. Герцог уже успел осмотреть фрейлину и даже уложил её поудобнее, сунув под голову собственный свёрнутый плащ.

Так что, ничего страшного с Фрейдой не произошло. А даже если и помутился бы у фрейлины рассудок — не велика потеря. Как известно, придворным, тем более девушкам, важна отнюдь не голова. А крепкие ноги, чугунный желудок и стальной зад. Разум же дело вторичное.

— Так, значит, моя дражайшая супруга направляется в замок Райген, — не без ехидства поинтересовался принц. — Какое неожиданное совпадение! Наш путь тоже лежит именно туда. Никак о ребёночке беспокоитесь? Так вам не стоит волноваться: он будет в полной безопасности. Под моей защитой.

Принцесса, лежавшая на травке боком и не способная даже толком перевернуться, потому что спутанные её же собственным камзолом руки не давали этого сделать, ответила мужу улыбкой, больше всего напоминающей оскал. Но, самое странное: личико у неё при этом ничуть не утеряло от природы данной прелести. Напротив, раскрасневшиеся от борьбы щеки и горящие глаза придавали всему облику Лареллы особую дикую красоту.

— Ну, это мы ещё посмотрим, кто такую драгоценность сможет защитить лучше, — заверила девушка.

А теперь позволь остановиться на минутку, дружок, и обратить твоё внимание на этот диалог. Видишь ли ты двух людей, говорящих абсолютно противоположные вещи, но думающих, что подразумевают они одно и то же? Дарин-то имел в виду, будто принцесса, озабоченная судьбой своего бастарда, спешит его спрятать в другом, более надёжном месте. И давал понять жене, что тайна её более таковой не является. В ответ же Ларелла утверждала все то же самое, но относительно внебрачного ребёнка Его Высочества.

Это ли не ирония? Это ли не изящная шутка Провиденья? Видимо, судьба очень смеялась, одарив наших влюблённых незаконнорождёнными детьми, а потом сведя их вместе. Дочка принцессы и прелестный сынок принца… Неужели, они воспитывались вместе? Как они воспринимали друг друга? Может, считали себя братом и сестрой? Нет, ты как знаешь, а у меня аж слезы от смеха выступают на старческих глазах!

Впрочем, шутка, которую нужно столь тщательно растолковывать, теряет львиную долю своей прелести. Вернёмся же к нашим героям, которые уже успели вдоволь наулыбаться друг другу и взглядами пообещать многое.

Дарин, решивший, что затянувшуюся сцену пора заканчивать, помог супруге подняться. Причём проделал он это весьма небрежно, негалантно и даже болезненно, схватив нежную Лару за вывернутый локоть. Будучи поднятой столь невежливым способом, да ещё и ступив на поврежденную ногу, про которую в пылу битвы принцесса совершенно забыла, девушка покачнулась, вновь теряя равновесие. И если бы не широкая грудь Его Высочества, на которую Ларелла практически упала, все могло закончиться гораздо печальнее.

Но гордая красавица тут же попыталась отстраниться, а это со связанными руками сделать совсем не просто, уверяю тебя. И, все же, в жилах Великолепного текла кровь истинных рыцарей. Поэтому он поддержал свою пленницу за талию. Лара подняла голову, вероятно для того, чтобы поставить супруга в известность о назойливости его помощи. Но их глаза встретились. И-и-и…

И Дарин подхватил жену на руки, удаляясь прочь весьма поспешно. Так поспешно, что даже спотыкался, будто незрячий.

— Эй, вы куда? — окликнул брата изумлённый до крайности герцог.

— Здороваться, — огрызнулся принц, едва не промахнувшись мимо дверей конюшни. — Мы поздороваться забыли.

— А ещё у нас серьёзные задолженности по обязательствам, наложенных королём, — как-то задумчиво, словно рассуждая о достоинствах ямба перед хореем, добавила Лара.

— Какие ещё обязательства? — ничего не понял юный красавчик.

Но ответом ему послужил лишь такой же недоумевающий взгляд певуна. Фрейда, до сих пор не пришедшая в себя, физически не могла ни дать пояснения, даже если они у неё и имелись. Ни присоединиться к всеобщему изумлению.