До Лета

Глава 4

Райан

Последний час я стою на улице, в стороне от всего, что происходит перед входом на бал. Мне все равно, насколько сейчас холодно. Все, что меня волнует, — это снова увидеть ее и почувствовать ту искру. Я хочу, чтобы она была рядом со мной. И хочу узнать о ней больше.

По мере того, как прибывает все больше машин, появляется все больше фотографов. Балы проходят уже пятый год, и они понимают, что приглашенные — та самая элита высшего общества, за которой они следят для своих нелепых статей.

У меня в кармане пищит телефон. Быстро взглянув на него, я вижу, что звонит мой старый друг Дэниел. Даже он не знает, что я придумал этот бал и активно ищу ту самую. Не то, чтобы я ему не доверял, поскольку вообще никому не доверяю.

В течение последних пяти лет люди вылезают из кожи вон, пытаясь понравиться мне и стать частью моей жизни. У большинства из них плохие намерения, и я сразу это понимаю. Но всегда есть те, кто проскальзывает сквозь трещины.

Это заставляет меня отстраниться от общества. И приводит к тому, что я создаю концепцию бала, чтобы встречаться с людьми анонимно. Но это также делает меня параноиком.

Моя Золушка — идеальный пример этого. Несмотря на то, что она кажется искренней и доброй, я не могу не задаться вопросом, почему она здесь и откуда взялась.

Эти мысли проносятся у меня в голове, когда я вижу, как к обочине подъезжает машина из «Schwartz Luxury Auto».

Я наблюдаю со стороны, как пожилой мужчина, которого описал Мэл, выходит с водительского места и идет открывать дверь Карины. Он помогает ей выйти из машины, как это сделал бы любой дворецкий или шофер, но потом я замечаю, как он берет ее за руку и наклоняется к ней. Не сомневаюсь, что он что-то ей шепчет. Это не имеет никакого смысла, когда речь идет о шофере. В этом чувствуется какая-то близость, которой не должно быть. Я продолжаю наблюдать за тем, как он отъезжает, а она делает шаг к входу в здание.

Вспышка фотоаппарата, кажется, застает ее врасплох. По ее плечам и по тому, как она опускает лицо к тротуару, я понимаю, что ей это совсем не нравится.

Поэтому подхожу ближе, инстинктивно желая защитить ее.

Она руками обхватывает свои плечи и начинает гладить меховую накидку, надетую поверх платья. Я не очень хорошо ее знаю, но могу сказать, что что-то не так. Ускоряю шаг, пробираясь сквозь толпу, и подхожу к ней сзади.

— Я знал, что ты вернешься. — Я говорю это, наклоняясь достаточно близко, чтобы почувствовать ванильные нотки в ее духах.

Ее тело на мгновение замирает, а дыхание перехватывает. Она выдыхает, поворачиваясь, и тут же наши глаза встречаются.

Вспышка!

Ее лицо загорается, и я протягиваю ей руку.

— Давай уйдем отсюда, — говорю я.

Она принимает мою руку, и я одним быстрым движением смещаюсь в ее сторону, чтобы одной рукой обнять ее за талию в защитном жесте, а при помощи другой продолжать выводить ее за руку из этого хаоса.

Она прижимается своим телом к моему, возможно, для тепла, или для безопасности. Мне не важно, зачем она это делает, я рад быть для нее и тем, и другим.

Мне нужно отвезти ее туда, где она будет чувствовать себя комфортно. Туда, где нет этих камер и людей. Где мы сможем поговорить и узнать друг друга получше.

Я вывожу ее из толпы и веду в ту сторону, откуда пришел. Как только мы оказываемся вдали от грохочущей музыки, шума людей, переговаривающихся друг с другом, и вспышек фотокамер, я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.

— Я везде тебя искал, — говорю я.

Она улыбается, затем застенчиво отводит взгляд.

— Ну, вот я здесь. Может быть, нам стоит зайти внутрь?

— Только если ты этого хочешь. Я уже нашел то, за чем пришел сюда.

Она поворачивается и смотрит на толпу и мигающие огни. Ее руки поднимаются и обхватывают себя, и она снова начинает гладить свою накидку.

— Это действительно чересчур, — говорит она. — Кажется, что там намного больше людей, чем в прошлый раз.

— Согласен. Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь в тихое место? Ты уже поела? Потому что я еще не ел. И не отказался бы от хорошего бургера. Как тебе это?

Ее лицо снова загорается.

— Звучит отлично. Только мне нужно вернуться сюда к полуночи.

— Для твоей феи-крестной?

Она наклоняет голову в замешательстве, а потом смеется.

— Не могу поверить, что ты это помнишь.

— Когда дело касается тебя, я помню все.

Она улыбается и снова отводит взгляд. Я поднимаю ее подбородок и смотрю прямо в глаза.

— Я серьезно.

— Хорошо, — шепчет она.

— Я обещаю вернуть тебя сюда до полуночи. У меня есть идеальное место на примете.

Я помогаю ей сесть в машину, стараясь не зажать ее платье дверью. Затем еду в другую часть города, где никто не будет поднимать шум из-за встречи с миллиардером Райаном Стирлингом, и направляюсь в старую закусочную.

Старая закусочная — одно из тех маленьких хромированных заведений, которые напоминают вагон старого поезда. Это место, куда моя семья ходила после школьных мероприятий. Оно не изменилось за все эти годы.

Мы паркуемся на пустой стоянке, затем подходим к тускло освещенной двери. Пока я держу дверь открытой для нее, звонит колокольчик.

Роки, владелец и шеф-повар, выходит из кухни. Он сложен, как небольшой танк, и двигается, как бык в посудной лавке. На нем выцветший фартук, который, вероятно, такой же старый, как и сама закусочная. Единственные волосы на его голове — белая козлиная бородка. Он вытирает руки о белое полотенце, которое висит на завязках фартука, обернутых вокруг его талии.

Не поднимая на нас глаз, он берет пару меню и выходит из-за стойки. Я снимаю маску и кладу ее в карман пиджака.

— Садитесь, где хотите, — говорит он.

Я прочищаю горло, и Рокки бросает в мою сторону раздраженный взгляд. Медленно его глаза расширяются, а челюсть падает.

— Райан! Мой мальчик, не могу поверить, что ты здесь. Как давно это было?

Его взгляд переключается на Карину, и он неуклюже кланяется ей.

— Я и не подозревал, что сегодня у меня в гостях будут представители королевской семьи.

Карина хихикает.

— Рокки, это Карина Кэмерон. Карина, познакомься с Рокки.

— Очень приятно, — говорит он, берет ее руку и целует с очередным поклоном.

Рокки предлагает нам пройти в кабинку, но у меня другие планы.

— Нет, Рокки, я думал, мы сделаем это как в старые добрые времена. — Я поворачиваюсь к Карине. — Ты не против посидеть у стойки?

— Нет, совсем нет.

Мне нравится, что она такая покладистая. Сегодняшний вечер будет веселым.

— Старые добрые времена, да? О чем думаешь? — спрашивает Рокки.

— Я собираюсь приготовить нам пару бургеров и картошку фри.

— О? Ты уверен, что у тебя получится? — Рокки поворачивается к Карине. — Он рассказывал тебе о своих кулинарных приключениях?

Карина качает головой.

— На самом деле я вообще мало что о нем знаю, — говорит она.

— Я намерен это изменить, — говорю я.

Пока я на кухне готовлю чизбургеры и картошку фри, Рокки составляет компанию Карине. Я слышу, как они обмениваются историями о войне с клиентами за время работы в ресторанах.

Я выхожу из кухни с двумя тарелками еды и замечаю, что она потягивает молочный коктейль, ее маска лежит на стойке.

У нее миндалевидные глаза, чего я не мог заметить раньше, когда она была в маске, и тонкий нос. Даже с макияжем я вижу, что у нее естественный персиковый цвет лица. Она еще красивее, чем я себе представлял.

Я ставлю тарелки и сажусь рядом с ней, а Рокки исчезает на кухне.

Некоторое время мы едим молча, но я могу сказать, что ее что-то беспокоит.

— Тебя что-то беспокоит? — спрашиваю я.

— Да, ты Райан, верно?

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что мы так и не обменялись именами. Обычно люди сразу же узнают меня, но пока что она, похоже, не узнала. Из-за этого я не хотел говорить ей свое имя. До сих пор все было так замечательно, а вдруг она просто еще одна претендентка на мое наследство?

— Мне очень жаль. Все произошло так быстро, что я забыл, как следует представиться. Я — Райан Стирлинг.

Я жду, когда на ее лице промелькнет узнавание, но в выражении ее лица ничего не меняется. Постепенно я замечаю, как ее челюсть начинает сжиматься, а брови сдвигаются.

— Откуда ты знаешь мое имя? — спрашивает она, ее голос граничит с гневом. — Я тебе его не называла.

— Нет, не называла. И я знаю, что это прозвучит плохо, но я пытался найти тебя все это время. Видел, что машина, в которую ты села в прошлый раз, была взята напрокат, так же, как и сегодняшняя, поэтому я отследил ее.

Я прерываю свой рассказ, чтобы понять, как она на него реагирует. Она кладет руку на мою и улыбается.

— Звучит неплохо. Это мило. Честно? Мне тоже было интересно, увижу ли я тебя когда-нибудь снова. Я не думала, что когда-нибудь снова попаду на бал.

— И все же ты это сделала, — говорю я. — Ты не ответила мне раньше, но кто эта твоя фея-крестная?

Она смотрит на меня с минуту, а потом начинает кивать головой.

— Рокки сказал мне, что ты водопроводчик. Он сказал, что это семейное дело.

— Он прав, мы начинали как «Stirling Plumbing», а потом стали развиваться.

Я все еще жду, узнает ли она меня или мое имя, но либо она не узнает, либо очень хорошо притворяется.

— Тебе нравится быть водопроводчиком?

Настает моя очередь тупо смотреть на нее. Она что, серьезно?

И тут я понимаю, что это мой шанс подольше не снимать маску. Шанс узнать ее получше, не беспокоясь о том, кто я такой.

Если она не знает, кто я, то мне не нужно быть Райаном Стирлингом, миллиардером-холостяком. Я могу быть Райаном Стирлингом, лицензированным сантехником.

— Это здорово, — говорю я. — Но, честно говоря, я никогда не хотел им быть. Мой отец настаивал на том, чтобы я присоединился к семейному бизнесу, но, прежде чем я сдался, хотел поступить в кулинарную школу. Так и оказался здесь.

— Я работал у Рокки после школы. Мой день заканчивался, и я приходил сюда готовить обед. В конце концов отец подтолкнул меня к принятию решения, и это привело к тому, что я получил лицензию сантехника и поступил в колледж. А как у тебя? Ты занимаешься тем, чем хотела?

— Сейчас я не работаю, — говорит она. — Так что я не тороплюсь, чтобы понять, что делать дальше. Но моя работа не так уж важна для меня.

— Тогда что же?

— Моя бабушка. Она меня вырастила. Взяла к себе, когда моя мать решила уйти. Мы с ней до сих пор живем вместе, но, к сожалению, в последнее время она болеет. Так что хорошо, что я сейчас дома, а не на какой-то работе. У меня еще достаточно времени, чтобы найти свой путь.

Я поднимаю свой стакан с молочным коктейлем и протягиваю его ей. Она тоже поднимает свой стакан и улыбается мне.

— За семью, — говорю я, прежде чем мы стукаемся нашими стаканами с молочным коктейлем.

Время пролетает незаметно, и в следующее мгновение мы уже сидим в моей машине, возвращаясь обратно на бал.

— Это было очень здорово, — говорю я. — Когда мы сможем увидеться снова? Ты занята завтра?

Она смеется.

— Ты устанешь от меня. Тебе не нужно пространство? Может, нам стоит взять тайм-аут дня на три?

— Если тебе это нужно, но это не то, чего хочу я. Я не думаю, что когда-нибудь устану от тебя, но нам нужно провести больше времени вместе, чтобы это выяснить.

— То есть ты хочешь выяснить, сколько времени пройдет прежде, чем я тебе надоем?

Она ухмыляется, а я смеюсь.

Я останавливаюсь рядом с арендованным лимузином и пытаюсь получше рассмотреть мужчину, который отвезет ее домой. Мне не удается как следует разглядеть его, но он не выглядит знакомым.

Поставив машину на стоянку, я поворачиваюсь к ней.

— Спасибо, — говорю я.

— За что?

— За то, что вернулась на бал. За то, что провела со мной этот вечер. За то, что ты есть.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, и она наклоняется ко мне, но потом отворачивается.

— Прости меня, — говорит она, прежде чем глубоко вздохнуть. — В прошлый раз все произошло слишком быстро. Я не знаю, о чем думала, но обычно я так себя не веду.

— Я могу это принять. Мы можем двигаться медленно. Все зависит от тебя. Я знаю, что в прошлый раз был агрессивен. Но ничего не мог с собой поделать.

— Я тоже не могла, — шепчет она с улыбкой. — Спасибо.

Она выходит из машины и садится в лимузин. Когда они уезжают, я вижу, как она улыбается мне, положив ладонь на стекло.

Из любопытства я следую за ними. Вскоре я попадаю в пробку и держусь в нескольких машинах позади. Они сворачивают на Хэмптон, но я продолжаю двигаться прямо, позволяя им скрыться. Для одной ночи хватит быть преследователем.