До Лета

Глава 7

Карина

Неделя пролетает незаметно. Алекс постоянно звонит и спрашивает, приняла ли я решение о переезде, но я все еще не знаю, что делать. Поэтому решаю отложить решение до тех пор, пока у меня не останется другого выбора.

Переезжая к Алексу, я как будто сдаюсь. Как будто признаю, что не могу содержать себя сама. И знаю, что сейчас я не могу, но должна продолжать верить, что все наладится.

В перерывах между посещением бабушки в больнице и проверкой телефона на предмет того, нет ли весточки от Райана, я обзваниваю рестораны, чтобы узнать, не нужна ли им официантка. Работа сама себя не найдет.

Бабушка ест суп из печеного картофеля, который я принесла ей из «John's». Она накрашена, а один из ее домашних халатов застегнут до подбородка. На голове — ее любимый тюрбан, потому что он похож на тот, который носит Ширли Маклейн в фильме «Открытки с того света». Я думаю о сложных отношениях между матерью и дочерью в этом фильме и вздыхаю.

— В чем дело, милая? В последнее время ты часто так делаешь. Может, у тебя что-то болит?

— Конечно, нет, бабушка. Просто у меня много забот.

— Тогда давай, поделись со мной.

Я снова вздыхаю, и она наклоняет голову ко мне, приподняв бровь.

— Ладно, ладно, — говорю я. — Итак, во-первых, я думала, что у нас с Райаном все сложилось в те два вечера, которые мы провели вместе. Я не знаю, почему он мне не звонит.

— Ты говоришь это потому, что твоя задача — заставить его влюбиться в тебя, или потому, что ты действительно хочешь, чтобы он позвонил?

— Ты можешь на минуту забыть, что я согласилась это сделать? Я сказала тебе, как сильно он мне нравится. Чувствую, что между нами, что-то есть, что-то очень сильное. Что-то… — я качаю головой. — Я просто не могу это объяснить, но чувствую искру всякий раз, когда вижу его. Хорошую искру.

Бабушка вздыхает.

— О, теперь у тебя что-тоболит? — говорю я, отодвигая от нее поднос с пустой суповой миской.

— Ты такая же умница, как и я. — Она ухмыляется. — Все остальное я, наверное, передала твоей маме. Ты милая, Карина. Честная и искренняя. И не создана для таких вещей.

— Ты хочешь сказать, что моя мать создана для них?

— Да. Нет. — Она снова вздыхает. — Я не знаю. Не уверена, что когда-либо знала ее по-настоящему. Я родила ее, а дальше она пошла своим путем.

— А как насчет того, когда я родилась?

Она тоскливо улыбается.

— Я не слышала о ней много лет, с тех пор, как она закончила школу, а потом появилась в квартире с маленьким беременным животиком. Я подумала, что все изменилось, и, возможно, так оно и было, но она осталась той же. Через пару месяцев после твоего рождения она снова начала исчезать. Я никогда не знала, куда она ушла и вернется ли домой. А однажды она ушла совсем.

Я уже много раз слышала эту историю, но после визита моей мамы в ресторан на прошлой неделе мне хочется услышать ее снова.

— Я помню, как она иногда появлялась на моем дне рождения, — говорю я. — Мне хотелось, чтобы она осталась подольше или совсем не уходила.

— Но она всегда делала это. Она такая, милая. Заботится только о себе. Ты другая.

Я киваю.

— Я знаю это, как и то, что делать все это для Алекса — не по мне. Но мне нужна была помощь. — Я оглядываю комнату, а потом снова смотрю на нее. — Все это благодаря ему. Тебе стало лучше благодаря ему.

Она кладет свою руку на мою.

— Мне лучше благодаря тебе, Карина. Да, он помог, но только потому, что ты ему нужна. Помни об этом.

— Ты когда-нибудь получала от нее весточки?

— От твоей матери? Нет. — Голос бабушки становится горьким. — Только если ей что-то нужно. Я даже не знаю, как с ней связаться. Почему ты спрашиваешь?

— Одесса сказала, что в ресторан приходила женщина, которая искала меня, и она представилась моей мамой.

Бабушкины идеальные брови взлетают вверх.

— Интересно, чего она от тебя хочет, — бормочет она, прежде чем сжать мою руку. — Теперь о Райане: ты сказала, что он снял маску, и вы обменялись именами. Ты дала ему свой номер?

— Да… — запинаюсь я, вспоминая ту ночь. Дала ли? Ждала ли я звонка или сообщения от человека, который никак не мог связаться со мной? — Черт.

— Ну, он знает твое имя. И если действительно захочет, то как-нибудь найдет тебя. В мое время у нас была телефонная книга, «Белые страницы». Сейчас должно быть что-то подобное. — Она указывает на газету позади меня. — Можешь передать мне это?

Я беру ее в руки и смеюсь, увидев желтую прессу, которая мечтает быть настоящей газетой.

— Не могу поверить, что ты читаешь это дерьмо.

— Это интересно и технически является новостями.

Она открывает газету и начинает перелистывать страницы, рассматривая картинки и заголовки. Что-то привлекает ее внимание, и она останавливается, затем быстро сминает газету и выбрасывает ее в мусорное ведро.

— Никаких интересных сплетен? — спрашиваю я.

— Что? Да, то есть нет, — говорит она, немного смутившись. — Это была газета за прошлую неделю. Я ее уже прочитала. — Она смотрит в сторону корзины, потом снова на меня. — Карина, что бы ни случилось, обещай мне, что будешь защищать себя. Иногда люди не те, кем кажутся. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Я возвращаюсь в квартиру на метро и наслаждаюсь теплом воздушного потока, когда поднимаюсь на эскалаторе, чтобы попасть в наземный мир. Я моргаю от солнечного света, затем тяну молнию на куртке, хотя она и так уже застегнута до самого верха. Засовываю руки в карманы и выдыхаю через рот, наблюдая, как пар клубится у моих губ.

Подходя к многоквартирному дому, где мы с бабушкой живем, я вижу двух незнакомых людей, мужчину и женщину, которые стоят на крыльце и разговаривают друг с другом. Мужчина стоит лицом ко мне, а женщина — спиной. Он высокий, с темными волосами, одет в длинное шерстяное пальто. Мужчина улыбается, и я понимаю, что это Райан.

Сердце тут же начинает колотиться у меня в груди, и я замираю на месте. Что на мне надето? Как выглядят мои волосы? Я достаю телефон, включаю селфи-камеру и улыбаюсь, вспоминая бублик, который съела в больнице. Я умру, если улыбнусь ему, а мои зубы будут полны маковых зерен.

— Вот и она. — Слышу я вдалеке его слова, прежде чем он спускается по лестнице мне навстречу.

Женщина поворачивается, и она выглядит так же, как бабушка в моем детстве. Она похожа на меня, но ее светлые волосы короче и подстрижены чуть ниже подбородка. Это моя мама.

Я все еще нахожусь примерно в ста футах от нее. И все еще не сдвинулась с места. Райан доходит до меня, пока моя мать наблюдает за нами с крыльца. Он стоит передо мной с широкой улыбкой, озаряющей его лицо.

— Мне так нравится видеть тебя без маски, — говорит он. — Ты еще красивее, чем я себе представлял.

Все напряжение и стресс, которые я испытываю, исчезают, когда я смотрю в его зеленые глаза. Мысленно благодарю его, но мой рот решает, что не будет слушаться мозга. Я думаю о том, почему, и тут же выясняю, что улыбаюсь, даже не осознавая этого.

— Ты, наверное, замерзла, — говорит он. — Давай зайдем внутрь.

Он обхватывает меня за плечи, и от него исходит тепло. Мне хочется растаять от счастья, что он нашел меня, но я помню слова моей бабушки.

Иногда люди не такие, какими кажутся.

Когда мы доходим до входа в многоквартирный дом, мама подходит ко мне, целует в щеку и крепко обнимает, прижимая к себе. Самое сильное выражение привязанности, которое я когда-либо видела от нее.

Это заставляет меня обороняться. Почему она ведет себя так сейчас? Почему она здесь?

— А вот и моя прекрасная дочь, — говорит она, оглядывая меня с ног до головы. — Я ждала тебя здесь с этим красавцем. Не знала, что у тебя есть парень.

Я отступаю от нее и достаю из кармана ключи. Я все еще ничего не сказала и пока не собираюсь. Она ведет себя слишком ожидаемо, слишком похоже на поведение нормальной матери, а не той, которая отказалась от дочери, когда ей было всего несколько месяцев. Есть какая-то причина. Я чувствую это. Что-то не так.

Они проходят за мной в квартиру, и мама тут же снимает пальто и бросает его на спинку дивана.

— Это место ничуть не изменилось, — говорит она.

Пока она идет по коридору в сторону спален, я чувствую, как в животе закипает ярость. Кем она себя возомнила, явившись сюда без разрешения? Как будто она здесь живет. Это не ее дом.

Она возвращается в гостиную и скрещивает руки на груди.

— Где мама? Она не открыла, когда я пришла сюда после ресторана. Я думала, она просто избегает меня, но, похоже, нет.

— Она в больнице, — говорю я.

— В больнице? Все в порядке?

— Сейчас она в порядке, но пару месяцев было тяжело.

— Месяцев? И ты мне не сказала? — она поворачивается к Райану. — Запомни, что через много лет, когда у вас будут дети, она будет жаловаться, что они никогда не звонят. Запомни, что она не позвонила своей собственной матери.

— Мама, пожалуйста, прекрати.

Я чувствую, как по щекам растекается жар. Маковые зерна в моих зубах были бы лучше, чем это.

Она смотрит на часы, потом поднимает лицо и смотрит на меня.

— Должно быть, сейчас часы посещения, она здесь, в Холи-Кросс?

— Нет, ей потребовался более тщательный уход, чем они могли ей предоставить. Ее перевели в Йоркский медицинский центр около месяца назад.

— Йорк? Дороговато.

Я игнорирую ее и поворачиваюсь к Райану.

— Мне очень жаль, что все так получилось, пожалуйста, присядь, чувствуй себя как дома.

— Нет, мне пора идти. Похоже, тебе действительно нужно пообщаться с мамой, — говорит он.

— О, нет, ты останешься, — говорит мама. — Я собираюсь навестить ее бабушку, пока это возможно. Вернусь ближе к вечеру. У нас будет много времени, чтобы побыть вместе, правда, Карина? Готова к общению матери и дочери?

Нет.

Прежде чем я успеваю ответить, она уже выходит за дверь. Я подхожу к окну и смотрю, как она спускается по ступенькам, чтобы убедиться, что она действительно ушла.

— Прости, что так неожиданно появился у твоей двери, — говорит Райан. — Я узнал твой адрес и хотел тебя увидеть. Она была здесь, когда я подъехал. Она кажется милой. И упомянула, что прошло много времени с тех пор, как она видела тебя в последний раз.

— Много? Как насчет двадцати лет? Достаточно времени, чтобы я задумалась, не выдумала ли ее. — Я захожу на кухню, беру две бутылки воды и несу их обратно в гостиную. Райан смотрит на стену с семейными фотографиями. Я отдаю ему бутылку, а потом открываю свою и долго пью. — Сегодня я поняла, что не дала тебе свой номер телефона и вообще не сообщила ничего о себе. Как ты меня нашел?

— Я навел справки, — говорит он.

Я делаю большой глоток из бутылки с водой. Мои глаза расширяются, и я прикрываю рот, боясь, что вода полетит наружу.

Не помогает и то, что я вижу, что Райан не понимает моей реакции. Я опускаю бутылку с водой, а Райан готовится к тому, что, по его мнению, сейчас произойдет.

Успокоившись, я делаю глубокий вдох, затем громко глотаю воду и начинаю смеяться.

— О, Боже, у меня чуть вода из носа не пошла, — говорю я, закрывая нос и рот рукой.

— Ты действительно идеальна, — говорит он, улыбаясь.