До встречи... (СИ)

38

Я просыпаюсь от того, что дверь в комнату Давида открывается с такой силой, что ручка ударяется о стену.

— Я уже опаздываю, поэтому ты останешься дома, пока не при…. — я поднимаюсь, натягивая одеяло до подбородка, и натыкаюсь на удивленное лицо Артема. Он стоит с открытым ртом. Кажется, увидеть меня в кровати Давида было последнее, что он ожидал этим утром.

Вижу, как он моргает несколько раз, закрывает рот и делает шаг назад, потом снова шаг вперед и тянется к ручке двери, чтобы закрыть её.

— Давид — зову я своего … эм, своего бывшего парня и протягиваю руку, чтобы коснуться его — Давид! — слышу, как он мычит, но не шевелиться.

Дверь в комнату снова открывается.

Артем входит, и теперь на его лице нет удивления.

— Что происходит? — спрашивает он. — Давид?

Краем глаза вижу, как Давид поднимается и сонно проводит рукой по волосам. — Что происходит? — говорит он — А я тебе скажу. Происходит то, из-за чего я съехал с этого дома и повёл себя как полный идиот, когда решил остаться здесь на ночь. Ты что-нибудь слышал о том, что нужно сначала постучать, а потом входит.

— Нам надо поговорить, выйди ко мне на пару минут — командует Артем и бросает на меня мимолетный взгляд. Но Давид не шевелиться. Он откидывается на спину.

— И не подумаю. — отзывает Давид и вздыхает — Если я сегодня за няньку, значит тебе следует найти Богдана. Кто-то должен делать работу в моей мастерской. — говорит он и я слышу как фыркает Артем. — А сейчас, ты можешь выйти и дать нам одеться?

Смотрю то на лежащего Давида, то на стоящего в дверях Артема, но ничего не говорю. Вижу, как Артема распирает от желания что-то сказать, но он молчит, а потом выходит из комнаты и тихо закрывает дверь.

Давид резко соскакивает и начинает одеваться. Натянув штаны и футболку, он поворачивается ко мне и застывает, он растерян, потому что я продолжаю сидеть в той же позе, я даже не двигаюсь. Если честно мне не хочется. Не хочется одеваться, покидать эту комнату. На меня обрушивается реальность, ведь пока я не одета и пока мы в его комнате между нами всё хорошо, по крайней мере, так было вчера во время близости и после когда мы обнимались и ласкали друг друга, а потом когда он крепко прижимал меня во сне.

Я боюсь, что стоит мне покинуть эту комнату, как всё снова станет как раньше.

— Почему ты не одеваешься, детка? — я вдруг оживаю от того, что он использовал моё ласковое прозвище — Давай, же. Мне нужно поговорить со старшим братом, а потом судя по всему быть нянькой для младшего — он усмехается и бросает в меня моё бельё, и прищуривается. Довольная ухмылка украшает его лицо, а мои щеки начинают краснеть.

— Нам тоже нужно поговорить. — я прикусываю губу, потому что не уверена, что нам действительно нужно говорить. Пока мне всё нравится. И его игривое настроение, и томные взгляды на меня и даже то, что он снова называет меня деткой.

— Мы поговорим — кивает он и натягивает кроссовки, стоя — Обязательно поговорим. — звучит не убедительно. Так, будто он отмахивается от меня. А выглядит так, словно пытается надеть обувь как можно скорее и как только справиться с этой задачей вылетит из комнаты и я уже точно не смогу вывести его на разговор.

— Давид! — зову я и поднимаюсь. Заматываюсь в его одеяло и подхожу к нему.

— Детка, если ты планируешь остаться на завтрак, то у нас полно времени, чтобы поговорить. — он усмехается, а потом выпрямляется и дарит мне улыбку. Но она не доходит до глаз.

— Ты жалеешь? — спрашиваю я, и мне становится неприятно от собственного вопроса. Давид выглядит так же. Он даже кривится.

— Ты про вчера спрашиваешь? — он указывает на кровать. Я молча киваю. — Конечно, нет. — он тяжело вздыхает. — Ладно, давай поговорим. Только, пожалуйста, оденься — он поджимает губы, чтобы спрятать улыбку. Я наклоняюсь, чтобы собрать с пола оставшуюся одежду, которую еще не успел поднять Давид и направляюсь к кровати, и как только скидываю с себя одеяло, он поворачивается ко мне спиной и запускает пальцы в волосы. Я закатываю глаза и хихикаю.

— О чём ты хотела поговорить? — спрашивает Давид и присаживается рядом со мной на свою кровать. Смотрит прямо на меня так, что мне становится не комфортно.

— Почему мы расстались? — спрашиваю я. Давид шумно выдыхает и опускает голову. — Это из-за папы, да? он тебя шантажировал? — Давид качает головой.

— Он не шантажировал меня, ничего такого не было. Просто мы говорили и он был таким убедительным и давящим, что я и сам поверил ему куда больше, чем самому себе. К тому же я был зол на тебя и все навалилось. Не знаю — говорит он и поднимает голову, наши взгляды встречаются. — Я думал, так будет лучше для нас двоих. Мы хорошо влияли друг на друга, и глупо будет отрицать, что в этих отношениях мы оба не изменились в лучшую сторону. — Давид какое-то время молчит. — Я ведь действительно сделал это с ним. — Давид не уточняет, и я понимаю, о чём он говорит. — Потому что я всегда так делал. Это мои методы, но он не какой-то белый и пушистый кролик. И там всё действительно запутано — Давид замолкает, когда я накрываю его руку, лежащую на кровати своей. Ему не нужно оправдываться передо мной. — Хочешь, чтобы рядом с тобой был кто-то вроде меня? — спрашивает он и усмехается, но я знаю, что ему не смешно.

Я молча киваю, а он несколько раз моргает. Не думаю, что он удивлен моим ответом. Я его люблю так сильно, что мне без него трудно дышать. Я хочу его вернуть, хочу, чтобы он снова был в моей жизни. Чтобы он снова поддерживал меня, чтобы сердился и разбрасывал вещи. — Давай попробуем снова? — шепчу я и не смотрю на него. Опускаю глаза на наши руки, потому что боюсь отказа. — Пожалуйста. — мне всё равно как это звучит. На самом деле я готова вцепиться в его футболку, и умолять дать нам еще один шанс. С тех пор как узнала, что он вернулся в город, я потеряла покой.

— Крис — зовёт меня Давид и вырывает свою руку из моей хватки. Я не поднимаю голову, поэтому он касается моего лица, своими тёплыми пальцами. От его прикосновения по телу разливаются волны тепла. Он поднимает мою голову и наши взгляды встречаются. Я могла бы утонуть в его потрясающих голубых глазах цвета океана.

— Я тебя очень люблю — шепчу я, не давая ему возможности продолжить — Мне очень плохо без тебя, Давид. Пожалуйста, давай попробуем еще раз. — мой голос дрожит и я вот-вот расплачусь, когда Давид закрывает глаза и делает глубокий вдох-выдох. А потом подаётся вперед и его губы накрывают мои, он валится на меня сверху, и я обнимаю его двумя руками за шею. Мы целуемся.

Нас прерывает Артем. Снова.

И клянусь, что в этот раз стон его раздражения слышит весь дом. Давид нехотя поднимается и тянет руку, чтобы помочь мне. А после исчезает с Артемом, где-то не знаю где.

Поэтому меня какое-то время развлекает Никита. Он на коляске, потому что еще долго не сможет ходить из-за сломанного бедра. Мы вместе придумываем, что можно приготовить на завтрак и после того, как он называет мне целый список все возможных завтраков, я, наконец, останавливаюсь на простой яичнице, потому что, должна признаться, с трудом справляюсь с готовкой. Но Никита не возражает. Моя яичница выглядит аппетитно, а судя по тому, как на неё набрасывается, Никита очень голоден.

После завтрака мы отправляемся в гостиную, но Давид не появляется и к тому времени. Я начинаю волноваться, а что если они с Артемом подрались. Но вижу, что мои опасения напрасны, когда Давид появляется и приносит с собой веселое настроение.

Я вскрикиваю, когда он неожиданно наклоняется ко мне и целует в шею, а его ловкие пальцы считают мои рёбра. Никита прищуривается глядя на нас и моё сердце сжимается от того, что между нами снова всё хорошо.

Я принимаю решение остаться с Давидом и Никитой до самого вечера и вообще, это хорошая идея, потому что Давид совершенно не справляется с обязанностями няньки. Единственное в чем он полезен — это перетащить Никиту с коляски на диван, чтобы он посмотрел телевизор, пока мы с Давидом торчим на кухне, делая вид, что занимаемся обедом, а на самом деле просто целуемся и обнимаемся. Я сижу на столе, а он стоит у меня между ног. Я чувствую себя на вершине мира, мои ноги и руки немеют, а пальцы приятно покалывают от его близости и аромата. Мне кажется, что я вся пропитана им и это лучшее, что случалось со мной за последнее время.

Мы снова вместе, но всё как будто начинается с начало. Давид встречает меня после занятий, мы гуляем и много говорим.

Я заканчиваю школу. Это странное чувство, не могу описать испытываю ли я огорчения по поводу того, что закончилось моё школьное время, но на выпускном вечере не проливаю слёзы, как многие мои одноклассницы.

Я радуюсь, когда получаю письмо о зачислении в институт искусств. Я больше ничего не рассматриваю. В отличие от моего папы.

Он не доволен.

Не доволен мной, моим выбором и особенно тем, что Давид снова в моей жизни. Папа по-прежнему не принимает мой выбор, как и моя мама, но в отличие от папы, она не показывает своё огорчение, не кричит на меня и не давит. Она использует совсем другую тактику.

Например, когда мы вместе идем в салон на маникюр или просто встречаемся в кафе, чтобы выпить кофе. Она начинает говорить о будущем, о правильном выборе и как будто легко и ненавязчиво утверждает, что я делаю неправильный выбор.

В последний раз при встрече с ней я лишь молча кивала, хотя уже знала, что сегодня вечером, когда снова увижу Давида, отдам ему ключи от своей квартиры, потому что вчера сделала для него дубликат.