Добиться своего

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Что-то ты притихла, дорогая. У тебя все в порядке? — Сюзанна перевела взгляд на маленькую дочку, которая сидела рядом с ней в машине. Обычно по дороге в школу Шарли болтала без умолку. Это было их время, которое они проводили без Маркуса Шеффилда, который — то находился в подавленном настроении, то был не в меру вспыльчивым. Коренные изменение в привычном укладе отрицательно повлияли на него, неудовлетворенность жизнью еще более усилилась вследствие удара.

Теперь они обосновались в небольшом удобном домике, расположенном в тихом глухом переулке рядом с рекой. Большинство людей были бы рады иметь такой дом, но Маркус Шеффилд просто изводил себя бедственным положением, в котором оказался.

— Дедушка вечно всем недоволен, — сказала Шарли и тяжело вздохнула. Маркус обрушил на нее свой гнев за то, что она не доела завтрак. — А мне наш коттедж кажется… забавным. Он такой маленький. Я могу пробежать из одного конца в другой всего за минуту.

— Он очень уютный, дорогая. — Сюзанна ласково улыбнулась дочери. — Мы привыкнем к нему.

— Мне бы хотелось, чтобы мы жили вдвоем, тихо сказала Шарли, глядя на сложенные, на коленях руки.

— Но, милая, кто, же позаботится о дедушке?

— Извини, — пробормотала Шарли.

— Ты ни в чем не виновата, дорогая. Ты добрая девочка. Я знаю, что дедушка очень резко разговаривает последнее время, но он очень расстроен.

— И ты тоже, но твой голос всегда тихий. А дедушка просто груб.

— Я поговорю с ним, любимая. Все из-за того, что он хочет снова жить в «Беллемонте».

— И я тоже. Это самое лучшее место в мире, ответила девочка страстно. — Я буду по нему скучать, когда распустятся эвкалипты.

— Мы можем гулять у реки, — утешала ее Сюзанна. — Вдоль дороги растут эвкалипты.

— Это не одно и то же, — покачала головой Шарли. — Когда человек, купивший «Беллемонт», переедет туда? У него есть дети? Они наверняка захотят иметь пони. Значит, заберут мою лошадку.

— Никто не собирается отнимать у тебя пони, Шарли, — уверяла ее мать. — За Леди хорошо ухаживают. Ты сможешь кататься на ней по выходным. А что касается владельцев, то я ничего не знаю про них. Ферму купили от лица компании. Я хочу съездить и посмотреть, только отвезу тебя в школу.

— Зачем? Разве это не грустно? — Шарли обратила на мать огромные сине-зеленые глаза. Ей так правилось, как выглядела мама, нравился ее запах, блеск ее темных волос.

— Конечно, мне будет очень грустно, дорогая, но нам нужно быть сильными.

— Хорошо. — Шарли откинулась на спинку сиденья и коснулась руки матери. — Ты скучаешь по папе?

Вопрос застал Сюзанну врасплох.

— Конечно, дорогая.

— Он не очень любил меня. — Шарли дернула себя за косичку.

— Дорогая, это не так. Он любил тебя. — Сюзанна закусила губу.

— В самом деле? — хмыкнула девочка. — Он никогда не слушал, как я играю на пианино. И не катался с нами верхом.

— Папа не любил лошадей, как любим их мы с тобой. — Сюзанна быстро нашла оправдание поведению Мартина. — Кроме того, ему приходилось заниматься делами по поручению дедушки.

Шарли вопросительно посмотрела на мать.

— Дедушка говорил, что папа совершил много ужасных ошибок. Он сказал, что из-за некоторых его ошибок мы потеряли наш дом.

— Уверена, он не говорил тебе этого, Шарли! — нахмурилась Сюзанна.

— Он сказал мистеру Хендерсону, когда тот заходил к нам.

«Хендерсон энд ассошиэйтс» — адвокатская контора, с которой имел дело отец Сюзанны.

— А где были вы, юная леди? — поинтересовалась мать.

— За спинкой кресла, — призналась девочка. — Я собиралась выйти из комнаты, но появился дедушка вместе с мистером Хендерсоном. Он очень сердился. Я просто застыла от страха.

— И ты все время пробыла там? — у Сюзанны перехватило дыхание.

— Пока они не ушли в библиотеку. Дедушка такое говорил про папу!.. — девочка бросила смущенный взгляд на мать.

— Он вел себя так, потому что не знал о твоем присутствии, — сказала Сюзанна. — Мы должны сохранить достойную память об отце и продолжать жизнь. Папа делал все возможное в сложной ситуации.

— Это потому, что он любил тебя, мама, — ответила дочь.

Склоны холмов покрывала цветущая акация. Зрелище типичное для Австралии, ведь акация — символ страны, венками из нее украшали рукава на одежде. День стоял великолепный, аромат растений опьяняющим шлейфом разносился морским ветром.

Не хуже роз, подумала Сюзанна, с удовольствием глядя на пышную растительность, украшавшую белую изгородь имения.

Через несколько недель расцветут и ее любимые эвкалипты, окрасив холмы непередаваемыми голубовато-лиловыми оттенками.

В Австралии цветение деревьев совпадает по времени со школьными выпускными экзаменами.

Сюзанна успешно сдала экзамены, а Ник набрал самый высокий балл. Оба поступили в Сиднейский университет. Ник поселился вместе с двумя другими студентами, в то время как она жила в женском общежитии. На каникулы и выходные они ездили домой, где проводили счастливые дни в компании друг друга.

Сюзанна окончила факультет искусств и вернулась домой к отцу, который ужасно скучал по ней, а Ник продолжал обучение. Ему предсказывали великое будущее.

Как раз когда Ник жил в Сиднее, Сюзанна сблизилась с Мартином. Она знала его всю свою жизнь и относилась к нему почти как к двоюродному брату. Они повсюду ходили вместе: на танцы, вечеринки, на званые обеды в местный клуб. В то время Мартин таил свои чувства глубоко в себе, никогда не заходил дальше быстрого прощального поцелуя, вполне довольный своей ролью сопровождающего.

А вот Ника Сюзанна по-настоящему любила. Он приезжал на каникулы — и для нее все вокруг расцветало. Связь между ними становилась все прочнее и прочнее, хоть и оставалась долгое время чисто платонической.

Каждый из них был уверен, что они обязательно поженятся. Но сначала Ник должен получить степень бакалавра, и тогда перед ним откроется весь мир. Но непреклонная воля отца жестоко разбила мечты Сюзанны. По его мнению, места для Ника Конрадса в жизни девушки не отводилось…

К дому вела широкая подъездная дорожка с прекрасным видом на виноградники, разбросанные по склонам холмов, и глубокий спокойный ручей, который извивался по всему имению.

Как поступят новые владельцы? — думала Сюзанна. Восстановят ли хозяйство? Откроют ли снова конюшни и винный завод? Все пришло в ужасный упадок. Только Богу известно, почему отец поставил во главе всего Мартина, совершенно неспособного к бизнесу и, напротив, склонного к алкоголизму. Но Мартин был представителем одной из старейших семей в округе. И отец Сюзанны смирился с его пьянством и мягкотелостью. На свою беду.

Перед Сюзанной развернулась усадьба. На вершине холма расположился дом в колониальном стиле, из кирпича ярко-розового цвета, с белыми колоннами и широкой террасой, обнесенной коваными перилами. Рядом с домом дорога делала петлю вокруг эффектного фонтана из белого мрамора, который прапрадед Сюзанны привез из Италии. Сейчас заброшенный фонтан бездействовал, не было и розовых лилий, некогда гирляндами украшавших его огромную чашу.

Сюзанна остановила машину около невысокой каменной лестницы, удивившись, что дверь и верхнее веерообразное окно открыты. Может, там агент по продаже? Сюзанна торопливо поднялась по лестнице и, потянувшись к звонку, позвала агента:

— Кэтлин, это ты?

В ответ — полная тишина. Сюзанна прошла в холл, взглянула на лестницу в центре, а затем направилась в гостиную.

Куда подевалась Кэтлин, если это вообще она? Осматривает дом? Ей не стоит волноваться: Сюзанна приезжала раз в неделю, чтобы проследить за порядком, хотя каждое возвращение сюда причиняло ей сильную боль.

Огромная гостиная с двумя узорными мраморными каминами, над которыми висела пара одинаковых зеркал в золоченых деревянных рамах времен короля Георга, была пуста. Многое уже распродано — массивная антикварная мебель, гарнитур из столовой вместе с буфетами, все, что было в бело-золотой бальной комнате, большинство картин, восточных ширм и ковров, изделий из бронзы. В коттедже не уместилась бы и десятая часть имущества, не говоря уж о том, что все это великолепие просто не вписывалось туда.

— Сюзанна? — Голос за спиной напугал ее, заставив сердце забиться учащенно.

Она приложила дрожащую руку к груди и резко обернулась, распрямляя плечи, словно пыталась отразить грозящую ей опасность. Лицо ее сильно побледнело.

— Боже, Ник? Как ты здесь оказался?

И вдруг, внезапно, ей открылась истинная причина, которая привела его сюда.

Ник говорил тогда о мести так же твердо, как солдат приносит присягу.

— Я вернусь, мистер Шеффилд, — обещал он, когда Фрэнк Харрис заталкивал его в полицейскую машину. — Я вернусь, и это будет для вас очень трудный день.

Холодной, как лед, рукой Сюзанна провела по лбу.

— Конечно! Это ты все купил? Ты новый владелец?

— Я хлебнул сполна и теперь решил, что имею право выкупить дом.

Ник говорил с презрением, хотя сердце щемило от боли. Господи, как же она хороша! Прекрасные волосы, высокая грудь, хрупкая фигура. Даже едва заметные тени под глазами с длинными густыми ресницами не портят ее.

— Почему мы не знали? — мучительно выговорила Сюзанна.

— Я не желал, чтобы вы знали. — Жестокая насмешка сквозила в тоне Ника. — Это же очевидно.

— Как же мы не догадались! — Что-то похожее на гнев промелькнуло в ее фиалковых глазах. Глубоко в душе я всегда была уверена, что ты захочешь поквитаться с отцом.

— И с тобой, Сюзанна. Ты говорила, как сильно меня любишь. И собиралась быть моей вечно.

— Только судьба распорядилась иначе. — Сюзанна обхватила себя руками, словно защищаясь, таким образом, от презрения, исходившего от него.

— Можешь называть это судьбой, если хочешь, сказал Ник с холодной яростью. — Я бы назвал это вероломством, предательством и шантажом.

— Ты никогда не забудешь, — вздохнула она, чувствуя себя несчастной. И ужасно одинокой.

— А ты думала, я забуду?

— Ник, мой отец — больной человек.

Он отрицательно помотал головой.

— Не я стал причиной его удара, Сюзанна. Не из-за меня мир обрушился ему на голову. Если б я не купил «Беллемонт», это сделал бы кто-нибудь другой.

— Зачем тебе все это? — вспыхнула она. — Твоя жизнь в другом. У тебя компания, карьера. Ты, должно быть, женат?

— У меня не было ни малейшей потребности заводить семью, — бросил он грубо. — В отличие от тебя. Что же касается твоего вопроса о «Беллемонте», отвечу так: мне необходимо загородное убежище. Место, где я могу отдохнуть. Принять друзей и пригласить гостей из других стран.

— Убежище? — ошеломленно спросила Сюзанна. — Ты не собираешься снова сделать его действующей фермой?

— Собственно говоря, собираюсь. Если это, конечно, устраивает тебя и твоего отца, — ответил Ник, обдавая ее холодом.

— Ты так желчен…

Он подошел ближе.

— Как вы устраиваетесь в своем новом доме? Вчера вечером я проезжал мимо. Ведь там когда-то жили Сондерсы?

Казалось, ее мозг затянуло ватой.

— Значит, ты вернулся не сегодня утром.

— Нет, Сюзанна, — спокойно проговорил Ник. — Я приехал из Сиднея вчера и остался на ночь.

Он провел ночь в ее спальне, где занимался с ней любовью всего лишь раз в жизни. Тогда она сдалась, подчинившись его всеохватывающей страсти.

— Но где ты спал? — спросила она. Мебель из спален для гостей была продана, свою они увезли с собой.

— Какое это имеет значение, — усмехнулся Ник, не желая признаваться, что купил спальный мешок и переночевал на полу. — Во всяком случае, что ты здесь делаешь? В моих владениях. — Совсем не так хотел он спросить, просто не мог сдержаться.

— Приехала, чтобы убедиться, все ли в порядке.

Вспыхнула Сюзанна.

— Ты не обязана это делать.

— Разве ты не можешь перестать, Ник? — с мольбой спросила она, понимая, что ничто не затянет нанесенные ему в прошлом раны.

— Перестать что?

— Так ненавидеть.

Ее слова вызвали у него невеселую улыбку, обнажившую ряд белоснежных зубов.

— Причина в тебе, Сюзанна. Факт остается фактом: ты обвинила меня в воровстве.

— Я не делала этого!

Сюзанна безоговорочно доверяла отцу, который никогда прежде не лгал ей. К Нику она испытывала непреодолимую жалость.

— Само твое молчание уличало меня.

— Я горько сожалею об этом, Ник. — Слезы навернулись ей на глаза, слезы искреннего раскаяния. — Ты не можешь простить меня?

Черные глаза Ника вспыхнули.

— Моя мать умерла. Ты знала об этом?

— Мы слышали, — пролепетала Сюзанна. — Я хотела написать тебе, но подумала, что ты только возненавидишь меня еще больше.

— Боюсь, ты была права, — мрачно проговорил Ник. — Разбитое сердце стало причиной ее смерти.

Сюзанна отошла от камина к балкону, открыла двери и впустила в дом морской воздух.

— Я любила ее, Ник. Очень.

— А она любила тебя.

— Твоя мама не сказала мне, куда ты уехал.

— Она была уверена, что ты уже причинила мне достаточно горя. Кроме того, это могло быть лишь твоим мимолетным капризом. А потом нам стало известно, что ты вышла замуж за несчастного Мартина.

Сюзанне казалось, что комната поплыла вокруг нее.

— Отец был очень рад…

— А ты рождена, чтобы приносить отцу радость. А как же твои интересы, Сюзи? Ужасно говорить такие вещи сейчас, но, ни для кого не секрет: ваша семейная жизнь не была счастливой.

Чувствуя, что ноги не держат ее, она медленно подошла к одному из диванов и села.

— У меня есть маленькая дочка. Я обожаю ее.

Лицо Ника стало строгим. Последовала долгая пауза.

— Она могла бы быть нашим ребенком. Как ее зовут?

Краска прилила к бледному лицу Сюзанны, и она опустила глаза.

— Шарлотта. Мы называем ее Шарли.

С минуту он удивленно смотрел на нее.

— Шарлотта? Как ты посмела дать ей имя моей матери?

Сюзанна задохнулась от гнева.

— Ник, опомнись! Однажды твоя мать сказала, что относится ко мне как к дочери. Благодаря твоей матери я состоялась как пианистка, стала лучше, чище душой. Я имею полное право назвать своего ребенка в честь женщины, которая оказала такое влияние на мою жизнь.

— Твой отец, должно быть, приходил в восторг, слыша ее имя. И Мартин тоже.

— Никто из них ни о чем не подозревал, — сказала она, внезапно успокоившись. — Твою мать знали как миссис Конрадс. Твой отец звал ее Лотта. Папа и Мартин не видели никакой связи.

Ник встал позади нее, положил ладони ей на плечи и крепко сжал.

— Продолжай.

— Они не догадывались. Шарлотта — прекрасное имя.

Чувствуя, что теряет над собой контроль, Ник резко отдернул руки.

— Однако тебе больше нравится Шарли.

— Просто все привыкли так ее называть. Ей всего шесть лет. Она восхитительна.

— Похожа на тебя?

— Говорят, она почти мое зеркальное отражение, — подтвердила Сюзанна.

— Так ты забеременела в первую брачную ночь?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой мою супружескую жизнь, Ник.

— Да брось! Все знают, что ее не назовешь счастливой. Кстати, известие о том, что Синди Карлин была, вместе, с Мартином, буквально ошарашило меня.

— Ты не можешь представить, как я переживаю из-за этого, Ник.

— Думаю, могу. — Он заставил себя отвернуться. — Я только не понимаю почему. Мартин был без ума от тебя.

— Недолго.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, у нас с Мартином было мало общего.

Ник пожал широкими плечами.

— Спросила бы меня, и я тебе давным-давно сказал бы то же самое. Почему ты вышла за него замуж, Сюзанна?

Хороший вопрос!

— Бог знает, — ответила она, сосредоточив внимание на своих руках. — Наверное, мною двигало чувство подавленности. Ни слова от тебя. Твоя мать предпочла не общаться со мной.

— Ее вполне можно понять. Она беспокоилась обо мне, о своем униженном сыне. Я поклялся отомстить. Твой отец с легкостью отправил бы меня в тюрьму. Ты понимала это? В тюрьму за то, чего я не совершил. То есть он хотел сфабриковать против меня дело. И Фрэнк Харрис смирился с этим.

Сюзанна склонила голову, темные волосы, как занавес, упали ей на лицо.

Отец… Страх потерять ее из-за Ника лишил его порядочности. Сюзанна кричала на отца, протестуя, устраивала ему истерики до тех пор, пока он не пообещал, не выдвигать обвинения против Ника. Маркус был человеком дела. Он выставил Ника, а затем решил вычеркнуть воспоминания о нем из памяти дочери, из ее сердца. Но тоска Сюзанны по нему с годами только усиливалась.

— Мне жаль, Ник. Я умоляю тебя простить нас.

Она подняла к нему лицо, измученное болью.

Этого Ник и боялся. Того, что его гнев сразу утихнет, стоит лишь посмотреть в ее волшебные глаза.

— Ты мне не поверила тогда, — сказал он хрипло. — Когда точно ты узнала правду? Только не говори, что твой отец сознался. Он никогда бы ничего не рассказал, даже на смертном одре.

Сюзанна потупилась и с трудом произнесла:

— Это Мартин. Случившееся мучило его долгие годы. Ему хотелось освободиться от бремени вины.

Ник кругами заходил по комнате, размышляя о том, как Мартин пробрался к ним в сарай, чтобы спрятать драгоценности.

— Конечно, Мартин. Он наверняка полагал, что ты простишь ему преступление. Мартин Уайт, золотой мальчик нашей округи, который всегда поступал, как хотел твой отец, поэтому и получил от него в награду… тебя.

— Он мертв, Ник, — заметила она подавленно.

— И ему не нужно мое прощение.

— И мое тоже. Тем более что я была ему не очень хорошей женой.

— Так или иначе, Мартин тебя любил, — с горечью проговорил Ник. — Не вини только себя одну. Лучше расскажи мне о маленькой Шарлотте. — Он подошел к дивану и встал напротив Сюзанны, выражение его лица вновь стало холодным.

Сюзанна сглотнула и с опаской посмотрела на Ника.

— Она выглядит такой, какой я была в детстве. Только глаза другие. Она высокая для своего возраста. Очень способная. В школе ее оставили в первом классе всего на несколько недель, а потом перевели во второй, где она легко успевает. Я начала обучать ее игре на пианино.

В трехлетнем возрасте Шарли подходила к огромному инструменту фирмы «Стейнвей» и на слух подбирала мелодии. Читать начала в том же возрасте. Ее одаренная маленькая дочка. Способности были у нее в крови…

— И ей это интересно? — спросил Ник.

— Шарли любит занятия музыкой, — ответила Сюзанна, не вдаваясь в подробности.

— Должно быть, она унаследовала музыкальные способности от тебя. У Мартина, как мне помнится, не было слуха. Я бы хотел встретиться с ней, — вдруг сказал он.

— Не думаю, что это возможно, Ник.

— Почему? Ты все еще подчиняешься воле отца?

— Мой отец болен, Ник. Я не могу его бросить.

И хотя ты имеешь полное право ненавидеть его, я от папы видела только любовь.

— Сюзанна, проснись! С каких это пор любовь взяла верх над корыстью? Твоему отцу не было дела до твоего счастья, он руководствовался только своими интересами. Когда сбежала твоя мать, Маркус Шеффилд все внимание сосредоточил на тебе. Ты была создана для того, чтобы тебя обожали. Красивый, здоровый, умный и жизнерадостный ребенок. Видимо, твою колыбель охраняла прекрасная фея.

— Может, и так, но та фея давно улетела, — мрачно произнесла она.

— Хм… Шеффилд наверняка не думает, что ты будешь долго оставаться вдовой. Или он уже выбрал преемника Мартина?

Сюзанна резко поднялась, щеки ее полыхали.

— Мне пора идти, Ник. Меня еще ждут дела.

— Какие?

— К примеру, я ищу работу.

Он издал короткий, но злой смешок.

— Разве у твоего отца совсем не осталось денег?

— Мне нужна работа, только не на полный день. Я должна больше времени проводить с Шарлоттой.

— Что ж, могу предложить тебе место смотрителя поместья.

— Благодарю покорно! — Гнев выплескивался из ее лучистых фиалковых глаз, щеки вспыхнули и снова побледнели.

— Я слишком долго страдал, теперь твоя очередь.

— Я понимаю, ты всегда смотрел на меня как на свою собственность. Ты слишком властный, Ник, — с горечью сказала она. Разве не царил он в ее мыслях каждый день все эти годы?

— Для Мартина, наверное, было жестоким ударом узнать, что ты не девственница? — спросил Ник, не обращая внимания на слова Сюзанны.

Если говорить честно, Мартин тогда слишком напился. Его будоражило только одно: он получил Сюзанну в жены, одержав таким образом верх над Ником.

— Мартин никогда не говорил со мной об этом, — призналась она.

— Ну да, конечно, он ведь с ума сходил от любви, был готов на все, лишь бы добиться тебя. Когда ты обнаружила, что беременна?

— Когда впервые почувствовала утром дурноту, — уныло ответила Сюзанна.

— Повторяю, я хочу повидаться с Шарлоттой.

Выражение его красивого лица было неумолимым.

— Ник, Шарлотту ничто не связывает с тобой. Своей настойчивостью ты только доставишь нам неприятности.

Мозг Ника напряженно работал.

— Думаю, ты что-то скрываешь.

Разговор стал невыносимым. Бог знает, чем все это закончится.

— Я ухожу, Ник.

— Одну минутку, — он притянул ее к себе, обняв за плечи. — Что с тобой, Сюзи? Похоже, ты боишься меня.

— Не боюсь, а опасаюсь. Ведь ты можешь поломать нашу жизнь.

— Как? Ответь мне, Сюзанна! Как?

У нее пересохло во рту.

— Я ставлю благополучие отца выше всего остального.

— Но при чем здесь моя встреча с Шарлоттой? — настаивал Ник, его черные глаза засверкали.

— Ты можешь расстроить ее, — нашлась она наконец.

— Я прекрасно общаюсь с детьми, — усмехнулся он. — У меня два крестника, я часто навещаю их.

Губы у Сюзанны дрожали, и она поняла, что говорит шепотом:

— Отпусти меня, Ник. Я никогда бы не приехала сюда, если б знала, что ты купил поместье.

— Если бы ты не приехала, то не сказала бы, что у тебя есть дочь по имени Шарлотта, — ответил он. — Я осуществил свою месть, приобретя «Беллемонт», но думаю, я вправе поступить так, памятуя, то зло, что вы причинили мне в прошлом.

Она смогла только кивнуть.

— Я же сказала, как сожалею обо всем, Ник. Прости меня. Прости моего отца. Но давай больше не будем встречаться.

— А вот это не входит в мои планы.

У Сюзанны зашумело в ушах, когда Ник притянул ее к себе и начал целовать. Сердце затрепетало, неудержимая страсть волной прокатилась по венам.

Боль. Одиночество. Сексуальная неудовлетворенность. Все исчезло. Сюзанна снова, как в прошлом, прижимается к Нику, полуагония-полуэкстаз обжигает ей живот, груди, лоно. Она даже не может высвободить руки: Ник целует ее так пылко и страстно, что перехватывает дыхание.

Внезапно он отпрянул от Сюзанны, взглянул на ее дрожащие полуоткрытые губы, затуманенные глаза и усмехнулся, увидев острое желание на ее лице.

— Только посмотри на себя, Сюзи. Повтори, что не хочешь больше встречаться со мной. Не надо кривить душой. Ты хочешь меня.

Его слова мгновенно привели Сюзанну в чувство. Сгорая от стыда, она попыталась изо всех сил ударить его по лицу, но твердая рука Ника остановила ее.

— Вижу, ты не совсем растеряла свой боевой дух.

Мир перестал плыть перед глазами Сюзанны, она снова начала мыслить трезво.

— Перестань, Ник, нас с тобой связывал только секс.

— Я лишь однажды занимался с тобой любовью, — произнес он, совершенно не тронутый ее словами. — В этом доме. В твоей спальне, той самой, где я провел прошлую ночь, думая о тебе и твоем предательстве. Единственный раз, когда я узнал твое прекрасное тело. Но не последний. Он взял ее за руки. — Я буду мужчиной твоей жизни, Сюзанна. И ты ничего не сможешь с этим поделать! — Он победно улыбнулся.

Сюзанна нашла силы вырваться из его рук и заторопилась к выходу.

— Держись от меня подальше, Ник, — бросила она ему уже у двери.

— Даже не собираюсь, Сюзанна. И ты знаешь это. — Его голос звучал так властно, что слезы, которые она старательно сдерживала, заструились по лицу. — Ты платишь за то, что сделала со мной.

Когда Сюзанна наконец вернулась домой после бесцельной поездки по окрестностям в течение почти целого часа, отец ожидал ее на крыльце, тревожно сжимая в руке книгу.

— Господи, Сюзанна, где ты была? Я уже начал беспокоиться.

— Извини. — Она взбежала по ступенькам и поцеловала его. — Я случайно встретила знакомого.

Маркус последовал за ней на кухню, где Сюзанна поставила чайник на плиту. Чай. Спасительный напиток, к которому прибегают люди в моменты шока.

— Садись, папа, мне нужно кое-что тебе сказать.

Старик внимательно посмотрел на нее.

— Надеюсь, это хорошая новость, — пробормотал он, выдвигая стул и усаживаясь на него.

— Я так не думаю. — Сюзи взяла чашки и блюдца и поставила их на стол. — Компания, которая купила «Беллемонт»…

— Да? — произнес он хрипло.

— Действовала от лица Ника Конрадса. — Она подошла к отцу и опустила руки ему на плечи. — Пожалуйста, не расстраивайся, папа.

Сюзанна не была готова к такой реакции: отец низко склонил голову и почти касался лбом стола.

— Господи, это все-таки произошло, — простонал он.

— Ты знал, что такое может случиться?

Маркус кивнул.

— Я не встречал в жизни никого, похожего на Конрадса. В некоторой степени я боялся его. Для тебя это звучит глупо?

— Нет. — Теперь она прекрасно понимала состояние отца.

— Почему мы не догадывались? — спросил Маркус, правая рука его нервно дрожала.

— Наверное, думали, что Ник никогда не вернется в наш город.

Отец неловко ерзал, барабаня пальцами по дорогой деревянной столешнице.

— Он ведь стал крутым, да?

— Ник сейчас очень богат.

— Я следил за его карьерой, — проговорил отец сухо, доставая сигару из нагрудного кармана и зажигая ее.

Сюзанна отвернулась, когда поплыли колечки голубого дыма.

— Тебе не следовало бы курить, — предупредила она, открывая окно. — Не могу видеть, как ты губишь свои легкие.

— Какая теперь разница! — В его голосе звучала жалость к самому себе. — Итак, он по-прежнему влюблен в тебя? — Маркус внимательно посмотрел на дочь. — Ты ведь виделась с ним?

— Кого я не ожидала увидеть в имении, так это Ника.

Сюзанна взяла свою чашку, намереваясь выйти с ней на улицу, но отец остановил ее:

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Папа, Ник ненавидит нас. — Сюзанна повернулась к нему, ее голос был так же тверд, как и его. — Ты ожидал чего-то другого?

— Боже! Я мог бы упечь его в тюрьму. Разве он не понимает, как ему повезло?

Она что, обречена всю жизнь терпеть отцовскую ложь?

— Папа, когда ты наконец поверишь, что я все знаю?

Старик нахмурился, облокотившись на стол.

— Что знаешь? — рявкнул Маркус, срывая свое плохое настроение на Сюзанне.

— То, что ты придумал несколько лет назад, а Мартин осуществил. В конце концов, Мартину пришлось сознаться.

— Ну, естественно! — презрительно хмыкнул отец. Когда он волновался, речь его становилась несколько невнятной. — Почему я раньше не понял, что он был слишком слаб для нашей семьи!

— А как бы ты поступил, если бы удалось вернуть то время? — Сюзанна поставила чашку на стол, на душе у нее скребли кошки.

— Точно так же, — раздраженно ответил отец. Меньше всего на свете я хотел, чтобы ты вышла замуж за Конрадса. Но совершил ошибку: дал ему повод надеяться. Пускал его в дом. Не замечал, что он был слишком уверен в себе и чертовски высокомерен.

— Он всегда заботился обо мне.

Даже отцу пришлось это признать. Он задумчиво покивал, стряхивая пепел на блюдце.

— Я хорошо к нему относился, пока вы не выросли. Но со временем понял, кем он стал.

— Кем? — умоляла Сюзанна. — Кем он стал?

— Мужчиной, способным отобрать тебя у меня навсегда.