Долгожданное признание

Глава 10

Необычайно длинный, как плохой сон, прием наконец подошел к концу, и гости начали понемногу расходиться.

Вдруг Мария-Тереза объявила, что она тоже сегодня уедет, чем привела Луизу в состояние шока. Тут же нашлись помощники из увивавшихся вокруг девушки молодых людей, которые стали сносить вниз чемоданы и сумки.

Ксавье громко потребовал ответа, и его племянница, хохоча, призналась, что улетает в Париж.

— Третий — лишний! Тетушка Софи живет в своем крыле, а мне вовсе не хочется вертеться у вас под ногами в такое время!

Как она ошибается, грустно подумала Луиза и попыталась уговорить Марию-Терезу остаться. К ее удивлению, Ксавье не только согласился со своей племянницей, но предложил подыскать для нее квартиру в Париже.

— Дядюшка, ты просто читаешь мои мысли! — завопила в восторге Мария-Тереза, потом крепко обняла Ксавье и быстро поцеловала бледную щеку Луизы. — Я уверена, дядюшка очень любит тебя, расслабься и будь счастлива, — тихо прошептала она ей на ухо и понеслась к своим друзьям, которые повезли ее в аэропорт.

Луиза почувствовала себя еще более одинокой и покинутой, без Марии-Терезы замок казался опустевшим.

— Ну, мадам графиня, чем мы теперь займемся? — протянул Ксавье, когда последняя машина скрылась из глаз.

Тетушка Софи, шатаясь от усталости, поплелась в свои комнаты. Она была счастлива, все прошло без сучка без задоринки.

— Не знаю, — нервно пробормотала Луиза. Впереди был целый вечер, как целая жизнь. — Мне бы хотелось снять этот наряд и надеть что-то более… удобное. Например, джинсы. А потом, может быть, мы погуляем? — неожиданно предложила она.

— Конечно, мы так и сделаем, — спокойно согласился Ксавье. Обнял ее за талию и повел наверх. — Ты не очень комфортно чувствуешь себя в этом платье. Поэтому мы начнем с того, что снимем его…

— Мы?.. — нервно повторила Луиза, — зачем? Я вполне справлюсь сама…

— Конечно, — снова согласился он спокойным голосом, но Луиза видела насмешливый блеск в его глазах. — Но все же, мне кажется, не следует отказывать своему мужу, если он хочет помочь, не так ли?

— Ну-у-у, да… — Луиза стала нервно заикаться. Они вошли в спальню, и она изо всех сил старалась не обращать внимания на колоссальную роскошную кровать.

— Ты поймешь, как здесь удобно спать, — заметил Ксавье, легко читая ее мысли.

— Но еще так рано… ложиться спать! — воскликнула Луиза, отчаянно покраснев. Ксавье расхохотался. Снял пиджак и небрежно кинул его на ближайший стул. Продолжая смеяться, снял галстук и расстегнул пуговицы рубашки. Потом притянул ее к себе.

— Луиза, дорогая, ты считаешь, что существуют какие-то правила? Я могу заниматься любовью со своей женой только в темноте?

— Конечно нет. — Она поняла, что следует кое-что объяснить ему. Надо собраться с духом и сказать ему правду. — Дело в том… Ты почему-то считаешь… Я хочу сказать, что у меня отсутствует твой опыт…

— Дорогая, не нужно ничего объяснять, — шепнул Ксавье и нежно отвел прядь волос с ее разгоряченной щеки. — Я уже знаю, что ты не современная девушка.

— Как ты можешь это знать?

Он улыбнулся, глядя в ее зеленые глаза.

— Потому что я, как ты заметила, опытный мужчина. Я знал это с той секунды, когда впервые обнял тебя, — твердо заявил Ксавье и пожал плечами. — Ты явно не привыкла к подобной ситуации.

— Ну, в моей неопытности нет никакого преступления. — Было страшно неудобно обсуждать ее сексуальный опыт.

— Наоборот, любой мужчина, каким бы современным он ни был, на самом деле всегда желает, чтобы его жена была чиста сердцем и поступками. Это, кстати, одна из причин, почему я решил жениться на тебе.

Луиза, побледнев, не отводила от него взгляда. Значит, это правда: он женился только для того, чтобы защитить свою и ее репутацию.

Она вскрикнула и вырвалась из его объятий. Рыдания душили ее, сердце разрывалось от боли. Вбежав в ванную, она сорвала с себя неприлично дорогое платье, которое больше никогда не желала видеть и, рыдая, прислонилась к холодным мраморным стенам.

Как можно быть такой глупой? Почему она вышла замуж за человека, который ничего не чувствовал к ней, кроме жалости и долга. Слезы разочарования потоками текли у нее по щекам. Но ведь он никогда и не говорил, что любит ее. Только собственная страсть так глупо подвела ее. Несмотря на здравый смысл, она поверила, что со временем, может быть, он полюбит ее.

Раздался громкий стук в дверь.

— Выйди немедленно! — угрожающе крикнул Ксавье. — Если не выйдешь, сломаю дверь!

Тон был такой, что Луиза испугалась. Он и в самом деле, не задумываясь, выполнит свое обещание. Она вытерла слезы и медленно открыла дверь. Ее тонкая дрожащая фигурка в прозрачном нижнем белье была так трогательна, что Ксавье сразу притих.

— Луиза… — нежно прошептал он, обнимая ее. — Моя милая невеста не должна плакать, особенно в день свадьбы! Ты действительно считаешь, что я женился на тебе только для того, чтобы сохранить твою честь незапятнанной? — Он взял ее на руки и понес на кровать. Она судорожно всхлипывала, пряча лицо у него на груди. — Разве ты забыла, как сильно тянет меня к тебе? Разве я не говорил тебе, что просто не могу больше сдерживаться? — Он сказал это шепотом и нежно приподнял ее залитое слезами лицо.

У Луизы перехватило дыхание, сердце бешено забилось, когда она увидела страсть в его темных глазах. Он не отводил от нее взгляда. Она уткнулась ему в грудь, и его тепло согрело и успокоило ее. Он стал нежно гладить ее по спине.

— Поверь мне, я желаю тебя так сильно, как только мужчина может желать женщину! — Его пальцы легко сбросили тонкие ленточки ее рубашки, обнажив грудь.

— Но ты никогда не говорил… Я хочу сказать…

— Тихо, тихо, сейчас не время для разговоров… Я хочу просто любоваться твоей красотой, твоей мягкой бархатной кожей, такой чистой и невинной… — Хриплый страстный шепот воспламенил чувства Луизы, по позвоночнику пробегал холодок. Нежные ласки Ксавье становились все более настойчивыми и властными. Поцелуи, казалось, разжигали пламя где-то внутри. Она начала терять ощущение времени и места. Ласки его губ и рук переносили ее в совершенно иной мир.

Никогда, даже в самых сокровенных снах, она не могла представить себе ничего подобного, не думала, что способна на столь сильные чувства. Луиза тонула в волнах невыносимого желания. Едва расслышала, как с его уст сорвался стон, и уже не помнила себя. Даже не слышала собственного крика, когда они оба достигли всепобеждающего экстаза!

Удивительно, но я не замечаю времени, размышляла Луиза за утренним кофе. Туман окутывал далекие пики гор, видимо, будет жаркий и солнечный день.

Сколько прошло с того дня, когда они были объявлены мужем и женой в городской ратуше в Корте? Четыре или шесть недель? Прошла целая жизнь — дни и недели переходили одна в другую, подобно сверкающим жемчужинам на длинной нитке счастья.

Она действительно была счастлива! После того ужасного стечения обстоятельств, которое заставило ее выйти замуж, просто удивительно, что она сидит здесь на террасе замка и вздыхает от счастья, любуясь прекрасным видом. И это сделал Ксавье. Осторожно и постепенно он снимал с нее напряжение и расслаблялся сам. На самом деле он оказался приятным и мягким человеком, скрывая это под броней мрачности, властности и агрессивности. Конечно, он никогда не полюбит меня так сильно, как я люблю его, грустно повторяла себе Луиза. Встала и подошла к каменной балюстраде, окружавшей террасу. Как было бы чудесно, если бы так случилось, но Луиза давно уже не верила в фантазии. Даже старалась убедить себя, что такой бизнесмен просто не может дать ей всю свою любовь в том смысле, как она ее понимала. Но Ксавье был милым и заботливым мужем.

Было неприятно вспоминать свою неопытность. Романы, которые она проглотила предостаточно, никак не подготовили ее к тем восхитительным ощущениям, какие она испытывала каждую ночь, лежа в объятиях Ксавье.

Когда-то она считала, что страсть не может стать основой брака, но тогда она еще не представляла магического действия тех чувств, которые вспыхивали каждый раз, когда Ксавье прикасался к ней. Ночи в объятиях друг друга были наполнены таким волшебным очарованием, что Луиза часто плакала от радости и счастья.

Но они проводили вместе не только ночи. Часто Ксавье просил, чтобы она сопровождала его в прогулках и путешествиях по острову. Они любовались скалами, глубокими долинами, озерами и горными ручьями, бродили по освещенным палящим солнцем пустынным пляжам с золотистым песком или узким улочкам старых городков и деревушек. Эти путешествия, так же как и их бесконечные разговоры обо всем на свете, помогли ей понять жизнь на Корсике и своего мужа.

Ксавье никогда не говорил о своей первой жене. Порой Луизе казалось, что она живет в раю. Ксавье был так внимателен к ней, так искренне желал, чтобы она была счастлива, что у Луизы не было ни сил, ни желания что-то выяснять, и она хотела лишь любить мужа всем сердцем и душой.

Луиза услышала поспешные шаги, повернула голову и увидела тетушку Софи. Та шла к ней, подняв над головой листок бумаги.

— Я получила весточку от Марии-Терезы! Она пишет, что нашла чудесную квартиру в Париже. И еще, я просто не могу этому поверить, что она собирается поступить в университет на факультет искусствоведения.

— Замечательно. Прекрасная идея.

— Конечно. Она будет учиться и общаться с приличными молодыми людьми, — тетушка Софи энергично закивала. — Мой племянник — прекрасный дядя и опекун, но он слишком долго не мог понять, что его племянница стала уже взрослой женщиной. Когда Мария-Тереза рассказала мне, что Ксавье настаивает, чтобы она вышла замуж за твоего сводного брата… — Она вздохнула и грустно покачала головой. — Ты что-нибудь знаешь о своем брате?

— Да, я разговаривала с ним по телефону день или два назад. Он собирается в Нью-Йорк работать в отделении их банка.

Луиза вспомнила, как после их свадьбы позвонила брату, чтобы рассказать все, что случилось с ней после приезда на Корсику. Он, конечно, был поражен, но все же проявил заботу о ее будущем.

— А как же с твоей работой, Лу? — спросил он. — Ты же всегда была деловой? Надеюсь, ты приняла правильное решение.

— Я никогда не была в Америке, — задумчиво и грустно повторила тетушка Софи. Она начала копаться в своей большой сумке, откуда извлекла несколько пустых бутылочек.

Луиза улыбнулась. Тетушка вовсе была не старой, и вслух она заявила, что собирается прожить до ста лет. Если эта цель зависит от количества пилюль, порошков, таблеток и настоек, которые она ежедневно принимала, то тетушка Софи уверенно шла к намеченной цели!

— А для чего эти таблетки? — спросила Луиза, взяв в руки бутылочку и пытаясь разобрать полустертые слова на латыни.

— Моя дорогая, без них я просто не могу жить! Моя печень не сможет функционировать, если я перестану их принимать! — совершенно серьезно заявила тетушка Софи. — Если вы с Ксавье будете сегодня в Бастии, пожалуйста, купите мне эти таблетки.

Луиза неважно себя чувствовала в последнее время и собиралась провести день спокойно, никуда не выезжая из замка. Но без таблеток тетушка Софи могла довести себя до настоящей истерики, они служили защитой от всех невзгод. И Луиза подумала, что нужно съездить в Бастию сегодня.

— Хорошо, тетушка, я привезу вам ваши таблетки.

— Кстати, тебе не мешало бы купить себе что-нибудь тонизирующее, — заявила тетушка, глядя на Луизу. — В последнее время ты не очень хорошо выглядишь. Я заметила, ты ничего не ела вчера за ужином и не завтракала сегодня…

— Просто мне не хочется есть. Нет, нет, я здорова, — быстро добавила она. Больше всего на свете тетушка боялась заразы. — Все нормально, просто я чувствую себя немного усталой.

— Все равно тебе стоит показаться врачу. Всегда следует следить за своим здоровьем, а ты очень бледная.

Сидя в машине рядом с Ксавье, Луиза вдруг подумала, что ей не стоило ехать за таблетками для тетушки. Ей опять было не по себе, как-то странно поташнивало.

— Ты себя нормально чувствуешь? — Ксавье быстро и внимательно глянул на нее. — Ты какая-то бледная.

— Со мной все в порядке, — твердо ответила она. — Не хотелось бы, чтобы ты так же волновался о здоровье, как наша тетушка!

Ксавье засмеялся.

— Не знаю, тетушка Софи здорова из-за таблеток или вопреки им! Может быть, стоит купить несколько акций ее любимой фармацевтической компании?

— Возможно, ведь сейчас многие доживают до преклонного возраста, — пробормотала Луиза, откинувшись на сиденье. Было так приятно ощущать на лице тепло солнечных лучей. Просто удивительно, какой усталой она себя чувствует в эти дни. Может, стоит на несколько минут прикрыть глаза?

Когда Луиза проснулась, оказалось, что она проспала почти всю дорогу.

— Меня это не удивляет, ночью у тебя столько… ну… разных занятий, что днем тебе нужно поспать.

Луиза покраснела.

— Какая чепуха! Если причина в этом, то ты должен быть более уставшим, чем я!

— Ага! Но ты же понимаешь, что я закаленный… и даже, можно сказать, натренированный. Любовник-дьявол!

— Ты еще и весьма наглый мужчина, страдаешь высокомерием! — сурово заметила Луиза, но не смогла удержаться, и оба заразительно расхохотались.

Они уже въезжали в город, и Ксавье сказал, что ему нужно навестить пожилого джентльмена, бывшего когда-то, ещё при дядюшке, опекуном его поместья, и высадил ее на бульваре Паоли. Когда она закончит свои покупки, то возьмет такси и присоединится к нему в старом городе.

Покупая таблетки для тетушки, Луиза увидела рядом с аптекой вывеску врача и тут же решила зайти.

Врач мог осмотреть ее сразу, и через двадцать минут она услышала:

— Счастлив поздравить вас, мадам, у вас будет ребенок! Конечно, чтобы совершенно увериться, следует сделать кое-какие анализы! — и доктор радостно улыбнулся Луизе.

Позже, вспоминая этот день, Луиза не могла восстановить какие-то провалы в памяти. Она не могла припомнить, например, как она очутилась в кафе на Пляс Сент-Николас. Сидела, уставившись на бокал холодного лимонада, почти ничего не соображая и не видя.

Будет ли счастлив Ксавье, неизвестно. Но она была в шоке! Не рада или расстроена, просто в шоке! Почему-то в голове не укладывалось, что это возможно. Ксавье, правда, говорил, что хочет нормальную семью, но это казалось таким далеким и туманным, что Луиза и не пыталась ничего обдумывать.

Откинувшись на стуле, она положила ставшую слабой руку себе на живот. Нет, конечно, она не выглядит беременной. Более того, она ничего не чувствует! Может быть, врач ошибся? Ведь мог же он ошибиться? Если это так, то лучше пока ничего не говорить Ксавье, сказала себе Луиза. От волнения она начала дрожать всем телом.

Луиза ничего не имела против детей. Она просто ничего о них не знала. Если сказать правду, то она никогда не задумывалась о том, что у нее будут свои дети. Всегда казалось, что до этого еще слишком далеко. Что со временем, когда добьется успеха, выйдет замуж, тогда… Но сейчас?.. С карьерой все было кончено, и она была замужем… Да, так сложно сразу во всем разобраться!

Луиза несколько пришла в себя и нашла такси. В доме, где ее ждал Ксавье, у нее не было возможности поговорить с ним. Распрощавшись с хозяином, они решили пообедать перед обратной дорогой. Ксавье повел ее в обычную таверну, где было дымно и темно, место, не похожее на те, куда он ходил обычно.

Они сели за столик в углу, и он заказал для нее зимину — местный рыбный суп, посыпанный сверху мелко натертым сыром и гренками. После супа ей стало немного лучше. Ксавье сказал, что сегодня вечером они смогут послушать пагиэллу, и стал рассказывать, что эта песня, как и вочеру, которую они слышали на музыкальном фестивале в Олетте, исполняется в уникальной старинной манере традиционного корсиканского пения. Поют ее только мужские голоса. Поют очень редко и только в самых отдаленных частях острова.

Луиза пыталась сосредоточиться на его рассказе, но ничего не понимала. Мозг сверлила навязчивая мысль: если она беременна, то окончательно и бесповоротно оказалась в ловушке!

Теперь уже слишком поздно ругать себя. Надо было предохраняться. Это была ее проблема, и будущий ребенок ни в чем не был виноват. Теперь все пути к избавлению от Ксавье для нее закрыты. Она окончательно и бесповоротно была в западне — из-за своей любви к Ксавье и рождения будущего ребенка. Она уже не могла избавиться от брака с человеком, который не любил ее.

В темном, прокуренном помещении, глубоко погруженная в свои мысли, Луиза не сразу поняла, что Ксавье обращает ее внимание на трех крепко сбитых молодых людей, которые стояли у бара. Они осушили свои стаканы и стали рядом, положив руки на плечи друг друга. Потом вздохнули и начали петь.

Их голоса — баритон, бас и тенор — поражали своей силой. Звуки песни, нарочито негармоничные, резкие перепады то вверх, то вниз, были похожи на примитивные воинственные возгласы.

Впечатление было потрясающим. Ничего подобного она никогда не слышала и была зачарована голосами трех молодых людей. Они покачивались, тесно прижавшись друг к другу, как будто были единым музыкальным инструментом. Их пение завораживало и разрывало сердце. В песне была какая-то тайна, как будто она предлагала вам отгадку старого забытого секрета. Казалось, у нее не было конца. В конце каждого куплета голоса почти заглушались аплодисментами, но пение продолжалось. Когда мелодичные, но резкие звуки как бы замирали вдали, голоса набирали новую силу, чтобы звучать снова и снова.

Луиза почувствовала, что, как и остальные, испытывает странное чувство. Это походило на массовую истерию — все слушатели будто слились с музыкантами и их песней.

Луиза еще не пришла в себя, когда Ксавье помог подняться со стула и вывел ее из таверны.

— Как хорошо, что тебе удалось послушать пагиэллу, но нам пора ехать. Эта музыка производит неизгладимое впечатление, не так ли?

Но Луиза только смотрела на него затуманенными глазами. В горле у нее стоял ком, и она не могла произнести ни слова.

Ксавье был прав. Или воздействие музыки, или сегодняшнее потрясение, но Луиза уже не могла справиться со своими эмоциями и громко разрыдалась, когда они вошли в дом.

— Луиза, в чем дело? — спросил он, быстро следуя по пятам за ней в спальню.

Она бросилась на кровать.

— Чем ты так расстроена?

Но как объяснить обуревавшие ее сложные и противоречивые эмоции, если она сама в них еще не разобралась. Луиза только молча качала головой и вытирала слезы.

— Скажи мне, пожалуйста, почему ты так рыдаешь? — Он взял ее за плечи и слегка потряс.

— Я не знаю… — еще сильнее заплакала Луиза. — Я сегодня была у врача… Он мне сказал… кажется, у меня будет ребенок!..

— Мой ребенок?

— Конечно, твой, чей же еще! — воскликнула она, зарывшись лицом в подушку и сотрясаясь от рыданий.

— Ты не хочешь ребенка? Почему ты так рыдаешь? — Голос стал суровым и холодным.

— Да… нет! Я не знаю! — продолжала рыдать Луиза.

— Что, сейчас «немодно» иметь ребенка? Или у тебя может испортиться фигура? — с презрением вопрошал Ксавье. Его голос, казалось, превратил спальню в ледник.

— Нет! — Она подняла голову и удивленно посмотрела на него. — Нет… Ты ничего не понимаешь!

— К сожалению, я слишком хорошо все понимаю!

Ксавье резко рассмеялся, поднялся и посмотрел на нее с презрением.

— Может быть, тебе не хочется вынашивать моего ребенка, но это очень плохо! — процедил он сквозь стиснутые зубы. Потом быстро шагнул к двери и громко захлопнул ее за собой.