Долгожданное признание

Глава 3

Луиза решила не обращать внимания на Ксавье и постаралась сосредоточиться на том, что происходило за окном машины. Они опять поднялись в горы, и сейчас начали спускаться к живописным пастбищам. Берега ручьев и поляны были расцвечены весенними красками. Бледно-голубые цветы дикой лаванды контрастировали с серебристыми листьями оливковых деревьев, выделяясь на яркой зелени лужаек. Тут и там мелькали коровы, пощипывавшие первую весеннюю травку. Действительно, Корсика — необыкновенно красивый остров. Эти восхитительные пейзажи, несомненно, должны привлечь сюда туристов.

Пора подумать о работе. Будет ужасно, если она позволит Ксавье отвлечь себя от дела.

Пока он выказывал лишь надменность и презрение. Однако если захочет, он прекрасно сумеет включить свое неотразимое обаяние. Прошлый вечер продемонстрировал это достаточно ясно. Да, ей предстояла серьезная работа. Мысль о том, как рассердится Невилль Фрост, если она не справится, привела ее в уныние.

— Эти места заселяли то греки, то римляне, то карфагенцы, — рассказывал он, направляя машину в сторону порта. — Не говоря уже о турецких пиратах! Порт Проприано был основан еще во втором веке до нашей эры, и разрушительные набеги пиратов на этот небольшой городок продолжались еще и в восемнадцатом веке.

Сейчас здесь уже все по-другому. Луиза с интересом огляделась вокруг, но Ксавье остановил машину недалеко от лодочной пристани. Перед ней сверкал под лучами солнца залив Валинко. Город и порт выглядели оживленными и вполне благополучными. Справа от порта вдоль берега высилось несколько огромных белых современных гостиниц, дальше тянулись ряды жилых домов. Она облегченно вздохнула, вспомнив, что речь шла о продаже земли к югу от города, в некотором отдалении от него.

— Мне тоже не нравятся эти огромные куски бетона и стекла, — согласился Ксавье, когда она объяснила, что проект ее фирмы будет сильно отличаться от завоевавших такую популярность современных отелей. — Сказать по правде, я решил продать мою землю именно вашей фирме после того, как увидел курортный комплекс, построенный вами в Сан-Рафаэле на юге Франции.

Луиза почувствовала гордость, поскольку именно она курировала этот проект. Может быть, все-таки их переговоры закончатся успешно?

Они выехали из города на проселочную дорогу, сделали круг и вернулись к морю. Когда наконец машина остановилась, Луиза с трудом скрыла свой восторг. Они оказались в окружении невысоких круглых холмов на берегу залива, обрамленного широким пустынным пляжем, покрытым мелким золотистым песком. Неподалеку виднелся небольшой рыбацкий порт. Лучшего места для их проекта не придумать.

— Ну, как? — Ксавье небрежно облокотился на капот машины, вглядываясь в бледное лицо девушки в ореоле золотисто-рыжих волос. — Тебе нравится?

— Ничего, приходилось видеть места и похуже. — Луиза небрежно повела плечом, стараясь говорить как можно равнодушнее. — Мне не очень нравится вон тот крутой спуск к пляжу, да и ветер здесь довольно сильный. А если задует мистраль?

— Чепуха! Он задевает лишь северо-западную часть острова, — возразил он, подавив смешок. — Ты не только хорошо выучила свой урок, но уже начинаешь со мной торговаться!

— Я просто указала на некоторые очевидные недостатки.

Ксавье иронически поднял бровь:

— Для переговоров нужно два человека, а я не собираюсь начинать их до обеда, — подойдя к багажнику, он открыл его и вытащил плетеную корзину и клетчатую подстилку.

Луиза удивилась, когда он повел ее не на пляж, а в сторону от моря, в одну из лощин, и расстелил подстилку на зеленой лужайке, окруженной какими-то зелеными кустами с сильно пахнущими белыми цветами. Ветра не было — лишь легкий бриз ласкал волосы.

Значит, этот вопрос отпал, подумала она с сожалением, глядя в безоблачное синее небо. Опустив голову, Луиза вспыхнула, поймав пристальный взгляд синих глаз, быстро села и начала вынимать провизию из корзинки.

— О Боже! Это не пикник, а настоящий банкет! — Глаза ее удивленно расширились при виде белоснежных накрахмаленных салфеток с монограммами и фарфоровых тарелок. В корзине были горшочки с паштетом, омары, цыплячьи грудки, тончайшие ломтики пармской ветчины, свежие булочки с хрустящей корочкой и нежнейший сыр. В довершение всего Ксавье извлек бутылку вина и стал ловко ввинчивать штопор.

— Боже милостивый! — выдохнула она. — Мы же никогда не сможем столько съесть!

Ксавье улыбнулся, забавляясь ее удивлением.

— После утомительной дороги меня это не очень беспокоит.

И опять оказался прав. Устоять было невозможно. Когда под конец трапезы он стал уговаривать ее взять еще кусочек нежнейшего местного рокфора, она лишь простонала в ответ:

— Ох, нет, нет, хватит. Я теперь не влезу ни в одно платье.

— Этого тебе можно не бояться, — скользнул он взглядом по ее тоненькой фигурке. — Ты называешь себя «мисс» Томас. Позволь спросить, ты не замужем?

— Нет… нет, не замужем.

— Но у тебя наверняка есть друг?

— Да… ну, в общем-то, пожалуй, есть. Просто хороший друг, — ответила она, слегка нахмурившись. — Но почему ты спрашиваешь?

Ксавье пожал плечами и протянул:

— Так просто. Хотя, признаюсь, мне впервые приходится вести дела с женщиной.

— Как же так? — удивленно посмотрела на него Луиза. — В Париже так много деловых женщин.

— Да, разумеется. Но я никогда не вел переговоров о продаже земли с молодой красивой женщиной. Особенно если накануне обнимал ее, как бы это выразиться, с некоторым пылом!

Луиза вспыхнула под его пристальным, каким-то мерцающим взглядом. Этот взгляд и низкий вкрадчивый голос приводили ее в полное смятение. Необходимо сейчас же, сию минуту расставить все по своим местам.

— Благодарю за комплимент, Ксавье, но не хочу между нами какого-то недопонимания. — Она старалась, чтобы голос звучал как можно суше. — Я никогда не смешиваю дело с удовольствием.

— Никогда?

— Никогда! — твердо повторила она, но тут же смутилась, услышав хрипловатый смешок.

— Ну что ж, не могу не почувствовать себя польщенным, если мое объятие — удовольствие. Однако жаль, что не смогу еще раз ощутить вкус этих мягких губ и дрожь этого прижимающегося ко мне тела.

О Боже, взмолилась про себя Луиза.

— Мне… мне бы не хотелось говорить об этом, — с трудом проговорила она, уставившись в какую-то точку на клетчатой подстилке. — И вообще, давай ограничимся сугубо деловыми вопросами.

— Как хочешь. — Он встал и начал убирать посуду и салфетки в корзинку.

Наступила продолжительная пауза. Луиза отчаянно пыталась найти нейтральную тему для разговора. Его слова опять напомнили вчерашний эпизод, непростительную потерю самообладания в объятиях совершенно постороннего человека.

— А ты унаследовал эту землю от дяди?

— Нет, купил ее лет девять или десять назад, незадолго до женитьбы.

Луиза озадаченно нахмурилась.

— Я думала, ты не женат.

— Да, не женат, — сухо ответил он, и на его загорелом лице появилось суровое и какое-то отчужденное выражение. Казалось, он смотрел куда-то мимо нее. — Моя жена погибла в автомобильной катастрофе через год после нашей свадьбы.

Луиза с ужасом увидела, как заиграли желваки на скулах, и почувствовала, что задела больное место. Видимо, и по прошествии стольких лет Ксавье не перестал оплакивать свою утрату.

— Прости, ради Бога, — быстро проговорила Луиза, стараясь исправить свою бестактность. — Я не имела представления…

— Все случилось очень давно. — Он махнул рукой. — А это место я обнаружил, когда навещал своих дальних родственников. Оно показалось мне идеальным для летнего отдыха.

— Да, место прекрасное, — согласилась Луиза.

— Осторожнее, мисс «деловая женщина»! — В темных глазах загорелись насмешливые искорки. — Ведь вы собирались не на шутку торговаться со мной!

— Что я выиграю притворством? Но сможем ли мы договориться о приемлемой цене — это другой вопрос. — Луиза старалась говорить как можно более деловым тоном, но с трудом подавляя зевоту. То ли теплое весеннее солнышко, то ли вино, которое он щедро подливал в ее бокал, но она чувствовала себя как-то необычно.

— Разумеется, вопрос о цене очень и очень существен, — равнодушно согласился он. — Однако мне кажется, ты устала. Отдохни немного, тогда поговорим.

Опять он оказался прав. Луиза действительно не могла понять, что с ней происходит, откуда эта странная сонливость и усталость. Она, правда, почти не спала ночью, и еще два бокала вина… Может быть, стоит немного прикрыть глаза, лишь на пару минут…

Открыв их, в первые мгновения она никак не могла понять, где находится.

— Ой, прости, я, кажется, заснула. Сама не понимаю, как это произошло… — беспомощно забормотала она.

— Просто ты устала. И, наверное, на тебя подействовали маки, — кивнул в сторону Ксавье, пытаясь снова уложить ее на плед.

— Маки?.. — Недоумевающе наморщив лоб, Луиза повернула голову и наконец увидела окружавшие поляну кусты с белыми цветами, тяжелый, сильный, пьянящий аромат которых, казалось, заполнял все вокруг.

Ксавье стал рассказывать, что этот кустарник растет по всему острову. В его густых зарослях когда-то корсиканцы прятались от завоевателей и скрывались беглые пленные.

Стараясь сосредоточиться и вслушиваясь в слова Ксавье, Луиза не заметила, как он растянулся рядом с ней. Теперь их разделяло лишь несколько дюймов. И опять она никак не могла отвести взгляд от его лица, тонула в мерцающей глубине темно-синих с золотистыми искорками глаз. Он лежал так близко, что она увидела пушистые длинные ресницы — удивительные на таком суровом лице, заметила появившуюся недавно темную тень на подбородке. Наверное, ему приходится бриться два раза в день, подумала она и покраснела от этой неожиданной мысли.

— Все в порядке? — Он нахмурился и положил прохладную руку на ее разгоряченный лоб. Это прикосновение как будто взорвало ее изнутри, пронзило током тело.

— Все… я… я не могу больше здесь оставаться. Мне надо встать.

— Нет никакой необходимости торопиться, — проговорил он, придвигаясь к ней вплотную Она почувствовала на лице его дыхание, услышала гулкий и размеренный стук его сердца. Ее колотилось, как безумное, не давая дышать.

— Пожалуйста, Ксавье! — взмолилась Луиза, когда он выдернул гребень из ее волос и слегка коснулся губами ее мягких губ. — Не надо… Это безумие…

Но его губы уже сомкнулись, и она стала тонуть, глубже и глубже погружаясь в какой-то темный омут. Казалось, где-то в самой глубине ее тела вспыхнул жаркий пульсирующий огонь, разгоравшийся по мере того, как она отдавалась власти умелого поцелуя. Губы оторвались от ее рта, скользнули по подбородку, потом ниже к ямочке на шее.

— О Боже! — простонала Луиза. Что с ней происходит? — Пожалуйста, пусти меня! — и тут же возникло сожаление, что он уступил ее мольбе.

— Нет причин так волноваться, — насмешливо проговорил Ксавье, поднимаясь и оглядывая совершенно ошеломленную, растерянную девушку. — Это был всего-навсего поцелуй.

— Поцелуй поцелую рознь! — отрезала она, изо всех сил пытаясь унять дрожь в руках и торопливо закалывая волосы. — Я думала… то есть мы же договорились, что наши отношения носят чисто деловой характер.

Попытка казаться уверенной в себе деловой женщиной выглядела не очень-то убедительно. Конечно, для него все это абсолютно ничего не значит, но она чувствовала себя совершенно опустошенной!

— Не волнуйся! И можешь не бояться смешивать дело с удовольствием. — Он насмешливо улыбнулся. — Я только что звонил в вашу лондонскую контору. Попросил освободить тебя от этого поручения и прислать сюда другого человека.

— Что? — Луиза пришла в ужас. — Но почему? Я прекрасно справлюсь с этим делом. Ты… ты не мог так поступить!

Ксавье пожал плечами.

— Дело сделано, и я не желаю больше разговаривать на эту тему.

Ошеломленная и подавленная Луиза молча плелась к машине, пытаясь хоть как-то объяснить себе его поступки. В голове никак не укладывалось — то он ее целует, то выгоняет с работы. Ксавье поставил в багажник корзину и открыл ей дверцу.

— Хотя ты не хочешь ничего обсуждать, но, пойми, я жду объяснений, — она старалась говорить как можно спокойнее, не показывать, как разозлена. Может быть, удастся уговорить его изменить свое решение?..

— Я сказал все, что хотел, — последовал сухой ответ. — Я решил не вести с тобой никаких дел. Вот и все.

— Но ты должен объяснить, что заставило тебя принять такое дикое решение.

— Не вижу причины извиняться или объяснять свои поступки. И, пожалуйста, никогда не употребляй слово «должен»! Никто, понимаешь, никто не смеет командовать мной.

Луиза в испуге и изумлении уставилась на него, не в силах поверить своим ушам.

— Не знаю, в каком мире ты живешь, но, очевидно, не в том, где большинство смертных! — Она так разозлилась, что перестала думать об осторожности. — Наши деловые переговоры еще не начались, и ты просто еще не знаешь, как я работаю. Значит, твое решение принято лишь потому, что я — женщина.

— Думай что хочешь, — спокойно произнес он, взглянув на часы. — Но я не собираюсь оставаться здесь на целый день. Давай не будем тратить наше драгоценное время на пустые разговоры.

Луиза просто не помнила, чтобы когда-нибудь так злилась. И дело не только в том, что он нанес весьма ощутимый удар по ее карьере. Но он ввел ее в заблуждение, затеял бессовестную игру в кошки-мышки! Или это какое-то испытание? Нет, этот человек — просто негодяй!

— Я жду, Луиза, пока ты сядешь! — Насмешливый голос прервал ее сумбурные мысли.

— Не смей командовать мной! — взорвалась она. — И позвольте сказать вам, месье д'Эрлангер, тот проект, который так понравился вам в Сан-Рафаэле, получился таким успешным лишь благодаря моим усилиям. Именно я работала с архитекторами и дизайнерами, именно я руководила строительством. И не пытайтесь внушить кому-то, что я не справлюсь с клочком земли здесь, на Корсике! — бушевала она.

— Будь так любезна, успокойся! Если у тебя волосы цвета морковки, это еще не значит, что можно кричать, как на рынке!

— Морковки?.. — Не веря своим ушам, она, чувствовала, что теряет остатки самообладания. — Ты просто жалкий тип! Я не сказала и половины того, что собиралась.

В это мгновение раздался звук громкой пощечины. Луиза растерялась. Господи, ведь никогда в жизни она никого не ударила! Как противно. Казалось, и Ксавье поражен и обескуражен ее поступком. В его глазах засверкала ярость, готовая испепелить все вокруг.

— Значит, я «жалок»? Тебя пора проучить! — прошипел он сквозь зубы и схватил ее за запястья. Она попыталась выдернуть Руки, но ничего не поручилось. Он резким движением притянул ее к себе, и она почувствовала, как ярость, горевшая в его глазах, зажигает дикую, примитивную вражду между ними.

— Никто, тем более женщина, не смеет ударить корсиканца! Ты поплатишься за это!

— Ты… ты сам виноват и заслужил это! — Луиза еще сопротивлялась парализовавшему ее страху.

— А ты заслужила вот это! — проскрипел Ксавье и в ту же секунду впился в ее губы так, как будто хотел высосать всю волю, все ее сопротивление. Он рывком завел руки ей за спину и стиснул запястья одной рукой, другой быстро выдернул гребень из волос и тянул за распустившиеся локоны, пока голова ее не откинулась назад.

Зажатая как в тисках, она со стыдом и смятением чувствовала, что это его наказание каким-то образом зажгло непреодолимое физическое влечение между ними. Эта черная куртка из мягкой кожи и вчерашний дорогой костюм — лишь маскировка, прикрывающая неистовый, дикарский темперамент этого человека — истинного потомка своих мстительных корсиканских предков.

Неожиданно его губы стали мягче, затем он медленно отвел свое лицо.

— Ты все поняла, Луиза? Или мне повторить свое наказание? — вкрадчиво спросил он и рассмеялся, увидев ее растерянность и страх.