Долина грез

Глава 1

ПОДЛОСТЬ. Да, то, что она должна сделать, называется именно так, размышляла Милдред, безрадостно разглядывая ясное голубое небо. Но у нее не было выбора. На это вынуждал ее Даглас Фини.

Ее била крупная дрожь, несмотря на просто испепеляющий жар карибского солнца. От мысли об ультиматуме ее работодателя тело Милдред покрывалось липким потом.

Ее черные, словно вороново крыло, волосы рассыпались по плечам, когда она рывком села в шезлонге. Несколько постояльцев отеля расположились на террасе возле бара в тени бело-голубого полосатого тента. Они наслаждались изысканными коктейлями и прохладительными напитками. Милдред намеренно выбрала именно это место в нескольких шагах от лестницы, ведущей на террасу, чтобы не пропустить никого. Каждый, кто желал поплавать в бассейне, неминуемо попадал в поле ее зрения.

Последние полчаса в бассейне плавал только один человек. Мужчина. Он плыл красиво и размеренно, сильными, ритмичными движениями разрезая водную гладь. Но сейчас он явно собирался выбраться на берег.

Милдред почувствовала, что ее сердце колотится где-то в горле. Она с трудом перевела дух. С ленивой грацией мужчина поднялся по лесенке, остановился у кафельного края бассейна, выложенного причудливой мозаикой, прищурив глаза на яркое солнце и отряхиваясь от воды так, как это делают собаки.

Сглотнув, чтобы хоть как-то снять болезненное напряжение в горле, она критически оглядела собственную хрупкую фигурку, поражаясь, как сильно контрастирует ее молочно-белая кожа с ярко-красным бикини. На эти кусочки ткани величиной не больше женской ладони Милдред угробила почти всю свою недельную зарплату. Но дело стоило того. Должно было стоить…

Он шел по ступенькам прямо к ней.

Руки Милдред стиснули подлокотники кресла с такой силой, что суставы пальцев побелели. Он почти не изменился с момента их последней встречи, четыре с лишним года назад. По крайней мере, ей так показалось. На талии по-прежнему ни капли лишнего жира, а ведь это стало почти нормой для мужчин его возраста… Хотя нет, кое-что в нем все-таки изменилось — Милдред оценивающе пригляделась, — он стал еще стройнее и мужественнее, чем она помнила… и вряд ли ей представится лучший шанс убедиться в этом, с горечью усмехнулась она про себя. Его плавки прилипли к телу так, что ничего не скрывали…

Стоп! — сердито прервала размышления Милдред. Меньше всего она хотела снова влюбляться в этого мужчину.

Она неотрывно смотрела на его ноги, которые с каждым шагом приближались к ее креслу, оставляя на сером кафеле влажные следы. Мужчина снял с вешалки белое полотенце и накинул себе на плечи. Поднявшись на террасу он начал вытираться.

Милдред вздрогнула от неожиданного приступа страха. Ей показалось, что еще чуть-чуть — и он заметит ее. Пора. Сейчас самое время действовать.

Сглотнув подступивший к горлу противный комок, Милдред нагнулась и подняла свою пляжную сумку. Все было рассчитано до секунды: она опустила голову, роясь в сумке, и мельком посмотрела в сторону интересующего ее человека. Вот оно, Милли. Вот оно, пульсировало у нее в мозгу. Вот оно.

С присущей ей грацией и изяществом Милдред спустила ноги и встала. Стараясь вести себя так, словно ничего не замечает, она задумчиво двинулась вперед, навстречу приближающейся фигуре. Внезапно столкнувшись с крепким мужским телом, она испуганно отскочила. Удар был куда сильнее, чем рассчитывала Милдред, да и прикосновение холодной и влажной кожи было не из приятных.

— О, простите! — В ее голосе слышалось искреннее удивление. Ей хорошо удалось начать свою роль.

Мужчина схватил Милдред за запястья, чтобы она не упала, но она ловко освободилась от его рук.

— Какая я неуклюжая! — сокрушенно произнесла Милдред, улыбаясь как можно проникновеннее. — Я задумалась и не заметила…

Милдред осеклась, не без удовольствия заметив на лице мужчины вспышку неподдельного удивления, и отступила назад. Она легким движением подняла очки на лоб.

— Норман? — На этот раз ее голос был неподдельно удивленным.

Его губы скривила холодноватая усмешка. Он лениво протянул:

— Он самый, моя дорогая.

Милдред благодарила небеса, что запах хлорки, исходящий от его тела, заглушал тот характерный аромат, который она помнила и который всегда магически воздействовал на нее, прогоняя все мысли, кроме одной. С отчаянием она признала, что если бы Норман сейчас прикоснулся своими прохладными пальцами к ее разгоряченной коже, то могло бы произойти что угодно. Достаточно и того, что она от одной только встречи напряжена, словно натянутая струна. Норман лениво осмотрел Милдред с головы до ног: каскад блестящих черных волос, соблазнительное алое бикини, подчеркивающее полную грудь и длинные, стройные ноги… Милдред с удовольствием и облегчением заметила, что его по-прежнему влечет к ней. Достаточно посмотреть на него, и все станет ясно…

— Так-так, — пробормотал он, покачав головой.

— Да, — равнодушно улыбнулась Милдред. — Мир тесен, не правда ли? С чего тебя занесло сюда, Норман? Вот уж не думала, что тебя может соблазнить подобный островок вдали от благ цивилизации. Неужели ты так изменился за последние пять лет… или, может быть, шесть?.. Много воды утекло с тех пор, как мы расстались…

— Четыре года, Милдред, — перебил он, стягивая полотенце у себя на шее. — Четыре года, четыре месяца и… две недели… Но… — Норман пожал плечами. — К чему считать! А по поводу того, изменился я или нет, отвечаю: нет, я все тот же. А как ты, Милли? Ты-то сама изменилась? Или все так же порхаешь от одного мужчины к другому, пытаясь ухватить свой кусочек счастья везде, где его предложат? По-прежнему отрицаешь брачные цепи?

— Господи, конечно да! В наше время для самостоятельной, работающей женщины брак — это только лишняя обуза! Можно отлично жить без всяких брачных обязательств и быть счастливой! Или ты сам другого мнения на этот счет?

— Ты здесь с кем-нибудь, Милли?

— Нет, я сейчас одна. — Заметив удивление на лице Нормана, она добавила: — Периодически нужно делать перерывы. Иногда просто необходимо побыть совсем одной. И вот я здесь. А ты? Мне кажется, что тебе здесь должно быть скучно… хотя… — Милдред смотрела невинными глазами. — Ты-то наверняка здесь не один. Где она, Норман? Твоя жена? Ты, должно быть, женат? Ведь ты всегда мечтал о верной супруге и целой куче детей?

Милдред заметила, как внезапно побелели губы Нормана, но это было единственным проявлением того, что эти слова задели его за живое.

— Нет, — спокойно ответил он. — Я все еще не женат. Единственная женщина, которую я хотел видеть своей женой, бросила меня. К счастью…

— К счастью? — Милдред старалась говорить легкомысленным тоном, ничем не выдавая своего волнения.

Он пожал плечами.

— Проще говоря, она была просто смазливой куколкой. Красивая фигурка, мордашка, а за ней — ничего. Думаю, ты не раз сталкивалась с такими. — Норман выдержал ее взгляд и насмешливо продолжил: — Такие особы сначала делают все, чтобы им поверили, а потом раз — и их нет. Им наплевать, что они разбили кому-то сердце…

Милдред сняла очки и стала небрежно их покручивать в руках.

— Но многим мужчинам нравятся именно такие женщины. Никаких требований, никаких обязательств…

Он, видимо, напрягся, хотя его губы продолжали улыбаться.

— Да, Милли, ты не изменилась. Ты все та же Милдред, которую я знал.

— Да, Норман, все та же. — Она смотрела мимо него, в сторону бассейна. — Извини, но я хочу поплавать. К сожалению, ты уже искупался, а то мог бы составить мне компанию.

— Да, — отозвался Норман, и в его голосе снова зазвучали насмешливые нотки. — Очень жаль.

— Еще увидимся, — обнадежила его Милдред. — Отель небольшой.

— Возможно.

— Как скажешь… — Взяв сумку, она грациозно удалилась. Легко спустившись по ступенькам, Милдред бросила сумку и отправилась к трамплину для прыжков в воду. Она чувствовала, что Норман продолжает рассматривать ее. Поэтому она нарочито вызывающе покачивала бедрами при ходьбе, поправляла волосы, словно ничто, кроме ее самой и сверкающей на солнце воды в бассейне, ее не интересовало.

Она встала на трамплинную доску и приготовилась к прыжку, но перед этим метнула быстрый взгляд в ту сторону, где, как она думала, по-прежнему стоял Норман. Вдруг сердце ёкнуло — там никого не было.

Он ушел. Когда? Наблюдал ли он за ней хоть пару минут… или ушел сразу, как только они попрощались?

Она раскачала доску и прыгнула в воду. Занятая мыслями о бывшем любовнике, она даже не заметила, как неуклюже плюхнулась, подняв тучу брызг. Она была рада оказаться в воде. Была рада плавать до изнеможения, пока усталость не вытеснит из головы все остальное, не остановит дрожь желания, охватившего ее тело при виде Нормана. Мужчины, который, сам того не зная, был отцом ее ребенка…

Милдред очень нравились отель и комната, в которой она жила. Пол в ней был выложен светлым паркетом, который хорошо сочетался с пастельным тоном стен и розовато-бежевым ковром. На постели лежало покрывало ручной работы, расшитое лимонными, бирюзовыми, изумрудными и оранжевыми цветами. В комнате в любую жару царила приятная прохлада. От вазы со свежими цветами шел слабый, но терпкий аромат, смешивающийся с запахом тропических фруктов.

Накинув на себя прозрачную черную блузку и подходящую черную юбку, Милдред нахмурилась, вспомнив свой недавний разговор с сестрой по телефону.

— Ни о чем не беспокойся, — уверяла ее Розанна, — ты же знаешь, с каким удовольствием Бенни играет с моими близнецами, хотя Донован и Кэтти старше его. Ну а теперь скажи мне… — голос сестры стал тихим и серьезным, — ты уже видела его?

Милдред присела на краешек кровати, промокая махровым полотенцем влажные после недавнего мытья волосы.

— Ммм… Да, я его видела.

— Ну и?

Милдред вздохнула.

— Это будет нелегко.

— А кто сказал, что будет легко? Как он? Вы разговаривали?

— Да, я перехватила его в бассейне. Это было невыносимо. Он… все такой же циничный, самодовольный и…

— По-прежнему обаятельный?

— Господи, конечно да! Возможно, я бы лучше смогла с собой справиться, если бы он превратился в полысевшего и обрюзгшего толстяка! Кроме всего прочего, он стал еще красивее, чем раньше…

— Мне послышалось или ты действительно жалеешь о прошлом? Ведь ты всегда говорила, что хочешь забыть о нем. Будь осторожна, моя дорогая.

— Я никогда снова не влюблюсь в Нормана Ллойда, — жестко отрезала Милдред, — потому что должна уважать человека, которого люблю. А уважение — это как раз то, чего к нему я испытывать не способна.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться, не так ли? Он может стать еще более привлекательным, чем пять лет назад, но и тебе грех жаловаться, и ты не превратилась в увядшую и сморщенную особу! Материнство пошло тебе на пользу. Норману придется нелегко в борьбе с такой неотразимой соблазнительницей, как ты. Стоит только дрогнуть твоим ресницам, и все его секреты станут известны — по крайней мере те, которые нужны тебе. Ну а теперь мне пора идти. Позвони, когда дело будет сделано!

И вот сейчас, тщательно уложив волосы и украсив уши бриллиантовыми серьгами, Милдред еще раз вспомнила слова Розанны и признала, что сестра права и материнство действительно пошло ей на пользу, сделав ее облик еще более чувственным. Она выглядела совсем по-другому во времена их первой встречи с Норманом, почти шесть лет назад.

Именно появление ребенка внесло в ее облик и во всю ее жизнь столь сильные изменения, хотя в ней по-прежнему бурлил юношеский задор. Розанна была права: Милдред сейчас выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни. И она благодарила небеса за то, что это поможет ей в соблазнении Нормана.

Она нанесла на мочки ушей духи с интригующим названием «Скандальная ночь Рошель» и откинула волосы, чтобы застегнуть ожерелье.

Это был подарок сестер Розанны и Тамсины, или Тамми, как ее называли близкие, на день двадцатипятилетия. Ожерелье ручной работы было собрано из некрупных жемчужин, а подвеску украшали несколько бриллиантов и сапфир, так гармонировавший с ее необычными ярко-синими глазами, которые подчеркивали черноту волос. Сестры специально подбирали его в дополнение к уже имеющимся серьгам.

Милдред взяла черную вечернюю сумочку и подошла к зеркалу. Переведя дыхание, она посмотрела на себя пристальным взглядом. Норман был прав, подумала она холодно, сказав о ее красоте. Она действительно красива. Но в другом он ошибался. Она вовсе не пустышка. Если бы Норман мог заглянуть в ее душу в эту минуту, он был бы вынужден это признать.

Сейчас душа Милдред была похожа на бурлящий вулкан. Ее переполняли и сожаление, и злость, и желание, и презрение… но больше всего было страха. Страха перед тем, что она не справится с поставленной задачей.

Милдред решительно сжала губы. Пока она здесь, все эмоции надо спрятать поглубже. Ей нужно во что бы то ни стало достать так необходимые Дагласу Фини сведения, даже если Норман возненавидит ее после этого. Правда, узнай он хоть что-нибудь про ее обман, ей придется отвечать по всей строгости.

Милдред задрожала от страха, будто перед ней внезапно предстал сам Даглас Фини. С трудом отведя взгляд от зеркала, она посмотрела на часы. Без пяти семь. Ресторан обслуживал постояльцев с семи часов, так что сейчас самое время. Она сможет встретить там Нормана и сделать вид, что наслаждается своим одиночеством.

— Еще кофе, мадам?

Изогнув бровь, Милдред посмотрела на официанта.

— Нет… Спасибо.

— Вы хотите заказать ужин в комнату?

— Скажите, пожалуйста, — она выдавила гримасу-улыбку — этот ресторан в отеле единственный? Есть ли другие места, где можно перекусить?

— Есть небольшая кофейня рядом с бутиком, но это все.

— А, понятно, — выдохнула Милдред.

Ее улыбка мгновенно улетучилась, как только официант удалился. Если это единственное место, где можно нормально поужинать, то где же тогда ужинает Норман? Его точно здесь не было. Она уже давно сидела, лениво потягивая остывший и невкусный кофе. Последние клиенты ушли, и Милдред оставалась одна в пустом зале. Она заметила, что официанты начали накрывать столы к завтраку, приглушили свет, и с удрученным видом вышла в холл. Милдред приехала в отель утром. Уже прошел весь день, время ложиться, а она ни на йоту не приблизилась к своей цели. Да и вряд ли она сможет заснуть в таком состоянии.

С надеждой она подошла к открытым дверям бара, но даже при слабом освещении было видно, что он пуст. Совсем расстроившись, Милдред подошла к стойке. Ей не хотелось подниматься наверх, но…

— Кажется, вы заблудились, молодая леди?

Милдред обернулась и увидела мужчину, идущего прямо к ней. Он был в полосатой рубашке и бермудах. Не первой молодости, редкие русые волосы, крепкое телосложение. На его лице играла приветливая улыбка.

— Заблудилась? — Милдред только печально улыбнулась в ответ. — Да, наверное. Я только сегодня приехала и ничего здесь не знаю.

— Вы уже осматривали окрестности?

Милдред отрицательно покачала головой.

— Тогда, может быть, вы позволите мне быть вашим гидом?

Заметив ее нерешительность, он повернулся к девушке-администратору.

— Нора, объясни, пожалуйста, леди, что со мной она будет в полной безопасности. Я просто хочу показать ей местные достопримечательности.

— Конечно, сэр, — весело отозвалась девушка и дружелюбно посмотрела на Милдред. — Вы можете спокойно доверять мистеру Уэллсу, мисс Догэрти. И я просто обязана это подтвердить, иначе он меня уволит.

— Уволит вас? — изумилась молодая женщина, широко открыв глаза. — Так вы менеджер?

— Я владелец отеля, мисс Догэрти. Я и моя жена Мэри-Энн. Меня зовут Джастин Уэллс.

Милдред быстро приняла решение. Какой смысл скучать одной, изнуряя себя постоянными мыслями о Нормане?

— Милдред, — представилась она. — Я с удовольствием принимаю ваше предложение.

— Вот и отлично. Для начала прогуляемся на пляж.

Джастин мягко взял ее под локоть, и они вышли на улицу. Милдред была рада, что к пляжу вела асфальтированная дорожка: ее туфли на высоких каблуках были не слишком приспособлены для хождения по песку.

Среди непроглядной темноты тропической ночи яркими светлячками горели окна отеля и фонари вдоль пляжа. Это был чудесный вечер… особенно если вспомнить, что в Англии сейчас мерзкий, слякотный январь.

Джастин оказался прекрасным компаньоном, приветливым и легким в общении. Но, как отметила про себя Милдред, он гораздо охотнее расспрашивал о ее жизни, чем рассказывал о себе. Когда он спросил спутницу, откуда та приехала, Милдред ответила неопределенно:

— Я из окрестностей Лондона.

— А я родился и вырос в Лидсе, — сказал Уэллс. — Моя жена родом из Саутгемптона. Вы обязательно должны познакомиться с Мэри-Энн. Она всегда радуется, когда выпадает возможность поболтать с земляками. — Он усмехнулся. — Мы все еще считаем Великобританию своим домом, несмотря на то что больше тридцати лет там не были. Удивительно, правда?

Они почти дошли до центрального пляжа, когда их разговор внезапно оборвался. Джастин взглянул на часы и смутился.

— Приношу свои извинения, но мне нужно срочно позвонить. Вы хотите вернуться или еще погуляете?

— Здесь так тихо и красиво, — улыбнулась Милдред, — я останусь.

Как только ушел Джастин, она направилась к едва различимой в темноте скамейке под пальмой в нескольких шагах от дорожки. Сняв туфли, она с наслаждением ступала по нежной траве босыми ногами.

Присев, Милдред с грустью подумала, как было бы здорово действительно просто проводить здесь уик-энд, а не выполнять ненавистное поручение…

Она замерла, заслышав приближающиеся шаги и приглушенные голоса, а через несколько мгновений увидела смутные очертания пары, рука об руку направляющейся в ее сторону. Милдред могла не боятся, что ее заметят в такой темноте, ведь большие листья пальмы надежно скрывали ее от чужих глаз. Она сейчас не хотела знакомиться ни с кем из отдыхающих.

Когда парочка подошла ближе, Милдред поняла, что ей не грозит быть втянутой в разговор, так как они были заняты исключительно друг другом.

Мужчина был высокого роста, но большего ей разглядеть не удалось. Голос женщины, тихий, но отчетливый, донесся до нее сквозь шум волн, накатывающихся на берег.

— …Чувствовала себя виноватой, но я счастлива, что ты нашел время приехать к нам. Я понимаю, что ты очень занят, особенно теперь, когда…

Милдред не расслышала конца предложения, но ответ мужчины она не пропустила.

— Никогда я не бываю настолько занят, чтобы не найти время для тебя, моя дорогая. И не вздумай винить себя ни в чем.

Милдред вздрогнула. Она бы никогда не перепутала этот голос ни с чьим другим. Этот такой знакомый хрипловатый баритон… Он воскрешал в ее памяти воспоминания прошлого. Норман и женщина. Но кто она?

— Ты наполнил радостью мою жизнь, Норман. Я даже не могу передать…

— Мы оба сделали для этого немало, Мэри-Энн. Никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе…

— Я не перенесу, если вновь тебя потеряю. Если что-нибудь случится с тобой… — Тут по позвоночнику Милдред пробежал холодок. — Я боюсь даже думать, что…

— Ничего не случится, — уверял Норман. — Все в прошлом, и никогда больше не повторится. А сейчас давай вернемся, а то Джастин будет волноваться.

Они прошли всего в нескольких шагах от Милдред, но не заметили ее. Ветер унес приглушенные голоса с собой, и она уже не могла ничего понять в их разговоре. Но эхо услышанного отдавалось у нее в голове, вызывая неприятный озноб и дрожь во всем теле.

Норман… и жена Джастина.

Милдред не знала, сколько еще она просидела неподвижно, не в состоянии шевельнуться. Ее словно приковали к этому месту. Когда наконец она разогнула занемевшие ноги и встала, единственной ее мыслью было: почему Норман Ллойд так легко добивается любой женщины, какую только захочет?

Совершенно опустошенная, Милдред вернулась в отель и поднялась к себе в номер. Она приготовила постель и решила, что если будет продолжать терзать себя подобными думами, то завтра проснется совершенно больной.

Но какой-то лукавый внутренний голос постоянно твердил ей: «Тебе только на руку то, что Норман так падок на женщин. Это поможет в осуществлении твоего плана…»