Доля дьявола

Глава 21

Самуэль Ти. не предполагал так рано покинуть свой кабинет. Он планировал работать до десяти или одиннадцати вечера, а затем побуксовать в двух кварталах от пентхауса, прежде чем рухнуть в кровать. Неделю или около того он целыми днями пропадал в суде, у него накопились дела, ему предстояло составить счета и было полно другой бумажной работы, но несмотря на свою занятость о Джин он постоянно думал в режиме нон-стоп.

И все это означало, что ему необходимо было отвлечься.

И он планировал все, как обычно, однако, женщина удивила его, изменив его планы: позвонила ему сама. Заявив, что он нужен ей.

Отлично, теперь она разговаривала с ним, как с Йода.

Поэтому после шести часов вечера он ехал к себе на ферму мимо аллеи из деревьев, которые были посажены еще его прадедом. Благодаря открытому верху Jag, он опустил голову на подголовник и взглянул на небо, виднеющееся через ярко-зеленую листву, деревья, как флаги приветствовали его прибытие, махая своими ветками по случаю постоянной теплой погоды.

«Какого черта, еще натворил Пфорд? — задавался он вопросом. — Если он что-то совершил, мне потребуется пистолет».

Подъехав к своему фермерскому дому, первая мысль, как только он увидел «Мерседес» Джин, на котором она отвозила дочь в школу, была, что она гнала во весь опор и даже во время дождя. Мертвые жучки облепили переднюю решетку и лобовое стекло, дорожная пыль осела на капот и на бока у колес в виде аэродинамических разводах.

Она проехала весь путь? Он точно не мог сказать, где находится «Хотчкисс» (поскольку был южанином, и все школы Новой Англии ему казались одинаковыми), но в чем он был уверен наверняка, что Коннектикут находится за тысячу миль от сюда.

Можно конечно проехать туда и обратно за полтора дня, при одном условии… если не будешь останавливаться.

Сняв свои Рэй-Баны, он оставил их на приборной панели и вышел из машины, в одной руке держа старый портфель своего прадеда, в другой — кружку-термос из нержавеющей стали, которую брал с собой на работу.

Бессонница. Чем еще можно себя взбодрить, кроме кофеина в дневное время, чтобы прогнать одолевающий сон?

Идя по дорожке из гравия, он прошел под большим кленом, затем поднялся по пяти ступенькам длинной террасы, выходивший на его владения за домом.

Он остановился как вкопанный, увидев Джин, свернувшуюся калачиком на мягком диванчике. Дорогой Господь, она была в той же одежде, когда он высадил ее у Истерли, после того, как они… занимались кое-чем в его пентхаусе. Что, черт возьми, случилось?

Как будто почувствовав его присутствие, она зашевелилась, вытянулась, но видно слишком устала, поэтому даже не смогла открыть глаза, только вздохнула расслаблено и снова погрузилась в сон.

Самуэль Ти. тихо постоял около нее, потом оставил свой старый портфель и кружку-термос у дверей экрана и вошел в свой фермерский дом. У него возникла совершенно глупая мысль — накинуть на нее одеяло, но на улице было восемьдесят по Фарингейту, и через несколько минут заходящее солнце будет опускаться за крышу террасы и окутает ее своим теплом.

На кухне он обнаружил записки от своего менеджера, начиная от: чем он может поужинать и кончая телефонными звонками, на которые она ответила, включая сообщение, что парни придут отремонтировать его крышу в следующий вторник. Так же он обратил внимание на почту в углу и большой подписанный от руки крафтовый конверт, который он даже не собирался открывать.

Он хотел принять душ. А также хотел перенести Джин на кровать.

Он хотел узнать, почему она позвонила ему, предложив встретиться здесь после того, как столько часов вела машину. Особенно учитывая то, что голос ее звучал не как обычно.

Освободив галстук-бабочку, Сэмуэль Ти. вытащил красно-золотую полоску шелка из-под воротника, а затем сбросил пиджак от костюма. Он также снял обувь и носки. Затем схватил два хрустальных стакана, наполнил их льдом, под руку засунув бутылку Family Reserve.

Выйдя на террасу, он сел в плетеное кресло рядом с ней и начал наливать бурбон.

Словно уловив запах семейного продукта, она открыла глаза и резко подскочила вверх.

— О… Ты здесь.

— И ты снова в Чарлмонте. — Он налил ей выпить и попытался вести себя так, будто не был встревожен. — Где находится эта школа? Коннектикут? Я не думал, что ты сможешь управиться за полтора дня.

— Восемьсот миль. Можно проехать, если не спать и не есть.

— Не самый безопасный способ, на мой взгляд, управление автомобилем.

— Я была в полном порядке.

— Почему такая спешка?

Джин уставилась на свой бурбон и подвинула пальцем кубики льда.

— Я хотела побыстрее увидеть тебя.

— Твоя глубокая привязанная удивляет.

— Мне нужно поговорить с тобой, Самюэль.

Самюэль Ти. нахмурился и облокотился на спинку кресла, раздался скрип сплетенных прутьев под весом его тела.

— О чем?

Как юрист, работавший над судебными разбирательствами, он привык считывать изменения в выражении лица и делать определенные выводы, как например, подергивание бровей или уголок рта может показать, что человек лжет… или говорит правду. Но когда дело касалось Джин, его навыки не срабатывали из-за его собственных зашкаливающих эмоций.

И он был серьезно обеспокоен на этот счет. Если бы она осталась с Пфордом, у него было четкое ощущение, что в скором времени она не только пожалела бы об этом, но и подвергнет себя опасности. И хотя это его убивало, что он вынужден был находиться в стороне, когда Джин по-настоящему страдала, но… Джин Болдвейн была хорошо известна своим выбором, вводившем ее в еще больший хаос, который даже невозможно себе представить, а не наоборот.

Она села и пригладила персиковое платье. Как правило, этот цвет фантастически смотрелся на ней-то, но опять же, что сейчас происходит? Сейчас она казалась такой же измученной и вымотанной, как и ее «Мерседес», припаркованный перед его домом, ее кожа была слишком бледной, губы превратились в плотную линию, говорившую, что она расстроена и пытается это скрыть.

— Это нелегко для меня. — Она закрыла глаза. — О Боже, Самюэль, пожалуйста, не испытывай ко мне ненависти.

— Ну, я пытался этого не делать раньше и не буду делать и сейчас.

— Сейчас совсем другое.

— Послушай, если ты хочешь аннулировать брак, я могу помочь тебе и не буду тебя осуждать… я говорил тебе это и раньше. — Он думал о том, чтобы она наконец решилась и сказала, что безумно любит его, но он не достоин, как и всегда, она говорила, потому что предполагал, что это всего лишь еще одна игра с ее стороны. — И я не буду для тебя тем добровольцем, который собирается заменить Пфорда, если ты ищешь только очередной банковский счет. Но если ты хочешь большего? Посмотрим…

— Дело не в Ричарде.

Он нахмурился.

— Хорошо.

Джин ужасно нервничала, до такой степени, что едва дышала. А потом он заметил слезы, которые молча капали из ее глаз.

Самуэль Ти. подался вперед.

— Джин, что происходит?

Когда она всхлипнула и вытерла нос, он достал платок, который всегда держал в заднем кармане.

— Вот возьми.

— Спасибо. — Она отставила стакан с бурбоном в сторону и вытерла лицо.

— Я не знаю, как начать.

— Темная и бурная ночь всегда способствовала Снупи.

— Это не смешно.

— Понятно.

Она вздохнула.

— Ты помнишь… я вернулась домой, когда училась в школе, взяв академический отпуск? Я тогда была беременна, как ты знаешь.

— Да.

— И у меня родилась Амелия.

— Да.

— Помнишь, где я была за девять месяцев до того, как ее родила?

— С твоим профессором, — сухо произнес он. — Ты потрудилась мне сообщить об этом. С немалой долей гордости, могу добавить.

— Амелия родилась в мае. Ты помнишь?

— Джин, просто скажи мне, что…

— Она родилась в мае. — Она подняла на него глаза. — А девять месяцев назад ты помнишь, где я была? Это был сентябрь.

Он махнул свободной рукой.

— Что ты ходишь вокруг да около? Я понятия не имею, что ты делала…

— Хорошо, — резко произнесла она. — Тогда, где ты был в сентябре?

— О, конечно, я запросто могу вспомнить, где я был в сентябре пятнадцать лет…

— Шестнадцать. Шестнадцать лет назад.

И тут словно у него в голове прозвенел колокол, заглушив все мысли, но открыв воспоминания. Шестнадцать лет назад. Сентябрь. Это было прямо перед тем, как они должны были вернуться в школу…

…они встретились в Бора-Бора.

Они, как всегда ругались, воевали друг с другом. И занимались сексом. И пили. И опять занимались сексом. И загорали. И опять трахались.

Самюэль Ти. сглотнул, хотя во рту пересохло.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

Хотя он уже знал. Он вдруг все понял.

— Пожалуйста, не чувствуй ко мне ненависти, — хрипло прошептала она. — Я была молода и очень испугана. Я не знала, что делать…

Самюэль Ти. так быстро вскочил на ноги, что бурбон вылился ему на руку.

— Скажи мне. — Он повысил голос. — Скажи!

— Амелия от тебя. Она твоя дочь.

Он схватился за ворот рубашки, хотя тот уже был раскрыт. А потом на него нахлынула ярость, сильная и быстрая.

— Ты, гребаная сука.

После разговора с Саттон, Лейн вернулся в Истерли, оставив Лиззи с мисс Авророй и врачами. Он припарковал роллс в глубине гаража, а затем направился к кухне, чтобы войти в особняк… попытался войти.

Он потянулся к двери за сеткой, но она была заперта.

Это было очень странно. Все годы в Истерли можно было вой в любое время через любую дверь. Но опять же тогда в доме находилось много прислуги, поэтому никого не заботило во сколько ты вернулся домой. А теперь? Джефф был на работе, его мать лежала наверху с заботливой двенадцатичасовой медсестры. Двери стоило закрывать.

К счастью, на связке с ключом от «Фантома» висел и ключ от дома.

Петли на сетке заскрипели, когда он подпер дверь бедром, чтобы открыть, но ему удалось сдвинуть заклинившую дверь, и очутившись внутри он сделал глубокий вдох специфического запаха кухни мисс Авроры: лимонов, сдобы и чего-то терпкого.

Его мама готовила и убирала в этом помещении столько лет, что он решил, что здесь всегда будет так пахнуть. По крайней мере, он надеялся.

Он прямиком направился к ее квартире и замер, когда вошел. Увидев пару кресел, которые были для него, как удар в грудь. Казалось, две секунды назад он только что приехал сюда с Манхэттена, и она приготовила ему его любимое блюдо. И он готов был убить, чтобы еще раз посидеть с ней бок о бок, вытянув ноги, с тарелками, водруженными на складные столики, которые убирались после трапезы, и телевизором, бубнящим в углу.

«Но такого больше не будет», — с грустью подумал он.

Ему предстояло действовать, поэтому он достаточно легко отыскал глазами свою выпускную фотографию с Джеффом Вирджинии, нож был точно таким же, как его описала Лиззи: чистым и упакованным в полиэтиленовый пакет.

Непонятно, хотя он отдавал себе полный отчет, но его сердце глухо стучало в груди.

«Мисс Аврора, что ты наделала?» — задался он вопросом.

Закрыв позади себя дверь, он подошел в кухне к держателю ножей Wüsthof рядом с плитой.

Да, именно его и не хватало.

Переворачивая лезвие в пакете, он взглянул в окна, выходящие на гараж и задний двор.

Красный «Мерседес» мисс Авроры был припаркован передом к бизнес-центру, именно так, как он и стоял с тех пор, когда Лейн вернулся домой. И глядя на него, у Лейна скрутило живот, он вернулся в комнаты мисс Авроры и взял ключи от машины. Прежде чем снова выйти на улицу, он отыскал пару латексных перчаток под раковиной и натянул их.

Ему показался весьма кстати раскат вдалеке грома, когда он шел к машине мисс Авроры, поэтому посмотрел на небо. Темные грозовые облака двигались со стороны Индианы и вот-вот вызвали бы перемену погоды в Чарлмонте.

Он открыл все двери седана, вынул телефон и посветил вспышкой на пол вокруг сидений, под подлокотниками. Он ничего не нашел, но это было всего лишь намеренное оттягивание всего дерьма. Когда он все просмотрел в машине, он отступил и направился к багажнику.

Прежде чем заглянуть внутрь, он обошел автомобиль, выискивая вмятины и царапины. Потом проверил колеса. Никакой грязи на протекторах и дисках.

Как будто машину хорошенько помыли.

Силой воли заставив себя, он подошел к задней части машины и медленно открыл крышку багажника. Он не знал, что ищет… Возможно листья или ветки, пятна крови, веревку, связанную узлами. Частички одежды отца.

Ничего не было.

Звук шин о гальку донесся сзади. Подъезжала полицейская машина без опознавательных знаков с тонированными стеклами, он проверил часы. Неплохо.

Показался детектив Мерримак, и впервые он не расплылся в своей улыбке.

— Что вы делаете?

— Осматриваю машину.

— Здесь могут иметься доказательства убийства.

— Я в перчатках.

Мерримак подошел к нему и стал закрывать двери, накрыв руку платком, который вынул из кармана ветровки.

— Когда приедет команда экспертов? — спросил Лейн.

— Они уже в пути. — Мерримак посмотрел на камеры, установленные на бизнес-центре. — Где нож?

— На кухне. — Лейн стянул свои перчатки. — Проходите.

— Я могу взять ключи от этой машины… до которых вы дотрагивались?

— Простите, — хотя Лейн совершенно не выглядел огорченным. — Вот возьмите.

Они вошли внутрь, Мерримак завернул ключи в бандану и спрятал их в кармане ветровки.

— Вы дотрагивались до ножа? — спросил детектив.

— Я не вынимал его из целофана, поэтому нет.

На кухонной столешнице Мерримак осмотрел лезвие, стараясь не брать в руки.

— Вы можете показать мне, где его нашли?

— В ее личных покоях. За фотографией.

Лейн подошел к двери и взглянул через плечо.

— Вы понимаете, что я открывал и закрывал эту дверь?

— Конечно, понимаю.

Войдя внутрь, он указал на фотографию, сняв ее с полки, появилось открытое отверстие среди книг. — Здесь. Лиззи нашла его здесь.

— Сегодня утром, верно? — Мерримак подошел ближе и нагнулся к полкам. — Здесь она его нашла?

— Да.

— А зачем она сюда заходила? Что делала ваша невеста в квартире мисс Авроры?

Мерримак прошелся, сжав руки за спиной, осматривая все подряд. И Лэйну очень хотелось вытолкнуть парня из личных покоев мисс Авроры. Она точно бы возненавидела этого незнакомца с его подозрительным взглядом и судейским осуждением, веющим от него.

— Я же говорил. Она хотела принести кое-какие фотографии в больницу.

— Женщине, которая находится в коме?

Лейн сузил глаза.

— Она вполне пришла в себя и даже сегодня стала разговаривать. Лиззи подумала, что ей бы не помешало увидеть рядом с собой фотографии людей, которых ее любят.

— Насколько я понимаю, она очень больна.

— Тогда не совсем понимаю, что вы здесь делаете?

Мерримак просунул голову в спальню мисс Авроры.

— Я просто думаю, что это немного странно, все странно.

— Что именно? — Помоги ему Господь, Лэйну захотелось схватить одну из железных сковородок мисс Авроры и двинуть парню по голове. — Что странно?

Мерримаку, как всегда потребовалось больше времени, чтобы ответить. Он всегда не торопился. Но в данной ситуации он совсем отклонился от вопроса.

— До меня дошли слухи из тюрьмы, что ваш брат Эдвард отказался с вами встречаться сегодня утром.

— Это так.

Детектив добрел до кресла и стал вглядываться в окно, словно собирался там увидеть что-то необычное.

— Вы знаете, что его совсем недавно посещал психиатр?

— Нет. — Наступила пауза, и Лейн встал перед детективом, как только тот развернулся и пошел к нему. — Я уже устал от этого.

— Ваш брат пытался вскрыть вены на запястье самодельным тюремным ножом пару ночей назад. — Лейн онемел от его слов, хотя и понимал, что Мерримак сверлит его своим взглядом, как прожектор. — Вы этого не знали?

— Нет.

— Вы уверены?

«Эдвард пытался покончить с собой?» — мелькнула у Лейна мысль.

— Я понимаю, что ваша семья очень близка с шерифом Рэмси, — продолжил Мерримак. — Давно вы просили его помочь. Например, я знаю, что вы интересовались можно ли с ним связаться сегодня утром, пытаясь встретиться с Эдвардом. Приятно, что вы нашли в шерифе такой источник поддержки.

— Рэмси не говорил мне об Эдварде.

— Конечно, нет.

— Он мне не сказал! Может вы хотите позвонить Рэмси и услышать от него это лично? Потому что я гарантирую, что он скажет то же самое. Он мне не звонил.

— Я уже говорил с ним.

— Тогда, какого хрена, мы говорим об этом?

Мерримак понизил голос.

— Вы не кажется, что все слишком подозрительно — ваш брат пытается покончить с собой, у вас имеются связи с тем самым отделом, под юрисдикцией которого входит тюрьма, и не более чем дня или двух вы начинаете одолевать меня своими версиями, что ваш брат не совершал убийства… даже пытаетесь мне предоставить некоторые доказательства? Например, запись камер, на которой ничего существенного нет, нож в пакете, машина, которую вы сами только что осмотрели.

— Я здесь ни с чем не притворяюсь и не подтасовываю. Мой брат не убивал его… моего отца.

— Конечно, вы действуете намного лучше… чтобы вытащить его, и делая все, чтобы я поверил, будто совершила все женщина, находящаяся сейчас при смерти. Довольно эффективный способ выдворить своего брата из тюрьмы. И ее не посадят, поскольку она уже при смерти, поэтому не сможет пойти под суд или в тюрьму, не так ли?

Лэйн подумал сначала должным образом, не стесняясь в выражениях ответить, но потом решил, что лучше пусть все увидит сам, нежели он будет что-то доказывать.

— Ваши эксперты-криминалисты найдут то, что нужно.

— Обязательно найдут. Но вы должны знать, что подделка улик — очень серьезное преступление, мистер Болдвейн.

— Я ни черта не трогал там.

— Вы просто рыскали вокруг машины, хотя сказали мне, что я должен найти в ней улики, помните?

— Почему вы с таким упорством обвиняете Эдварда? Дайте угадаю, вы ненавидите богатых, так? Поэтому соответственно лично меня и всю мою семью.

Детектив демонстративно оглянулся по сторонам, рассматривая интерьер.

— Мы же не в хижине находимся, правда ведь?

— Ваша работа — найти правду.

Мерримак вышел за дверь квартиры мисс Аврора.

— Вам не нужно напоминать мне о моих обязанностях.

— Я уже не уверен в этом.

Лэйн также последовал за детективом, который достал катушку полицейской ленты из кармана своей ветровки.

— Не заходите сюда по какой-либо причине. Или в машину. И если выяснится, чтобы вы не нарушили эти правила, я очень легко превращу весь этот дом вместе с прилегающими постройками в место преступления. Почему бы вам не вернуться в больницу, пока мы будем работать. Если мисс Аврора снова придет в себя, я хотел бы с ней поговорить.

На пару секунд Лэйн захотел уже запротестовать, что его выгоняют из его собственного дома. Но потом просто кивнул и вышел.

Спор с Мерримаком все равно ничего не даст.

Кроме, что он еще больше разозлиться, чем итак был уже зол.