Эвелин терпеть не могла больницы. В последний раз она была там в десять лет, когда ей удаляли миндалины. С тех пор, по ее мнению, ничего особенно не поменялось, и даже технический прогресс делу не помог.
Просто уму непостижимо, как ее так угораздило упасть с лестницы и сломать бедро! Воспоминания о поездке на машине «Скорой помощи» сейчас были тревожными и бессвязными. Три дня назад ей сделали операцию, и она чувствовала себя как в тумане от обезболивающего. А ведь ей очень нужно было собраться с мыслями! Но ей упорно не давали спокойно подумать, в ее палату постоянно кто-то врывался.
Внешне Эвелин оставалась неизменно очаровательной и любезной, но внутри страстно желала, чтобы ее хоть на пару часов оставили в покое. Своего лечащего врача, энергичного молодого хирурга, который уверял, что очень доволен тем, как прошла операция, она почти не видела. Дважды в день ей проводили физиотерапию. Штат медсестер, казалось, непрерывно обновлялся, и все они задавали ей одни и те же вопросы. И, кроме того, ей велели поручить кому-нибудь собрать и отнести домой те ее вещи, которые нужно постирать, потому что при больницах прачечных больше не было.
Доктор Эд любезно согласился взять на себя эту обязанность, так что, когда он придет, нужно будет отдать ему сумку. А заодно попросить, чтобы он поручил стирку Нессе, потому что иначе в ее вещах будет рыться эта странная Мора. От одной мысли о ней у Эвелин по коже начинали бегать мурашки. С тех пор как она переехала в дом № 24, она не раз ловила на себе взгляд этой женщины. Причем Мора всегда смотрела на нее с таким задумчивым видом, будто замышляла что-то недоброе.
Эвелин высунула руку из-за больничной занавески, взяла с тумбочки увеличительное зеркало, внимательно изучила свое лицо и с неудовольствием отметила, что кожа у нее слегка посерела, а волосы скоро нужно будет снова красить. Если бы она только могла поплавать… Но, увы, приговор хирурга был суров. Даже если она скоро сможет сама вставать с постели, о плавании в открытом море ей пока что придется забыть. Неудивительно, что она чувствует себя не в своей тарелке. Утренние купания помогали ей настроиться на весь оставшийся день.
Впрочем, настоящий дискомфорт ей причиняло не это. Впервые в жизни Эвелин совершенно не контролировала ситуацию, и решения от ее имени принимал кто-то другой, не спрашивая ее согласия. Несколько раз ей позвонил Тристан и сообщил, что к ней приедет внучка – Труф, дочь Полин, – и будет за ней ухаживать. Эвелин хотела было отказаться: дескать, большое спасибо, но если мне что-то понадобится, у меня полный дом помощников, – однако она быстро поняла, что это будет очень хлопотно и что на это предложение может откликнуться и доктор Эд, и кто угодно еще (возможно, даже Мора). Из двух зол Эвелин предпочла выбрать меньшее, но сильно лучше ей от этого не стало.
Она не видела свою внучку уже двадцать пять лет, с того самого дня, когда состоялось ее первое святое причастие, крайне скучное и страшно неловкое. Труф запомнилась ей странным маленьким созданием с длинными ручками и ножками и большими внимательными глазами. Полин вела себя холодно-вежливо, но эту холодность Эвелин преспокойно игнорировала. Должно быть, ее пригласили на церемонию и на следующий за ней праздничный обед только потому, что этого захотела Труф. Однако Эвелин совершенно не представляла, какова ее внучка сейчас. Тристан рассказал ей все, что мог, а именно: что она очень способный юрист, – но этих сведений было недостаточно.
Эвелин нахмурилась. Итак, ей предстоит на какое-то время вверить себя и свои апартаменты заботам этой девицы. Разумнее всего, пожалуй, будет постараться извлечь из создавшегося положения максимальную пользу. Эвелин подкрасила губы яркой помадой и улыбнулась. Могло быть и хуже. На месте Труф запросто могла оказаться Полин.
– Как приятно, что кто-то рад меня видеть, – сказал физиотерапевт, подходя к ее кровати.
Эвелин одарила его самой лучшей из своих улыбок.
– В жизни всегда есть повод для радости. Нужно только уметь его находить. А я научилась этому давным-давно.
– Как бы я хотел, чтобы мне почаще попадались пациенты, похожие на вас, – ответил физиотерапевт.