Дорога беглецов

Глава 13

Лондин

— Что все это значит? — спросила я Брукса. На его кухонном столе было полно пластиковых контейнеров для еды, каждый из которых был плотно закрыт крышкой.

— Пикник.

— Серьезно? — Я улыбнулась. Никогда раньше не была на пикнике, во всяком случае, на настоящем. Дни, проведенные на свалке, когда мы ели, сидя на коленях в палатке Джеммы, не в счет.

Брукс сходил в большую кладовую рядом с кухней и вернулся с корзинкой. Это была роскошная корзина из темно-коричневого кедра с подкладкой в красно-бело-синюю клетку. Крышки поднимались от середины, поочередно.

У него была настоящая корзинка для пикника. Почему мне захотелось плакать?

Я отвела взгляд, моргая и проглатывая эмоции. Я уже несколько часов была на грани слез. Завтра понедельник, и я позволила предстоящему отъезду омрачить наш день.

Мы с Бруксом провели весь день вместе, занимаясь обычными делами, которые любой человек делает в воскресенье, готовясь к рабочей неделе.

Мы пошли в продуктовый магазин. Мне пришлось прятать дрожащий подбородок в очереди к кассе без всякой видимой причины, кроме той, что мы просто сложили наши покупки на ленту конвейера. Мой флакон геля для душа и зубная паста были зажаты между пакетом моркови и упаковкой клюквенного сока. Кассирша пробила наши покупки, и Брукс помог упаковать все в многоразовые пакеты для продуктов. Я стояла рядом, не слушая, как он болтал с ней, потому что пыталась понять, почему я была так близка к тому, чтобы расплакаться. Что это было — маленькая морковка или синие пакеты для продуктов?

Я проанализирую это позже, когда буду в дороге.

Точно так же, как проанализирую, почему ранее застряла в прачечной. Сегодня я постирала всю свою одежду в стиральной машине Брукса, готовясь упаковать ее в чемоданы. Когда я засыпала стиральный порошок в стиральную машину, от запаха, напоминающего о его одежде и простынях у меня защипало в носу. Одна слезинка все-таки скатилась, прежде чем я успела вытереть ее.

Определенно, пора было уходить.

Надеюсь, завтра моя машина будет готова, и я смогу сбежать из Саммерса до того, как он превратится в еще одну клетку.

— Как прошел твой разговор с Мойрой? — спросила я Брукса.

Между его бровями пролегла морщинка.

— Так, как и ожидалось. Она злится и имеет на это право. Но она не будет злиться на меня вечно.

— Это хорошо. — Я оглядела кухню, пока он заканчивал готовить. В воздухе витал запах бекона, оставшийся после завтрака. — Где Уайатт?

— Он пошел к Мойре.

— О. — У меня защемило сердце. Он вернется? Или я упустила свой шанс попрощаться? Пока мы с Бруксом бегали по делам, Уайатт был дома. Он сидел на диване в гостиной, не отрывая глаз от телефона. Когда мы вернулись, он был на том же самом месте.

Потом я ушла на полчаса, чтобы отнести чистую одежду в мотель. И не заметила, что его грузовика не было, когда возвращалась.

— Я думаю… ты попрощаешься с за от меня?

Брукс бросил корзину и обошел остров, заключая меня в объятия.

— Он вернется утром, перед футбольной тренировкой. Он просто пошел провести время с Мойрой, чтобы мы могли побыть наедине.

— О, хорошо. — Я расслабилась в его объятиях.

— Пойдем. — Он поцеловал меня в волосы и отпустил, чтобы я взяла корзинку для пикника.

Пока я шла за Бруксом по дому, мой взгляд блуждал по сторонам, запоминая. На первом этаже были две спальни. Одна принадлежала Уайатту, а другую Брукс превратил в кабинет, в то время как хозяйская и еще одна спальня находились наверху.

Я запоминала не предметы интерьера и не планировку этого дома. А ощущение покоя и уюта. Ничто не сочеталось друг с другом, и не было никакой тематики. Художественные работы были случайными, несколько фотографий и гравюр разбросаны повсюду. Мебель была из кожи разных оттенков.

Здесь не было ничего стильного или декорированного. Когда я подумала о дизайнере интерьеров, которого Томас нанял, чтобы воплотить мои вкусы в своем доме, я расплылась в озорной улыбке. Ей бы не понравилось, что подушки Брукса на самом деле используются для поддержки головы во время просмотра футбольных матчей по воскресеньям. Ей бы не понравилось, что на кофейном столике нет ни одной подставки.

Брукс открыл заднюю дверь, ведущую на веранду. В тот момент, когда он проходил мимо столика, накрытого белым зонтом, я точно знала, куда мы направляемся.

— Камень?

Он улыбнулся мне, когда мы шли по траве босиком.

— Я подумал, что будет уместно поужинать здесь в последний раз. Там же, где и в первый раз.

— Звучит замечательно.

Я всю неделю ждала, что Брукс снова попросит меня остаться. Но он так и не сделал этого, ни разу, с тех пор как я отказала ему, вероятно, потому, что мы оба знали, что ответ не изменится. Мои шины должны были появиться в гараже завтра. Он поработает над ними, как только они поступят, и я отправлюсь в путь. Моей целью было добраться до Кентукки и переночевать завтра в Лексингтоне или Луисвилле.

В обозримом будущем я бы предпочла придерживаться федеральной трассы. Ни один объезд по бездорожью не сравнится с этой остановкой в Саммерсе. Калифорния ждала меня, и мне не терпелось увидеть, что — и кого — я найду.

— Я тут подумала кое о чем, — сказала я, когда мы добрались до камня и расположились на своих обычных местах. Нам повезло, что за ночь жара немного спала. Влажность была высокой, но к ужину ее уже можно было выносить.

— О чем? — Брукс отставил корзину в сторону, полностью сосредоточившись на мне.

— Я собираюсь в Темекьюлу. Думаю, это лучшее место для начала поисков Карсона.

— Согласен.

— Может быть… — Я набралась смелости высказать мысль, которая мучила меня с тех пор, как я вчера покинула дом его родителей. — Может быть, мне стоит выяснить, что случилось с моими родителями.

Он моргнул. Дважды.

— Зачем?

— За последние пару недель я думала о них больше, чем за последние годы. И то, что я была рядом с твоими родителями, заставило меня задуматься о своих собственных. Возможно, это безумная идея, которая обречена на провал.

— Я бы сказал, что это нормально, когда ребенок хочет знать о своих родителях.

— Они никогда не пытались меня найти. — Мой взгляд блуждал по воде. — А если и пытались, то не очень старались, но мне все равно любопытно. Я ушла от них сердитым, брошенным подростком. Возможно, встреча с ними во взрослом возрасте принесет мне немного покоя.

Что, если они изменили свою жизнь к лучшему? А что, если они этого не сделали? Я не была уверена, что почувствовала бы, если бы нашла их в том же грязном трейлере или на кладбище. Стала ли я сиротой, путешествуя по стране? Достаточно ли сильно я хотела это знать? Хватило ли бы у меня смелости прийти в свой бывший дом и постучать в дверь в одиночку?

— Что бы ты сделал? — спросила я.

— Сказать тебе правду? — Он приподнял бровь, и я кивнула. — Пошли они к черту. Они тебя не заслуживают.

Так всегда говорила Джемма. Никто из наших родителей не заслуживал нас.

— Наверное, ты прав. Я подумаю над этим подольше. — Может быть, к тому времени, когда я доберусь до Аризоны, я приведу свои чувства к ним в порядок. — Давай поедим.

— Это не слишком изысканно. — Брукс открыл корзину и достал зеленый контейнер для меня, затем еще один для себя.

— Мне не нужны изысканные сэндвичи. — Моими любимыми сэндвичами по-прежнему были те, что были с арахисовым маслом и виноградным желе. Я съела их бессчетное количество. В Бостоне я пробиралась на кухню поздними ночами, когда не могла уснуть, и готовила один для себя. Шеф-повар оставлял для меня все необходимое в кладовой, несмотря на то, что Томас настаивал на том, что мы можем позволить себе приличные ингредиенты для сэндвичей.

Мое сердце жаждало простоты, вроде как пикника на камне.

Я открыла крышку пластикового контейнера, и воздух наполнился запахом бекона, помидоров и хлеба. Я вдохнула аромат моего второго любимого сэндвича.

— Так вот зачем ты спрятал немного бекона от Уайатта этим утром.

Брукс усмехнулся.

— Я знал, что он будет в безопасности в ящике для овощей, спрятанный под листьями салата.

Он закончил вынимать контейнеры из корзины. Когда все было разложено, он приготовил для нас угощение, в том числе картофельный салат, который Ава приготовила вчера. Брукс, должно быть, заметил, что я вернулась за добавкой. Мы поужинали без лишнего шума, наслаждаясь едой и воскресным вечером, пока озеро сверкало в лучах заходящего солнца.

Мы не стали заполнять часы, проведенные на камне, разговорами или вопросами — нам больше нечего было сказать. Свет померк, и мои веки опустились, но я не могла найти в себе сил уйти. Брукс, казалось, тоже не хотел покидать наше место. Наше место. Боже, я надеялась, что он никогда не позволит другой женщине поцеловать себя на этом камне.

Мы сидели там, пока голубое небо не потемнело и белый полумесяц не выглянул из-за деревьев на горизонте.

— Там звезда. — Он указал на нас. — Загадай желание.

Я закрыла глаза, посылая свое желание галактике, зная, что оно не сбудется.

— Готово.

— Что ты загадала?

Я нашла его руку между нами.

— Я загадала, чтобы ты поехал со мной. Я рассказываю тебе, потому что знаю, что этому не суждено сбыться. Но я все равно это загадала.

Он прижал другую руку к сердцу, его глаза затуманились печалью.

— В другой жизни я бы объехал с тобой весь мир на этом «Кадиллаке».

Но у него был сын. У него был бизнес и жизнь в Саммерсе. А реальность была такова, что мне нужно было отправиться в это путешествие в одиночку. Единственным человеком, который мог бы помочь мне вернуться к себе, была я сама.

— Это была лучшая неделя в моей жизни, — прошептала я. — Спасибо. Я никогда тебя не забуду.

— То же самое, милая. — Он погладил меня по щеке. — То же самое.

По щеке скатилась слеза, и он поймал ее большим пальцем. Я сделала глубокий вдох и начала складывать контейнеры в корзину, стараясь занять чем-нибудь свои руки и разум, прежде чем разразиться проклятым криком, который не смогу удержать.

Я всхлипывала, закрывая контейнер крышкой, когда Брукс взял его у меня из рук и бросил в корзину. Затем он взял мое лицо в ладони и приблизил свои губы к моим, прогоняя поцелуями печаль.

Мои руки обвились вокруг его плеч, а его руки обвились вокруг моей спины, притягивая меня к своей груди, и мы прижались друг к другу.

Корзинка для пикника была забыта на камне, когда мы с Бруксом на ощупь пробирались к его дому. По пути в его комнату наверху мы оставили за собой кучу одежды, прервав поцелуй только для того, чтобы снять рубашки. Когда мы добрались до его кровати, мое сердце бешено колотилось, а тело болело.

Брукс уложил меня, накрыв своим весом. Его руки обхватили мое лицо, а бедра прижались к моим. Его член был твердым и толстым между нами, когда он прижимался к моей сердцевине.

Мы замерли. Наши взгляды встретились. А дыхание смешалось. Его сердце билось в том же грохочущем ритме, что и мое собственное.

— Не забывай меня, — прошептала я. Слишком многие забыли обо мне. Я не могла смириться с мыслью, что Брукс тоже забудет.

— Я буду помнить тебя до конца, Лондин. — Брукс провел костяшками пальцев по моей щеке, оставляя на коже дорожку из искр. — До конца.

Я поднялась и соединила наши губы, отдавая ему все, что у меня было, и доверяя ему все свои осколки.

Может быть, он забудет меня. Может быть, время притупит его воспоминания или их сотрет болезнь. Но я надеялась, что этот поцелуй останется.

Я влюбилась в Брукса. Я вложила это в поцелуй. Если бы у нас был еще месяц или год, мое сердце принадлежало бы ему.

Брукс, этот дом и его семья были такими заманчивыми. Что, если бы я осталась? У меня впервые появился бы дом, обычный, теплый дом.

Даже Томас не дал мне пристанища. Какое-то время мы были как две капли воды похожи друг на друга, но это не сделало нас единым целым. У Брукса был полный комплект. Он был краеугольным камнем головоломки из тысячи кусочков, которая складывалась в одну потрясающую картинку.

Остаться было заманчиво. Но ноющее чувство внутри меня не проходило, сколько бы раз я ни целовала Брукса. Сколько бы раз я ни закрывала глаза и не представляла, как буду жить здесь.

Пазл был собран. Мне нечем было заполнить пустоту.

Поэтому я не открывала глаз и наслаждалась ощущением его рук, скользящих по моей коже, притворяясь, что это не последняя ночь. Я притворялась, что так бывает каждую ночь.

Его поцелуй скользнул вниз по моей шее и остановился на выпуклости груди. Брукс пощекотал щетиной один сосок, прежде чем накрыть его ртом и провести по нему языком, затем проделал то же самое с другим.

Мои пальцы запутались в золотистых прядях его волос, снова притягивая его к своим губам. Я высвободила одну руку и потянулась к ящику прикроватного столика, где он хранил запас презервативов.

Он ухмыльнулся, когда я протянула его ему.

— Ты куда-то спешишь?

— С тобой? Всегда. — Я улыбнулась, ожидая, пока он накроет меня и расположится у моего входа. Быстрым толчком он лишил меня дыхания, заполнив меня полностью.

— Так хорошо, — простонал он.

Я кивнула, двигая бедрами, чтобы он вошел глубже. Так хорошо.

Брукс был лучшим любовником в моей жизни. Когда мы были вместе, он брал все под свой контроль. Его пристальный взгляд скользил по моему телу, оценивая каждый дюйм и избавляя от всякой неуверенности. У этого мужчины был прямой доступ к моему мозгу. Если я ничего не чувствовала или он думал, что сможет заставить меня чувствовать больше, он менял направление, потому что, когда мы были вместе, дело было не в нем. И не во мне.

Дело было в нас.

Он раскачивал нас вместе, сначала медленно, пока биение наших сердец не совпало с ритмом движений его бедер. Нарастающий оргазм, казалось, окутал нас обоих, заставляя мчаться к пику на равных скоростях, пока мы не кончили вместе, потные и задыхающиеся.

Он оставил меня всего на минуту, чтобы позаботиться о презервативе, затем заключил в объятия и крепко прижал к себе, пока мы погружались в сон.

Ночью мы еще дважды просыпались, не желая, чтобы сон разлучал нас, пока утро наконец не заставило нас начать новый день.

Наступил страшный понедельник.

— Во сколько мне прийти в гараж?

Брукс стоял в ванной и вытирал полотенцем мокрые волосы. Мы вместе принимали душ. Я сидела на его кровати, завернувшись в пушистое серое полотенце.

Он с трудом сглотнул.

— Как ты смотришь на то, чтобы я подогнал машину к тебе? Тогда не нужно будет беспокоиться о своих чемоданах.

— Хорошо.

Я осталась на кровати, хотя волосы холодили мою обнаженную кожу, и слушала, как Брукс бреется и чистит зубы. Тяжесть прошедшего дня навалилась на меня, и мои конечности стали почти такими же тяжелыми, как и сердце.

Пусть это не будет неловким. Я закрыла глаза, посылая желание невидимым звездам. Брукс был самым лучшим и неожиданным человеком, который встретился мне на пути. Нам нужно было закончить на радостной ноте — поцелуем и улыбкой.

Брукс поцеловал меня в лоб и направился к своему шкафу.

Он хотя бы понимал, как много дал мне за то короткое время, что мы были вместе? Он показал мне, что уехать из Бостона было правильным решением. Он показал мне, что на свете есть добрые, щедрые и любящие мужчины.

Оставила ли я ему что-нибудь хорошее? Или после сегодняшнего дня я останусь просто женщиной, которая ушла?

Пожалуйста, не обижайся на меня.

Я изучала его, пока он одевался. Когда через много лет я буду представлять его, то буду представлять его именно в этой комнате и в этот момент.

Он был босиком, в расстегнутых выцветших джинсах. Его грудь была обнажена, а на плечах блестели капли воды. И глаза у него были голубые, как небо летним утром в Западной Вирджинии.

— Уайатт приедет к нам? — спросила я.

Он кивнул, снимая с вешалки зеленую футболку. Он натянул ее через голову как раз в тот момент, когда внизу хлопнула входная дверь.

— Похоже, он здесь.

— Я оденусь и спущусь попрощаться. — Я глубоко вздохнула и встала с кровати.

Брукс кивнул.

— Что бы ты хотела на завтрак?

Я грустно улыбнулась ему.

— Пожалуй, я куплю сегодня выпечку в мотеле. В любом случае, вам с Уайаттом следует вернуться к своей обычной жизни.

— О. — Его челюсть напряглась. — Ладно.

Это было не совсем правильно, но я боялась, что, что бы я ни сказала, ничего не исправит. Неловкость нарастала.

Я собрала мокрые волосы в узел и бросилась одеваться. А Брукс сидел на кровати и наблюдал, как я сновала по его комнате.

— Увидимся в четыре?

Он кивнул, не отрывая взгляда от пола.

Я заставила себя переступить порог спальни. Я напрягла шею, не позволяя себе повернуться и оглянуться.

Уайатт был в гостиной, он стоял возле дивана с телефоном в руках и размахивал большими пальцами. Я вошла в комнату и обняла его, прижав его руки к бокам.

— Позаботься о нем.

Его напряженная фигура расслабилась.

— Будет сделано.

— Приятно было с тобой познакомиться. — Я отпустила его, не в силах встретиться с ним взглядом. Затем я выскочила за дверь и побежала в мотель.

Заперевшись в своем номере, я прислонилась к двери, чтобы успокоиться. Смахнула одну слезинку и стиснула зубы, чтобы остановить другие.

Осталось одно прощание.

Еще одно.