Дорога в страну любви

3

Маркиз помог Кристине подняться на подножку фаэтона. Когда они немного отъехали от дома, он заговорил:

— Мы прямо сейчас, по пути, заедем к мисс Диксон. Вы должны показать мне дом, в котором она живет.

— Он в самом конце деревни, — начала объяснять Кристина. — Когда она в нем поселилась, домик этот выглядел очень симпатично. Но сейчас там все в самом печальном состоянии: ведь долгое время за ним совсем не следили. Соломенная крыша давно прохудилась, и ее надо срочно менять; окна нужно красить. Но мистер Уотерс и слышать ничего об этом не хотел, даже когда к нему обращался папа.

Маркиз молчал.

Однако от глаз Кристины не укрылась твердая складка возле его губ, выдававшая гнев и готовность к действию.

— Но теперь, — продолжала она негромко, — теперь, когда вы вернулись, все обязательно станет на свои места, все изменится.

— На это потребуется немало времени, — отвечал маркиз, — но все-таки самое главное сейчас — это дать работу бывшим солдатам, которые только что вернулись с войны.

— Папа думал то же самое и относительно ребят, подросших за время войны, — добавила девушка. — Однако когда сами работники поместья просили нанять им в помощь молодежь, то мистер Уотерс непременно отказывал, говоря, что ни за что не возьмет на работу большее количество людей, чем уже числится в списках.

Маркиз, конечно, понимал, в чем истинная причина этого отказа, но вслух ничего не сказал. Ему не хотелось углубляться в прошлое — напротив, он стремился сконцентрироваться на том, что предстоит совершить немедленно, а затем перейти к тем усовершенствованиям, которые не требуют срочного вмешательства.

Наконец Кристина показала тот самый дом, в котором жила мисс Диксон.

Нетрудно было заметить, что когда-то он выглядел очень и очень привлекательно. Ну а сейчас запустение и отсутствие должной заботы бросались в глаза: ворота еле держались на проржавевших петлях, окна и входная дверь давным-давно нуждались в покраске, крыша перекосилась, да и сам дом, казалось, еле держался.

Слуга соскочил на землю и взял лошадей под уздцы. После этого спустились и маркиз со своей спутницей.

Пока они шли по дорожке к дому, Кристина шепотом предупредила:

— Ваш визит наверняка очень обрадует и взволнует старушку. Она так мечтала, чтобы вы вернулись!

Маркиз постучал, и знакомый голос ответил:

— Входите, не заперто!

Он распахнул дверь.

Мисс Диксон собственной персоной, хотя и очень постаревшая и даже ставшая как-то меньше, сидела у камина. Волосы ее совсем поседели, а лицо украсили морщинки, которых молодой человек не помнил.

И в то же время стоило ей только улыбнуться, как она моментально полностью преобразилась, оказавшись точно такой же, какой осталась в его детских воспоминаниях.

— Ах, да это же вы, мастер Мерви! — радостно и бодро воскликнула она. — Наконец-то соизволили вернуться домой!

— Да, вот он я, Дики! — шутливо, в тон своей наставнице, ответил маркиз. — И прекрасно знаю, что вы сейчас скажете: лучше поздно, чем никогда!

Мисс Диксон весело рассмеялась.

— Да уж, действительно, давненько мы вас не видали, но Господь услышал мои молитвы, и вот вы вернулись, целый и невредимый!

— Все это чистая правда, — согласился маркиз, — и больше того, я пришел к вам за помощью!

Мисс Диксон казалась явно удивленной.

— Я только что имел честь, — начал свое объяснение маркиз, — избавить Кристину от этого ужасного человека, сэра Мортимера Стингера. Теперь, чтобы оградить от дальнейших посягательств, я намерен забрать ее вместе с няней к себе в усадьбу. Но, как вы прекрасно понимаете, молодую девушку должна сопровождать почтенная особа женского пола.

Искорка в глазах маркиза тотчас же получила ответ в такой же лукавой улыбке в глазах старушки.

— Ах, конечно! — с притворной серьезностью тут же согласилась она. — Если вы приказываете, ваше сиятельство, то я готова подчиниться беспрекословно!

Маркиз рассмеялся.

— Нет, это не приказ, Дики. Обычно ведь вы отдавали мне приказы. Но сейчас и вы, и Кристина действительно нужны мне, чтобы помочь навести порядок во всех делах, которые так пошатнулись после смерти моего отца.

Мисс Диксон стала серьезной.

— Да, действительно, дела обстоят неважно, — согласилась она. — Но, мальчик мой, если уж вам удалось успешно справиться с самим Наполеоном, то не приходится сомневаться, что с непорядками в Мелверли вы уж и подавно разберетесь.

— Я буду стараться изо всех сил, — заверил учительницу послушный ученик, — но, как я уже сказал, мне потребуется помощь.

В ответ на это мисс Диксон лишь улыбнулась.

— Примерно через час я пришлю за вами экипаж, — предложил маркиз. — Успеете собраться за это время?

— Не только успею собраться, но и буду с нетерпением ждать, — ответила старушка. — С тех пор, как я учила вас, едва вашему сиятельству исполнилось семь лет, это первое волнующее событие в моей жизни!

В ее голосе прозвучали неподдельно искренние нотки. А маркиз задумался о том, как, наверное, было скучно и одиноко этой милой женщине жить в маленьком домике на краю деревни, пусть даже и получая пенсию. Ведь в течение нескольких лет она «железной рукой» управляла порядком и дисциплиной в классной и детской.

Одного быстрого взгляда на комнату, в которой шел разговор, было достаточно, чтобы заметить, что обои на стенах давно отстали и нуждались в замене, а потолок откровенно протекал. Доски на полу жалобно скрипели при каждом шаге.

— Ну так поспешите же, Дики, — закончил разговор маркиз. — Мы все очень торопимся и никак не сможем обойтись без вас!

— Ах, вы ничуть не изменились, мой мальчик! — весело воскликнула старушка. — Вы и в детстве вечно спешили и никогда не слушали, когда я пыталась вас урезонить: тише едешь — дальше будешь.

Маркиз снова не смог удержаться от смеха. А Кристина наклонилась и поцеловала мисс Диксон.

— Теперь, когда его сиятельство вернулся, — заверила она приятельницу, — все наверняка снова будет хорошо! Главное, что он увезет нас с няней от этого мистера… сэра Мортимера!

— Да, этот человек действительно опасен! — сердито заключила мисс Диксон.

— Не волнуйтесь, теперь, когда я дома, он потеряет значительную долю своей отваги, — успокоил дам молодой человек. — Но все же мне кажется, что будет гораздо надежнее, если вместе с Кристиной ко мне переедете и вы, и няня.

— Конечно, это так, — согласилась мисс Диксон, — но все равно мистер Стингер — просто мерзкий человек, и по всему графству о нем ходит немало отвратительных слухов.

— Как бы мне хотелось окончательно от него избавиться! — воскликнул маркиз. — Но сначала надо разобраться с более важными делами!

Молодые люди оставили старушку собираться в дорогу, а сами снова сели в фаэтон. От глаз маркиза не ускользнуло, что мисс Диксон поднялась из своего кресла с большим трудом.

— Она действительно серьезно больна? — спросил он Кристину.

— Мне кажется, что если она будет хорошо питаться и жить в нормальных условиях, без этой постоянной сырости в доме, то очень скоро станет походить на себя прежнюю, — с надеждой в голосе ответила девушка.

Маркиз хотел сказать, как ему неприятен сам факт, что так много значащий для него человек вынужден жить в одиночестве и забвении. Но он смолчал, понимая, что нет смысла обсуждать все злоупотребления управляющего Уотерса. Необходимо просто действовать, чтобы повернуть колесо жизни в противоположную сторону, причем действовать как можно быстрее и разумнее.

По дороге к дому мисс Диксон молодой человек уже отметил для себя те деревенские строения, которые нуждались в самом срочном ремонте.

Но вот дорога привела молодых людей в Большой дом.

Первым делом маркиз распорядился, чтобы экипаж тут же отправился обратно в деревню — привезти няню с вещами и гувернантку.

— Вряд ли они присоединятся к нам ранее чем через час, — предупредил он Джонсона, — поэтому передайте повару, чтобы он задержал обед.

Молодой человек прекрасно помнил, что его отец обедал обычно в семь часов.

В Лондоне же принц-регент ввел моду садиться за стол позже. Иногда это случалось даже в девять вечера.

Пока маркиз отдавал все необходимые распоряжения, Кристина прошла в комнату в конце холла. Она очень любила ее, считая самой красивой комнатой из всех, которые ей приходилось видеть в своей жизни.

Из огромного полукруглого окна открывался прекрасный вид на старинный сад в цвету.

Был в комнате и камин, украшенный изысканной резьбой, установленный во время реконструкции дома в прошлом веке. Достаточно лишь сказать, что перестройкой и реставрацией Мелверли-Холла занимался не кто иной, как сам Роберт Адам, замечательный шотландский архитектор. Он прославился тем, что вместе с братом Джеймсом создал в восемнадцатом веке неоклассический декоративный стиль в британской усадебной архитектуре и в изготовлении мебели. В этом доме удалось сохранить несколько самых старых комнат точно такими, какими они были еще во времена Тюдоров.

И в то же самое время он спроектировал новый фасад дома, придававший всей усадьбе особенно импозантный и торжественный вид. К основному зданию пристроили два крыла — западное и восточное. От этого дом стал больше, монументальнее, и, как казалось Кристине, гораздо красивее.

Но старые комнаты, с низкими потолками и украшениями многовековой давности, обладали своей особенной прелестью. Обожала девушка и скрипящие лестницы, и старинные тайные коридоры и коридорчики, в которых так любила играть ребенком.

Сейчас, осмотревшись, Кристина решила, что Мелверли-Холл — это настоящий Волшебный дворец, таящий в своих недрах необъяснимую магию.

Маркиз покончил с распоряжениями и подошел к своей гостье.

— Ну, так с чего же мы начнем? — приступил он сразу к делу. — Вы открыли мне два важных секрета: во-первых, это то, что Уотерс совсем проворовался, а во-вторых, что почти все дома в деревне требуют немедленного ремонта.

В ответ на столь энергичное начало Кристина лишь улыбнулась.

— Может быть, с вас уже достаточно для первого дня вашего пребывания дома? — поинтересовалась она.

— Вы явно недооцениваете мои силы и способности к действию, — отшутился маркиз. Он подошел к изящному секретеру, стоявшему в углу комнаты, и достал несколько листов прекрасной гербовой бумаги и перо.

— Ну так говорите же, что еще необходимо сделать безотлагательно, — почти потребовал он.

Кристина немедленно начала перечислять те фермы, которые, по ее мнению, должны приносить хороший доход, так же как и большинство других ферм, продолжавших успешно работать даже во время войны.

Но эти хозяйства оказались без людей, без скота и без необходимого инвентаря.

— Фермеры чуть не на коленях умоляли мистера Уотерса позволить им обрабатывать больше земли, — пояснила девушка, — но тот отказал наотрез.

Она помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила:

— Сейчас, как вы, наверное, знаете, рынок очень ненадежен, и все крестьяне переживают трудные времена.

Да, маркиз что-то слышал об этом еще в Лондоне. Но ему почему-то не приходило в голову, что эти трудности могут касаться и его родного Мелверли. Теперь же, как он начинал понимать, предстояло узнать конкретно, что выгодно производить и продавать, а что идет лишь в убыток. Придется обязательно обеспечить все фермы поместья цыплятами, коровами и овцами. И необходимо также безошибочно определить, какое зерно окажется самым востребованным на рынке.

— Все оказалось так безнадежно еще и потому, — своим тихим голосом объяснила Кристина, — что в прошлом году урожай оказался из рук вон плох.

Потом маркиз также узнал, что обширные и некогда плодородные огороды его поместья пребывают в запустении. А это означало, что большинство жителей деревни не имеют овощей. Даже картошка, которая испокон веков служила крестьянам основной пищей, особенно в больших семьях, сейчас оказалась почти недоступной.

Жизнь в поместье уже издавна наладилась таким образом, что Большой дом снабжал всю деревню овощами по самым низким ценам. Так что маркизу не нужно было долго растолковывать, что многим жителям деревни пришлось жить впроголодь. Они не могли себе позволить ни мяса, ни кур, а овощи, обычно составлявшие основную часть их рациона, практически исчезли.

Маркиз уже побеседовал со своим главным садовником и отдал распоряжение задействовать в огородах столько работников, сколько того требовали обстоятельства. Так что в этом отношении ситуация скоро должна была исправиться.

Но в то же время молодой человек не преминул отправить на рынок людей, чтобы закупить овощи. Они непременно должны продаваться в деревенском магазине.

Да, хозяину и его добровольной помощнице предстояло многое обсудить и принять немало важных решений.

Увлекшись беседой, они и не заметили, как настало время переодеваться к обеду.

— Мне необходимо подняться наверх, чтобы спросить миссис Дартфорд, какую комнату она отвела для меня, — спохватилась Кристина.

Маркиз вспомнил, что имя, которое сейчас назвала его маленькая советчица, принадлежало его собственной домоправительнице. Он быстро сказал:

— Я тоже должен пойти и поговорить с ней. Мне, конечно, нужно было зайти и на кухню, чтобы повидаться со всеми — еще до того, как я зашел к вам, но поскольку я привез из Лондона своего повара, то и не вспомнил об этом.

— Уверена, что они простят вас, — успокоила его Кристина. — Вы вполне сможете сделать это и сейчас. Они обязательно начнут восклицать, как рады, что вы наконец смогли вернуться домой.

Маркиз отправился на кухню. Миссис Дартфорд вежливо поклонилась хозяину и не сочла нужным скрывать своей радости по поводу его возвращения.

Повариха, миссис Босуин, работала в доме еще тогда, когда его сиятельство даже и не изволил родиться. Конечно, она уже заметно постарела, но еще пребывала в здравом уме и вполне могла прекрасно справляться с работой, хотя ноги порой и подводили ее.

— Я мечтаю как можно скорее отведать вашего имбирного печенья, миссис Босуин, — попытался сразу подлизаться к хозяйке кухни маркиз.

Повариха рассмеялась.

— Ах, когда дело касалось моей стряпни, вы всегда проявляли жадность, — шутливо пожурила она его. — Но мне уже сказали, что сейчас вы едите так мало, что и мышонок с голоду умрет!

— Ну, это наговоры! — весело парировал маркиз. — Но правда, однако, состоит в том, что я люблю ездить верхом налегке. А кроме того, ведь вы и сама прекрасно знаете, что чрезмерное количество имбирного печенья не способствует стройности фигуры!

— Но я все-таки испеку его для тебя, мой мальчик, — расчувствовалась старушка. — И видит Бог, сердце мое поет, даже хотя и ноги плохо ходят!

Маркиз оглядел огромную старинную кухню с громоздкими печами.

Он помнил, как в детстве с интересом разглядывал свисающие с потолочных балок связки золотистого лука, огромные окорока, разнообразную птицу и дичь. Мысленно он дал себе слово, что очень скоро все здесь опять станет таким же, как и раньше.

Миссис Босуин, кажется, прочитала его мысли.

— У меня просто кровь закипает, милорд, едва я вспоминаю старые времена, когда здесь было столько разной еды… мы все вместе не могли с ней управиться. Но в последние годы в наших животах постоянно была дырка, как вы говорили еще маленьким мальчиком.

— Уверен, миссис Босуин, что больше мне не придется так говорить, — заверил повариху маркиз, — но сейчас я просто мечтаю о сытном обеде!

— Ну, сегодня вечером я обязательно состряпаю специально для вас что-нибудь вкусное. — Повариха казалась очень довольной возвращением к прежней жизни. — Хотя, конечно, ваше сиятельство привезли с собой такого мудреного повара, что куда уж нам, деревенским!

Молодой человек ясно понял, что в этом пункте произошла явная ошибка и что этого-то делать и не стоило. Он поспешил загладить свою вину.

— О, это была всего лишь предосторожность, миссис Босуин! Я просто не был уверен, будет ли кто-то готовить для меня. Я отправлю своего повара обратно в Лондон, как только вы скажете, что управитесь и без него.

Миссис Босуин заметно повеселела. Все-таки ее еще не отправляют на свалку, заменяя этим новомодным чудаком из города!

Выйдя из кухни, маркиз очень кстати встретился со своим поваром и его помощником: оба направлялись к своему новому рабочему месту. Маркиз остановился и обратился к ним:

— Миссис Босуин работает здесь все время, сколько я себя помню. Я-то думал, что она уже ушла на пенсию, поэтому и привез вас сюда. Постарайтесь проявить тактичность и дайте возможность приготовить то, что ей хочется.

Повар, как разумный человек, согласно кивнул.

— Понимаю, милорд.

— Я надеялся, что вы сумеете это понять, — ответил маркиз. — Вы ведь знаете, люди, проработавшие в этом доме всю свою жизнь, считают его и своим собственным домом!

Повар снова молча кивнул в знак согласия.

Уладив, таким образом, еще одно важное дело, маркиз поспешил в парадную часть дома, в свою спальню.

Йейтс ожидал в готовности, и едва маркиз вошел в комнату, обратился к нему:

— Ну и переполох вы здесь устроили, милорд! Все они говорят о вас так, словно это архангел спустился с небес, чтобы поселиться среди них.

Маркиз улыбнулся. Он уже давно привык к тому, что Йейтс не оставляет без своего остроумного и точного комментария ни одно происходящее в жизни событие. Эта привычка верного камердинера не раз поднимала молодому человеку настроение во время войны, когда приходилось выбираться из очень сложных обстоятельств.

Добродушие и чувство юмора никогда не покидали Йейтса, даже в Португалии, где ночь часто заставала обоих в продуваемых всеми ветрами горах, на холоде, под открытым небом.

Маркиз позволял своему любимому слуге такие вольности, которые не потерпел бы ни от кого иного.

Сейчас Йейтс приготовил хозяину горячую ванну.

А дальше по коридору, в своей комнате, Кристина тоже с наслаждением принимала ванну. Она стояла перед камином, и горячая вода благоухала чем-то, что положила в нее заботливая миссис Дартфорд.

— О, я помню этот запах! — закричала девушка.

— Да, у меня осталось две бутылочки этого аромата, — ответила экономка. — Я берегла их для особого случая. Но разве может представиться случай более важный, чем возвращение самого хозяина дома?

— Конечно, вы правы! — с готовностью согласилась девушка. — Больше того, я уверена, что все опять станет так же чудесно, как и раньше, когда я приходила к вам в гости совсем маленькой девочкой!

— Да уж, вы были очаровательной малышкой! — заулыбалась миссис Дартфорд. — Я помню, как ваша матушка, царство ей небесное, принесла вас впервые, когда вы только начали ходить. А потом, когда уже немного подросли, вы очень любили играть в прятки с нашими молодыми горничными.

Кристина рассмеялась.

— Да, я вспоминаю это!

— То же самое, наверное, будут делать и ваши детки, когда они у вас появятся, — продолжила миссис Дартфорд какую-то свою мысль.

Девушка взглянула на нее, явно не понимая, о чем идет речь.

— Его сиятельство отдал распоряжение, чтобы я наняла столько горничных, сколько нужно для поддержания идеального порядка в доме. Это большое облегчение, а то в последнее время у меня осталась одна лишь Эмили.

— Не сомневаюсь, что каждая девушка из деревни захочет работать здесь! — заключила Кристина.

Экономка рассмеялась.

— Новости распространяются по деревне, словно огонь во время пожара, — пояснила она. — Сегодня на черное крыльцо приходили уже четыре девушки, умоляя меня нанять их.

— Ах, вы просто обязаны дать работу им всем! — горячо воскликнула Кристина. — Дом ведь так велик, а его сиятельство хочет, чтобы все здесь сияло таким же блеском, как и при жизни его матушки!

— Я все это и сама понимаю, — согласно отозвалась миссис Дартфорд, — и только надеюсь, что они приступят к работе еще до того, как господин успеет заглянуть в картинную галерею. Да и комнаты третьего этажа давно забыли, что такое тряпка — там пылища просто жуткая!

В голосе опытной домоправительницы прозвучала нотка гордости, и Кристина поняла, как рада эта почтенная особа вновь в полной мере осознать себя начальницей такого огромного хозяйства.

Да, она уж постарается и заставит всех этих новых горничных вымыть и вычистить дом так, что он вновь засияет, словно драгоценный камень!

Миссис Дартфорд вместе с няней помогли Кристине надеть простое, но очень милое вечернее платье.

Его скромность, однако, служила великолепным обрамлением для прекрасных волнистых золотых волос девушки и огромных, невинных, лучащихся глаз.

Но в душе у Кристины покоя не было: она не переставала ощущать себя девочкой-нищенкой на балу у короля.

Она попыталась себя успокоить:

— Его сиятельство все равно не станет рассматривать, во что я одета. Он будет слушать то, что я ему рассказываю.

В это время миссис Дартфорд окинула свою новую подопечную критическим взглядом.

— Чтобы это платье выглядело поинтереснее, нужны цветы! Да, именно! Несколько живых цветков вот сюда, за пояс, а парочку — в волосы.

Она вышла из спальни.

Через минуту в комнате уже появилась ваза с цветами.

Миссис Дартфорд прикрепила белую розу и несколько ландышей к поясу, который охватывал тонкую талию девушки, а двумя розами украсила прическу.

Взглянув на свое отражение в зеркале, Кристина не смогла не заметить, какой красивой она сразу стала.

— Спасибо, спасибо! — воскликнула она. — Вы так добры!

Девушке так не терпелось поскорее вновь увидеть маркиза, что она бегом спустилась по лестнице. Оказалось, что он ждал ее, стоя в холле. В вечернем костюме молодой человек выглядел очень импозантно, и гостья решила, что ни один мужчина в мире не сможет сравниться по элегантности с ее новым другом.

Стильный галстук был завязан каким-то совершенно невообразимым способом, а углы воротничка высоко подняты и слегка отогнуты.

Кристина подошла к маркизу, и от его опытного взгляда не ускользнула врожденная грация, с которой двигалась эта столь юная особа. Невольно на ум пришла крамольная мысль: как же она будет выглядеть, если ее одеть так же изысканно и роскошно, как он одевал Летти? Ведь для танцовщицы он выбирал лучшие платья в лучших магазинах самой дорогой улицы Лондона, Бонд-стрит.

Но маркиз сумел вовремя остановить полет фантазии, напомнив себе, что Кристина — всего лишь ребенок, и оказалось бы серьезной ошибкой уже сейчас научить ее уделять пристальное внимание нарядам.

Вместе они направились в столовую, и по пути маркиз объяснил ситуацию, сложившуюся в доме в этот вечер.

— Мисс Диксон приехала, но от возбуждения и от пережитых впечатлений она немного утомлена, поэтому я и предложил ей отобедать раньше у себя в комнате, а потом отдыхать. Так что нам с вами предстоит трапеза вдвоем.

Кристина искренне обрадовалась. Конечно, она очень любила мисс Диксон, но как приятно побыть вдвоем с этим красивым, умным и столь любезным человеком!

Вслух же она поинтересовалась:

— Может быть, мне стоит сбегать наверх и узнать, не могу ли я что-нибудь для нее сделать?

— Я уверен, что о ней прекрасно позаботятся. Ей уже отнесли точно такой же обед, какой ожидает и нас с вами.

— Только бы она не заболела! — искренне заволновалась Кристина. — Она очень плохо перенесла эту зиму, но мне кажется, это из-за сырости в ее доме.

Маркиз молча слушал, и девушка продолжила:

— Раньше папа всегда снабжал ее дровами… но теперь, когда милая старушка здесь, в вашем доме, я уверена, она будет чувствовать себя замечательно!

— Она всегда проявляла завидную активность, — сказал маркиз. — Я прекрасно помню, как она водила меня на дальние пешие прогулки, хотя я тогда предпочел бы, конечно, на чем-нибудь прокатиться.

— Мне кажется, что и это вам удавалось, — заметила Кристина.

Она тихонько вздохнула.

— В ту пору, когда ваш батюшка, покойный маркиз, был еще жив, он всегда разрешал мне ездить на любой из лошадей свой конюшни. Но после его смерти мистер Уотерс продал их почти всех.

— Лошади обязательно должны быть внесены в список основных хозяйственных задач, — оживился маркиз, — поэтому при первой же возможности я отправлюсь за ними на торги.

На немой вопрос, ясно читавшийся в глазах девушки, он ответил без колебаний:

— Вы можете ездить на любой лошади в любое время, когда только пожелаете.

— О, спасибо! — благодарно воскликнула Кристина. — Честно говоря, я очень надеялась именно на такой ответ. Я так люблю кататься! А теперь, когда Бен умер, а в конюшне больше никого нет, то некого и запрячь в коляску!

— Но вы же сейчас здесь, так что это и не важно, — ответил маркиз. — Зато вам придется помочь мне купить несколько упряжных лошадей и несколько верховых.

— Насколько я знаю, как раз на следующей неделе открывается конная ярмарка, — заметила девушка.

Маркиз явно заинтересовался.

Молодые люди с огромным увлечением проговорили о лошадях почти до самого десерта.

Когда обед закончился, они перешли в гостиную.

Слуг отпустили, и маркиз снова начал заинтересованно расспрашивать, что необходимо сделать, чтобы восстановить порядок в имении.

Когда список самых срочных починок, покупок, перестановок, переговоров оказался уже очень длинным, дверь открылась и вошел Джонсон.

Подойдя к хозяину, он объявил:

— Явился джентльмен, милорд, и просит вас принять его.

— В столь позднее время? — удивился маркиз.

— Насколько я понял, милорд, он оказался вовлеченным в дорожное происшествие, поэтому и не смог явиться раньше. А сейчас он вместе со своим слугой ожидает ваших распоряжений в утренней комнате.

— Кто он, Джонсон? — поинтересовался молодой человек.

— Джентльмен говорит, что принадлежит к вашему семейству и что его зовут Теренс Верли.

Маркиз на минуту задумался, потом наконец произнес:

— Если его фамилия Верли, то он действительно должен быть моим родственником, но я его почему-то не помню. Ну что же, пусть войдет.

— Слушаюсь, милорд.

Джонсон вышел из гостиной, а маркиз повернулся к Кристине.

— Вы что-нибудь слышали о человеке по имени Теренс Верли?

— Если я не ошибаюсь, это сын младшего брата вашего отца, — пояснила Кристина, которая знала всю местную историю, — но почему-то его не особенно жаловали на семейных встречах.

Маркиз удивленно поднял брови, но прежде чем он успел хоть что-то ответить, дверь открылась, и Джонсон объявил:

— Мистер Теренс Верли, милорд!

А затем появился и сам мистер Верли.

В комнату вошел человек, по внешнему виду которого сразу можно было определить, что он очень следит за модой. Но все в его безупречном костюме казалось как-то немного «слишком»: галстук был завязан слишком высоко, узел его выглядел слишком сложным, сюртук слишком плотно облегал плечи, туфли с узкими, по последней моде, носами слишком блестели.

Франт направился к маркизу, широко раскрыв объятия.

— Мой дорогой кузен, — возбужденно заговорил он, — разрешите мне приветствовать вас и поздравить с благополучным возвращением с войны! Мы с вами так давно виделись в последний раз, но я смею надеяться, что вы меня еще помните!

— Как вы справедливо заметили, прошло очень много времени, — уклончиво отвечал маркиз.

— Я так часто думал о вас, — не останавливаясь ни на секунду, заливался соловьем Теренс Верли, — но был абсолютно уверен, что ваше обычное везение избавит вас от наполеоновских пуль!

— Я очень старался, — с оттенком сарказма в голосе ответил маркиз, — и, как видите, сумел выйти из переделки невредимым.

— О, наверное, это было просто ужасно, ужасно! — продолжал восклицать Теренс Верли. — Но вот теперь вы наконец дома и являетесь единовластным хозяином всего этого богатства!

Говоря все это, гость не переставал оглядывать гостиную.

— Извините, мой вопрос может показаться несколько грубым, но я вас совсем не помню. Вы бывали у нас в детстве? — поинтересовался маркиз.

— Боюсь, что нет, — признался Теренс Верли. — Наши отцы — глупые старики — постоянно ссорились, и поэтому меня не принимали в вашем имении. Но почему нас должны беспокоить старые неурядицы?

— Наверное, вы правы, — согласился маркиз. — Но могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Словно зная, что именно понадобится мистеру Теренсу Верли, в комнате появился Джонсон, неся на подносе бутылку шампанского. За ним следовал лакей с подносом, на котором поблескивали три дорогих бокала.

— Вы непременно должны позволить мне выпить за ваше здоровье и за ваше благополучное возвращение! — провозгласил тост Теренс Верли.

Он поднял свой пенящийся бокал и продолжил:

— Итак, за великого воина и — что еще важнее — за главу всего семейства Мелверли!

— Спасибо, — лишь коротко и сдержанно произнес ответ маркиз.

Он едва отпил из бокала, зато Теренс Верли театрально опустошил свой и потребовал, чтобы его наполнили снова.

Наконец, когда гость немного утих, маркиз поинтересовался:

— Правильно ли я понял, что вы приехали сюда специально, чтобы повидать меня, или вы живете где-то поблизости?

— Смею надеяться, что вы приютите меня на ночь, — ответил гость. — Я действительно приехал специально к вам по делу.

— По делу? — удивился маркиз.

Эти два слова прозвучали настолько выразительно, что Кристина тут же поднялась, чтобы откланяться.

— Я думаю, — извинилась она, — поскольку сейчас уже поздно, мне лучше подняться к мисс Диксон и узнать, как она себя чувствует, а потом отправиться спать.

— Это весьма разумно с вашей стороны, — согласился маркиз. — Завтра с утра у нас много дел.

— Вы и за сегодняшний день успели сделать очень многое, — негромко, но с признательностью в голосе ответила девушка, — ведь столько людей сегодня лягут спать счастливыми.

— Хочу верить, что это так. Спокойной ночи, Кристина, — напутствовал свою милую гостью хозяин дома.

Девушка поклонилась.

— Спокойной ночи, милорд. Благодарю вас за вашу доброту.

Она повернулась к Теренсу Верли, который все это время внимательно смотрел на нее.

— Нас не представили друг другу, но смею вас заверить, что вы очень хороши! В этой прекрасной комнате вы сияете, словно звезда на бархате ночного неба!

Комплимент прозвучал красиво и поэтично, но в то же время Кристина ощутила некоторую неловкость: что-то в выражении лица молодого человека, да и в самой его интонации ей не очень понравилось. Трудно было избавиться от ощущения, что если и правда какие-то дела связывают его с маркизом, то дела эти носят сугубо эгоистичный характер.

Теренс Верли вытянул руку, но девушка притворилась, что не понимает красноречивого жеста.

— Спокойной ночи, — лишь коротко попрощалась она и поспешила к выходу.

Маркиз быстро поднялся со своего кресла и открыл перед ней дверь.

— Спасибо вам… еще раз, — тихо, чтобы мог слышать только он один, поблагодарила Кристина.

Она быстрыми шагами пересекла холл и поднялась по лестнице.

Маркиз плотно закрыл дверь в гостиную.

Повернувшись, он увидел, что Теренс Верли наливает себе уже третий бокал шампанского.

— Ну, теперь, когда мы остались наедине, — обратился хозяин к своему незваному гостю, — вы можете объяснить, что привело вас ко мне, и изложить свое дело.

— О, все очень просто! — ответил Теренс Верли. — Теперь, после смерти моего отца, я неожиданно оказался вашим предполагаемым наследником. А то, чего я хочу от вас, мой любезный кузен, так это деньги! Если говорить коротко, мне срочно нужны десять тысяч фунтов!