Дорогая жизнь

Она смотрит на меня с понимающим взглядом.

— Да, сначала это было необычно, но я приспособилась.

— Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. В мире так много происходит, о чем я понятия не имела. Это потрясающе. И, честно говоря, я не такая как ты. Я бы никогда не смогла подойти к группе женщин и попросить их принять меня в книжный клуб. Не говоря уже о том, чтобы обсудить эротический роман с другими. Мне жаль, что я не такая храбрая, как ты.

Я не замечаю, как мое лицо опускается до тех пор, пока она не берет мой подбородок и не заставляет взглянуть ей в глаза.

— Ты храбрая, дорогая. Тебе просто нужно найти эту храбрость внутри себя. Итак, эта программа помогает тебе найти новую себя?

Чувствуя облегчение, я киваю.

— Да, если можно так сказать. Я была на одной встрече, и сегодня будет вторая. Сразу после того, как только я уйду отсюда.

— Прекрасно. Ты общалась с кем-либо еще на этих встречах? Подружилась?

— Не совсем, — мои губы приоткрываются в разочаровании. — На самом деле, я думаю, что я в группе неудачников.

— Почему?

Откинувшись назад, я вспоминаю свою первую встречу.

— Мы были разделены на группы, основываясь на том, где сидели. Мне довелось сидеть рядом с парнем, который не хочет быть там. Девушкой, которая является его заклятым врагом. И человеком, который выглядит, будто выживает. Я знаю, что мы все там по определенной причине, но никто из них действительно не хочет делиться этим. Это немного расстраивает. Я надеялась быть в группе, которой будет интересна эта программа.

— Значит, это ты, другая девушка и двое парней? — я киваю. — Они симпатичные?

Я краснею от ее вопроса. Ребята милые? Ну, это не Дональд О`Коннор²⁸ или Дэнни Кэй²⁹, покорившие мое сердце, но они неплохо выглядят. На самом деле, они очень привлекательны. Джейс, с его светлыми волосами и идеальным телом, выглядит как типичный американский парень. Хотя и немного измученный. А Картер пугающе привлекателен. С его черными, как смоль, волосами, татуированными руками и поведением, которое так и кричит: «не лезьте ко мне». Он пугает меня во всех отношениях. Я не хотела бы увидеть его плохую сторону.

— По твоему молчанию я предполагаю, что да.

Покраснев еще больше, я отвечаю:

— Ну, они неплохо выглядят, — это вызывает у нее смех. — Давай не будем говорить об их внешности, — я пытаюсь быстро сменить тему. — Кроме того, они не похожи на тип дружелюбных людей. И у меня нет уверенности, чтобы навязываться и стать друзьями. Так что это немного разочаровывает.

Кто-нибудь там понимает меня? Я слишком отличаюсь, чтобы вписаться в эту компанию? Меня на самом деле пугает мысль, что это может быть так.

— Может быть, они все переживают что-то тяжелое. Что-то, что их пугает и беспокоит. Никто не хочет, чтобы их судили по внешнему виду. Дай им время, дорогая, ты можешь найти настоящих друзей среди этих потерянных душ.

Вот, за что я люблю ее — она всегда знает, что сказать.

Облегченно вздохнув, я говорю:

— Я помогу им. Спасибо.

Она машет рукой перед лицом.

— В любое время, дорогая. А теперь, — она поглаживает руки и наклоняется вперед, как будто мы собираемся поговорить о чем-то секретном. — Расскажи мне о парнях снова.

Я хихикаю:

— Бабушка, да что с тобой?

— Не что, а кто. Кристиан Грей.

Она подмигивает и дрожит от простого упоминания его имени.

Возможно, мне нужно взглянуть на эти книги. Может быть, они тоже вернут мне радость к жизни.

Холлин

— Горе — это тяжело. Испытывая его, вам становится еще тяжелее. Надеюсь, это помогло вам решить, от чего вы действительно пытаетесь освободиться. Это нелегко — просто избавиться от того, что съедает вас при каждом вздохе. Это не переключатель, который вы можете включить и выключить в любое время. Кто это испытывает… Как можно просто перестать думать об этом?

Здесь всем тяжело. Добро пожаловать в мой мир. Спустя полтора года я все еще оплакиваю потерю Эрика. Возможно, когда-нибудь мне станет проще дышать. Пока удача не на моей стороне.

Марлен, наш бесстрашный и немного раздражающий лидер, кивает на поднятые руки. Я оглядываюсь на Картера, который ссутулился на своем стуле, жуя жвачку и выдувая из нее пузыри. С каждой минутой он выглядит все менее заинтересованным. Разговор с его дядей был неловким. На самом деле.

Мне все еще не по себе от того, что произошло между ними. Это была какая-то тяжелая семейная драма. Как будто я покопалась в чужом грязном белье. Неудивительно, что Картер был таким козлом.

И что еще хуже, когда Картер выбежал, Чак попросил меня следить за ним на этих встречах, чтобы убедиться, что он действительно воспринимает это всерьез. Видимо, я должна отчитываться перед ним. Ага, это не то, что мне хотелось бы делать.

Что бы я сказала о сегодняшней встрече? Картер сидел с выражением на лице «мне на все похрен», долго смотрел в потолок и делал пузыри из жвачки двадцать пять раз.

Я уверена, что Чаку понравится этот отчет.

Этого не произойдет.

Но не потому, что у меня есть связь с Картером. Нет. Просто я не хочу влезать в эту ситуацию между ними. Там все запутано.

Я пытаюсь сосредоточиться на словах Марлен. Несмотря на мое нежелание горевать по Эрику, я все еще хочу попытаться снова начать чувствовать себя нормально. Понять, есть ли у меня сердце, или я потеряла его вместе с его смертью. Окружающие не понимают, хотя у нас было так мало времени, что мое сердце разбилось на миллион частей. Я просто потеряла себя. И не уверена, что смогу это исправить.

Всё, что у меня есть — это пустота в душе.

— Сегодня вы попытаетесь взять то, о чем вы горевали, и отпустить это. Первый шаг — признать это.

Погруженная в размышления, она продолжает:

— Относитесь к нему так, как если бы вы были в группе, такой как АА³⁰. Вместо того чтобы закрыться, отпустите. Сегодня вы встанете перед своей группой, поддерживая друг друга, и одним предложением освободите себя. Первый способ — это сказать это вслух, принять вашу скорбь и, в свою очередь, почувствовать счастье и доказать свое существование. Это будет нелегко.

Она прислоняется к столу позади нее.

— Когда я проходила эту программу, вторая неделя была самой сложной для меня. Чтобы смотреть в глаза другим, рассказать, что вас тревожит, что съедает изнутри. Это трудно. Вы должны быть сильными, встретиться со своими демонами. Только это поможет вам с проблемой.

Осмотрев комнату, она встает, подняв палец вверх.

— Не бойтесь задавать вопросы, но уважайте личное пространство. Как только ваша группа закончит, напишите письма. Вы можете ходить по комнате. Пожалуйста, необязательно всегда сидеть на своих местах, — скрестив руки перед собой, она оглядывает группу. — Как всегда, если у вас возникнут вопросы, я буду рядом. Будьте добры, будьте мужественны и продолжайте двигаться вперед. Продолжайте доказывать свое существование день ото дня. Докажите это.

Черт, как доказать свое существование? Я даже не понимаю, что это такое. Я вспоминаю время между встречами и понимаю, что я действительно горевала. Длительные ночи на диване, мое лицо, зарытое в подушку или в одну из старых футболок Эрика. И прослушивая на повторе его сообщения в приложении Voxer.

Другими словами, я продолжала делать то же самое, что и каждую ночь.

Звук движения стульев вырывает меня из воспоминаний. Взглянув на мою группу, я вижу, что Дейзи подвигает свой стул ближе к Картеру. Джейс, выглядя еще более мрачным и склонив голову, двигается, подпрыгивая на нем. Кажется, у него нет настроения делиться своими переживаниями. Несмотря на его замкнутость, я не могу не заметить сильную челюсть, виднеющуюся из-под бейсболки, или выделяющиеся мышцы под рубашкой с длинным рукавом. Или его длинные ноги. Нужно жить у черта на рогах, чтобы не знать, кто он. Итак, почему он здесь?

Надеюсь, я скоро это узнаю.

— Кто хочет начать? — спрашивает Дейзи, наш молчаливый руководитель группы.

Она выглядит раздражающе оживленной в ее стеганом жилете, постоянно поглаживая руки. Должно быть, у нее нервный тик. На прошлой встрече она постоянно дергала ремни на своем комбинезоне.

— Почему бы не начать тебе, Снежинка? — предлагает Картер, не глядя на нее.

— Снежинка? — Дейзи оглядывается, не понимая, что он говорит о ней. — Про кого ты говоришь?

Он приподнимает бровь, встречаясь с ней взглядом.

— Про тебя.

— Ох, — она указывает на себя, выглядя смущенной, идет вперед. Похоже, она нервничает. — Нужно ли нам стоять, когда будем говорить?

— Я, бл*дь, не собираюсь стоять, — говорит Картер, щелкая жвачкой.

Как долго этот кусок резинки был у него во рту? К настоящему моменту он должен был превратиться в цемент.

— Ладно, стоять необязательно, — Дейзи сглатывает. — Ты точно хочешь, чтобы я пошла первая?

Он кивает, Джейс не двигается, и я плохо себя чувствую, когда говорю:

— Нет, я могу начать.

— Правда?

В ее глазах я вижу надежду и облегчение. Может, ей проще, чем всем нам. Но заметно, как она нервничает и как волнуется с каждым произнесенным словом. Поэтому я дам ей передышку.

— Да. Так мы просто говорим наше имя, наше предложение, и на этом все?

— Верно, — слышу голос Марлен позади. Мне хочется, чтобы она ходила по залу и не слушала о моих переживаниях. — Не забудьте сделать глубокий вдох, встретить своих демонов, и одним толчком выпустить их, чтобы создать счастье и дарить его окружающим. Прежде чем мы уйдем, и когда все будут писать свои письма, мы перейдем к следующему шагу в программе.

— Ладно, — мой голос становится выше, пытаясь быть более милой по отношению к ней. Это не может быть для нее добровольной работой, вынуждая людей говорить о том, что их беспокоит.

— Продолжай.

К моему счастью, когда я прочищаю горло, Марлен подходит к следующей группе.

— Привет. Вы знаете, меня зовут Холлин…

— Привет, Холлин, — говорит Картер с недовольным лицом, действуя как полный мудак. Мне нужно все самообладание, чтобы не прибить его. Вместо этого я наклоняю голову и показываю ему самую лучшую «пошел ты» улыбку.

Глубоко вздохнув, я продолжаю:

— Как я сказала, меня зовут Холлин, и я двадцатидвухлетняя вдова.

Я чувствую горечь от этих слов. Как будто в меня вонзают маленькие иголочки, вызывая онемение.

Вдова.

Это то, кем я являюсь.

— Господи, мне так жаль, — говорит Дейзи, дотягиваясь до моей руки, но потом сразу же тянется назад.

— Мне тоже, — я слышу глубокий голос Джейса, когда он слегка приподнимает голову, чтобы посмотреть в глаза.

Взглянув на Картера, и, ожидая встретить его надменный взгляд, но он выглядит извиняющимся.

— Теперь я чувствую себя плохо, говоря о своем. Это ничто по сравнению с твоим, — отвечает Дейзи.

Подвинувшись на стуле, Джейс говорит:

— Не надо, Дейзи. Ты не можешь обесценивать свои переживания, сравнивая с другими. Мы общаемся. Это не соревнование. Мы все проходим через эту программу, независимо от масштаба проблемы.

Это больше, чем я когда-либо слышала от Джейса. И, черт, это проникает мне прямо в сердце.

— Ладно, — учитывая ее слова, Дейзи сидит на краю стула, готовясь к тому, чтобы говорить. — Я Дейзи, и я все время была укрыта от жизни. Это вызывает во мне пугающую тревожность. У меня нет друзей и маленький жизненный опыт.

Вот блин. Я хочу наклониться к ней и обнять.

Сглотнув, она смотрит на меня и говорит:

— И теперь я живу со своей сводной сестрой Амандой, которая является твоей лучшей подругой.

Это для меня новость. Интересно, почему Аманда ничего мне не сказала. Теперь я еще больше хочу обнять ее.

— У тебя нет друзей? — Дейзи краснеет и качает головой. — Ну, по крайней мере, у тебя теперь есть я.

В отличие от нее, я подвигаюсь и утешаю ее. Я вижу ее яркую улыбку на смущенном лице.

— Что значит «укрыта»? — спрашивает Картер, выглядя более заинтересованным. — И ты можешь не отвечать, если не хочешь.

— Я не против. Это же для того, чтобы отпустить, да?

Скрестив руки на коленях, она отвечает Картеру:

— У моих родителей не было возможности меня воспитать, поэтому я жила с бабушкой. Она занималась моим образованием, обучила меня всему, что я знаю, и сделала меня той, кем я являюсь на данный момент. Очень замкнутой, наивной девушкой, не знающей, как существовать в реальном обществе. Я надеюсь оставить свое прошлое позади и научиться быть свободной, жить.

Картер с благодарностью кивает головой:

— Я чувствую себя так же, Снежинка.

— Да? Ну, тогда поделись с нами, Картер, — говорю я.

Я хочу, чтобы он действительно попытался серьезно относиться к этой программе. Зная, что он пережил с его дядей, это может быть хорошим решением для него.

— Без проблем, — все еще сгорбившись, он пытается выглядеть непринужденно, но я могу заметить подавленность в его голосе. — Я Картер, и жизнь лишила меня всего.

Он замолкает, без намека на продолжение.

Я спрашиваю:

— Хочешь поговорить об этом?

Я слышу щелчок от лопнувшего пузыря жевательной резинки. Он качает головой:

— Не-а, я в порядке.

Дейзи, которая надеялась найти связь с кем-то в группе, сразу же вычеркивает его из этого списка.

Несмотря на его черствое сердце, он замечает, как плечи Дейзи опускаются, потому что прежде чем Джейс начинает говорить о причине своего нахождения здесь, Картер добавляет:

— Я потерял единственное, что изменило бы мою жизнь и поставило бы меня на правильный путь. И это же освободило бы меня. Я знаю, как ты себя чувствуешь, Снежинка. Желая этой свободы, — более спокойно, глядя на свои руки, он добавляет: — Я знаком с этим.

Получив от меня сигнал, Дейзи подходит и неловко похлопывает Картера по плечу, слегка поглаживая его:

— Ты получишь свободу. Просто оставайся с нами.

С каждым движением ее жилет приподнимается. Какая милая девушка. Мне нужно поговорить с Амандой о том, чтобы помочь ее сестре обновить свой гардероб.

Мне также придется поговорить с ней о том, что у нее есть сводная сестра.

Наше внимание переключается на Джейса, когда он прочищает горло и поднимает голову. Яркость его глаз…

— Думаю, теперь моя очередь.

— Думаю да, — отвечаю я с искренней улыбкой.

— Не хочу быть мудаком, но я напоминаю вам про соглашения о неразглашении.

— Мужик, ты в безопасности, — отвечает Картер.

Это сострадание в его голосе? Откуда это взялось? Не думаю, что когда-либо видела эту сторону Картера. Обычно он ведет себя как полный придурок, расхаживая по ресторану, как будто ему все должны. Может быть, он заслуживает шанс.

Тем не менее, мне понадобится время, чтобы прийти к этому.

Джейс кивает со вздохом. То, как он нервничает, снимая свою бейсболку, чтобы провести рукой по волосам, дает мне понять, будто он собирается сказать то, что действительно тревожит его. Он прочищает горло и говорит то, чего я никогда не ожидала услышать.

— Я Джейс, и жизнь подарила мне дочь. Это произошло, когда я не был готов. И мне пришлось отдать ее приемной семье.

Наша группа замолкает, открыв рты в шоке. Не могу говорить за всех, но мое сердце учащенно бьется.

Он отдал свою дочь? Как можно жить с этим? Я даже не могу представить, какую боль он переживает.

Да, я потеряла Эрика только через год после свадьбы. Но это был не мой выбор. Джейс добровольно отдал свою дочь.

О Господи.

Я чувствую подступающие слезы. Теперь понятно, почему он так закрыт. Я оплакиваю потерю покойного мужа, а он скорбит о потере своей девочки.

Это так душераздирающе, что я не слышу слова Марлен, когда она говорит о встрече на следующей неделе. Я не понимаю, что мы закончили, пока все не начинают доставать все необходимое, чтобы написать письмо.

В одном я уверена — жизнь можно испоганить многими способами.

***

Дорогая Жизнь,

Не буду лгать, ты действительно знаешь, как испытать человека. Когда я пишу это письмо, я не могу не взглянуть на Джейса и не заметить ту боль, которую он испытывает. У него есть дочь, но он вынужден был отдать ее. Разве это справедливо? Это не так. Это видно по тому, как он едва мог говорить об этом.

А разве справедливо, что я вдова?

Это тоже не так. Но, ты, даря нам эти удивительные подарки, такие как безоговорочная любовь мужчины, или настоящая любовь к дочери, — без предупреждения забираешь их?

Твои поступки заставляют меня плакать. Это разрывает меня на части. Твое вмешательство съедает меня заживо.

Но иногда ты преподносишь такое, как сегодняшний день. Ты объединяешь четырех незнакомых людей, которые ничего не знают друг о друге, которые показывают свою боль, страдания и даешь им причину, чтобы жить дальше.

Потребность в общении, для понимания.

Я знаю, каково это — потерять кого-то. Я знакома с пустотой, которая медленно разрушает тебя. Я могу помочь ему исцелиться, что в свою очередь поможет мне. Если это первый шаг к тому, чтобы отпустить, я с гордостью могу сказать, что готова сделать этот шаг.

Искренне твоя, Холлин.

***

Дорогая Жизнь,

Как узнать, нравишься ли ты людям? Они притворяются или искренни? Я не совсем уверена, как понять Джейса, Холлин, и особенно Картера.

Он меня пугает. Но он так похож на меня. Он хочет быть свободным, вырваться из заключения, в котором живет. Я знаю это чувство. Но там, где, похоже, кто-то держит его, я боюсь оставаться на месте.

Страх, наверное, мой самый большой враг. Я боюсь по многим причинам. Но один из моих самых больших страхов — никогда не узнать, каково это — проживать жизнь, жить на грани и смеяться с друзьями.

Думаешь, я им нравлюсь? Или они жалеют меня?

Я понятия не имею, как подойти к ним, при этом не выглядеть жалкой. Боже, почему это так сложно?

Я готова отпустить «старую» Дейзи, но есть маленький намек на страх, который тянет меня назад с каждой уверенной мыслью. Как избавиться от этого? Просто погрузиться в это, не беспокоясь ни о чем? Я достаточно храбрая, чтобы сделать это?

Надеюсь, что да.

С уважением, Дейзи.

***

Дорогая Жизнь,

Отпустить. Легче сказать, чем сделать, когда это все еще сидит в твоих мыслях. Не проходит ни минуты, когда я не думаю о Хоуп. Когда я не представляю ее лицо, или не чувствую ее детский запах. Как я должен отпустить это, когда я все еще скорблю? Как я могу перестать оплакивать потерю своей плоти и крови?

Бл*дь, боль слишком сильная, чтобы можно было думать о чем-либо еще.

Джейс.

***

Дорогая жизнь,

Пошла ты.

Картер.

Шаг 3: Оказать поддержку

Картер

— Передай мне пиво, — говорит Фитси, развалившись в кресле, пока Джо Бак рассуждает о том, кто одержит победу в Суперкубке. — Бак — идиот, если он действительно думает, что «Бронкс» снова выиграет. Ни за что. Их защитник слишком молод, чтобы принести победу команде.

Я дотягиваюсь до кулера, что стоит на столе и бросаю ему пиво.

— Им не нужен этот квотербек³¹. Ты помнишь прошлый год? Пейтон Мэннинг практически ничего не сделал. Кэм Ньютон не смог пройти через их защиту. Бак прав, «Бронкс» выиграет.

— Ты так говоришь, потому что вырос в этом городе.

— Чертовски верно.

Я потягиваю свое пиво и окунаю чипсы в знаменитый сырный соус, который я делаю каждый год для нашей вечеринки Суперкубка. И когда я говорю о вечеринке, имею в виду нашу встречу с Фитси. Это намного проще. Нет толпы людей, разговоров и голосов, которые нас раздражают.

Два года назад мы были на игре, и это был единственный раз, которого нам хватило, учитывая, что мы едва могли слышать, что говорят дикторы. Кроме того, люди, которые пришли, больше интересовались шоу и рекламными роликами, поэтому мы решили оставить это только для нас двоих.

— Я встречаюсь с девушкой, — говорит он с ухмылкой.

— Ты встречаешься с девушкой? — спрашиваю я с удивлением.

С тех пор, как я познакомился с Фитси, я никогда не слышал от него подобного. Он относится к придуркам, предпочитающим одноразовые связи. Это было весело, но мне больше нравилось быть в отношениях. Ну, пока Саша не поимела меня. С тех пор отношения меня не так привлекают.

— Да. Я познакомился с ней во время игры в скибол³².

Я вопросительно выгибаю бровь, поворачиваясь к нему.

— Скибол? Когда, черт возьми, это произошло?

Он пожимает плечами, будто это неважно.

— Я не могу постоянно ждать, пока ты освободишься от своих дел для игры. Один парень на работе рассказал мне об этом, и я записался, — улыбаясь, он с гордостью говорит: — Приходи, чтобы увидеть, как я чертовски хорош в этом. Вот что привлекло внимание Марты.

— Марта? — я хмурюсь, сжимая нос. — Она молодая? Или ей около шестидесяти, и ты решил, что она «пума»³³, хотя в действительности это мешок с морщинами.

— Марта — шестидесятилетняя женщина, у которой чертовски привлекательная внучка. Я играл против Марты, давая ей возможность заработать, когда ее внучка подошла, чтобы подбодрить старушку. Я был так отвлечен мини-юбкой, которая была на ней, что пропустил последний бросок, проиграв Марте. Но это было не страшно, потому что у меня был вид в первом ряду, когда Клара подпрыгивала от волнения за бабушку. Это было горячо, мужик.

— Ты играл в скибол против шестидесятилетней и проиграл?

— Секси-внучка в мини-юбке? Ты вообще меня слушаешь? — спрашивает он раздраженно.

— Ага, но все это отговорки. Для тебя это, должно быть, потрясение.

Он качает головой, медленно потягивая пиво.

— Послушай, мне нужна Марта в команду, потому что она играет так, как будто это ее работа.

— Это причина увидеть ее внучку? Пристроить Марту в команду?

— Если она хочет присоединиться к нам — это ее выбор.

— С тобой явно что-то не так. А что с Кларой?

— Ага, она классная, — он наклоняется и берет немного соуса. — Она бухгалтер в одной из компаний в центре города. Я заставил ее напялить очки и держать калькулятор, пока мы были в кровати прошлой ночью. Никогда не думал, что трахну бухгалтера, но черт, это было круто.

— Что, черт возьми, ты сделал с калькулятором?

— Это для образа. Она притворилась, что считала на нем, пока я был сзади.

Я качаю головой, смеясь.

— Я не хочу знать, какая травма у тебя связана с калькулятором.

— Это не похоже на графический калькулятор.

— Почему? — спрашиваю я, взяв горсть кренделей.

— Да ладно, — он смотрит на меня так, как будто это совершенно очевидно. Вздохнув от моей неосведомленности, он просвещает меня. — Ты должен относиться к графическим калькуляторам с уважением. Эти карманные гении работают одновременно с несколькими уравнениями и переменными. Ни один человеческий мозг не такой умный, как графический калькулятор.

— Правда? Не считая того факта, что его создали люди, — говорю невозмутимо.

— Фу, не ревнуй, чувак. Не думай об этом. Я отношусь к тебе с таким же уважением, как и к графическому калькулятору.

Я делаю глоток, сжимая пальцами нижнюю часть бутылки, на которой находится чехол с эмблемой «Бронкс».

— Не знаю, радоваться ли мне или врезать тебе. К каким счётам я отношусь?

— О каких счётах речь? Китайских, греческих, персидских, римских? Если это китайские, ты выше деревянных бусин, которые там используются. Но если ты говоришь о греческих, то придется тебя подвинуть, потому что они сделаны из мрамора. А я, как ты знаешь, любитель прекрасного.

Я смотрю на своего долбанутого друга, недоумевая от его глупых и бесполезных знаний.

— Да пошел ты, — я смеюсь и качаю головой, когда мой телефон подает звуковой сигнал, оповещая о новом сообщении.

— Мне надо отлить до начала игры. Нужно что-нибудь, пока я здесь?

— Нет, — отвечаю, глядя на телефон.

Я вижу номер Дейзи и цветок рядом с ее именем. Ха, чего она хочет? Я с любопытством открываю сообщение.

Дейзи: Вперед, «Бронкс»! Надеюсь, вы, ребята, весело проводите время. Шаг третий — оказать поддержку. Поэтому я подумала о групповой переписке. Надеюсь, все в порядке. Моя сестра показала мне, как это делается. Если вы не Джейс, Холлин или Картер, пожалуйста, проигнорируйте это сообщение. Спасибо.

Потягивая пиво, я смотрю на сообщение. Шаг третий. Боже, как будто эта программа принуждает нас к дружбе. Дейзи в норме, Джейс — крутой. Ну, я не уверен на данный момент, но думаю, что он такой. А Холлин, черт, сводит меня с ума.

Мой телефон подает звуковой сигнал. Помяни дьявола.

Холлин: Прекрасная идея, Дейзи. Вперед, «Бронкс»!

Вышибите нахрен мне мозги прямо сейчас. Меня бесят групповые переписки.

Дейзи: Спасибо. Я впервые смотрю Суперкубок. Моя сестра сказала, что когда-нибудь действительно захочется посмотреть подобное.

Холлин: Впервые? Как так получилось?

Вот, я как раз об этом, такое не должно происходить. Почему я должен хотеть быть частью разговора, в котором еще двое людей? Спасибо, Apple за то, что убиваешь мою психику.

Джейс: Да, как так вышло?

— О, да ладно, Джейс. И ты туда же, — я бормочу на свой телефон.

— Разговариваешь сам с собой? — спрашивает Фитси, прыгая на кресло, держа миску с арахисом M&M’s (моя слабость) в одной руке и с пивом в другой.

Он знает все о программе. После первой встречи я пробыл у него несколько часов, рассказывая о Холлин, Дейзи и ее странном взгляде старой леди. Не упоминая Джейса, разумеется. В общем, про все происходящее дерьмо. Фитси — свой парень, но любитель потрепаться. Он клянется, что будет молчать, но я знаю, что это не так.

— Снежинка затеяла групповую переписку.

— Ах, Снежинка, — он качает головой. — Разве она не знает, что это не соответствует этикету?

— Даже не имеет представления.

Взглянув на телефон, я просматриваю остальные сообщения.

Дейзи: У нас не было кабельного, а бабушка не очень спортивная девушка, поэтому у нас не было такой возможности. Но не волнуйтесь, я соответствующе одета по этому случаю.

Следующее сообщение — фото Дейзи. Улыбаясь, я нажимаю на изображение, чтобы увеличить его. Она стоит перед телевизором, по которому транслируется предыгровое шоу и держит мяч. На ней светлые широкие джинсы, которые заужены в районе лодыжек, синий вязаный свитер с оранжевой эмблемой «Бронкс», сшитый из разных тканей. И я уверен… ага, как только я увеличиваю изображение, вижу, что она использовала «паффи пэинт»³⁴.

Бл*дь, улыбка расплывается по моему лицу. Она странная, но в хорошем смысле. Как это называется? Чудаковатая? Черт, я ненавижу, что даже подумал о таком слове.

Холлин: Где ты взяла этот свитер?

Я уже не могу, поэтому тоже спрашиваю.

Картер: Да? Откуда он? Он потрясающий.

Вычурно, экстравагантно, старомодно, но, черт возьми, я бы надел подобную хрень.

Дейзи: Я сделала его! На днях я ходила в магазин тканей и собрала необходимое. Я не была уверена, как все получится, но сшила кое-что для своей сестры и ее жениха.

Следующее сообщение — это фотография Дейзи, на которой, я предполагаю, в похожих вязаных свитерах стоят ее сестра с женихом, и держатся за руки. Я фыркаю от вида парня, он выглядит нелепо. Единственная причина, по которой он так одет — из-за своей женщины. Судя по тому, как уложены его волосы, он помешан на внешнем виде. В отличие от меня. Если бы у меня был такой свитер, я бы с гордостью носил его.

Холлин: Мэтт выглядит так, как будто хочет убиться головой о стену.

Джейс: Эй, Мэтт работает в моем клубе. Как тесен мир.

Дейзи: Он сделал это ради меня.

Картер: Мне охренеть как хотелось бы такой свитер.

Когда я отправляю это сообщение, я задаюсь вопросом, почему вообще это сделал. Я не участвую в групповых переписках. Я вообще так не делаю, но есть что-то в Дейзи, она зацепила меня. Может быть, это ее рассказ, о том, что «я свободен», или как она всегда хочет угодить всем. В любом случае, я вижу, как она старается, и хочу отплатить ей тем же.

— Какого хрена ты делаешь? — спрашивает Фитси, отвлекая меня от телефона. — Ты даже не обращаешь внимания на мои колкости в сторону Джо Бака. Я в этом хорош.

— Извини.

Я кладу свой телефон рядом с собой на диван, но смотрю вниз, когда вижу входящие сообщения. Мне нужно посмотреть и прочитать их. Зачем? Почему это мне нужно знать? Я едва знаком с этими людьми. Мне не хочется думать об этом. Я заставляю себя смотреть предыгровое шоу, когда Фитси шутит, при этом мне ужасно хочется глянуть в свой телефон.

— У Джо Бака не все дома, — говорит Фитси, повернувшись ко мне с миской в руке: — M&M?

— Давай, — я вздыхаю, подвинувшись ближе, и замечаю другое сообщение от Дейзи.

Черт, не смотри, не смотри.

Не смотри!

Я закидываю в рот M&M и смотрю на свой телефон, нажимая на изображение.

Охренительно круто. Я улыбаюсь, возвращаясь к игре.

Говоря словами Дейзи: Вперед, «Бронкс»!

Дейзи

— Кажется, все думают, что мои свитера довольно хороши, — говорю я, когда Мэтт подпрыгивает на диване, крича на телевизор и сжимая плюшевый мяч, который он, судя по всему, не может оставить в покое. Даже когда он идет в ванную. Отстой.

— Он не помешал пасу. Слепой что ли? Он даже не коснулся его.

Развернувшись с несчастным видом на диване, Мэтт ворчит про себя, прижимая мяч к груди. Рукава его свитера закатаны, а волосы в беспорядке.

Учитывая, что я впервые смотрю игру, я совсем потеряна. Аманда читает книгу в углу дивана, иногда поглядывая, чтобы посмотреть на происходящее, но не особо уделяет внимания. Я никогда не была так смущена, пытаясь следить за всем. Единственное, что я знаю — нужен тачдаун³⁵. Мне мало что понятно, но стукнувшись кулаками с Мэттом, чтобы соответствовать обстановке я говорю: «Давай, «Бронкс», сделай это».

Не буду лгать, спорт утомителен. Тем не менее, я наслаждаюсь тем количеством нездоровой еды. Fritos Bean Dip³⁶ — моя новая любимая вещь. Это и печенье «Шоколадные чипсы», украшенное цветным логотипом «Бронкс», которые Аманда выбрала в магазине. Огромное печенье нравится всем.

Чувствуя напряжение в комнате от того, как продвигается игра, я поднимаю руку и говорю:

— Вперед, «Бронкс».

Мэтт хлопает по дивану и поднимает кулак.

— Да, черт. Вперед, «Бронкс».

Это страсть.

А к чему у меня такая страсть? Мне нравится заниматься рукоделием, но я никогда не буду стучать кулаком по столу и выкрикивать ругательства, если у меня не получится приклеить украшения к бейсболке. Возможно, если Джин Келли был бы жив, я бы посмотрела, как он ходит по Бродвею в «Поющих под дождём», и, размахивая руками, сказала ему, что он украл мое сердце. Возможно.

— Нужны еще чипсы? — спрашиваю, посмотрев на пустую чашку.

Мэтт кивает, пристально глядя в телевизор.

— Это было бы здорово, Дейзи. Не могла бы ты еще захватить мне пиво?

— Мэтт, она не твоя прислуга, — делает замечание Аманда.

— О, все хорошо. Мне не сложно. Мне все равно нужно взять еще один Capri Sun³⁷.

Взяв чашку, я беру с собой телефон и печатаю сообщение группе.

Дейзи: Что такое помеха пасу?

Я ничего не понимаю в футболе. А это, похоже, единственное, что как-то сближает группу. Поэтому я хочу узнать больше.

У нас впечатляющий выбор чипсов. Аманда сказала, что Суперкубок как Рождество для Мэтта. Это и Мировая серия³⁸. Он их не пропускает, независимо от того, кто играет. Когда он вернулся ночью домой с кучей алкоголя и закусок, Аманда не удивилась. Она просто пошла к машине, чтобы помочь ему все это разгрузить.

Бабушка ела только то, что сама приготовила. Если нам хотелось перекусить, мы пекли. Поэтому я была немного удивлена, когда можно было съесть Little Debbie³⁹ и действительно наслаждаться этим. Nuttey Bars⁴⁰ — моя новая зависимость. Я стараюсь не есть слишком много, иначе не смогу влезть в жилеты, над которыми сейчас работаю.

Пока я высыпаю Fritos Scoops⁴¹ в миску (мою новую любовь) вместе с Nuttey Bars, мой телефон подает сигнал. Я смотрю на него, все еще привыкая к новой форме общения, и вижу сообщение от Картера. Он не очень общительный, поэтому, когда я вижу сообщение от него, я взволнована.

Картер: Столкнулась с не пониманием, Снежинка?

Снежинка. Мне это непонятно, но я принимаю это. Чувствую себя особенной. Я всегда хотела, чтобы у меня был друг, который звал бы меня по прозвищу. Моя бабушка называет меня «дорогая», но это не в счет. Итак, я буду Снежинка. Хм, может быть, я смогу сделать жилет и вышить слово «Снежинка» на спине, и буду носить его как футбольную курточку. Это будет забавно.

Я пишу ответ.

Дейзи: Я ничего не знаю о футболе. Как с этим разобраться?

Джейс: Нужно не так уж и много, чтобы понять.

Холлин: Не смотрю, но Вперед, «Бронкс».

Холлин не смотрит Суперкубок? Это странно, потому что Аманда сказала, как Холлин, вероятно, оценит мои свитера, так как она большая поклонница «Бронкс». Растерявшись, я приношу чипсы, сок и пиво в гостиную, поставив все на стол.

— Аманда?

Я сажусь на диван и проделываю отверстие трубочкой в коробке с соком.

— Что такое? — она отвечает, не отрываясь от книги.

— Я думала, что Холлин поклонница «Бронкс».

— Так и есть? Почему ты спрашиваешь?

Изогнув губы, я говорю:

— Ну, она сказала, что не смотрит игру. Это немного странно.

— Не смотрит? — Аманда раздражается.

Что я такого сказала?

— О, нет.

Аманда качает головой и опускает книгу на колени. Вздохнув, она заправляет волосы за уши. Мы не очень похожи внешне. У нас такие же светлые волосы, как и у нашего отца. Остальное досталось от наших мам.

Прежде чем Аманда успевает что-то сказать, Мэтт опускает руку ей на колено, все еще не отрываясь телевизора:

— Нужно время, дорогая. Изменения не происходят после двух встреч.

— Знаю. Хотя, это было бы неплохо.

— Эй, она ходит на эти встречи. Это все, что можно попросить от нее на данный момент.

Я не люблю совать свой нос в чужие дела, но мне все же любопытно. Почему она не смотрит игру «Бронкс»? И почему это так важно?

Зная, что это не мое дело, я все равно спрашиваю:

— Почему она не смотрит?

— На игре «Бронкс» Холлин встретила своего покойного мужа, Эрика. Это было на задней части стоянки перед игрой. С тех пор, как я встретила ее, она была преданной поклонницей. А когда Эрик умер, она больше не смотрела игры или что-то подобное. Это было из тех вещей, которые они делали вместе.

Мое сердце распадается на части от боли. Не могу представить состояние Холлин. Потерять кого-то особенного. Быть такой молодой и не испытать в полной мере замужнюю жизнь. От одной только мысли об этом мне хочется плакать.

— Это ужасно. Бедная Холлин.

— Она пройдет через это, — говорит Мэтт. — Давай, сделай это… — он кричит, подпрыгнув. — Беги, твою мать, беги. Беги!

Мысли о Холлин исчезают, когда я поворачиваюсь к телевизору, чтобы увидеть одного из игроков «Бронкс», я знаю, что он часто попадает в зону поля. Мэтт радуется и дает «пять» мне и Аманде. Я выкрикиваю слова радости, пока Мэтт продолжает сжимать мою руку.

— Тачдаун! Итак, мы побеждаем.

Мэтт смеется, попивая пиво.

— Я бы этого хотел, Дейзи. Еще три четверти.

Я хмурюсь.

— О, а я думала, кто забивает, тот и выигрывает.

— Тот, кто забивает больше, — Мэтт подмигивает и указывает на меня своей пивной бутылкой. — Мне нужно в туалет. Я вернусь, дамы.

Когда он не слышит, я поворачиваюсь к Аманде:

— Он слишком эмоционален, когда радуется.

— Подожди, пока он не устроит представление. Он будет квотербеком, а мы — ресиверами⁴². Это настоящее веселье, когда он бросает в тебя свой плюшевый мяч.

Я хихикаю:

— Не могу дождаться.

Бип-бип.

Оглянувшись, я вижу сообщение. Оно от Картера, а не от группы. Интересно. Но что более интересно, так это то, что в моем животе порхают бабочки из-за этого.

Картер: Ты видела, Снежинка? Это был тачдаун.

Улыбаясь, я приподнимаю колени к груди и телефон повыше, пока отвечаю ему.

Дейзи: Я видела это. Мы забили! Хотя, я думала, что это был конец игры. Видимо, первый тачдаун не означает выигрыш.

Картер: Не так быстро.

Дейзи: Это так сложно. Все игроки бегают то на поле, то за его пределами. Я не понимаю.

Картер: Нужна помощь?

Мой желудок переворачивается. Картер хочет мне помочь. У меня завязывается дружба? Ура, мое настроение становится лучше от этой мысли.

Дейзи: Было бы здорово.

Мэтт громко хлопает в ладоши, когда возвращается в гостиную, отвлекая меня и Аманду.

— Не делай этого, — жалуется она, гневно закрывая книгу. — Никто не любит громких звуков.

— Всем это нравится.

— Это не так, — злится Аманда.

От ее тона Мэтт отступает. Показывая свою очаровательную улыбку, он держит печенье и спрашивает:

— Печенье?

Аманда старается сделать несчастный взгляд, но у нее не получается. Улыбаясь, она отвечает:

— Не пытайся меня задобрить этим огромным печеньем.

Он раскачивает тарелку и держит нож для нарезки.

— Ты же знаешь, что хочешь.

— Я на диете.

Из него вырывается смешок:

— Ты не на чертовой диете. А будь это так, я бы отшлепал твою задницу. Тебе не нужно худеть.

— Ладно, теперь ты выигрываешь очки.

Она скользит по дивану, когда он тянет ее за лодыжку и, схватив, целует в щеку.

— Просто говорю, как есть, милая. Ты идеальна.

Она тает в его руках, и я немного ревную, когда они смотрят друг на друга и целуются. Я тоже так хочу. Я хочу этого больше всего.

Бип-бип.

Глянув на телефон, я читаю сообщение.

Картер: Ты готова сделать это быстро и грязно, Снежинка?

Дейзи: Ты о чем?

Картер: Вот быстрый курс по футболу. Две команды на поле. Одна — это нападение, другая — защита. Они меняют направление относительно того, кто является нападающим — человек, пытающийся забить, и защита — команда, пытающаяся не допустить этого.

Дейзи: Поэтому Мэтт продолжает повторять «Держите их, защищайте, держите их».

Картер: Именно. Как группа поддержки. Это все делается для болельщиков.

Я не могу остановить хихиканье, чем привлекаю внимание Мэтта и Аманды.

— Над чем смеешься? — спрашивает Аманда с улыбкой.

— Да просто сообщение от Картера.

— Картер? — спрашивает Мэтт, приподняв бровь. — Похоже, что это парень.

— Так и есть, — мое лицо пылает. Я на сто процентов уверена, если сейчас посмотрю в зеркало, то мое лицо будет ярко-красным. — Это друг, которого я встретила в «Дорогой Жизни».

— О, друг, — передразнивает Аманда.

— Верно, — защищаюсь я, еще больше смущаясь.

— Хорошо, — отвечают они, смеясь и улыбаясь.

Чувствуя себя униженной, я сажусь на диван и оглядываюсь на свой телефон, чтобы посмотреть другие сообщения от Картера, который просвещает меня в знаниях о футболе. К концу первого тайма, благодаря ему, я могу понять, что в основном делают игроки. Я не совсем понимаю, почему иногда защитник бросает мяч и почему иногда он просто передает его кому-то. Я оставлю это на другой день. Нельзя изучить все сразу.

Картер: Ну как, Снежинка, более-менее понятно?

Дейзи: В основном, думаю, да. Я, по крайней мере, знаю, когда надо радоваться, и мне не нужно ждать подсказки от Мэтта.

Картер: Ну вот, теперь ты крутая. Не то чтобы ты не была такой, с твоим зачетным свитером и все такое.

Дейзи: Я думаю, что «Бронкс» выигрывает из-за свитера.

Картер: Я не буду спорить с этой логикой.

Дейзи: Спасибо, что объяснил мне все это. Я уверена, что ты занят.

Картер: Не, просто смотрю игру с приятелем.

Дейзи: Ладно. Мне нужно отплатить тебе за это. Чему я могу научить тебя? Хм, хочешь научиться шить одеяло?

Картер: Не особо.

Дейзи: Я об этом не подумала. Ты чем-нибудь увлекаешься?

Картер: Нет.

Как у кого-то нет увлечений? Мне это кажется странным. Опять же, я выгляжу странной для большинства людей.

Дейзи: Я мало знаю. А как насчет мясного рулета? Тебе нравится мясной рулет?

Картер: Нравится.

Дейзи: Ура! Я могу научить тебя готовить его. Хочешь приехать во вторник?

Я отправляю сообщение, и испытываю странное ощущение паники и страха. Боже мой, я просто позвала парня в гости? Он думает, что я пытаюсь его пригласить? Что он подумает?

Тепло пробирается к моей шее и ушам, будто я могу сгореть прямо на диване. Что, если он откажется? Я просто стараюсь быть дружелюбной. Я не хочу, чтобы он считал меня навязчивой. О нет, а если он будет избегать меня на встречах?

Я готова разреветься от паники.

Мой телефон оповещает о новом сообщении. Я слишком нервничаю, начинаю думать о плохом. Страх сковывает меня и все, что я хочу сделать — это спрятаться под моим рабочим столом.

Мне нужно знать его ответ. Я щурюсь, глядя на экран.

Картер: Конечно.

Конечно. Одно простое слово прогоняет чувство тревоги.

Конечно.

Ладно, может быть, это было не так уж плохо. Сотрите это. Это было ужасно. По крайней мере, в итоге все вышло нормально.

Так, теперь надо решить какой жилет я надену во вторник.

Холлин

— Нет, я не собираюсь зависать в Cat Café, как старая вдова, — говорю я с придыханием, пока ищу место для парковки.

— Ты же знаешь, что у меня на телефоне есть приложение «найди своего друг», верно? Я вижу, что ты рядом с Denver's Cat Company.

Проклятье. Я забыла, что мы дали друг другу разрешение знать, где находимся. Зачем мы это сделали? Это глупая идея. Тем более что Аманда использует это против меня. Поэтому, если я хочу выпить и провести время в компании кошек в свой выходной день — в этом нет ничего плохого.

— Прекрати шпионить за мной. Тебе нечего делать?

— Не совсем, — она смеется. — Я хотела узнать, чем ты занята. Дейзи сказала, что вчера ты не смотрела игру.

— Ты знаешь, я никогда не смотрю игры.

— Это не так, — спорит она.

— Не начинай, Аманда. Я не в настроении препираться с тобой. Я пытаюсь постичь дзен прямо сейчас. Мне нужны котята.

— Хорошо, — сдается она. — Но скажи, тебе нравится эта программа? Думаешь, это помогает?

Наконец, найдя место рядом со зданием между автомобилей, я включаю режим параллельной парковки. Я гений в этом, поэтому не сомневаюсь, что могу это сделать.

— Я не знаю, помогает ли это на данный момент. Мы не особо много делали. Только общались, писали письма и пытались отпустить то, что нас удерживает.

— Тебе там комфортно?

— По большей части. К сожалению, я попала в группу с моим коллегой-придурком Картером. Очевидно, он не хочет быть в программе и просто находится там для «галочки», так что трудно делиться личными вещами с парнем, которому все равно. Я вижу его почти каждый день, поэтому нет возможности избавиться от боли.

— Картер? Дейзи вчера хихикала как раз во время переписки с ним.

— Переписка с ним? Типа как общение?

— Именно так это выглядело.

Картер общается с Дейзи? Никогда бы не подумала. Они как две противоположности, словно огонь и вода. После короткого знакомства с Дейзи, очевидно, что она слишком милая, слишком наивная, и слишком неопытная, чтобы дружить с ним. Картер — типичный мудак с вендеттой против жизни. С ним невозможно разговаривать. А если бы ему дали шанс, он предпочел бы игнорировать вас, если только дело не касалась споров. Он действительно хорош в этом, особенно если в этом участвуют кулаки.

— Дейзи должна держаться подальше от него.

— Действительно? — Аманда немного удивлена. — Кажется, она считает его хорошим парнем.

Повернув руль, я снова возвращаюсь на парковку.

— Мне нравится твоя сестра, Аманда. Она наивная, в ней столько надежды и радости, которые заразительны. Она светлая часть программы. Картер не тот, с кем она должна быть рядом. Он тот, кто может легко лишить ее этого света.

— В самом деле? Это так не выглядело. Она казалась счастливой, когда общалась с ним.

— Говорю тебе, Аманда, это так. Он не для Дейзи, — я беру свою сумочку с пассажирского сиденья, смотрю в зеркало заднего вида, проверяя автомобили. Я выхожу, блокирую дверь и бегу через улицу в Cat Company. — Послушай, я нахожусь в Cat Company, и не хочу выглядеть как человек, который ходит, уставившись вечно в телефон, — я добавляю заботливо: — Не хочу мешать отношениям Дейзи. Может быть, я не права по поводу Картера, и он меняется. Я бы удивилась, будь это так. Просто хочу, чтобы она была осторожна. Это все. Я видела его в плохом настроении раньше, и тебе бы не хотелось, чтобы Дейзи была рядом, когда он в таком состоянии.

— Ладно. Я обязательно предупрежу ее. Спасибо, Холлин.

— В любое время. А теперь мне нужно поласкать киску.

— Каждый раз. Ты говоришь это каждый раз, когда идешь туда.

Я смеюсь и подпрыгиваю на месте, пытаясь согреться, несмотря на зимнюю прохладу.

— Это традиция. Я замерзаю, поэтому мне нужно идти. Поговорим позже.

Завершая звонок, я сую телефон в карман и открываю дверь. Тут спокойная атмосфера. Первая часть магазина — это мини-кафе, где можно купить напитки и посмотреть профили всех кошек, посещающих кафе. Каждый раз, когда я прихожу, мне хочется взять домой котенка, но я воздерживаюсь, опасаясь, что меня начнут называть сумасшедшей кошатницей. Я пытаюсь избежать этого.

Как всегда, я беру Snapple⁴³ со вкусом клубники и киви из кулера, оплачиваю вход и направляюсь в свое любимое место в углу. Мое место занято довольно крупным человеком, опустившим голову, и который крутит игрушку перед черно-белым котенком. Ух, ну почему сегодня кому-то надо было занять мое место?

Раздраженная, я замечаю движение предплечий мужчины. Почему мне знакомы эти предплечья? Осмотрев его с ног до головы, я вижу его найки⁴⁴, темно-серые тренировочные штаны и рукава черного хенли. Когда его голова наклоняется, вижу верх его черной бейсболки.

Джейс?

Нет, это не он.

Я иду вперед, надеясь и молясь, что это Джейс, потому что я не хочу приставать без причины к случайному незнакомцу в кошачьем кафе. Когда я подхожу ближе, пол скрипит, привлекая его внимание. Я понимаю, что это Джейс, когда он поднимает голову. Смотрю в темно-синие измученные глаза. Он не брился с момента нашей последней встречи, и по его опустившимся плечам я осознаю, что ему до сих пор тяжело.

— Холлин?

— Привет, Джейс, — говорю я неловко. — Я не знала, что ты ходишь в Denver Cat Company.

Он усмехается.

— Верно. Я первый раз здесь. Просто… — он делает паузу, а затем откидывается на спинку стула, проведя ладонью по лицу, слегка приподнимая бейсболку. — Черт, я ходил, искал что-нибудь, чтобы отвлечься. Я увидел это место и решил зайти, — посмотрев на меня из-под длинных ресниц, он спрашивает: — Насколько странно я тут выгляжу?

Я оглядываюсь и вздрагиваю. Кругом женщины с детьми, которые ходят вокруг кошек, пытаясь заставить их играть с игрушками, что предлагаются посетителям. Он и правда не вписывается.

— Ну, странно, возможно, не совсем правильное слово, — я улыбаюсь. — Но это может сработать.

Он снова хихикает и хлопает на место рядом с ним.

— Садись, помоги мне выглядеть не так неуместно.

Радуясь компании, я сажусь рядом с ним и ставлю свой напиток на пол. Я наблюдаю, как он крутит ленту перед кошкой, поддразнивая ее.

В шутливом тоне он спрашивает:

— Итак, ты часто приходишь сюда?

Посмеявшись, я качаю головой.

— Да, моя подруга Аманда думает, что я в шаге от того, чтобы стать кошатницей, но я не могу ничего с этим поделать. Я чувствую, что могу забыть обо всем вокруг, когда я здесь. Просто играю с кошками.

— Как часто ты играешь с киской? — подмигнув, спрашивает он, заставляя нас обоих смеяться.

— Я тоже так шучу. Моя подруга Аманда, сводная сестра Дейзи, недовольна каждый раз, когда я это говорю. Но почему нет? Это же просто шутка.

— Это неизбежно. Честно говоря, ты слишком скучный, как квадрат, если не отпускаешь подобную шутку.

— Согласна. Никто не любит квадрат, — я продолжаю: — Хотя, если ты не квадрат, то кто? Какая форма лучше? Круг? Ромб? Трапеция?

— У трапеции ужасающие формы. Никогда не нравились маленькие хреновины.

— Дай угадаю, тебе нравятся бриллианты? — спрашиваю с улыбкой.

Все еще дразня кошку, он отвечает:

— Вырос бриллиантом, всю жизнь живу и, уверен, что и умру им же. Я думаю, это делает меня бриллиантовым мужчиной.

Судя по всему, он прожил всю свою жизнь в спортзале, но я этого не говорю.

— Ты всегда хотел играть в бейсбол?

Оглядываясь назад, непривычно думать, что Джейс — это Джейс Барнс из «Колорадо майнерс». Джейс Барнс, который в прошлом году побил все рекорды среди новичков. Джейс Барнс, который попал в список «Новичок года». Он не похож на человека, которого я видела в течение всего сезона в прошлом году. Он тихий и обеспокоенный. Он выглядит как знаменитый профессиональный спортсмен с его сильными и мощными мышцами, и его грубой красотой. Но внутри он разбит. Это можно увидеть в его глазах, они умоляют о помощи, просят прекратить эту его боль. Если бы я знала как. Мне это знакомо, но я не могу справиться с этим. Черт, я до сих пор не знаю, как с этим бороться.

— С тех пор, как себя помню, я хотел играть в бейсбол. Это был своего рода побег для меня. У меня не было постоянного дома, дерьмо, у меня не было семьи. Живя в приемной семье, я цеплялся за одно: бейсбол. Это единственная семья, которая у меня была, поэтому я посвятил себя этому. Это помогло мне избавиться от неприятностей и обрести надежду на то, чтобы выбраться из этого ада. К счастью для меня, у меня был тренер, который видел мой потенциал и помог мне прийти туда, где я сейчас. Если бы не он, я не знаю, что бы было, — глубоко вздохнув, он кивает мне. — Как насчет тебя? Чем ты занимаешься?

Я ненавижу этот вопрос. Почему он обязателен для разговора? Как будто это нас определяет. Только лишь отчасти. Опять же, прямо сейчас, я не могу сказать, что что-то меня определяет. Что ж… это не правда. Что характеризует меня в настоящий момент? Моя травма, моя потеря. Именно это.

Не желая вдаваться в подробности о моей неудачной попытке стать медсестрой, я отвечаю.

— Ничего особенного. Я работаю официанткой в ресторане дяди Картера.

— Неужели? — Джейс, похоже, удивлен. — Да, я думаю, это имеет смысл, поскольку, кажется, что вы знаете друг друга.

— Да, к сожалению. Так вышло. С ним невозможно работать.

— Должна быть причина, по которой он все время закрыт. И его сарказм. Этот парень похож на задумчивого мудака.

— Можно и так сказать.

— Но в нем есть что-то хорошее, — добавляет Джейс, удивляя меня. — Это заметно, когда он слушает Дейзи, как будто он хочет помочь ей, но не знает, как это сделать. На последней встрече он был скромнее, немного человечнее и, надеюсь, мы будем и дальше видеть это в нем.

Как Джейс может видеть это в Картере? Возможно, я не замечаю этого из-за его постоянных вспышек гнева.

— Ты молчаливый наблюдатель в группе?

Он пожимает плечами и смотрит на кошку, его предплечье сгибается с каждым движением ленты.

— Легко наблюдать, когда ты сидишь и слушаешь. Если ты действительно слушаешь кого-то, а не с целью отвечать на то, что они говорят. Это разница между творческим слушанием и рефлексивным. Я стремлюсь в сторону творческого. Это сложно, но я чувствую, что так я лучше слышу людей.

Я растеряна. Никогда бы не подумала, что у него чувствительная душа. Несмотря на его сломленный вид, от него исходит обнадеживающий, позитивный настрой, который притягивает к себе.

— Это прекрасная тема для разговора.

Откинув голову в сторону, он смотрит на меня.

— Прекрасно — слушать друг друга. Не просто слышать их слова, но и читать язык тела. Представь, если бы все умели это делать, у всех было чувство сострадания.

— Кажется, что тебя это лично задевает.

Он поправляет бейсболку.

— Можно так сказать. Забавно, но мы часто просим сострадания и понимания, но с трудом проявляем его, когда это требуется. Я всегда стараюсь поставить себя на место других, прежде чем судить, потому что ты не знаешь из-за чего на самом деле страдает человек. Например, Картер. Очевидно, он не хочет быть в программе, что он просто делает это по инерции. Но есть реальная причина, по которой он не делится с нами. Вместо того чтобы считать его мудаком, я пытаюсь понять его из той информации, которую он выдает. Первые впечатления бессмысленны, потому что мы не можем быть такими всегда. И все же один плохой день может все испортить.

— В трудное время ты делаешь вид, что счастлив для поклонников и общественности?

— Не особо, — он качает головой. — Но в этом году, в этом сезоне, я собираюсь провести какое-то время, пытаясь не сдаваться на поле. Так же, как и в раздевалке или во время интервью.

— Не могу себе представить, — я глубоко вздыхаю и продолжаю: — Когда я потеряла Эрика, мне казалось, что я перестала дышать. Я потеряла вкус к жизни. Я делала что-то, ничего не чувствуя. Я не могла веселиться или радоваться. Потому что я либо ненавидела жизнь и других людей, либо у меня случались истерики.

— Но стало лучше? — спрашивает он с умоляющим взглядом.

Одна из лент, проходит сквозь мои пальцы, когда я играю с ней. Мне нужно чем-то себя занять, когда я говорю об Эрике. Ненавижу расстраивать Джейса, но мне нужно быть честной.

— Не думаю. Мне так же тяжело, как и в день его смерти. Но я привыкла к этому.

— Ты научилась жить с этим.

Я не в первый раз слышу подобное.

— Думаю, что так.

Сев в кресло, он медленно вздыхает.

— Черт, это не тот разговор, который мы должны вести перед кошками. Я уверен, им бы понравилась не такая отвратительная компания.

Это вызывает у меня смешок.

— Ага, а какие разговоры, по-твоему, любят кошки?

— Хм, — он недолго размышляет над моим вопросом. — Они, вероятно, любят говорить о тунце, последних тенденциях в царапинах, и, конечно же, выходе следующего альбома Тейлор Свифт.

— Естественно, — я смеюсь. — О, хочу быть кошкой.

— Конечно, черт возьми, это легкая жизнь, — повернувшись, Джейс показывает мне, искреннюю, красивую улыбку. Это напоминает мне улыбку Эрика. Очаровательная, очень очаровательная. Улыбка, которую я не видела в СМИ, улыбка, которая кажется осторожной для таких личных моментов. — Я рад, что увиделся с тобой, Холлин. Было приятно поговорить за пределами программы.

— Согласна. Ты крутой, Джейс Барнс.

— Крутой? — спрашивает он, приподняв бровь. — И только?

— Эй, я должна дать причину стремиться к большему. Для прогресса.

— Точно, — он хихикает. — Эй, посмотри на нас. Мы доказываем наше существование и поддерживаем друг друга. Марлен будет гордиться.

— Она была бы в восторге, увидев это.

Признаться, мне немного не по себе. Потому что впервые после смерти Эрика я чувствую себя непринужденно. Как будто узел в моей груди ослабел. Странно. Джейс понимает меня. Он чувствует мою эмоциональную боль. Он знает, что значит потерять что-то ценное. Поэтому я знаю, что наша дружба всегда будет прекрасной.

Картер

Почему, нахрен, я пришел сюда?

Потому что я дебил, вот почему.

Мясной рулет? Я здесь, чтобы научиться готовить мясной рулет? Бл*, да я мог бы приготовить его во сне. И все же я принял приглашение Дейзи, которая хочет научить меня одной из вещей, которые она знает лучше всего.

Это была невероятно глупая идея, потому что, ну на самом деле, что у меня общего с Дейзи? О чем с ней говорить, учитывая, что я ее совсем не знаю? Не хочу, чтобы она чувствовала себя униженной, когда узнает, что я повар.

Но бл*дь. На днях, когда мы переписывались, это казалось нормальным. Объясняя ей, оно так и было, и я понятия не имею, почему. Только когда Фитси не начал ныть, бросая в меня попкорн. Так что я прекратил переписку, хотя хотел продолжить разговор с ней. Единственный человек, с которым я хотел переписываться, была Саша.

Есть что-то в Дейзи, что меня привлекает. Это ее невинность? Она такая простая и безупречная. Она и близко не похожа на меня. Это делает меня большим мудаком, чем я есть, цепляясь за это с вероятностью исправить?

Я уверен, что нет.

Засунув шлем под руку, я снимаю перчатки и подхожу к таунхаусу, направление которого указала мне Дейзи. Именно, она указала направление, а не просто сказала адрес. Она такая старомодная. Черт, мне это нравится.

Уже похолодало, поэтому я тру руки, а затем стучу в дверь. Через мгновение появляется взволнованная Дейзи, на которой брюки, водолазка кремового цвета и темно-бордовый жилет. Что не так с этими жилетами? Эта бабушкина одежда скрывает ее фигуру.

— Картер, ты здесь. Входи, тебе, наверное, холодно.

— Спасибо, — говорю я неловко с сожалением.

— Давай, разреши мне взять твой шлем, его можно оставить в прихожей.

Неуклюже она хватает мой шлем и перчатки, и пока я снимаю свою кожаную куртку, она пытается помочь мне. Но, учитывая, что я на полфута выше ее, она просто тянет один из рукавов, чем усложняет процесс.

Закончив с этим, я снимаю сапоги, чтобы не нести грязь в дом. Дейзи собирается помочь мне, но я поднимаю руку, останавливая ее.

— Это я сделаю сам.

Отступая назад, она складывает руки перед собой и кивает.

— Извини, — из нее вырывается смешок. — Думаю, я немного нетерпелива. Я читала в интернете как быть хорошей хозяйкой, и там было сказано, чтобы я взяла твою куртку и еще много чего.

Читала о том, как быть хорошей хозяйкой? И почему я не удивлен?

Я говорю с легкой усмешкой.

— Ну, я не думаю, что там говорилось снимать обувь с гостя.

— О, — она смущается.

Я встаю, и подхожу к ней, поднимая подбородок указательным пальцем. Ее дыхание замедляется, когда я смотрю в ее широко открытые глаза.

— Это был приятный жест, — оглядываясь, я увеличиваю расстояние между нами. — Где кухня?

— Вот здесь.

Мы идем по небольшому коридору. Слева — небольшое жилое пространство с бежевым диваном и пурпурными подушками, а еще огромный телевизор с плоским экраном на элегантном белом шкафу с рядом стоящим Xbox. Здесь живет пара, очевидно. Справа находится небольшая обеденная зона со столом на четыре персоны, буфетный стол и… кег⁴⁵. Я усмехаюсь про себя, так как тут определенно живет пара. Остальная часть пространства — это современная кухня с темными шкафами, мраморными стойками и… черт возьми, электроплитой. Посуда дьявола.

— Милое место, — говорю, держа руки в карманах, не зная, что еще сказать.

— Я бы поблагодарила, но это дом моей сестры. Она отлично справилась с работой.

Осматриваясь, я спрашиваю:

— Она пьет вино? Потому что, судя по всему, это так.

Повсюду картины с изображением вина, винных бутылок и пробок в декоративных вазах.

— Она любит его. И всегда пытается заставить меня выпить с ней немного. Но я никогда не пила, поэтому мне немного страшно.

Моя бровь взлетает вверх. Никогда не пила? Черт, она невинная.

— Ни разу не пила? Тебе же двадцать один, верно?

— Да, — она пожимает плечами. — Просто никогда не думала об этом раньше. Ты пьешь?

Из меня вырывается саркастический смешок.

— Да. Обычно пару бутылок пива.

— Кажется, что пиво на вкус — гадость. Мэтт пьет пиво, и по запаху оно похоже на задницу.

Точно. Я смеюсь. Только она могла так сказать.

— Уверяю тебя, на вкус оно не такое. К нему нужно привыкнуть.

Взглянув на кухню, я вижу, что у нее все настроено, уже измерено, и двойная духовка разогревается. Черт, мне нужно признаться ей, иначе позже будет неудобно.

— Ты готов начать? У меня есть фартуки.

Взяв два белых фартука с оборками, она улыбается. Это не самодовольная улыбка, она действительно серьезно относится к этим фартукам 1950-х годов, будто мы Бетти Крокер и Джулия Чайлд⁴⁶.

Господи.

Взявшись за затылок, я говорю:

— Да, кстати. Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Ох, — она кладет мой фартук на стойку, а свой начинает завязывать на талии. Я замечаю, насколько она у нее тонкая. Я знал, что она есть под этой серой одеждой.

— Надо было сказать тебе раньше. Я повар.

Она остановилась, прекратив завязывать фартук.

— Повар? — она спрашивает с таким разочарованием в голосе, которое заставляет чувствовать себя дерьмом. А такое редко происходит.

— Да.

— Как профессиональный повар?

Я бы назвал себя профессионалом? Не знаю. Перемешивать лапшу в кипящей воде не заставляет меня чувствовать себя профессионалом. Это выглядит, будто я вообще не знаю, как вести себя на кухне. Как кто-то может приготовить сырные хот-доги. Это как обычные, но с добавлением сыра в центре. Отлично.

— Ну, я учился этому.

— Учился? — она расстраивается еще больше. Боже, я чувствую себя самым последним куском дерьма. Я никогда не переживал, когда кого-то расстраивал, но, черт возьми, Дейзи не скрывает своих эмоций. Они как изображение техниколор⁴⁷, показанное на блестящем большом экране в режиме IMAX. — Тогда, мне кажется, довольно глупо учить тебя готовить мясной рулет. Я уверена, что ты делаешь это лучше меня.

— Возможно, — я говорю, как мудак, потому что не умею иначе.

— Да, скорее всего, — вздохнув, она оглядывает кухню.

Вот дерьмо. Как это исправить? Обычно мне все равно, но Дейзи — другая. Она как взрослый ребенок, которого ты не хочешь разочаровать.

— Эм, думаю, ты можешь пойти домой, если хочешь.

— А ты этого хочешь?

Она не смотрит на меня, чтобы не показать, что именно она думает. Но после моего вопроса, она поднимает на меня свои кристально-голубые глаза, убивая меня.

— Я не знаю. Мне кажется, нелепо учить тому, что ты и так умеешь, — я собираюсь с ней согласиться, когда она говорит. — А есть что-то, что ты не умеешь готовить?

Не так уж много. Я изучал кулинарию так долго и уверен, что, если вы попросите что-то приготовить, я смогу это сделать.

— Не совсем, — я раздумываю, и в итоге меня осеняет. — На самом деле, я мало знаю о выпечке. А ты?

Она смотрит на меня с радостью.

— Я в этом хороша, — она практически кричит.

Она действительно милая...

— Правда? — ее энтузиазм заразителен.

— О, черт, что нам сделать? — она идет в кладовку и начинает перебирать продукты. — Блин, нет ни конфет, ни шоколада, — она двигает еще несколько банок на полке. — Есть консервированная тыква, но это не подходит. — Хм… о, нашла, — она берет коробку с изюмом. — Тебе нравятся печенье с изюмом?

— Да, но я не могу нормально это приготовить.

— Все будет в порядке. Я научу тебя, — она хлопает в ладоши, вздрагивая от волнения, и начинает доставать другие ингредиенты с полки. — Это будет весело, Картер.

Весело.

Это не то слово. Интересно подходит больше. Да, это будет интересно.

Дейзи

— Черт, это прекрасно, — Картер говорит с набитым ртом. Я наблюдаю, как он внимательно изучает печенье, прежде чем он снова откусывает. — Мне нужно это прожевать.

— Это мука и сироп «Каро», — я подмигиваю и вытираю стойку. — Бабушка научила меня всем секретам⁴⁸.

— Она умная женщина, — он делает еще один укус, закрывает глаза и на самом деле распробует печенье. Во время готовки я сразу это заметила. Ему нравится чувствовать запах и вкус. Это захватывающе. Он сказал, что его лучшие качества повара — вкусовые рецепторы и обоняние, поэтому он постоянно пробует и нюхает, что смешно для меня, потому что это просто ингредиенты для выпечки. — Ты часто выпекаешь, Снежинка?

— Да. Мне нравится это. Когда я жила с бабушкой, мы как-то потратили весь день на это, а затем отнесли приготовленное в ближайшие пожарные части в знак благодарности за их тяжелую работу.

Прислонившись к прилавку и скрестив руки на груди, он с любопытством наблюдает своими карими глазами. Мне приятна его компания. Но я также чувствую уязвимость. Не из-за поведения или вопросов, а от его взгляда.

О чем он думает? Не то чтобы я очень хорошо читала людей, но мне хотелось бы, чтобы он больше говорил. Он считает меня забавной? Недалекой? Неуверенной? Замечает ли он, как я переживала, смешивая в миске продукты? Слышит ли дрожь в моем голосе, когда я говорила о рецепте и как не смешивать тесто? Чувствует, как я нервничаю рядом с ним?

Я пригласила Картера в качестве поддержки, и чтобы подружиться. Я перешагнула через страхи, и связанные с ним опасения. И все же я могу думать только о том, насколько он, невероятно красив, но не в типичном смысле. Он другой, темный, очень загадочный, и полная противоположность меня.

Я старалась не смотреть на него. Наклоняясь, чтобы почувствовать запах его опьяняющего одеколона, слишком близко, нарушая его личное пространство, но это было тяжело. Я чувствовала себя неловко рядом с ним. Я ненавижу то, что не могу быть одной из тех уверенных девушек, когда разговариваю с мужчиной.

Но я не должна беспокоиться об этом. Он должен быть не более чем просто другом. Я в этой программе не для того, чтобы влюбиться в первого парня, с которым я встречусь. Мне нужно найти новую себя. Мои приоритеты пока не определены. Мне нужно вести себя взрослее, но вместо этого у меня поведение девочки-подростка, оказавшейся рядом с симпатичным мальчиком. Или, по крайней мере, я думаю, что это выглядит именно так. Он такой опытный и, вероятно, может понять, насколько я нервничаю.

— Снежинка, ты трешь эту чашку около минуты. Уверен, она уже чистая.

Вздрогнув от моих мыслей, я подпрыгиваю, и миска грохочет в раковине.

— Там все в порядке?

— А, да. Я просто думала о программе.

— Да, не очень жду встречи в этот четверг.

— Почему? — спрашиваю я, ополаскивая чашу. — Мне нравится ходить на встречи. Марлен говорит вдохновляющие вещи.

— Это не то, что мне надо, — отвечает он, глядя в окно.

— А что же тогда?

— Выход, — его голос мрачен, и, прежде чем я смогу ответить, Аманда забегает через заднюю дверь, держа в одной руке сумочку, и кружку кофе в другой.

— Привет, Дейзи. Как… о, я не знала, что у тебя компания.

С вежливой улыбкой она смотрит на Картера. Мои щеки краснеют, будто меня поймали на чем-то плохом.

— Привет, Аманда. Ну, это мой друг Картер.

— Картер? — спрашивает Аманда и поворачивается, чтобы оценить его еще раз. — Дейзи говорила о тебе. Приятно познакомиться.

Вздрогнув, я поворачиваюсь к Картеру, который стоит выпрямившись. У меня такое чувство, что ему неудобно. Ему когда-нибудь бывает комфортно? Думаю да, но в данный момент я уверена, что он чувствует себя неловко, учитывая, что она продолжает его оценивать.

— Привет, — он кивает в ее сторону, а затем поворачивается ко мне. — Мне нужно идти. Спасибо за урок выпечки.

Не говоря ни слова, он идет в коридор и начинает обуваться.

Я чувствую тепло, которое ползет по моей шее, смущение и унижение, поглощающие меня. Не зная, что делать, я поворачиваюсь к Аманде, которая машет рукой в сторону Картера, намекая, чтобы я проводила его.

Я вытираю руки о полотенце и направляюсь в прихожую, где Картер уже надевает куртку. Боже, он быстрый.

Я сцепляю руки, спрашивая.

— Возьмёшь с собой печенья?

— Нет, спасибо, — отвечает он, не глядя.

Боже, я сделала что-то не так? Пытаюсь вспомнить все, что я говорила ранее. Было что-то оскорбительное? Не думаю. Я была навязчивой? Интересовалась его личной жизнью? Вроде нет.

Все дело во мне? Он просто не хочет общаться со мной? Разве он плохо провел время? Я думала, что делала все правильно. Я была добра, вежлива, я взяла его куртку, мы разговаривали, и я показала ему, как готовить печенье. Но этого было недостаточно? Я слишком много пялилась на него?

Живот скручивает в узел, когда он замечает мой изучающий взгляд. Пожалуйста, это не должно происходить. Как унизительно.

Не зная, что сказать, я выдаю:

— Я надеюсь, ты хорошо провел время.

Он заканчивает застегивать куртку и сжимает шлем под мышкой, надевая перчатки. Его взгляд устремлен в мою сторону. От темноты к свету, мы совершенно разные, наши взгляды на жизнь не совпадают.

Он наклоняет голову набок и отвечает с ухмылкой:

— Я хорошо провел время, Снежинка. Спасибо, что пригласила.

— Тогда почему ты уходишь? — слова неожиданно вырываются, удивляя меня. Я зажимаю рот ладонью и качаю головой. Я так ужасно смущена. — Не отвечай, — говорю я быстро. Мой желудок сжимается, и чувствую, как поднимается ком к горлу. — Хм, мне нужно идти. Пожалуйста, закрой дверь, когда уйдешь, — прежде чем он отвечает, я в слезах бегу по лестнице в ванную комнату.

С чувством стыда, волнения и смущения, я сижу на полу в ванной, не понимая свои эмоции.

Я впервые пригласила друга. Пока он не подозревал, я… я разглядывала его прекрасное лицо. Когда он поднял взгляд, я вела себя как новичок, у меня не получалось нормально говорить. Я должна гордиться собой, из-за того, что выхожу из своей зоны комфорта, раскрываюсь и рискую. Но вместо этого я испытываю сожаление.

Что он подумает обо мне?

И я увижу его через два дня. Будет ли он игнорировать меня? Мои глаза болят от слез. Я даже не могу думать об этом.

Аманда стучит в дверь.

— Ты там в порядке?

Вытирая нос, я глубоко вздыхаю.

— Да, — мой голос напряжен, поэтому я отвечаю одним словом.

— Ладно, — Аманда останавливается, а затем говорит через дверь. — Он ничего не сказал, что могло тебя обидеть?

— Нет, — произношу я со вздохом.

— Хорошо. Потому что Холлин сказала мне кое-что, что меня беспокоит.

— Что именно? — спрашиваю я в замешательстве.

Открыв дверь, Аманда смотрит с печальной улыбкой на меня, сидящую на полу.

— О, милая.

Я встаю, вытираю руки об одежду, разглаживая вместе с фартуком. Я выставляю руку, не давая возможности обнять меня.

— Смотреть страхам в лицо тяжело, вот и все. Я в порядке.

— Ты уверена?

Я киваю.

— Да. Так что Холлин тебе сказала?

С обеспокоенным взглядом она говорит:

— О том, что Картер не относится к категории хороших парней и будь осторожна рядом с ним.

Зачем она это сказала? Между ними существует какая-то история, но, похоже, что она сказала это Аманде с целью предупредить меня.

— Я думаю, что Холлин может ошибаться. Я просто не думаю, что они понимают друг друга.

Аманда пожимает плечами.

— Просто будь осторожна, — из своего кармана она достает мой телефон. — Вот, он подал сигнал, когда ты поднялась наверх. Я собираюсь принять душ, а затем съесть хотя бы четыре твоих печенья.

— Только если я могу присоединиться к тебе.

— Заметано! — говорит она, подмигивая.

Она уходит, оставляя меня в ванной, с мыслями о том, что именно имела в виду Холлин, говоря быть осторожной. Неужели она действительно думала, что Картер может навредить мне? Он может быть расстроен из-за чего-то, но я не верю, что он действительно причинил бы мне боль. Не так ли?

Я снимаю фартук, плеснув немного воды на лицо, и иду в спальню, переодеваясь в пижаму, чтобы посмотреть «Я люблю Люси». Хотя у моих хаки эластичный пояс, я все же чувствую себя более комфортно в своей пижаме. Кроме того, Аманда переодевается в удобную одежду, когда возвращается домой с работы, а мне нравится сидеть с ней и болтать на диване, уютно свернувшись калачиком.

Я стягиваю волосы в конский хвост и беру телефон, когда вспоминаю слова Аманды о том, что мне пришло сообщение. Я нажимаю на экран и вижу сообщение от Картера.

Мой живот скручивает в узел и дрожащей рукой, я открываю его.

Картер: Почему я ушел? Потому что я не из тех парней, с которыми тебе следует дружить. Спасибо за печенье.

Не из тех парней, с которыми мне следует дружить? Почему нет? Есть что-то, что его во мне не устраивает? Это из-за того, что я никогда не выпивала? Может быть, я слишком скучная.

Я замечаю свое отражение в зеркале на двери. Это девушка, которую я всегда знала. Она защищена, наивна, старомодна, может быть, немного несовременна и слегка

несерьезна. Мне она всегда нравилась, но, возможно, пришло время стать кем-то большим и повзрослеть. Может быть, она не такая милая, как я когда-то думала.

Я хочу, чтобы было что-то большее. Возможно, вместо привычных удобств, вроде готовки и рукоделия, я начну расширять свои горизонты, пробовать новые вещи. Узнаю, что значит быть взрослой.

Нужны изменения, потому что та, кого я вижу в отражении, все еще застряла в прошлом. А я хочу двигаться дальше. Это нужно мне. Мне надо измениться.

Не для кого-то. Неважно, что они не хотят быть со мной. Это необходимо только для меня.

Джейс

— Общение — это прекрасно. Я очень надеюсь, что последние две недели вы проработали группу поддержки. В предстоящих задачах важно, чтобы ваша группа поняла вас, провела вас и помогла вам в страхе и испытаниях, с которыми вы столкнетесь.

Общение? В нашей группе это больше похоже на щебет сверчков. Даже Дейзи тихая, а это странно. Я ожидал увидеть как обычно закрытого, сутулящегося в кресле со скрещенными руками Картера, но даже Холлин немного отстраненная. Чувствует ли она себя странно после нашего разговора в Cat Company? Надеюсь, я ничего не сказал, чтобы оскорбить ее.

— За последние несколько недель мы говорили о скорби, о том, чтобы отпустить и поддержке, — продолжает Марлен. — У всех это происходит по-разному. Некоторые из вас все еще могут скорбеть, — о, да, я, вероятно, буду скорбеть всю оставшуюся жизнь. — Некоторые из вас, возможно, все еще держатся за прошлое. И некоторые из вас могут решить это с помощью программы. Заставлять себя перейти на следующий этап, когда вы не готовы, не поможет. Но здесь вы можете узнать несколько стратегий, получая новые навыки. Вы двигаетесь в своем собственном темпе, но решаете проблемы, когда можете. Учитесь друг у друга и, как всегда, проживаете каждый день, доказывая свое существование. В ваших информационных листовках есть имена психологов, которые специализируются на консультировании после травм. Пожалуйста, спрашивайте, если хотите разговора один на один. Единственное, что я не хочу видеть, как вы остаетесь в том же состоянии, в каком пришли в программу изначально.

Я остаюсь в таком состоянии с тех пор, как родилась Хоуп. Я чувствую, что все еще застрял в той больничной палате, отдавая ее Джун и Алекс. Чувство горя и боли живет в моей душе. Это убивает меня. Это похоже на фильм «День сурка», в котором проживаешь один и тот же день. Но вместо того чтобы сообщать о погоде и пытать счастья с женщинами, как герой Билла Мюррея, у меня постоянное состояние тошноты и депрессия.

— Оставшуюся часть времени я бы хотела, чтобы вы поговорили с вашей группой о прогрессе, который вы совершили, о ваших чувствах, о том, что вы считаете своими успехами, и что вы хотите начать делать. Как всегда, когда вы закончите, напишите ваши письма, решите какие действия будут следующими и не стесняйтесь задавать мне любые вопросы, которые у вас могут возникнуть, — она хлопает в ладоши и говорит. — Сделайте это.

Она немного увлечена советами и намеками. Некоторые люди в этой программе не могут постоянно принимать себя.

Делая круг из стульев, мы смотрим друг на друга и ждем, чтобы Дейзи высказалась, как обычно, но она этого не делает. У нее потерянный взгляд, а плечи опущены. Мне не нравится это, поэтому я спрашиваю:

— Дейзи, как дела? Сегодня ты тихая.

Она удивляется тому, что я обращаюсь к ней, и поднимает голову, оглядываясь по сторонам. Она смотрит на Картера, который крутит ручку между пальцев.

Она ерзает на своем месте, прежде чем ответить.

— Я чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Почему? — спрашивает Холлин с озадаченностью в голосе.

— Я чувствую, что пытаюсь, но у меня не получается. Я не знаю, что именно делать и боюсь, что так и не буду тем человеком, которым хочу стать. Как будто я делаю один шаг вперед и несколько назад.

— Что случилось за последние дни, из-за чего у тебя такое состояние? — спрашиваю я.

Она не отвечает, еще раз взглянув на Картера. Что-то явно происходит. Но я не могу понять ни Картера, ни Дейзи с ее смутными ответами.

— Ничего, но глядя в зеркало, я вижу не того человека, которого ожидала.

— Не могу говорить за Джейса и Картера, но я знаю это чувство, Дейзи. Прошло какое-то время с тех пор, как мне нравился человек в зеркале. Человек, которого я вижу, сломлен, устал, грустен. Он сдался.

Благодаря разговору с Холлин, я вижу женщину, о которой она говорит. Это видно по ее опущенным плечам, слабой улыбке и печали в голосе.

— У меня то же самое, — добавляю я, давая понять Холлин, что она не одна. — Я не чувствую мотивацию, к которой привык. Я что-то делаю, потому что должен, но я уже не так увлечен во время тренировок. Будто я нахожусь в состоянии онемения.

— Онемение — это идеальный способ описать это, — соглашается со мной Холлин. — Как будто есть завеса, закрывающая все.

— У тебя чувство, что ты почти задыхаешься? — спрашивает Дейзи.

— Да, — отвечаем я и Холлин одновременно.

Картер, как обычно, далек от разговора. Он ушел в свой маленький мир.

— Я никогда не понимала, сколько всего пропустила и насколько была защищена, пока не перестала жить с бабушкой. Теперь, видя, как Аманда и Мэтт легко общаются с другими, мне интересно, смогу ли я так же. Или мне придется прятаться под столом и желать быть частью этого мира.

Бросив ручку на пол, Картер поднимает голову.

— Ты не хочешь быть похожей на всех, Снежинка, — его тон пугающий. — В этом мире все испорчено. Держись за свою чистоту. Не нужно быть как все. Будь собой.

Будь собой. Эти два слова действуют на меня.

— Будь собой, — я повторяю тихо, а затем громче. — Будь собой.

Оглядываясь на других, я говорю:

— Он прав. Будь собой, — глубоко вздохнув, я принимаю это. Это чувство съедает меня, но я не хочу больше этого. — Мы все здесь по какой-то причине, будь то наше воспитание, потеря или неудача. Мы здесь, чтобы измениться. Как сказала Марлен, нам дали необходимое для скорби, признания, чувства пустоты, которая вызвала наше горе. Затем мы отпустим это. Мы выстраиваем отношения друг с другом, но, возможно, нам нужно принять себя какие мы сейчас, и двигаться вперед. Будь. Собой.

— Что, если нас не устраивает то, кем мы являемся? — спрашивает Холлин.

— Ты должна понять, чтобы изменить это, — отвечаю я. — Правильно, Картер?

— Конечно, — говорит он, возвращаясь к своему нелюдимому «я». И на мгновение я решаю, что от него будет польза.

— Главное на этой неделе — установить задачи для себя. Я думаю, мы должны определить, кем мы являемся, и поставить перед собой цель, кем хотим стать в конце этой программы.

— Я уверена, что Картер хочет быть мужской версией Шер⁴⁹, не так ли? — спрашивает Холлин в шутку, чтобы улучшить настрой.

Взглянув на нее, он саркастически отвечает:

— Я действительно хочу верить в жизнь после любви⁵⁰.

— Ага, я работала с тобой не один год. Ты не из тех парней, которые любят.

— Любви не существует.

Картер поднимает ручку с пола и снова крутит между пальцами.

— Ты не веришь в любовь? — спрашивает Дейзи с видом, будто кто-то украл ее щенка.

Она такая милая.

Он смотрит на нее и качает головой.

— Трудно поверить в любовь, когда ты никогда не знал, что это такое.

Непринужденность быстро исчезает, и снова появляется чувство неловкости.

— Эм, мы как бы ушли от темы.

— Да, потому что все это херня, — Картер ерзает на своем месте. — Вы действительно думаете, что это вам поможет? Говорить о своих чувствах?

— Это лучше, чем держать все в себе, — говорит Дейзи.

— Она права. Я не думаю, что эта программа предназначена для того, чтобы исцелиться неделя за неделей как сказала Марлен. Нужно ставить перед собой задачи, чтобы избавиться от рутины, в которой вы живете. Чтобы пробовать новые вещи, и разговаривать, даже если ты этого не хочешь.

— Этого я не хочу постоянно, — говорит Картер со вздохом.

— Тогда просто уходи, — говорит Холлин. — Если тебе это не нравится, уходи. Ты мешаешь группе.

Он смотрит на нее холодным взглядом, но она не отступает.

— Ты же знаешь, что я не могу это сделать, Холлин. Ты лучше остальных знаешь, что я не могу просто уйти.

— Тогда просто заплати, если ты так здесь несчастен.

— Да? И чем же я должен платить? — Картер говорит более энергично, выглядя более живым, чем обычно. И это работает. Холлин нажимает на те кнопки, которые заставляют его говорить. Умная и напористая женщина. — Трудно заплатить за что-либо, когда бывшая девушка украла все твои деньги.

Можно увидеть, как он жалеет о словах, как только их произносит. Хватаясь за лицо, он вздыхает.

— На хрен это. Дай мне лист бумаги, чтобы я мог написать долбаное письмо и свалить отсюда.

— Это именно то, что имеешь в виду, когда говоришь, что жизнь выжала из тебя все что можно? — спрашивает Дейзи с любопытством.

— Не пытайся заниматься психоанализом, Снежинка. Даже, бл*дь, не пытайся.

— Я не… — она останавливается и трясет головой, и я вижу слезы в ее глазах. Как только я собираюсь ответить, Дейзи бежит в сторону уборной.

— Ого, отличная работа, Картер. Ты довел ее до слез.

Холлин встает и идет вслед за ней.

Я вижу сожаление на лице Картера, и когда я уже думаю, что он собирается уйти, он встает и зовет Холлин, отправляя ее в мою сторону.

Разозленная, она садится и скрещивает руки на груди

— Он такой мудак.

— Ему тоже тяжело, — говорю я, пытаясь увидеть это с обеих сторон.

— Ты защищаешь его?

Я поднимаю руки:

— Просто смотрю на ситуацию со всех углов.

— Творческий подход к выслушиванию, я знаю.

Она улыбается, что уменьшает напряжение.

— Ах, так ты помнишь, как улыбаться. Я думал, что ты забыла.

— О чем ты?

— О том, что ты была странной на всех встречах. Ты сожалеешь о нашем небольшом свидании с кисками? Потому что, я нет.

Оглядываясь, Холлин наклоняется вперед.

— Почему бы тебе не сказать это немного громче?

Из меня вырывается смех.

— Эй, мне нечего скрывать. Я хорошо провел время. Мне было комфортно общаться с тобой.

Это кажется странным, но нужно было это сказать. Я чувствую связь с Холлин, и я хочу, чтобы она продолжала двигаться дальше. Я вижу в ней ключ к счастью. Наша боль помогает друг другу.

Глядя на меня, она ухмыляется:

— Я тоже хорошо провела время.

На мгновение остаемся только я и она, улыбаясь друг другу. О чем она думает? Чувствует ли она ту же связь между нами, что и я? Надеюсь, что так.

— Это моя последняя встреча, по крайней мере, лично, — говорю я, нарушая тишину.

— Ты о чем?

— Весенняя тренировка. Я должен скоро отправиться в Аризону.

— Точно. Я забыла, что ты профессиональный бейсболист, — ее щеки краснеют. — Так, и как все это будет происходить?

— Face Time⁵¹. Вы все можете сидеть со мной, смотря на iPad. Я уже говорил с Марлен об этом.

— Получается, мы будем видеть тебя только на экране.

Ее ответ почему-то вызывает у меня радость. Мне хочется знать, что она расстроена из-за того, что не увидит меня лично.

— Не долго. И я буду возвращаться время от времени. Поверь, график сейчас очень гибкий.

— Я понимаю. Они хотят, чтобы их звездный игрок был здоровым и счастливым.

Я смеюсь.

— Я бы не назвал себя так.

— «Новичок года», в котором ты занял второе место в Национальной лиге. Я уверена, что ты им являешься.

Ее рыжие волосы спадают в сторону, делая акцент на щеках в веснушках.

Я шевелю бровями:

— Читала обо мне?

Она пожимает плечами, на ее щеках легкий румянец.

— Раньше я была фанаткой, и иногда читала о командах.

— Была? — спрашиваю я, приподняв бровь.

Одно слово, которое все объясняет.

— Эрик.

— Понятно, — я наклоняюсь вперед, сжимаю руки и смотрю на нее из-под козырька. — Но нам придется исправить это, — говорю с озорной улыбкой, и чтоб меня, встречаю ее сияющий взгляд.

Картер

Знаете это чувство, когда ты в гневе и единственное, что ты хочешь сделать — это ударить кулаком по стене? Вот я сейчас в таком состоянии.

Дейзи, чтоб ее, Снежинка. Она запала мне в душу так сильно, что я не могу от этого избавиться.

Сначала, когда я переписывался с ней, я старался быть милым. Казалось, она хотела с кем-нибудь поговорить, и черт, я тоже хотел того же. Она привлекает меня. И затем я сделал следующий шаг, когда решился на совместную готовку.

Такая невинная, правильно? Неправильно.

Я не идиот, я видел, как она смотрела на меня. Когда ловил ее взгляд, пока она оценивала меня.

И, черт, я делал то же самое. Под этой мешковатой одеждой — красивая женщина, которая ждет, чтобы вырваться на свободу. Она нерешительна, немного пугливая, но, помимо этого, в ее взгляде я увидел тоску.

И вот почему это все портит. Потому что часть меня хочет увидеть, куда это приведет. Но я не могу, потому что я еще тот мудак, который ее уничтожит. Она как солнечный свет и радуга. Я — дождевые облака и лужи. Мне подходят такие девушки как Саша. Которые также ненавидят жизнь. Я не связываюсь с девушками, которые легко могут найти что-то положительное во всем.

Я знал, что будет сложно находиться на встрече, но я не знал, что это будет так тяжело. Несмотря на вельветовые штаны и вязаный свитер, я чувствовал притяжение. Я хотел поговорить с ней, спросить ее, как прошел ее долбаный день, принесла ли она мне печенье. Но это казалось слишком интимным. Поэтому, я сделал то, что делал лучше всего. Повел себя как мудак.

Прижав ногу к стене, и скрестив руки на груди, я жду, пока Дейзи выйдет из ванной комнаты. Спустя пять минут она появляется, и я сразу замечаю ее красные глаза. Дерьмо.

— О, — произносит она испуганно, увидев меня. — Хм, извини, — она пытается обойти меня, но я хватаю ее за запястье. На ее лице появляется шок, а может быть и испуг, когда я разворачиваю ее к себе.

— Мне жаль, — говорю я быстро, желая уже покончить с этим. — Я не хотел быть грубым или задеть твои чувства.

— Ты этого не сделал, — она отвечает, подняв подбородок.

— Нет? — я провожу большим пальцем под ее глазом. — Тогда почему ты в слезах?

Она пытается сформулировать ответ, глядя на меня. Она начинает опускать голову, но я останавливаю ее. Прерывисто вздохнув, спрашивает:

— Почему ты не хочешь быть моим другом? Я могу быть другой, но все еще остаюсь хорошей девушкой.

— Да, ты хорошая девушка, Дейзи. Это и проблема. Ты не испорчена, в отличие от меня.

Она мило морщит нос, что вызывает во мне… нет, даже не думай.

— Я не понимаю.

Отойдя от нее, я провожу рукой по своим коротким темным волосам.

— Ты станешь хуже со мной, Дейзи. Я делал и видел вещи, которые заставили бы тебя краснеть, дрожать и думать о том, стоит ли выходить за пределы своего дома. Я не тот, с кем тебе следует общаться.

— Да кто ты такой, чтобы решать это? — спрашивает она, выпятив грудь, удивляя меня.

— Слушай, я знаю, ты…

— Нет, ты этого не сделаешь, — бросает она, ткнув меня в грудь. — Знаешь почему? Потому что даже мне непонятно, кто я. Я все еще в поиске себя, поэтому не суди меня, прежде чем я смогу понять, кем являюсь. Это несправедливо.

— Дейзи, я мудак, с которым не стоит находиться рядом.

— Это может быть правдой, — честно говорит она. — Но, может быть, мне понадобится немного, эм, мудачества в моей жизни.

Мы оба застываем, обдумывая ее слова. Дейзи начинает смеяться и закрывает рот, покачав головой.

— Господи, это звучит очень плохо.

Смеясь с ней, я киваю.

— Довольно грубо, Снежинка.

Ярко улыбаясь, она толкает меня в плечо и говорит:

— Я знаю, о чем ты. И, возможно, мне не понадобится это мудачество, но тебе необходимо немного радуги в жизни.

— Прекрати произносить это слово, — шутливо говорю я.

— Серьезно, Картер. Мы оба хотим освободиться. Прекрати отталкивать меня и давай поможем друг другу. Мне нужен партнер в этом преступлении. Ты со мной?

Партнер в преступлении. Черт, я бы мог, но хочу ли я? Сегодня я понял, что не могу оставить ее в покое. Поэтому это может стать прекрасным отвлечением, чтобы пройти через эту убогую «давайте поговорим о ваших чувствах, а потом станцуем под звуки дождевой флейты» программу.

Она смотрит на меня с надеждой, и я соглашаюсь.

— Хорошо, Снежинка, я буду твоим партнером в этом преступлении.

— В самом деле? ДЕЙСТВИТЕЛЬНО? — ее свитер поднимается с каждым движением, пока она подпрыгивает, радуясь своей маленькой победе. — Ох, я так взволнована. Мы хорошо проведем время, Картер. Я просто знаю это. О, мы можем как-нибудь использовать паффи пэинт.

— Посмотрим, — я поднимаю палец. — Никаких красок.

— Никогда не говори никогда. Как только эта маленькая бутылочка окажется у тебя в руке, ты не сможешь себя остановить, чтобы не сдавить ее.

О Господи.

***

Дорогая Жизнь,

Нельзя научить отпускать и двигаться дальше. Ты не можешь научить кого-то забыть о своем муже и как жить без него. Это происходит внутри тебя. Внутренняя сила, которую я еще не нашла. И если честно, пока я и не хочу этого.

Но то, что произошло на прошлой неделе, меня удивило. Я нашла друга. Я нашла человека, который испытал подобную боль, и понимает, какой ущерб может нанести любимый человек душе.

Джейс Барнс, «Новичок года», начинающий шорт-стоп и сломленный человек. Мой новый друг. Моя боль в сердце слабеет, когда я разговариваю с ним. Он меня понимает. Впервые за полтора года я нашла того, кто меня понимает.

Поэтому, думаю, я должна сказать спасибо.

Искренне твоя, Холлин.

***

Дорогая Жизнь,

Ух ты! Ты видела, что происходило последние несколько дней? Ты видела, что я делала, как заводила новых друзей. И все эти переписки? Потрясающе, правда?

Когда Аманда объяснила мне что такое групповая переписка, что на самом деле довольно просто, и я не могла поверить своей удаче, когда все начали отвечать, общаясь. И тогда произошло то, чего я не ожидала — Картер прислал сообщение лично мне.

По какой-то причине рядом с ним я чувствую себя и застенчивой, и смелой. Он заставляет меня сомневаться, бросать вызов. Это возможно?

Показать это через взлеты и падения, потому что не нужно сомневаться, независимо от того, что происходит. Он попытается защитить меня. В этом большом пугающем мире мне нужен защитник.

Я не знаю, что будет дальше. Но что бы ни произошло, это изменит девушку, которую я вижу в зеркале. Еще один шаг к новой «я».

С уважением, Дейзи.

***

Дорогая Жизнь,

Я вынес несколько уроков, воспитываясь в приемной семье. Во-первых, защищать себя и то, что тебе принадлежит. Никогда не знаешь, что может произойти в любой момент. Любовь приходит, когда ты находишь кого-то особенного, принимаешь его и не хочешь отпускать.

Кое-что у меня есть. Я никогда не был тем, кто держится за материальное. Но есть то, что имеет смысл в моей жизни. И они навсегда останутся со мной.

Семья, я все еще надеюсь и молюсь за это. Даже в моем возрасте я хочу семью. Хоуп, она была моей семьей, но, как и все другие жестокие события в моей жизни, я тоже ее потерял.

И любовь, ну, возможно, когда-нибудь.

Что у меня есть? Холлин, которая понимает меня. Небольшая группа людей, на которых можно положиться. И надеюсь, в будущем, я вернусь в свое нормальное душевное состояние.

Время покажет.

Джейс.

***

Дорогая Жизнь,

Puffy paint? Пошла ты.

Картер.

Шаг 4: Мечты о большем

Дейзи

— Ну, давай, ты упрямая… маленькая… штука. Ой! — восклицаю я, как только крючок защелкивается в необходимое отверстие, которое я пыталась сжать. — Не будь таким сложным, — я ругаюсь на коврик, который делаю для бабушки.

Когда я была в «Майклс»⁵² на днях, накупила еще паффи пэинт для «доски мечты», которую мы должны сделать для «Дорогой жизни». Я увидела коврики, на которых изображены щенки и решила подарить подобное бабушке, отметив новоселье. Это было бы идеально, когда она встанет с постели. Всегда приятно наступать на что-то теплое, а не холодный, жесткий пол.

Ей понравится.

Я просто не думала, что это будет так сложно.

— Дейзи! Ты в своей комнате? — я слышу голос Аманды, звучащий с лестницы.

Вскочив с кровати, я поправляю свой зеленый вельветовый комбинезон и спускаюсь вниз.

— Эй, все в порядке?

В прихожей стоит Аманда с сумочкой на плече, одетая в пальто, как и стоящая рядом с ней Холлин.

— О, привет, Холлин.

— Привет, Дейзи.

Она поворачивается к Аманде с заговорщическим взглядом. Что они задумали?

— Мы собираемся посмотреть платья подружек невесты, — говорит Аманда, поправляя ремень своей сумки.

Держась за перила, я говорю:

— Ого, это здорово. Ладно, значит, тебя не ждать на обед?

— Нет, — Аманда хихикает. — Мы надеялись, что ты поедешь с нами.

Я указываю на себя и поправляю пояс на комбинезоне.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с вами?

— Ну, всем подружкам невесты обязательно примерять свои платья.

— Обязательно? — что?.. — Подождите? Я подружка невесты?

Они улыбаются.

— Да. Я не могу выйти замуж, когда моей сестры нет рядом.

— Ты серьезно?

Я чувствую головокружение. Я никогда не была подружкой невесты. У меня никогда не было друзей, которые бы просили об этом. Это так захватывающе. Мое маленькое сердце с трудом справляется с этой радостью.

— Конечно. Давай, бери свою сумочку, пора за покупками.

Я не в состоянии мыслить здраво. Вместо того чтобы подняться наверх, я бросаюсь к Аманде и обнимаю ее, прежде чем расплакаться. С комом в горле, я даю ей обещание:

— Аманда, это так много для меня значит. Обещаю, что буду самой лучшей подружкой невесты.

Аманда приподнимает мое лицо, как это делает бабушка.

— Знаю, а теперь иди за своей сумкой.

Я так быстро поднимаюсь по лестнице, что спотыкаюсь о верхнюю ступеньку и падаю на колени, когда слышу вопрос Аманды, все ли в порядке. Отмахнувшись и быстро поднявшись, хватаю куртку и сумку.

Ура! Девчачий день.

Ах, я иду с девушками. Я одна из девушек. Бабушка будет мной гордиться.

Мы говорим о свадьбе пока едем в машине. У Аманды почти все запланировано, что, по-видимому, хорошо, потому это будет уже через несколько месяцев. Так как она родилась и выросла в Колорадо, она хочет провести свадьбу на ранчо, откуда открывается живописный вид на горы. По крайней мере, она так сказала.

— Что говорит Мэтт? — спрашиваю я, выходя из машины и следуя за Амандой и Холлин к «Нордстром»⁵³.

— Только то, что он хочет стейк и картофельное пюре. Действительно хороший стейк с каким-нибудь чесночным маслом. Все под контролем. О, и он выбирает костюм себе и шаферам.

— Мэтт — модник, с этим не будет проблем, — говорит Холлин.

— Знаю. Не могу дождаться, чтобы посмотреть. Он сказал, так как он не видел мой выбор, то и я не увижу, что выбрал он.

— Это мило и справедливо.

Мы проходим через двери огромного магазина, и у меня появляется состояние подавленности. Я никогда не была в таком причудливом магазине. Обычно мы с бабушкой ходили в благотворительные магазины. Мы никогда не покупали что-то новое, за исключением нижнего белья, потому что со слов бабушки — нельзя ходить в обносках. Я благодарна ей за это, потому что меня не радует ходить в ношенном уже кем-то белье.

— Сюда, дамы.

Аманда ведет нас к свадебным нарядам. Мы проходим через секции с платьями, и я не могу не оглядываться на все красивые вещи. Мягкие ткани, бусины, кружева, новые бирки. Это новый мир, которого я никогда раньше не видела. Даже запах магазина вызывает во мне эйфорию.

Шопинг. С девушками. Рай.

Пока Аманда разговаривает с продавцом-консультантом, я тянусь рукой к платьям невесты, висящие на стойках.

— Они восхитительны, — говорю я Холлин, когда она подходит ко мне.

— Здесь все такое. Очень легкое и элегантное. Ты будешь выглядеть прекрасно во всех этих платьях

— О, даже не знаю, — говорю застенчиво. — Никогда не носила ничего подобного. Я чувствую себя неуместно.

— Не говори так, — Холлин качает головой. — Просто это все в новинку для тебя. Расслабься и наслаждайся, Дейзи. Это должно быть весело.

— Ледяной синий. Ты пытаешься сделать Дейзи похожей на ангела с ее голубыми глазами и светлыми волосами? — дразнит Холлин и идет к своей примерочной.

— Дейзи будет хорошо выглядеть в любом наряде, довольно сложно заставить ее выглядеть плохо, — указывая на меня, Аманда говорит: — Лучше бы на твоем лице появиться прыщу, чтобы ты не выглядела красивее меня в день свадьбы.

— О боже. Это невозможно, Аманда. Ты такая красивая.

Взяв меня за руку, она ведет в примерочную и, наклоняясь к моему уху, говорит:

— Как и ты. Теперь примерь это платье.

Красивая? Я никогда не считала себя таковой.

Отодвигая занавеску, вижу только одно платье. Смущенная, я спрашиваю:

— А будут другие платья?

Она качает головой.

— Нет, когда я его увидела, то поняла, что оно для тебя. Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя в нем. Теперь переодевайся, — она шлепает меня по заднице и толкает вперед, закрывая занавеску.

Господи.

Я кладу свои вещи на кушетку в примерочной и, расстегнув ремень и комбинезон, беру платье.

Оно великолепно. Я никогда не видела ничего подобного. Цвет будет сочетаться с моей светлой кожей, волосами и голубыми глазами. Верхняя часть платья — облегающая, а нижняя часть выполнена из шелкового шифона и красиво струится. Похоже на наряд современной Золушки.

Чувствуя себя немного взволнованной, я вытаскиваю свой телефон и пишу Картеру.

Дейзи: Я примеряю платье подружки невесты для свадьбы Аманды. Это так мило. Я никогда не носила ничего подобного.

Как только я нажимаю отправить, я делаю глубокий вдох, и раздеваюсь, слышу разговор Аманды и Холлин, говорящих о платье, которое Холлин только что примерила, как ей не нравится, что спереди лифа слишком много блесток. Я не тороплюсь, надевая платье, чтобы не порвать его.

Мой телефон подает звуковой сигнал. Я читаю сообщение, прежде чем надеть платье.

Картер: Новый опыт, сделай это, Снежинка.

Так и сделаю.

Дейзи: Ага. Хочешь селфи?

Боже, как это выглядит? Я не хочу, чтобы Картер думал, что я тщеславна.

Картер: Конечно.

Судя по короткому ответу, он так не считает.

Осторожно надеваю платье, юбка путается на полу. Медленно я переставляю ноги, радуясь, как ткань «танцует» вокруг. Рукава очень тонкие и свисают с моих плеч, шифон едва касается моей кожи. Встроенные чашки поддерживают мою грудь, и, потянувшись за спину, застегиваю платье.

Я слышу собственный вздох, когда поворачиваюсь к зеркалу. Это действительно я?

— Ты уже оделась? — спрашивает Аманда, заглядывая в раздевалку.

Я стою, разинув рот, глядя на свое отражение. Впервые за всю мою жизнь девушка, которую я привыкла видеть в зеркале, не существует. Вместо нее теперь красивая женщина.

Женщина.

Я ощущаю подступающие слезы, и подавляющее чувство берет верх.

Я прекрасна.

— Боже мой, — говорит Аманда, взглянув на меня, и быстро поворачивается, крича из примерочной: — Холлин! Иди сюда.

Встав позади меня, Аманда застегивает остальную часть моего платья, а затем кладет руки мне на бедра, наклоняясь через мое плечо, и улыбаясь в зеркало.

— Ты великолепна, Дейзи. Просто сногсшибательно.

— Дай взглянуть, — Холлин отодвигает занавеску в сторону. Она прикладывает руки к груди, и я вижу на ней платье без рукавов цвета ледяной синевы.

— Ах, Дейзи. Посмотри на себя. Ты выглядишь потрясающе, — осматривая меня снизу-вверх, она подходит ближе и тыкает меня в сиську. — Что? Они настоящие?

— О, я знаю, — добавляет Аманда. — У девочки потрясающая грудь, но она ее не показывает.

— Они такие дерзкие, — Холлин снова пихает меня в грудь.

— И большие, — Аманда тыкает на верхнюю часть.

Так вот, что происходит, когда девушки ходят по магазинам? Это такой ритуал, когда твои друзья трогают твои сиськи?

— Это C?

— Не меньше, чем C.

Они продолжают говорить о моей груди, трогая ее, пока я смотрю на себя в зеркало, понимая, что это ключевой момент в моей жизни. Прямо сейчас, я выгляжу как взрослая женщина. Такой, какой хочу быть. Я смотрю на кушетку с вещами и вижу маленькую девочку, от которой я стремилась уйти. У меня есть два варианта: я могу запомнить этот момент и идти в этом направлении. Или снять это платье, забыть о женщине в зеркале и вернуться к маленькой девочке в комбинезоне.

Впервые я хочу быть женщиной в зеркале.

Сейчас надо думать о будущих целях. Кем я хочу быть и где буду после программы «Дорогая жизнь». Я должна мечтать о большем, что сейчас и делаю.

— Мне нужна помощь.

Мои слова прерывают Аманду и Холлин, которые стоят у зеркала и поднимают свои сиськи, сравнивая их.

— С чем? — спрашивает Аманда. — С платьем все в порядке?

— Да, — глядя на них, я говорю: — Мне нужна помощь с преображением.

Холлин и Аманда переглядываются, и с широкой улыбкой смотрят на меня.

— О, этот день становится все лучше, — Аманда берет мою руку, соединяя их вместе. — Прощай, комбинезон, привет, сексуальные штанишки.

— Ничего подобного, — отвечаю я, чувствуя румянец на щеках.

— О, так и будет, — добавляет Холлин,

— Я даже не знаю, что это.

— Узнаешь, — Аманда гладит мою руку. — Просто подожди и увидишь.

О господи. Сексуальные штанишки, во что я ввязалась?

Джейс

— Спасибо, что пришел, — я отхожу в сторону, чтобы Картер мог войти в квартиру.

— Без проблем.

Я наблюдаю, как он осматривается. Здесь очень скромно для профессионального бейсболиста, но в этом весь я. Мне не нужна куча кричащих, ненужных вещей, захламляющих мою жилплощадь.

— Пиво?

— Конечно, — отвечает Картер, держа руки в карманах, все еще оглядываясь.

Мы заходим в мое жилище открытой планировки и, когда я иду на кухню за двумя бутылками пива, он останавливается в гостиной и разглядывает вид на горный хребет. Я мало что знаю о Картере, но могу представить, что мое жилище может конкурировать с его.

— Вот, — я даю ему пиво, уже открыв крышку.

Он пробует и говорит с одобрением.

— Laughing Lab. Хороший шотландский эль.

— Пивоварня Бристоль в Спрингсе — одно из моих любимых мест. Мне нравится.

— Я там не был, но я пробовал их пиво Red Rocket и Beehive. Laughing Lab, на мой взгляд, самое лучшее.

— Не могу не согласиться, — подойдя к дивану, я говорю: — Присаживайся.

Несмотря на то, что я пригласил Картера, мне стало немного неудобно. Я бы хотел лучше узнать его, потому что мы могли бы понять друг друга, как два человека, у которых не было семьи.

— Что случилось? — Картер переходит к делу. — Ты позвал меня сюда, чтобы попытаться убедить меня, что эта унылая программа на самом деле полезна, если принять ее всерьез? Потому что, если это так, то не трать зря время.

Не думаю, что когда-либо встречал настолько категоричного человека.

Садясь на диван, я беру пиво и говорю:

— Что случилось? — если он будет дружелюбным, то и я тоже. — Я хочу знать, почему ты ведешь себя как мудак большую часть времени?

Я вижу маленькую ухмылку через пивную бутылку у его рта. Он наклоняется назад, положив лодыжку на колено другой ноги.

— Так ли это? Ты хочешь познакомиться со мной.

— Бл*, а почему нет? Как два парня в группе, нам бы не помешало как-то наладить общение, разве нет?

— Не совсем, — он качает головой. — Но я, скорее всего, собираюсь попросить билеты на игру этим летом, так что, видимо, мне придется поделиться этим.

— Я рад, что ты это понял, — говорю я с улыбкой.

— Черт! — он проводит рукой по лицу и указывает на меня бутылкой. — Лучше бы этим билетам быть офигенными.

— В обмен на твою историю.

Никто не говорит ни слова. Мы пьем пиво, глядя в окно, рассматривая прекрасный пейзаж гор Колорадо.

— Мои родители умерли от передозировки наркотиков, — говорит Картер, не сводя глаз с гор. Ну бл*ть. — Они были «лучшими» родителями. Безответственными, никогда не могли долго продержаться на работе, не в состоянии заботиться о своем ребенке и часто собирались с друзьями, чтобы выпивать и употреблять наркотики. Это длилось неделями, из-за чего я не мог сделать свою домашнюю работу, — он кладет руку на спинку дивана и пристально смотрит на меня. — Когда они умерли, я почувствовал облегчение. Больше никаких вечеринок, обдолбаных родителей, за которыми надо убирать, — с сардоническим смехом он продолжает: — Я считал это адом, пока моим опекуном не стал дядя Чак.

— Настоящий подарок?

— Да, можно и так сказать. Мое присутствие, по-видимому, было настоящим бременем для него, и он не скрывал этого. Каждый день. Это настоящий удар, знать, что в детстве ты никому не нужен.

— Ага, расскажи мне про приемные семьи. Это не какой-то там сраный мир Диснея.

Он наклоняется ко мне.

— Приёмный ребенок?

— Ага.

— Это хреново.

Мы обмениваемся сочувствующими взглядами. Это все, что нужно.

Картер ухмыляется и говорит:

— Посмотри на нас, чертовы комплексы по части родителей.

Смех наполняет комнату, и я вздыхаю.

— Да, нам, черт возьми, повезло. Итак, твой дядя — мудак. Как это связано с программой?

— Я должен ему деньги за обучение. Я отработал свой долг и был так близок к тому, чтобы выплатить его, когда моя бывшая сбежала с моими деньгами. У меня было около месяца перед тем, как я бы послал на хер своего дядю. Теперь я вернулся к самому началу. Корячусь на работе, и теперь еще хожу на эту программу, о которой ему сказала Холлин. Либо это, либо добавить еще два года к моему рабству. Поэтому я прихожу, делаю минимум и ухожу. Это не для меня, мужик.

Я киваю, понимая его историю.

— Это объясняет твое дерьмовое поведение на каждой встрече.

Он отвечает, наклоняя пиво в мою сторону.

— Просто маленькое окно в мою просранную жизнь.

Так и есть.

— Разве ты не хочешь большего? — спрашиваю я, зная, что хожу по тонкому льду. Мне повезло, я заставил его говорить об этом. На самом деле, я не ожидал, что он скажет мне что-нибудь. Мне действительно придется достать ему хорошие билеты. — Программа действительно может помочь.

— Я не могу изменить обстоятельства. Единственное, что мне нужно, это десять тысяч долларов и удар между ног, чтобы положить конец моему несчастью.

— Как бы ни была испорчена твоя жизнь, мужик, тебе не нужен этот удар.

Улыбаясь, он кивает.

— Ты прав, я не чувствую себя дерьмово, — он оглядывает комнату и говорит: — У тебя должен быть здесь бильярдный стол или что-то в этом роде.

— Ага, ты не первый, кто это говорит, — его телефон подает звуковой сигнал, и я вижу, как на его лице появляется маленькая ухмылка, когда он читает сообщение. Он что-то набирает в спешке, а затем смотрит на горы. Я видел эту улыбку только один раз, когда он разговаривал с Дейзи, поэтому спрашиваю: — Помимо «покажи свои чувства» вещей, в которых ты явно не любишь участвовать, тебе нравится программа?

— Нет. Мне она кажется бесполезной.

— Но группа классная. Кажется, ты с Дейзи хорошо ладишь.

От упоминания ее имени его взгляд устремляется на меня.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, глядя сквозь меня.

Да, он хорош.

— Просто заметил, что ты всегда с ней.

— Ты ее старший брат?

— Нет. Просто интересуюсь.

Пропуская мой вопрос, он спрашивает:

— Что у тебя с Холлин?

— Ничего, — честно говорю я. — Мы как бы переживаем то же самое, страдая от потери любимого человека. Мы помогаем друг другу. Приятно поговорить с кем-то, кто тебя понимает. Как ты и Дейзи с желанием освободиться.

— Дейзи и я совершенно разные. Она только изучает мир. Я знаю, какое дерьмо может подкинуть жизнь.

— Но ты помогаешь ей.

Он пожимает плечами.

— Что-то в ней мне нравится. Она очаровывает меня. Если нужно сделать это для программы, я могу помочь ей в этом.

— Она хорошенькая.

Улыбаясь, он говорит:

— Ты хочешь поговорить об очевидном касаемо Холлин?

Я съеживаюсь.

— Бл*дь.

— Чувак, ты слишком много пялишься.

Это не новость для меня. Я знаю, что слишком много смотрю на нее. С ее гладкими рыжими волосами, ярко-зелеными глазами и россыпью веснушек. Она чертовски великолепна. Не говоря уже о ее саркастическом языке и притягательной личности. Это тяжело, но я держу дистанцию.

Она все еще оплакивает своего мужа. Ее чертов муж. Человек, которого она явно сильно любила. Судя по взгляду, когда она говорит о нем, понятно, что их любовь — это та любовь, которую я всегда хотел. Страстная, глубокая, душераздирающая.

Я не могу это сделать. Это неправильно — желать чужую жену. Я знаю, что Эрик умер, и несмотря на то, что прошло время, это все равно кажется неправильным.

Это неправильно, потому что я не тот человек, который обманывает? Является ли это обманом?

Или это потому, что просто глядя на Холлин, я знаю, что она не отпустила его?

Возможно, и то, и другое.

— Это спорный вопрос, — говорю я. — Она все еще не отошла от потери мужа.

Она замечает, что я смотрю? Это вызывает у нее дискомфорт? Черт, надеюсь, нет.

Задумавшись, Картер говорит:

— Я помню, когда умер Эрик. Это был кошмарный день в ресторане. Я встречался с ним один раз, но за тот короткий период, что я с ним говорил, можно сказать, что его позитивное отношение было заразительным. Один из тех парней, который смог бы помочь тебе справиться с самыми плохими днями. Уверен, что он переплюнул бы «Дорогую Жизнь».

Меня это не удивляет. Я не мог представить Холлин ни с кем другим.

— Когда Эрик умер, он забрал с собой часть Холлин. Она уже не тот человек, которым была когда-то. Раньше она была остроумной, забавной. Мы никогда не ладили, но, по крайней мере, тогда мы не доставали друг друга. После смерти Эрика мой дядя должен был поставить нас в разные смены.

— Нельзя винить ее, мужик. Мне это знакомо. Я уже не такой с тех пор, как родилась Хоуп.

— Хоуп. Так зовут твою дочь?

Я киваю, чувствую ком в горле.

— Да, Алекс и Джун назвали ее Хоуп, потому что я дал им надежду.

Да ну на хер, я сейчас расплачусь.

Вместо того чтобы продолжить, чувствуя мое напряжение, Картер наклоняется вперед и ставит пиво на журнальный столик.

— Думаю, мне пора.

— Ладно, — с трудом отвечаю я.

Вместе мы подходим к двери, не обмениваясь любезностями, понимая какой тяжелый разговор у нас был.

Прежде чем уйти, он говорит:

— Удачи на весенней тренировке.

— Спасибо.

Я открываю дверь, и опускаю голову, чтобы он не видел, как я сломлен после разговора.

Он уже собирается выйти из квартиры, когда резко останавливается и говорит:

— Извини. Я тебя не видел.

— Не видел кого?

Подняв голову, я вижу Ребекку с решительным взглядом. Мое тело сковывает холод, сердце быстро бьется, и мне непонятно, что, черт возьми, она хочет?

Картер молча уходит. Я бы отдал что угодно, чтобы он вернулся. Так было бы безопаснее, потому что судя по взгляду Ребекки, мне не понравится причина ее нахождения здесь.

Взявшись одной рукой за затылок, а другой за дверь, я спрашиваю:

— Ребекка, что ты здесь делаешь?

С уверенностью в голосе она смотрит мне в глаза.

— Я хочу ее вернуть, Джейс. Я хочу вернуть своего ребенка.

Бл*дь.

Картер

Не знаю, кто эта девушка у двери, но она заставила Джейса побледнеть. Будь я хорошим человеком, то остался и убедился бы, что с ним все в порядке. Но мне пришлось уйти, прежде чем он сломается. Только упоминание о его дочери делало его потерянным. Я не хотел этого видеть.

Назовите меня равнодушным, но я не очень хорош в этом. Я бы в конечном итоге ухудшил ситуацию, сказав то, что он не хотел слышать. Спишем это на мое фанта-бл*дь-стическое воспитание.