Дракон и голубка

Глава 10

Ленч прошел в напряженной обстановке, и Джессика знала, что Купер проклинал все на свете, и понимала, почему. Она усмехнулась ему прямо в лицо, радуясь легкой победе над ним, и до сих пор за это расплачивалась.

— Ты занималась когда-нибудь любовью на шелковых подушках, разбросанных на спине дракона? — спросил он, доставая еще один кокос с креветками и скользнув взглядом по женщине. — Это можно сделать так, как тебе нравится.

— Нет. Я никак не хочу.

Джессика наблюдала, как Купер достал палочками еще одно ракообразное, не смея поднять на него глаза. Она уже не краснела, как раньше, но когда он нагнулся и начал шептать ей на ухо, ее лицо тут же порозовело.

— Ты неприличен и… и… — не найдя подходящих слов, Джессика начала рассеянно ковырять вилкой в тарелке.

Ленч был превосходным, но его трудно было сравнить с тем, что она только что испытала. Если бы Купер сам не остановился, приключение на шелке и драконе закончилось наверняка успешно. И оба они это знали.

Поцелуй поразил ее, как удар молнии. Джессика до сих пор не могла прийти в себя, потому что Купер продолжал свою возмутительную беседу. Он превратил физическую игру в словесную, и она это с трудом переносила.

— Желание раздеться вряд ли можно назвать позорным, Джесси. Ты сводишь меня с ума с тех пор, как впервые вошла в эту дверь, — сказал Купер, похоже, не очень радуясь этому факту.

Джессика редко встречала людей, говоривших так серьезно и открыто о сексе. Он не дразнил ее и, черт возьми, не заигрывал, а отвечал за каждое произносимое слово. Но неважно, что он говорил, стыдно представить, к чему могло привести ее раздевание.

— Когда я вошла в эту дверь, ты рассердился, — поправила она.

— Я был обнажен.

Джессика покраснела еще гуще. Она вконец запуталась. Он превосходил ее и физически, и эмоционально, и интеллектуально.

— Я в этом не виновата.

— Я был просто счастлив, если бы моя нагота была «делом твоих рук», — Купер проглотил лапшу и усмехнулся быстро и нагловато.

Джессика сделала вид, что не заметила этого.

— Всякий раз, когда ты целуешь меня, я ловлю себя на мысли, что тебе известно, как получить от этого удовольствие. Я также знаю сотни путей, как тебе его доставить.

Покраснеть еще сильнее было практически невозможно, такая она была пунцовая. Она гордилась тем, что родила и вскормила двоих детей, но раздеться перед Купером Дэниэлсом, не раня свое самолюбие, было бы сложным делом.

— Мы в действительности… э, не подходим друг другу, — ей не хотелось говорить вслух об очевидном, но кто-то должен был это сделать первым.

— Я знаю, — сказал он, поднимая голову и криво усмехаясь. — Но это не значит, что можно наплевать на все мои чувства к тебе.

— Через два дня я уйду, — напомнила Джессика, понимая, какую опасность таит его откровенность.

— Если бы я думал, что это изменит твое отношение к тому, чем мы занимались, то соблазнил тебя сразу после ленча. Но мне кажется, что наши деловые отношения — это не единственный барьер между мной, тобой и парой влажных простыней.

— Ты груб.

— Я честен и хочу тебя.

Никто и никогда не говорил ей такого. Подобная прямота пьянит и глубоко волнует.

— Я не очень сведуща, — сказала Джессика, стараясь вновь обрести уверенность. — Но разве большинство мужчин не пользуются более искусными предлогами?

Купер рассмеялся и вернулся к своей тарелке.

— Я не уверен, что у меня будет для этого время.

Встревоженная, она подняла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд.

— Если бы Баольян хотела твоей смерти, то не старалась бы купить тебя, — твердо сказала Джессика, самостоятельно решив эту проблему.

— Да, — совершенно спокойно согласился он. — Но я не собираюсь продаваться.

Она вернулась к ленчу, хотя уже давно не было аппетита.

— А что, мужчины к тебе не приставали? — из всех тем, которые можно было выбрать для продолжения беседы, нельзя и придумать ничего большего, что так изводило ее и отвлекало от серьезной ситуации.

— Нет, Купер. Мужчины ко мне не приставали, — она посмотрела на него, подняв челку. — Разве ты не видишь у меня на лбу слов «жена» и «мать»?

— Ты не замужем.

— Нет. Но была достаточно долго, чтобы привыкнуть к этому ярлыку, — Джессика посмотрела на него взглядом, означавшим, что беседа окончена.

Купер сделал вид, что не понял намека, и продолжал.

— Многие мужчины находят особую привлекательность в женщинах, которые замужем за кем-то еще.

— Мой опыт показывает другое: женщины находят особую привлекательность в чужих мужьях.

— Поль рассказал мне о Яне.

— Я не хочу говорить с тобой о нем, — она положила палочки и приготовилась встать и уйти. Они уже давно перешли границы частного и делового, а уж если речь зашла о бывшем муже, то, пожалуй, перешагнут и границы вежливости.

Рука Купера удержала Джессику на месте.

— Если это еще одна преграда между нами, о нем нужно поговорить.

— Не пытайся понять меня, Купер, — напряженность голоса выдала куда больше чувств, чем ей хотелось, не оставив места для легкомысленного ответа.

Наступила тяжелая тишина, и Джессика могла поклясться, что слышит, как он скрипит зубами.

— Я не хочу понять тебя, — наконец произнес Купер. — Я хочу заниматься с тобой любовью и, поверь мне, не стал даже говорить об этом, если бы не был уверен, что ты хочешь того же. Я не дурак и не испытываю радости, когда мне отказывают. Но и не бегу за каждой взглянувшей на меня женщиной. Но ты… — он замолчал, окончательно расстроившись, а когда продолжил, его голос стал похож на страдальческий шепот. — Ты заставила меня забыть обо всем. И я хочу большего.

Джессика замерла от этих слов, ее сердце билось медленно и грустно. Она страстно стремилась к нему и могла бы дать то, чего не хватало Куперу.

Неожиданно он грубо и непристойно выругался и отошел к окну, вцепившись руками в волосы. Джессика, повернувшись на подушке, наблюдала за ним. Ей так хотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела.

— Мы знакомы всего неделю, — словно оправдываясь, сказала она.

Купер посмотрел на нее через плечо с обреченной покорностью. Его грусть передалась Джессике, и ее сердце было окончательно разбито.

— Была чертовски тяжелая неделя, — он снова отвернулся к окну.

Ему нужна была любовь, физическая любовь. Но несмотря на жгучее ответное желание, Джессика понимала, что не сможет дать ему этого. Слишком велика была жертва и высока цена. Он уйдет, празднуя победу, или его убьют. И больше шансов у Купера быть убитым.

— Ты прав, — сказала она. — Это была чертовски трудная неделя. Я постараюсь выяснить все, что касается банкира Гранда Кеймана, и запишу свои рекомендации.

Джессика поднялась с пола и поправила широкую цветастую юбку, на черном фоне которой были рассыпаны пышные пионы цвета киновари. Блузка в тон имела стоячий воротничок и пуговки до самого низа. Вокруг пуговиц были петли, и Купер мечтал когда-нибудь расстегнуть их ртом.

Эта женщина была прекрасна, она так тепло и страстно целовала его, что мысли о близости с ней задушили в нем джентльмена.

Джессика направилась к двери, но Купер не был готов отпустить ее. Он мгновенно пересек комнату, загораживая дорогу.

— Я думаю, тебе нужно сконцентрироваться на магазине трав, — сказал он. — Китайцы очень разбираются в лекарственных средствах.

— Там не за что зацепиться.

Они оба остановились у двери. Купер положил руку на шарообразную ручку и подумал, что зашел слишком далеко, стараясь удержать ее рядом еще немного.

— Я пошлю Джона сегодня в обед проверить магазин.

— Хорошо, — Джессика опустила ресницы.

По ее колебанию он понял, что она хочет еще что-то сказать.

— Что, Джесси?

— Может быть, когда все это закончится… — она глубоко вздохнула и посмотрела на него. — Может быть, тогда мы сможем увидеть друг друга.

— Но почему?

Купер мягко задал вопрос, чувствуя, как заиграла кровь от радостной надежды, но на смену тут же пришла горечь разочарования. Он не хотел ждать, пока все закончится, ведь и ему мог прийти конец. Боже, если его не прикончит Баольян, то это сделает другой головорез. Купер так далеко толкнул себя в болото, что уже не видел спасительной соломинки, рассчитывая только на удачу. Он продал душу в залог людям, которые без колебания обвинят его, если обещанное не будет выполнено.

Джессика несколько секунд колебалась, застигнутая врасплох этим вопросом, потом удивила его.

— Потому что ты восхищаешься мной, — ответила она. — Всякий раз, когда ты целуешь, я испытываю такое, что никогда раньше не чувствовала. Мне нужно понять, что же это?

Купер не ожидал такой откровенности.

— Прежде всего это вожделение и, конечно, одиночество, — признался он, хорошо понимая, что чистая правда не окрасит их отношения благородным светом.

— Но есть же и что-то большее, — уверенно сказала Джессика, он тоже хотел в это верить.

— Да. Есть что-то большее. Но я…

Его прервало чье-то шумное появление в приемной. Купер повернул искусно скрытую на разрисованной двери с драконами панель и посмотрел в секретный глазок.

— Пришел Чоу Шенг с двумя телохранителями, — сообщил он ей. — Останься здесь, я не хочу, чтобы у него появились новые мысли по поводу тебя.

Джессика отошла назад и смотрела, как он уходит, понимая, что только сейчас совершила фатальную ошибку: сказала ему правду о своих чувствах. Она даже застонала от бессилия.

Около получаса мисс Лангстон дежурила у двери с драконами, потом оставила свой пост, чтобы убрать со стола остатки ленча. Покончив с этим, она поставила у входа стул, давая ногам возможность отдыха. За дверями беседа велась попеременно на английском и китайском. Из сказанного на родном языке Джессика поняла причину высокомерного пренебрежения ко времени и уединению Купера.

Мистер Дэниэлс должен был Чоу Шенгу деньги. Очень много. Чоу пришел, чтобы предложить Куперу пересмотреть предложение Баольян, угрожая обнародовать его долг.

Купер ответил на это собственной угрозой: рассказать Фанг Баольян, что ее услужливый пес дал взаймы ее врагу, чтобы тот смог бороться против его повелительницы.

Угроза не произвела на Чоу никакого впечатления. Он дал понять, что они с Баольян только деловые партнеры. А Фанг предпочитала, чтобы ее союзники по бизнесу имели власть над ее врагами. Кроме того, сумма денег была так ничтожна, и даже Купер мог увидеть, что Чоу не подверг опасности императрицу Южно-Китайского моря. Если что-то случится, он сделает ей приятное, связав ее врага договором о долге.

Надежды Джессики таяли при каждом очередном откровении. Корабль Купера был спущен на воду в аварийном состоянии. Он наверняка пойдет ко дну.

Дэниэлс продолжал упорствовать, несмотря на то, что Баольян удвоила свою плату. Джессике всегда казалось, что она восхищается принципиальными людьми, но она боялась думать, что этот человек умрет за свои принципы. Это очень изменило ее отношение к компромиссу.

— Черт тебя возьми, Купер, — она взяла креветку и тут же уронила ее, испугавшись телефонного звонка.

Прежде чем Джессика сдвинулась с места, звонки прекратились, очевидно, Купер поднял трубку у себя. Она задумалась, нужно ли взять ее здесь, но потом решила, что шеф сам справится с ситуацией. Джессика в который раз взялась за креветку и снова положила ее на тарелку. В животе урчало, но на этот раз еде помешал еще более запутанный клубок.

Вскочив с ногами на стул и посмотрев в глазок, мисс Лангстон обнаружила, что все в комнате драматически изменилось. Она замерла, и тарелка выскользнула незамеченная из рук.

Джон Лью и Као Бо только что вернулись, и их приход вызвал мгновенный шок у всех присутствующих. Если бы Джессика еще немного провозилась с креветкой, то упустила бы важные перемены, которые видела в первый раз с момента работы на «Дэниэлс лимитед».

Если Чоу Шенг при упоминании Баольян как его императрицы побледнел, то при появлении Као Бо он стал совершенно бескровным. Его темные раскосые глаза обрели форму буквы «О», а пальцы с длинными ногтями прижались к сердцу, как бы сдерживая удар, нанесенный этому органу. Но он быстро взял себя в руки, повернулся в сторону и заговорил с одним из охранников.

Что касается Као Бо, то она сбросила покров робости и неуверенности, ее узкие плечи расправились, в темных глазах сверкал вызов.

Все эти изменения произошли за одну секунду, прежде чем Купер повернулся от телефона, а Джон появился в дверях, но Джессика заметила их. Она тихо выругалась словами, которые до сих пор никогда не употребляла, однако оценила теперь за возможность выразить ими свои чувства.

В приемной царила атмосфера притворства. Чоу Шенг спокойно сообщал своему противнику, что должен идти на более важную встречу, и их переговоры будут продолжены позже. Никто никого не представлял друг другу, но Джон обнял Бо, как будто она была его девушкой, которую он случайно встретил, и они зашли к боссу. Юкси остановился перед парочкой и говорил на зажигательном кантонском диалекте, привлекая к себе все внимание.

Купер выглядел расстроенным сложившейся ситуацией и делал все возможное, чтобы сгладить обстановку и побыстрее выпроводить Чоу из офиса. А тот и не нуждался в этом. Он уходил, шурша шелками, в окружении телохранителей, словно надеялся, что быстрое исчезновение спасет его от последствий этой встречи. Такой увидела ситуацию Джессика и считала, что ей чертовски повезло, что она все поняла.

Джессика начинала догадываться, почему молодая женщина с вызовом посмотрела на Чоу. Вызов предполагает наличие вражды, а вражда — знакомства. Чоу Шенг и Као Бо знали друг друга, и хотя она могла бояться всех, кого встречала за последние несколько дней, Чоу был ей не страшен. Это он боялся молодой женщины.

Чоу Шенг трепетал также и перед Фанг Баольян. Это случайное совпадение не ускользнуло от Джессики.