Глава 21 Монолит

Воины патрулировали выгоревшее поле и стояли на постах на всех уровнях внушительного монолита, той бурлившей, бушующей колонны магии. Они носили лёгкую броню внутренних кругов ада: кожаные брюки, ботинки и голые торсы. Кожаные ремни с оружием крест-накрест пересекали их груди. На их шеях висели ожерелья из острых клыков адских тварей. Вот это что-то новенькое. Новенькое, но неудивительное. Именно такой свирепости Наоми ожидала от верных последователей Септимуса.

Широко распахнутые глаза Честити дрогнули, увидев Монолит и армию демона. Она тяжело сглотнула.

— Нам туда.

Наоми и Макани последовали за ней к кругу иссохших деревьев на краю равнин. Стволы этих деревьев были невероятно массивными, красными и коричневыми, высокими и широкими. Пустые впалые дупла были чёрными, совершенно выжженными опаляющим пламенем ада. На Земле то немногое, что осталось от деревьев, начало бы гнить. Здесь всё идеально сохранилось. Они высохли, источали аромат розы и лаванды и в целом пахли как роскошное ароматическое саше. Саше из ада.

Пространство между деревьями было таким тесным, что Наоми пришлось повернуться боком, чтобы протиснуться. Макани пришлось ещё сложнее, он оцарапал кожу груди о грубую шероховатую кору, пока продирался между стволами. Честити была такой крошечной, что она без труда прошла между деревьями. Ей даже не пришлось призывать иномирную магию, чтобы протиснуть своё тело.

Когда все они встали в кольце деревьев, Честити повернулась к ним и сказала:

— Чтобы войти через чёрный ход в крепость Септимуса, вам нужно положить ладонь на это дерево, — она показала на худенькое деревце, которое склонялось под грузом собственных мёртвых ветвей. — Прямо на сердце дерева.

Она положила ладонь на узловатое образование на стволе, формой напоминавшее сердце, и исчезла. Не было ни вспышки магии, ни гула заклинания. Никакой шумихи. В один момент она была здесь, а в следующий — уже нет.

Наоми шагнула вперёд, вторя движениям Честити. Как только она прикоснулась к сердцу дерева, она тут же ощутила резкий рывок, словно её затянуло в воронку.

Затем она внезапно очутилась в коридоре, и её голова закружилась от дезориентации. Её желудок совершил кульбит. Наоми несколько раз моргнула, пока её глаза адаптировались к тёмному подземному коридору. Каменный проход освещался зловещим факелом, синее пламя которого просто висело в воздухе, ни с чем не соединённое, неподвижное. Языки пламени даже не подрагивали. Они оставались ровными и неподвижными.

— Жуть какая, — прокомментировала Наоми.

Макани появился возле неё. Она испуганно подпрыгнула и наступила ему на ногу.

— Упс.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Меня немного тошнит. Я предпочитаю путешествовать благодаря своей магии, — сказала она ему.

— Ты сильная. С тобой всё будет хорошо.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

Хоть её желудок всё ещё совершал кульбиты, он потихоньку начинал успокаиваться.

— Потому что ты всё ещё стоишь на своих двоих, — сказал он.

— Это куда лучше, чем ударить в грязь лицом.

В его золотых глазах сверкнуло озорство.

— Если собираешься блевануть, крикни, я тебе волосы придержу.

— Как романтично, — вздохнула Наоми, прислонив ладонь ко лбу и притворно обмахиваясь.

— Когда я впервые оказался в аду, мне никто волосы не придерживал.

— Тебя стошнило? — удивлённо переспросила она.

— Если ты кому-нибудь расскажешь, я, конечно, буду отрицать.

Наоми усмехнулась.

— Темница в той стороне, — прошептала Честити, показывая им вперёд.

Они последовали за ней через всё помещение и вышли в другой коридор. Он оказался шире предыдущего, но здесь имелось такое же подвешенное в воздухе синее пламя. Септимус, наверное, освещал ими всю свою обитель.

В коридоре царила мёртвая тишина. Наоми старалась ступать мягко и бесшумно, но здесь было так тихо, что она боялась, как бы весь замок не услышал шорох их шагов. Она едва осмеливалась дышать, потому что даже этот звук эхом отражался от стен. Всё это место напоминало эхо-камеру.

Патрульный вышел из боковой комнаты и вошёл в коридор. Это был приземистый парень, чьи жёсткие мышцы скрывались под твёрдым слоем жира. Волосы были длинными и чёрными. Отсветы синих факелов отражались в его бледно-серебристых глазах.

Заметив их, воин потянулся к мечу. Но Макани оказался быстрее. Он схватил патрульного и одним сильным, быстрым, беспощадным движением сломал ему шею. Охранник повалился на пол.

И всё это Макани проделал, не издав ни звука. Он двигался так, словно сотни раз совершал именно такое нападение, не дрогнув, не колеблясь даже на долю секунды. Это было отработанное движение, стремительное и автоматическое. И немного нервирующее. Наоми надеялась проделать это без убийств, хоть и понимала, что принимает желаемое за действительное.

Она напомнила себе, что именно так Макани много веков выживал в аду, в окружении полководцев и воинов, зверей и грубиянов. Патрульный убил бы их всех без колебаний. Хорошие люди не вступали в армии демонов. Ей не стоит жалеть того, кто решил служить ужасному демону-повелителю.

Наоми посмотрела на мёртвого патрульного и осознала, что его тело не рассеялось. Его не унесло на следующий, более глубокий круг ада. Странно. Она присела возле него на корточки и прижала пальцы к его шее, нащупывая пульс. Его не было. Он на самом деле мёртв.

— Он всё ещё здесь. Почему он не переместился на девятый круг ада? — удивилась она.

— Недавно Септимус обзавёлся кое-какими новыми способностями, — сказала Честити. — Он стал магическим кузнецом, способным ковать магию, изменять и сгибать сами законы магии — по крайней мере, в его обители. И с каждым днём он становится сильнее, его мощь простирается всё дальше. Однажды она пройдёт за завесы, которые разделяют круги ада. Однажды он сможет дотянуться до верхних кругов ада, мест, запретных для демонов. Он сможет идти со своими армиями, командовать ими; или он сумеет проецировать свою магию в оплот другого демона и выдернуть его оттуда.

Они точно связались не с тем демоном. Не то чтобы имелись подходящие демоны, с которыми можно связываться, но некоторые из них несомненно хуже других.

— Итак, Септимус нашёл способ заточить своих последователей здесь, — сказала Наоми. — Когда они умирают, они просто умирают, а не попадают на более глубокий круг ада.

— Септимус явно не хочет давать своим врагам шанс разузнать его секреты, — сказал Макани. — А если бы его люди попадали на следующий круг ада, его тайны точно стали бы известны. Другой демон мог бы завербовать его погибших воинов прежде, чем их найдёт сам Септимус. Но таким образом, с использованием новой тёмной силы Септимуса, всё, что знают его воины, умирает вместе с ними. Их секреты не пойдут на пользу другим демонам.

Наоми поморщилась.

— Судя по описанию, Септимус — изумительный босс.

— Если он действительно может изменять законы магии, то он может наделять своих солдат мощными силами, выходящими за пределы типичных способностей, которые обычно дают демоны, — Макани покосился на мёртвого мужчину. — Хотя этот был не очень могущественным, — он неодобрительно нахмурился, словно говоря, что жизнь, которую этот мужчина отдал, не стоила тех жалких сил, что он получил взамен.

Честити помедлила перед большой дверью из красного дерева.

— Темница прямо там.

Взгляд Наоми метнулся к погибшему воину.

— Давайте не будем оставлять его там, где его найдут другие патрульные.

Она уже собиралась поднять его, но Макани оказался быстрее. Он закинул мёртвого солдата себе на плечо.

Они миновали коридор с эхо и вошли в темницу. Она напоминала пещеру — пещеру из пещер. Каменные стены мерцали серебристым, как и решётки вокруг камер. Наоми осмотрелась по сторонам, пытаясь найти своего отца в одной из этих клеток, но она не видела его среди пленников.

В ближней к двери клетке туда-сюда расхаживал огромный лев. Каждые несколько секунд лев превращался обратно в златовласого мужчину — ровно настолько, чтобы перевести дух — а затем перевоплощался обратно в зверя. Маг-оборотень.

— Септимус закоротил его силы, ударив достаточным количеством его же собственной магии, чтобы превратить в человека, — сказал Макани. — Но заклинание немедленно отражается от решёток, превращая его обратно в зверя.

Клетка была недостаточно крупной. Всякий раз, когда маг превращался во льва, его огромное тело ударялось о решётки, сотрясая их с грохотом. Глубокие кровоточащие раны покрывали спину льва. Кровь струилась по его золотистой шерсти и корочкой засыхала на концах его густой гривы.

В следующей клетке скорчилась женщина-фейри, раскачивавшаяся туда-сюда. Её грязные руки стискивали её голову, нервно дёргая длинные чёрные волосы. Она то плакала, то кричала.

— Она переживает свои худшие кошмары, — сказала Честити.

— Как? — спросила Наоми.

— Она находится в ловушке своей же иллюзорной магии, — тихо прошептала Честити, отвернувшись от фейри. — Проклята собственной магией.

Септимус обратил магию фейри против неё самой, совсем как он сделал с магом-оборотнем. Вероятно, в понимании демона это какая-то извращённая идея поэтичной справедливости. Даже по меркам демонов Септимус был абсолютно отвратительным.

Третья клетка вмещала мужчину с растрёпанными каштановыми волосами и пульсирующими красными глазами. Вампир. Очень голодный вампир. Кровь сочилась из обоих уголков его рта, рисуя окровавленную улыбку.

Вторая клетка примыкала к клетке вампира, их разделяла лишь металлическая сетка. В этой клетке теснилась примерно дюжина людей.

Раздался гудок, и разделитель между двумя клетками поднялся. Голодный вампир ринулся в другую клетку. Его глаза налились кровью и голодом, когда он кинулся к пленникам, находящимся в ловушке.

Загрузка...