Два наших взгляда. Книга 2

Глава 5

Я стал проявлять небывалое рвение в работе. Теперь посмеивался надо мной не только Ульрос, но и Лерье. Два братца быстро нашли общий язык, и теперь третировали целый дворец, развлекаясь за чужой счет. Как-то срочно нашлись дела у тех знатных особ, что могли гостить при дворе Ульроса месяцами. Всего-то и нужно было, что высечь помощника главного казначея, пойманного на воровстве. И не просто при банальном пересчете, а за руку в самой сокровищнице.

Вспыливший Лерье беднягу кнутом прогнал со второго подвального этажа до третьего надземного, где располагался общий зал аудиенции, прямо в приемный день. Прямо во время аудиенций к трону подбежал скулящий мужик, молящий о пощаде короля. Видимо, на доброе сердце и трепетную душу принца, надежды к тому времени он не питал.

Столько обмороков разом не случалось в нашем дворце уже очень давно. И далеко не всех успели подхватить родственники и мужья. Зазевались они, во все глаза наблюдая за происходящим небывалым делом, вот и познакомились дамы с жесткостью каменного пола. Как по мне, так обиднее было тем, кто изящно имитировал обморок, а не рухнул в него на самом деле. Впрочем, не жалко. Массовое переселение облегчало мою работу, ведь лишних глаз и ушей стало меньше. Сам король радовался снизившемуся уровню расходов, а принцу, кажется, было плевать. Как взявшая след борзая, молодой, да ранний, он шел к своей цели. Мои ребята и стража радовались, что дышать во дворце стало легче без толпы надушенных и разодетых пустозвонов, вечно мешающихся и лезущих в чужие дела.

Кстати, помощник казначея получил сто пятьдесят лет каторги с полной конфискацией имущества.

Советники Ульроса мгновенно притихли после столь яркой демонстрации силы. А то, вздумали проявлять недоверие в отношении младшего принца. Может ли он, в столь юном возрасте, вынести такую ответственную работу, как проверка их благородных кошельков? Такого не прощает никто, а тем более, мстительный белый дракон.

Может, и глупо, но я считаю, что он был в своем праве. Помощник казначея не от голода запустил руку в казну. У него отменная оплата труда, побольше моей, полковничьей. Воровать при отсутствии проблем, долгов, детей и требовательной жены — верх неприличия. Ну, и советников прижать давно уже нужно было. Расслабились они при правлении друга, вот и говорить лишнее стали. Прошлый король, получив власть от отца, первым делом повесил парочку несогласных, и заказал художнику нарисовать на стене в зале совета ту самую сцену казни. После подобного, мало кто смел первые двадцать лет ляпнуть что-либо против воли короля. И вот, теперь опять началось вольнодумие.

Выяснил Лерье не только подтасовку документов с принятием на службу Эльзы, но и присваивание ими некоторых преференций, что полагались семье погибшего герцога. Как после смерти, так и в течении многих лет после нее. И не только у их, обеспеченной семьи, они воровали. Хитрые и ушлые воришки тащили у любого подвернувшегося простофили.

Король подписал в тот год много указов. Многим даровал земли, титулы, ценные вещи и, конечно, деньги. Те, кто потерял близких, как и герцогиня Ранев, не появлялись при дворе, и узнать у них никто не мог, довольны ли они полученным. Да и как спросить о подобном у безутешных вдов, детей-сирот или родителей, потерявших любимых и дорогих? Можно и по щекам схлопотать, даже будучи королем.

Лерье целенаправленно стал копать с того момента как его отец был сломлен и не следил за тем, как доверенные советники принялись рулить страной. Вскоре трон занял Ульрос, и в первые годы правитель из него был слабоватый. Он разобрался с теми, кто воевал с нами, кто не желал мира с нашей страной, и на этом успокоился. Принялся вникать в проблемы, что бушевали в стране, не ожидая такой подлости со стороны доверенных лиц.

Зато теперь младший брат отлично справляется с ворами. Уже пять советников из тридцати сидят в камерах и вспоминают, что и у кого они еще умыкнули, где соврали. Если напишут в своих «мемуарах» все точно, то и обойдется. Не на каторгу поедут, а в провинцию, пожертвовав все, что имеют, короне. Домик корона предоставит, и в нем будет по комнате на каждого члена семьи, небольшой участок земли, и все. Но, тут все дело в скорости. С прытью Лерье им было не сравниться, а значит, действовать им следовало очень быстро. Принц опережал их по найденному значительно, а находить поддельные подписи на документах ему помогал взвод зубастых помощников.

Я же работал с раскручиванием Элоизь на откровенность, и дело двигалось уверено. Если мне не нужно притворяться, то и особо прятаться не стоит. Особенно в моем доме, где слежка мне не страшна.

— Знаешь, ты мне сразу понравился. Красивый был, статный. Настоящий герцог, хоть еще и номинальный, — пьяно икнув, Киль провела пальцем по моей груди. — Мне сразу захотелось раздеться и все-все с тобой сделать. Я тогда еще была девочкой. Мне пятнадцать было.

— И где же мы столкнулись? — спросил я без особого энтузиазма.

Ей нужно выпить еще минимум бокал вина с помещенным в него зельем истины. Этот пьяный бред она еще вспомнит, а вот после нужной дозы ответит на мои вопросы откровенно и позабудет о допросе. Дальше проспится в гостевой спальне, а я разыграю вызов на работу, как только закончу допрос. И об этом ей доложат ее ищейки и мои слуги, если закрадутся подозрения.

Ночевать с этой тварью в одном доме я не буду.

— Как где?! В порту! Ты тряс за грудки какого-то капитана и орал, что пустишь его под три-бу-нал, и сгноишь в тюрьме. Это было впечатляюще для меня в том возрасте. Настоящий сильный и смелый дракон, имеющий море власти!

— Отправлю, не пущу, — поправил я девушку, и под ее внимательным взглядом отпил из своего бокала.

Пил я далеко не вино, но в текущий момент градус меня спасал.

— Что? — бестолково переспросила Элоизь, вернувшись из своего путешествия по грезам на нашу грешную землю.

— Давай еще выпьем, — напомнил я ей про вино. — Вино-то из погреба самого короля! Мне бутылка досталась случайно. За заслуги перед отечеством. Для меня оно слабое, как компот, а тебе по статусу подходит.

— Давай, — повинуясь, Элоизь отхлебнула большой глоток, — но мое вино, то, что папка Раф привозил из Доронии, было вкуснее. Вкус ярче, и вообще, букет у них особенный там собирают.

— Так давай за папку Рафа и выпьем, — подталкивая основание бокала, я заставил ее проглотить все зелье, и глаза Киль остекленели. — Наконец-то!

Выхватив из ее рук бокал, отставил его на столик, я оживился. Не хотелось общаться с ней, разыгрывая милого и доброго. Вытащил из кармана подготовленный заранее список вопросов и кристалл для записи хода допроса, принялся следовать по порядку, выспрашивая каждую мелочь.

— Кто твои родители по крови, имя матери и отца?

— Раф Киль-Гельский и Агелия Парук.

— Кем они приходятся твоим официальным отцу и матери?

— Тетя и дядя, — это прозвучало логично и неожиданно одновременно.

— Почему у вас, у твоих родителей по официальной версии и родных, разные имена? Они супруги официально?

— Нет. Они сбежали из дома и не получили разрешения родителей на брак. Так как мама, названая моей родной, должна была стать женой папы Рафа, а папа названный — мужем Агелии. А у них любовь была. Но вся вышла, стоило Агелии забеременеть мной. Он хотел меня убить, как лишнюю и требующую денег помеху, — чем мне нравились ответы, полученные под зельем, так это отсутствием лишних эмоций и ненужных оправданий. Чистая правда, произнесенная от сердца, а его обмануть не так-то просто.

— Почему ты стала проблемой для папы Рафа?

— Мама Агелия стала некрасивой. Толстой, вредной, требовательной. Вот и расстались они, еще до моего рождения. Мама поддерживала связь с младшей сестрой-бунтаркой и уговорила своего мужа, за которого ей пришлось выйти вместо сбежавшей сестры, признать меня их ребенком. Они-то были драконами в большей степени, чем младшие, вот и не смогли бы иметь других детей. В их союзе нет и не было любви.

Выслушав семейную драму, я покачал головой. Как же странно сложилась жизнь четверых юных романтиков. Но это проблемы семьи Киль. Меня же интересовало, когда эти двое вляпались в заговор против власти.

— Как папа Раф и мама Агелия связаны с заговорщиками?

— Они не смогли устроиться в Доронии. Работали простыми рабочими — подавальщицей и грузчиком. Думали, тут, в родной стране, будет лучше, а как вернулись, оказались и тут никем. С родовых древ их имена выжгли, лишили имени и титулов. Наследство никто не оставил из усопших родных. Вот они и примкнули к настроенным радикально лордам. Другие их знать не желали. Заговорщики пришли в наш дом с ними вместе.

— Какое наследство? Кто им должен был оставить наследство? Ответь, если знаешь, можно без подробностей.

— Не знаю точно. Дедушки мои и бабушки, их родители. Многие погибли при пожаре в нашем имении до переезда в столицу. Дело прошлое. Деньги от старших рода, но откуда они появились, я не знаю. Не знаю. Не знаю…

Вырисовывалась картина, достойная быть увековеченной в трагической постановке. Двое младших влюбленных не пожелали подчиниться воле родителей, пожелавших выдать младшую дочь за старшего сына другого рода, а старшую за младшего. Обменять наследниками, так сказать. Сбежали они, мечтая о красивой жизни в соседней стране, но там их ждала тяжелая работа и бедность. Потом тяжелая беременность, большие проблемы, легшие на плечи избалованного мальчишки-аристократа. Он не выдержал и поставил условие, что грохнет мелкую, если та будет мешать ему отдыхать после рабочего дня. Его возлюбленная сплавила Элоизь сердобольной старшенькой сестре. А как жизнь прижала, они вернулись, рассчитывая поживиться наследством, оставшимся от скончавшихся родителей. Но их ждал облом. Старшие родственники перебрались в столицу, и все вложили в идею постройки собственного порта. В доме родных они представлялись учителями мелкой дочки, что даже сейчас, в бессознательном состоянии, называла их не истинными родителями, а по именам.

В Доронии они набрались плохого и решили проложить себе путь в высший свет через дочку. Как раз возраст подходящий оказался. И им понравилась кандидатура моего брата. Но он взбрыкнул, и тогда внимание перевели на меня.

— Не знаю… не знаю… не знаю… — Элоизь не могла найти ответ на вопрос о том, почему они сразу не решились подставлять меня.

Брату-то титул не грозил в обычных реалиях спокойного будущего.

Минус зелья был в зацикливании на вопросе, на который допрашиваемый ответ дать не мог. И не важно, прямой или косвенный. Я изначально не выставил рамок, вот и наслаждался ее механическим голосом, повторяющим одно и то же слово. Видимо, не особо ей доверяли оба комплекта родителей, раз не посветили в подробности.

— Я услышал тебя, и все понял. Имена участвующих в заговоре назвать можешь? И тех, кто у вас бывает в гостях по делам или на встречах с твоими мамами за чашечкой чая. Тех, чье имя ты не знаешь, описывай, как можно подробней.

— Да…

Дальше она принялась перечислять титулы и имена тех, кто захаживал в дом и тех, о ком слышала от отцов и матерей. Хорошо, что кристалл писал без перебоев. Я смогу прокрутить запись, конспектируя все на бумаге. Иначе я бы точно стер руки в кровь, пока старался успеть за ее откровениями.

Список вышел огромный! Проверять его теперь придется очень и очень долго. Поиск улик, проверка контактов и прочее. Из-за простого рассказа опьяненной Элоизь мы никого посадить не можем. Увы. Требуется минимум еще один допрошенный и проверка показаний.

Меня же устраивало то, что теперь Лерье даст отмашку Иридену на разорение семейства Киль, и моя бесполезная нынче невеста начнет тонуть в надвигающихся проблемах. Она теперь будет тревожить меня требованием прогулок и походов в рестораны, намного реже.

Получив ответы на все нужные вопросы, я позвал двух горничных с охранником, и попросил оттащить уснувшее тело в гостевую спальню. Приказал убрать за нашим пиршеством, уничтожив все следы, а сам уехал, якобы на работу, по срочному вызову.

Там, развалившись на уже привычной кровати, я выдохнул и улыбнулся.

Эльза, скоро ты не сможешь от меня спрятаться! Я освобожусь, потребую отпуск и начну тебя разыскивать, прочесывая нашу страну частым гребнем. И в этот раз я задействую все возможные ресурсы и связи. Братство военных помогает своим, а я подключу всех, до кого смогу дотянуться.

С этими мыслями я не в первый раз ложился спать и вставал по утрам. На них отвлекался каждый раз, стоило появиться свободной минутке. Я напоминал себе, зачем вообще терплю вредную вульгарную девчонку. И ведь это работало куда лучше, чем обещания Ульроса вознаградить меня.

Плевал мой дракон на новую должность, какой бы высокой и безопасной она не была. Ему нужна была его истинная рядом, желательно в пределах досягаемости его когтистых лап.

Выползая утром в общую кухню, я неожиданно обнаружил там Сальтора, занятого варкой каши.

— Ты тоже решил переехать в штаб?

— Ну, кто-то же должен позаботиться о тебе, полковник, пока ты не попал в надежные руки моей подруги. Думаю, она не оценит, получив неврастеника с проблемами с массой тела, кровью и вообще требующего долгого наблюдения у нее, как у специалиста. Элька, может, и добрая девочка, и специалист ответственный, но в семье хочет, чтобы о ней заботились, а не наоборот.

— Ты не осуждаешь меня? За всю эту катавасию с возвращением прежней невесты, — моему удивлению не было предела.

Вот почему этот странный маркиз не повел себя, как остальные? Что в нем отличалось от моих близких и родных Эльзы?

— Я не слепой, и прекрасно вижу, как тебе не легко. Я бы даже сказал, физически невыносимо. А значит, делаешь ты это далеко не по собственной воле. В жизни слишком много того, что только кажется нам простым на первый взгляд. А на самом деле представляет из себя сложную схему с несколькими неизвестными. Вот и я сперва отступил и пригляделся.

— И что же ты увидел?

— Страдающего дракона, влипшего по долгу службы в двоякую ситуацию. Тебя не осуждать нужно, а помочь по мере сил.

— Спасибо. Ты первый, кто не орет на меня, не требует объяснений, а готов поверить, что я не сошел с ума.

— Всегда рад оказаться правым в неординарной ситуации. Что я еще могу сделать для тебя? Я могу дать любую клятву, если тебе это нужно.

- Есть одна служанка в доме Киль, я потом дам тебе ее примерный портрет. Ее нужно как-то незаметно доставить на допрос. Я думал, что можно было бы устроить ей недомогание, из-за которого доставят в больницу. Но она под клятвой. Не смертельной, но близкой к этому. И я не могу все сделать своими руками. Еще и круг посвященных не так велик, как ты понимаешь.

— Клятва — не проблема, — отмахнулся Сальтор, разливая густую молочную кашу по тарелкам и нарезая вареное мясо. — У нас был спецкурс от одного бывалого вояки. В свое время он долго работал палачом, и на старости лет размяк. Решил замаливать грехи, вот и просвещал целителей, как снимать и правильно накладывать клятвы. Мне нужно будет узнать от нее, на что именно завязана клятва, ну, или увидеть в круге проявления. Тут я сам все сделаю, можешь не волноваться.

Поставив передо мной кашу и несколько бутербродов, целитель потребовал съесть все.

— С недомоганием я помогу, — продолжил он разговор, — причем оно будет самое настоящее. Устроить его еще проще, но учти, ты ничего не видел и понятия не имеешь, как я это провернул. Это мое условие. И рядом не должно быть военных, но это нужно для конспирации. Ни одного. Больницу я сам выберу, как и помощников.

— И что же остается сделать мне? — я удивился столь быстрой организации дальнейших действий. Словно не первый раз Сальтор проворачивает подобное.

— Обеспечить себе алиби. Убеди семейство Киль, что тебя не будет в городе пару дней. Улетел на границу со срочным донесением. Отбыл проверять самую дальнюю часть на готовность к нападению. Сопровождаешь дипломатическую почту. Все, что угодно, но они и все окружающие должны быть уверены, что ты никакого отношения к операции не имеешь.

— Зачем?

— Я хочу жить, и по возможности, долго. Если заподозрят тебя, то я единственный целитель, которому ты можешь приказать. А у меня нет короля в друзьях. Меня убить куда проще, чем тебя или Эльзу.

Понимающе кивнув, я мысленно сделал себе пометку выдать премию неординарному маркизу.

— Это можно. Но как же я проведу допрос? Доверить его тебе я не могу, у тебя нет полномочий и необходимого опыта.

— Просто. Оденешь личину одного знакомого стражника. Он борец за добро и справедливость. Вечно сует свой нос, куда ненужно и огребает знатно на регулярной основе. Никто не удивится, что он сперва завалится в палату к пострадавшей, а потом станет компостировать ей мозг пару часов за закрытыми дверями. Я буду рядом и подстрахую допрашиваемый объект. Как я понимаю, без специальных средств, развязывающих язык, мы не обойдемся.

— И она нас не сдаст? Не наведет на того же стражника? — понимаю, что вопрос был глупым, но я не удержался. Хотелось прощупать почву, насколько упакован Сальтор разными занятными зельями.

— Она будет под зельем истины, — спокойно махнул рукой целитель, и в этот момент он очень напомнил мне мою девочку.

Порой у меня возникало желание распотрошить ее чемоданчик и посчитать, сколько запрещенного она носит с собой.

— Потом выведем зелье быстренько из крови и все скроем, — сказал Сальтор, — а рана будет самая настоящая. Тут я могу гарантировать.

— И почему у меня складывается такое впечатление, что ты подобное уже проворачивал?

— Тебе кажется, полковник Соринь. Я всего лишь законопослушный целитель, вот зачем мне чужие тайны и секреты? Нет. Я просто очень любопытный, и увлекаюсь выстраиванием коварных планов. Но только в теории.

— Ну да. Очень на это надеюсь. Я могу такого надежного тебя оставить тут и быть уверенным, что никто ничего не узнает лишнего о нашей договоренности?

Судя по взгляду, которым меня наградил маркиз Нервер, мне пора было искать темный угол и в него прятаться. Признав, что неудачно пошутил, я отправился во дворец делиться планами с белыми драконами. От них мне нужно важнейшее поручение на неделю. Так арест окажется для заговорщиков неожиданностью, а я успею проверить все факты, полученные со вчерашнего допроса Элоизь.

Конечно, принц и король не пришли в восторг от моего самовольного посвящения Сальтора в подробности нашей маленькой сценки. Пришлось возвращаться за целителем и представлять его венценосным особам. Большего абсурда в перепалке между взрослыми людьми я еще не слышал. Ульросу не понравился маркиз, так как он не упал перед ним ниц и не стал лебезить.

— Я ваш король, — как бы между делом заметил он.

— Я знаю, — пожал плечами Нервер. — У моего отца висит в кабинете ваш портрет. Прямо рядом со знаменем, с которым его прадед воевал. Странно было бы, если я вас не узнал.

— А вот вас я не знаю. Почему ваша семья не представила своего сына королю?

— Первых пятерых они представляли, а потом стало как-то бессмысленно. Мы все очень похоже внешне. Так в чем смысл таскаться всем табором и каждый раз называть свои имена с первого по восьмое? Обычно приезжают два проигравших в лотерее наследника-неудачника на бал, и этого хватает всем. Вы же имена не запоминаете. А я не проигрывал уже лет двенадцать, вот мы и не сталкивались так часто, чтобы вы меня могли отличить от моих братьев.

-Неудачника? — в этот момент глаза моего друза были как у наивного карапуза, в первый раз увидевшего огромного дракона.

— Те, кто проспорил или не успел вернуть долг до бала. В крайнем случае, мы используем короткие соломинки. Мы не особо любим высшее общество.

Я кашлянул в кулак от комичности ситуации. Вид наш король имел сейчас крайне озадаченный. Ведь к нему на прием рвались многие, но не этот необычный целитель. У него еще и семейка была соответствующая.

— И все-таки, где ваше уважение? — спросил Ульрос и как-то подобрался, выпуская ауру силы и чешую дракона.

— Простите, если я вас обижу сейчас, но меня учили говорить лишь правду, какой бы она не была. Так вот, королей в моей жизни может быть еще много, и править они будут разными странами, но вот время, которое я потрачу на следование этикету, никто мне не вернет. Я вам сейчас нужен не как верноподданный, склоняющий голову и рассыпающийся в комплиментах. Вам нужны мои знания, умения и связи. Но если хотите, я перейду на официальный тон, начну следовать букве закона, установленного вами и вашими предками. Начнем терять драгоценное время на все это, и провалимся с операцией.

— Браво, — Лерье пару раз хлопнул в ладоши. — Признаюсь, вы меня поразили. У вас стальные яйца, если не боитесь спорить с королем.

— Желаете убедиться, что они такие же, как у вас, Ваше Высочество? Я просто видел в своей жизни столько крови, что не боюсь никого. Кроме одиночества. Но пока я жив, я всегда буду рядом с живыми людьми. Даже если это окажутся каторжники. Думаю, с моим даром я и у них найду уважение и защиту. Жить хотят все, и преступники тоже.

— Не переживайте, маркиз Невер, пока я вижу, что вы на нашей стороне, вы не окажетесь на каторге. Смелых до глупости много, но безразличных к власти удручающе мало. Вас нужно ценить и оберегать.

— И тогда мы превратимся в избалованных лентяев. Нет. Нас нужно просто знать и по возможности не вмешивать в тот бред, который любит творить высший свет. И если мы все выяснили, может, я перейду к рассказу своего плана?

— Приступайте. Удивите нас, маркиз.

— Я собираюсь привлечь одного карманника-мальчишку. У него есть потрясающая способность ронять своих жертв так, что они ломают руки или запястья. Когда тебе больно, то искать свой кошелек ты будешь в последнюю очередь…. Неподалеку будет дежурить пара знакомых младших целителей. У них малый резерв, и они работают в больнице за пятым кругом. А тут будут на прогулке в свой выходной. Как ответственные и надежные люди, к себе в больницу они и отвезут вашу служанку. Ведь кто будет ругать свое место работы? В другой больнице пойди еще объясни, кого это ты привез, откуда и что с ним случилось. Свои, они, если что, прикроют. Да и искать служанку знатного дома будут не в подобной бедной больнице.

— Положим, у вас все получится, но как вы организуете ей отдельную палату и незаметно дадите столь необычное зелье?

— Ваше Величество, Вы хоть раз были на приеме у целителя в общей профильной больнице? Там вас никто не спрашивает, какое лекарство вы будете пить и водой какой температуры желаете его запивать. Вам протягивают стакан и приказывают выпить, если спрашиваете, что это, ответ краткий: средство от боли или от жара. И таких стаканов может быть пять, а то и семь. Простые люди рады получить бесплатное лечение и не стискивать зубы от боли, пока их лечат.

— Хорошо. Продолжайте, — принял подобный ответ Ульрос.

- Палаты отдельные в таких местах предоставляются тем, кто одет добротно. Просто перестраховываются на тот случай, если занесет к ним птицу высокого полета, а они ее запихают в общую палату с еще десятью сокамерниками… простите, пациентами дневного стационара.

— Ну, а дальше, как я понимаю, появится Ресталь под личиной вездесущего стража и начнет допрос.

— Все верно. Я буду на шухере, для подстраховки, что бы никто не заявился из местного персонала и не прогнал вредного стража. Они его там недолюбливают все. Он стольких пациентов уговорил написать жалобу на целителей за такие мелочи, как неуважительный тон или кровать на солнечной стороне здания, за отсутствие занавесок на окнах, что я удивляюсь, почему его еще не прикопали в саду. Место же есть…

— Угу, а еще можно труп в одном морге спрятать без свидетелей, мне Эльза рассказывала, — поделился я знаниями с друзьями.

— Не в одном, а в трех, но это уже детали, — поправил меня Сальтор, опять выбивая из колеи короля и принца. — Кулоны с личинами для себя и полковника я принесу завтра на службу. Настойка у меня имеется. В общем, все. С моей стороны все будет готово к проведению нашего трюка, дня через два.

— Как вы все объясните тем, кого собираетесь задействовать? Что им расскажете? — поинтересовался Лерье.

— Ровным счетом ничего. У них есть долг передо мной, и отказать мне они не смогут. Если вы думаете, что до прислуги знатных господ есть кому-то дело, то спешу вас огорчить. Чем больше пафоса, тем быстрее простые горожане начинают абстрагироваться от таких районов города. Гуляют там, как в музеях, но помогать и защищать слугам не спешат. Мало кто не получал проблем от тех, кто считает себя лучше простых людей из-за того, что выносит горшки за именитым лордом.

— Раз вы в этом столь уверены, маркиз, то я готов положиться на ваши слова.

— Спасибо, Ваше Высочество, принц Лерье, — склонившись в поклоне, Сальтор не стал прятать усмешку.

— Сюрреализм какой-то… — недовольно пробурчал Ульрос, и прочистив горло совсем не по этикету, дозволил целителю проваливать.

Не уходить, не отправляться по своим дела, а именно проваливать на все четыре стороны. Кажется, мы сейчас присутствуем при зарождении неординарной дружбы монарха и простого целителя со странным чувством юмора.

Однако, расслабляться нам было рано.

Втроем мы обсудили несколько раз полученную от Элоизь информацию, рассматривая ее слова с разных сторон. Отобрали несколько десятков стражей из дворца короля Ульроса и еще столько же из тех, что прибыли с младшим принцем. Теперь их заботой станет круглосуточная слежка за теми, кого мы подозреваем в заговоре.

Куда отлучались объекты и их служащие, с кем встречались, кто приезжал к ним, как они себя вели и прочее, прочее. Доверять большему числу людей мы пока не могли. Но и этого должно хватить. Главное, нащупать ниточку, а дальше она приведет нас к заговорщикам. Впереди нас ожидало море работы, конца которой я не видел.