Двое из ларца… для бывшего

Глава 70

– Да я ведь, я только, – лепечет растерянно старшая Золотарева, – я же ничего такого, сынок.

Мне становится ее жалко, включается в голове нечто, заставляющее защищать всех, кого в чем–то обвиняют, независимо от того, справедливо или нет.

Но в данный момент я занята детьми, просто физически не в состоянии их отпустить от себя и прекратить нацеловывать. Потому молчу. Или нет, к счастью, молчу. Нечего влезать между матерью и сыном, плохая практика. И я не знаю всех обстоятельств произошедшего.

– Ничего такого, да, мама? – Марк повышает голос. – Ничего такого – это действительно лишь похвастаться! Но не говорить, где именно будет проходить торжество. Или, скажешь, отец следил за нами, чтобы вычислить, куда идти?

– Ах, – на этом моменте я не сдерживаюсь от восклицания.

А ведь логичное обвинение.

Сказать точный адрес такому человеку – точно крайне неразумно и не похоже на обычную ерундовую оговорку.

– С–сынок, я ведь не знала, я не специально, – едва не плачет Роза Витальевна. – Давай хотя бы не при детях, – она беспомощно смотрит в нашу сторону, – пойдем поговорим на кухне, вдвоем.

– Эти дети по твоей вине не были дома несколько дней! Находились вдали от своей матери! – срывается на крик Марк.

– Дорогой, – глажу его по плечу, – тише. Может, действительно лучше поговорить?

Да, я–таки влезаю. Крики надо купировать, ни к чему дополнительный стресс Костику и Свете.

– Хорошо, поговорим, – неожиданно легко соглашается мой муж, – все вместе, на кухне, за столом. Я детям обещал вкусняшки, они не должны ждать непонятно чего, – замолкает и шагает внутрь квартиры.

Мне не остается ничего, кроме как последовать за ним с ребятами. Я не готова отпустить их от себя, не сегодня точно. Но и оставлять Марка в таком состоянии тоже не хочется. Я переживаю за него, мужчины – хрупкие создания, держат эмоции внутри, а это опасно для здоровья. То ли дело мы, женщины, порыдали и отпустили на волю.

Некоторое время в кухне царит молчание. Быстро обслуживаю всех и присаживаюсь между двойняшками. Кстати, Роза Витальевна берет себя в руки, она уже не столь бледна и выглядит увереннее, чем недавно в прихожей. Да и Марк спокойнее, но взгляд его далеко не мягок.

– Итак, мама, я тебя слушаю, – произносит он, утолив первый голод, – можешь рассказывать.

– Да нечего рассказывать, сынок, – она вздыхает, – я не со зла, и сначала не собиралась ничего говорить твоему отцу, но он, – она качает головой, – ты ведь знаешь его, иногда он абсолютно невыносим. Из–за того, что мой адвокат законно оттяпал у него половину денег на счетах и недвижимость, разозлился, подначивал, говорил, что я никому не буду нужна.

– И ты ляпнула, что идешь к нам на свадьбу и даже любезно указала ресторан, – кивает Марк. – Чудесно! Очень логично.

– Послушай, – Роза Витальевна хмурится, – я не помню, чтобы я произнесла точный адрес, да я практически уверена, что этого не было! Вот дату ляпнула, тут виновата. А город твой отец и так знает.

– Здесь три ЗАГСа, сложно проследить за всеми, – Золотарев выгибает бровь. – Ты и время ему любезно сообщила?

– Нет! – торопится сказать Роза, а потом вдруг опускает глаза на стол и горбится. – Но сообщила, что в обед. Это из меня вылетело.

– Мама! – громко восклицает Марк, но я успокаивающе глажу его по руке. – Ладно, чего уж теперь, – он качает головой. – Ваш бракоразводный процесс полностью завершен? Все твое теперь окончательно твое?

– Да, сынок, – кивает Роза, – а что такое? Тебе помощь нужна, сынок? Я могу, – она выпячивает грудь.

– Нет, мама, – морщится Марк, – мне от твоего бывшего мужа ничего не надо. Я рад, что ты будешь обеспеченной женщиной, потому что не думаю, что Владиславу оставят имущество. Ему оно просто не нужно туда, куда он отправится в ближайшее время, а он отправится, будь уверена.

На кухне повисает тяжелое молчание. Каждый зависает в своих мыслях.

– А мы с Костиком сделали торт из роллов, смотрите! – вдруг произносит громко Света.

– Да, это вам, мама и папа, поздравляем.

– Спасибо, детишки, – обнимаю их, а Марк нас обоих, – вы как всегда вовремя влезаете в разговор.

– Хорошая у вас семья, – пускает слезу Роза Витальевна, – не то, что была у меня. Берегите друг друга.