Двор холода и звездного света (ЛП)

Глава 10

Фейра

Я рисовала, рисовала и рисовала.

Мое сердце все время гремело, как военные барабаны.

Я рисовала до тех пор, пока моя спина не стала ныть от боли, а живот не за урчал, требуя горячее какао и десерт.

Я знала, что-то должно было выйти из меня в тот момент, когда села на шаткий стул.

Я едва могла держать кисть в трясущейся руке, чтобы сделать первые несколько штрихов. От страха, да. Я была достаточно честна с собой, чтобы признать это.

Но это возникло во мне, словно если бы я была скаковой лошадью, в моем сознании вихрем промелькнул образ, за который я поспешила уцепиться.

Он начал появляться и принимать форму.

И затем наступило затишье, словно он был слоем снега, покрывающим землю. Скрывающим то, что было под ним.

Больше очищения, спокойствия, чем те часы, что я потратила на восстановление этого города. Столь же полноценно, да, но возникающая картина была первым швом на открытую рану.

Колокольные башни Велариса пропели двенадцать, перед тем, как я закончила.

Прежде чем я опустила кисть и посмотрела на то, что создала.

Посмотрела на то, что видела.

На себя.

Или на свое отражение в Уроборосе, на того огромного зверя с когтями и тьмой вокруг; на ярость, радость и холод. На все, что скрывалось внутри меня.

Я не убежала от этого тогда. И я не собиралась убегать сейчас.

Да — первый стежок, чтобы заштопать рану. Вот на, что это было похоже.

Когда я опустила кисть на колени, с этим навсегда застывшем зверем на холсте, мое тело болело от усталости.

Я посмотрела на галерею, на улицу за заколоченными окнами. Никто даже не пришел узнать о свете в окнах, за все то, время, пока я была здесь.

Я встала и потянулась, растягивая затекшие мышцы. Я не могла взять ее с собой. Не тогда, когда картина должна была высохнуть, и влажный ночной воздух от реки и далекого моря мог бы навредить ей.

Я, конечно, не собиралась приносить картину в городской дом, чтобы кто-то увидел ее. Даже Рис.

Но здесь… никто не узнает кто нарисовал ее, если придет. Я не подписала свое имя. Не захотела.

Если я оставлю ее на ночь в галерее, чтобы она смогла высохнуть, я вернусь за ней завтра, в надежде, что в доме Ветра наверняка найдется какой-нибудь шкаф, где можно было бы спрятать картину.

Завтра. Я вернусь завтра, чтобы сделать это.