Дядюшкино наследство

Глава пятая

Ресторан «Речные дали» оправдывал свое название. Он стоял на берегу Мак-Клейн-Крик, и через огромное, во всю стену, окно открывалась широкая панорама. Внутреннее убранство помещения являло странный контраст: каменный очаг, покрытые деревянными панелями стены в стиле деревенской хижины и… строго официальные белые льняные скатерти, канделябры, китайский фарфор на каждом столике.

Едва официантка усадила Кайли и Кэйда в отдельный кабинет у окна, начался дождь, застучавший по стеклу со все возрастающей силой. Кайли взглянула на быстрые потоки. Не выйдет ли речка из берегов?

Кэйд проследил за ее взглядом.

– Боишься возможного потопа?

– Не слишком боюсь. Интересуюсь. Часто бывают наводнения?

– Слишком часто. Но ни одно предприятие вдоль реки не желает переезжать. Они заявляют, что прибрежное положение дает много преимуществ. Просто смывают грязь и продолжают работать. Любимое заведение твоей сестрицы Бриджит, клуб «Вонючка», названо в честь ароматов после здешних потопов.

– И никому нет дела?

– Никому.

– Именно такие неустрашимые души с энтузиазмом приветствуют завоз инфицированных отходов, – пробормотала Кайли. – Ты знал, что делал, когда принялся расширять «Брен-Ко» здесь, в Порт-Мак-Клейне.

– Довольно двусмысленный комплимент, но все равно спасибо. А если интересует, почему я во время ливня привез тебя в ресторан на берегу, – ты как-то упоминала, что любишь рыбу. Здесь лучшие рыбные блюда в Порт-Мак-Клейне.

– Похоже, и все остальное. – Кайли перелистала толстое меню. – Итальянская, мексиканская, китайская, французская, таиландская, греческая и старая добрая американская кухни. Какая-то всемирная феерия.

– Рекомендую форель. Сырая, жареная и отварная, но всегда отличная. Оптовики поставляют в ресторан замороженные готовые блюда, микроволновая печь делает остальное.

– Все равно путешествие по миру от одного замороженного блюда к другому интригует. – Кайли засмеялась. – Какие возможности – аперитив из Италии, салат из Мексики, овощи из Китая, мясо из…

– Словно описание ужина, который обычно готовила моя мама. Она собирала рецепты в каждой стране, где мы жили, и не видела причин, почему бы не смешивать все вместе. А мы это ели.

– Одно из испытаний, уготованных детям офицеров, – засмеялась Кайли. – В каких странах ты жил?

– Мы стояли на базах в Японии, Германии и Италии. Плюс в пяти разных штатах. Иногда мы общались с детьми летчиков, потому что авиабазы были рядом, но ни одной «военно-морской» семьи поблизости не было.

– А мой отец служил в Италии. Еще мы жили в Испании, Англии, на Филиппинах и в четырех штатах.

У детей офицеров в памяти хранится много разных историй о переезде с места на место, переводе из школы в школу. И Кайли с Кэйдом поделились своими.

– А твой отец – старший офицер, капитан? По армейским меркам – полковник, да?

– Примерно так.

Он не мог оторвать глаз от ее милого, спокойного лица. Простое платье цвета морской волны показалось бы слишком скромным – даже невзрачным – на ком угодно другом, но на ней выглядело классическим и элегантным. Даже в рваных обносках она бы смотрелась одетой со вкусом. И чертовски привлекательной.

Он заметил, что две верхние пуговки ее платья не застегнуты – дань моде, не более, но его охватывало возбуждение от одного вида ее кожи. Ему хотелось расстегнуть еще пуговку и увидеть больше; ему хотелось расстегнуть все пуговицы…

Величайшим усилием воли Кэйд заставил себя не думать об этом. Он прочистил горло:

– Готов поспорить, ты была образцовой капитанской дочкой. Хорошие манеры, хорошие отметки, хорошая внешность. Просто маленькая принцесса!

– Нет, принцессами бывают дочери высших офицеров. Адмиральская – во флоте, генеральская – в армии.

– Гм. Я знал одну такую.

– И это была маленькая принцесса? – сгорала от любопытства Кайли. Она иногда встречала адмиральских дочерей, но генеральскую – ни разу.

– Лесли совсем не была похожа на принцессу. – Кэйд засмеялся, видимо что-то вспомнив. – Она была – как бы ее описать? – Рожденная Свободной.[12] Всегда искала приключений.

– А ты всегда был готов сопровождать ее, да?

– Конечно. А неужели не нашлось ни одного неугомонного сына моряка, готового искать приключений с милой дочкой капитана Бреннана?

– У меня не было и нет склонности к приключениям. Должно быть, я – Рожденная Скучной.

– Ну, я не знаю. Защиту уголовников за вшивое жалованье можно рассматривать как своего рода бунт.

– Мама с папой действительно считали мою работу государственным защитником некоторой переходной фазой и надеялись, что я ее преодолею.

– Держу пари, твои родители были готовы написать благодарственное письмо губернатору за то, что он урезал бюджет. Честно говоря, мне совсем не нравится твое общение с уголовниками.

– Больше нравится, что я здесь – связалась с «Брен-Ко» и общаюсь с родственниками? – игриво возразила она.

– Не говоря о том, что ты общаешься со мной, Кайли. Я верю, что мы будем очень близки.

Он нежно улыбнулся и вытянул под столом ноги, случайно коснувшись ее голеней. Ну, не совсем случайно, признался себе Кэйд. Намеренно. Он расположил ноги между ее ног и замер.

Волна тепла прокатилась от точки соприкосновения по всему телу Кайли.

– Веди себя прилично, Кэйд.

Ее голос дрожал. Почему? Она говорила увереннее, даже когда первокурсницей выступала на своем первом, стажерском, процессе!

– Это обязательно? – Кэйд потянулся через стол и взял ее за руку.

– Да. – Она знала, что действия – убрать руки, спрятать ноги подальше от него под стул – добавили бы твердости ее требованию. Но ее охватило оцепенение. Ноги слишком слабы, чтобы двигаться, руке слишком хорошо в его руках. Кайли оставила все как есть. Однако на всякий случай сочла нужным проинформировать его: – И чтобы исключить недопонимание, скажу сразу: после ужина мы поедем в разные стороны. Я – в дом дяди Джина, ты – к себе.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

– Считай, что предупреждение выслушал.

Она смотрела на него сквозь пелену тумана. Ее охватили истома и слабость. Если на нее так действует самая простая ласка, то заявление об окончании вечера вполне может быть пересмотрено…

Кайли тряхнула головой, словно пытаясь отогнать назойливые мысли. Конечно, сейчас она знает Кэйда лучше, чем утром, когда они едва не занялись любовью в его кабинете, но еще не настолько, чтобы провести с ним ночь, сурово напомнила себе Кайли. Пора установить для себя границы и управлять событиями.

– Где ты живешь? Недалеко от дома дяди Джина? – спросила она, пытаясь освободить руку и едва не уронив при этом канделябр.

Кэйд поймал его. Улыбка Кэйда говорила, что для него не секрет охватившая ее буря, но ответил он очень вежливо:

– У меня дом в предместье, в зеленом районе. Хорошее место, новое по сравнению с районом дяди Джина. Кстати, Гай и Лоретта купили там дом около семи лет назад.

– Вы соседи? – Сердце Кайли по-прежнему колотилось. Возможно ли усилием воли успокоить его?

– Не совсем. Они живут в восьми кварталах от меня, далековато, чтобы забежать за солью или на чашку кофе. И слава Богу.

– Ты не любишь соседей? Или только соседей-Бреннанов?

– Мои соседи на меня не жалуются. Делай собственные выводы.

– О, уже сделала.

Она внезапно застонала. Это Кэйд прижал под столом ее ногу и погладил колено.

Кайли была в шоке. Никто никогда не касался вот так ее ног. Даже представить невозможно! Тем не менее его провокационные ласки отозвались по всему телу…

Она подпрыгнула на стуле, убирая подальше ноги от его утонченно-приятных, дразнящих прикосновений.

– Не надо, Кэйд. – Дыхание у нее прервалось. – Вспомни, мы решили обойтись без обольщения.

– Нет, не припоминаю. – Он попытался изобразить удивление. – Это совместное решение или твой единоличный декрет?

– Я не издаю декретов, я стремлюсь к консенсусу, где это только возможно.

– Может, в Филадельфии так и было, но не здесь. Думаю, ты приехала в Порт-Мак-Клейн для демонстрации силы и наслаждаешься своим положением хозяйки «Брен-Ко».

Он явно поддразнивал ее, но слова тем не менее задели Кайли. В каждой шутке есть доля правды. Нужно взвесить свое поведение.

– Я действительно так поступаю?

– Сколько раз я уже слышал: «Кэйд, нет!.. Кэйд, не делай этого… Кэйд, мы не можем… Кэйд, нам не следует!» Очень репрессивный босс. Все симптомы демонстрации силы.

– Я имела в виду совсем другое. Ты же знаешь, мы обсуждаем бизнес, а не секс. – Она оказывается невероятно легкой мишенью: Кэйд постоянно попадает с первого раза.

Подошел официант, и Кэйд сделал заказ: две порции форели. Едва официант ушел, Кэйд обратился к Кайли:

– Я снова проявил шовинизм и взял на себя лишнее, заказав для тебя?

Ясно, пытается рассердить ее, ожидая повторения утренней перебранки из-за кофе и чая. Кайли не стала упрямиться, чтобы не оказаться в глупом положении: у нее все же оставалось чувство юмора.

– Я не протестую, когда мужчина делает за меня заказ, просто считаю, что это несколько в стиле ретро. – Она откинулась на спинку стула и сложила на груди руки, неосознанно приняв классическую оборонительную позу. И перешла в наступление: – Твоей даме-стоматологу, другу из Кливленда, нравился такой патриархат?

– Напомни мне поблагодарить Бренду за распространение пустых слухов и безосновательных домыслов. – Кэйд нахмурился. – Повторяю еще раз: я не видел Энн Вудли около полутора лет и не планирую встречаться с ней в будущем. Дело закрыто.

– Кажется, ты говорил, что вы сохранили хорошие отношения? – Кайли с удовольствием перешла к перекрестному допросу. В суде она бы выиграла процесс. – Правильно ли я поняла, что отсутствие контактов вы считаете хорошими отношениями?

Кэйд недовольно поежился.

– Послушай, у нас не было романа или подобных смехотворных вещей. Энн заявила, что ее биологические часы отбили последнее предупреждение. Она не скрывала, что ей нужен только донор спермы. Признаться, весь сценарий заставил меня содрогнуться, и я сбежал.

– Могу в это поверить. Отвратительно, когда тебя используют. Как донора спермы или как источник акций «Брен-Ко».

Их глаза встретились.

– Я мог бы опровергнуть, что использовал тебя, но ты не поверишь, так зачем стараться?

Сердце Кайли замерло. Она никогда не слышала таких безыскусных опровержений. Но все равно она оказалась под впечатлением, и Кэйд мог этим воспользоваться… Разум ее терялся, все чувства бурлили от одного его прикосновения. Унизительное для нее признание.

Немного справившись с собой, Кайли решила, куда направить разговор:

– Я сообщила, что мне наконец поставили телефон? Угадай, кто позвонил первым.

– Либо Гай, либо Арти, – усмехнулся Кэйд. – Звонили, чтобы договориться о встрече с Акселем Доджем.

Она кивнула.

– И ты расскажешь мне, где и когда она назначена?

– Они особо настаивали на том, чтобы не приглашать тебя, Кэйд. И не давать никакой информации о встрече.

– Я ожидал этого от них. Думаю, глупо было ожидать другого и от тебя.

Неужели в его голосе боль? Или он просто играет?

А вдруг он действительно разочаровался в ней? Кайли ненавидела унижать людей. Она хотела лишь уколоть Кэйда, а не унизить его. Стыд захлестнул ее.

– Кэйд, пойми меня правильно, я не могу…

– Ты не обязана объясняться передо мной, Кайли, – холодно отрезал он. – Ты свободна делать что хочешь, встречаться с кем пожелаешь.

Появился официант с корзиной булочек, и Кэйд долго обследовал содержимое, прежде чем сделать выбор. Кайли тревожно следила за ним. Он казался таким чужим и замкнутым. И хотя Кайли пресекла его попытки обольстить ее и старательно подавляла поддразнивание, дух товарищества – если это был дух товарищества – исчез из их отношений.

– Кэйд? – Покидавшее их отношения тепло нужно было во что бы то ни стало вернуть. Кайли совсем не нравилась эта холодная отдаленность. – Я… ты… – Она запнулась. Он никак не реагировал. – Ты знаешь о моей семье все, а я не знаю о твоей ничего, кроме того, что твой отец – отставной офицер и родители по-прежнему путешествуют. Есть у тебя сестры, братья?

Кэйд оторвался от методичного намазывания масла на хлеб и поморщился.

– О Господи, все это подозрительно напоминает банальную болтовню при первом свидании. Что дальше, обсуждение знаков зодиака?

Кайли не смутилась.

– Я – Весы. Взвешиваю обе стороны.

– Ну разумеется. Конечно, ты довела это до крайности.

Она пропустила замечание мимо ушей.

– А ты?

– Устал от этих разговоров.

– Хорошо, мы посидим молча, пока ты дуешься. Меня это не затруднит. – И Кайли тоже принялась выбирать булочку из корзины.

Кэйд ничего не сказал и вернулся к тщательному намазыванию масла. Наверное, Микеланджело не прикладывал столько усилий при росписи свода Сикстинской капеллы, сколько употребил Кэйд на размазывание проклятого масла по проклятому куску хлеба!

Кайли осмотрелась. Ресторан заполнился, все столики были заняты. И за каждым столиком люди разговаривали, смеялись. Только не за их – за их столиком царило суровое молчание. Шум дождя за окном усилился. И она стала смотреть в окно.

Когда Кайли наконец взглянула на Кэйда, оказалось, что он давно рассматривает ее.

Кайли взглянула ему в глаза и поняла, что не может отвернуться. Пламя свечей, казалось, пылало в его глазах, подчеркивая зеленые крапинки в них. Карие с зелеными крапинками глаза. Самые пленительные глаза, какие она видела…

Во рту пересохло, и она отхлебнула воды из стакана. Кэйд потянулся через стол, забрал у нее воду и вручил бокал охлажденного красного вина.

– Попробуй. Это катоба из погребов Майера в Сандаски, штат Огайо. Конечно, к рыбе положено подавать белое вино, но мы пересмотрим этот декрет. Ты должна пробовать местные продукты, пока здесь.

– Ни разу не слышала о виноградниках в Огайо. – Кайли удивленно осмотрела бутылку. Она не помнила, чтобы официант приносил и открывал ее. Ужасно осознавать, что в присутствии Кэйда она концентрируется только на нем, на каждом его движении, взгляде, а все остальное остается за пределами ее восприятия.

Кэйд коснулся ее бокала своим.

– За будущее «Брен-Ко». Думаю, мы можем выпить за это.

Кайли сделала глоток, затем другой.

– Совсем неплохое вино. Честно говоря, даже очень хорошее.

Он улыбнулся.

– Сандаски по праву займет свое место среди мировых центров виноделия, нужно только время.

– Несомненно. – Чем больше отхлебывала Кайли, тем больше ей нравился вкус и букет вина. Она осушила свой бокал прежде, чем Кэйд выпил свой до половины, и он мгновенно вновь наполнил ее бокал.

– Надеюсь, ты не планируешь напоить меня? – Она нахмурилась от одной мысли об этом.

– Поверь в то, что у меня есть хоть какое-то понятие о приличиях, Кайли. Напоить женщину слишком просто и грязно, я никогда не пойду на это.

– А если я напьюсь, ты воспользуешься моей слабостью?

– Нет, даже если будешь просить. Да, пока не забыл, мой знак – Телец.

Кайли поняла, что он протягивает ей оливковую ветвь мира, и с радостью приняла ее.

– То есть бык. Упрямый, прямолинейный, агрессивный. Правильное описание?

– Возможно, – уступил он. – Ты действительно веришь в эту астрологическую чепуху?

– Нет, но моя бабушка – мать моей матери – верит. Я многое узнала от нее, не прилагая никаких усилий.

– Что-то вроде поглощения за счет осмоса. У меня то же самое, что касается собак. Моя сестра выращивает веймарских легавых и говорит о собаках непрестанно. Проведя час рядом с ней, я мог бы сделать доклад о сокращении популяции пуделей.

– Популяция пуделей сокращается?

– Тебе это совсем не интересно.

– Так у тебя есть сестра? – Кайли схватилась за обрывок воспоминаний личного характера. Ей действительно совсем не хотелось обсуждать пуделей.

– У меня четыре сестры. Одна, поклонница веймарских легавых, на тринадцать месяцев старше меня, и три младших сестры. И еще два младших брата.

– Ух ты! Семеро детей! – Глаза Кайли округлились. У нее лишь один родной брат, число же Остинов потрясает. – Наверное, здорово расти среди стольких братьев и сестер? А переезжать с одной базы на другую, думаю, трудно…

– «Здорово» и «трудно» – не те слова. Это была ужасная нагрузка для моей матери, потому отец очень часто уезжал один. Он всегда соглашался на задания, куда едут без семьи, – чтобы заработать дополнительные деньги. Но иногда, мне кажется, ему просто хотелось сбежать от безостановочной домашней суеты. Мать просто валилась с ног от обязанностей, она была зависимой и пассивной, и кому-то приходилось принимать решения и брать заботы на себя… – Кэйд вдруг замолчал. – Не знаю, зачем я утомляю тебя этой древней историей. Все младшие Остины выросли, встали на ноги, а мать рада, что отец на пенсии и все время рядом с ней. Конец истории.

Кайли внимательно посмотрела на него.

– Я не ошибусь, если скажу, что именно ты принимал решения и брал на себя заботы, когда отец уезжал на задания?

– Да, я, – подтвердил Кэйд. – И чаще всего я не был терпеливым и понимающим старшим братом. Сестры и братья заявляли, что я тиран, хотя сейчас склонны простить меня – особенно те, у которых есть свои дети.

– Неудивительно, что дяде Джину оказалось так легко свалить Бреннанов с их проблемами на тебя. Ведь ты привык заботиться о семье.

Кэйд неуверенно пожал плечами.

Слишком рано на него свалилась гора семейных обязанностей, потому он и холост в свои тридцать пять, размышляла Кайли. Воспоминания о семье – «пойди туда, сделай то» – совсем не торопят его снова окунуться в подобную жизнь. Откровения его дамы-стоматолога с барахлящими биологическими часами, конечно же, его отпугнули…

– Значит, общение с Остинами и Бреннанами отвратило тебя от мысли завести собственную семью? – как бы невзначай спросила она, стараясь не замечать покалывания в груди.

– Нет, я намерен обзавестись детьми, но до сих пор это не было целью жизни.

– Цель жизни для тебя – «Брен-Ко», да? – с пониманием проговорила Кайли, и Кэйд согласно кивнул. – Но если ты хочешь иметь большую семью, лучше не откладывать надолго. В конце концов, биологические часы…

– Не буду спорить, – проговорил Кэйд. – Впрочем, я не собирался заводить кучу детей, двоих мне вполне хватит. Помню, в детстве я смотрел и завидовал семьям с двумя детьми.

– Завидовал?

– Двое детей, и каждый сидит у окна в машине. – Он криво усмехнулся. – В семейном авто Остинов мы даже не сидели, а лежали друг на друге. Попробуй переехать всю страну таким способом! Мы переезжали четыре раза. Буквально ад на колесах.

– Наша семья раз переезжала из Вирджинии в Сан-Диего, и мы с Дэвом сидели на своих местах сзади, – припомнила Кайли.

– Именно так я представлял рай, неважно, насколько однообразен путь, – засмеялся Кэйд. – Наверное, у каждого из вас была своя спальня. Эти дома с тремя спальнями на военных базах прекрасно подходят семьям из четырех человек, но семье из девяти человек в них ужасно тесно. Везде было одно и то же: родители в одной спальне, мальчики – в другой, девочки – в третьей. Подрастая, я мечтал о собственной спальне как о невообразимой роскоши.

– Чего и добился, – напомнила она.

– Правильно. Но сейчас я бы разделил с кем-нибудь комнату или постель – при определенных обстоятельствах. – Он многозначительно поднял брови.

Нельзя развивать эту тему, подумала Кайли, слишком много внутреннего тепла выделяется при этом.

– Ну, как ветеран твоей идеальной семьи с двумя детьми, скажу: мне всегда хотелось, чтобы семья была больше, – предложила Кайли более безопасную тему. Может быть, она действительно Рожденная Скучной? – В семьях моих двоюродных братьев и сестер по трое детей, а в нашей – только мы с Дэвлином. Я обещала себе родить не меньше троих детей.

– И по-прежнему хочешь троих или здравый смысл пересилил?

– По-прежнему хочу троих. Пусть будут все мальчики или все девочки или и мальчики и девочки, но трое.

– Трое. – Кэйд задумался. – Хорошо. Я думаю, что смогу при этом выжить. Но после третьего малыша – стоп. Если захочешь понянчить еще кого-нибудь, сестра с удовольствием подарит щенка веймарской легавой.

– Понимать это как предложение? – игриво спросила Кайли.

Кэйд поперхнулся вином.

– Ясно – нет. – Она засмеялась, увидев выражение его лица. – Значит ли это, что наши трое детей будут рождены вне брака? А наша собака?..

Кэйд почувствовал, что весь пылает.

– Вот что случается, когда пьешь несравненную майеровскую катобу на голодный желудок. Сразу ударяет в голову. – Он выдавил из себя жалкую улыбку.

– Я не пыталась напоить тебя, – начала извиняться Кайли. – Это слишком просто и грязно. Но не беспокойся, я не воспользуюсь твоей слабостью – даже если ты будешь просить.

В этот момент подошел официант, и Кэйд поклялся удвоить его чаевые за превосходно выбранное время. Кэйду отчаянно требовался перерыв, чтобы хоть как-то справиться с эффектом, который произвел на него разговор о трех детях и собаке.

Его чувства были в полном расстройстве. И все потому, что впервые в жизни перспектива потерять столь желанное уединение, положить конец спокойному одиночеству в доме не обдала его холодом. Потому что мысль о том, что Кайли родит ему детей – троих детей, – показалась возбуждающей и приятной, а не отталкивающей. Даже иметь с ней одного щенка на двоих – замечательно. Он всегда любил собак и детей, просто не торопился заводить их.

Сейчас он готов к этому – если Кайли Бреннан примет во всем участие.

Он схватил вилку и, словно следуя ее примеру, отведал кусочек форели. Кайли попробовала и одобрительно улыбнулась. Кэйд размышлял: можно ли взорваться от неудовлетворенного желания? Если так, он в большой опасности.

Он желал Кайли отчаянно и был достаточно опытен, чтобы понимать, что и она хочет его, но пытается побороть желание. Потому что не верит ему. Ее пятьдесят один процент акций «Брен-Ко» разделяет их, как бетонная стена. Какое бы решение относительно своих акций она ни приняла, это повлияет на их отношения. В лучшую или худшую сторону.

Кэйд съел свою форель, даже не почувствовав вкуса. О худшем он не хотел думать, а в удачном исходе дела совсем не был уверен. Кайли встречается завтра со своими дядями и этим проходимцем Акселем Доджем. Что, если они уговорят ее продать акции?

– Ты что-нибудь слышал о Ное с тех пор, как Бренда похитила его?

Голос Кайли пробился сквозь туман навалившихся на него предчувствий.

– Нет. – Где-то далеко его беззащитный друг попался в хитроумные сети Бренды. Кэйд застонал. – Ни слова ни от него, ни от нее. А ты?

– И я не слышала. Думаю, они слишком поглощены друг другом, чтобы отвлекаться, – с яркой улыбкой ответила Кайли.

Или со злорадной усмешкой? Кэйд не мог понять. Бреннаны – мастера не только воткнуть нож в спину, но и повернуть его… Кайли владеет этим приемом.

– Поглощены друг другом, – цинично произнес Кэйд. – Сейчас это так называется?

– Откуда у тебя эта враждебность? Возможно, Ной и Бренда очень серьезно относятся друг к другу.

– Могу точно сказать, что заполучить Ноя – огромная удача для Бренды. У него прекрасный дом, хорошая работа, куча денег…

– Он хорошо обращается с ней, им приятно вместе, – выступила Кайли на защиту двоюродной сестры. – Они могут прекрасно подходить друг другу.

– Бренда так же подходит ему, как Далила – Самсону, и мы знаем, как все обернулось.[13] Кстати, раз заговорили о твоих милых родственничках: что еще забрал Брент кроме двух телевизоров?

– Кэйд, я знаю, ты убежден, что Конституция США неприменима к моему двоюродному брату Бренту, но он считается невиновным, пока не будет доказано обратное.

– Я заметил, что пианино по-прежнему в гостиной и хрустальная люстра все еще в столовой. Бренту потребовалась бы помощь, чтобы вынести их, значит, он действовал один, – рассуждал Кэйд, игнорируя ее объяснения уголовного законодательства. – Какие еще пропажи обнаружились после инвентаризации?

Кайли вздохнула.

– Я провела не очень тщательную инвентаризацию. Не могла вспомнить, что было в каждой комнате. В гостиной, знаю, был старинный сервировочный столик, которого нигде нет. Помню несколько отдельных предметов, например бабушкин письменный стол и зеркало в позолоченной раме, но совершенно не могу сказать, когда видела их последний раз. Возможно, дядя Джин выбросил или продал их после смерти бабушки.

– Сомневаюсь. Скорее, Брент утащил все это к антиквару, который заплатил ему четверть от настоящей цены. Но пока есть возможность сорвать наличными, Бренту плевать на настоящую цену. Ты не видишь здесь аналогий, Кайли? Твои дяди хотят сделать то же самое с…

– А тетя Бобби звонила тебе снова по поводу залога за Брента? – прервала Кэйда Кайли, пытаясь отвлечь его от обличительной речи.

Кэйд нахмурился, готовый взорваться, как термоядерная бомба. Но ради «Брен-Ко» он должен обуздать себя. Хоть это и не легко.

– Я снова говорил с Бобби, и мы решили, что посидеть некоторое время за решеткой Бренту будет полезно: он сможет обдумать, что совершил. Возможно, он даже раскается; впрочем, я на это особенно не рассчитываю.

– И тетя Бобби согласилась? – не скрывала скепсиса Кайли, вспоминая прежнюю реакцию своей тети на тот же план.

– Да, и, что замечательно, без истерик. Мы закончили разговор наилучшим образом.

– Потому что ты согласился выдать наличные на спортивный костюм для Старр-Линн! – воскликнула Кайли, блеснув мастерством дедукции. – Еще ты пообещал, что деньги на поездку в Детройт – на соревнования – поступят из физкультурного фонда «Брен-Ко». – Она усмехнулась, видя его удивление. – Бренда сказала мне о фонде. А еще я узнала от нее, что ты обещал платить Старр-Линн из фонда, даже если дядя Джин не захочет включить ее в список…

– Бренда точно сегодня трещала без умолку.

– Я думаю, это превосходно, что ты взялся помогать Старр-Линн. Бренда и тетя Бобби очень признательны тебе за это, хотя ты и не поверишь.

– Нет.

Кайли засмеялась.

– Ты пытаешься казаться грубияном и скрягой, но в глубине души ты…

– Ужасный грубиян. Жестокий. Упрямый, самодовольный тиран. Вот лишь немногие из слов, которыми они опишут меня завтра при встрече.

– Не забудь добавить – думающий только об одном. Любой разговор ты сводишь к «Брен-Ко». И сейчас ты просто зациклился на этой завтрашней встрече, ведь так?

– Глупо было бы не беспокоиться, Кайли. Секретная встреча с единственной целью подкопаться под меня. Я же лишен возможности защищаться. Тебе не кажется это несправедливым? Уголовникам в суде дается такое право, а мне – нет.

– Кэйд, завтрашняя встреча не суд…

– А мне кажется – суд. Или его инсценировка. Вот мое преступление, Кайли: я привел «Брен-Ко» к успеху и раздразнил жадность твоих родственников. Видишь ли, по акциям «Брен-Ко» выплачивается очень низкий процент, все дивиденды реинвестируются в дело. Отсюда и успех компании.

Голос Кэйда был тих и спокоен, но вся сила чувств отражалась в его глазах. Кайли не могла… даже не пыталась отвести взгляд.

– Арти и Гай, еще некоторые Бреннаны, особенно Иан и Лоретта, не выносят низких процентов, – напряженно продолжал Кэйд. – И не понимают, что рост компании им на пользу и увеличит их доходы в будущем. Они лучше продадут акции, чтобы получить быструю выгоду.

– Тогда почему не продают? В конце концов, никто не заставляет их держать акции.

– Правильно. Но двое из них, Арти и Гай, владеют тридцатью четырьмя процентами акций. Пока ты главная держательница акций, а я управляющий, наша политика выплат сохранится, что совсем не нравится этому кровососу Акселю Доджу. Твои дяди получат за акции больше – существенно больше, – если и ты согласишься свои продать. Это даст потенциальным покупателям, стоящим за спиной Доджа, полный контроль над «Брен-Ко». Они распродадут ее или назначат новое руководство, которое увеличит выплаты по акциям. Теперь ты понимаешь, насколько важно твое решение для них?

– И для тебя, – во имя справедливости напомнила Кайли.

– Им безразлично, что значит переход компании в чужие руки для города или даже для остальных Бреннанов. А мне – нет.

Кэйд не отступится. Его упорство, решимость и впечатляли, и пугали Кайли. Он силен, властен и не собирается сдаваться.

– Какое счастье, что ты не пошел в юстицию, – пробормотала она. – В суде ты наводил бы ужас. На любом месте – прокурора, адвоката, судьи.

– Я не собираюсь наводить на тебя ужас, дорогая. – Он потянулся через стол и взял ее за руку. – И не собираюсь драться с тобой. Ты знаешь, чего я хочу. Я хочу тебя, Кайли.

Горячая волна прокатилась по ней, и Кайли поразилась тому, насколько сильно он возбуждает ее одним прикосновением, словом, взглядом… И блеск в его глазах обещал многое.

Кэйд Остин намерен выполнить свое обещание сегодня ночью. Ночью накануне ее важнейшей встречи.

От этой мысли Кайли содрогнулась и похолодела.

– Я прекрасно знаю, что ты хочешь, Кэйд, – спокойно проговорила Кайли. Если бы только он не видел в ней врага, если бы только она могла поверить, что его страсть так же реальна, как и ее… Если бы она могла доверять ему. Если бы он мог доверять ей. Если бы… – Ты хочешь полного контроля над «Брен-Ко». А для этого нужен контроль надо мной. Любыми средствами.

Кэйд выпустил ее руку со стоном отчаяния.

– Только я начал забывать, что ты Бреннан, – и слышу такую ремарку!

– Хочешь сказать, только решил, что убаюкал мою бдительность, как я проснулась и учуяла запах кофе.

Пробегавший мимо официант подумал, что это заказ.

– Кофе, мисс? Сейчас принесу.

– Несите на свой страх и риск, – предупредил Кэйд. – Она пьет чай и рассматривает попытку подать другой напиток как угрозу и покушение.

Официант был явно встревожен.

– Я принесу вам чай прямо сейчас, мэм, – нервно пообещал он и скрылся.

– Зачем было пугать бедного парня? – возмутилась Кайли. – Он посмотрел на меня как на помешанную в приступе предменструального синдрома.

– У тебя действительно?.. Это многое объясняет.

– Даже не удостою ответом.

Ужин, начавшийся столь напряженно, закончился на той же ноте. Кэйд подъехал к дому покойного Джина Бреннана, и Кайли выпорхнула из машины прежде, чем Кэйд успел заглушить двигатель.

Порыв ветра хлестнул каплями дождя ей в лицо.

– Оставайся в машине, – настояла она, заметив, что Кэйд собирается выйти и проводить ее до двери. – Нет нужды мокнуть обоим.

Кайли вся промокла, пока добежала до веранды.

До нее не сразу дошло, что дверь оказалась слегка прикрыта. Кайли так торопилась, что просто толкнула дверь и влетела в дом.

Уже стоя в холле, Кайли вспомнила, что определенно запирала дверь, отправляясь на ужин. И вот она не заперта.

Эта мысль пришла в тот же момент, когда Кайли услышала шум льющейся по всему дому воды. Неужели так сильно протекает крыша?

Кайли проследовала на шум – в кухню – и застонала от отчаяния. Все краны были открыты, и вода хлестала через край раковины, образуя на полу гигантскую лужу глубиной больше дюйма. Кайли бросилась закрывать краны и заметила, что шум воды не прекратился, просто стал глуше без ливня на кухне.

Кайли поторопилась в туалет под лестницей. Вода и там выплеснулась из раковины и заливала пол. Произнеся соленое словцо, более подходящее матросу, нежели благовоспитанной дочери капитана, Кайли проворно закрыла краны. Звук льющейся воды по-прежнему не исчез.

Кайли помчалась вверх по лестнице проверять две ванные комнаты. После потопа внизу она не слишком удивилась, обнаружив льющуюся из всех кранов воду, но все равно зрелище ошеломило ее. Обе ванные комнаты были затоплены. Вода начала просачиваться в нижние комнаты.

Что делать? Кайли в панике помчалась в спальню дяди и схватила телефон. Кому звонить? В полицию? Водопроводчикам? Дилемма разрешилась просто: гудка не было. Телефон мертв, хотя работал, когда она уезжала ужинать с Кэйдом.

Кэйд! Она бросилась вниз и распахнула входную дверь лишь для того, чтобы увидеть фары выезжающей на шоссе машины. Можно кричать, но он не услышит ее из-за шума мотора и потоков дождя.

Вся дрожа, Кайли захлопнула дверь и прислонилась к ней. До Кайли вдруг дошло, что в доме холодно, как на улице. Так быть не должно. Газ включен с полудня, и она установила регулятор на семьдесят градусов. С дурными предчувствиями она направилась к котлу и обнаружила, что он выключен.

Удивительный, но несомненный факт: кто-то вломился в дом и совершил акт намеренного саботажа: выключил отопление и открыл воду, чтобы затопить дом. Телефон тоже не работает… Можно спорить на полученное разрешение на строительство автоклава для переработки инфицированных отходов, что все эти несчастья не простое совпадение.

Шок начал проходить, и ею завладел гнев. Кто все это сделал? Зачем? Появился страх. Что на уме у преступника? Она одна – без телефона, без всякой помощи.

Но ненадолго! С бьющимся сердцем Кайли бросилась наверх собрать вещи и бежать отсюда. Невозможно представить, чтобы машину тоже испортили. Если кто-то пытается выставить ее из дома дяди Джина, глупо лишать ее средств передвижения. Или у них другой план? Возможно, от нее хотят избавиться?

Она вбежала в маленькую спальню, которую всегда занимала, когда, девочкой, гостила здесь летом, побросала в дорожную сумку все необходимое, как вдруг услышала, что открылась входная дверь. Тихо. Очень тихо, словно вошедший не хотел, чтобы его услышали.

Кайли оглянулась вокруг. В этой маленькой комнате нет ничего, что можно использовать как оружие. Единственный сколько-нибудь подходящий предмет – лампа на прикроватном столике, но она слишком легкая и не оставит даже синяка. На кухне Кайли схватила бы нож, хотя от мысли зарезать кого-то у нее подогнулись колени. Или это от нараставшего ужаса? Она ждала прилива адреналина, который даст силы драться. Или спасаться.

Но внутренний механизм, по-видимому, дал сбой, потому что она застыла на месте, не готовая ни к борьбе, ни к бегству. Ей хотелось лишь спрятаться.

Шаги послышались на лестнице. В любое мгновение незваный гость будет здесь. В поисках ее? Кайли действовала инстинктивно. Она втиснулась в маленький шкафчик и беззвучно закрыла за собой дверь.