Дыхание

Глава 15

Раньше я никогда не была опустошенной. Даже в самые тяжелые времена у меня была мечта о будущем. Жить без мечты или надежды на счастье — это словно разгуливать мертвой. Я больше не видела будущего, которое могло бы быть причиной моих мечтаний. Я не выходила из комнаты в течение нескольких дней, не уверена скольких точно, но я просто не могла заставить себя встать. Джессика каждый день стояла за моей дверью и разговаривала со мной. Она оставляла еду, которую я не ела, и угрожала, что отвезет меня в больницу. Но когда тебе безразлично, вздохнешь ты в следующий раз или нет, угрозы ничего не значат.

Джессика вскоре стала уезжать из дома на несколько часов. Звук ее заведенной машины давал мне знать, что она уехала. После заката она возвращалась. Постоянно спрашивала, в порядке ли я и приободряла меня, чтобы я поела. Но я не могла. У меня не было аппетита. Я знала, что без работы у нас могли кончиться деньги, но я не могла заставить себя волноваться об этом. Что-то внутри меня хотело, чтобы я оставалась в этой комнате и не двигалась. Если я двигалась, это причиняло боль, а я не могла больше чувствовать ее.

Где-то в моей темноте звонил телефон. Звучала знакомая песня, стреляя прямо в сердце. Я знала, что звонили мне, но не могла ответить. Его голос на другой линии открыл бы черноту, в которую я себя завернула. Мне нужна была чернота. Она удерживала боль, которая хотела войти в меня. Поэтому я не реагировала на звонки. Песня, в конечном счете, прекращалась и я знала, что больше никогда не услышу этот звук. У меня была темнота, в которую я могла завернуться. Которая не впускала боль. Так было намного легче.

Стук в окно испугал меня и я подпрыгнула. Окно открылось и я села, неспособная остановить незваного гостя. Борьба, которая была во мне, ушла. Я смотрела, как мой незваный гость шагнул в темноту и знакомое лицо друга прорвалось через темное одеяло. У меня побежали слезы.

Маркус сел рядом со мной к стене и протянул ко мне руки. Я пошла к нему, как ребенок, свернулась калачиком на его коленях и заплакала. Он ничего не говорил. Просто обнимал меня, а его тишина и понимание успокаивали боль. Когда мои рыдания, в конце концов, смягчились, я посмотрела на него и коснулась его лица. Он был настоящий и он был здесь. Даже после того, как из-за меня он потерял работу, он пришел ко мне в темноту.

— Сэйди, — прошептал он, будто его слова могли бы быть тяжелыми для меня. — Мне нужно, чтобы ты поела ради меня, — продолжил он и подвинул меня, чтобы я села рядом с ним.

Я нахмурилась, не понимая. Почему он говорил о еде?

— Сэйди, послушай меня. Ты находишься тут уже 3 дня без еды и воды. Милая, тебе нужно поесть или мне придется отвезти тебя в больницу.

Они опять начали то же самое, угрожая мне. Я покачала головой. Я не хотела никакой еды. Маркус взял мое лицо в свои руки, будто я была хрупкой и могла сломаться в любой момент.

— Сэйди, ты хочешь, чтобы тебе стало лучше?

Даже будучи в темноте, я знала, что не хочу, чтобы мне было хуже. Я очень хотела поправиться. Хотела иметь причину для улыбки.

— Знаю, что хочешь. Сейчас у меня есть немного воды и хлеба и я собираюсь сидеть здесь с тобой. Поешь ради меня, хорошо?

Он поднес стакан с водой к моему рту и я послушно начала пить ее. Это не облегчило бы мне ничего. Я знала, что вода не избавит меня от боли, но я все равно пила ее. Я хотела прогнать из его глаз испуганный взгляд.

— Хорошая девочка, — мягко сказал он, отломив кусочек хлеба, и протянул его к моему рту.

— Сейчас возьми этот кусок. Ради меня.

Я взяла и он разразился в улыбке. Его улыбка напомнила мне, что я, возможно, никогда не улыбнусь снова.

— Вот так. Теперь выпей еще.

Я выпила и он стал казаться взволнованным. В общем, я ела, когда он мне предлагал, и пила из стакана, что он держал в руках. Когда я съела все, что он принес, он ухмыльнулся, как будто выиграл какую-то медаль.

— Ты сделала все замечательно. Теперь, почему бы нам тебя не умыть и не пойти на пляж полюбоваться волнами?

Я поняла, что хотела уйти из этой темной комнаты. Возможно, я смогла бы найти другой способ бороться с болью. Океан всегда успокаивал. Мне нравился океан. Я кивнула, Маркус встал и поднял меня. Мои ноги дрожали и я держалась за его руки для поддержки.

— Теперь узнаю мою девочку. Держись за меня.

Я пошла с ним в прихожую, где оказалась Джессика. В ее глазах вспыхнуло облегчение.

— Она поела? — спросила она Маркуса, на что он кивнул.

— О, малышка, это просто замечательно. Сейчас давай умоем тебя.

Она взяла меня за руку и я застыла. Кое-какая боль пыталась прорваться в меня.

— Ну, может быть, лучше я сначала отведу ее туда, а потом мы посмотрим, как она дойдет обратно.

Джессика кивнула и отошла. Маркус отвел меня в ванную и поставил перед зеркалом. Девушка с темными кругами под глазами, уставившаяся на меня, напугала меня. Я вздрогнула.

— Видишь, почему тебе надо выйти отсюда? Тебе нужен свежий воздух, и морской бриз — это лучшая вещь для тебя. Но сначала, ты должна дать мне подождать за дверью и пустить твою маму, чтобы она помогла тебе. Ты ослабла без еды и у тебя обезвоживание.

Я хотела снова быть собой. Мне не понравилась незнакомка в зеркале. Я кивнула, он отпустил меня и Джессика вошла в очень маленькую комнату. Я дала ей помочь мне принять душ и причесать волосы. Когда мы закончили, лицо, появившееся в зеркале, было менее жутким, но это до сих пор была не я.

Свежий соленый воздух замечательно пах. Я стояла на кромке песка и вдыхала, когда волны достигали меня. Вода омывала мои лодыжки и икры, но я стояла и смотрела на воду.

— Я бы пришел раньше, если бы знал, — сказал позади меня Маркус.

Я не хотела говорить об этом.

— Это не было твоей проблемой.

Его руки ласково прикоснулись к моим.

— Знаю, все, что тебе сейчас нужно- это друг. Я хочу быть другом для тебя.

Я тоже нуждалась в друге.

— Было бы неплохо.

Он нежно сжал мои руки.

— Я не буду говорить с тобой об этом, если ты еще не готова.

— Спасибо тебе, — я не хотела нуждаться в темноте.

— Мисс Мэри звонила мне вчера. Она беспокоится и скучает по тебе. Она сказала передать тебе, что тебе всегда рады у нее дома, — знать о том, что я не потеряла все, облегчало боль. — И мистер Грэг хочет, чтобы я привел тебя сыграть в шахматы так скоро, как ты оправишься после всего, — я хотела улыбнуться, но не смогла. — Сплетни начинают стихать. Но боюсь, ты будешь самой популярной девушкой в школе Морского Бриза, — я застыла. Я хотела, чтобы про меня все забыли и не замечали. — Эй, не напрягайся из-за этого. Все не так уж плохо.

Я затрясла головой.

— Не хочу думать о школе.

Он вздохнул.

— Сэйди, ты должна подняться и двигаться дальше. Если ты не будешь говорить об этом, то не сможешь продолжать жить.

Я знала, он был прав, но боль, вызывающая эти мысли, была настолько сильной, что я не думала, что смогу сделать это.

— Боль… Я не могу дышать, когда начинаю вспоминать.

Он ничего больше не сказал. Мы стояли вместе, смотря на волны. С тех пор, как Джакс ушел, у меня не получалось дышать, не испытывая боль.

— Надеюсь, в один день, я пробужу в ком-нибудь таком же замечательном, как и ты, такие же чувства любви и нужды.

Я обернулась, посмотрев на него.

— Это самая замечательная вещь в мире, когда вы вместе, но, когда этому приходит конец, это ранит. Это ранит даже больше, чем ты можешь себе представить, — я услышала, как вырываются слова, и удивилась, что произнесла свои мысли вслух.

— Если бы могла, то ты бы изменила что-то, когда уже знаешь, как все закончилось?

Я разрешила себе подумать о улыбке Джакса, как он обнимал меня и знала, что не ничего бы не стала менять. Мне вспомнился мне наш последний танец, каждую секунду которого я запомнила, и вместе с воспоминаниями пришла боль. Мои колени подогнулись и руки Маркуса обняли и поддержали меня. С помощью счастья, которое у меня было, я боролась с болью и это казалось таким легким. Нет, если бы я могла вернуться назад и сделать это снова, все, что я бы сделала, — это только бы попыталась быть сильнее или… просто сильнее. Я бы попыталась быть кем-то, кто может держаться за него. Кем-то, кто мог бы заслуживать его.

— Нет, — прошептала я и знала, я бы не упустила не минуты. Говоря это вслух и зная, что я никогда не забыла бы это или не предала бы воспоминания, облегчало боль еще немного.

— Он тоже тебя любит, — вмешался Маркус в темноту.

Я задалась вопросом, он говорил это, чтобы я почувствовала себя лучше или он действительно подразумевал это.

— Его любви недостаточно, — сказала я в ночной бриз и снова переключила свое внимание на воду. Это помогало успокоиться.

— А что достаточно? — спросил Маркус.

Я вздохнула и закрыла глаза.

— Готовность пройти через все сложности вместе. — Слова имели смысл, но я не хотела, чтобы они прозвучали так, как будто я предала Джакса.

— Не знаю, почему я защищаю его, но я верю, что он оставил тебя, чтобы защитить. Впервые с тех пор, как вы встретились, он поставил тебя на первое место.

Я испустила жесткий равнодушный смешок, что не было похоже на меня.

— По какой причине можно забрать мое сердце и при этом сделать хорошо для меня?

Маркус взял мою руку.

— Когда Джакс встретил тебя, он знал, что у него не получится тебя удержать. Знал, что ты не впишешься в его мир. Я виню себя за то, что постоянно преследовал тебя у него на глазах, потому что именно это изменило его решение держаться от тебя подальше. Он не мог справиться с ревностью. Впервые за всю его жизнь он желал того, чего не мог иметь и пытался перебороть это ради тебя. Я наблюдал за ним. Но потом он сдался. Это было началом конца. Я ненавижу его за то, что он был недостаточно силен. За то, что он причинил тебе боль. Но, больше всего, я ненавижу его за то, что он украл твое сердце и я не думаю, что оно когда-то станет прежним.

Я не хотела спорить с Маркусом. Он пришел, чтобы вытащить меня из темноты, когда больше никто этого не сделал. Он был другом. Моим первым другом. Я знала, что он никогда не поймет того, что я не жалела ни об одном моменте, проведенном вместе с Джаксом. Боль, которую я сейчас терпела, была достойна каждого момента, который я провела с ним.

Поэтому я коснулась его руки и отвернулась от его грустного лица.

— Ты прав в одном. Мое сердце он унес с собой.

В следующие несколько дней моя темнота медленно блекла. Воспоминая начали прояснять темные пятна. Я не могла вернуться в дом Джакса на работу. Мое время там вышло. После того, как я пробыла дома неделю, в мою комнату вошла Джессика.

— Если мы собираемся есть, то нам нужны деньги. Никто меня не возьмет на работу, когда я готова родить в любой момент. Знаю, тебе больно, но ты умрешь от голода, если не найдешь работу.

Я ожидала этого. Знала, что денег у нас было мало и Джессика была права — она не могла работать. Только я была способна работать. Она протянула мне кусочек бумаги.

— Позвони мисс Мэри. Она сказала, что найдет тебе работу, если тебе понадобится ее помощь. То, что она собирается дать тебе, в миллионы лучше того, что ты сможешь найти сама. Также, Стоуны оставили всем свои летним рабочим выходное пособие, в связи с тем, что они были уволены на полтора месяца раньше. Она сказала, что отослала чек.

Я вздрогнула. Джессика вздохнула и села на мою кровать.

— Я знаю, что мысли о нем ранят тебя и в тебе так много гордости, что тебе сложно взять у него деньги, но сейчас, когда у меня вот-вот появится малыш, нам нужны эти деньги.

Я подвинула свои колени к подбородку.

— Да, но их семья уехала рано из-за меня. Почему бы они платили мне за то, что я ускорила их отъезд?

Джессика вздохнула и потрясла головой.

— Ты не сделала ничего плохого, кроме того, что влюбилась в рок-звезду. Я не могу сказать, что виню тебя. Он был горячей штучкой, но и отношения с кем-то вроде него были невозможны с самого начала. Они рано уехали и из-за этого ты потеряла свою работу. Они у тебя в долгу, как никто другой.

Я покачала головой.

— Нет, они мне ничего не должны!

Джессика встала.

— Ну, думай как хочешь. Мы возьмем этот чек, заплатим по счетам, заполним кухню и купим памперсы. Хватит думать только о себе и открой свои глаза на факты, Сэйди. У нас скоро будет еще один рот, который придется кормить. И если ты перестанешь ныть и лежать в жалости или гордости, то мы удовлетворим все наши нужды. Поэтому перестань это делать и смирись с реальностью.

Джессика развернулась и вышла из комнаты. Единственная вещь, с которой я была согласна, это то, что нам нужны были деньги. В общем, я встала и оделась, так как собиралась найти себе работу.