Дыхание

Глава 19

Сентябрь заканчивался через неделю и я знала — вместе с ним закончится и тот бег от пустоты, которая все-таки догонит меня. Мои оценки пострадали от того, что не засыпать на уроках стало невозможным. Сэм все еще не давал мне спать по ночам. Мисс Мэри сказала, что это, вероятно, были колики. Он принимал от них лекарство и я просто должна была ему помочь справиться с этим. Джессика все больше и больше уходила в себя, вплоть до того, что я звонила ей из школы проверить Сэма и убедиться, что она не забыла его покормить. В некоторые вечера я приходила домой и находила его с так долго не меняным подгузником, что развивалась сыпь. Каждый раз я его мыла и мазала кремом, который находила в аптечке. Я попыталась объяснить ей, что это плохо для него, но она, похоже, не слышала меня. Сэм нуждался в ней. У меня не получалось растрясти ее и поставить лицом перед фактом, что у нее есть маленький ребенок.

У Сэма была только я. Мне надо было тяжело трудиться, потому что я не могла тоже сломаться. Чем больше я думала о колледже, тем больше осознавала, что у меня не получилось бы туда пойти, потому что я не смогла бы уехать и оставить Сэма с Джессикой. Он бы не выжил. Школа у меня занимала последнее место. Детское питание и подгузники стоили целое состояние. Мысль о том, чтобы бросить школу и сдать GED тест, посещала мою голову несколько раз. В основном, по ночам, когда я приходила домой, находя плачущего и голодного Сэма и Джессику, кричащую на меня из своей комнаты, чтобы я что-нибудь с ним сделала. Моя жизнь катилась по спирали вниз и казалось, что чем больше я пытаюсь ее контролировать, тем хуже все становится.

Я проснулась на кухонном столе с пустой бутылкой в руке и рядом в колыбели лежал плачущий Сэм. Протерев глаза, я сфокусировалась, взглянула на часы и поняла, что проспала. Я подскочила, сунула ему другую бутылку и покормила его. Дважды я пыталась поднять с кровати Джессику, чтобы она помогла мне. В первый раз она кинула в меня подушку, а во второй сказала, что у нее болит голова. У меня получилось заставить себя одеться и собрать всю домашнюю работу, которую я разбросала по всему журнальному столику, когда всю ночь напролет возилась с Сэмом. Я поменяла подгузник Сэму, переодела его и, конечно же, как по команде, он быстро уснул. Но все равно, я была рада, что Сэм так много спит в течении дня, потому что в другом случае я бы беспокоилась о том, что же бы делала с ним Джессика. Я уже убедилась, что она заперлась в другой комнате, подальше от его плача.

Я пошла попрощаться с Джессикой и, похоже, она опять спала. Не было смысла будить ее. Я пошла к велосипеду и внезапно мир вокруг меня закружился. Я остановилась и прислонилась к дому, дождавшись, пока пройдет головокружение, и опять пошла к велосипеду. Мой желудок заурчал, как будто я съела что-то плохое. Болезнь не входила в мой список дел. У меня не было времени для этого. Мне надо было добраться до школы. Я съехала с дороги и направилась к знаку “Стоп”, когда по бокам от меня все начало расплываться. Я свернула на главную улицу и направилась к школе так быстро, как могла. Это ощущалось так, словно я ехала в туннеле, который уменьшался и мир становился тусклым. Когда в поле зрения оказалась школа, все потемнело.

Я очнулась от головной боли. У меня не получалось открыть глаза, так что я протянула руку и нащупала в волосах что-то теплое и влажное. Что-то откуда-то текло. Мои руки потяжелели и я не могла их контролировать. Я уронила их; глаза все еще не хотели открываться. Медленно я стала погружаться в темноту. Я была ей рада, потому что мне это напоминало мою темноту и мне хотелось почувствовать боль, чтобы забыться.

Я плыла сквозь свои воспоминания. Безболезненное путешествие. Улыбающееся мне лицо Джакса наполнило меня счастьем, а покалывание от его близости так хорошо чувствовалась. Я видела, как Джакс наклонился перед маленькой девочкой в продуктовом магазине и мое сердце затрепетало, вспомнив ее лицо, когда он поцеловал ее. Джакс склонился над своей первой гитарой, напевая “Разыскивается живым или мертвым”, что заставило меня засмеяться вслух, но я по какой-то причине не могла этого сделать. Потом Джакс, поющий для меня при луне и держащий меня в своих руках. Больше воспоминаний, которые я так сильно пыталась подавить, обрушились на меня, и мне хотелось смеяться, но я не могла заставить себя сделать это. Тяжелая пустота не давала возможности двигаться. Так что я лежала и наслаждалась воспоминаниями, не чувствуя боли. И, как в прошлый раз, пришла темнота и я окунулась в нее.

Музыка и голос, который я узнала, звали меня. Я так сильно пыталась отодвинуть темную завесу, чтобы найти его. Я знала этот голос. Музыка лилась от него. Его голос звучал грустно, но слова были для меня. Это была моя песня. Я боролась с темнотой, но она оставалась слишком тяжелой и тьма накрыла меня. Песня исчезла.

В голове стучало, а руки дрожали. Я попыталась пошевелить пальцами и у меня получилось. Попыталась подвигать ногой и это тоже сработало. Темнота отпускала меня. Я хотела открыть глаза, но эта мысль причинила еще больше боли моей стучащей голове. Я не думала, что смогла бы пока их открыть. По каким-то причинам, темнота приносила ужасную головную боль. Я вспомнила, как текла теплая жидкость, и если она все еще не остановилась, то у меня проблемы. Я подняла руку, но она сразу же упала обратно. Кто-то пошевелился рядом со мной.

— Сэйди?

Мое дыхание остановилось. Я ждала, смогу ли я снова услышать спокойный голос, снова говорящий мое имя.

— Сэйди, ты слышишь меня?

Я хотела ответить, но не была уверена, что получится правильно произнести слова, поэтому промолчала. Теплая рука проскользнула в мою и она стала знакомо покалывать. Это должна была быть рука Джакса.

— Сэйди, пожалуйста, если ты слышишь меня, покажи это. Я видел твое движение. Ты сможешь сделать это снова.

Это был Джакс. Его голос звучал тревожно и беспокойно. Я подвигала своей рукой в его руке и попыталась открыть глаза. Свет причинял боль и остановила попытки.

— Ты можешь слышать меня. Хорошо, детка, послушай, я сейчас схожу за медсестрой.

Медсестра? Какая медсестра? Я не хотела, чтобы он уходил. Я крепко сжала свою руку, пытаясь удержать его, и услышала его смех. Внезапно тяжесть в руке пропала и я вдохнула. Мои губы сформировались в улыбке, когда теплое дыхание пощекотало мое ухо.

— Я не оставлю тебя, клянусь. Но пожалуйста, дай мне привести медсестру, — прошептал он и по моей коже побежали мурашки. Он тихо рассмеялся и вытащил свою руку из моего захвата.

Комната стала тихой и темнота снова начала накрывать меня. Я хотела бороться с ней. Хотела увидеть Джакса. Мне нужно было увидеть его лицо. Но темнота все равно начала укутывать меня и я снова окунулась в нее, не в состоянии контролировать эту силу.

Приятный звук грел мои уши и я начала бороться, чтобы добраться до этого звука. Чем ближе я подбиралась, тем яснее слышала слова. Они были знакомыми, но я не смогла подобраться достаточно близко, чтобы расслышать их. Я боролась с темнотой и напрягала слух, чтобы услышать приятные слова, которые, казалось, наполняли теплом мое холодное тело. Я снова сжала свою руку, чтобы убедиться, что у меня это получается и что-то быстро скользнуло в мою руку. Слова прекратились и мне захотелось снова их услышать. Я пыталась заговорить, но, по-моему, ничего не получалось. Я сжала ее опять и тепло в моей руке напомнило мне, что я была не одна.

— Сэйди? Ты можешь меня слышать?

Я хотела сказать “да”, но вместо этого повертела головой.

— Я не брошу тебя сейчас, малышка. Я останусь здесь. Можешь открыть глаза? Ради меня?

Его голос был таким тревожным и беспокойным, что мне захотелось успокоить его. Но свет казался слишком ярким. Мне надо было сказать ему об этом. Я крепко сконцентрировалась на словах и вспомнила, как нужно разговаривать.

— Свет, — я услышала свой хриплый голос.

— Я выключу его. Подожди одну секунду, — он вытащил свою руку и я смогла увидеть темноту по ту сторону век. Его рука вернулась к моей и он сжал ее.

— Пожалуйста, открой глаза, — попросил он и я медленно открыла их.

Все размывалось в темноте. Я медленно моргнула и вещи начали проясняться. Я сразу же начала искать Джакса и обнаружила его рядом со мной. Он выглядел измученым. Под глазами были черные круги и ему нужно было побриться.

— Ну, вот и мои красивые голубые глаза, — пробормотал он и облегчение отразилось на его лице.

— Привет, — я изо всех сил пыталась говорить, несмотря на пересохшее горло.

Он улыбнулся и мое сердце, как обычно, затрепетало.

— Здравствуй, — сказал он тихо.

— Почему ты здесь? — спросила я. Дотронулась свободной рукой горла и заметила трубки, торчащие из моей руки. Я уставилась в замешательстве на него, потому что его желание привести медсестру теперь обрело смысл. Я была в больнице.

— Я здесь, потому что причина, из-за которой я встаю каждое утро, нуждается во мне так же сильно, как и я в ней.

Я закрыла глаза, пытаясь понять, о чем он говорит.

— Пожалуйста, больше не закрывай глаза, — тихо попросил он.

Я сразу же их открыла. Я не понимала его настойчивости и беспокойства. И почему он такой уставший.

— Почему я здесь? — спросила я, несмотря на то, что в моем рту и горле было сухо, как в пустыне.

Он вздохнул и поцеловал мою руку.

— Ты была обессиленной и потеряла сознание во время езды на велосипеде. Ты ударилась головой так сильно, что на черепе появились трещины. Тебя не сразу нашли, — он сделал паузу и, казалось, вел борьбу со своими словами. — К тому времени, как они доставили тебя сюда, ты была без сознания и они не могли сказать, вернешься ли ты когда-нибудь ко мне.

Ему тяжело дались последние слова и я сжала его руку, так крепко, как могла.

— Я вернулась.

Он улыбнулся и на мгновение положил голову на наши переплетенные руки.

— Я знаю, что ты вернулась, но это не означает, что я не умирал тысячу раз с тех пор, как неделю назад мне позвонила мисс Мэри.

Неделю назад! Я была неделю без сознания. И потом я вспомнила о Сэме. Я начала садиться. Джессика не могла заботиться о Сэме целую неделю. Он мог быть… Я не хотела думать об этом. Мне просто надо было подняться.

— Ух ты, что ты делаешь? Ты не можешь встать. Мне все еще надо привести сюда медсестру.

Я покачала головой и она начала болеть.

— Сэм, — выплюнула я, несмотря на панику. Джакс твердо удерживал меня в кровати.

— Сэм с мисс Мэри и с ним все хорошо. Теперь он даже спит по ночам.

Как Сэм оказался с мисс Мэри? Я посмотрела на него, нуждаясь в ответах, но мое сухое горло больше не позволило мне говорить.

— Джессике помогают. Сэйди, она больна. Сказали, что у нее послеродовая депрессия и ее случай — тяжелый. Она в самой лучшей клинике, которую только можно купить, и она будет словно новая, когда вернется к тебе. Клянусь.

Я откинулась на кровати и осознала, что голова раскалывается. Я вздрогнула.

— Потерпи, я сейчас приведу медсестру. Не закрывай глаза, пожалуйста, держи их открытыми.

Я кивнула и посмотрела, как он вышел в холл, где выкрикнул:

— Она очнулась.

Он немедленно обернулся и направился в мою сторону.

— Медсестры и доктор, возможно, через минуту выкинут меня отсюда, но я никуда не уйду. Буду за дверью и когда я тебе понадоблюсь, сразу примчусь.

Я кивнула, а мое сердце забилось чаще, когда он наклонился и его дыхание защекотало мое ухо.

Дверь открылась и вошли люди, которых я никогда не видела.

— Сколько времени она уже не спит? — подходя к моей кровати, спросила большая женщина с темно-каштановыми волосами, подстриженными в ежик.

Джакс подмигнул мне.

— Ммм, несколько минут.

Она помахала перед ним пальцем и сказала:

— Ладно, милый мальчик, твое пение, наверное, сотворило что-то хорошее, но сейчас я хочу, чтобы ты вышел. Ее сердце ускоряет ритм. Что ты с ней делал, девочка была в коме.

— Я просил не использовать этого слова, — прервал он ее и я удивилась его жесткому голосу.

Она вздохнула и покачала головой.

— Извини, я забыла. Она неделю была “без сознания”. Ей не нужно, чтобы ты был здесь, потому что при виде тебя ее сердце ускоряет ритм.

Он выглядел взволнованным и я хотела послать эту женщину куда подальше, потому что она расстроила его.

— Ей не станет хуже? Она больше не будет спать?

Женщина улыбнулась мне и обернулась к Джаксу.

— С ней все будет нормально. Теперь иди.

Он снова посмотрел на меня и другая зашедшая медсестра вытолкала его из палаты.

— О Боже, я рада, что ты проснулась. Тот бедный мальчик вот-вот упадет от изнеможения. Хотя, должна признать, было не плохо, когда рядом собственный маленький концерт. Мы просто оставляли дверь в твою палату открытой и слушали, как он поет тебе. Иногда он пел тебе часами. Клянусь, он пел песню “Не плачь” сотни раз.

Я улыбнулась, подумав, что Джакс пел мне.

— Да, продолжай улыбайся. Если бы у меня была поющая для меня рок-звезда, наблюдающая за мной как мамочка-наседка, я бы тоже улыбалась, — подразнила она и потянулась за стаканом воды. — Хочешь пить?

Я кивнула, зная, что мое горло было слишком сухим, для того чтобы говорить. Она сидела на моей кровати и советовала пить маленькими глоточками. Я так и делала в течение нескольких минут.

После того, как проглотила, я сказала:

— У меня болит горло.

Медсестра кивнула.

— В течение некоторого времени у тебя в горле была проведена трубка. После того, как ты прошлой ночью ненадолго очнулась, мы вытащили ее, на случай, если ты проснешься и запаникуешь ночью.

Я кивнула и потянулась за стаканом.

— Помни, маленькими глоточками, — предупредила она, а затем продолжила осматривать меня. Она проверила мою голову и сказала: — У вас все будет прекрасно, мисс Уайт. Ты встанешь и пойдешь, даже еще не осознав этого. Однако, эти временные вещи должны быть легкими для тебя. Этот пораженный рокер, должно быть, позаботится обо всем.

Мое сердце заволновалось, когда я вспомнила, что Джакс стоит за дверью.

— У тебя есть и другие гости, которых довольно долгое время он не позволял впускать к тебе. Уверена, они захотят, чтобы с ними связались. Ты могла бы воодушевить его сделать это. Я не знаю, собирается ли он сразу поделиться тобой.

Я кивнула и улыбнулась.

— Все в порядке.

Она взяла все запасы и открыла дверь. Джакс посмотрел на меня, а потом обратно на нее с тревогой.

— Она в порядке. Через несколько дней мы выпишем ее.

Джакс, казалось, чуть не упал от облегчения. Он зашел в палату и закрыл за собой дверь.

— Ты в порядке? — спросил он и в это время мое горло заработало намного лучше.

— Да, я отлично, — уверила я его и он лучезарно улыбнулся.

Он подтянул свой стул ко мне и взял меня за руку.

— Сэйди, извини меня. Я оставил тебя здесь, считая, что делал тебе лучше, хоть и знал, что у тебя не будет стабильной домашней жизни. Я хотел оставить тебе машину, деньги и… — он горько засмеялся, — Я хотел оставить все, что тебе могло когда-либо понадобиться. Но знал, что ты не примешь это, это тебя обидит. Сложно было оставлять тебя, будучи неуверенным в том, что о тебе позаботятся. Но я убедил себя, что без меня тебе будет лучше. Мисс Мэри пообещала найти тебе хорошую работу с хорошей зарплатой и пособиями. Я хотел, чтобы у тебя был безопасный, удобный последний год в школе. Я не мог даже подумать…

Я положила свой палец на его рот.

— Хватит. Это все — не твоя вина. Ты сделал то, что должен был. Твой мир отличается от моего и я это понимаю.

Он поцеловал мой палец и мне пришлось восстанавливать дыхание.

— Когда я сдался и позволил себе быть с тобой, то знал, что твоя жизнь перевернется с ног на голову. Мой мир повлиял бы на тебя, но я оттолкнул эти мысли и просто жил настоящим. Когда я увидел твое лицо на телевидении и услышал, что о твоей личной жизни рассказывали, будто она ничего не значит, я потерял это. Я хотел причинить кому-нибудь боль и когда осознал, что это моя вина, то хотел причинить боль себе. Поэтому я ранил себя самым глубоким путем, который только был возможен… покинув тебя. — Он сделал паузу и приложил мою руку к своему лицу. — Я не хотел ранить тебя. Я пытался уберечь тебя от себя, но это был плохой план и я прошу прощения.

Я облизала свои очень сухие губы и улыбнулась.

— Спасибо, что сейчас ты здесь. Я так сильно боролась с темнотой, потому что продолжала что-то слышать. Музыку. Помню, как ее звуки согревали меня изнутри. Я боролась так усердно, чтобы приблизится к ней. Сейчас я знаю, что это был ты. Если бы тебя не было здесь, если бы ты не пел мне, не знаю, боролась ли бы я вообще.

Он на минуту закрыл глаза и на его лице вспыхнула боль.

— У меня было много времени подумать о тебе и обо мне. Знаю, моя жизнь не совсем обычная и я не могу быть парнем, который сидит сзади тебя на уроках, но как бы жалобно это не звучало, я не могу снова уйти. Я не так силен. — Он подвинулся ближе ко мне и дотронулся до моего лица другой рукой. — Если ты все еще хочешь меня, я — твой. Твоя жизнь никогда не будет нормальной. Ты будешь в центре внимания, хотя я собираюсь держать тебя в безопасности, насколько это возможно. Но в этом-то и дело, я не ходил в старшую школу. Я пропустил все эти переживания, потому что был на гастролях. И я не могу допустить, чтобы это произошло и с тобой. Мне нужно, чтобы ты получила любые переживания, которые старшая школа может предложить, и наслаждалась ними…ради меня. Я каждый месяц буду на неделю возвращаться в своей летний дом и в любое другое время, когда получится. Знаю, из-за тура мое расписание сейчас сумасшедшее, но я постараюсь сделать все, чтобы это получилось. Клянусь.

Я лежала, пытаясь осмыслить его слова и зная, что сделаю все, чтобы вернуть его в мою жизнь. Мне было все равно, если в мою личную жизнь вторгнутся. Если у меня будет он, остальное будет неважно.

— Какие переживания для меня в старшей школе? Я ненавижу ее.

Он улыбнулся и провел пальцем по моей щеке.

— Ладно, я не знаю, я все пропустил. Просто я не хочу, чтобы ты жалела о прожитом дне. Потому что если ты будешь жалеть, то это будет моя ошибка. Я прошу отказываться от многого, чтобы быть со мной. Я не могу забрать все.

Я вздохнула.

— Но я никогда не делала всего этого. Никогда не ходила на футбол и никогда не была на танцах. Сэм нуждается во мне.

Джакс покачал головой.

— Нет, когда Джессика будет дома, у Сэма будет мать, а не большая сестра, заботящаяся о нем. Я общаюсь с ее врачом и он сказал, что ей намного лучше, но она все еще в плохом состоянии.

Облегчение прошло через меня. Мысль, что Джессика вернется к нормальному состоянию, была просто замечательной. То, что я была мамой в 17 лет, убивало меня и мне было нужно, чтобы мамой Сэму была она.

— У меня до сих пор нет никакого желания делать все это.

Он озорно улыбнулся.

— А как насчет того, чтобы сделать это для меня?

Я вздохнула и закрыла глаза, пусть он просит от меня все, что угодно, только не это. В конце концов, я открыла глаза и вздохнула.

— Хорошо, для тебя.

Он широко улыбнулся, наклонился вперед и мягко поцеловал меня в губы.

— Спасибо тебе, — прошептал он и сел обратно.

— Мисс Мэри в зале ожидания — умирает, так сильно хочет увидеть тебя. И… ммм… Маркус здесь, — сказал неохотно он.

Я улыбнулась и сжала его руку.

— Маркус был потрясающим другом, несмотря ни на что.

Джакс кивнул.

— Ага, он угрожал моей жизни, если я снова сделаю тебе больно. Потом он описал мне все то, что было, когда я уехал, — Джакс тяжело сглотнул и отвернулся. — Только потому что я обязан ему, что он был тем, кем я не мог быть, я разрешаю ему здесь находиться.

Я улыбнулась, когда Джакс встал и развернулся к двери.

— В любом случае, если он будет очень близко находится своими губами к твоему лицу, все поблажки для него закончатся.

Я засмеялась и Джакс в последний раз сексуально мне улыбнулся, перед тем как выйти из палаты, чтобы привести моих друзей.

С видом озабоченно нахмурившейся мамочки первой зашла мисс Мэри.

— Сэйди, милая, я так рада видеть эти глаза. Девочка, ты заставила меня поволноваться. Господи, если бы я узнала это раньше, я бы что-то сделала, — она коснулась моей руки, наклонилась и поцеловала мой лоб.

— Со мной все в порядке. Как там Сэм?

Она улыбнулась и села на стул, который раньше занимал Джакс.

— Он прекрасен. Я начала давать ему рисовые хлопья и теперь он спит всю ночь. Он такой счастливый малыш.

— Спасибо Вам, очень большое спасибо. Я не должна беспокоится о нем, когда он с Вами. Вы так заботитесь о нем, — слезы жгли глаза.

— У меня не было другого выбора. Сэйди, милая, ты тоже моя семья. Я люблю тебя, как люблю собственных детей. Не надо ни за что меня благодарить.

После ее слов полились слезы. У меня была семья. Всегда были только я и Джессика против целого мира, но сейчас в моей жизни были люди, которых я люблю и которые любят меня.

— Ох, Господи, если хозяин Джакс увидит тебя плачущей, он навсегда прогонит меня отсюда. Прекрати плакать. Маркус вместе с Джаксом стоят снаружи и взгляды, которые они бросали друг на друга, быстро доведут их до драки. Я пойду, — она сжала мою руку. — Я так рада, что ты вернулась к нам, милая. Ты очень любима, — она развернулась и вышла.

— Мисс Мэри.

Она остановилась и сказала:

— Да, милая?

Я улыбнулась сквозь слезы.

— Я Вас тоже люблю.

Она шмыгнула носом и вытерла слезу с глаза.

— Я знаю об этом, девочка, знаю, — она вышла из комнаты.

Джакс зашел в обратно в палату и обеспокоенно нахмурился на меня.

— Ты в порядке? Мисс Мэри плачет и ты тоже, — он подошел и вытер слезы с моих глаз.

Я улыбнулась, несмотря на слезы.

— Это слезы счастья. А теперь перестань суетится и впусти сюда Маркуса.

Джакс кивнул, но не улыбнулся, и вышел в коридор.

Маркус зашел в палату, сильно насупив брови.

— Клянусь, Сэйди, если ты когда-нибудь снова меня так напугаешь, я не уверен, что снова переживу это.

Я усмехнулась.

— Я не собираюсь никого больше так пугать.

Он вытянул губы в улыбку и сел рядом со мной.

— Я не собирался приходить сюда, но как только ты оказалась в ммм… не с нами…. Джакс отказался покидать палату и они разрешили заходить только по одному. Тем не менее, Джакс разрешил мне зайти один раз, но, все равно, никуда не уходил. Он сидел на месте, играя на гитаре и напевая. Клянусь, все женщины в больнице влюбились в него.

Он закатил глаза и я засмеялась.

— Не дай добраться этому до тебя, Маркус. Он — рок-звезда. Они бы влюбились в него, даже если бы он не пел для меня.

Маркус вздохнул и откинулся на стуле.

— Не знаю, Сэйди. Я парень и буду честен с тобой, смотря на кого-то, как он, в углу больничной палаты, играющего, не прекращая, песни о любви, и отказывающегося покинуть твою палату, на фоне всего этого появлялось чувство трогательности. У меня получилось даже меньше негодовать по отношению к нему.

Я представила Джакса, поющего для меня, и хотелось, чтобы я не спала в тот момент.

— Я люблю его, — прошептала я.

Маркус кивнул.

— Знаю. Ты любишь его с тех пор, как я знаю тебя. С этим я должен смириться. У меня никогда не было шанса. Он украл твое сердце первым.

Я грустно улыбнулась другу, которого я тоже любила. Он был моим рыцарем в сияющих доспехах, когда я нуждалась в этом.

— Тебя я тоже люблю, — сказала я, не кривя душой.

Он улыбнулся мне.

— Знаю. Но не так, как его.

— Ты — самый лучший друг за всю мою жизнь, Маркус. Ты был со мной, когда мне это было нужно. Я никогда не забуду этого. Но он украл мое дыхание, впервые со мной заговорив. Он — мой воздух.

Маркус уставился в пол и я дала ему время. Наконец он посмотрел на меня.

— Думаю, он не заслуживал твоей любви, но сейчас, мне кажется, он так же влюблен в тебя, как и ты в него. Я хочу, чтобы ты была счастлива и если это делает тебя счастливой, то только это имеет значение.

— Он управляет всеми моими эмоциями. Мое счастье зависит от него.

Маркус кивнул и поднялся.

— Ага, я понял, насколько сильно, — он взглянул на дверь. — В любую минуту он может все испортить и заставить меня снова его недолюбливать, так что я лучше пойду, прежде чем это случится.

Я засмеялась.

— Хорошо, спасибо тебе за все.

Маркус улыбнулся.

— Это для меня было удовольствием, — и вышел из комнаты.

Я знала, он всегда был бы рядом, если бы он мне понадобился, но в некотором смысле я только что освободила его от этого.

Джакс зашел обратно, улыбаясь мне.

— Ты можешь попытаться съесть что-нибудь?

Я подумала о еде и, внезапно, оказалась такой голодной. Я кивнула.

— Да, можно было бы.

Он очень счастливо улыбнулся и, открыв дверь, проинформировал медсестру:

— Она хочет кушать.

Медсестра просунула свою голову и улыбнулась.

— Готова попробовать немного желе?

Желе — это не то, о чем я думала, но, видимо, мне надо было с чего-то начинать.

— Да, пожалуйста.

Она кивнула и вышла из комнаты. Джакс взял гитару, стоявшую в углу, сел и начал играть. Он улыбнулся и плавный голос, который сделал его знаменитым, присоединился к звукам гитары.