Эдера

Глава 15

С каждым днём Бетси всё труднее удавалось сохранять спокойствие в общении с Андреа и особенно — наедине с собой. Острая боль наполняла её сердце при мысли о том, что когда-нибудь этого милого, доброго Джима придётся отпустить туда, где он снова сможет стать Андреа. И в то же время Бетси не могла видеть, как взрослый, сильный мужчина плачет, словно дитя, умоляя не гнать его, не возвращать в прошлое.

— Ты вернёшься не к прошлому, а к самому себе, — возражала Бетси, тоже готовая вот-вот заплакать.

— Я тебе не нравлюсь таким, какой я сейчас? — огорчился Андреа.

— Нет, ты мне очень нравишься, я люблю тебя, — успокаивала его Бетси, и всё опять оставалось по-старому.

Любую попытку Бетси настроить Андреа на восстановление памяти он воспринимал болезненно — обижался, замыкался в себе. Бетси поняла, что таким способом она ничего не добьётся, и попробовала пробиться к памяти Андреа, не фиксируя на этом его внимание.

— Андреа… Андреа Давила, — произнесла она однажды, сделав вид, будто находится в глубоком раздумье.

— А? Что ты сказала? — спросил Андреа.

— Я сказала «Андреа Давила». А почему ты заинтересовался? Тебе это имя о чём-то говорит?

— Нет, я просто не расслышал вначале, — пояснил Андреа. — А кто такой Андреа Давила? Он — твой друг?

— Он… он был моим другом. Андреа летел в самолёте, который упал невдалеке от того места, где я нашла тебя.

— Это ужасно! — воскликнул Андреа, и лицо его перекосилось от боли.

— Что с тобой, Джим? — спросила Бетси с надеждой и тревогой одновременно.

— Мне стало больно за твоего друга. Как ты говоришь, его звали?

— Андреа Давила, — медленно и чётко произнесла Бетси, словно стараясь впечатать это имя в сознание Андреа.

— Мне жалко его. Жалко его близких. Могу представить, как они страдают! Ты была только его подругой, но вспоминаешь о нём с такой печалью. А что же говорить о его матери, о жене! Он был женат?

— Я… — Бетси замялась, не зная, что ответить, и попыталась отвлечь Андреа от его последнего вопроса. — Ты прав, Джим! Не стоит забывать о страданиях других… Чтобы избежать собственных… Извини меня, я испортила тебе настроение своими грустными воспоминаниями.

— Вовсе нет! Хотя историю ты рассказала действительно грустную.

Той же ночью Бетси проснулась от истошного крика Андреа:

— Эдера! Эдера! Нет! Нет! Эдера!

Бетси поняла, что он видит какой-то тяжёлый сон.

— Джим, милый, — дотронулась она до его плеча, — повернись на бок!

— Что? — внезапно открыл глаза Андреа. — Что случилось?

— Ты кричал. Ты не узнаёшь меня? Я — Бетси!

— Да… Да… — пробормотал Андреа.

— Но отчего ты кричал?

— Это было ужасно… Я падал… Люди вокруг меня… Это они кричали!

— А что были за люди? Ты можешь сказать? Кого ты звал?

— Не знаю… Не помню…

— Ну, спи, мой хороший. Спи.

А наутро Бетси вновь предстала перед консулом.

— Я был уверен, что вы ещё раз придёте, — сказал он в ответ на её извинения. — Должен заметить, актриса вы никудышная. И история о друге, якобы летевшем на том самолёте, не выдерживает никакой критики. Ведь вы, кажется, не знали даже его имени?

— Теперь знаю, — призналась Бетси.

— Ну ладно. Думаю, у вас были причины для такого странного поведения. Давайте я расскажу вам то, что известно мне, а вы, если захотите, добавите остальное.

— Я ничего не стану скрывать, — пообещала Бетси.

— После вашего ухода я запросил кое-какую информацию и выяснил, что вы проводили свои исследования как раз в том районе, где упал самолёт. Вы видели его падение, или, может быть, слышали взрыв?

— Нет. Я слышала только шум ломающихся деревьев и грохот обвалов. Но я… Точнее, моя собака нашла его!

— Кого? — нетерпеливо спросил консул.

— Андреа Давила. Я узнала его имя, когда увидела фотографию.

— Он жив?

— Да.

— И до прихода к нам вы не знали его имени? — консул укоризненно посмотрел на Бетси.

— Он полностью потерял память! Имя и фамилию я узнала от вас, но больше мне о нём ничего не известно. Скажите, у Джима… Я зову его Джимом, это первое имя, которое пришло мне на ум. Скажите, у Андреа есть родители?

— Мать и жена. Отчим летел вместе с ним, и, вероятно, погиб. А почему вы всё же не сказали мне правды в прошлый свой приход?

— Потому что… я боялась потерять… Андреа, — призналась Бетси.

— Понимаю. А что изменилось с тех пор?

— В том-то и беда, что ничего не изменилось! Я так же его люблю, а он по-прежнему ничего не помнит и не хочет выяснять, кто он на самом деле и что с ним произошло. Изменилось лишь то, что я больше не могу!.. Не могу чувствовать себя преступницей, похитившей человека!.. Не могу лишить радости его близких…

— Успокойтесь, всё это уже в прошлом: вы ведь пришли!

— Да. Но есть ещё проблема, — Бетси тяжело вздохнула. — Андреа болен. Окружающий мир его пугает. Он умолял меня не наводить никаких справок о его прошлом, и даже заявил, что убежит, если я кому-нибудь сообщу, что он живёт у меня.

— Я посоветуюсь со специалистами, — пообещал консул. — Они подскажут, как лучше его подготовить.

— Спасибо. — Бетси направилась к выходу, но у самой двери остановилась, и, словно что-то в себе пересилив, спросила: — А вы можете сказать, как зовут жену Андреа?

— Роза Мария. Но если я правильно понял, все называют её Эдерой.

О том, что Андреа жив, первой узнала Клаудия. Она как раз находилась в офисе, когда с этой вестью туда пришёл человек из министерства внешних сношений.

— Нам не удалось разыскать ни мать, ни жену Андреа Давилы. Вы не могли бы помочь связаться с ними?

— К несчастью, мы не знаем, где сейчас Леона Сатти, но Эдере я позвоню немедленно! — Клаудия стала искать миланский телефон Эдеры.

— Подождите, я ещё не всё сказал. — И гость сообщил, что, наконец, найдены останки погибших. — Кому-то из родственников придётся поехать в Канаду, чтобы опознать труп Серджио Сатти, а также подтвердить, что мы действительно имеем дело с Андреа Давила.

— Боже мой! — испуганно воскликнула Клаудия. — Он настолько нездоров?

— Найденный в горах человек полностью потерял память. Его личность установили только по фотографии.

— Да, вы правы, — согласилась Клаудия, — Эдере и синьору Сатти сообщать об этом пока не стоит. А в Канаду, возможно, поеду я и синьор Казираги. Он хорошо знал Серджио, а я была достаточно близко знакома с Андреа.

Решение Клаудии одобрили и Матильда, и Казираги, но когда они обсуждали детали, в комнату неожиданно заглянул Валерио и потребовал объяснить ему суть происходящего.

— Не вздумайте отпираться. Я по вашим физиономиям вижу, что вы скрываете от меня что-то важное.

— Нет, мы просто болтали о том, о сём, — попыталась всё же возразить Клаудия, но лишь рассердила Валерио:

— Послушайте, мне не нравятся комедии подобного рода. Я имею право знать всё, что касается моей семьи! Ведь речь идёт об этом, не так ли?

— Нет, — продолжала упорствовать Клаудия.

— Подождите, синьорина, — остановила её Матильда. — Когда синьор Валерио так заводится, то надо делать всё, как хочет он. Сейчас я вам всё расскажу, — обратилась она к Валерио, — только держитесь покрепче за ваше кресло. Знаете, кажется, Андреа жив!..

— Что ж, — сказал Валерио, немного успокоившись, — Леона исчезла, а Эдеру, пожалуй, действительно не стоит пока волновать. Потом я ей сам всё скажу.

Когда консул известил Андреа о том, что вскоре приедут его родственники, тот пришёл в глубочайшее уныние.

— Синьор Давила, вы не должны огорчаться, — попытался взбодрить его консул. — Перед вами открывается возможность вновь обрести семью…

— И двух женщин, которых ты, безусловно, любил, — добавила Бетси.

— Мои мать и жена тоже приедут сюда? — спросил Андреа.

— Вероятно. Когда вы их увидите, то, возможно, к вам тотчас вернётся память, — предположил консул.

— Теперь мне уже всё равно, — обречённо произнёс Андреа. — Я был счастлив только здесь. Но это счастье у меня отбирают.

«Ужин, однако, затянулся!» — с тревогой думал Дарио, дожидаясь возвращения жены. Весь день его преследовал страх, что Чинция откроет Дальме всю правду и тогда скандал неминуем. Даже если удастся избежать широкой огласки, то всё равно отношения с Дальмой будут испорчены. «Ах, почему я раньше не прогнал отсюда эту Эдеру!» — ругал себя Дарио. Ключи он вынул из сумочки Дальмы ещё утром, а днём отвёз Леоне дубликаты. Но легче от этого не стало.

Стрелки часов ползли очень медленно, и в какой-то момент Дарио подумал, что Дальма вообще может не прийти домой ночью: сейчас она всё расскажет отцу, а завтра заявит о разводе…

Звонок в дверь прервал эти страшные фантазии Дарио:

— Я потеряла ключи, — пояснила Дальма.

— Возможно, они лежат где-нибудь в доме, — Дарио с тревогой посмотрел на жену, всё ещё ожидая скандала.

— Ладно, потом поищу, — сказала Дальма. — Прости, я задержалась, но у моих компаньонок произошло столько радостных событий. Представь себе, нашёлся отец Эдеры! И это выяснилось лишь сегодня. Сначала мы все плакали, потом смеялись, потом опять плакали от радости, когда Эдера говорила с ним по телефону… А у Чинции тоже приятная новость: она выходит замуж!

— Замуж? — не удержался от вопроса Дарио. — За кого?

— За одного немца. По его заказу они с Эдерой специально изготавливают модную одежду для продажи в Германии. Я рада за Чинцию. Она — замечательная девушка. Сегодня мы целый день провели вместе и она мне очень понравилась.

«Боже мой, какой же я идиот! — клял себя Дарио. — Надо немедленно остановить безумную Леону Сатти!»

Но выполнить это намерение Дарио оказалось не по силам: Леона не стала его даже слушать.

— Вы струсили? Так мне от вас ничего и не надо. Я всё сделаю сама. А вы можете считать, что меня никогда не знали.

— Синьора Сатти, если вы не откажетесь от вашего чудовищного замысла, то я предупрежу полицию! — заявил Дарио.

— А как вы объясните тот факт, что добыли для меня ключи от квартиры Эдеры? Думаю, полиция этим заинтересуется непременно. Да и вашей жене это тоже будет интересно…

— Послушайте, я умоляю вас не делать этого!

— Поздно, молодой человек! — рассмеялась Леона. — Я получу этого ребёнка!

Узнав от Дальмы, что утром следующего дня Эдера уезжает в Рим, Дарио просиял от счастья.

— И почему ты так недолюбливаешь Эдеру? — по-своему истолковала его радость Дальма. — К сожалению, должна тебя огорчить: через несколько дней она опять сюда вернётся.

— Я вовсе ничего не имею против Эдеры, — возразил Дарио, на сей раз вполне искренне. — Давай проведём сегодняшний вечер в одном из твоих любимых мест!

Дарио не мог знать, что в это время Эдера обнаружила у мальчика жар и вынуждена была вызвать врача.

— У ребёнка ангина и лёгкий бронхит, — констатировал доктор. — Я пропишу ему антибиотики. Если температура будет держаться, можно увеличить дозу. Надеюсь, через несколько дней всё пройдёт.

Поездку, таким образом, пришлось отложить. Марта и Чинция вылетели в Рим. Валерио же, как мог, успокаивал Эдеру по телефону:

— Доктор прав: надо поберечь мальчика. Мы ждали двадцать лет, подождём ещё немножко. Ты, главное, не волнуйся. Матильда говорит, что дети в этом возрасте внезапно заболевают, но так же быстро и поправляются. Целую тебя, моя радость. И поцелуй за меня Валерио. До встречи, моя дорогая!

Заметив, что Валерио чем-то опечален, Матильда спросила, не ухудшилось ли состояние мальчика.

— Нет, ему уже значительно лучше. Но Эдера… Знаешь, она ни разу ещё не назвала меня отцом.

— Господи, какой же вы бестолковый! — возмутилась Матильда. — Вы забыли, что девочка не произносила этого слова с самого рождения! Никогда в жизни! А тут объявились вы. Почти незнакомый ей человек. И она сразу же должна говорить вам «папа»? Дайте ей время хотя бы привыкнуть к мысли, что вы — её отец.

— Да, наверное, ты права. Но мне кажется, Эдера испытывает обиду за то, что я не искал её столько лет.

— Ах, перестаньте! Думаю, преподобная мать сумела ей объяснить, как всё вышло. Эдера — чуткая, добрая девушка. Она не могла вас не простить. Не забивайте себе голову глупостями. Скоро вас будут называть и папой и дедушкой! А я уже приготовила комнату для Андреа…

— Дай-то Бог, чтобы это оказался он! Матильда, пригласи ко мне Манетти. Пусть он всё-таки разыщет Леону.

— Ох, боюсь, что эта змея только натворит какую-нибудь беду.

— Я тоже этого опасаюсь, — признался Валерио. — Но она всё же мать Андреа. И, возможно, именно она поможет ему восстановить память.

Манетти сразу же заявил Валерио, что вывести их на Леону может только её счёт в банке.

— Вы сможете договориться с директором банка, чтобы мне дали необходимую информацию?

— Надеюсь. Я объясню ему, по какому важному поводу мы разыскиваем Леону, — ответил Валерио.

Поиском Леоны, однако, был занят не только Манетти. Дарио, обеспокоенный тем, что Эдера не уехала, а ребёнок к тому же болен, помчался в отель к Леоне, но её и след простыл. Проверка всех прочих отелей тоже оказалась напрасной. Дарио трясся от ужаса, представляя похищение больного малыша, но предупредить об опасности Эдеру у него не хватало духу.

Леона же тем временем находилась недалеко от Милана, в небольшом деревянном доме, доставшемся ей по наследству от дальних родственников. Когда-то она приезжала сюда вместе с Серджио, и он уговорил её не продавать этот дом, а оставить в нём служанку Аделину, которой после смерти хозяев некуда было идти.

— Я вас почти не помню, — говорила Аделина Леоне, — а лицо вашего мужа будто и сейчас передо мной. Такой добрый человек! Он меня тогда пожалел…

— К несчастью, мужа моего больше нет в живых. И сын мой погиб.

— Ах, какое горе! Какое горе! — стала причитать Аделина.

— Но вы не волнуйтесь, — поняла её по-своему Леона. — Вот возьмите деньги и подготовьте, пожалуйста, для меня комнату. Я поживу здесь какое-то время с моим внуком. Он, бедняжка, совсем маленький, но уже круглый сирота. Это нежный ребёнок, городской воздух ему не подходит. Вы сможете присмотреть за мальчиком, если мне надо будет куда-нибудь уехать?

— Конечно, конечно, синьора. Мне всегда нравились дети, хотя я никогда их и не имела. А деньги вы свои возьмите. Ваш муж был так добр ко мне!

— Ну, хорошо. Договорились. Я приеду с внуком в ближайшие дни.

— Не волнуйтесь, комнату я приготовлю, — пообещала Аделина. — А как быть с питанием?

— Этим тоже займётесь вы, а я оплачу расходы.

Первая попытка похищения оказалась для Леоны неудачной. Едва она повернула ключ в замке, как за дверью послышался женский голос:

— Синьора, это вы?

Леона затаила дыхание.

— Микеле, ты слышал этот шум? — спросила женщина. — Кто-то будто открывал дверь.

— Наверное, тебе показалось, — ответил мужчина. — Синьора не могла вернуться так скоро.

Леона осторожно вынула ключ из замка и, стараясь ступать как можно тише, пошла прочь. «Проклятье! — ругалась она про себя, — эта девица без роду-племени позволяет себе держать в доме прислугу!» Теперь, когда отъезд в деревню стал невозможен, Леоне надо было где-то остановиться, и она отправилась в ту же гостиницу, в которой жила прежде.

— А, синьора Сатти! Рады вашему возвращению, — встретил её метрдотель. — Один синьор очень просил передать вам записку, если вы вдруг опять здесь появитесь.

— Зачем я вам понадобилась? — набрав номер, спросила Леона.

— У меня есть для вас крайне важные сведения. Приезжайте немедленно. Я сейчас дома один, — ответил Дарио.

— А нельзя ли всё сказать по телефону?

— Нет!

— Хорошо, я приеду, — согласилась Леона, — но если вы собираетесь говорить со мной о проблемах нравственности…

— Полагаю, теперь в этом не будет нужды, — успокоил её Дарио.

— Так что же у вас за важные новости? — насмешливо спросила Леона, когда горничная провела её в кабинет Дарио.

— Видите ли, — взволнованно произнёс Дарио, — мне стал известен факт, который делает бессмысленной всю вашу чудовищную затею с ребёнком.

— А, по конкретнее нельзя ли? — раздражённо спросила Леона.

— Даже если вы — похитите ребёнка, — продолжал Дарио, то наследницей собственности Сатти всё равно останется Эдера.

— Вы в своем уме?! — бросила гневно Леона.

— Можете не сомневаться! — парировал Дарио. — Речь идёт о том, что Эдера отыскала своего отца, и знаете, кто им оказался? Валерио Сатти!

— Не может быть!..

— Увы, синьора, этому есть все доказательства. Надеюсь, теперь вы откажетесь от своих злостных намерений и оставите в покое ребёнка?

— И не подумаю! — истерично расхохоталась Леона. — Именно теперь я должна буду ей отомстить! Какова тихоня! Она околпачила не только моего сына, но и Валерио! Запомните, я сумею наказать её!

— Вы уже ничего не успеете сделать. Эдера с мальчиком уезжает сегодня к своему отцу!

— Спасибо, что предупредили, — Леона чуть ли не бегом направилась к выходу.

— Вам не удастся этого сделать! — крикнул ей вдогонку Дарио и стал набирать телефон полиции. — Алло, алло, полиция?

— Дарио, что случилось? — на пороге стояла Дальма.

— Ничего, — ответил он и положил трубку.

— Но ты чем-то взволнован, я же вижу.

— Н-нет, тебе показалось…

Всё уже было готово к отъезду, когда Эдера вспомнила, что не купила подарков для Валерио и Матильды.

— Джудитта, — позвала она няню, — я ненадолго сбегаю в магазин, который за углом. А ты присмотри за Валерио.

— Да, синьора. Я сейчас сварю для него прекрасную кашку! Его надо покормить перед дорогой.

Из магазина Эдера вернулась вместе с Дальмой, которая приехала, чтобы проводить её в аэропорт.

— Боже мой! Дверь открыта! — встревожилась Эдера.

— Может, ты сама забыла её закрыть? — предположила Дальма.

— Нет! — Эдера бросилась в детскую. — Валерио! Валерио! Где мой сын?

— Он только что был здесь! — кричала в ужасе Джудитта. — Я покормила его и пошла, мыть посуду…

— Валерио! Валерио! — не помня себя, кричала Эдера, а Дальма стала звонить в полицию.

Бетси встретила Клаудию извинениями:

— Простите, Андреа ещё спит… Он провёл ночь беспокойно и смог заснуть лишь под утро.

— Возможно, это даже лучше, — заметила Клаудия. — Вы расскажете мне о нём, прежде чем я его увижу.

— Что рассказывать? Вероятно, многое вам уже известно. Он чувствовал себя вполне счастливым, пока не узнал, что нам придётся расстаться. А сейчас замкнулся в себе. Думаю, он боится того испытания, которое ему предстоит.

— Вы… его очень любите? — спросила Клаудия.

— Да. И поначалу даже хотела скрыть его ото всех, удержать рядом с собой…

— Мы можем вас заверить, — сказала Клаудия, — дома Андреа найдёт любовь и заботу.

— Я надеюсь, что, увидев свою жену, — Бетси заплакала, — он всё вспомнит.

В этот момент в комнату вошёл Андреа, и Клаудия бросилась ему навстречу:

— Андреа! Андреа!

— Ты… моя жена? — отстранился от неё Андреа.

— Нет, — растерялась Клаудия. — Ты меня не помнишь? Мы были друзьями! Я — Клаудия.

— А почему она… моя жена не приехала за мной?

— Мы так решили. Она ещё не знает, что ты нашёлся. Мы хотели прежде убедиться в этом, чтобы не причинить ей боль. Эдера и так уже много страдала!

— Мне жаль, — произнёс Андреа без каких-либо эмоций. — Я её не помню.

— Вот её фотография. Не узнаёшь? Ну ладно. А это — твой сын! У тебя замечательный мальчик.

— К сожалению, я ничего не помню. Бетси спасла мне жизнь и вылечила меня. Я люблю её. Но я также знаю, что должен вернуться к вам…