Единожды солгавшая

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Мне тоже надо больше, — сказал Кристос. — Мне нужна твоя любовь.

Слезинка скатилась по ее щеке.

— Я не переставала любить тебя. — Анализ был ее оливковой ветвью мира.

— Я тоже люблю тебя. И всегда любил, но боялся сознаться себе и тебе, как много ты для меня значишь.

— О, Кристос, почему?

— Потому что... — зашептал Кристос ей на ухо, — если бы я не любил тебя, мне было бы безразлично, оставишь ты меня или нет.

— Я никуда не собираюсь.

— Я знаю, — сказал он.

— Твой отец считает, что ты проверял меня.

— Кажется, я испытывал на прочность самого себя. Ты сможешь простить меня за то, что я тебе не доверял?

— Да. Смогу.

Он закрыл ей рот поцелуем.

— О, Кристос, боюсь поверить, что все это реально.

— А разве не реально? — спросил он, положив Аву на постель и покрывая поцелуями все ее тело.

Они лежали, крепко прижавшись друг к другу, и Кристос чувствовал такое умиротворение, о котором и мечтать не мог.

Ему предстояло сделать еще только одно. Он потянулся к листку с результатом анализа на отцовство, который лежал на кровати рядом с Авой. Медленно, даже не взглянув на листок, он разорвал его на мелкие кусочки.

— Ну, теперь ты веришь, что я люблю тебя?

— Да, — ответила Ава.