Единожды солгавшая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Тебя ждет какой-то мужчина в кабинете директора, — сказала Лоретта Джонс, входя в классную комнату Авы. — Я присмотрю за ребятами до твоего возвращения.

— Что-то с Тео? — спросила Ава.

Ее сынишка ходил в подготовительную группу флоридской элитарной школы, в которой она вела второй класс. Не часто случалось, чтобы ее отрывали от работы в середине учебного дня. Относительный покой теплого февральского дня сменился неожиданной тревогой.

— Не знаю. Карин послала меня за тобой. Лоретта работала в администрации Карин Эндрюс, директора школы.

— Спасибо, Лоретта, — сказала Ава и торопливо зашагала по коридору, превозмогая желание побежать. Она ждала неприятностей. Тео страдал астмой, и ему необходимо было давать лекарство. От одной мысли, что у него случился приступ, у нее взмокли ладони.

По пути Ава заглянула в кабинет медицинской сестры, но Тео там не оказалось, и она с облегчением вздохнула. Надо надеяться, с Тео ничего не приключилось в классе. Он был живым ребенком, но не озорником, и его учительница, как правило, относилась к нему снисходительно.

Подходя к директорскому кабинету, Ава услышала низкий голос человека, говорящего с сильным акцентом, и застыла на месте. Этот голос она никогда не забывала и даже до сих пор слышала его во сне. Кристос Теакис. Ее сердце лихорадочно забилось. Она попыталась убедить себя, что это плод ее воображения, но понимала, что не ошиблась. Ава постучала в дверь кабинета Карин Эндрюс.

— Входите, Ава, мы вас ждем.

Ава вошла. Это был действительно он. При ее появлении Кристос, наклонившийся к столу Карин, выпрямился. Довольно высокий, он был в костюме того спокойного европейского стиля, который выглядел одновременно повседневным и элегантным.

Ава одернула, пеструю юбку и напомнила себе, что она больше не та провинциальная девчонка, которую он когда-то обольстил. Однако в душе она чувствовала себя по-прежнему той самой девчонкой.

— Привет, Кристос. Прими мои соболезнования по случаю твоей недавней потери.

В ответ он скорбно наклонил голову. Его взгляд стал печальным, но он быстро справился со своими чувствами.

Кристос и вся семья Теакисов не выходили у Авы из головы, поскольку прошлый месяц о них постоянно упоминалось в новостях. Его старший брат Ставрос, невестка Никки и две племянницы погибли, когда их частный самолет разбился через несколько минут после вылета из Афин.

Ава, когда-то работавшая няней у погибших девочек, разразилась слезами, лишь только репортер огласил имена погибших. Ее работа в семье Teaкисов закончилась плохо, но этих детей она обожала.

Ее сын не понимал, почему она плачет, но старался утешить ее, как это мог сделать четырехлетний ребенок; объятиями и любимой плюшевой обезьянкой.

Ава никак не могла представить себе умершими маленьких девочек, с которыми когда-то играла и за которыми ухаживала.

— Нам надо поговорить.

Короткая фраза Кристоса вернула ее к действительности. Такая надменность! А ведь когда-то она находила ее привлекательной. Да что там говорить, и сейчас находит. Есть что-то притягательное в мужчине, который твердо знает, чего хочет. В отличие от ее нынешних знакомых, которые даже не могут решить, куда им пойти поужинать в пятницу.

— Да, надо, — сказала Ава, тоже пытаясь говорить высокомерным тоном.

Кристос удивленно поднял брови и повернулся к Карин.

— Не могли бы мы воспользоваться вашим кабинетом, миссис Эндрюс?

Карин вспыхнула под взглядом Кристоса, что, по наблюдениям Авы, редко случалось с суперпрофессиональными дамами. Лучезарно улыбнувшись гостю, директриса встала и направилась к двери.

— Разумеется. И, пожалуйста, называйте меня просто Карин.

Она закрыла за собой дверь. Кристос молчал. Воцарилась тишина. Ава старалась придумать, что сказать, но все слова, приходящие ей на ум, казались банальными.

Наконец Ава взглянула на него и обнаружила, что он так и продолжает стоять возле директорского стола.

— И... почему ты здесь?

— Чтобы заявить права на наследника Теакисов.

Ава оставалась точно такой, какой он ее помнил. Светло-рыжие волосы, нежное лицо и огромные синие глаза, таящие больше загадок, чем таинственные океанские глубины. Она казалась ему уникальным человеком. Все его окружение стремилось быть рядом с ним ради его денег, связей или происхождения. Она же хотела быть с ним несмотря на все это. По крайней мере он так думал. Она выглядела естественной и наивной, и он знал, что именно поэтому его так тянуло к ней.

Когда-то он мог бы поклясться всем своим огромным состоянием, что Ава не способна лгать. А теперь понимал, что проиграл бы. Он умышленно не стал нарушать молчание и наблюдал за ней, зная, что это ее смущает. Его все еще влекло к ней, черт бы ее побрал, несмотря даже на то, что она родила ребенка от его брата...

И пусть смущается, подумал Кристос. Она спала с ним и его братом. А теперь ему нужен этот ребенок, сын его брата. Господи, что за кошмар!

Кристос слыл в своей семье человеком увлекающимся, превыше всего ценившим в жизни удовольствия. Но в те несколько коротких летних месяцев, когда Ава жила в Греции... Ну хватит, он не собирается мусолить все это снова!

Кристос вычеркнул ее из своей жизни, но все изменилось со смертью Ставроса. Господи, как он тоскует по своему старшему брату и племянницам! Нельзя сказать, что он настолько же сильно тоскует по своей невестке, но ведь Никки никогда не стреми- лась сблизиться с ним. Он всегда оставался для нее младшим сыном в семье Теакисов, который не мог стать наследником.

О крутом нраве Кристоса ходили легенды, как и о нраве Ставроса, а их соперничество из-за Авы.... Оно приняло фантастические размеры. Кристос надеялся, что, как говорится, время все перетрет, и вот надежда исчезла: у него теперь никогда не будет возможности помириться со своим братом.

Кристос знал, что его отец хочет, чтобы он взял на себя руководство бизнесом, женился и обзавелся кучей греческих отпрысков, дабы род Теакисов никогда не прерывался. А пока отец отправил его к Аве, чтобы заявить права на мальчика. Того самого, за которого Ставрос щедро ей платил, а вернее — за молчание о его существовании.

Он знал даже, что бы сказал ему Ставрос, если бы мог предвидеть свое будущее. Он бы посоветовал Кристосу жениться на Аве и выдавать мальчика за своего собственного ребенка. Привезти их снова в Грецию и воспитать малыша наследником судовладельческой империи, принадлежавшей нескольким поколениям их семьи. То же самое посоветовал ему и их отец, Ари, ведь он и Ставрос были сделаны из одного теста.

— Я никак не ожидала увидеть тебя здесь... и вообще не думала, что когда-нибудь увижу снова, — наконец произнесла Ава.

Кристос не собирался обсуждать с ней обстоятельства, которые привели его сюда. Во всяком случае, пока. Тристан, один из его лучших друзей, уверял его, что горе со временем притупляется, но Кристос не мог себе представить, что когда-нибудь ему станет не так больно.

— Что этот мальчик знает о своем отце?

— Этот мальчик? Его зовут Тео. И я... сказала ему, что ты — важный греческий бизнесмен и очень занятой человек.

Что он — важный греческий бизнесмен. Господи, невозможно поверить: она все еще придерживается лжи, что он — отец ребенка. Он был всегда осторожен в моменты их близости. Допустил промах только однажды. А Ставрос... — тот постоянно проявлял беспечность в сексе.

— Это ложь.

— Ты — бизнесмен. И очень занятой человек. По крайней мере согласно журналу «Хелло! ». Не думаю, что смерть Ставроса что-то изменила. Ты сделал свой выбор уже давно.

Кристос не собирался снова обсуждать вопрос об отцовстве. Этот мальчик был Теакисом и возвращался в свою семью. У них на руках имелся юридический документ, который Ава подписала, когда приняла деньги, предложенные Ставросом.

Кристос старался не вспоминать о тех давних днях в Греции. Он немедленно уехал, как только увидел Аву со своим братом, и вернулся к прежнему образу жизни. Эта жизнь, состоявшая из бесконечных путешествий и вечеринок, помогала ему стереть из памяти воспоминания о том времени, когда они с Авой были вместе. А вообще такой образ жизни представлял собой, можно так сказать, его месть. Будучи младшим сыном, он считал себя обреченным вести легкомысленную жизнь. Никто и не ждал ничего другого от младшего сына. Днем он занимался бизнесом, а все ночи напролет развлекался.

— Где мальчик? — спросил он.

Ава насторожилась. Скрестив руки на груди, она. , бросила взгляд в окно.

— Что значат твои слова о наследнике? — Ее голос задрожал. — Ты говорил мне...

— Я. знаю, что говорил тебе, но времена изменились. Мне надо, чтобы ты стала той женщиной, какой я когда-то тебя считал.

Это было недалеко от истины. Ему нужно от Авы то, чего она даже предположить не могла. Ему нужно, чтобы она стала такой же матерью, какой была его собственная мать. Матерью, которая могла бы воспитать мальчика, подготовив его к жизни в привилегированном мире, потому что у него самого недостаточно времени на это.

— И какая же это женщина?

— Такая, которой я смог бы доверять. Отец все больше слабеет и тоскует по своим внучкам.

— Тео совсем не такой, как эти девочки. Он не сможет заменить их, — заметила Ава.

— Что ты имеешь в виду?

— Тео — американец, Кристос. Он кое-что знает о твоем происхождении и наследстве, но он не грек.

— Я научу его всему тому, что ему необходимо знать.

Ава покачала головой.

— Ари ненавидит меня.

— Мой отец полюбит твоего сына.

— Не знаю. Я уже не та наивная девчонка, которой была, — сказала она.

— Ты по-прежнему молода, — сказал Кристос.

Она была на двенадцать лет моложе его. Когда-то он списывал на ее незрелость то, что она не всегда говорила ему правду. Но на этот раз он не будет таким всепрощающим.

— Став матерью, я быстро повзрослела.

— Тогда ты должна понимать, что я не позволю тебе скрывать сына от семьи Теакисов.

Ава кивнула.

— Когда я узнала новость о Ставросе и его семье, то хотела связаться с тобой.

— Что же тебе помешало?

— Я боялась иметь с тобой дело.

— Могу понять, — ответил Кристос.

Он был с ней почти груб, когда она сообщила ему новость своей беременности. К тому же он не хотел разбираться в том, что натворил его брат, а поэтому прогнал ее.

И лишь когда у его отца случился инфаркт, Кристос нанял частного детектива, чтобы тот нашел Аву. Отец был очень слаб, и Кристос дал ему обещание разыскать наследника Теакисов и вернуть его домой, хотя отнюдь не был уверен, что сможет это обещание выполнить.

Он никогда не забывал Аву — несмотря ни на что. Он приехал сюда затем, чтобы заявить права на Тео, но, любуясь отблеском света на ее волосах, понял, что хочет заявить права и на эту женщину.

— Я хочу увидеть мальчика.

— О, пожалуйста. Когда?

Ава нервничала. Он понял это по тому, как она запиналась, отвечая на его вопросы. Он пытался быть снисходительным, но не мог. Слишком сильны были когда-то его чувства к ней. Она солгала ему и пусть теперь немного помучается.

— Сегодня, Ава. Думаю, мы смогли бы договориться, не прибегая к помощи моих адвокатов.

— Конечно, — ответила она. — Я вовсе не собиралась говорить, что ты не можешь его увидеть. Просто спросила, когда ты хочешь сделать это.

— Он носит нашу фамилию?

— Нет.

— Такова была твоя договоренность со Ставросом?

Ава скрестила руки на груди и подняла бровь. Это проявление ее раздражения взволновало его больше, чем он мог предположить.

— Какое тебе до этого дело? Ты говорил, что не хочешь иметь никакого отношения к моему ребенку.

— Но все изменилось, — сказал он. — Тео на самом деле — Теакис, и он мне нужен.

— Он носит мою фамилию.

— Это будет первое, что я исправлю. Попрошу своих адвокатов начать оформление необходимых бумаг.

— Не слишком ли поспешно? Почему...

— Совсем не поспешно. Мы уже и так потеряли много времени.

Ава вспыхнула. От злости, как он подумал.

— Я уверена, что Тео будет рад встрече с тобой. Ему известно твое имя.

— Очень хорошо.

Ава ничего не ответила, но он заметил, как ее глаза снова гневно сверкнули. Она повернулась, чтобы уйти.

— Попрошу Карин вызвать его из класса. Он немного побаивается директорского кабинета. Думаю, тебе лучше подождать его в парке. Я приведу его туда.

Пока Ава вела Тео в парк, мальчик без умолку болтал, задавая разные вопросы о Кристосе. А она не знала, что отвечать. Наконец они вышли в залитый солнцем парк, и он, взяв ее за руку, затих при виде высокого мужчины, стоящего спиной к ним.

Ава наклонилась к сыну и крепко прижала его к себе.

— Он очень хочет встретиться с тобой.

— Правда?

— Она говорит правду, — сказал Кристос, подходя к ним. — Тео, я Кристос Теакис.

Тео пожал его руку:

— Здравствуй, папа.

Кристос отшатнулся и взглянул на Аву. Она не могла прочесть, что было в его взгляде.

— По-гречески папа будет баба, Тео, — сказала Ава.

Кристос обнял Тео. Ава отвернулась. Она считала, что только в интересах своего сына изолировала его от Кристоса. Кристос был в страшном гневе во время их последней встречи. Он обвинил ее в том, что она спала с обоими братьями Теакисами. И она не сумела защитить себя от его гнева.

Он требовал от нее сделать анализ ДНК, чтобы определить отцовство, но Ава отказалась, считая, что он должен доверять ей. Да, она солгала ему, но по другому поводу, и призналась в этом. Однако в данном случае ей было необходимо, чтобы он ей поверил. Потому что перед тем, как возникла та ситуация с его братом, он пообещал, что они больше не будут вспоминать о ее прежней лжи. И ей это было нужно, чтобы сохранить их отношения.

Ава находила доказательства того, что Кристос вернулся к прежнему образу жизни, на страницах желтой прессы и светских журналов. Но здесь, в тишине парка, когда он обнимал Тео, подумала, что могла ошибиться.

Она отошла в сторону. Пыталась напомнить себе все те причины, по которым больше не любит Кристоса. Возможно, никогда по-настоящему, и не любила его. Однако попытки самовнушения оказались безрезультатными. И ее сердце, которое дремало в течение тех пяти лет, что они провели врозь, снова горячо забилось.

Кристос был мужчиной, который перевернул всю ее жизнь. Она наконец снова наладила ее. И не собиралась иметь с ним ничего общего. Однако... придется. Она не могла изолировать Тео от него теперь, когда он потянулся к сыну. Семья у Теакисов дружная, в отличие от ее собственной, и она хотела, чтобы так было и у Тео.

Карин пришла за Тео, чтобы отвести его в класс, и оставила Аву наедине с Кристосом. Он смотрел вслед сыну, который с видимой неохотой плелся за учительницей, все время оглядываясь на отца. У Авы перехватило дыхание, когда она увидела бурю эмоций на лице Кристоса. Она всегда подозревала, что он не был тем легкомысленным плейбоем, которым представал перед всеми. Она видела в нем черты настоящего мужчины в то пылкое время, когда они были вместе.

И вот во второй раз она увидела явное доказательство этому. Первый раз... но не стоило думать об этом сейчас.

— Мальчик хорошо воспитан.

— Спасибо. Я... я не совсем уверена, что воспитываю его правильно. Но он хороший ребенок.

— Да, это так.

Сунув руки в карманы, Кристос подошел к ней.

— Почему ты сказала ему, что я его отец?

— А ты все еще мне не веришь? Он покачал головой.

— Я давал тебе шанс доказать это, Ава. Доказать, что Тео — действительно мой сын. А ты не согласилась.

— Потому что мне нужно твое доверие.

— Единожды солгавший...

— Это нечестно. Я извинилась за ту ложь. Я была тогда юной и думала, что ты не захочешь иметь отношения с девушкой моего происхождения.

— Из очень бедной семьи... — уточнил он. — Но разве анализ ДНК не лучшее доказательство отцовства? И тебе не пришлось бы возвращаться жить на стоянку для автофургонов. Конечно, если бы выяснилось, что ты родила сына от меня.

Ава покачала головой, вздрогнув от его слов.

— Ты неверно описал всю ситуацию.

— Можешь объяснить мне ее в другой раз. А сейчас у тебя есть два варианта, Ава.

— И какие же?

— Ты можешь отказаться от своих прав на Тео и отдать его мне, чтобы я воспитал его как Теакиса.

— С какой радости я бы сделала это?

Надо быть сумасшедшим, чтобы подумать, что она может отказаться от своего сына.

— Тео имеет все права жить в нашей семье. А ты единолично растила его последние четыре года.

— Ты сам подарил мне эти четыре года, — сказала она, и прошлое промелькнуло перед ее глазами. Она точно знала, в какой момент забеременела. Ясно помнила появившееся на лице Кристоса смешанное чувство страсти и злобы после того, когда она отказалась от его предложения остаться в Греции на роли его любовницы.

Потом он крепко поцеловал ее, и вскоре его злость улетучилась, а страсть осталась, и они предались любви в его кабинете. Это не было обольщением. Они оба страстно потянулись друг к другу, знаа, что это их последнее объятие.

И забыли о мерах предосторожности.

Тогда он ничего не сказал. И она тоже. А потом, через несколько дней, все пошло кувырком, когда Никки разоблачила ее и Ставроса, а Кристос принял сторону невестки.

— Возможно, но теперь я хочу забрать Тео. Ко мне перешла судовладельческая компания Теакисов, — сказал он, отвернувшись и устремив взгляд на роскошный парк, окружающий школу. — Я унаследовал ее, чего никогда не должно было случиться, и обязан думать о будущих поколениях.

— И теперь тебе понадобился наследник, — сказала Ава.

Ей стало грустно оттого, что это была единственная причина его появления здесь, Дело совсем не в том, что он наконец захотел признать, что у него есть сын, и поспешил увидеть мальчика.

Господи, не может она допустить, чтобы Кристос причинил боль ее сыну. И не может позволить Тео полюбить человека с ледяным сердцем. Человека, который способен заниматься любовью с женщиной, стискивать ее в своих объятиях, словно не собираясь никогда отпускать, а потом спокойно обвинить ее в неверности.

— Семья Теакисов нуждается в Тео, — произнес Кристос.

О тебе нет и речи, сказала себе Ава, но она ошибалась.

— Ты говорил о двух возможностях для меня.

— Да, говорил. Если ты хочешь принимать участие в судьбе своего сына, тогда я намерен жениться на тебе.