Его дерзкая девочка

Глава 5. Злата

Гад. Ненавижу. Я даже не хочу его представлять за рулем своей красотки. Он там будет смотреться как инородное тело. Он ведь и в моей жизни сейчас этим самым телом и кажется. Более чем уверена, что я еще пожалею о своем решении. Сделанное мною предложение точно сыграет со мной злую шутку.

Как только двери лифта закрываются, тем самым прерывая наш зрительный контакт, я выдыхаю с облегчением. Словно с моей груди убрали груз. Так давит атмосфера, когда рядом этот мерзавец находится.

Иду по коридорчику к окну, которое выходит на парковку. Присаживаюсь на подоконник. Выжидаю время, чтобы спуститься на свой этаж и продолжить работу, если это вообще возможно будет сделать.

Слишком сильная волна злости внутри бушует. Поэтому нужно просто сходить выпить чашечку любимого латте и перестать, наконец, думать об этом негодяе. И вообще, у меня никогда, наверное, не закончится запас эпитетов для него.

Я чуть выдыхаю и, поднявшись с подоконника, выхожу из своего укрытия.

Сразу не тороплюсь идти в офис. Спускаюсь на первый этаж, там есть уютная кафешка. И кофе варят там замечательный.

Так и поступаю. Уже через семь минут сажусь за столик и заказываю чашку кофе. Приносят быстро. И я, наслаждаясь любимым кофейно-молочным напитком, зависаю в своих мыслях, из которых стараюсь вытолкать назойливую фигуру Абашева.

Когда в чашке исчезает кофе, я все-таки прихожу к мнению, что сделала все правильно. По крайней мере, как вообще можно было сделать правильное решение в сложившейся ситуации? Только так, чем с Анатолием кататься до универа, работы и обратно. А тут, куда пальцем ткну, туда и доставят.

Рабочий день тянется невыносимо долго. Я все изнервничалась. Жутко представить, что Абашев сейчас рассекает по городу на моей машине. Это же полный треш.

А когда часики показывает ровно шесть, я быстро собираю свои вещи и, накинув рюкзачок на плечо, впереди всех покидаю офис.

Выхожу на улицу, слегка поежившись от налетевшего прохладного ветра. Оглядываюсь кругом, а моей машины нет. Потоптавшись на месте, чувствую, что терпение лопается, и я достаю мобильник, чтобы набрать номер этого засранца. Но стоит приложить телефон к уху, как рядом тормозит со свистом шин моя машина. Опускается стекло с водительской стороны, и появляется довольная морда Абашева.

— Детка, не меня ждешь?

Честно, моя рука дернулась, чтобы врезать ему по самодовольной роже. Но тут же зависла в воздухе, потому что рядом, как нельзя кстати, нарисовался отец.

— Ты домой? — интересуется у меня.

— Да, скорее всего, — трясу головой.

— Не задерживайся, — говорит он и садится в приехавшую машину.

— Тебя от удара спас мой отец, молись на него, придурок, — обхожу машину и собираюсь открыть пассажирскую дверь спереди.

— Э-э-э, нет, так не пойдет. Назад, дамочка, присаживайте свою задницу, — мурлычет это мурло.

— Что? — я думала, есть предел моему удивлению… но нет его с этим прохвостом.

— То, что слышала. Назад, — улыбается своей белоснежной улыбкой.

— Слушай, это моя машина, и я…

— Водитель этой машины я, или ты что-то забыла? — рычит на меня. — Так что, чтобы не отвлекать меня от дороги, ты ездить будешь только там, — показывает пальцем за свою спину.

— Козел! — рычу в ответ, хлопая дверью, и залезаю на заднее сидение, также от души хлопнув.

— Полегче с дверьми. Дома холодильником хлопать будешь, — огрызается он и трогается с места.

Я задыхаюсь от накатившего возмущения, но высказать ничего не могу. Слова потерялись будто. Это он со мной так?! Ну, я ему еще покажу… холодильник.

Я внимательно слежу за его действиями и за тем, как он ведет машину. Чувствую себя брошенной в такой ситуации. Я же вот, руки ноги на месте, а сесть за руль не могу.

Мы выезжаем с парковки и вклиниваемся в плотный поток машин. Пыхчу. Потому что меня распирает. А сказать ничего не могу.

Протолкавшись минут тридцать в пробке, мы, наконец, выезжаем на загородную трассу. Тут свободнее, и Тимур прибавляет газу. Но стрелка на спидометре не превышает допустимой отметки. Отлично…

Я откидываюсь на спинку сидения. В ушах нарастает гул. В глазах начинают плясать мошки. Я зажмуриваю их и пытаюсь дышать глубоко. Черт! Не выходит, потому что я чувствую, как к горлу подступает ком. Все холодеет, и ладони тут же потеют.

— Останови машину, — прошу парня не своим, каким-то осипшим голосом.

— С чего вдруг? — возражает он. Но у меня совершенно нет желания пререкаться сейчас. Я просто, мать его, не в состоянии!

— Останови, блин, немедленно! — рычу я сквозь зубы сдавленным от подступающей тошноты голосом, прикрывая рот ладошкой.

Он ловит мой потерянный взгляд в зеркале заднего вида, и резко съезжает на обочину. Давит по газам и тормозит. Я, же не теряя ни секунды, открываю дверь, практически выпрыгивая из тачки, даже не успеваю ее закрыть. Делаю всего пару шагов и сгибаюсь пополам…

Что за…?

— Хреновый из тебя водитель, Абашев, — забираюсь в машину немного погодя, поправляя волосы, которые одним чудом удалось не испачкать. Наглоталась воды и использовала целую пачку влажных салфеток. — В первую же поездку укачало. Не дрова везешь-то, можно и аккуратнее водить, хотя кому я говорю… — отмахиваюсь от парня, взгляд которого застыл на мне. Брезгливый взгляд. Да и черт с ним.

Он молча заводит двигатель и трогается с места. Больше мы не разговариваем. Я чувствую себя опустошенной. И жутко уставшей. Совершенно не пойму, что со мной происходит. Мой работающий четко, как часы на кремлевской башне, организм последние дни ведет себя странно. Может, обед в столовке был несвежий? Хотя чем можно отравиться в овощном салате?

В общем, непонятное что-то, наверное, усталость накопилась. Кому-то пора хорошо потренить в зале и выспаться!

Машина останавливается у ворот дома. Я подхватываю свой рюкзак и выхожу, не дожидаясь, когда мне откроют дверь. А он и не торопится, водитель, блин. Только дождавшись, когда я захлопну дверцу, опускает стекло.

— Завтра во сколько?

— В восемь тут, — натягиваю улыбку. — Машину можешь загнать на территорию и до свидули, — усмехаюсь я, поймав его злой взгляд.

— В смысле? — возникает он и выскакивает из машины.

— А что тут непонятного? — оборачиваюсь, утыкаясь в него взглядом, не менее злым. — Машина не твоя. Ты всего лишь водитель. Поэтому я не позволю, чтобы ты на ней рассекал по городу в нерабочее время. Да и, не дай бог, надумаешь в ней своих телок возить! Или еще чего хуже, в гонку ввяжешься?! Нет уж, — фыркаю я. — Забудь.

— Так не пойдет. Мы так не договаривались, Золотарева!

— А как договаривались? Может, что ты не будешь водителем? — понимаю, что перегибаю палку, и Тим сейчас просто кинет мне ключи и свалит в закат, но и отказать себе и не позлить парня не могу.

— Может, что ты будешь помалкивать, а я не буду любезно докладывать твоему бате о твоих приключениях?

Я только фыркаю в ответ. Однако, когда вижу по взгляду, что «мой водитель» дошел «до ручки», притормозить приходится.

— Никаких гонок, баб и прочей лабуды, Абашев. Приехал, машину поставил на платную парковку. Сомневаюсь, что территория в той халупе, где ты живешь, охраняется. Просрешь машину, яйца отрывать тебе я буду самолично, — тычу пальцем ему в плечо и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, гордо задрав нос, направляюсь домой.

Но-о-о… не успеваю я сделать и пары шагов, слышу, как хлопает дверь автомобиля и в спину летят мне его слова:

— Хрен тебе, принцесса! Не на того напала!

И средний палец в окно.

Он газует так, что из-под колес летит гравий, и с пробуксовкой срывается с места.

А-р-р-р, скотина!

Сказать, что я в бешенстве, ничего не сказать. Вот же… самоуверенный индюк!

Домой я вхожу, громко хлопнув дверью. Так, что удивительно, почему стены не затряслись.

— Златочка, — тут же показывается мама. — Что стряслось?

— Ничего! — бросила я раздраженно. — Все просто замечательно, мама. Если не брать во внимание, что отец запретил мне садиться за руль и посадил за баранку эту… этого… обезьяна! — рыкнула я и бегом отправилась на второй этаж, в свою комнату.

Злюсь. Ох, как я сейчас злюсь! Он да на моей машине, да по всему городу!

Бросила рюкзак на пол, закрыла дверь и упала на кровать в подушки. Сил нет, настроения тоже. Хочется кого-нибудь придушить. Делов-то!